Вариант для криминала

ступенькам на второй этаж.

Квартира состояла из прихожей, комнаты и кабинета. Майкл жестом пригласил пройти

Мону вперед, поставил ее саквояж на столик в прихожей и повел показывать кухню и

туалетную комнату.

– Мона, мне будет обидно, если ты себя почувствуешь скованно. Задействуй кухню,

будь хозяйкой у холостяка. Договорились? Осмотри сама все здесь, хорошо? А твою

комнату я покажу сам, – он подвел Мону к стеклянной витрине, где на стеклянных же

полках стояли фигурки божков, куски морских кораллов, чучела птиц и несколько видов

чайных сервизов. Майкл открыл левую дверцу стеклянной витрины и переставил стоящих

под стенкой божков местами. Когда он закрыл дверцу, витрина мягко заскользила в

сторону и обнажила проем в рост человека.

Они вошли вовнутрь небольшой уютной комнаты, освещенной мягким светом. Справа

во всю стену блестело ночное окно. Майкл показал на дверь в противоположной стороне

стены:

– Там душ и туалет. Холодильник в углу, там, где бар.

Рабочий стол стоял возле окна, у торцевой стены комнаты – тахта на двоих и два кресла

перед журнальным столиком. На гладкой его поверхности одиноко скучал пустой

расписной кувшин.

– О, Майкл! У тебя, как в моем номере, – заметила Мона.

Майкл улыбнулся, вспомнив маленькую комнатку Лизы. Там стоял шкаф, узкая лежанка

и туалетный столик с зеркалом. Были еще пара мягких стульев.

Он скромно развел руками:

– Уж извини. Лучших апартаментов у меня пока нет.

– Ты что, шуток не понимаешь?! – возмутилась Мона-Лиза и, приблизившись к Майклу,

положила руки ему на плечи.

Он привлек Мону-Лизу к себе, снова ощутил манящий аромат ее тела, поцеловал в губы, в

шею… Вскрикнув, она порывисто охватила руками его голову, притянула к своей груди,

затем неточными движениями принялась расстегивать пуговицы на его рубашке.

Наяву ли…

Джон ехал спокойно, хотя в голове у него творилось что-то неладное. Незаметно

пришло состояние полусна. Он подумал, что так можно и не вписаться при повороте в

свою колею, и залететь кому-нибудь в окошко на первом этаже.

76

Но, все же, повинуясь какой-то сторонней силе, машина шла ровно. Он глянул на

Арчера – парень не спал, у него был ясный устремленный взгляд. Пережив происшедшее,

он молчал, успокаивался, к нему вновь, наверное, возвращалось его привычное

отработанное хладнокровие. Этого не мог в себе отметить Джон. Наоборот, его все больше

захватывали видения, связанные с опасностью за жизнь его Моны.

В его представлениях постоянно рядом находился Тройд, то вдумчиво молчаливый, то

насмешливо посматривающий на Джона. Тройд говорил, что во всем виновата Мона, эта

немыслимо красивая женщина, которую ему пришлось задействовать в своих гнусных

делах. Это она убила Клода, чтобы скрыть следы преступления и лживую связь с ним, с

Тройдом, от Джона. Конечно же, она любит Джона, даже он, Тройд это утверждает, но так

уж получилось у них и от этого никуда не денешься.

Потом Джон сознательно направил машину не направо, как нужно было, а налево, в

узкий переулок. Проехав ярдов тридцать, он затормозил возле двух полицейских машин с

зажженными фарами, мигающими маячками напротив заброшенного двухэтажного дома.

Перед подъездом блестела натянутая желтая лента-ограждение.

Джон вышел из машины, его поприветствовали полицейские, узнав в нем инспектора,

пропустили в дом. В темном коридоре ему навстречу вышел светловолосый высокого

роста мужчина. Это был Тройд.

– Напрасно ты приехал, – сказал Тройд спокойно и властно, – здесь я и сам управлюсь.

Тебе бы лучше позаботиться о своей Моне. Она уже за решеткой, Джон. Вернешь мне мою

девочку, я тебе помогу освободить твою.

Джон не ответил. Он не знал, как ответить Тройду потому, что не знал того, что знал

Тройд. Джон отмахнулся от него и пошел назад к своей машине.

Выйдя из подъезда, он удивился, что вокруг безлюдно и темно. Никаких полицейских

машин не было. Возле его машины одиноко стоял Арчер и ожидал Джона.

– Сэр, что-нибудь не так?

Джон пожал плечами, выражая недоумение, и нехотя ответил, что все как будто бы в

порядке, хотя все-таки что-то не так.

– Мы еще не приехали?

– Скоро приедем, – скупо ответил Джон и сел в машину.

Минут через пять они припарковались в уютном кармане возле дома Майкла.

Поднялись на этаж. Джон позвонил. За дверью молчали. Тогда Джон вспомнил, что давно

у них с Майклом, еще до установки автоответчика, было условленно с целью отсеивания

нежелательных собеседников по телефону делать два сигнала по два звонка. Джон нажал

кнопку дважды, сделал паузу и повторил звонок. Теперь за дверью послышались шорохи,

и в глазке промелькнула тень.

Майкл открыл, не спрашивая, подставил руку с раскрытой ладонью, Джон хлопнул об

нее своей, и они обнялись. За спиной Майкла стояла поразительно красивая девушка,

придерживая у себя на груди наспех наброшенный халат.

– О, дружище! – воскликнул Джон, – я вижу, ты зря времени не терял. А это Арчер. Да,

впрочем, я совсем уже обалдел, ты же его знаешь. У меня от усталости крыша поехала.

Честно говоря, я смертельно себя чувствую, Майкл. И надеюсь, в твоем арсенале найдется

по паре глотков божественного напитка с ледяной водой! Только это меня может спасти.

Можешь спросить у Арчера. Он знает!

– Да, мы куда-то заезжали. Но я никого не видел в этом заброшенном доме.

– Ты что, завел себе любовницу? – притворно спросил Майкл.

Джон хладнокровно принял шутку:

– А что, разве я женат? – но, опомнившись, потребовал, – Майкл, где Мона? Я перед

ней полный тупица и негодяй, дружище. Где она?

– Все в порядке, Джон. Она в безопасности.

– Ты уверен? – спросил Джон и потянулся к телефону.

Майкл накрыл его руку своей:

77

– Не звони. Ее там нет.

– Майкл, где она, черт возьми?! – Джон свирепо осмотрел лицо своего друга. Но Майкл

стойко ответил:

– Чего ты на меня уставился, мерзавец! Я сказал, что все в порядке: ее арестовал Билли.

Джон положил трубку, отошел в сторону, закипая, проговорил сквозь зубы:

– Сволочь, Билли. Эта сволочь! Ну, постой, я тебя, дряхлая телега, достану. Я достану!

– Не горячись. Он тут не при чем. И ты это знаешь. Это даже лучше – она в

безопасности. Он ей создал условия… даже холодильник поставил полный еды и выпивки.

Он же ее любит! – не без умысла заметил Майкл.

– Как и ты, – добавил Джон, успокаиваясь.

Майкл вместо ответа привлек к себе Мону-Лизу, демонстративно поцеловал в висок.

Джон секунду осмысливал сцену и сказал с усмешкой и облегчением:

– Наконец-то! Это меня больше устраивает. А я подумал, ты так и умрешь холостяком.

– Да нет, просто ты боялся за себя, – заметил Майкл скромно, ставя на стол бутылку

коньяка, маленькие граненые стаканчики и бокалы для ледяной воды, – ты правильно

понимал и опасался, что я у тебя ее мог увести.

– Как же, как же, – успокоил Джон, – кто б тебе ее отдал.

Майкл пропустил его слова мимо, кивнул Моне в сторону кухни:

– Милая, там, в холодильнике увидишь что надо. И сделай яичницу. Джон ее очень

любит.

– Это верно, девочка. Только не яичницу-болтунью. Я в ней никогда не мог найти

желток, – пожаловался Джон.

Майкл оптимистично заверил:

– Вот и ее, Мону нужно, чтобы никто не нашел, – он кивнул на Мону-Лизу, – прежде,

чем она даст показания. А потом она никого не будет интересовать, – он искоса глянул на

Джона, – кроме меня.

– Ну да. Только скажи мне, от кого ее нам нужно прятать?

Майкл обеспокоено промолчал.

– Если от Тройда, – продолжал Джон, – то он от нас уже не уйдет. За ним установлено

наблюдение.

– Тройду это все равно, что слону булочка, – заметил Арчер, – он владеет

сверхчеловеческими способностями Йогина, следующим Путем Тьмы. Его можно обойти

только хитростью, – он посмотрел на Джона, – сегодня я в этом убедился.

Джон с интересом посмотрел на Арчера.

– Ты имеешь в виду эту нашу сюда поездку?

– Да, сэр. Расскажите, что вы помните?

– Да это от усталости. Меня захватил сон или какой-то бред.

– Это не бред, сэр. Это земная реальность, которую может творить только Достигший.

Майкл с любопытством посматривал то на Арчера, то на Джона и, понятно, ждал от них

разъяснений и подробностей.

– Что вы на меня уставились все?! Ничего особенного! Я что, по-вашему, не человек?

Не могу расслабиться?! Ладно… Только потом не говорите, что у меня поворот, – он

фигурально показал растопыренными пальцами у своего виска.

– Не надейся. Этого не будет – ты уже и сам сказал, что у тебя крыша поехала, –

напомнил Майкл.

Джон затянулся сигарой, откинулся на спинку кресла.

– Я почему-то заехал не туда, куда надо. Остановился возле нежилого дома и внутри,

когда зашел, мне показалось, что увидел Тройда. Как будто бы он мне сказал, что

предлагает обмен девушек. Ты представляешь, какая скотина! Ну, да мне показалось это

бредом.

78

– Сама информация логична, Джон. Это нужно учесть. По характеру напоминает

телефонные звонки типа-осведомителя, который меня шантажирует. Не твой ли Вице-

президент? Но это потом.

– Он боится, – прервал его Джон, – если это Тройд, то есть Норрис, то он видит в

Моне… В твоей Моне, – уточнил он, – опасного свидетеля. Значит, моя Мона теряет или

уже потеряла для него главную ценность. Если это так, то когда же это произошло? –

Джон умолк, обдумывая свое предположение.

– Мы это еще узнаем, – сказал Майкл.

Джон усмехнулся.

– Когда то, что хотел сделать, будет уже сделано. Стоп-стоп, – он настороженно глянул

на Майкла, – так это из-за провала операции по хищению документации! Из-за них же

арестована Мона!

– Верно. А у тебя, оказывается, изредка проявляется способность сыщика. Я же тебе

говорил – поживем, посмотрим. Не посмотришь – не увидишь!

– Ты хочешь сказать, если бы не твоя притча…

– Ну, конечно же, друг-Джон. Ты такой недогадливый!

Они слегка посмеялись, но Джон все же серьезно заметил:

– Это нуждается в проверке.

Мона-Лиза принесла закуску. Все было со вкусом сервировано на мелких тарелках,

вода и лед в кувшине, обернутом бумагой и плотным холстом, яичница сделана так, как

хотел Джон – fried eggs, желток, который не пришлось бы искать.

Майкл со скрытым удивлением осмотрел стол. Однако Джон поймал его взгляд и с

издевкой насмешливо произнес:

– Ну, теперь ты пропал, протухлый холостяк. Куда ты теперь денешься, мерзавец? Как

же! Заберет он у меня мою Мону!

Майкл признательно ухмыльнулся:

– Может быть, ты прав. Поживем, увидим.

– Посмотрим, – поправил его Джон.

– Нет, увидим, – Майкл помаячил пальцем перед своим лицом.

– Как всегда, со своими штучками, – уточнил Джон и указал Арчеру на своего друга. Но

Арчер не отреагировал. Похоже, взаимные подначки старых приятелей его не тронули. На

это у него были свои веские причины. И Джон ему сказал:

– Все будет в порядке, дружище. Завтра с ней встретишься. Верь мне, Арчер. И вскоре

мы здесь посидим за этим столом всей компанией. Вот увидишь. С нашими подругами,

милыми дамами. И в этом нам поможет… Тройд!

Они снова немного посмеялись.

– Сэр, это я вам обязан.

– Нет, дружище, ты не прав. Мы все друг с другом связаны. И нам нужно разобраться в

цепочке зависимости как можно скорей. Например, я помню, когда я приехал с Моной к ее

родителям… Нет, я приехал к ее родителям, чтобы забрать Мону на работу после

выходных. Ее мать сказала, что Мона пошла к Клоду за какой-то вещью, которую тот взял

на время и не принес. Но Моны у него не оказалось. Когда я вернулся, она была уже дома.

Сказала, что ходила в магазин.

– Ладно, – перебил Майкл, – пусть Мона расскажет все, что мне говорила.

Мона-Лиза отложила вилку с долькой маринованного огурца, взяла салфетку, волнуясь,

стала мять ее.

– Хорошо, Мона, – сказал Джон, – не бери в голову. Выкинь все ваши интимные

отношения с Клодом, а иначе Майкл умрет от ревности.

– Хорошо, – она нервно сглотнула комок в горле, – он мне давал деньги так, чтобы не

знал мистер Бассетт. Это были левые деньги. Когда к нему привязался этот президент… то

есть Тройд… он забеспокоился и сказал, чтобы я к нему не подходила пока он не разрешит.

Я заподозрила в этом что-то нехорошее, связанное с воровством денег и сама отошла от

79

него в сторону. Но вскоре после разговора его с Тройдом он сказал мне, что мы… это

значит, он и я, скоро заработаем кучу денег, которые ему даст Тройд. Нужно только

сделать маленькую безопасную работу, похожую на ту, что проделывал Клод с вращением

диска рулетки. Я наотрез отказалась. Тогда он сказал, что если я не соглашусь ему помочь,

он расскажет боссу, что будто бы делил со мной деньги, добытые нечестным путем от

клиентов. И что я ему помогала. А за такие вещи, всем известно, прямая дорога на улицу.

Пришлось согласиться, тем более, что это оказалось просто и не подозрительно.

– И что ты вначале сделала? – спросил Майкл.

– Я пошла с ним квартиру снимать. Так от него требовал Тройд. Он мне рассказал о

замысле Тройда. Конечно, Клод не все знал. Он должен был помочь Тройду открыть дверь

и получить от него вещи вашей Моны, – она с грустью посмотрела на Джона.

– Все в порядке, девочка. Рассказывай дальше.

– Он передал их мне в пакете и велел поехать к нему домой, а перед тем, как войти в

дом, одеть перчатки. Он сказал, что сам это сделать не сможет, он должен сразу же ехать

на квартиру, которую сняли. Клод дал мне ключи от своей квартиры. Вещи я вытряхнула

прямо на разобранную постель. Она у него, видно, всегда была разбросана.

– Мона, а перчатки…

– Нет, это Клода. Он мне так и сказал: «ты не должна быть в этом замешана». Тем более

что Тройд меня не видел. Я стояла внизу возле пожарной лестницы и пришла одна к

назначенному времени.

– А Тройд…

– Он не знал о моей связи с Клодом. Я же вам уже говорила…

– Хорошо, хорошо, – успокоил ее Джон, – извини. Дальше.

– Ну вот, а что дальше? – Мона-Лиза задумалась.

– Ладно. Вспомни, пожалуйста, в чем ты была одета, когда приходила с Клодом снимать

квартиру.

– А мне нечего вспоминать. Я знаю – в куртке и брюках.

– Цвет?

– Цвет? Ну, это моя единственная выходная одежда для вечера – куртка фиолетово-

черная, брюки тоже темные под бархат, но они легкие.

– Спасибо, Мона. Точно такие же у моей Моны. Она в этом ходит только на работу.

Мона-Лиза пожала плечами:

– У меня другого пока нет.

Майкл обнял ее за плечи и поцеловал в щеку. Джон ухмыльнулся и сказал с издевкой:

– Ничего, потерпи. Я думаю, Майкл несколько расширит ассортимент твоего гардероба.

Ладно, господа, – вернулся он к основному разговору, – что нас интересует еще?

Например, зачем Клоду понадобилось снимать для самоубийства квартиру на манер уик-

энд?

– Этого никто не знает, – сказал Майкл.

– Мне об этом говорил Клод, – сказала Мона, – он объяснил мне, что им с Тройдом для

работы нужна отдельная квартира, в которую Тройд ночью будет проникать для

конспирации под видом любовницы Клода, переодевшись в женщину. Он имел в виду

меня.

– Черт! – выругался Джон. – Так значит, управляющий не все мне сказал. Не может

быть, чтобы он не заметил с ним женщину в последнюю ночь!

– Неудивительно, – возразил Арчер, – Джеймсу Норрису с его способностями ничего не

составляет пройти незамеченным. А переодевание в женщину – непременный атрибут для

такого действия.

– Логично. Кроме того, это была подстраховка, где на не засвеченной площади можно

было без помех заняться убийством.

– А на самом деле, кто же убил Клода? – теперь и Мона вошла во вкус и невольно

задала свой вопрос.

80

– Тройд. Или Джеймс Т. Норрис, – с язвинкой вставил Майкл, намекая Джону на их с

Тройдом дружбу.

– У меня пока что нет прямых доказательств против него, – оправдался Джон.

– И не будет, – добавил Арчер.

Джон предусмотрительно промолчал. Теперь он стал привыкать к необычным

высказываниям йога.

– Может быть, – задумчиво промолвил Майкл.

– Кто же тогда этот телефонный осведомитель? Так называемый самозванец-убийца?

Тройд? Ведь это он тебя предупреждал, что уберет свидетельницу, – он осторожно глянул

в сторону Моны-Лизы. – Или его сообщник? Или кто-то еще, не связанный с пропажей

документации? – спросил Джон, скептически улыбаясь.

– Связанный, – сказал Майкл, – но может быть не связанный с убийством.

– Ты меня пытаешься запутать? – строго спросил Джон.

– Тебя, если не запутаешь, ты сам не разберешься. Все телефонные звонки у меня на

кассете. Когда их прослушаешь, может, поймешь. В общих чертах он требует, чтобы я

связался с моим племянником Робертом Корневым в СССР, который имеет прямое

отношение к феномену, изложенному в документации профессора Назарова. Он сказал,

что за ним, за Джеймсом Т. Норрисом стоят официальные лица, для которых полиция

всего лишь небольшая помеха. Что конкретно он хочет от меня, обещал сообщить при

встрече. При этом намекал, что если я не выполню его условий, то потеряю свою работу

навсегда. Так что, мне крышка, Джон, если это его обещание серьезное, я должен буду

сделать то, что он хочет. Естественно, это возможно только в том случае, если мой

племянник не будет возражать. Не возвращаться же мне обратно в Россию? – с наивной

усмешкой заметил Майкл.

Джон молча смотрел в пустую тарелку. Мона протянула руку, чтобы добавить еще еды,

но Джон остановил ее, показал ребром ладони у горла.

– Сделаем так, Майкл. Ты свою подругу спрячь в потайном кабинете. Прикажи не

высовываться. А я завтра прижму Тройда. Настало время. Выкачаю из него все, что смогу.

Поможет Пол Бассетт, он обещал. У него остались видеозаписи. Тройд, наверное,

планировал Клода на должность похитителя документации из сейфа хранилища, но Клода

сразу же убили, скажем, моя Мона, подсыпав в бокал с выпивкой цианистый калий, как

рассчитывал Тройд, а ценные бумаги забрал с помощью той же Моны. Однако, отказ

Назарова от первоначальных претензий в присутствии лиц следственных органов, – Джон

вытащил из бокового кармана целлофановый пакет, а в ней – записку профессора

Назарова, – поставил его в тупик. И единственное, что его может утешить, это ценные

бумаги, которые теперь у него в руках. Сейчас ему нужен следующий шаг, чтобы погасить

пожар. Вот какой – мы не знаем. И не узнаем, если сам он нам не подскажет. Выходит, что

подозреваемого в похищении после заявления Назарова, кроме самого Джеймса Т.

Норриса, не существует. Каково? Остается только убийство Клода, оторванного от общего

сценария.

– Или самоубийство, – добавил Майкл.

– Или самоубийство, – подтвердил Джон, – однако, мне и моей Моне от этого не легче.

У меня теперь в голове только одно: вырвать Мону из лап Билли Гроунда.

– Что ж, поживем, посмотрим, – сказал Майкл. – А сейчас мы с Моной ушли в нашу

келью. Вы располагайтесь, как вам угодно. И правдивых вам сновидений, ребята.

Джон с подозрением глянул на друга, вспомнив приключения на пути к дому Майкла.

Тебя о, Господь, держащего

Божественный Скипетр

самого Шестого Дхйани Будду*,

я, твой сын, молю, удостой меня

81

полным осуществлением

на Пути Перенесения Сознания.

Пусть я достигну

Неизменного Состояния

изначального Дхарма-Кайа*.

"Достойный из достойнейших, мой ученик, чтобы стать Гуру в

апостологической преемственности своего Гуру, посвящаю тебя в

божественную тайную науку Тибетских и Индийских святых – Тронг-

Джуг, которой дозволено пользоваться только после смерти своего

Гуру. Ибо велико искушение искусством избранных Святых может

стать злоупотреблением беспринципных верующих".

ПРИНЦ Властелина и сын первого министра, близкие друзья и адепты в тайной науке

Перенесения Сознания, хорошо знали эту древнюю традицию. Но однажды, прогуливаясь

в саду, обнаружили гнездо с только что вылупившимися птенцами и убитую ястребом их

мать.

Друзья были глубоко ранимы этой картиной, и тогда из сострадания к птенцам принц

предложил сыну министра применить эту тайную магию Тронг Джуг:

– Посторожи мое тело, пока меня там не будет, чтобы в него никто не вселился. Я войду

в тело птицы матери, одушевлю его и заставлю полететь и накормить птенцов.

Сын министра, близкий друг принца Властелина, с охотой согласился. Но, охраняя

безжизненное тело принца, будучи влюбленным в жену своего друга, впал в искушение.

Владея искусством избранных, как и принц, он оставил свое тело и переселился в тело

принца. Принцу ничего не оставалось, как занять развоплощенное тело своего друга.

Конец этой йогической истории Тройд помнил хорошо, но всегда в уме, вспоминая притчу,

с усмешкой придумывал различные варианты концовок.

Еще до отъезда Джона из Фан-клуба Джеймсу Т. Норрису сообщили его агенты, что

один из его телохранителей убит, другой арестован. Эти дебильные существа, кандидаты в

мир животных в последующих своих жизнях, его телохранители, не сумели отличить

истинное от его тени. А теперь инспектор полиции, он же Джон Конрад, вместе со

свидетельницей следует по пути к надежному месту, где откроется его, Джеймса Т.

Норриса лицо. Свидетельница несколько обнажит его планы, что в учении Истины

считается растратой заслуг и засорением собственной кармы. Джеймс это твердо знал, но

ради цели, которая должна уберечь непросветленных людей Земли от ужасных мучений,

ради этого он готов жертвовать своей сущностью, что само по себе является заслугой для

него в будущем.

В этом он ни на мгновение не сомневался. Теперь пришла пора удержать достигнутое.

Он приблизился к двери комнаты для медитации, взялся за ручку, остановился, подумал

и пошел в соседнюю комнату экспериментов пси-явлений. За столом в неподвижной позе

сидел молодой мужчина. Он держал свои руки навесу над полированной поверхностью,

кисти их были раскрыты, пальцы охватывали пространство в десять дюймов, в центре

которого парила коробочка из-под сигарет.

– Виктор, извини. Ты убрал свои предметы из комнаты медитации? Я ее займу на час.

Коробочка, висящая в пространстве, упала, словно что-то невидимое, державшее ее,

оборвалось, человек недовольно скривил лицо и сдержанно ответил:

– Да, сэр. Я все убрал, как вы приказали. Фотография готова и установлена на щите.

Можете работать.

Джеймс извинился еще раз и вышел.

82

В комнате для медитации он осмотрел обстановку, постелил на возвышении коврик, от

него в семи футах поставил щит с фотографией Джона Конрада в реальную величину.

Джеймс щелкнул выключателем, освещение погасло, осталось мерцающее фиолетово-

красное свечение от проекционного источника.

Разместившись на коврике в позе «лотос», Джеймс проверил, не отвлекает ли избыток

света. Теперь можно начинать. Вначале убедился в чистоте поступающего от

кондиционера воздуха. Затем нажал кнопку программы. Через минуту отдаленно полилась

астральная мелодия. На экране выше фотографии возникло неяркое изображение Будды.

Джеймс сосредоточился на нем, как «О, всегда пребывающем перед ним», и произнес:

– «Мое сознание, являешься ли ты вещью, которая есть, или ты вещь, которой нет, как

составленной из материи? Если ты материальна, то из какой субстанции, какой формы и

цвета ты? Если ты – способность познания, не эфемерна ли ты, подобна мысли?»

Джеймс повторил эту мантру три раза и не увидел свое сознание, как нечто

субстанционное. Значит, с позиции высшего разума, оно нечто, что нельзя назвать ничем,

как не являющейся составной из материи. Он еще раз убедился в этом и теперь с полной

уверенностью может воспользоваться методом Срединного Пути потому, что сознание не