Вариант для криминала

мгновение зафиксировал взгляд, оказался телохранитель Тройда с револьвером тридцать

восьмого калибра у виска танцовщицы. Он стоял на противоположной стороне зала

спиной к открытой двери служебного входа, держал девушку сзади за волосы, а в двух

шагах за ним в готовности прыжка замер Арчер. В правой дальней части зала у разменной

кассы сбилась толпа посетителей. Слышались испуганные голоса и вздохи женщин. Слева

на полу возле столика рулетки лежал, постанывая, обхватив руками колено, полицейский.

Его пистолет валялся возле ног. По тому, куда было направлено внимание людей –

невольных участников криминальной сцены – можно предположить, что слева возле

стены, совсем близко от двери, за которой стоял Джон, находился второй телохранитель

Тройда.

Джон понял, что крутые события последних минут были остановлены неудачной

попыткой телохранителя похитить или убить танцовщицу. На секунду Джон пожалел, что

пообещал Полу сохранить жизнь его девочке. Однако эта мысль пришла и тут же исчезла,

стертая логикой. Ведь человек с оружием у виска танцовщицы в этот момент больше всего

заботился о себе, чем о своей пленнице. Только, кого он опасался? Видно, существовал

кто-то третий, может сам Арчер, хоть и без оружия, но чем-то остановивший

телохранителя. Джон внимательно всматривался в лицо телохранителя, глаза его таили эту

тайну. Широко открытые, как в напряженной схватке, они застыли. Боевик, казалось,

прислушивался к чему-то внутри себя. Даже мысль, что из бара в дверь зала мог зайти кто

угодно, не волновала его.

*

После того, как Тройд с Джоном уехали в Ассоциацию Биоэнергетики, Арчер встретил

прибывших полицейских, сообщил им решение своего босса привезти танцовщицу из ее

тайника и обеспечить охраной во время ее выступления, которого давно ждали

покровители и почитатели популярной танцовщицы.

В зале воцарилась напряженная обстановка. Работники Фан-клуба, чувствуя серьезную

ситуацию, выполняли свою работу четко и без лишних движений.

Арчер до приезда Моны несколько минут провел в офисе Пола Бассетта. Обсуждали

подробности ожидаемых событий. Решено было Арчеру не брать в зал традиционного

69

оружия, а только подготовить кое-что из боевых средств, которыми он хорошо владел.

Например, кроме Восточного боевого искусства, использовать дистанционные

радиоуправляемые шарики. Огнестрельным оружием пусть пользуются те, кому дано это

по закону. Для этого инспектор полиции оставил двух своих людей, и теперь во многом все

зависело от них. Жаль, что Питер еще не вышел из одержимого транса и сидит в своем

номере, обретая духовное самоутверждение. Он очень уместен был бы со своим

мастерством ближнего боя.

До прихода Моны на сцене работали попеременно две танцовщицы – девушка Арчера,

Лиза, которую он очень любил, и ее подруга.

Лиза в своем номере готовилась к выходу на сцену. Арчер, как всегда, зашел, не

постучав в дверь, подошел, осторожно обнял ее, рассказал о предстоящих событиях.

Сказал, что пробудет у себя несколько минут, подготовит боевые шарики, потом, наверное,

уже не зайдет к ней до самого приезда Моны с охраной.

Уходя, он успокоил Лизу. Подошел сзади, когда она перед зеркалом примеряла

бюстгальтер, обнял ее, ласково провел рукой по обнаженной груди, поцеловал возле уха…

– Когда ты, наконец, станешь женщиной? – сказал он, улыбаясь в оправдание своей

выходке. – Тебе не надоело ходить в девушках?

– Опять? Хорошо. Скажу еще раз: когда ты станешь моим законным мужчиной. Вот

когда!

В ответ он нагло забрался в бикини, наблюдая за Лизеной реакцией. Ее лицо вспыхнуло

особым блеском, как во время выступлений на сцене. Она поспешно встала, пнула стул,

путающийся у нее под ногами, и страстно прижалась к Арчеру.

Прощаясь, он помахал ей двумя пальцами и закрыл за собой дверь.

На подготовку снаряжения у Арчера времени ушло немного. Все заранее было уже

предусмотрено и поэтому удобно разместилось по своим местам. Оставалось

сосредоточиться.

В позе Сукхасана* он начал медитацию на отпускание мыслей тревожащих ситуаций.

Вначале отпустил приходящие мысли, наблюдая за ними и не соединяя их с

посторонними. Дождался иссякания внутреннего диалога. Он их всегда прослеживал, не

вмешиваясь… Теперь здесь ничего нового не будет. Все неблагоприятное, что произошло,

уже произошло, и то, что будет, уже было, и он прекрасно осознает, как с этим удачно

справится.

Теперь пора заканчивать.

Арчер поднялся в офис к Бассетту. Камеры, автоматически переключаясь,

транслировали основные участки помещения. Он щелкнул тумблером на щите управления

и установил наблюдение за входом в Фан-клуб.

– А ты уверен, что в помещении нет наших гостей? – спросил Бассетт.

– Я осмотрел. Один из полицейских за сценой, другой – в зале возле клиентов за

столиком Клода, – сказал Арчер.

«Столик Клода», как до сих пор называли его в зале, продолжал служить привычным

символом в работе. Здесь всегда больше людей, чем возле других игровых мест и

полицейский будет менее заметен.

– У входа пока нет наших машин… хотя нет, вот чья-то… Плохое освещение, босс. Так, я

его узнал. Это мистер Майкл. Я встречу его, – сказал Арчер и быстро пошел к выходу.

*

Майкл торопился и первый, на кого он наткнулся в баре, был Арчер.

– Ваша танцовщица в опасности, Арчер. Скажите об этом Бассетту.

– Он знает, мистер Майкл. За ней послали. Мы ожидаем ее с минуты на минуту в

сопровождении охраны. Инспектор Конрад уехал с вице-президентом, мистером

Джеймсом Норрисом на место хищения каких-то документов в Ассоциации. Он оставил

двух полицейских для охраны Моны.

70

– Кого? – Майкл подумал, что ослышался.

– Извините, сэр. Моны – нашей танцовщицы, подруги погибшего Клода. Мы ее

называем Моной-Лизой, она всегда выступает в паре с моей Лизой.

Майкл был оглушен. Это многое объясняло. Значит, участь Моны зависит от Моны-

танцовщицы! А точнее от того, успеет ли она официально дать показания следствию,

прежде чем ее убьет тип, звонивший по телефону. Об этом он хотел сказать Арчеру, но в

этот момент входная дверь резко распахнулась и в вестибюль бара, задыхаясь, вбежала

женщина в длинном темном платье и наброшенной на голову легкой черной накидке.

– Скорей, Арчер! Они сейчас будут здесь, – крикнула она, – их задержал твой человек.

Он, кажется ранен…

Арчер с трудом узнал в женщине Мону-Лизу, кинулся с ней в зал, на ходу нажав кнопку

тревоги на пульте в кармане. Бармен бросился закрывать входную дверь. В это время двое

мужчин в куртках подбежали к стеклянным входным дверям. Арчер узнал в них

телохранителей Джеймса Норриса. Боевики набросились на закрытую дверь, в бешенстве

принялись бить ногами по толстому стеклу. Один из них вытащил пистолет, выстрелил в

замок. Массивные стекла жалобно звякнули. Сообразив, что двери уже не спасут, бармен в

страхе опустился на пол за стойку. Тем временем, Майкл, Арчер и Мона проскочив через

игорный зал и служебный вход, вбежали в номер Лизы. Ожидая своего выхода на сцену,

Лиза испуганно схватила со спинки стула платье и прикрылась им. Арчер успокоил ее:

– Все в порядке, Лиза. Это Мона. Ты ее узнала?

Лиза расплылась в улыбке и принялась обнимать подругу.

Арчер запротестовал:

– Так. Все, все, девочки! Мистер Майкл, пусть Мона переоденется в костюм

танцовщицы с юбкой, и скорей уходите через пожарный выход. Увозите ее отсюда к себе.

Сейчас я вам пришлю полицейского. Здесь теперь будет не скучно.

Арчер осторожно приоткрыл дверь, выглянул в коридор и бесшумно вышел. В глубине

здания глухо прозвучали подряд два выстрела.

Мона-Лиза сбросила накидку, и Майкл удивился необыкновенной схожести ее с Моной.

В первый момент мелькнула глупая мысль о мираже. Это была она, Мона, которую он

безнадежно любил, а точнее – девушка, ростом и фигурой копия Моны, отличающаяся

неуловимой мимикой и мягкими чертами лица.

Мона-Лиза не стесняясь, ловкими движениями сбросила с себя темное платье,

скрадывающее ее безупречную фигуру, виновато посмотрела на Майкла, сказала, смеясь:

– Это для маскировки, сэр.

– А что, это гениально, мисс. Майкл, к вашим услугам, – Майкл легонько пожал ее

узкую ладонь.

– Мона, – сказала она и торопливо застегнула змейку на юбке. Затем взяла из шкафа

легкий домашний халат, глянула на подругу, – ты не возражаешь?

– Что ты! – вскрикнула Лиза, – глупее чего-нибудь не могла спросить? И еще возьми вот

это, – она нагнулась над ящиком, один за другим бегло разворачивая и пересматривая,

побросала Моне в руки всякие нательные вещи – колготки, рубашку, юбку, блузку, что-то

скомканное и понятное только женщинам, – спрячь в сумку, пригодится.

Все это она проделала, не обращая внимания на Майкла. Обе девушки были изящны и

красивы, будто родила их одна мать. Мона принимала дары своей подруги, как должное,

Майкл сказал бы даже, машинально. Она, казалось, была чем-то озабочена, что,

безусловно, не было связано с опасностью: изредка посматривала куда-то в сторону, или

украдкой бросала быстрый взгляд на Майкла, не прерывая работу. Майклу казалось, что

между ним и ею происходил молчаливый диалог, слова их были интимны и не нуждались

в расшифровке. Бессловесная информация непонятных нежных чувств приходила в

сознание, самовольно занимала ей отведенное место и уже, казалось, теперь поступала,

как ей заблагорассудится. Майклу это не нравилось. То есть, что-то в этом неизвестном

привлекало, что-то, оберегало привычное и спокойное, уводило в сторону. Он понимал –

71

это Мона. Не Мона-Лиза, раскованная и нагло женственная, и, наверное, не признающая

строгих манер субординаций в высшем обществе, а Мона, хорошо ему известная и

понятная.

Наблюдая за движениями Моны-Лизы, Майкл отметил, что каким-то образом она

вместила в себе манеры и внешность обоих – свои и той, которую он любил.

Его мысли были прерваны негромким стуком в дверь. Следом за этим ее открыли, не

ожидая ответа. В комнату вошел полицейский. Мона осветила его дежурной улыбкой и,

расставив руки в стороны, весело сказала:

– Я готова, сэр!

Майкл с едва заметной ревностной улыбкой глянул на Мону-Лизу, взял саквояж с

вещами и жестом очень воспитанного джентльмена пригласил ее к выходу. Они

попрощались с Лизой, и вышли в коридор.

Мона-Лиза повела их в противоположный конец коридора. В его тупике через глухую

металлическую дверь, запертую на два внушительных размеров засова, они вышли на

хозяйственный двор. Было темно, и мужчины почти на ощупь шли за Мона-Лизой к

воротам, пока огни улицы не раскрыли знакомую обстановку.

– Стойте здесь, – сказал Майкл, – я сейчас сюда подъеду машиной.

Действие – наработка новой кармы

Лиза собралась выйти на сцену, поглядывала на сигнальную лампочку-глазок,

вмонтированную в бутон цветка, свисающего на ножке с рамы зеркала. Иногда ее

вызывали просто – стуком в дверь. Чаще так поступали ведущий и Арчер. Арчер приходил

сам, чтобы еще раз повидать Лизу и провести с ней лишнюю минутку. Она с нетерпением

этого ждала. Всегда ждала, и тогда, и сейчас.

Наконец, дверь открыли, вошли и закрыли на ключ. Так нагло поступал только Арчер.

Не оборачиваясь, она отвела помаду от губ, посмотрела в глубину зеркала, как всегда это

делала, чтобы увидеть любимое отражение. На этот раз в нем оказалось совсем иное

неуместное лицо. За ее спиной стоял мужчина в темно-коричневой куртке. Она обмерла.

От неожиданности. На широком уродливом лице незнакомца застыла злорадная улыбка.

Мужчина молча поднес к губам палец. Лиза обернулась, пытаясь встать. Он остановил ее,

приложив этот же свой палец к ее губам, флегматично вынул из-за пояса револьвер с

глушителем, демонстративно покрутил, как игрушку перед ее лицом, поднял брови,

выражая этим, что дальнейшее все будет зависеть только от нее, и снова сунул оружие за

пояс.

– Что вам нужно? – негромко, как можно спокойней спросила Лиза.

– Ну, ты меня, Мона, удивляешь! Взрослая девушка, а спрашиваешь о таких глупостях.

Или ты притворяешься? – он говорил тихо украдкой. – Да взгляни ты на себя в зеркало

повнимательней. Какая шея, какая грудь! Что это значит? Не знаешь? Да не притворяйся

ты наивной! О`кей, скажу. Это признак, что тебе нужен настоящий мужчина, например,

такой, как я, а не каким был хлюпик Клод, – он опустил свою руку на ее спину, расстегнул

бюстгальтер. Спружинив на резинке, он отскочил в сторону. Бандит повернул Лизу

вплотную к себе. Теперь в глазах насильника Лиза увидела жгучую страсть. Осознать это

было жутко. Цепкими холодными пальцами он поднял ее за плечи и снова поставил на

ноги, принялся жадно осматривать и гладить шершавой ладонью ее грудь. Затем, оборвал

и сбросил бикини. Лиза хотела сказать, что она еще девушка и вовсе не Мона, но вместо

слов у нее только покатились слезы. Она молча безвольно ему подчинилась. Его рука

медленно заскользила снизу вверх между икр ее ног и Лиза поняла, что теперь ей никуда

не деться, наступил такой глупый, смешной финал. Бандит уже начал было расстегивать

брюки, но вдруг его что-то остановило.

72

Стук в дверь не сразу пришел в сознание и прежде, чем Лиза открыла рот, бандит

плотно стиснул его ладонью. Медленно вынул пистолет, приложил его к ее виску. Жесткая

сталь не показалась Лизе холодной. Стук в дверь повторился еще и еще. Лиза услышала

голос ведущего:

– Подруга, ты что, заснула? Давай, Мона, скорей, твой выход! А где Лиза?

«Какая Мона? Что значит, где Лиза? Вы что все съехали сегодня?!» – хотелось по

привычке возмутиться Лизе. Но высказаться как-то не получилось. Все слова, даже самые

простые, куда-то делись, дыхание ушло вниз живота, превратившись в невыносимо

громкие удары сердца. К тому же говорить не давала мерзкая ладонь бандита. После

молчаливой паузы послышались удаляющиеся шаги ведущего.

– Черт! Черт! Не повезло, сладкая моя. Не судьба! Ничего, это поправимо, – с досадой

незлобно проговорил насильник. – Ладно. Одень это, – он ткнул пистолетом в юбку,

аккуратно лежащую на тахте, – и давай, выволакивайся на сцену. Только не дергаться!

Минуту он прислушивался к звукам в коридоре, затем подошел к Лизе, собрал

хваткими пальцами волосы и повел ее к выходу. Возле двери в зал он снова приложил

глушитель к ее виску, сделал два шага и остановился, осматривая обстановку. На

противоположной стороне у двери в бар, облокотившись о стену, стоял с пистолетом

телохранитель. Возле кассы скучились посетители.

– Всем стоять, не шевелиться! Кто хоть зевнет, получит свинец на закуску, – сказал

телохранитель и кивнул напарнику в сторону выхода. Напарник толкнул глушителем Лизу

в затылок, сделал шаг, но в этот момент неожиданно за спиной громко окликнул его

Арчер:

– Стой и не шевелись!

Телохранитель у выхода дернулся, направил свой пистолет в сторону Лизы. Напарнику

это не понравилось, он возмущено вскрикнул:

– Ты что, придурок? На меня наводишь пушку?!

– Иди, Ганс, у него ничего нет, – оправдываясь, сказал телохранитель, но оружия не

отвел. В то же время из-за игрового столика встал во весь рост полицейский. В одной руке

он держал пистолет, в другой над головой – полицейский значок.

– Пат, у тебя что, мозги не на месте? Ты же видишь, я ее держу. Опусти пушку! –

взвизгнул Ганс и, заметив краем глаза полицейского, слегка кивнул головой Пату в его

сторону.

– Полиция! Бросай оружие! – крикнул полицейский.

Пат резко выбросил руку с пистолетом в сторону полицейского и выстрелил.

Полицейский осунулся, обхватил колено и опустился на пол. Револьвер упал к его ногам.

– Не оборачивайся, – спокойно предупредил Арчер Ганса, – единственное, на что у тебя

осталось, это держать свой вонючий глушитель. Остальное ты еще успеешь. Теперь

слушай внимательно. Не поворачивай голову! – резко выкрикнул он, заметив невольное

движение Ганса. – Это не Мона. Это Лиза. Верно определил Пат – ты недоумок. Что

теперь будешь делать? Ладно. Помогу. Ты проверил свои карманы – что у тебя там? Не

знаешь? Правильно, не знаешь. Там игрушка. Похожая на ту, что ты мне подбросил

прошлый раз. Только моя превратит тебя в кучу дерьма, если я случайно нажму на кнопку

у себя в кармане. Не веришь? Хорошо. Разрешаю пощупать. Только осторожно, это тебе не

женщина! Я могу приревновать и случайно нажать кнопку. Лизе ничего не будет. Правда,

забросает твоим дерьмом… Ничего отмоется.

– Несчастный йог! За кого ты меня принимаешь? – возмутился Ганс и медленно

пощупал свой карман.

Его лицо вначале замерло, затем преобразилось в признательную грустную улыбку.

– Вот видишь, – отметил Арчер, – а своего шефа ты знаешь – за ошибку по головке не

погладит. Но Ганс! Ситуацию можно исправить, если все это прямо сейчас бросить и уйти.

Хотя твой друг, Пат, другого мнения. Он только что на глазах у всех уже заработал себе

срок. А ты еще нет. Ему теперь все равно. Он и тебя пришьет. Не так ли? Вот и стой, пока

73

твой дружок не бросит оружие к моим ногам, а я не возьму твой ствол. Сообразил?

Попытаетесь кто-нибудь из вас выстрелить – нажму на кнопку. Устраивает?

– О`кей, о`кей, – рука Ганса с пистолетом изменила направление в сторону Пата.

– Сообразительный мальчик, – довольно произнес Арчер.

*

Бармен напряженно замер у стойки. Джон мысленно прокручивал сценарий ожидаемых

действий, внимательно прислушивался к голосам.

– Ну и тупой же ты, Ганс! – голос прозвучал близко за дверью у стены.

Джон оценивал расстояние.

– Да мне наплевать на него, – распинался Пат, – он блефует, твой йог. А тебе, идиоту,

напоследок вот что скажу. Я не разборчивый. Любому из нас шеф гарантировал баки,

какие нам не снились. Значит, шеф не дурак: выходит у нас с тобой намечен конкурс –

либо я, либо ты, – смеясь, злорадно подытожил Пат и в ту же секунду Джон услышал

характерное движение и шорох одежды. Он увидел, как рука Ганса с револьвером

дрогнула, повернула в сторону Пата, и понял, что цель теперь будет иной. В голове Джона

что-то сработало, и неожиданно для себя он толкнул дверь. Падая и переворачиваясь на

полу, он уже открыл огонь.

Почти одновременно последовало два ответных выстрела. Одна из пуль, дернула

штанину брюк Джона, прошила ткань. Человек у стены замер и медленно, собирая в

складки куртку на спине, осел на пол. В то же мгновение Арчер ударом ноги выбил из

руки Ганса оружие. Но револьвер все же выстрелил и полетел в сторону толпы. Лиза,

вскрикнув, опустилась на пол. Люди бросились к выходу, толкая друг друга.

Джон поднялся, вызвал скорую помощь и оперативников.

Арчер сидел на полу, держал на руках Лизу и что-то шептал ей на ухо. По ее левому

предплечью и руке стекала, извиваясь, кровяная змейка. Лиза пошевелила ослабевшей

рукой, обняла Арчера, молча, как ребенок, прижалась к нему. Джон присел рядом,

осмотрел рану. Рана была сквозная. Он развязал поясок на юбке девушки, перетянул им

руку выше раны.

– Арчер, все будет хорошо, – сказал он, заметив у парня на глазах слезы.

И тут Джон понял:

– Кто она? – тихо спросил Джон.

– Я же говорил – это моя Лиза, мистер Конрад. Она будет жить, сэр? Будет? – как-то

неосмысленно и не по-взрослому спрашивал Арчер.

– Арчер, я вызвал машину, не волнуйся, – сказал инспектор, ободряющее пожав парню

плечо. «Ему, наверное, и восемнадцати нет», – подумал он. – С Лизой все будет

благополучно. Даю тебе слово.

– Спасибо, мистер, – Арчер обвел окружающих пустым взглядом.

Девушки укладывали Лизу на цветное покрывало. В стороне, ни во что не вмешиваясь,

сложив руки на груди, стоял Бассетт.

– Арчер, где Мона? – наконец спросил Джон.

– Она с мистером Майклом. Он увез ее к себе. А что с этим? – Арчер кивком головы

показал на полицейского, сидящего на полу. Ему оказывали помощь двое мужчин из

команды Бассетта.

– Будет жить, – оптимистично ответил Джон, – что собираешься делать, Арчер? –

спросил Джон, словно Арчер ему, по меньшей мере, коллега. – Ты можешь прямо сейчас, –

он кивнул в сторону Лизы, – поехать со мной к Майклу.

– Да, сэр, – ответил Арчер, растерянно глядя в сторону девушек, уносящих на

покрывале Лизу.

Джон слегка подтолкнул Арчера в спину:

74

– Пойди к ней. Скоро прибудет машина. Все нормально, напарник. Ты мне должен

верить.

– Я верю, сэр…

Арчер постепенно обретал бодрость и устойчивость на ногах.

Один из охранников принес подобранный в углу зала пистолет с глушителем. Владелец

его сидел на стуле в наручниках, опустив голову, тупо смотрел на свои нервно

вздрагивающие кеды. Джон осторожно двумя пальцами взял револьвер и положил в

целлофановый пакет.

– Арчер, возьми другой, – он кивнул на пистолет, валявшийся у ног убитого

телохранителя, – и обоймы у него в карманах. Они тебе пригодятся. И пошли, дружище.

Пошли. Нас ждут неотложные дела с главным актером нашего спектакля по Майклу!

– О`кей, сэр. Я сейчас, – он бросился вслед девушкам, еще не успевшим зайти с Лизой в

ее номер, остановил их, опустился на колени, обнял, целуя Лизу. Она обвила его шею

слабой рукой. И потом, разняв руки, неотрывно смотрела ему вслед, когда он уходил.

Джон и Арчер вышли к машине.

Наступала отрезвляющая ночь. Легкий ветерок с океана надувал в лицо приятной

прохладой.

Родственность душ

На скорости они пронеслись мимо машины Джона. Мона-Лиза придвинулась к

стеклу и схватила Майкла за руку:

– Это полиция!

– Хорошо. Сделаем вот что, – он обернулся к полицейскому на заднем сидении, – вы

лучше возвращайтесь в поддержку ребятам, мы справимся сами.

Майкл остановил машину и выпустил полицейского.

– И даже знаю, кто это, – добавил он к тому, что сказала Мона-Лиза.

Мона с любопытством посмотрела на Майкла.

– Это мой друг, Мона-Лиза. Это Джон, инспектор полиции.

– Не называйте меня так, мистер Майкл, – обидчиво сказала Мона.

– Почему?

– Это моя кличка на работе.

– Прошу прощения, мисс.

– Вы такой обходительный…

– Зови меня просто Майкл. Договорились? И потом, я журналист. А журналисты народ

дотошный и нахальный. Ты это знаешь?

– Знаю, Майкл. Но ты не такой.

Майкл возмущенно вскинул руку:

– Откуда ты знаешь, какой я!

– Знаю. Это мои проблемы. Куда мы едем, Майкл? – Мона явно за что-то рассердилась

и не очень церемонилась с собеседником. Это расстроило Майкла. Он подумал, что нужно

немедленно покарать свою профессиональную наглость.

– На Шестнадцатую Северо-западную. Как чувствуешь себя, Мона? – спросил он,

вложив в интонацию голоса сочувствующие нотки.

– Спасибо, сэр!

– А ты злопамятная!

– Нет, сэр. Я памятная. Меня, сколько себя помню, мужчины приучили к своему

общению. Они всегда старались меня использовать.

75

– Ты хочешь сказать, что я не исключение?

Мона-Лиза не ответила. Некоторое время они ехали молча. Потом Майкл неожиданно

для себя осторожно положил свободную руку на плечо Моны и осторожно привлек ее к

себе. Он только коснулся ее нежной кожи на лице, как тут же ощутил тонкий запах

желанной женщины.

– Нет, Мона, я не такой, как ты сказала. Я отвезу тебя к себе домой. Там ты будешь в

безопасности. У меня есть комната уединения для творческой работы. В нее войти может

только тот, кто знает, как это сделать. Там тебе будет уютно. Поживешь сама, пока все

уладится. Я почти не бываю дома. Кстати, ты умеешь печатать на машинке?

– Немного.

– Вот и хорошо. Дам работу.

Мона доверчиво прижалась к плечу Майкла, замерла. Минуту спустя Майкл украдкой

посмотрел на Мону. При слабом мерцании плывущих навстречу придорожных фонарей на

ее щеке блеснула мокрая дорожка. Он ободряюще потискал плечо Моны.

– Все обойдется!

Они приехали в полной темноте безлюдной освежающей ночи. Тихо поднялись по