Парадигма. Том 5. Парадигма материи

Таким образом, вселенскость поддерживает внешние специфики организации жизни на отдельных объектах метагалактического субстрата материи. А метагалактика творит внутреннюю организованность жизни, сопрягая микро-макрокосмические взаимодействия, взаимосвязи жизни и материи, как таковые между собою, при этом являя основательность соответствующего четвёртого архетипа материи собою.

Различая таким способом, мы снимаем парадигмальную напряжённость, существующую в последние столетия, где отдельные науки говорят о метагалактике, допустим, астрономические. Другие науки, в том числе, религиозные формы жизни, особенно в России, говорят о вселенскости, и отдельные науки этим сопрягаются с религиозными формами бытия. И окончательно различаем науку с принципатами материи, не отменяя научные изучения вселенной, от религиозных форм восприятия, где есть вселенский патриарх, допустим, православия. И слово вселенскость нас обязательно тянет в некий религиозный оттенок событийности, не отменяя, что сама вера как таковая, является одной из частей человека, причём внутренне организованной частью человека. Но исходя из опубликованных контекстов, вселенскость как внешняя организация жизни, приводит и в религиозном восприятии вселенскости как внешне организованной Веры, как Части человека. А метагалактика как внутренняя организация материальной жизни, соответственно, приведёт к внутренней организации веры с её иерархичностью и множественностью жизненных выражений. В самом простом варианте, планетарное выражение жизни отличается от солнечного выражения жизни, где космонавт, публикуя опыт, подтверждает данное, вплоть до опыта осмысления жизненности во снах. Солнечный вариант жизни явно будет отличаться от галактического варианта жизни. И метагалактический вариант жизни явно будет отличаться от галактического вида жизни. И здесь мы видим уже взаимокорреляцию материи внутренней организации жизни как таковой, в том числе, и как отдельного вида материи, действующего в метагалактике.

Если вернуться к космонавтам, то сейчас опубликованы данные, что космонавты, длительное время находящиеся в командировке на станции, на орбите Планеты, во снах видят себя отдельными формами жизни в виде разных крупных животных, в том числе, причём они проживают и сопереживают во сне, что они действуют как животное, вплоть до того, что перья или щитки, если взять хладнокровные формы жизни, у них поднимаются, двигаются и как-то действуют во снах. Потом, просыпаясь, они опять видят себя человеком. Вот через эти описания космонавтов, известные в российской космонавтике, мы и сделали вывод о разных видах материи, в том числе, действующей в солнечной системе и в планетарной системе.

Если подойти к этому иерархично, то второй вид материи, солнечный, по отношению к планетарному является внутренним, где планета внешняя, а второе – растущее солнечное, внутренне, не до конца организованное. В итоге планетарное тело человека и космонавт, нацеленный на планетарные характеристики бытия в собственных привычках, поднимаясь на космическую орбиту и входя в постоянную жизнь на ней в более-менее длительном периоде существования, начинает внутренне организовываться солнечной жизнью, не до конца туда переходя, потому что всё-таки живёт планетарными характеристиками материи. И в этой постепенной насыщенной явленностью солнечной жизни космонавт начинает воспринимать свое телесное выражение во сне первичными формами материальной организации жизни солнечной материи в виде разных крупных животных. А так как сон – это внутреннее распознание следующего материального бытия и взаимокорреляция, взаимоорганизация с ним, то это и говорит о том, что в солнечной системе существует другой вид материальности, и даже другой вид организации жизни, который не всегда воспринимаем с нашей планетарной материальной реализуемостью и привязанностью к чисто планетарным материальным характеристикам. Соответствующим образом, реализуемая солнечная материальность начинает восприниматься только или при выходе в космос солнечной системы и более-менее длительного пребывания в нём, или при специальной организационной подготовке человека физически-планетарно для этого восприятия. Мы начинаем распознавать этот вид материальной организации только по тому, что законом иерархичности нижестоящее входит в вышестоящее как часть. И мы воспринимаем планетарный, солнечный, галактический и даже метагалактический вид жизни как разные характеристики, где, ориентируясь на метагалактические формы жизни более высокой четвертой архетипичности материи, с вышестоящих выражений нам более легко видится третий галактический вид жизни, второй солнечный вид жизни и первый планетарный вид жизни в разных формах материального Бытия их.

И этот факт внутреннего восприятия космонавтов, которое мы публикуем заранее, без ещё оформления всей материальности, и которая нам понадобится уже в выводах после всех разделов Парадигмы материи, говорит о том основании иных видов материальности, чем мы воспринимаем на планете, и является одним из факторов, которые, фактически, доказывают восьмерицу архетипичности материи как таковой. Специально в этом рассмотрении четвертого архетипа чуть обрисована координация материи и жизни, потому что, если первые три явления – планета, солнечная система и галактика, как отдельные виды материи известны астрономически, но совершенно не исследуемы другими науками – оно и понятно, нас в этом космосе нет, то метагалактическая характеристика даже в астрономии не исследуема, ибо современные формы астрономических инструментов чаще всего воспринимают галактические явления организации материи. А метагалактические виды организации материи больше относятся к космологии, соответственно, философской или теоретической космологической базе, которая, собственно, научно важна и правильна, но не всегда инструментально представлена. Это вызывает соответствующие научные споры среди разных специалистов на эту тему. Не будет лишним сказать, что и такое восприятие материи может вызвать соответствующие споры в современной научной среде, но с постепенным ростом фактов и фактологических оснований, основанных на этой парадигмальной данности, споры сойдут на нет, и мы начнём исследовать разные архетипы материи или архетипические субстраты материальности, действующие по космическим параметрам, потому что материя как таковая требует масштаб восприятия. А масштабом восприятия в привычном, даже земном выражении – это масштаб космоса, как ночное небо, например. Если мы научимся воспринимать и масштабировать архетипизируемость материи как космическую различённость сущего, то, таким образом, мы нашу науку иерархически продвинем в разы вперёд и обоснуем другую спецификацию материальной данности, чем та, которая существует на сегодняшний день. Та материальность восприятия, которая существует на сегодняшний день становится базовой или базисом перспектив иерархичности восприятия с последующей надстройкой, которая должна различать эту материю, уже в разнообразии фиксируемых моментов, а не в общем представлении о материи как таковой, не требующей исследования материальности как таковой, потому что исследование больше касается вещества, больше касается структуризации в материи, чем материи как таковой. А мы бы поставили парадигмальный вопрос о необходимости исследовать материю как таковую, ибо вышестоящие субстраты материальной организации одновременно проникают в нижестоящие виды материальной организации, структурируя и организуя их.

Не видя такой материальной иерархизируемости, мы не исследуем и невидим эти специфики. То есть, если нижестоящая форма материи входит в вышестоящую как часть, то вышестоящая форма организации материи, сквозь эти части, развертывает более высокие иерархические уровни структурной организации роста и развития нижестоящих форм организации материи. Легче всего это показать эволюциями, языком данной Парадигмы. На планете мы воспринимаем одну эволюцию, первую или единственную метагалактическую, при этом её никак не называем, мы называем это просто «эволюция». Но в предыдущих томах Парадигмы мы заявили, что в метагалактике мы научились различать 16 видов эволюций, входящих в развитие метагалактической материи как часть. Соответствующим образом, метагалактическое явление материи на планету как нижестоящую часть, можно развернуть как явление 16-ти эволюций, а не одной, в планетарных характеристиках выражения, где 16 организационных явлений метагалактической материи по-иному отстраивают материальность планеты, входящей в метагалактику как часть. Понятно, что это вызовет и уже вызывает по предыдущим томам Парадигм много вопросов, но эволюция – это повышение качества жизни внутренней и организованно внешней, а не только качество объекта материи в виде планеты. Соответствующим образом это можно и исследовать, и изучить. И выходя за рамки планетарного масштаба материальности, мы можем увидеть множество иерархизируемых эволюций. Но пока мы находимся в планетарной позиции наблюдателя и в планетарных характеристиках материи, с учётом того, что эти характеристики материи являются первыми базовыми планетными, то мы и воспринимаем первую базовую эволюцию, которую мы назвали метагалактической эволюцией, потому что в целом все эволюционные динамики развития жизни как таковые, мы считаем метагалактическим принципом материи.

Отсюда можно сделать интересный парадигмальный вывод, что само восприятие эволюции на планете является выражением метагалактической материи, то есть, это характеристика не планетарной материи, а метагалактической материи как таковой, и теория эволюции, эволюционности развития жизни или развитие 16-рицы эволюционности как таковой, это уже восприятие метагалактической материи в рамках планетарной материальной данности.

Отсюда мы можем увидеть интересный научный спор, когда часть ученых, считает, что эволюция есть, а часть учёных считает, что эволюции нет, и можно без неё обойтись. И в этом – разный масштаб материальной организации. «Эволюционисты» больше склоняются к действию метагалактической материи, а «неэволюционисты» склоняются к существованию или планетарной, или солнечной материи, но скорее всего, чисто к планетарной материи, потому что, если взять закон «всё во всем», действующий метагалактически, то второй архетип материи солнечный уже должен воспринимать два вида эволюции. И когда мы выходим в солнечную материальность, сложность её восприятия заключается в том, что она основана не одной эволюционностью жизни, как у нас на планете, а двуединой эволюционностью жизни, как в солнечной материи. И восприятие двух эволюций, как одного целого жизни не позволяют нам увидеть жизненность солнечной материи и жизненную организацию, являющую формами солнечной материи как таковой, и вызывает у нас соответствующий вид отторжения или не восприятия, или диссонанс, ведь мы несём больше планетарной характеристики одной эволюции.

Исходя из культурологической данности человечества на сегодня, мы больше воспринимаем метагалактику как вариант реликтового излучения и теории большого взрыва, расширения вселенной и так далее. На самом деле, мы просто не видим четвёртый вид материальной организации. И встраиваемся в него, что эволюцией, которая, фактически, как теория возникла сто с чем-то лет назад, что реликтовым изучением, которое имеет вариант осмысления, что другими характеристиками. Последние более 100 лет и менее 100 лет просто начали встраиваться в четвертый вид материи, метагалактический. И когда мы сейчас ведём парадигму о метагалактичности, мы говорим о том, что нам удалось войти собственной биологической жизнью, зарегистрировать эти характеристики и действовать этими характеристиками метагалактической материи, в отличие от галактической, солнечной и планетарной материи, действующей уже априори в нашем восприятии.

Здесь можно увидеть один интересный факт. Если отойти от чистой физичности и посмотреть на культурологичность действия, то по историческим данным наука вышла из религиозности. Но не факт, что все учёные до конца внутренне потеряли религиозность как внешнюю данность вселенскости. Тогда вспомним, что вершина религиозности на сегодня это троичной подход, это знаменитая троица в православии. Во многих религиях это, вообще, единичный подход, когда нет никакой троицы, а есть единичность. Тогда просто аналогизируем культурологически – когда мы говорим о троице, мы начинаем воспринимать троичность материи: галактическая материя, солнечная материя, планетарная материя. И если мы смотрим на массовые исследования существующих в астрономии, физики, и в науках, так называемых, материальных кластеров, почему-то называя их естественнонаучными, то мы, опять же. видим, что там больше идёт восприятие исследований именно по троичности материи. То есть, исследуются галактические формы взаимодействия, исследуются солнечные формы взаимодействия, и исследуются планетарные формы взаимодействий. И получается, что учёные внутри следуют троичности. Или отрицаются все формы троичных взаимодействий, говорится о единстве всего сущего, о моноблочности материи, если можно так выразиться. Но эта моноблочность материи, без внутренней иерархизации, постепенно скатывается к чисто планетарному взгляду одного вида материи или к спорам моноблочного существования одного вида материи с моноблочным существованием другого вида материи, когда солнечные материалисты спорят с планетарными материалистами, действующими в парадигме отдельной материальности, и реализующие свои принципы или солнечные, или планетарные, и категорически не согласны друг с другом только по тому, что они занимают разные позиции наблюдателя в разных видах материи. Чтоб пояснить эту мысль вспомним спор середины прошлого столетия, 20-го столетия о влиянии солнечных излучений на общество. Чижевский – это только одна из фамилий учёных, на самом деле, которых было много. Насколько солнце влияет, не влияет, насколько шло противостояние, кто так воспринимает, кто так воспринимает. Это как раз говорит об отсутствии парадигмальности научного базиса, когда мы не встроили в свое восприятие различение двух видов материи. Есть планетарные характеристики материи и планетарная материя как таковая, характерная для объектов планетного типа. Есть солнечная материя характерная для звёзд, с планетарными характеристиками, действующими вокруг в синтезе их, как некий отдельный вид организации. И разница подходов к этим двум видам материи и создаёт научные споры.

И третий вид материи, который более известен астрономам и менее известен другим видам наук – это галактический вид материи. Отсюда третий вид споров о взаимодействии галактичной и солнечной материи больше существует в астрономической среде. Хотя уже представлен и физической среде, потому что всё-таки вышестоящие виды материи реальности проникают сквозь нижестоящие виды материальности, как некая часть. И здесь возникает вопрос – чем они проникают и как они существуют? Поэтому, наблюдая отдельные галактические космические объекты, которые залетают в солнечную систему и пролетают сквозь неё, вызывают иногда парадигмальный диссонанс, что эти объекты как-то по-иному вертятся, двигаются, существуют в космическом пространстве без тех характеристик, которые известны в современной астрономической или физической науке. Это последнее наблюдение разных типов метеоритов, которые двигались сквозь солнечную систему в какой-то интересной специфике динамики, ранее неизвестной и не воспринимаемой ни астронимами, ни физиками, и говорящими о том, что раз у нас нет таких физических принципов восприятия, это чуть ли ни искусственные объекты, заматериализованные космосом.

Здесь есть два подхода: может быть, это и искусственный объект, а может мы видим характеристики динамического действия третьего вида материи, галактического, который, соответствующим образом, более-менее крупным объектом в виде метеорита пролетал сквозь солнечную материю, но, не переключаясь на действия в солнечной материи, а пролетая насквозь сквозь солнечную материю, продолжая действовать галактической материей. Летит объект, камень, действующей галактической материи, и насыщен материальностью огнеобразов атомов, молекул, частиц галактической материи. И так как эта плотная масса действует частицами и атомами галактической материи, то проходя сквозь солнечную материю, она не меняет своих принципов явления или не успевает поменять и перейти в нижестоящее выражение, здесь пока сложно сказать. И мы тогда с удивлением обнаруживаем, что этот объект как-то движется сквозь солнечную систему не такими характеристиками, как мы привыкли наблюдать. Естественно, это вызывает у нас подозрение, но вместо предположения иерархического мышления, что это более высокий уровень материальности, чем мы наблюдаем, так как у нас моноблочное восприятие материи, мы считаем, что материя едина, то у нас это вызывает предположение, что этот объект искусственный, потому что мы не видим более высокую иерархическую материальность в этом объекте, допустим, как вариант действия галактической материи. Вполне может быть такой вариант и метагалактической материи, это нужно различать, учиться различать. Но мы пока это не умеем. Соответственно, мы можем предположить, что отдельные и планетарные объекты, включая метеориты, кометы и, любое другое название, могут быть разных типов. Могут быть планетарной материальности как остатки бывших планет. Могут быть солнечной материальностью, как недооформленные объекты внутри солнечной материи. Могут быть галактической материальности. Это разные виды звёздообразования и планетарно-галактического образования. И могут быть разные виды метагалактической образованности.

В итоге, четвёртым архетипом материи мы считаем Метагалактику и настаиваем на названии Метагалактика Фа. Если продолжить понятие тонов, то метагалактика как тон, это четвёртая нота, являемая как Фа, соответственно, галактика – Ми. Понимая, что у нас семь базовых нот, если мы говорим о классическом европейском музыкальном варианте.

Далее Метагалактики Фа мы воспринимаем ещё пятый архетип материи, который мы назвали Изначально Вышестоящей Метагалактикой.

И здесь мы выходим на такой интересный кластер событий, который мы сейчас уточняли. По законам и стандартам синтеза, по которым мы ведём, собственно, парадигмальное философствование, четвёрка управляет единицей – это стандарт и закон управления. Значит, Метагалактика Фа, как четвёртый вид материи, управляет первым видом материи планетарных характеристик. И когда мы входим в четвёртую типологию материальных явлений, мы должны понимать, что прямым управлением и созиданием планетарных объектов занимается Метагалактика Фа по своим, каким-то материальным законам и принципам, которые нуждаются в дальнейшем различении. Но тогда возникает вопрос, а что управляет солнечной материей как таковой? И исследуя, изучая данный вопрос, мы и вышли, что выше Метагалактики Фа существует более высокая метагалактическая область материи, который на данный момент мы назвали Изначально Вышестоящей Метагалактикой только потому, что мы сюда не можем применить никакие характеристики универсума как версума, никакие характеристики вселенскости как соответствующего вселенского обоснования. Мы можем говорить пока о метагалактичности, потому что мы максимально парадигмально и категориально воспринимаем только Метагалактику Фа как таковую. Плюс, с учётом того, что мы начали входить в четвёртый тип материи как метагалактической материи, пока мы его не освоим, мы не можем вводить следующие, более высокие категории надметагалактического действия, потому что, к сожалению, в первую очередь всё будем воспринимать в ближайшей сотне лет метагалактически, осваивая четвёртый архетип материальности. Поэтому мы не стали искать другие категориальные формы, памятуя, что, вначале было слово, и, если мы не так назовём, объект не туда поедет, в первую очередь в нашей голове. Поэтому пятым архетипом материи мы назвали Изначально Вышестоящую Метагалактику, продолжая углублять метагалактическую данность нас. И Изначально Вышестоящей Метагалактики основная характеристика – это управление и созидание солнечными видами материи, где пятёрка управляет двойкой. Соответственно, она образует более высокие, над Метагалактикой Фа, области материального применения и реализации. Если взять ракурсом тонов, то это пятый тон, относящийся к Соль, и определяющий совсем иные характеристики деятельности этой материи, чем в предыдущем тоне метагалактичности в виде Фа.

Здесь мы ещё исходим из того, что, достигнув метагалактики и поднимаясь над метагалактичностью, мы входим в четверичный принцип бытия, переходя из троичного, то есть, преодолевая троицу, мы входим в четверицу. Но входя в четверицу даже ракурсом метагалактики, в самой метагалактике мы должны научиться воспринимать четверицу. А значит, нам нужна четверичность самой метагалактики и метагалактичности как принципа бытия. Поэтому мы, углубляясь, и развернули четыре вида метагалактичности в преодолении наших первичных трёх или четырёх видов восприятия планеты, солнечности, галактичности и метагалактичности как Метагалактики – четверицы метагалактических принципов. И таким образом, мы можем подойти к перспективе будущих столетий к пятому принципу надметагалактического существования, неизвестного сегодня нам вообще, потому что после преодоления галактичности, мы полностью в своём восприятии погружаемся в метагалактичность. И пока мы не отстроим четверичную метагалактичность, о пятом принципе материальной организации нам не стоит задумываться.

Поэтому пятым архетипом материи становится Изначально Вышестоящая Метагалактика, которая по отношению к нашему восприятию и изначальна, и вышестояща, потому что базовые формы современного восприятия относятся или к планетарности, или к солнечности. Значит, преодолевая солнечный тип явления или планетарный тип явления, и переходя в солнечный, мы начинаем ощущать изначально вышестоящие явления материи на и в нас. Плюс, если аналогизировать в дальнейшем, мы уже публиковали виды материи, типы материи, то пятым базовым видом материальной организации является причинность. Поэтому изначально вышестоящий вариант – это некое сложение причин следующей, более высокой архетипичности материи выше, чем Метагалактика. Для нас это пока сложно воспринимаемое явление, и соответственно, мы закладываем Изначально Вышестоящую Метагалактику.

Чтобы уточнить эти явления, мы можем развернуть ещё один взгляд, что Метагалактики Фа, при введении Изначально Вышестоящей Метагалактики становится внешне воспринимаемым космическим явлением, и ориентируясь на Изначально Вышестоящую Метагалактику своей явленностью жизни, мы начинаем Метагалактику воспринимать как внешнее заданное материальное бытиё, где внутренне мы своей жизнью организуемся в изначально вышестоящей метагалактичности, и таким образом начинаем, внутренне ориентируясь на изначально вышестоящую метагалактичность материи, Метагалактику Фа как четвёртый принцип материальности, воспринимать как внешне заданную материальную среду. А значит, мы можем проводить в ней уже какие-то исследования, и, в целом, освоение.

Но если Метагалактика Фа управляет планетарными материями и формированием планетарных материй, то Изначально Вышестоящая Метагалактика по логике управляет солнечными видами материи, и должна быть метагалактичность, управляющая галактическими видами материи. Поэтому над пятым принципом материальности мы нашли шестой архетип материи. Это Высокая Цельная Метагалактика.

Высокая Цельная Метагалактика названа так, потому что даже галактическая материя для нас до сих пор высокая и цельная. И за пределы галактических материальных организаций мы вообще не вышли, за исключением отдельного объекта в космосе, который вылетел за пределы солнечной системы, и подаёт нам сейчас сигналы за пределами солнечной системы, но фактически находясь в пределах материи галактической. И это ощущение галактической материи, которую мы сейчас начинаем исследовать соответствующими космическими зондами, которые вылетели за пределы солнечной системы, создают для нас ощущение высокого и целого над изначально вышестоящим. Поэтому Высокая Цельная Метагалактика, это формирование и управление галактическими видами материи. Для нас это предельное, почти предельное восприятие на сегодня, но мы вводим эту парадигмальную данность для последующего распознания явления и этим распознанием, мы сегодня уже занимаемся.

И последний вид четверичной метагалактичности, чтобы преодолеть сам принцип четверичности метагалактически и пойти дальше, это седьмой архетип материи. Это Истинная Метагалактика. Здесь мы поставили категории Истинной Метагалактики только потому, что шестой тип метагалактичности как Высокая Цельная Метагалактика относится к ноте Ля и звуковому явлению метагалактической октавы с соответствующим тоном ля. А седьмая нота – это Си, а истина обратно нами прочитывается (святые слова с древности читаются в две стороны) соответственно, как нит-си, нить синтеза, где си – это седьмая нота и седьмой тон нашей октавы. В итоге, подбирая категорию, формирующую седьмую архетипичность материи, или слово, соответствующее тону си, мы вышли на категорию истинности, на которую этот вид материи очень хорошо отзывается. И в итоге метагалактика была названа Истинной Метагалактикой, характеризующей седьмой тон октавы и являющей седьмой архетип материи собою.