Трагедия 22 июня. Авторы и виновники

«…разработка мобилизационных планов накануне войны осуществлялась в исключительно сложных условиях. Громадную по объему работу приходилось выполнять в сжатые сроки. Так, с мая 1940 года по июнь 1941-го мобпланы кардинально перерабатывались четыре раза. В результате качество подготовленных документов было низким из-за имеющихся многочисленных ошибок, несогласованностей, неточных подсчетов и т. п. Это объяснялось тем, что в армии проводились непрерывные организационные мероприятия, ее численность, равно как и оргштатная структура частей и соединений, их боевой состав постоянно изменялись. Военная же промышленность страны просто не успевала поставить в войска необходимое количество техники и вооружения. Все это делало мобилизационные планы нереальными.

Нарастающая угроза войны требовала от военно-политического руководства государства принятия практических мер по непосредственной подготовке и осуществлению стратегического развертывания Вооруженных Сил.

В апреле – мае 1941 года Наркомат обороны и Генеральный штаб начали с согласия правительства проводить скрытое отмобилизование военнообязанных запаса под видом больших учебных сборов. Ставилась задача усилить войсковые части и соединения в 14 военных округах. Всего на учебные сборы до начала войны было призвано свыше 802 тыс. человек приписного состава, что составило 24 % его общего количества по мобилизационному плану МП-41. Это мероприятие позволило усилить половину всех стрелковых дивизий, предназначенных в основном для действий на западе. Одновременно пополнились части и соединения других родов войск и видов Вооруженных Сил.

Было принято очень важное решение о выдвижении войск второго стратегического эшелона – армий резерва Главного Командования. Формирование этого эшелона на Западном ТВД началось 13 мая 1941 года, когда с разрешения И.В. Сталина Генеральный штаб отдал распоряжения о выдвижении сформированных во внутренних округах четырех армий: 22-й – из Уральского военного округа в район Великих Лук, 21-й – из Приволжского военного округа в район Гомеля, 19-й – из Северо-Кавказского военного округа в район Белой Церкви и 16-й – из Забайкальского военного округа в район Проскурова. На запад перебрасывался и 25-й стрелковый корпус из Харьковского военного округа, переходивший в подчинение 19-й армии.

Переброска войск была спланирована с расчетом завершения сосредоточения в районах, намечаемых оперативными планами, в период с 1 июня по 10 июля 1941 года. Осуществлялись и другие межокружные и внутриокружные перегруппировки войск.

Всего из внутренних округов в соответствии с планом стратегического развертывания началось выдвижение 28 дивизий, 9 управлений корпусов и 4 армейских управлений. В это же время готовились к переброске еще три армии из Орловского, Сибирского и Архангельского военных округов (20, 24 и 28-я).

Все эти войска должны были составить Группу армий резерва («армий второй линии») со штабом в Брянске, командующим которой предполагалось назначить Маршала Советского Союза С.М. Буденного (однако управление группы армий – то есть резервного фронта – к началу войны создано не было)».

Как видите, вывод армий РГК начался не после 13 июня, как упрямо уверяет Исаев, и вслед за ним и его буйные сторонники, а с 13 мая. В районы сосредоточения, намеченные оперативными планами Генштаба!

Оперативным планом НКО и ГШ, а не по принципу – выведем в западные округа, куда-нибудь, а там, по обстановке будем их и к границе, если захочется, двигать, чтоб что-то там уплотнять на границе! И этот оперплан вполне четко прописывал – какая армия и куда должна выйти и к границе эти районы не имели никакого отношения. От слова совсем. Ведь районы сосредоточения этих армий и районы выгрузки для этих армий как показывают офицеры ВНУ ГШ – совпадали.

И вот тут и горе-исследователи оказываются полезны… Тот же исследователь М. Галеев показывает: «Призвано свыше 802 тыс, а С. Чекунов утверждал, что в войска попало где-то 670 тыс. Причем по факту было призвано в дивизии внутренних округов, выдвигаемых на Днепр. Никакого существенного усиления войск в приграничных областях не было. 36 000 в Прибалтику не успели, в ЗОВО призвали 24 000 в 4 дивизии, которые к началу войны даже до Минска не добрались. Аналогично по КОВО – усиленные необученным составом дивизии шли пешком к границе. ЗОВО 24 000, КОВО 65 500, ОдВО 29 712, ЛВО 20 000 = 175 212 человек. Из 2,9 млн. Никто из них 22.06.1941 г. вступить в бой не успел».

То есть получается, надо было больше некоторых генералов к стенке и за это в том числе тоже ставить – за то, что умудрились эти «сборы», а по факту частичную мобилизацию, БУС под видом сборов так провести, что реально в самих приграничных округах никакого существенного усиления войск в приграничных областях не произошло?! Но обратите внимание – сколько дали приписных в округа – относительно «Полесья»!

В Белоруссию дали 24 тысячи приписных. А в КОВО – дали 65,5 тысячи пополнения – по мобплану! Плюс в ОдВО – свои под 30 тысяч дали! Итого «южнее Полесья» призвали больше 95 тысяч! А «севернее Полесья», всего 24 тысячи в Белоруссию только, а в ПрибОВО свои 36 тысяч запланированных – вообще так и не поставили из МВО! Исследователь ПрибОВО С. Булдыгин показывает, что в ПрибОВО на эти майские сборы привлекли буквально несколько тысяч приписных из внутренних округов.

А теперь смотрите – соотношение количества дивизий РККА относительно «Полесья», «Припятских болот», было к 21 июня примерно равное, хотя и не совсем. 23 в ПрибОВО и 40 в ЗапОВО – итого около 63 дивизий. В КОВО с ОдВО – 57 и 15, итого – 72 дивизии! При этом в Прибалтике 6 дивизий – это их национальные части, на которые только дурак может строить планы, как на дивизии, что будут воевать на равных против немцев с дивизиями РККА! И в итоге мало того что севернее Полесья у нас выходит, дай бог 56–57 дивизий реально всего, а южнее – 72, так им на сборы дали всего 24 тысячи, и это при том, что главный удар немцев в ГШ ожидают именно по Прибалтике и Белоруссии. А на «юг» – 95 000 приписных дали! Ну и – после 9 июня Жуков пробил для КОВО 23 дивизии армий РГК, а в Белоруссию – всего 9! При этом в Прибалтику – ни одной дивизии из внутренних округов не было поставлено и не планировалось! (При этом на север Белоруссии с 12 июня был отправлен тот же 51-й стрелковый корпус из Свердловска, из УрВО, в район Витебска, который успел занять оборону по р. Западная Двина в конце июня, буквально за считаные часы перед тем, как через него отошла потрепанная 11-я армия ПрибОВО. Командующий УрВО получил задачу в Генштабе на вывод дивизий округа, резерва ГК, под Витебск, в ЗапОВО, уже 2 июня. При этом корпус, имевший в дивизиях по 9–12 тысяч личного состава за счет сборов, начатых с 10 июня, тащил с собой всякий хлам в виде турников, брусьев и прочего учебного имущества, захламляя вагоны. К началу боев, к началу июля дивизии этого корпуса дополучили еще приписных и имели уже по 15–16 тысяч личного состава. И на примере, кстати, этого корпуса хорошо видно, что если у вас слабая изначально оборона на границе, то войска РГК будут точно так же сметены в итоге ударами ТГ немцев, даже если ваши войска РГК готовы воевать к моменту подхода сил этих ТГ! Ведь реально 51-й ск был вполне готов воевать, и по очень подробному ответу нш этого корпуса генерала К.П. Сазонова Покровскому это видно. Почитайте во 2-м томе Чекунова «Пишу исключительно по памяти…» – как в 22-й армии 51 ск был вполне готов воевать – и с б/п все в порядке, и машины есть, и топливо к ним, и приписные прибыли по мобилизации, и дивизии этого ск не растянуты больше уставных в обороне, да еще и на левом берегу З. Двины! А когда немцы вышли к нему на Двину – они смели и этот ск, и прочие силы РГК…)

А теперь сами считайте – количество дивизий умножьте на 10–11 тысяч в среднем, к 22 июня в округах – что получится по количеству солдат РККА севернее и южнее Полесья!

Однако – пополнение на этих сборах шло в первую очередь не в приграничные дивизии, хотя и им давали приписных, и это подтверждают сами комдивы, отвечая Покровскому на его «пять вопросов». В первую очередь и больше всего приписных дали вторым эшелонам и резервам округов. Ведь приграничные и так довели с марта до «штатов, приближенных к штатам военного времени», что вполне по военным меркам позволяет им вступать в бой и воевать! И – им пополнение в любом случае не из РВК черте откуда, а их окрестных сел давали бы, и после 12 июня это и начали делать! Должны были начать, когда ввели и этим дивизиям штат военного времени!

Но, как видите, военные показывают суть тех «сборов» такой, какой она и была. И также и Жуков показывает, что в мае – июне шло именно развертывание армий, «под предлогом подвижных лагерей», в западные округа из внутренних. А также по факту выполнялись и Планы прикрытия: «Командующим приграничных военных округов было приказано вывести войска округов – назначенных в состав войск прикрытия, ближе к государственной границе и тем рубежам, которые они должны были занять при чрезвычайном обстоятельстве, по особому распоряжению. При этом передовые части было приказано выдвинуть в зону пограничных частей»!

Это Жуков специально писал для тех будущих историков, что никак не угомонятся нести чушь про «опоздание с нажатием красной кнопки». В мае она была уже «нажата», в мае…

Обратите внимание на слова маршала, не попавшие в его мемуары официальные при жизни, и не попадающие туда и сегодня – «Проводились ли Наркоматом обороны и Генштабом мероприятия по повышению общей боевой готовности вооруженных сил? Да, проводились, но как теперь мы понимаем, явно недостаточно»!

Как видите, в черновики Жукову хватило смелости и совести написать, как было – правду: не Сталин в этом виноват, что «мероприятия по повышению общей боевой готовности вооруженных сил… проводились, но как теперь мы понимаем» этого было «явно недостаточно»! Однако оказывается, он спустя годы – «теперь» – понял, что проводимых в те дни мероприятий было маловато для подготовки отражения нападения Германии!? А вот в мае – июне 1941-го он считал, что тех мероприятий, «по повышению общей боевой готовности вооруженных сил», что тогда проводились, было достаточно!? То есть не Сталин им чего-то не дал, а они, военные, вполне были готовы довольствоваться тем, что им разрешили!? Ведь именно потом Жуков «понял», по факту уже прошедших событий, что тех мероприятий, что они, военные, проводили, было «явно недостаточно» для повышения общей боевой готовности вооруженных сил?! И увы, в мемуарах он уже Сталина и начал в этой «недостаточности» мероприятий обвинять.

Обратите внимание – что Жуков в черновике пишет о том, о чем они с Тимошенко еще просили Сталина за несколько дней до 22 июня, до того как предложили тому «оперативно-стратегические мероприятия». Они предложили Сталину – «потребовать от Германского правительства согласия допустить нашу комиссию для проверки безопасности наших государственных интересов и отсутствия прямой угрозы войны».

Это – серьезное политическое и дипломатическое мероприятие, которое однозначно надо было бы провести в те дни. «Спровоцировать» Гитлера на некие действия, которые как бы подтвердят его миролюбие, – чтобы в случае его нападения он сам себя и выставил бы агрессором! И Тимошенко с Жуковым показали себя вполне грамотными политиками в этом. Ведь данные о том, что немцы накапливают на границе войска, поступали в предвоенные дни все больше и больше, и Москва должна была как-то реагировать на это. И военные предложили, на первый взгляд и как им самим казалось, вполне разумное предложение – провести инспекцию приграничных районов на немецкой стороне! С целью определить – насколько имеющиеся там войска Германии угрожают СССР. И если Гитлер не планирует нападать на СССР, то он вполне должен согласиться с такой идеей.

Однако «нам было заявлено Сталиным, что на это Гитлер не согласится».

Правильно ли поступил Сталин в этом случае? Думаю, что совершенно правильно! Дело в том, что это предложение Тимошенко и Жуков озвучили Сталину числа так 11–12 июня. К 11 июня, и даже раньше, было уже ясно, что нападение произойдет буквально в считаные дни – к 20-м числам июня точно. 10 июня Гитлер окончательно, письменным приказом, утвердил дату нападения на СССР – 22 июня, и это также стало известно Сталину. А военные советы округов 8–9 июня уже дали свои запросы на вывод войск по Планам прикрытия, в связи с ожиданием в этих округах нападения и раньше 22 июня – 12, 15, 17, 20 июня. И 9 июня прошло два совещания военных у Сталина, после которых принимается решение о начале развертывания армий приграничных округов по Планам прикрытия! Вторых эшелонов и резервов в первую очередь, а приграничные сд должны были свое развертывание начать по ПП чуть позже.

И если бы Кремль вышел на немецкое правительство, на Гитлера с предложением-вопросом допустить нашу Комиссию в приграничную зону немцев с целью инспекции немецких войск (а немцы по нашей территории «инспекцию» проводили бы), то даже если бы Гитлер и согласился бы – на это ушло бы определенное время. На согласование состава Комиссии, на согласование сроков выезда этой Комиссии на немецкую территорию и на прочие «согласования» ушло бы не пару дней, а там уже и 22 июня. Точнее, Гитлер мог начать «думать», и думать мог сколько угодно – затягивая время до момента нападения.

В итоге – вопрос бы утух, зависнув на Гитлере, или утонул бы в рутине «согласований», а толку от этой Комиссии не было бы никакого – немцы напали бы все равно, и однозначно раньше, чем Комиссия была бы даже утверждена немцами. Итог – вопрос зондажа Германии на предмет подготовки с ее стороны нападения на СССР не был бы решен политически все равно и попытка выставить ее агрессором этой идеей, через инспекцию немецкой территории совместной, или нашей тем более Комиссией – провалилась бы однозначно…

А Сталин поступил более грамотно. Он 13 июня выдал в эфир по радио, а 14 июня в газеты официальное заявление Правительства СССР – «Сообщение ТАСС», и одним этим заявлением добился больше, чем могла бы добиться возня с этой Комиссией Тимошенко и Жукова. Этим «Сообщением» Германию провоцировали на ответ – мол, появились слухи и данные, что Германия якобы собирается напасть на СССР в ближайшие дни?! Германия, как и положено в дипломатии, обязана была отреагировать – неважно как. Или – дать опровержение, и тогда ее нападение через неделю выставило бы ее агрессором однозначно. Или – уйти от ответа, но и тогда ее нападение через неделю все равно выставляет ее агрессором.

Как записал в своем дневнике Геббельс 15 июня: «Опровержение ТАСС еще резче, чем было в первый раз. Объяснение: очевидно, путем тщательного соблюдения договора о дружбе и утверждения, что ничего на самом деле нет, Сталин хочет показать эвентуального виновника войны».

То есть – Сталин с этим «Сообщением ТАСС», заявлением советского правительства оказался мудрее и хитрее военных с их предложением создания Комиссии «для проверки безопасности наших государственных интересов и отсутствия прямой угрозы войны» – что делать и как нам отреагировать на угрозу нападения! Но – тем непорядочнее выглядят после этого слова самого же Жукова по поводу «Сообщения ТАСС» в последующих его высказываниях и в его мемуарах. Когда Жуков пытался уверять, что данное сообщение советского правительства «расслабляло» наших военных. Что выставляет самого Жукова либо олухом, не разбирающимся в политике, либо – непорядочным человеком, который говорит неправду в адрес Сталина, да и самих военных выставляет недалекими людьми, которые не приказами живут, а постановлениями в газетах.

Ведь по Жукову получается, что это «Сообщение ТАСС», которое «расхолодило» военных, виновато в том, что к 22 июня, при всех приказах Тимошенко и Жукова о выводе войск по ПП, что обязывали округа самим повышать свою б.г., войска в б.г. так и не были приведены! А значит, виноват Сталин, «подписавший», как глава Правительства СССР, это сообщение! Жуков, как прекрасный политик, ведь предлагал более действенное политическое действо – создать с Гитлером Комиссию по проверке приграничной зоны, а Сталин отделался глупым «Сообщением» советского правительства. Которое и привело к тому, что офицеры, начитавшись его в газетах, расслабились и отменили в своих округах б.г., которую пытался так усердно (и тщетно) ввести великий Жуков в те дни, и, естественно, «вопреки» Сталину. А Сталин ему постоянно мешал это делать…

Также Жуков показывает, что «спешно проводилось формирование пятнадцати танковых и механизированных корпусов за счет ликвидации кавалерии». Но это ложь. Во-первых, не 15-ти, а 21-го мк к имеющимся уже 9-ти, а во-вторых, не за «счет кавалерии» это делалось, а за счет имеющихся в РККА танковых бригад, и об этом чуть позже мы еще поговорим…

Жуков: «Мы сказали, что в таком случае надо шире проводить оперативно-стратегические мероприятия на случай войны. Нам было резко сказано: «Вы что, толкаете нас на провокацию войны» и далее – «сейчас главное – это не спровоцировать военных столкновений, обстановка накалилась, надо быть осторожным».

Что конкретно предложили военные Сталину – на его отказ с их «Комиссией», какие «оперативно-стратегические мероприятия на случай войны», сказать сложно. Но в принципе – можно. Жуков в мемуарах это достаточно подробно и расписал, и, как писалось потом в «Воспоминания» у Жукова, уже после выхода «Сообщения ТАСС» они предложили объявить, по сути, в стране – мобилизацию! Что однозначно делать было нельзя – официально.

«13 июня С.К. Тимошенко в моем присутствии позвонил И.В. Сталину и настойчиво просил разрешения дать указание о приведении войск приграничных округов в боевую готовность и развертывании первых эшелонов по планам прикрытия.

– Подумаем, – ответил Сталин.

На другой день мы были у И.В. Сталина и доложили ему о тревожных настроениях и необходимости приведения войск в полную боевую готовность.

– Вы что же, предлагаете провести в стране мобилизацию, поднять сейчас войска и двинуть их к западным границам? Это же война! Понимаете вы оба это или нет?» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 241.)

То есть Жуков уверяет, что Тимошенко примерно 13 июня предложил Сталину официально ввести в действие План прикрытия – развернуть по ПП 1-й эшелоны западных округов! Что, соответственно, начнет и мобилизацию минимум в этих четырех округах! Ведь, как показал маршал Баграмян, «сигнал о вводе в действие плана прикрытия означал бы не только подъем всех войск по боевой тревоге и вывод их на намеченные рубежи, но и проведение мобилизации на всей территории округа»! И Сталин на предложение военных о вводе ПП реагирует вполне верно: «Вы что же, предлагаете провести в стране мобилизацию?.. Это же война!»

Вот такой текст показан в «Воспоминаниях» в 2002 году – с дополнениями из вроде как черновиков Жукова его наследниками:

«13 июня С.К. Тимошенко в моем присутствии позвонил И.В. Сталину и настойчиво просил разрешения дать указание о приведении войск приграничных округов в боевую готовность и развертывании первых эшелонов по планам прикрытия.

И.В. Сталин сказал:

– Сейчас этого делать не следует, мы готовим сообщение ТАСС и завтра опубликуем его.

– Ну, что? – спросил я.

– Велел завтра газеты читать, – раздраженно сказал С.К. Тимошенко и, поднявшись из-за стола, добавил: – Пойдем обедать.

14 июня в нашей печати было опубликовано сообщение ТАСС. В нем говорилось, что распространяемые иностранной, особенно английской, печатью заявления о приближающейся войне между Советским Союзом и Германией не имеют никаких оснований, так как не только Советский Союз, но и Германия неуклонно соблюдают условия советско-германского договора о ненападении, и что, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на Советский Союз лишены всякой почвы (Сведения о танках оказались сильно преувеличенными. – Примеч. авт., Г.К. Жукова).

Когда советский народ читал это оптимистическое сообщение ТАСС, фашистские генералы, собравшись в кабинете Гитлера, докладывали ему о полной готовности немецких войск к нападению на Советский Союз.

На другой день (получается 15 июня. – К.О.) мы были у И.В. Сталина и доложили ему о тревожных настроениях и необходимости приведения войск в полную боевую готовность.

– С Германией у нас договор о ненападении, – сказал И.В. Сталин. – Германия по уши увязла в войне на Западе, и я верю в то, что Гитлер не рискнет создать для себя второй фронт, напав на Советский Союз. Гитлер не такой дурак, чтобы не понять, что Советский Союз – это не Польша, это не Франция и что это даже не Англия и все они, вместе взятые.

Нарком обороны С.К. Тимошенко попробовал возразить:

– Ну а если это все-таки случится? В случае нападения мы не имеем на границах достаточных сил даже для прикрытия. Мы не можем организованно встретить и отразить удар немецких войск, ведь вам известно, что переброска войск к нашим западным границам при существующем положении на железных дорогах до крайности затруднена.

– Вы что же, предлагаете провести в стране мобилизацию, поднять сейчас войска и двинуть их к западным границам? Это же война! Понимаете вы оба это или нет?» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М., 2002. С. 258–259.)

Обратите внимание – в первых изданиях нет ничего о том, что Сталин «не верит» в нападение Германии, но в переиздании это вылезает: «Я верю в то, что Гитлер не рискнет создать для себя второй фронт, напав на Советский Союз». И очень может быть, что это сразу было в черновиках, но Жукову в 1969 году ЦК КПСС как раз и не позволил так глупо и бессовестно лгать на Сталина…

По изданию 2002 года получается, что сначала Жуков и Тимошенко 13 июня предложили Сталину – по телефону, из кабинета Тимошенко – «дать указание о приведении войск приграничных округов в боевую готовность и развертывании первых эшелонов по планам прикрытия». Сталин отверг их предложения, вышло «Сообщение ТАСС», Правительства, и на следующий день нарком и Жуков были уже у Сталина лично, и они же попросили ввести полную боевую готовность и ПП. На что тот им ответил, что мобилизацию начинать еще рано. И если вы не знаете, что при вводе ПП начинается и мобилизация, то и возникает вопрос – а почему Сталин и во второй раз ответил про мобилизацию, если ему ее вроде как не предлагали еще начинать? И почему Сталин не разрешает двигать войска «к западным границам», если мы сегодня точно знаем, что они и шли в те дни, с мая месяца еще – из внутренних округов в приграничные? Ведь приказы о приведении в боевую готовность вполне шли в войска в те дни, и ответы комдивов по этим дням, и публикуемые ЦАМО документы предвоенных дней на том же сайте «Память народа» вполне красноречивы – приказы о приведении в боевую готовность военным вполне были.

А вот по мемуарам Жукова, что в этом не противоречат его же черновикам, он Сталина и обвиняет – в том, что было сорвано приведение в б.г. войск в округах! Минимум этим «Сообщением», а максимум прямыми запретами на ввод боевой готовности! А также Сталин якобы не дает выводить армии (из внутренних округов в западные) – «двинуть их к западным границам»?! Не отсюда ли Исаев черпает сведения, что Сталин только после 13 июня и решается на начало вывода армий РГК – из внутренних округов в западные?! И ведь современные историки от «официоза», от гареевых до современных, так и продолжают уверять – Сталин запрещал военным приводить войска в боевую готовность с 11–13 июня, и это и стало причиной погрома армии после 22 июня!

Но все несколько сложнее, но и проще – Сталин запрещал военным не приведение войск в боевую готовность в середине июня, до нападения Германии, как таковое! А именно – ввод ПП и именно начало мобилизации! А вот приводить войска в б.г. до 21 июня и тем более выводить их по ПП, по планам развертывания ГШ он не только не запрещал, но – разрешал!

Дело в том, что по современным меркам в предвоенные дни проходило приведение в повышенную, а не в именно полную б.г., но реально полная от повышенной, и тем более в те дни, отличалась только одним – патроны на руки бойцам не выдавали еще в те дни. Приказ на выдачу патронов на руки личному составу пришел с директивой о приведении-переводе всех войск западных округов, ВВС, ПВО и флотов – по т. н. директиве «№ 1», по директиве «б/н» от 22.20 21 июня, которую везде получили сразу после полуночи на 22 июня.

Жуков и Тимошенко 11–15 июня якобы предлагали только привести войска в полную боевую готовность, с развертыванием только приграничных дивизий на границе, на рубежах обороны. И хотя и по ПП, но все же без ввода Планов прикрытия в полном объеме на самом деле. Что вроде как невинное с их стороны предложение в те дни и вполне разумное, и мобилизацию они вроде бы не предлагают начинать. И из этих мемуаров все понимают только одно – Жуков просит Сталина привести войска в полную б.г., а тот не дает на это разрешение. И при этом Сталин реагирует именно на предложение провести именно мобилизацию в стране!?