Счастье в мгновении

– Девушка, а вам говорили, что вы сексуальны… – нежно шепчет мне на ухо Питер, водя пальцем по спине, вследствие чего я испытываю легкое возбуждение. – О, боже, что я говорю. Прости, я говорю это, потому что…

– Я тоже тебя люблю, – перебиваю я Питера и признаюсь ему в любви.

Что я делаю?

– Моя любимая, будь моей, прошу? Давай уедем куда-нибудь, и никогда не будем разлучаться друг с другом… Ты – часть моей жизни. Ты делаешь меня счастливым.

– Не могу найти ответа на твои слова…

– Милана, твое слово «люблю» и есть ответ.

Питер вытирает мою слезу, стекающую по щеке.

– Поверь, я сделаю тебя самой счастливой во всей вселенной. Я люблю тебя больше, чем ты думаешь.

От каждого слова Питера я таю на глазах. Карие глаза Питера, смотрящие на меня, полны искренней любви. Они светятся от наших взглядов с ним.

– И я тебя люблю, Питер, но…

– ЧТО? Я не ослышалась? – сообщает Ритчелл, внезапно подходя к нам.

И как я могла не заметить Ритчелл.

Что же сейчас будет? Теперь придется рассказывать обо всем подруге. Возможно, она будет зла, что я скрывала это от нее.

– Ребят, объясните мне все, я ничего не понимаю. Между вами что-то есть? – злится Ритчелл.

– Ритчелл…

– Питер, Милана, и вы скрывали от меня ваши отношения? Милана, ты скрывала это от своей близкой подруги? – разочаровано говорит она. – Я же тебе доверила все, начиная с возможности быть неофициально моделью бутика… Почему ты не призналась мне?

– Ритчелл, поверь, я только вчера в этом убедилась сама. И я тоже не знаю, что все это значит, и что со мной происходит. Правда… Прости, подруга, что не рассказала утром.

– Так, у вас любовь? Или что? А как же Джексон?

Ее слова обжигают меня. Особенно фраза: «А как же Джексон?». Джексон будет в ярости, ему будет больно, как только он узнает обо всем…

– Мы влюблены, – отвечает Питер, ложа свою руку мне на талию. – Мы не знаем, как нам быть… Но выбор остается за Миланой. Она любит нас с Джексоном, но по-разному. Я бы очень хотел, чтобы она выбрала меня.

Питер не удивляет уже меня своей прямотой.

– Сочувствую вам… Оказаться в таком положении, я бы не предпочла. А Джексон знает?..

– Нет, – повторяю я. – Питер, позволишь нам поговорить с Ритчелл наедине?

– Да. Ритчелл, знай одно, что я без ума от нее. Она для меня – вся моя жизнь.

Питер целует меня в щечку и направляется в студию, оставляя нас с Ритчелл вдвоем.

– Милана, я не буду давать советы, рекомендации, но все же, как ты могла допустить влюбиться в Питера?

– Честно я не знаю. Я теперь на распутье между двумя огнями. – Я глубоко вздыхаю. – Я не знаю, как мне быть, чтобы не обидеть каждого. Я люблю Джексона и Питера. Я не знала, как признаться себе самой в этом, поэтому не стала делиться этим с тобой…

– Я всегда говорила, что у тебя жизнь – приключение. Но уже не комедия, а мелодрама, – улыбается Ритчелл, переставая злиться на меня.

– Ты не обижаешься на меня?

– Как я могу обижаться на тебя? Ты же знаешь, что я поддержу любое твое решение. Ведь для этого и нужны близкие друзья. А вообще, о чем я спрашиваю, – жестикулируя, говорит Ритчелл, – как можно не влюбиться в Питера? Я сама как его увидела в этом образе жениха, то не могла оторваться от него. А вы с ним шикарно смотритесь, на самом деле…

– Не шути так, это подло по отношению к Джексону…

– Милана, в любом случае, сердцу не прикажешь. Мы не выбираем, в кого нам влюбиться. Главное, помни, что независимо от твоего выбора, я буду на твоей стороне и чем смогу, тем помогу тебе…

Я обнимаю подругу, так как слова поддержки мне сейчас нужны больше всего. Это бесценно иметь таких верных друзей.

– Ритчелл, как же я благодарна тебе за все…

– Не стоит. Я же люблю тебя, конечно, это звучит не так как от Питера, но все же, – с насмешкой говорит подруга.

– Ты продолжаешь издеваться надо мной?

– Вы красивая пара, но тебе решать с кем комфортнее тебе быть.

– К сожалению…

– Можно дать совет? Хоть я и не люблю их давать.

– Конечно, слушаю.

– Доверься своему сердцу. Не выбирай кого-то только потому, что не хочешь обидеть. Не жертвуй своими интересами ради других. Живи своей жизнью, не предавай ее. Твое сомнение – это тоже в какой-то степени выбор. Ведь можно остаться с каждым из них друзьями. И помни, ты мне всегда сможешь доверять.

– Я говорила, как многое ты для меня значишь?

– Нет.

– Ритчелл! Как нет?

– Хорошо, говорила пару секунд назад.

– Правда, я так ценю нашу с тобой дружбу, чтобы я делала без тебя…

– А кстати, Питер смог все-таки добиться взаимного расположения к себе со стороны тебя. Мне помнится, как он с самого начала добивался тебя, а теперь ты и сама в любви ему призналась. Вот тебе и самовлюбленный эгоист, – закатилась в смехе Ритчелл.

– Так, ты теперь мне всю жизнь об этом припоминать будешь?

– Нет. И все-таки, Милана, ты, и вправду, в этом наряде настоящая невеста. Вам бы только сейчас на церемонию бракосочетания отправиться, а не на фотосъемку.

– Не думаю. Поверь, нам с Питером просто нравится проводить время вдвоем.

– Не верю. Целовались же?

Я замешкалась.

– Да…

– Так, и снова я об этом не знаю.

– Это было вчера.

И тут меня накрывают воспоминания, когда нас потянуло с ним друг к другу, и мы поцеловались.

– Кто целуется лучше: Питер или Джексон?

– Ритчелл, что за вопросы?

– А, ну да, они же братья, значит без разницы.

Ритчелл смеется. Как ей нравится, шутить надо мной.

– Может, хватит? Мне вообще иногда кажется, что я живу в цирке, так как все только и знают, что подшучивают надо мной.

– Да ладно тебе. А больше, чем поцелуй у тебя с кем-то из них было что-то? Колись!

– Да, с Джексоном.

– Ого, и молчишь…

– Ритчелл, давай потом поговорим. А сейчас пойдем в студию, думаю, что фотограф заждался.

– И не только он, – намекает она на Питера. Я делаю недовольную гримасу.

– Устроим завтра вечеринку у меня дома и поговорим заодно по душам? Я чувствую, тебе это нужно…

– Да, с удовольствием, подруга.

Ритчелл меня успокоила, и я с улыбкой повторно вхожу в студию с подругой. Сейчас сбудется моя мечта, фотосессия в свадебных нарядах, и я не хочу испортить этот момент.

– Мы заждались вас, – отмечает фотограф, замечая нас с Ритчелл.

– Все в порядке. Начнем?

– Ребят, в общем, чувствуйте себя раскованными. Представьте, что вы вдвоем в настоящее время. Не отвлекайтесь на посторонние вещи, – подбадривает нас с Питером Ритчелл.

Мы киваем.

– Мисс Ритчелл, можем начинать?

– Да! Они полностью готовы. Я верю в них....

Мы с Питером встаем рядом с декорацией, напоминающей арку, которая вся обвешена цветами. Фотограф включает вентилятор, от чего ветер, исходящий от него, стал играться с моими локонами, разнося их, то в одну, то в другую сторону.

– Питер, подойди к девушке и обними ее за талию и при этом смотри на нее. Модели, давайте представим, что между вами любовь. Ну, вы поняли, о чем я.

Меня немного смущают слова фотографа, но я стараюсь не показывать свое смущение. На самом деле, нам и представлять ничего не нужно было. Питер взирает на меня горящими глазами. Я также смотрю на Питера, убеждаясь в том, что он безупречно выглядит. И все же есть какое-то притяжение между нами.

– Это то, что нужно. Молодцы! Я сейчас включу медленную музыку, сможете сымитировать танец? А я в этот момент сделаю снимки, так как вы идеально сочетаетесь вместе.

Мы мотаем головой, сообщая, тем самым ответ да. Я повторно испытываю смущение в себе, так как на глазах у всех демонстрирую свои чувства к Питеру. Фотограф включает музыку, и мы с Питером начинаем немного пританцовывать. Но мои мысли заполняются танцем с Джексоном у меня во дворе. Я старалась не обращать на них внимания и сосредоточиться на этом счастливом мгновении своей жизни.

– Питер, положи руку к щеке девушке, будто пытаешься ее поцеловать, – сообщает просьбу фотограф.

Каждое предложение фотографа заставляет меня все сильней краснеть. Имитация чувств выглядит слишком правдоподобной. Питер делает все, как говорит фотограф. Наши губы находятся меньше, чем в сантиметре друг от друга. Питер не удерживается и целует меня, образуя ненасытный поцелуй. На секунду его губы застывают на моих, чтобы фотограф успел нас запечатлеть нас на профессиональный фотоаппарат. Поцелуй такой нежный и приятный, от которого не хочется останавливаться. Я, опьяненная всем, что происходит в этот момент моей жизни, забываю о том, что этот поцелуй все же был запечатлен на камеру.

Открывая глаза, я наблюдаю перед собой Питера, взгляд которого отражает чувство счастья.

– Питер, что это было? – недоумевающее спрашиваю я.

– Искра. Буря. Безумие.

Я смеюсь от остроумного ответа Питера. Фотограф размахивает руками и восторженно заявляет:

– Это восхитительно! Никогда еще не встречал таких и талантливых, и эмоциональных, и смелых моделей, не боящихся показать и разыграть нужные эмоции и чувства на камеру.

– Спасибо! – щебечу волнительно я.

– Снимки шикарные, я вас поздравляю с окончанием фотосъемки. Мисс Ритчелл направит вам фотографии на почту после моей окончательной их обработки. Думаю, дней через пять.

– Спасибо Вам! – восторженно произносит Питер, пожимая фотографу руку.

– Парень, борись за эту даму, – произносит фотограф.

– Мы не… – начинаю я.

– Борись! – не обращая внимания к моим словам, добавляет фотограф.

Я краснею от этих слов и желаю как можно скорее поговорить с Ритчелл обо всем, но оглядываясь по сторонам, я не наблюдаю ее. Думаю, что Ритчелл обрадуется, узнав, что нас с Питером, неопытных моделей, похвалил фотограф.

Питер еще недолго побеседовал с фотографом, и затем каждый из нас пошел в определенные комнаты, чтобы переодеться и поехать домой. Я чувствовала накопившуюся усталость, и хотела домой, чтобы принять душ, завалиться в свою кровать, подумать обо всем, что произошло со мной за последние дни.

– Питер, отвезешь меня домой? – спрашиваю я до того как Питер заходит в мужскую гримерную комнату.

– Да, а как иначе, – улыбается искренне Питер, – через пятнадцать минут встречаемся у выхода.

– Договорились.

Я быстро переодеваюсь, прокручивая мысль в голове о том, что маме я так и не дозвонилась. Увидев, как одна из моделей напротив меня держит в руке телефон, ко мне пришла идея попросить его у нее, чтобы непременно позвонить маме. Девушка безукоризненно согласилась.

– Мам, привет!

– Наконец-то, – орет мама в трубке телефона так, что было слышно всем присутствующим. – Дочь, все хорошо? Где ты? У тебя все в порядке? Я так волновалась? Думала, что пора писать заявление в полицию о пропаже человека…

Слова мамы начинают согревать мое сердце. Мне так стало тепло от одного ее голоса. Ведь, как бы мы не злились на своих мам, они – наше всё.

– Мам, я рада тебя слышать. У меня разрядился телефон, и я не имела возможности тебе набрать. Прости меня…

– Почему голос взволнованный? Ты приедешь домой сегодня? Папа должен сегодня приехать с командировки, устроим семейный ужин?

– Мам, куда ты так тараторишь? – смеюсь я. – Приеду и обязательно расскажу тебе все в подробностях. У меня сегодня была фотосъемка в свадебном образе. Ты бы знала, какое это счастье, быть одетой в белоснежное платье…

– Ого, уже непременно жду твоих рассказов. Только не говори мне, что ты беременна и выходишь замуж? – шутит мама, в голосе которой постепенно устраняется тревога.

– Мам, я сейчас обижусь за подобные шутки!

– Шучу. Дочь, успеешь к восьми вечера? Папа, согласно рейсу самолета, должен прилететь где-то в это время.

– Да, безумно хочу домой. Приеду раньше.

– Я буду рада, поговорим с тобой по душам. Тогда до вечера, не пропадай. Целую.

– Да, мам, целую. До скорого.

Глава 54

Мы садимся в машину с Питером и едем в направлении к дому, родному дому. Поговорив с мамой, я поняла, как сильно соскучилась по ней, по нашим с ней разговорам.

– Милана, у меня, до сей поры, в голове крутятся эти моменты… – произносит Питером уставшим голосом, делая намек на все то, что произошло между нами.

– Питер, мы можем обсудить все завтра? – уставшим голосом отвечаю.

– Предлагаю не терять времени и сообщить о наших чувствах Джексону! – настойчиво выражается Питер, останавливаясь на светофоре.

– Что? – брякаю я. – Питер, сейчас не время, да и зачем…

– Зачем? – рычит он. – Милана, мы целовались и мы… мы… любим друг друга.

– Питер, нет, – неторопливо сообщаю я. – Я не позволю тебе испортить все то, что мы построили с Джексоном. Наши отношения.

– Так, значит, я нужен тебе лишь на то время, пока нет Джексона? – образуется в нем мысль. Его вены на руках заметно увеличиваются от состояния ярости.

– Ты же знаешь, что это не так…

– Сомневаюсь, – отвечает зловеще Питер.

– Питер, мы же говорили об этом с самого начала, что между нами ничего не может быть…

– Будь добра, – увеличивая скорость автомобиля, приходит в ярость Питер, – скажи, зачем, тогда ты дала мне надежду сегодня, отвечая на мои поцелуи взаимностью? Ты сама хоть понимаешь, что ты делаешь? – повышая голос, говорит Питер, от чего мне от каждого его слова становится больно внутри. Питер прав я не должна была давать ему надежду, целовать его, но почему я не могу оттолкнуть его? Почему он так близок мне? Я запуталась…

– Питер, умоляю, – ласково говорю я, чтобы не ругаться с ним, – давай поговорим в другой раз. Мы сейчас оба устали.

– А когда скажи? – звереет Питер. В его глазах боль. – КОГДА? – орет Питер.

– Не повышай на меня голос! – заявляю я. – Мы можем спокойно поговорить?

– Спокойно говорить? – яростно вопит он. – Ответь мне на один вопрос: я тебе нужен или нет?

– Питер… – умоляюще говорю я.

– Я нужен тебе?

Мои уши от его криков вянут. Я смотрю на него жалостливым видом:

– Зачем ты спрашиваешь? Ты же знаешь все…

– Милана, от твоего ответа зависит все. Если ты ответишь положительно, то мы совместно улетим в Нью-Йорк и будем там жить, даря друг другу любовь и заботу…

Слушая планы Питера в отношении нас, я представляю себе лицо Джексона, который слышит информацию о том, что я уезжаю, и буду жить с Питером, так как мы любим друг друга.

– Питер, мы можем поговорить завтра? – стараюсь спокойно говорить я. – У меня начинается головная боль…

Питер истерически смеется, стукая руками по рулю. Питер приходит в бешенство, смешивая все свои чувства в одно – внутреннюю боль.

– Так значит, ты попользовалась мной и все? – рявкает озлобленно он.

– ЧТО? – с чувством раздражения переспрашиваю я.

Что он вообще себе позволяет?

– Я понял тебя, – голосит он. – Я с самого начала попался, как рыба, на твою удочку, а ты не имела намерения быть со мной…

– Не говори так, прошу, – начиная плакать, сожалею я.

– Лучше знать такую правду, чем находиться в иллюзии, что чувства, которые испытываешь к человеку, взаимны!

Я не знаю, как успокоить его, так как сама становлюсь бешенной от избытка всех разнообразных чувств, испытываемых в течение дня.

– Скажи, Питер, пожалуйста, зачем все это? Зачем оскорбления? Да ты же сам начал проявлять ко мне знаки внимания, когда я уже состояла в отношениях. Ты знал, что я люблю Джексона, но делал все, чтобы я влюбилась в тебя, – вырываются у меня слова в порыве гнева. Питер увеличивает скорость до 200 км/ч, стукая со всей силой кулаком по рулю.

– Кретин, самый настоящий кретин… О чем я вообще только думал?

– ПИТЕР, – кричу я. – ТОРМОЗИ, – ору я изо всех сил. – УХОДИ В ДРУГУЮ СТОРОНУ.

– ЧЕРТ, тормоза, они не… – во все горло шумит он.

– ПИИИИИТЕР. ЖМИ НА ГАЗ.

«Прощай жизнь», – про себя говорю я, закрывая глаза. Мы въезжаем в столб, машина делает круговорот от столкновения на сто восемьдесят градусов. В этот момент в моем сознании проносятся лучшие мгновения моей жизни: мои родители, Джексон, первый поцелуй, бесценная дружба с Ритчелл, общение с Питером. Неужели я их больше не вижу? Никогда? Это все?..

***

Открывая глаза, я чувствую запах дыма, от которого у меня подступает сильный кашель. Проводя по своему лицу, я замечаю кровь, стекающую со лба и носа, вероятнее всего, это от ударов, которые я получила, вследствие аварии. Мое сознание затуманено. Я не могу понять, как все это произошло.

Смотря в левую сторону, я вижу, что дверь со стороны места водителя отсутствует. Питера нет на месте. Мои размышления прерываются людьми, которые тут же подбегают и начинают вытаскивать меня с машины, задавая вопросы относительно состояния, испытываемого мной в настоящий момент. Но я должна найти Питера. Где же он? Вдалеке я слышу сирену скорой помощи и полиции. Головная боль с каждой секундой заставляет меня становится обессиленной, что не дает мне возможности трезво думать и мыслить. Я встаю с машины, обозревая ее. По моим щекам стекают слезы, когда я прихожу к выводу, насколько машина Питера повреждена.

«Питер, умоляю, отзовись», – говорит мне мой внутренний голос. Я обхожу машину, ища Питера, кашляя от дыма, идущего от горящей машины, которая вот-вот взорвется. Проезжающие мимо машины останавливаться, и я наблюдаю картину: горящую посреди дороги машину, рядом с которой стоит окровавленная девушка, то есть я. Оборачиваясь невзначай направо, я замечаю на обочине лежащего парня, с головы которого ручьем стекает кровь.

– Питер! – громко вылетает у меня из уст. Набираясь сил, я бросаюсь к нему.

– Питер, родной, ты меня слышишь? – жалобно, рыдая, произношу я.

Но Питер лежит беспомощно и не отзывается. Я прислоняюсь к его груди щекой, чтобы послушать стук его сердца, которое едва слышно бьется.

– Питер, умоляю… – скулю я. Мои слезы капают на него. – Очнись… Я же люблю тебя… Питер… – пищу я, еле выговаривая слова.

Кровинки, которые стекают с меня, падают на лицо Питера. Я прижимаюсь к нему, обнимая всем корпусом его и целуя в губы, которые впервые мне не отвечают взаимностью. Я горько плачу, захлебываясь в слезах.

– Не покидай меня, я не смогу жить без тебя… – Меня овладевает истерика. – Только живи, пожалуйста. Прости меня за всё…

Ко мне подходит кто-то со спины:

– Девушка, пройдемте с нами, немедленно, – заявляет подошедший к нам мужчина, на котором одет белый халат.

– Ему нужна помощь, пожалуйста… – дрожащим плачущим голосом воплю я. – Питеру нужна помощь. Помогите ему, врач…

– Пройдемте с нами! Парню тоже окажут сейчас помощь.

– Нет! – кричу я изо всех сил. – Я не пойду без него!

Несколько врачей не слушая меня, берут меня за руки с силой, на что я сопротивляюсь и оборачиваюсь назад, видя Питера, которому нужна медицинская помощь. Они ведут меня внутрь машины скорой помощи. Оглядываясь повторно назад, я повторяю:

– Пожалуйста, помогите ему… – хнычу я. – Моему Питеру.

Мужчина кладет меня на носилки, спрашивая:

– Вы помните, что произошло?

– Мы, мы… – задыхаясь от слез, заикаясь, говорю я, – мы въехали в столб, но Питер не смог справиться с управлением, тормоза… они… они.

– Понял. Наши специалисты помогут вам.

– Но со мной все в порядке, – выкрикиваю я, вставая с носилок, – можно я пойду к Питеру? Ему нужна помощь. Как вы не понимаете?!

Врачебные специалисты тут же обратно кладут с силой меня на носилки, относя меня вовнутрь машины скорой помощи. Постепенно я ощущаю внутри себя переход от злостного раздраженного состояния в состояние расслабления, такого, что не у меня резко происходит упадок сил. Я чувствую, как теряю сознание и закрываю глаза. Слышу, как врачи начинают что-то делать, щупать мои руки и ноги, бить по щекам, но я не могу им ответить, что-то внутри меня заблокировалось и поставлено на пароль, номер которого мне неизвестен. Быть может, это смерть?..

Ещё час назад мы были на съемке у моей подруги Ритчелл, но уже сейчас все изменилось. Я лежу без сознания, но мысленно предаюсь воспоминаниям. Как такое возможно? Я слышала, что таким образом душа покидает тело, а мозг умирает, давая последний глоток жизни в виде счастливых воспоминаний.

За эти восемнадцать лет моей жизни со мной случились такие мгновения, которым я буду благодарна бескрайней вселенной. Родители подарили мне жизнь, благодаря Джексону я узнала, что такое любовь и страсть, волнение перед первым поцелуем, объятием. Я помню наши первые признания в чувствах друг другу, незабываемая ночь в гостиничном номере, мой самый лучший день рождения в мире и полет на воздушном шаре. Ритчелл предоставила мне возможность быть моделью на дефиле, проводимое ее родителями, и исполнила мою самую заветную мечту – быть моделью. Питер заботился обо мне, как никто другой, постоянно поддерживал меня и мои интересы. Я тоже полюбила его всем сердцем, и возможно, моя смерть стала ответом на его вопрос: «Сможем ли мы быть вместе?».

Я так счастлива за то, что я наслаждалась жизнью все это время, но, к сожалению, не все свои цели я воплотила в реальность. Мне жаль покинуть это незабываемое удивительное чудо – планету Земля, на которой мне удалось прожить 18 лет…

Иногда мы так чем-то поглощены, что забываем, что мы не вечны… Нам кажется, что жизнь долгая, и мы все успеем… Но, когда мы находимся на грани жизни и смерти, только тогда понимаем, что многое не успели, не воплотили в жизнь. Ведь и я не все успела. Я так и не смогла реализовать себя, свои планы на жизнь из-за того что мой отец был против них. Я так и не поговорила с отцом об этом, и мы друг на друга до сих пор держим обиды. Но разве не глупо ли это? Жизнь так коротка, а мы позволяем себе тратить время впустую, да еще и держим обиды на самых близких нами людей. Мы упускаем, самое важное, – жить полной жизнью. Мы отдаёмся рутинной работе, окутываем себя излишними заботами, постоянными, не имеющими смысла, проблемами, переживаем из-за настоящих мелочей, но жизнь-то постепенно уходит. У нас нет второго и третьего шанса прожить данное нам время иначе. Вот и все…

Глава 55

Я просыпаюсь, обнаруживая себя в палате, в которой кроме меня больше никого не было. На моих руках установлены капельницы. Поднимаясь с постели, я вижу экран монитора, на котором висит изображение моего пульса сердцебиения. Я отдергиваю от себя капельницу. Отображение монитора тут же отключается, и я лицезрю на нем отражение своего лица, на котором имеются ссадины, а часть правовой стороны головы перевязана.

В мыслях сумбур, я стараюсь вспомнить все то, что было. Напрягая свое сознание, я перебираю в мыслях последние события.

«Авария, скорая помощь…» – расставляю по полочкам в своей голове.

«Питер! – кричу я. – Ему нужна была помощь. Я должна его найти. Я искала же его».

Я встаю с кровати, ощущая головокружение, вследствие которого подступает тошнота. Выходя из палаты, я брожу по темному коридору в надежде, что увижу кого-нибудь из медсестёр или медбратьев, но мои ожидания не оправдались.

«Учитывая темное время суток, время было позднее», – размышляю я.

– Милана? – кто-то кричит вдалеке, но я не замечаю выражение лица этого человека, и не могу предположить, кто это был. Но его голос был таким родным, тёплым, это как воспоминание о чем-то уютном, комфортном, домашнем. Разворачиваясь, я примечаю, что это моя мама.

– Мама! – отзываюсь я, наблюдая, как она несется со всей скоростью ко мне. У меня льются слезы от того, что мама плачет и выглядит такой уставшей. Мама крепко обнимает меня, и мы обе рыдаем друг другу в плечо.

– Моя дочь жива и находится рядом со мной сейчас, – тараторит она. Руки, обнимающие меня, трясутся от волнения. – Дышит, говорит, помнит меня. О, боже, ты так нас всех напугала…

Мне так приятно слышать, что обо мне переживали. Это самое прекрасное чувство на свете знать, что ты кому-то нужен.

– Да… Мам, я тоже не надеялась, что смогу жить после того, что случилось…

– А почему ты встала с постели? – недоумевает мама. – Тебе ещё лежать и лежать, чтобы окончательно поправиться. Так, идём немедленно в палату и обязательно нужно позвать твоего лечащего врача.

– Мам, а что вообще произошло? Почему я здесь? Я только помню, что была авария и…

– Ты потеряла сознание после аварии и пролежала два дня, пребывая во сне. Мы с папой не находили себе места. Ритчелл и её родители нам очень помогли. Благодаря Ритчелл я узнала, что вы с Питером уехали от неё после той съёмки, но так и не вернулись домой. Мы с папой полжизни потеряли, узнав, что ты в больнице и…

– Стой, – перебиваю я, – я вспомнила, что искала Питера. Мам, давай вместе найдём его, он же, наверняка, тоже в больнице. Я помню он был ранен… А ты общалась с ним?

Мама молчит и ничего не сообщает на мои вопросы. Затем, она опускает голову вниз и начинает всхлипывать от слез.