Ксаны. По ту сторону моря

Риота, продолжая постукивания, вновь включил мотор, и мы на очень низкой скорости стали курсировать взад-вперед вдоль небольшого пространства.

Устроившись на своих стульях, я и Кайоши погрузились в молчание, наслаждаясь окружающей нас природой. Слабый ветерок обдувал лицо, равномерные и невысокие волны мягко плескались у борта лодки, слегка покачивая ее в такт своим движениям.

– Знаешь, Эйрик, – заговорил Кайоши, пристально смотря на поплавок, – я совсем не понимаю тех, кто сутками напролет просиживает в голографических системах, когда у них буквально под носом находится неописуемая красота.

– Мне кажется, – ответил я, – что в ближайшие несколько лет разрыв с реальностью только усугубится. Если сегодня мы еще как-то контролируем компьютерные программы, то после внедрения новой версии андроида во все существующие системы, включая биочип, мы просто потеряем все нити управления над созданным нами искусственным разумом.

– Эх, жалко, что не предусмотрели такую кнопку, – с досадой произнес Кайоши, – на которую можно было бы нажать и выключить всю эту ерунду. Я бы сделал это не раздумывая! Что может быть прекрасней свежего воздуха, морского бриза и теплого Солнца? А что может быть приятнее живого общения? – задал он риторический вопрос.

В непринужденной обстановке, облокотившись на спинки стульев и посматривая на поплавки, мы поведали друг другу краткие биографии своей жизни.

Кайоши рассказал, что они живут в окрестностях небольшого портового поселка Йио-Нагахама, являющегося единственным портом, с которого можно было, не нарушая законов экоострова, добраться на пароме до Аошимы. Там они с супругой, на дух не переносившей рыбалку, обосновались незадолго до рождения сына. Кайоши всегда стремился быть хозяином самому себе – он собственными руками спланировал и построил огромный дом на окраине поселка, на левом берегу реки Хижикава. Родители Кайоши были богатыми людьми и обеспечивали своего свободолюбивого и вольнодумного отпрыска всем необходимым. Так что Кайоши мог позволить себе спокойно, ни о чем не думая, писать никому ненужные детективы и ловить рыбу.

В свою очередь, я рассказал ему о движении модератов и о нашей борьбе с засильем андроидных систем, о своей роли в этом движении и о своем решении «убежать» на Марс от теряющей свой жизненный путь земной цивилизацией. С большой печалью я выразил свое сожаление о принятом ОРЗЕС решении внедрить новое поколение «ню» андроидных систем на экоостровах.

Услышав последнюю фразу, Кайоши отрицательно покачал указательным пальцем:

– Вчера вечером я возвращался с рыбалки и случайно встретился с управляющим острова. Я проплывал мимо причала, а он как раз спешил на паром, отплывающий на Аошиму.

– С Токихиро Одзаки? – переспросил я.

Он кивнул головой и продолжил:

– Так вот, он очень торопился на уже готовый отчалить в море паром, но всё-таки успел сказать мне, что благодаря апелляции, поданной жителями Аошимы против принятого решения о внедрении нандроидных систем на их острове, назначено специальное слушание в Мацуяме с представителями ОРЗЕС и с руководством префектуры. Заседание должно состояться через несколько дней.

– Это не поможет, – я безнадежно махнул рукой. – Во всяком случае, наше движение такой бой уже проиграло.

Кайоши пристально посмотрел на меня из-под своей соломенной шляпы:

– У нас говорят: «Гибкую иву ветер не сломает».

Я не успел ничего ответить, так как услышал окрик Риоты:

– Мастер Эйрик, смотрите, у Вас клюет!

Я посмотрел за корму. Поплавок моей удочки резко дергался, то погружаясь в воду, то вновь всплывая на поверхность.

– Хорошо клюет! – крикнул Кайоши. – Быстрее хватай удочку и начинай наматывать леску на катушку, а то рыба сейчас попытается вывернуться и вырваться из крючка.

Я быстро схватил удилище и сделал это вовремя, так как поплавок наклонился наискосок и леска сильно натянулась. Потянув удочку на себя, я почувствовал тяжесть и отчаянное сопротивление рыбы.

– Мастер Эйрик, дайте ей немного побороться с Вами, а затем на время ослабьте хватку и намотайте леску на катушку до ее напряжения, – подсказал Риота. – Сопротивляясь Вам, рыба устанет, и Вы легко выудите ее из моря.

– Слушай моего сына, он у нас настоящий профи, – улыбаясь, произнес Кайоши, пристально наблюдая за моими потугами.

Я боролся с попавшейся на крючок морской тварью около десяти минут, то напрягая, то ослабляя хватку и постепенно наматывая леску на катушку легким нажатием большого пальца на предназначенный для этого сенсор. Мы уже давно поняли, что на мою наживку клюнула крупная рыба, так как мне приходилось прилагать большие усилия в единоборстве с ней. Я покрылся потом, а ноги, руки и спину уже начало сводить от напряжения, когда жертва рыболовной охоты внезапно успокоилась.

– Сейчас! – в один голос крикнули отец с сыном.

Несколькими резкими движениями я потянул за удилище, одновременно скручивая леску, и на поверхности воды, в метре от борта лодки, появилось огромное полутораметровое тело какого-то сказочного монстра.

– Зубатка! – воскликнул Риота, подбегая ко мне с длинной палкой с большим крюком на конце. – Мастер Эйрик, подтягивайте ее вплотную к корме.

Я подтянул уставшую зубатку ближе к лодке. Кайоши и Риота распустили сеть, свисавшую с кормы, и Риота ловким движением своих крепких рук, зацепив крюком край сети, поддел ее под рыбу. Вместе с отцом они заученными движениями подняли морского жителя вверх, открепили сеть от кормы и пронесли рыбу вместе с сетью к середине лодки, где и положили ее на палубу.

Разглядывая это морское творение, я понял, в чем состоял сюрприз, приготовленный мне моими гостеприимными друзьями, – рыба имела воистину устрашающий вид: удлиненное, похожее на угря, неуклюжее тело серого цвета с разбросанными по нему темными пятнами было покрыто мелкой чешуей; гибкий спинной плавник с торчащими из него, как спицы, лучами простирался вдоль всего тела; большие, закругленные грудные плавники нервно подрагивали от страха.

Но самой впечатляющей частью тела этого существа являлась его массивная голова с закруглённым рылом, с каждой стороны которой находилось по ноздревому отверстию, над которыми располагались маленькие злобные глазки, в которых одновременно застыли и страх, и злость к потревожившим его обидчикам.

Эта длиннющая рыбина лежала на палубе, бессильно извиваясь всем своим длинным телом.

Риота подмигнул мне и, взяв тряпку и небольшую деревянную палку, нагнулся к добытому трофею. Когда он поднес палку ко рту рыбины и слегка прикоснулся к нему, та раскрыла свою пасть на всю свою величину, и я понял, почему рыба имеет именно такое название, – зубатка или волчий угорь. Зубы у этого угря были словно крюки из страшного сна: на обеих челюстях помещалось несколько рядов зубов, причем в первых рядах они имели клыковидную форму, а в остальных были тупыми, с выпуклыми буграми на концах.

– Ну и урод! – с отвращением произнес я.

Отец и сын дружно рассмеялись.

– Этими зубами, – Риота указал на них рукой, – зубатка способна перегрызть панцирь морского ежа, раков и моллюсков.

– Так что пальцы к ней в пасть лучше не засовывать, – пошутил Кайоши.

– Это самец, – продолжил он, – который очень ревностно относится к своей территории. Если другой самец попытается вторгнуться в район охраняемой им зоны, то битва за место между двумя соперниками будет очень жесткой. Видишь эти шрамы, – Кайоши указал на морду рыбы, и я заметил на ней множество заживших следов былых битв, – это боевые раны, оставленные врагом после таких столкновений.

– Удивительно! – задумчиво произнес я. – Если даже рыбы отстаивают свои места проживаний, рискуя ради этого своими жизнями, то что говорить о жителях Аошимы? Они тем более не должны сдаваться перед наступающей угрозой их вековому образу жизни.

– И не только жители Аошимы, – Кайоши похлопал меня по плечу, – но и модераты не должны так легко сдавать свои позиции.

– Проблема только в том, – добавил смышленый Риота, – что противник хозяина территории сражается с ним так же бесстрашно и жестко, как и сам хозяин. Ведь захватчику необходимо выдворить его оттуда и занять нажитое им место.

Я задумался над этими аллегориями, взятыми из жизни морского обитателя, – мне явно было над чем поразмыслить после услышанного. Мои мысли прервал Риота, который заметил, что рыба начинает задыхаться. Они с отцом поспешно перенесли зубатку к корме и аккуратно выпустили ее обратно в море.

– Мастер Эйрик, – обратился ко мне Риота с серьезным выражением лица, – природа явно благосклонна к Вам!

– Да, да… наверное, – смущенно ответил я. – И я ей очень благодарен. Это большое удовольствие – быть на природе, чувствовать и принимать от нее столь ценные дары.

Следующие пару часов мы ловили рыбу с помощью нескольких троллинговых удилищ, которые мы прикрепили к специальным держателям на корме. За это время нам попалось с десяток двадцатисантиметровых сардин и штук пять такого же размера наваг. Весь пойманный улов Риота аккуратно складывал в ведра.

Затем, внезапно почувствовав сильный голод, мы с большим аппетитом пообедали. Кайоши в шутку отчитал меня за то, что я пришёл к нему в гости со своей едой, и угостил меня рисовыми шариками и его фирменными нигири-суши, которые они с Риотой быстро приготовили прямо на месте, использовав мясо пойманной нами сардины. А принесенные мной сэндвичи мы, недолго думая, решили использовать в качестве наживки.

Покончив с обедом, мы растянулись на матрасах в тени от навеса из брезента. Риота и Кайоши заранее установили его на шестах, вытащенных из-под палубы и вставленных в специальные отверстия вдоль бортов. Лодка стояла на опущенном якоре и размеренно покачивалась на волнах.

– Так бы и жил здесь, посреди моря, – мечтательно произнес Кайоши, с трудом сдерживая зевок.

– Я бы тоже! – произнес Риота. – По ту сторону моря так скучно, – печально добавил он, неопределенно махнув рукой куда-то за борт.

– У тебя нет друзей? – поинтересовался я у него.

– Откуда они у меня? – он удивленно посмотрел на меня. – Все только и заняты тем, что ходят со своими мигалками в голове, погруженные в самих себя. Не с кем поговорить по-настоящему – по-дружески или поиграть в реальную живую игру, – в словах Риоты звучала ничем не скрываемая скорбь по детству. – Никто не смотрит на тебя, никто даже не пытается тебя обидеть или задеть – ты просто никому не нужен, – продолжил он. – У меня уже давно такое впечатление, что вокруг не люди, а полуроботы, и ты словно чужой среди них.

– Мне знакомо это чувство, – согласился я. – Правда, в отличие от тебя, у меня есть друзья, но и из них меня мало кто понимает.

– Я слышал Ваш разговор с отцом, мастер Эйрик, – зашептал Риота под тихий храп своего отца, – и мне нравится то, о чем Вы говорили, – о том, что мы теряем свой жизненный путь, – в черных и серьезных глазах Риоты светилась искра понимания.

– С этим необходимо бороться, – ответил я. – Бороться с людьми, похожими на роботов, которые нас окружают, пока это еще возможно. Как это делает зубатка, защищающая свою территорию. Иначе недалек тот день, когда они уже перестанут быть похожими на полуроботов, – они станут полноценными роботами.

– Да! – согласился Риота, и я заметил, что на этот раз в его глазах промелькнула искра страха.

Мы поговорили еще немного и незаметно погрузились в короткий, но приятный и снимающий усталость сон.

За час до наступления вечера Кайоши поспешил вернуть меня на остров, так как скоро должны были подняться волны и им нужно было успеть добраться обратно до Йио-Нагахама. Договорившись встретиться еще раз через неделю, причем они разрешили мне прихватить с собой Майка и Лидию, мы расстались, довольные знакомством и прошедшим днем.

Уставший и довольный, я возвращался к своему домику, сжимая в руке увесистый кулек с нигири-суши. По дороге мне повстречались парочка шарахнувшихся от меня котов и несколько жителей, приветствовавших меня легким поклоном. В воздухе стояла предвечерняя тишина, и с моря поддувал приятный ветерок. Я был весь в предвкушении предстоящего ужина, собираясь пригласить на него своих соседей Майка и Лидию.

Уже подходя к своему домику, в сгущавшихся сумерках я заметил одинокий силуэт, стоявший напротив входа в дворик моего дома и смотревший на море.

– Эйка! – услышал я знакомый голос Сэнго и вздрогнул от неожиданности.

Предложение Марса

Она была одета в темные облегающие джинсы, темную свободную кофточку, развевающуюся на ветру, и в спортивную обувь. Длинные распущенные волосы и стройная высокая фигура, контур которой сиял на фоне заката, создавали особый мифический образ, как будто бы вышедший из японского божественного пантеона. Скрестив руки на груди, она окинула меня пристальным взглядом своих огромных глаз.

– Что, Эйка, ты меня испугаться? – усмехнувшись, спросила она, увидев мой удивленный взгляд. – Ты, наверное, думать, что я Хари-онаго?

– Хариона? – переспросил, я не расслышав. – Нет, просто не ожидал тебя здесь увидеть.

– Да, я не Хари-онаго, так что ты спокойно можешь мне улыбаться, и я не порвать тебя на части, – она попыталась скорчить страшное лицо, сделала шаг навстречу и выпустила руки вперед, словно пытаясь схватить меня.

– Не знаю, кто такая Хариона, но выглядит устрашающе.

Сэнго рассмеялась моей шутке:

– Это такая очень красивый девушка с длинный волосами. Этими волосами она схватывать парней, которые улыбаться ей. Она их схватывать и разрывать на части крючками и шипами на ее волосах!

– Бррр… – поежился я, представив себе эту жуткую сцену.

– Эйка, моему отцу нужна твоя помощь, – добавила она уже серьезным тоном.

– И он послал тебя для переговоров? – спросил я.

– Нет, я сама решила с тобой говорить. Отец не хотел тебя беспокоить, и он не знает о том, что я прийти к тебе сама за помощь.

Вспомнив свою сегодняшнюю беседу с Кайоши, я, кажется, понял, в какой именно помощи нуждался Токихиро.

– Ты, наверное, знаешь, что ОРЗЕС собираться установить на нашем острове нандроидные технологии? – спросила Сэнго, поправляя свои колыхавшиеся на ветру волосы.

Я утвердительно кивнул головой:

– Кайоши рассказал мне, что вы подали апелляцию на это решение и через пару дней должна состояться комиссия по этому вопросу.

– Кайоши! – весело воскликнула Сэнго, – Вот чем ты сегодня заниматься! Наверное, в кулечке его знаменитые суши?

– Ага! – подмигнул я ей, – Хочешь половину?

– Нет, нет, спасибо… Так вот, заседание назначено на послезавтра, – вернулась она к разговору, неуверенно поглаживая свой шрам на подбородке. – Отец думать, что будущее Аошимы зависит от этого решения, и считать, что нам это дело никак не выиграть.

– Я тоже так считаю.

– Мы все так думать, – она устало пожала плечами, – и жители острова ни на что не надеются, но отец не хочет сдаваться без боя. Я совсем не разделять его отношения по поводу технологий на нашем острове, но в последнее время он ходить сам не свой и мне жалко смотреть на него. Тогда я рассказать отцу, что ты являешься модератом и можешь нам помочь. Но он сказать, что ты приехал сюда отдыхать, а не заниматься проблемами неизвестных тебе людей.

– Почему же, я вовсе не прочь оказать вам помощь! – воскликнул я, рассматривая красивое лицо моей собеседницы. – Но как я могу быть вам полезным?

Услышав о моем стремлении помочь, Сэнго обрадовалась, и всё ее лицо осветилось прекрасной улыбкой. Приблизившись ко мне, она слегка коснулась моего локтя:

– Завтра утром ты приходить к нам и поговорить с отцом. Посмотри, что ты можешь сделать для нас.

Ее глаза на мгновение волнующе встретились с моим взглядом. Мне показалось, что в этот самый миг я почувствовал легкий запах жасмина и увидел, как в ее глазах качнулись все звезды вселенной. Казалось, что время остановилось, но это был всего лишь миг…

В то время как я приходил в себя от пронзивших меня до глубины души чувств, она уже уходила обратно.

– Будем ждать тебя, Эйка Кэрол! – ее голос донесся до меня словно из другой вселенной.

Проводив ее взглядом, пока она не скрылась из виду, я направился к дому Томских, чтобы пригласить их на ужин, но на мой стук в дверь никто не отозвался. Связавшись с Майком по планшету, я узнал, что они недавно вышли на прогулку и собираются еще долго дышать свежим воздухом, а завтра они планируют отправиться на Сикоку и провести время там. Так что мы договорились перенести наш совместный ужин на следующий день.

Войдя к себе домой, я в первую очередь принял душ, а затем созвонился с родителями и рассказал им о прошедшем дне и о том, как я прекрасно провожу здесь время. Затем я связался с Токихиро, и мы с ним договорились, что завтра в девять утра встретимся в его доме.

После всего этого я ринулся на кухню и обнаружил там оставленные мне пакетики с едой для быстрого приготовления, которые я заказал по планшету еще утром. Меня ждали пакетик с удоном10, приправленным соевым соусом и мелкими кусочками овощей, приготовленных в кляре, пакетик с маринованными закусками, называемыми цукэмоно, баночка консервированного тунца и коробочка с вагаси11, приготовленными с использованием батата.

«Скромный, но аппетитный ужин. Чисто по-японски!» – я с восхищением осмотрел ингредиенты предстоящей трапезы.

Положив принесенные суши Кайоши в холодильник, я за короткое время покончил с приготовлением ужина. Вкусные запахи свежих продуктов, которых так не хватает в нашем мире, и время, активно проведенное на море в дружеской компании, дали знать о себе с большой напористостью – я почувствовал голод и, не успев закончить с готовкой, набросился на еду.

Покончив с ужином и убрав за собой, я отправился в салон, чтобы поваляться на диване и поразмыслить над ситуацией, сложившейся вокруг поданной жителями Аошимы апелляции.

«Хочешь не хочешь, а проблемы найдут тебя даже вдали от всех дел», – вздохнул я, усаживаясь на диван.

Уставившись невидящим взглядом в пустой экран развлекательной системы, висевшей на стенке напротив меня, я задумался о предстоящих событиях.

Созданная ровно семьдесят лет назад организация земных содружеств, заменившая собой просуществовавшую чуть менее ста лет Организацию Объединенных Наций, объединила под своим началом различные политические союзы и блоки, существовавшие на тот момент между странами. Таким образом, была создана единая мировая политическая структура, базирующаяся на общих законодательных и экономических законах. Со временем образовавшиеся содружества включили в себя оставшиеся группы стран, не вошедшие ранее в созданную организацию, и через двадцать лет после своего основания ОРЗЕС имел устойчиво функционирующее управление во всех уголках Земли. Каждое из содружеств выбирало своего представителя, входившего в узкий координационный кабинет организации, который, в свою очередь, назначал министров на различные области управления и решал глобальные вопросы путем демократического голосования. Всего таких содружеств было тринадцать.

Одним из важнейших министерств ОРЗЕС было министерство по технологическому развитию (МИНТЕР). Уже начиная с начала тридцатых годов прошлого века, когда весь мир был в ожидании предстоящего полета первых колонистов на Марс, технологический прогресс стал всё больше и больше ставиться во главу всех мыслимых и немыслимых проектов, а еще через десятилетие развитие технологий стало наиважнейшим направлением в политике практически всех стран мира.

Именно тогда сумасшедшие темпы развития технологий сильно напугали только что основанную организацию содружеств, и она попыталась принять превентивные меры, провозгласив, в частности, создание особых островных зон, свободных от бурного роста технологий и их влияния на психику людей. Меры, принятые в то время, немного охладили темп технопрогресса, но появление в шестидесятых годах голографических систем вновь придало ускорение росту технологий, хотя и контролируемое министерством по технологическому развитию. Тем не менее на сегодняшний день законы, принимаемые организацией содружеств и его министерством, направлены не столько на снижение влияния технологий на психику людей, сколько на их линейное и поэтапное развитие с последующим повсеместным внедрением.

Благодаря такому контролю различные виды систем, действовавших до середины шестидесятых годов, постепенно уступили место одной – андроиду, который был официально признан МИНТЕР флагманом операционных систем будущих технологий.

За полвека, прошедшего с тех пор, андроид успел сменить семь версий, поменяв свое название с «эпсандроид» на «нанроид», выход которого ожидался буквально на днях. Сегодня андроид занимал около девяносто трех процентов всех систем. Остальные семь процентов всё еще были установлены в некоторых учреждениях, которые никак не решались отказаться от своих старых, но надежных систем. Из-за таких упрямых консерваторов МИНТЕР уже давно обсуждал выпуск закона, который бы обязал и их перейти на андроидные системы.

Движение модератов возникло около десяти лет назад, когда супружеская пара Суарес, ученых-психологов, специализирующихся на влиянии голосистем на сознание и психику людей, озаботилась разрушительным действием развивающихся технологий на индивидуума в частности и на общество в целом. Они пришли в ужас от результатов проведённых ими исследований: всё больше детей последнего поколения росло без минимального контакта с родителями и без общения со сверстниками, что неумолимо должно было привести к появлению поколения с ущербной психикой; увеличивалось отсутствие живого и полноценного взаимоотношения между людьми, что являлось прямой дорожкой к деградации общества и его ценностей; усугублялось острое нежелание рожать детей и создавать семьи. Всё это, по мнению четы Суаресов, вело человечество к неминуемой гибели.

Не желая оставаться равнодушными к таким глобальным проблемам, Карлос и Анита Суарес основали движение, призывающее к отказу от технозависимости и к принятию мер к модерированию внедрения технологий в жизнь.

К сожалению, ведущие психологи МИНТЕР раскритиковали исследования этих, как они их назвали, горе-модератов, озабоченных надуманными и несуществующими проблемами. Показав в голосистемах красивые цветные картинки, иллюстрирующие здоровое состояние общества, стремящегося к полной свободе от причуд природы, к здоровью, к долголетию, к благосостоянию и к счастью, они просто-напросто осмеяли чету Суарес.

Тем не менее данные Суаресов и их деятельность смогли посеять зачатки сомнений в умах некоторых людей, таких, как Майк и Лидия, заставив их задуматься о своем будущем. К сожалению, таких людей были считанные единицы и их влияние на общественное мнение было незначительным.

Несмотря на полученную критику и публичное осмеяние, у Карлоса и Аниты не было планов опускать руки. Создав движение модератов, они вовсе не думали сдаваться и продолжили свою деятельность, устраивая различные акции протеста и публикуя свои статьи в голосистемах.

Я присоединился к деятельности модератов через пару лет после основания движения и вот уже восемь лет как активно работал на него, снабжая Суаресов различными материалами и данными по технологическим новшествам, а также выступая в голосистемах. Будучи журналистом, я мог понятно и доходчиво обрисовывать существующие проблемы. К сожалению, нас было мало, нас мало кто поддерживал, к нам мало кто прислушивался, и мы постоянно терпели поражение в противостоянии с ОРЗЕС и с его министерством по технологиям. Нашим последним весомым поражением было решение о внедрении нандроида на экоостровах – на этих последних убежищах, где еще существовал здоровый образ жизни.

«Но если жители Аошимы смогут отстоять свое право на независимость от технозависимости, то у нас еще не всё потеряно, – размышлял я. – Может быть, это остановит безудержные попытки минтеровцев подчинять всех и вся единой компьютерной системе, подавляющей волю людей. Может получиться так, что мой приезд сюда был не напрасным. Карма – так сказали бы в средневековой Японии».

Вспомнив увиденную мной вчера надпись: «Гадатель не знает своей судьбы», я вздохнул и поднялся с дивана, чтобы немного размяться после долгого сидения и очистить голову от долгих размышлений.

К сожалению, развеяться мне не особо удалось – воспоминания о Суаресах вновь отчетливо вспыхнули в моей голове. Я мысленно вернулся в тот день, когда ОРЗЕС решала вопрос о технологическом статус-кво, действовавшем на экоостровах. Организация содружеств должна была принять окончательное решение по этому делу. Поскольку это было очень важным решением для модератов, то все активисты этого движения, а также их немногочисленные сторонники прибыли ко дворцу Наций в Женеве, являвшемуся зданием ассамблеи и главной резиденцией ОРЗЕС. Там, на площади возле здания ассамблеи, где проходило закрытое совещание координационного кабинета тринадцати содружеств, мы устроили демонстрацию.