Доктор Пес. Как наши лучшие друзья становятся нашими врачами

Доктор Вольф, которому сейчас 50 лет, ощутил симптомы диабета 1-го типа за две недели до экзаменов на медицинский факультет, которые должны были решить его дальнейшую судьбу. Он уже давно чувствовал недомогание, терял в весе и сильно уставал, его преследовали постоянные голод и жажда. Эти симптомы он приписывал недавнему бронхиту, а также стрессу от подготовки к поступлению.

В день экзамена он вошел в аудиторию с парой бутылок воды и сумкой-холодильником, набитой едой, которую попытался спрятать под столом, но экзаменатор это заметил. Вольфу сообщили, что с собой у него должно быть только два карандаша и удостоверение личности. Всю еду и даже воду придется оставить в другом помещении. Есть и пить он сможет только в перерывах.

При каждой возможности юноша бросался к своим припасам, заглатывал еду и выпивал как можно больше воды, а потом продолжал писать тест. Когда он доходил до последнего из 25, или около того, вопросов в каждом разделе, мочевой пузырь уже не давал мозгам сосредоточиться.

Два дня спустя у него обнаружили диабет 1-го типа.

С тех пор он использовал любую возможность, позволявшую держать болезнь под контролем. Установил инсулиновую помпу, когда те были еще размером с толстую книжку[11], и старается быть в курсе последних новинок в сфере технологий для диабетиков.

Однако у него в арсенале было нечто, отличавшее Вольфа от других, нечто, не снабженное цифровыми экранами, шкалами и стрелками: его пес по кличке Кермит, предупреждавший о приближении гипогликемии.

Кермита, золотистого лабрадора, тренировали как собаку-поводыря, однако каждый раз, когда кинологи в центре «Собаки-поводыри для слепых» надевали на него шлейку, он застывал на месте и отказывался двигаться. Собака-поводырь, отказывающая носить шлейку, автоматически лишается работы. Так Кермит оказался в «Собаках для диабетиков», той самой организации, где обучалась Уайтли.

Кермит – не первая собака-детектор, помогающая доктору Вольфу. В начале 2000 года у него был боксер по имени Грэм, который каким-то образом самостоятельно научился предупреждать хозяина о приближении гипогликемии. Время от времени в течение дня он начинал постукивать хозяина лапой, и очень быстро доктор понял, что делает его пес. Он постарался закрепить у питомца привычку предупреждать о гипогликемии, для чего всякий раз гладил и хвалил собаку после предупреждения.

Грэм неоднократно спасал ему жизнь. Один раз во сне уровень сахара упал чуть ли не до единицы. Вольф уверен, что этот сон мог бы стать вечным, не добудись его Грэм. Из-за спутанности сознания в тот момент он не может точно рассказать, что тогда произошло, но помнит, что Грэм громко лаял ему в лицо, стоя у кровати, и изо всех сил толкал его лапами в бок.

– Я подумал, может, к нам залез грабитель, но проверил сахар и понял, что дело плохо, – вспоминает Вольф.

К счастью, у него под рукой были фрукты и сладкий сок. Поев, он заметил, что Грэм спокойно свернулся клубком у себя на подстилке. Пес выполнил свою миссию.

После смерти Грэма в 2010 году доктор Вольф и подумать не мог о том, чтобы завести другую собаку. Он был слишком потрясен его внезапной кончиной. Примерно год спустя, зайдя за покупками в «Costco», доктор наткнулся на человека с «собакой-доктором». Он расспросил хозяина о ней и выяснил, что тот получил ее в центре «Собаки для диабетиков», расположенном всего в 65 милях к юго-востоку. На той же неделе он подал заявление, быстро получил одобрение и поступил на обучающий курс.

Кинологи центра очень тщательно подбирали собаку для доктора Вольфа. Он ведет активный образ жизни, занимается спортом на открытом воздухе, так что собака требовалась энергичная. В то же время у нее должен был быть спокойный и дружелюбный характер, чтобы присутствовать на приеме, особенно когда врач работает с детьми и стариками. Она должна была контактировать с пациентами в случаях, если те проявляли такое желание, но не забывать контролировать уровень сахара у хозяина.

Когда в центр прибыл Кермит, они сразу поняли, что он подходит.

В отличие от других собак, работающих с диабетиками, Кермит сопровождает хозяина практически повсюду. Когда доктор Вольф заходит в смотровую, где его дожидается пациент, Кермит следует за ним. После краткого знакомства доктор командует ему «лежать», Кермит отправляется в свою корзинку и укладывается там на все время приема. По окончании консультации они бок о бок выходят из смотровой и отправляются в кабинет – верные союзники в борьбе с болезнью.

В самом начале их сотрудничества при осмотрах Кермит воздерживался от предупреждений.

– Он видел, что я занят, и не хотел мне мешать, – говорит доктор Вольф. – Мне приходилось его подбадривать, подталкивать к действию, когда я видел, что он собирается меня предупредить.

Доктор всегда носит с собой собачий корм, когда берет Кермита к пациенту, на случай, если пса надо будет поощрить.

Хотя Кермит отвечает за самочувствие доктора, тот не всегда позволяет ему присутствовать при медицинских процедурах. До последнего времени доктор принимал роды; Кермит дожидался в сестринской, пока его хозяин помогал малышу появиться в этот мир. Однако время от времени пес вставал и начинал царапать дверь или пытался выбраться из комнаты. В таких случаях кто-нибудь стучался в родовую палату и сообщал доктору о поведении Кермита, напоминавшего проверить уровень сахара. Естественно, Кермит практически всегда оказывался прав.

В медицинском центре Саттера Кермит не присутствует на осмотрах только тогда, когда про пациента известно, что он курильщик: доктор Вольф беспокоится, чтобы контакт с таким резким запахом не сказался на обонянии собаки. Он также уважает интересы тех, у кого аллергия на собак, но за долгие годы работы семейным врачом пациент с такой аллергией попался ему лишь однажды. Та дама сказала, что все равно хочет, чтобы Кермит пришел, и ласково погладила собаку, потому что не смогла удержаться. (Правда, потом ей пришлось срочно помыть руки.)

Лишь несколько пациентов говорили доктору Вольфу, что боятся собак. Кермит, словно сознавая это, сразу отправлялся к своей корзинке, не претендуя на поглаживания или объятия. Хозяин считает, что Кермит, как и все собаки, обладает шестым чувством: он интуитивно ощущает в людях страх и не навязывается им. Но, если кто-то боится по-настоящему сильно, доктор проявляет уважение к пациенту и оставляет Кермита в своем кабинете или у кого-нибудь из коллег.

В тот день, когда я приехала познакомиться с ними, доктора Вольфа вызвали в процедурную зашивать пациенту рану. Кермита он взять с собой не мог и оставил в кабинете со мной, не закрывая дверь.

Я подумала, что составлю Кермиту компанию и мы с ним отлично повеселимся, пока доктор Вольф отсутствует. До этого мы весело поиграли с его любимой игрушкой – красным лобстером с выпученными глазами. Кермиту понравилось, как я чешу его за ушком, и он с довольным видом держал голову у меня на коленях, пока я беседовала с его хозяином.

Собаки вообще меня любят, а тут ему предоставилась возможность поиграть, вместо того чтобы просто дожидаться доктора Вольфа.

Однако я сильно переоценила свою ценность в его глазах.

Поиграв вполсилы пару минут с мистером лобстером и со мной, уже не проявляя желания подставлять мне уши или живот, чтобы я их почесала, Кермит улегся в свою корзинку под столом хозяина и сквозь дверной проем стал смотреть в коридор. Он лежал, широко раскрыв свои карие глаза, и ждал – олицетворение терпения. Вид у пса был обеспокоенный, как у человека, дожидающегося вестей от хирурга, который сейчас оперирует кого-то из его близких.

Я пару раз укусила сэндвич, но Кермит на меня даже не взглянул. Я сходила помыть руки, но он, похоже, даже внимания не обратил, что я дважды промелькнула у него в поле зрения. Пес смотрел сквозь меня, словно я стала невидимкой.

У меня совершенно точно не было шанса отвлечь Кермита, пока он дожидался доктора Вольфа. Мы ждали с ним вместе под негромкий шум вентиляционной системы и апрельскую капель, только они и нарушали тишину в кабинете.

* * *

Много недель спустя (по меркам Кермита) доктор Вольф вышел из процедурной в коридор. Пес подхватился и замахал хвостом, с радостью и облегчением заглядывая хозяину в лицо. Если бы он мог говорить, то наверняка сказал бы что-то вроде: «Слава богу, ты вернулся! Ты и представить не можешь, как я тревожусь, когда ты не рядом со мной!»

Дело не в том, что Кермиту требуется находиться рядом с хозяином, чтобы предупреждать его об опасности: как и многие другие собаки-детекторы Кермит чует гипогликемию и на расстоянии.

– Самый впечатляющий [случай] произошел, когда я смотрел в гостях у приятеля суперкубок, – вспоминает доктор Вольф. – Кермит был во дворе, играл с другими собаками. Но потом мы услышали какой-то стук у задней двери. Пес бил по ней лапой, просясь войти. Мой друг его впустил, Кермит подбежал ко мне и подал сигнал тревоги. У меня падал сахар, а я даже ничего не почувствовал. – Он – лучший датчик, – говорит доктор, – Кермиту я полностью доверяю.

Пока мы беседовали, пес мирно подремывал в корзинке вместе со своим игрушечным лобстером, но, услышав свое имя, поднял уши и сразу же открыл глаза.

– Все в порядке, Кермит, я просто рассказывал о тебе, – успокоил пса доктор Вольф с улыбкой. Глаза собаки снова закрылись, напомнив медленно опускающийся театральный занавес.

Доктор Вольф продолжал.

– Мой пес гораздо точнее, чем система непрерывного мониторинга. Собаки предупреждают о падении сахара в течение 5 секунд, потому что уже ощущают характерный запах вашего дыхания и пота, обусловленный работой печени. Лучшие системы мониторинга замеряют уровень глюкозы в межклеточной жидкости каждые 5 минут и каждые полчаса сравнивают измерения. Поэтому могут оповестить вас только через 30 минут после того, как падение началось. Собака же делает это сразу.

Помимо предупреждений об опасности, собака вообще делает жизнь диабетика лучше: наши питомцы заставляют нас больше двигаться, избавляют от чувства одиночества и депрессии. Собака-детектор спасает вам жизнь и одновременно дарит свою безусловную любовь.

– Все сложные приборы, которые у меня есть, могут сломаться. Они зависят от заряда батарей. Передатчик может отключиться. На моей нынешней помпе передатчик работает только при хорошем качестве сигнала. Сигнал может сбиваться. А Кермит – никогда.

Однако и Кермит, и другие отлично выдрессированные служебные собаки тоже не всемогущи. Однажды, когда Кермит сопровождал доктора Вольфа в Новый Орлеан, он вдруг перестал его предупреждать о падениях сахара.

Оказалось, пес так тяжело дышал от жары, что не улавливал всех запахов[12]. Доктор Вольф придумал выход: он давал Кермиту лизнуть свою руку, чтобы тот ощутил запах и вкус пота.

В другой раз нюх Кермита отказал во время лесных пожаров, охвативших Санта-Розу в 2017 году. Кермит не улавливал ни повышений, ни понижений уровня сахара у хозяина и три дня не делал никаких предупреждений, пока они находились в зоне пожара. Доктор Вольф беспокоился, что дым навсегда испортит обоняние пса, и поэтому отправил Кермита к другу, который жил на некотором удалении, до тех пор, пока не рассеялся дым.

Однако не только средовые факторы могут помешать собакам-детекторам выполнять свои обязанности. Без постоянного подкрепления и тренировок их навыки постепенно ослабляются.

Кроме того, собаки могут хитрить.

Собак, заботящихся о хозяевах, безусловно, посылает сам Господь, но они отнюдь не всегда ангелы. Если есть легкий путь получить угощение, многие предпочитают выбирать его и хитрят ради награды, если их не отучить. За много лет, что я пишу о собаках, которые своим нюхом помогают человеку на войне или защищают президентов, мне довелось услышать немало историй обмана со стороны животных. Некоторые, разобравшись, что получают угощение, если унюхают взрывчатку, начинают показывать, что чувствуют ее запах, как можно чаще.

Это так по-человечески!

Кермит не хитрит. Почти. Но в некоторых случаях, когда слышит, что разговор идет о нем, он подает условный сигнал. Справедливости ради надо сказать, что это может быть обусловлено привычкой к демонстрациям его способностей. На таких демонстрациях доктор Вольф рассказывает о Кермите и просит его показать, как выглядит сигнал тревоги. Кермит, возможно, поступает как собака из телешоу: услышав привычное «Кермит, ла-ла-ла, Кермит, ла-ла-ла», он уже знает, что сейчас надо будет подать сигнал. Вот и предвосхищает развитие событий.

За ту половину дня, что я провела с Кермитом и его хозяином, он подал настоящий сигнал: встал и потянулся, пристально глядя в глаза доктору Вольфу. Выглядело все так, что пес просто разминается после отдыха. Кермит обучен брать в пасть сигнальную ленту после того, как сделает поклон, но и одного поклона обычно достаточно – они с доктором прекрасно понимают друг друга.

Кермит, как многие другие собаки диабетиков, предупреждает о падении уровня глюкозы в крови на 10 % и более в 10-минутный интервал. Доктор Вольф проверил уровень сахара: 10 ммоль/л. Мы поговорили еще 12 минут, он проверил снова: 5,8 – значительное снижение.

– Хороший мальчик! Молодец!

Кермит изо всех сил завилял хвостом.

– Теперь он получит угощение, ну и я заодно.

Доктор дал Кермиту несколько гранул сухого корма с курицей и сам потянулся за перекусом. Рядом с компьютером у него на столе стояла еда: пакет мандаринов, пластиковый контейнер с голубикой в шоколадной глазури и бумажная тарелка с апельсином, леденцами, большой красной грушей и яблоками. В металлическом шкафчике на стене было что-то вроде минимаркета для диабетиков с аккуратными рядами упаковок печенья, сухофруктов, соленой карамели в шоколаде, мармеладок и других продуктов, которые быстро повышают уровень сахара или приостанавливают его падение. Хоть они и считаются вредными, в подобных ситуациях важно употреблять простые углеводы, которые быстро усваиваются.

Доктор забросил в рот пригоршню мармеладных драже, и мы продолжили разговор. Через пару минут Кермит снова поклонился и заглянул хозяину в глаза.

– Это правда сигнал?

Доктор Вольф проверил уровень сахара. Показатель вырос и продолжал расти.

Кермит поклонился еще раз. Он был словно актер, напрашивающийся на аплодисменты, когда публика уже перестала хлопать. Кермит, хоть и является высококвалифицированной медицинской собакой, все-таки лабрадор. А лабрадоры всегда готовы поработать за еду. Пес время от времени пытается получить дополнительное лакомство, заново повторяя свое предупреждение после первого сигнала. Мы сменили тему, и поклоны прекратились.

Ассистентка клиники заглянула в дверь и сообщила доктору, что его дожидается следующий пациент. Он похлопал по карману, убеждаясь, что там есть еще угощение на случай, если Кермит подаст сигнал в смотровой. Сам пес переводил взгляд с хозяина на меня, и я практически слышала, как он думает: «Ты же не оставишь меня с ней опять, правда?»

– Пошли! – сказал доктор Вольф собаке и вышел из кабинета. Кермит замахал хвостом и побежал за ним на следующий осмотр.

* * *

– Как назвать собаку для диабетика в Риме?

– Ну… не знаю…

– Большая редкость! Ха-ха!

Так началась наша беседа с итальянским кинологом Паоло Инконтри. Дело было прохладным ноябрьским утром, мы сидели на открытом воздухе за столиком в кафе близ Колизея. Собственно, сидеть ближе означало бы оказаться уже за его стенами.

Сигаретный дым, тянувшийся к нам от соседнего столика с жизнерадостными итальянцами в черных костюмах, стелился густой пеленой. Паоло несколько раз окинул их выразительным взглядом, помахал рукой перед лицом – ничего не помогало. Поэтому Валентина Бракончини, основательница и президент Итальянской ассоциации «Собаки в помощь диабетикам», подошла к ним и попросила говорить немного тише и не дымить в нашу сторону.

Несмотря на миниатюрность, держится Валентина очень властно. Мужчины и правда какое-то время выдыхали дым в сторону, но потом, минуты через полторы, к ним вернулось прежнее беззаботное оживление.

– Однозначное противопоказание для получения собаки-детектора, – заметил Паоло, кивнув головой в их сторону.

– Шумная семья? – спросила я.

– Нет, курение. Сигаретный дым очень плохо влияет на собак. Они не улавливают запах от диабетика. (Помните Кермита?).

Паоло – второй основатель и руководитель кинологов в ассоциации, которую он под другим названием учредил в 2015 году. Ему 61 год, бритая голова, аккуратная бородка, очки в тонкой оправе, теплое шерстяное пальто и шарф, чтобы не замерзнуть.

В то утро в нем явственно просвечивало нечто, напоминавшее о его предыдущей деятельности, которой Паоло посвятил много лет, прежде чем заняться дрессировкой собак: раньше Паоло был буддийским монахом[13]. Он ездил по Непалу и Шри-Ланке, помогая беднякам, но бóльшую часть своего монашества провел в Италии.

– Романтические представления, которые у большинства людей имеются насчет монахов, мало соотносятся с действительностью, – говорит он. – Это очень простая жизнь, и ведешь ты ее среди людей, а вовсе не в пещере и не в монастыре на вершине горы.

Путь Паоло – один из самых извилистых и необычных из всех, с кем я познакомилась, пока писала книги о собаках. Прежде чем стать кинологом, а до того монахом, он служил итальянским карабинером – в национальной полиции, которая старше, чем сама Италия.

Собаки всегда были частью его жизни – с тех самых пор, как одна, еще в детстве, пришла с ним домой под Рождество.

– Я отлично с ними ладил, – говорит Паоло на чистейшем английском. – Чувствовал себя словно переводчик с собачьего языка на человеческий и наоборот.

Он дрессировал собак от случая к случаю, пока в 2010 году не решил, что должен посвятить себя работе с ними на постоянной основе. Узнав о собаках для диабетиков, он понял, что так может спасать человеческие жизни. Больше всего его привлекало обучение собак для работы с детьми, страдающими диабетом.

– Я всегда хотел одновременно помогать больным и работать с собаками, – объясняет Паоло.

Он прошел обучение по дрессировке служебных собак для диабетиков в одном из американских центров и взялся за дело.

Паоло считает очень важным приспосабливаться к особенностям семьи, самого пациента и собаки. Он объясняет свои принципы в весьма поэтичной манере:

– Единого подхода тут быть не может. Все семьи разные. С самого начала кинолог вовлечен в работу не только головой, руками, но и сердцем: он, словно модельер, выбирает подходящую ткань, потом снимает мерки, потом приступает к шитью, подправляет, дорабатывает детали, и наконец, вы надеваете новый костюм.

В Италии диабетики редко получают собак. Паоло надеется, что ситуация изменится, и каждый, кому такой питомец нужен, сможет им обзавестись.

На данный момент Паоло помогает семьям, у которых уже есть собаки, надрессировать их так, чтобы они подавали сигналы с достаточной степенью надежности. У собаки должны иметься определенные характеристики: спокойствие и одновременно любопытство, тяга к игре с распознаванием запахов, которую он ей предлагает. Далее Паоло работает с членами семьи, учит их использовать положительное подкрепление и не давить на собаку.

– Это должно быть им в радость, иначе ничего не получится, – утверждает он.

Вместе с Валентиной они строят планы дрессировать целые пометы щенков, когда у них появится более обширный набор образцов с запахами диабетической гипогликемии и, хотя бы немного, увеличится финансирование.

– Мы хотим помочь как можно большему количеству людей, предоставив им хороших, надежных собак для работы с диабетиками, – говорит Паоло. – В Италии потребность в них очень велика. Люди и правительство не понимают, чем эти собаки занимаются. Мы хотим, чтобы семьи меньше страдали, а дети были здоровее, хотим, чтобы итальянцы узнали об этой разновидности служебных животных – собаках для диабетиков.

* * *

Страдания матери, узнавшей, что у ее ребенка диабет, не зависят от того, в какой стране она живет. Несколько месяцев спустя после нашей встречи в кафе у Колизея Паоло дал мне координаты семьи, с которой работал: в Реджо-ди-Калабрии, на самом мыске итальянского «сапога».

– Когда нам сказали, что наш сын страдает диабетом, я словно перестала дышать, – рассказывает Лидия Калабро, у сына которой, Маттео, в возрасте 6 лет диагностировали диабет 1-го типа. – Одновременно я перестала думать о том, как сама себя чувствую. Я только знала, что должна стать ему опорой и научиться обращаться с инсулином, измерять сахар в крови, преодолеть страх перед уколами и научить его самого быть храбрым. Очень грустно было сознавать, что эта болезнь останется с ним до конца жизни.

Она сказала, что Маттео, всегда отличавшийся любопытством, после постановки диагноза занялся активным изучением вопроса. Однажды он явился к ним с мужем и сказал:

– Мама, папа, я должен завести специальную собаку. Я посмотрел документальный фильм, где собаки помогали людям с диабетом.

У них жил карликовый шнауцер по кличке Фрида. Узнав о Паоло, родители мальчика связались с ним.

– Паоло предупредил, что нам предстоит отнюдь не прогулка в парке. Нас ждет масса переживаний, освоение новых знаний и навыков, потребуется терпение и надежда, способность справляться с разочарованиями и неопределенностью и еще масса вещей, чтобы добиться результата. Это нелегко, но оно того стоит.

Несколько месяцев спустя Фрида начала подавать Маттео сигналы с точностью, приводившей в восторг всю семью. Учуяв, что что-то не так, она бежит к Маттео и тычется носом ему в ногу. Паоло переводит ее послание следующим образом: «С тобой что-то не в порядке. Послушай меня!»

Если Маттео не сразу понимает сигнал, она лижет ему руку, машет хвостом и всячески старается привлечь его внимание. Потом Фрида бежит к его родителям или бабушке, тычется носом и снова возвращается к Маттео. Они проверяют у него уровень сахара. Все это время хвостик ее так и порхает. Игра Фриде очень нравится.

Еще приятней ей бывает, когда ее сигнал подтверждается системой непрерывного мониторинга.

– Браво, Фрида, браво! – говорят родители, бабушка, Маттео или все они вместе, нахваливая собачку. В награду она получает лакомство.

– Мы получили поразительный, нелегкий, но по-настоящему прекрасный опыт, – говорит Лидия. – Фрида – лучший, драгоценный, самый верный и любящий друг нашего сына.

Паоло рассказывал мне, что в годы монашества всегда радовался возможности помогать людям, но работа с собаками оказалась в этом смысле даже более приятной.

– Отрадно смотреть, как собаки налаживают контакт с людьми, ласково и осторожно, и преображают их жизни. Мы не знаем, как именно они это делают, но нам ведь и не обязательно знать, правда? Достаточно того, что все получается.

Однако некоторые из нас все-таки стремятся в точности узнать, как собакам это удается.

* * *

Еще до того, как выяснилось, что об изменении уровня сахара собаки узнают по запаху, исследователи предполагали, что язык тела, тремор, учащенное дыхание, смена настроения и поведения помогают животным угадывать, что у хозяина проблемы с глюкозой в крови. Возможно, все это действительно играет роль, потому что псы внимательно следят за тем, как мы ведем себя и как выглядим. Но все-таки данные факторы вторичны.

Авторы доклада 2008 года, опубликованного в «Irish Journal of Medical Science», выдвинули необычную гипотезу: они утверждали, что собака, предупреждающая о гипогликемии, может основываться на «изменении энергетических волн в электрическом и/или магнитном поле человека».

Исследователи, изучившие работу трех собак, затрагивали даже область сверхъестественного, говоря, что «всех нас привлекает возможность наличия у собак шестого чувства, но его существование нуждается в подтверждении в ходе дальнейших экспериментов».

Идея о том, что собаки способны улавливать колебания неких энергетических волн, конечно, довольно забавна. Но она, хотя бы, не слишком заумна и наукообразна.

На данный момент лучшим объяснением признано то, что собаки улавливают летучие органические вещества (ЛОВ) во выдыхаемом воздухе, которые меняются при колебаниях сахара в крови. Ученые из Кембриджского и Оксфордского университетов в 2016 году провели исследование, в ходе которого использовали масс-спектрометрию с ионизацией, чтобы замерить содержание ЛОВ при выдохе. Они обнаружили, что количество обычно присутствующего в воздухе изопрена значительно увеличивается при гипогликемии. Однако нет никакой корреляции между изопреном и другими колебаниями сахара в крови. И это единственное ЛОВ, обнаруженное ими, которое меняется количественно при гипогликемии.

Авторы написали в отчете, что не знают, почему так происходит, но предположили, что выдыхаемые ЛОВ когда-нибудь могут лечь в основу неинвазивного альтернативного метода мониторинга изменений уровня сахара в крови при диабете.