Вне отбора: алые небеса

А он, бессовестный, не запыхался даже!

– Как тебя зовут?

– Элия, – ответила через какое-то время и, взяв себя в руки, отлипла от принцева камзола, да и в целом от принца отошла, хоть он, как настоящий джентльмен, был готов обнимать перепуганную девицу сколько потребуется.

Как я там говорила? Ах, да. Исключительно ради спасения!

Деревья, подхватив звуки моего имени, разнесли его по лесу.

– Эл-л-ли-и-я, – пели они на разный лад.

Нестройный хор лесных голосов: от запредельно высоких до пугающе низких, грудных пел и пел, то унося мое имя под кроны, то низвергая до травы и вознося обратно.

– Какой любопытный у вас лес! Говорящий… – заметила, делая такой невинный вид, словно я тут ни при чем.

Да и в самом деле, при чем тут я? Что мне в лесу магнолию потрогать нельзя? Раньше деревья на мои прикосновения не жаловались. А тут как возьми, как взорвись!

– Он молчал триста лет, – задумчиво произнес его высочество, прожигая взглядом во мне дыру. – Что ты сделала?

Если признаюсь – с отбором и душой отца можно попрощаться. Да и поверят ли мне? Крейн скорее подумает, что я фантазерка и желаю приписать себе заслуги одной из участниц. Поэтому – врать! И врать нещадно. Так, чтобы поверили или расспрашивать не пожелали, даже если не поверят.

Что может делать девица в кустах? Так, чтобы правдоподобно? Заблудиться? Цветочки собирать? Бабочек ловить? Ну, да, в то время, пока госпожа готовится к отбору, слуги обычно шатаются по лесу.

Хотя, может, меня послали за свежей голубикой? У знатных девиц бывают разные прихоти. Только поблизости нет голубики, вдобавок пахнет отнюдь не ягодами.

В голове промелькнула гаденькая мысль. Гарантированно прекратит расспросы, однако растопчет мою репутацию, потому что приличные девицы такими вещами в лесу не занимаются.

Эх… Не так я себе представляла наше знакомство с его высочеством.

– Простите, я так больше не буду! – заявила с выражением нашкодившего ребенка.

Срам-то какой! Надеюсь, оно того стоит!

– Не будешь? – изумился принц. – Почему?

– Что значит почему?! – возмутилась, чувствуя, как потеплели щеки. – Потому что это неприлично!

– Неприлично?!

Так, кажется, мы говорим о разных вещах. К счастью.

– Вот именно! И мне стыдно за содеянное, а еще вы со своими расспросами. Пожалейте девицу, ваше высочество.

Стыд разыгрывать не пришлось. Щеки горели так, что наверняка напоминали спелые вишни.

– Ничего не пойму. Чем ты тут занималась?

Великолепный вопрос! Может, фантазия его высочества подкинет более порядочный вариант?

– А вы сами, как думаете? Чем девица могла заниматься в кустах? – спросила вкрадчиво, с надеждой. Читала в журнале, что коллективный разум работает куда лучше!

– Разбудила лес?

Понятно. Никакой помощи от него!

– Да вы за кого меня принимаете? – возмутилась, возвращаясь к своему неприглядному варианту. – Я его тихонечко оскверняла! Можно сказать – молча! И муху не потревожила!

Принцу понадобилось время, чтобы осознать услышанное. Чего уж там, мне самой понадобилось время, потому что неловкость в глазах его высочества больно ударила по самолюбию. Это ж надо, какое шикарное знакомство! Он его наверняка теперь не забудет.

Впрочем, замешательство Крейна длилось недолго.

– Что-то не вижу следов осквернения! – самоуверенно заявил этот… пусть будет удивительный человек.

– Так ведь я не прямо здесь оскверняла-то! – прорычала в ответ. Эта тема с осквернениями когда-нибудь закруглится? – Я следы спрятала со стыда!

– А побежала зачем? – не унимался коронованный ищейка.

– Так все побежали – и я побежала, – ответила со всей невинностью недалекой деревенской девицы.

Кажется, к моей версии появилось доверие. Деревья охотно поддакнули:

– Побежала…

– Побежала!

– Побежала-а-а!!!

– Вот. Не дадут соврать. Хоть и спросонья, а все видели. Думаете, это они из-за меня проснулись? – усмехнулась и простодушно махнула рукой, вспоминая повадки дворовых девок из нашего поместья. Говорят они много, громко, при этом широко улыбаются. – Я ведь не специально, ваше высочество. Я же не планировала, оно… само как-то. А побежала от страха.

Между нами воцарилась неловкая пауза. Я чувствовала себя невыносимо глупо, но как любит повторять кормилица Мирта: улыбайся, деточка, хозяева любят глупых и послушных. Вот я и стояла, и улыбалась, и выглядела, в общем-то, соответственно.

– Ты кого-нибудь видела, пока… эм… прогуливалась?

Политкорректность по-королевски! Бросила на принца пронзительный взгляд и процедила:

– Нет. Не до того, знаете ли, было. Дерево, дерево, куст, ваше высочество, снова куст… Вот.

Великолепно! Теперь в глазах его высочества я не только засранка, но еще и тепленькая на голову. Снисходительная улыбка принца красноречиво об этом говорила. Зато Лека может спать спокойно. Вряд ли будущий король заинтересуется девушкой, имеющей привычку гадить в священных лесах.

– Может быть, ты видела здесь девушку?

Упертый-то какой! Все надежды не теряет.

– Высокую, светловолосую? – переспросила робко, прощупывая почву. Много ли он успел увидеть?

– Возможно…

– Не-ет, – отмахнулась уверенно, не забывая добавить широкую улыбку, от которой уже сводило щеки. – Никого не видела.

– Понятно, – разочарованно выдохнул Крейн, уверенный в моем абсолютнейшем полоумии. – Прошу прощения, что напугал. Тебя проводить?

– Да что вы! – с магнолии, испуганная моим вскриком, недовольно сорвалась сорока. – По этой тропке три минуты, и я на месте, – неопределенно махнула рукой куда-то в темноту леса и поежилась от перспективы туда идти в одиночку.

– По этой тропке две минуты, и ты на дне коварного оврага. Туда направляешься? – вкрадчиво поинтересовался нарушитель моего душевного спокойствия.

Я растерянно осмотрелась и повела плечами.

– Я все же провожу.

Айи завела меня в самую чащу, отказываться от помощи глупо.

– Хорошо…

И мы неспешно побрели… мимо тропы! Его высочество, аккуратно поддержав меня за локоть, повел нас прямиком через дебри.

– Это короткий путь, – пояснил принц, заметив мое замешательство.

Айи тоже короткий путь знала. Надо будет найти негодницу! Спасибо сказать…

– Твоя госпожа, наверняка, беспокоится.

Ага. За себя.

Продолжала молчать и улыбаться.

– С кем ты прибыла?

Крейн пытался поддержать разговор, выуживая сведения.

– С леди ла Фрей.

Теперь можно и помолчать.

– Какая она? – спросил его высочество как бы между прочим, снова придерживая меня за локоть, словно я не служанка, привыкшая шлепать калошами по лужам и топтать болотный мох, а леди, впервые попавшая в дикую местность. Я остановилась и прищурилась:

– Ваше высочество, вы, правда, думаете, что я стану обсуждать госпожу за ее спиной?

– Другие охотно это делают, особенно за деньги, – он беспечно пожал плечами, не понимая, как больно ударили его слова. Они бьют больнее розг. Я вырвала локоть из ладони принца и, сохранив жалкие крохи достоинства, уверенно пошла вперед.

– Элия!

Молчала и гордо шла под хруст лопухов и чавканье мха. Где-то вдалеке тревожно переговаривались сойки, и лениво стучал дятел.

– Что случилось?

– Да так! – фыркнула, едва удержав равновесие на мокром мхе. – Я всего лишь набиваю цену! Благодарю, ваше высочество, но дальше я сама! И не говорите, что впереди овраг!

– Нет. Впереди берлога медведя. Но ты так воинственно настроена, что, думаю, медведь благоразумно пересидит в ней, чтобы не попасть под горячую руку и воинствующую ногу.

Остановилась и, поджав губы, повернулась к его высочеству. С мягкой улыбкой он указал налево. Хорошие люди налево не ходят, но ладно, мы уже выяснили, что я дама облеченных моральных нравов. Подобрала подол и пошла, куда послали.

– Я будущий король Арвии, – раздался за спиной голос его высочества.

Мужчина неспешно шел следом, а под моими ногами чудесным образом разглаживались ямы и исчезали препятствия. Это тонкое и затратное заклинание доступно только сильным магам, достигшим высшей степени владения лентами. Его высочество держался так непринужденно, словно это у него само собой получалось.

– Возможно, твоя госпожа – будущая королева. Моя супруга. Выбор сделать непросто. Нужно тщательно все взвесить, чтобы не пожалеть о принятом решении. Только слуги могут рассказать, что скрывается за маской сияющей и жизнерадостной леди, источающей сладкий мед улыбок и лести.

Обсуждать сестру за ее спиной, да еще за деньги! Я все понимаю, но этого не понимаю. За кого меня вообще принимают?

Резко развернулась и ударилась в грудь его высочества. Да что же он крадется-то бесшумной рысью? Подняла голову, не отказав себе в удовольствии вдохнуть сумасшедше приятный аромат его парфюма и… Забыла, что хотела сказать. Меня как изможденного зноем путника, окунуло в прохладную пучину его глаз.

Ах, да…

– Хотите совет? Совершенно бесплатный! – добавила с нажимом, и не думая увеличивать между нами дистанцию. От моей репутации и так уже ничего не осталось, так хоть злоупотреблю положением. И сделаю это с удовольствием. – Удержать барьер при вашем-то уровне магии способна любая королева с пятью лентами и больше. А это все участницы отбора. Незачем взвешивать. Незачем вызнавать. Незачем анализировать и что-то решать. Это вам не теорема Хитиуса, и не магический парадокс Гипера. Вы можете себе позволить выбрать женщину, которую полюбите. Поэтому выбирайте сердцем, а не умом. Арвии нужен счастливый король.

Взгляд его высочества потемнел. В нем появилась такая глубина, что я испугалась. Меня словно затягивало на глубину болота, и любое мое движение, любое слово только усугубляло ситуацию. В легких закончился воздух, а сердце словно остановилось, как и весь мир вокруг. Так ясное небо сковывает свинцовой мощью грозовых облаков: медленно, но неотвратимо.

– Счастливый король! – неожиданно прошелестела береза.

Я взвизгнула от неожиданности и вцепилась в плечи его высочества.

– Этот лес меня заикой сделает!

Его высочество улыбнулся, глядя сверху вниз на перепуганную меня, а потом и вовсе рассмеялся.

– Счастливый король, – повторял он в перерывах между приступами смеха, держась за живот.

– Счастливый… – повторяли деревья, шумели ветки и трепетали листья.

– Именно, счастливый король! – сказала обиженно, а лес все повторял и повторял мои слова.

– Значит, Элия? – он закончил смеяться также неожиданно, как и начал, впившись в меня пристальным, внимательным, запоминающим взглядом.

Значит, все-таки привлекла внимание, раз имя запомнил! Срочно исправляемся!

– Забыла совсем! У меня же… эм…

Закусила губу, лихорадочно перебирая в голове варианты для побега. Крейн скрестил руки на груди и смотрел с любопытством, оценивая богатство моей фантазии.

Вспомнила Эську и, подхватив подол платья, бросилась наутек, кинув на прощанье:

– Молоко убегает! Извините!

Белоснежное сияние резиденции уже виднелось сквозь ветви редеющего леса, и заблудиться мне не грозило. Его высочество не задерживал и план побега почти удался. Оставалась одна преграда – забор.

Убедившись, что принца не видно, я вскарабкалась по увитому плющом забору, впопыхах перевалилась через него, зацепилась подолом за ветку и свалилась… прямо в руки наследника престола.

Серьезно?!

– В следующий раз воспользуйся калиткой. Твой способ, несомненно, любопытный, но травмоопасный.

– А где калитка? – спросила с интересом, стараясь не думать, что касаюсь принца всем, чем можно (а чем касаться нельзя, того Крейн сам касается!). От этой мысли у меня вспыхнули щеки, и бесстыдно затянуло в животе.

Мой спаситель прикрыл глаза и прошептал:

– Avero.

Коварный плющ зашелестел, раздвинул ветви и открыл калитку прямо там, где я только что героически демонстрировала чудеса акробатики.

– Простейшее заклинание поиска! И как я не додумалась?

– Служанка, знакомая с магией и парадоксом Гипера, – задумчиво произнес мужчина.

– Вам не тяжело? – намекнула, что пора бы поберечь нервы бедной служанки, они все же не железные.

– Нет, – задумчиво произнес принц, прожигая меня взглядом малахитовых глаз. Никогда не видела такого удивительного цвета: глубокого, насыщенного зеленого с россыпью черных искр.

Улыбнулась, и аккуратно похлопав его высочество по плечу, намекнула:

– Мне нужно бежать!

– Молоко убегает? – с невозмутимым видом поинтересовался он.

– Убежало уже, наверное. Сгорело совсем!

– Ты так быстро бегаешь, что догонишь наверняка, – с озорной улыбкой, меня поставили на ноги. Следовало сбежать или хотя бы уйти. Во всяком случае, увеличить между нами расстояние, но я окаменела, не в силах шелохнуться.

– Спасибо! – прошептала, чувствуя, как щеки заливаются румянцем.

– За что?

– За… – осеклась, не зная, что добавить.

Повисла пауза.

– Молоко, – напомнил его высочество.

– Да… молоко!

Махнула на прощанье и уже двинулась в сторону резиденции, но Крейн меня окликнул:

– Что на самом деле ты делала в лесу?

Закусила губу, разрываясь от желания выложить правду. Впрочем, почему бы и нет? Это же не секрет.

– Искала ладошку Пресветлой.

– Нашла?

Довольно улыбнулась и, пожав плечами, побежала уже знакомым маршрутом. Если Лека узнает о моем лесном приключении – голову оторвет. А, если узнает Мерида – отправит отцовскую душу на мытарства. Этого не должно повториться! Хочу не хочу, но я должна избегать встреч с его высочеством!

Обернулась. Крейн все еще стоял возле калитки и задумчиво смотрел мне вслед.

Все. Вот с этого момента избегать его! Ладно, гляну на него еще разочек и…

Элия!

Сжала кулаки и, запретив себе мечтать попусту, я опять свернула в кусты. Не то чтобы они были по пути, но зато надежно скрывали его высочество от любопытных глаз девицы, которая не может держать себя в руках.

Лекардия была не в духе. Ну, то есть еще больше не в духе, чем когда меня прогнала. На этот раз ее категорически не устроила модель платья, выбранная модисткой для завтрака.

– Ты представляешь, оно с квадратным вырезом! – негодовала сестренка.

– Ужас, – прошептала, сдерживая смех. Тихонько затворила двери и прошла в комнату. Сестра обрушала праведный гнев на голову модистки.

– Мне что, семьдесят? Нет, я, конечно, видела пару участниц, которым слегка и даже не слегка за… эм… в общем, они уже в том возрасте, когда спрашивают про возраст детей! Но это же не повод ради нескольких особ уродовать всех? Нам, в отличие от них, есть чем пощеголять!

Я подумала об уме, но сестра поправила грудь. Сегодня на ужин позволено надеть собственные наряды, и она решила выпятить то, что мужу положено видеть только после свадьбы.

– А ей ты об этом сказала?

Сестренка кашлянула.

– Ладно. Надеюсь, следующие наряды будут более сносны… ми! – она взвизгнула, глядя на меня широко распахнутыми глазами. Ну да, видок у меня говорящий: грязь на подоле, порванный рукав и стопка листьев на аккуратных каблучках. Я уже молчу про косы. Недаром в резиденции от меня шарахались как от беса.

– Ты снова шлялась по лесам?

– Ну…

Лека приложила указательные пальцы к вискам и зажмурилась. Я отступила на шаг. На другой. На третий для надежности. И заткнула уши.

Вовремя.

От визга сестры у меня колыхнулось платье. Через несколько мгновений в комнату ворвалась стража с обнаженными мечами, да так и замерла. Лека завизжала повторно, на этот раз от страха…

В общем, через две секунды стража нас покинула, а к Леке вернулось самообладание. Размяв виски и раздувая узкие ноздри, она цедила сквозь зубы:

– Надеюсь, тебя никто не видел?

Интересно, под никто она имеет в виду принца?

– Ты тащилась через парадную, конечно тебя заметили! – запаниковала она.

Я молча ждала, пока сестра перебесится. Обычно концертная программа с заламыванием рук длится не больше нескольких минут, а потом выдвигается ультиматум.

– В общем, так! Еще одна выходка, и ты отправляешься домой, ясно?

А вот и ультиматум. Сестра говорила решительно и с холодом в голосе, доставшимся от матери. К слову о рогатых. Мегера появилась в зеркале так внезапно, что мы с Лекой схватились друг за друга и отшатнулись. Зеркало во весь рост появилось в гостиной уже после моего ухода. Судя по деревянному пьедесталу перед ним, его установили для примерки нарядов.

– Так и знала, что с тобой будут проблемы! – вспыхнула Мерида, оценив мой внешний вид. – Лека?

Мы с сестрой опомнились и отскочили друг о друга.

– Пока ничего серьезного, – заверила сестра. – Но если Элия продолжит в том же духе…

И тут я вспомнила о содержимом ридикюля. Не о том, что мне кормилица вложила, его я пока не видела, а о кристалле из ладошки Пресветлой.

– Никаких проблем, – заверила я и достала из сумочки кристалл. – Наоборот!

Мачеха высокомерно вскинула подбородок, а Лека недоверчиво вытянула шею.

– Что это? – спросили они синхронно.

– Я пообщалась со слугами и узнала, что для выхода в финал нужно собрать какое-то количество кристаллов, – Лека нерешительно взяла камушек в ладони и повертела. – Об этом пока никто не знает, и Лека первая, кто добыл камень. Так что я вам пригожусь, Мерида. Обещаю.

Она поджала худые губы, делая вид, что раздумывает над моей дальнейшей судьбой.

– Смотри у меня, – прошипела царга, якобы делая мне одолжение.

Мои внутренности содрогнулись, сминаемые в тугой узел ледяной магией. Не удержав равновесие, я шлепнулась на колени и прохрипела:

– Не на-до…

– Это тебе для улучшения памяти. Чтобы помнила цену ошибки!

Боль схлынула также неожиданно, как и появилась. Я упала лицом на ковер и тяжело дышала, обливаясь холодным потом. Пытки мачехи становились все злее. Теперь, без асов, я могу ей ответить. Могу, но не смею.

– Я узнала о завтрашнем испытании, – заговорила мачеха, обращаясь к Леке. Ее голос смягчился, но тон остался деловым и холодным. Мерида любит дочерей, но никогда не проявляет материнскую нежность. Поцеловать в щеку перед сном для нее почти что подвиг, объятия – непосильное испытание, а сказку прочитать – вообще пытка. – Которое за тебя пройдет Элия.

Я устало подняла голову, в которой все еще гудели отголоски ледяной магии. Испытание. То самое, в котором невинных дев будут проверять, так ли они невинны. Больная фантазия подкидывала варианты проверки, один другого страшней, а некоторые с непоправимыми повреждениями организма.

– Но… как я его пройду? Нас с Лекой сложно перепутать!

– Еще бы, – высокомерно заметила мачеха, смерив меня презрительным взглядом. – Над этим я уже работаю. Завтра Лека пойдет на испытание первой, я договорилась, но постарайся, чтобы другие участницы тебя не заметили. И, разумеется, не попадайся на глаза принцу!

– А, если он будет на испытании?

А, если будет лично проверять?!

У меня кровь от лица отхлынула. Ну, мало ли? От него всего можно ожидать – носит же прислугу на руках и разгуливает по лесу, что ему на испытание прийти?

Лека оторвалась от созерцания своих белоснежных плечиков и уставилась на меня через ручное зеркальце:

– Ты совсем больная?

Мерида недовольно покосилась на меня и скривилась.

– Твои волосы длиннее волос Лекардии. Исправьте это! И после завтрашнего испытания жду положительных новостей.

Зеркало подернулось рябью, колыхнулось и замерло. На черной, словно бездна, зеркальной глади начали отражаться васильковые стены, усыпанные причудливыми золотистыми узорами, мягкий обитый атласом диванчик, и растрепанная я с перепуганным лицом и веткой в волосах.

Такой меня видел его высочество? Жуть!

– Подай ножницы, – с потаенным злорадством потребовала сестра и протянула ладонь.

– Это слишком… – пальцы прошлись по растрепанным косам, словно заранее с ними прощаясь. – Сделаем высокую прическу и…

– Мелочей не бывает, – отрезала Лека. – Мои волосы короче. Если попросят разобрать прическу, обман вскроется!

– Ты правда любишь принца? – спросила, передавая сестре портные ножницы, больше похожие на садовые тесаки. Наверное, их оставили помощницы модистки.

– Любовь вовсе не обязательна. Она придет со временем. Так матушка учит, – добавила Лека дрогнувшим голосом. – Принц хорош собой. Богат. Он даст мне все, о чем я могу мечтать. Надо быть идиоткой, чтобы отказаться от этого.

Шпилька в мою сторону. Не знаю, насколько откровенничает Мерида с дочерями, но Лека, кажется, не догадывается о причинах моей покорности.

– Повернись!

Расставаться с волосами оказалось тяжело. Лязг металла и коса свалилась на пол. Непривычная легкость ударила головокружением, когда вторая коса распласталась рядом с первой.

– Вот и все. Теперь приведи себя в порядок, и в столовую. Хочу явиться пораньше, вдруг его высочество уже ждет.

– Сомневаюсь, – ответила рассеянно, поднимая волосы и бережно прижимая к груди.

– Это еще почему?

– Слышала от прислуги, что его высочество только вернулся с тренировки, – оправдалась и поспешила в свою каморку, где за неприметной дверью в стене умостились скромный душ и отдельный туалет.

Хотелось понежиться под струями горячей воды, но время не позволяло. Лека трижды стучала в двери, хотя я не пробыла в уборной и пяти минут. Наскоро ополоснув волосы, высушила их заклинанием. Магия лилась легко, словно не сидела годами в заточении. Жаль, я не могу залечить синяки на груди и коленях – самому себе маг помочь не может. А про отметины от асов и вовсе молчу. Долгие годы браслеты росли вместе со мной, впиваясь в кожу, уродуя ее, оставляя глубокие порезы, ставшие отвратительными шрамами. Мерида поменяла асы только раз, когда у меня открылось кровотечение. Разрывы могли залечить магией, но отец был в разъездах, потому Беки зашила меня вручную.

«Беки станет первой женщиной-хирургом! Ей нужно на ком-то тренироваться!» – оправдывалась мачеха.

Чтоб ей так платья шили, как она мне раны латала.

Замоталась в пушистое полотенце и вернулась в комнату, где вовсю хозяйничала Лека.

– Ни одного приличного платья! – возмутилась она, бесцеремонно выкидывая вешалки с одеждой на мою кровать. – Ты меня опозорить решила?!

– Я здесь служанка, – растерла полотенцем кожу, от которой шел ароматный пар. – А служанкам не положено выделяться. Мои наряды соответствуют требованиям: скромные, закрытые, практичные.

Хотя, как показал бег по лесу с препятствиями, практичность под вопросом. Кому-то ночью спать, а кому-то платье штопать.

– Надень вот это, – потребовала сестра, брезгливо указав пальцем на темно-зеленое льняное платье с небольшим круглым вырезом до ключиц. – И разрешаю надеть воротничок.

Лека скрестила руки на груди и в нетерпении топала носочком по паркету.

– Ты будешь смотреть? Или помогать переодеваться?

– Тебя не поторопишь – еще полжизни готовиться будешь, словно это не моя, а твоя свадьба!

Строго говоря, о свадьбе речи не идет, но слова сестры шевельнули ревность. Крейн не мой. Но как запретить сердцу надеяться на взаимность?

– Я быстро. Обещаю!

Сестра нехотя вышла. Точнее – выскочила, сразу, как только я бесцеремонно распахнула полотенце, демонстрируя щедрость природы. Эту бы щедрость да в красивый корсет! Но вместо этого я затянула поясок на скромном платье, стискивающем грудь, но подчеркивающем талию.

Пользуясь передышкой, заглянула в ридикюль – узнать о подарке кормилицы. Им оказался резной ключик с красным камушком в основании и замысловатыми завитушками вокруг него. То ли причудливая подвеска, то ли открывает какой-нибудь тайник – непонятно. Я повесила ключик на шейную веревочку, рядом со знаком Пресветлой, и занялась волосами.

Пальцы выверенными движениями заплели косы, подкололи заметно укороченную шевелюру кверху. Подколола прядки над висками заколками, с грустью вспоминая об утерянном зажиме. Маленькие заколки, украшенные незабудками с гравировкой инициалов «Э. ла Ф.» – подарок отца из столицы. Мне было десять, когда он привез их в желтой бархатной коробочке. Четыре новеньких сияющих заколки. Первую я потеряла в тот же день и горько плакала, дав отцу обещание сохранить остальные.

И вот, спустя столько лет все же потеряла…

Щелчок, еще один. Две незабудки под цвет моих глаз. Таких же голубых, как у отца.

Его высочество Крейн Алварес ит’д Регард

– Ваше королевское высочество, – генерал Сайтон, уважаемый отцом за боевые заслуги, поклонился, едва не ударившись лысиной о пол. Небрежно махнул ладонью, заставляя мужчину подняться. Ненавижу эти расшаркивания! – Вынужден с опаской и прискорбием сообщить, что постовые доложили о семи прорывах. Мы, ничтожнейшие и недостойные, смогли выяснить, что четыре только отвлекали внимание – через них из-за нашей вопиющей некомпетентности и бездарности смогли пробиться две дюжины мелких бесов. Пока стражники бились с ними, мы, недостойные вашей блистательности и вашего снисхождения, пропустили три основных вторжения.