Неприкаянный. Красный мессия

– Гадами – в смысле дьяволами?

– Часть богословов говорит, что да. Дьяволами, демонами. Другие наши теологи считают, что это просто дикий воинственный народ, похожий на тритонов или жаб, и Девятые Небеса – болотный мир.

– Продолжай, – глаза Эла загорелись энтузиазмом. Кое-что зацепило его в рассказе девушки. – Откуда взялась ваша вера? Кто был вашим пророком?

– Давур Светлый, спустившийся с верхнего неба и бывавший под остальными небесами. Он научил нас заповедям «не убий», «не укради», «не прелюбодействуй», «почитай своих родителей» и остальным.

– И ты веришь, что он реально спустился с небес? В наш просвещённый век?

– Да! – в словах Зуры прозвучала лёгкая агрессия. – Наш народ не отрекался от своей веры, не боясь ни изгнания, ни костров Инквизиции. Мы сохранили надежду, что однажды с верхних небес спустится Мессия и покончит с несправедливостью и всеми ужасами нашего мира: голодом, болезнями, войнами, преступностью! – Зура звучала довольно фанатично.

Эл не любил фанатизм в любом его проявлении, но сейчас был согласен с позицией девушки, потому что догадывался, что она может быть права.

– Наш народ ограничивали в правах, – продолжала Зура. И в Империи, и в независимых Штатах, и тут, в Конфедерации, нам вставляют палки в колёса в карьере и при поступлении в университеты – за то, что не отказывались от веры. Впрочем, в нашем атеистическом государстве отказ от веры уже не поможет. Достаточно записи в паспорте «национальность – ибер» или даже в свидетельстве о рождении, что таково происхождение хотя бы одного из твоих родителей, – и всё. Чтобы поступить в университет, тебе приходится быть лучшим, дабы попасть в процентную норму. Некоторые за взятки покупали документы с более «удобной» национальностью. Но я никогда не отрекусь от своих предков!

– Я понимаю тебя, Зура. Хотя я представитель коренного населения, Нового Света, я тоже здесь, на земле своих предков, отношусь к национальным меньшинствам. Когда я поступал в аспирантуру, профессор, принимавший экзамены, хотел меня завалить только потому, что я цветной. Он сказал мне полушёпотом: «Ты – потомок дикарей, Гоар, а я – потомок конкистадоров. Думаю, в науке тебе не место».

– А ты что? – приподняла бровь Зура.

– Подал на апелляцию, сдавал при комиссии, получил высший балл. Надо всегда стремиться к своей цели и обходить все препятствия!

– Да, бюрократическая машина тоже поддаётся, если мы твёрдо настроены преодолеть создаваемые ей препоны.

– А знаешь, почему меня заинтересовала твоя вера?

– И почему же? – губы Зуры озарила лёгкая улыбка.

– Мне кажется, что она может быть правдивой. Древние люди не обладали научным языком для описания мира, поэтому говорили про девять миров и девять небесных твердей под ними. Мне же кажется, что люди с небес, о которых говорит ваша религия, – инопланетяне.

– Да ну!

– Очень похоже. Их сравнивают с ангелами. А мне попадались статьи, что существа в белых одеждах, подобные ангелам, контактировали с людьми и считывали из их голов информацию и язык. А ещё появлялись статьи о рептилоидах – инопланетянах, похожих на ящериц, жаб или лягушек.

– Да, и я читала подобные вещи! – вспомнила Зура. – Что существует секретное общество рептилоидов, которые маскируются под людей и тайно захватили власть над нашей планетой! Это всё совпадает с тем, что пишут наши священные книги о враждебных жителях Девятых Небес!

– А теперь я расскажу, что за кошмар мне снился. Я плавал в стеклянном резервуаре в какой-то лаборатории. Ко мне подошёл человек с широким лбом, густыми бровями и огромным ртом. И он снял лицо, оказавшееся маской. А под ней я увидел морду то ли жабы, то ли тритона! Рептилоиды ставили на мне эксперименты! Похоже, оттуда и пошли мои силы!

– Эл, это был всего лишь сон! Не обращай внимания!

– Не думаю, – покачал он головой. – Через сны мои воспоминания проламывают плотину амнезии. Этот сон был именно таким.

– Есть у меня одна идейка, Эл. Во-первых, твоё тело совершенно!

– Спасибо, милая, – Гоар расплылся в довольной улыбке.

– Это был не комплимент. На твоём теле нет ни одной родинки, ни одного прыща, ни одной бородавки, ни единого шрама. У людей хоть что-то из этого да есть. Твоя невероятная сила и ловкость. Твой интеллект. Ты вообще человек?

– А кем я ещё могу быть?

– Рептилоидом.

Эл на секунду задумался. А вдруг он и сам – рептилоид, шифрующийся среди людей, и из-за амнезии забыл это? Нет! Невозможно! Лицо той жабы из сна казалось ему жутковатым, а не дружественным или тем более привлекательным. Да и он мог ощущать каждый свой орган. Человеческий орган. Он однозначно человек!

– Зура. Я же могу входить с тобой в нервный контакт. Возьми меня за руку. Я дам тебе ощутить каждый свой орган. Я – человек. Закрой глаза.

Девушка взяла его ладонь и закрыла глаза. Эл передавал ей свои соматические ощущения.

– Да. Анатомию я знаю. Ты – человек, – она вынесла вердикт. – Похоже, ты был под контролем рептилоидов, но амнезия позволила выйти из-под их влияния.

– Хорошо, что я уже свободен.

– Тогда мы направим твои способности на благие цели, – глаза девушки загорелись. – Мы докопаемся до правды и свергнем мировое правительство рептилоидов!

Эла несколько смутил энтузиазм Зуры, но он кивнул.

Глава 7

Вечером Эл занимался написанием ядра системы «Двери-88». На следующее утро проверил комбинации на замке – от 0036 до 0038. Всё мимо. Что неудивительно, проверено менее четырёх десятых процента. После завтрака отправился читать лекции.

В лифте Физтеха внезапно столкнулся с Зурой.

– Привет, дорогой, – лучезарно улыбнулась она, поцеловав его, благо в лифте кроме них никого не было.

– Привет, Зура. Что ты тут делаешь? – спросил Эл, ответив на её поцелуй.

– Устроилась ассистенткой профессора на ваш факультет физики. Чтобы быть поближе к тебе.

– Рад, что смогу видеть тебя и на работе тоже.

– Взаимно, – улыбнулась Зура. – Я внимательно читала газеты, посвящённые неопознанному и аномальным явлениям. Там попадались статьи о том, что некоторые люди тайно убивали рептилоидов и препарировали их. Даже фотографии есть. Смотри, – девушка достала из сумочки газетную вырезку, где была фотография мужчины в белом халате, который препарировал гигантского гуманоида, похожего на жабу.

– О, Боже! – выдохнул Эл.

– Что?

– Один к одному как создание из моего сна! Они действительно существуют! Это были мои истинные воспоминания!

– Вот-вот. Перед вскрытием эту тварь допросили. Оказывается, заговор рептилоидов уже увенчался успехом. Они правят нашей планетой. Все мировые лидеры – либо сами рептилоиды, либо их марионетки. А ещё они проводят генетические эксперименты над людьми. Вероятно, они наделили тебя своими генами, превратили в суперсолдата, который должен помочь им удержаться у власти.

– Но теперь я солдат, сражающийся на стороне человечества. Они не властны более надо мной.

Лифт со скрежетом остановился.

– А вот и мой этаж, – произнесла Зура, выходя и посылая Элу воздушный поцелуй.

Он поехал выше, на свой этаж. Добравшись до аудитории, начал лекцию по языку программирования «Акула», чьим главным разработчиком и являлся. Он рассказывал про массивы, циклы и про поиск по массивам методом цикла.

– Итак, запомните, – вещал Эл, показав на доску, исчерченную номерами элементов массива. – В программировании счёт всегда начинается не с единицы, а с нуля. Первый по порядку элемент массива называется нулевым элементом, следующий за ним – первым, и так далее. Вопрос к вам. Если в массиве сто элементов, какой номер носит последний?

– Девяносто девять, – ответил один из студентов, поднявший руку.

– Правильно, – улыбнулся Эл.

– Товарищ Гоар, – обратился другой студент. – Получается, если программист говорит девушке, что она у него первая, это значит, что она у него вторая?

Аудитория разразилась смехом. Лектор, улыбнувшись, продолжил:

– Да, Кан, в этом есть своя логика. И если девушка тоже программистка, она её обязательно поймёт. Если же нет, то получается недопонимание из-за лёгкого языкового барьера.

По аудитории вновь прошёлся лёгкий смешок. Но уже через мгновение всем стало не до веселья. Дверь отворилась, и в неё бесшумно вошли люди в чёрном. Молодой смуглый короткостриженый мужчина в чёрных очках, в пиджаке и при галстуке и двое в чёрной камуфляжной форме, в броне, в шлемах и при автоматах.

– Департамент Федеральной Безопасности, – произнёс носитель пиджака, достав из кармана красную книжицу, на которой был запечатлён символ Конфедерации – знак солнца, восьмиконечная звезда из ромба и квадрата и вписанные в него два меча. – Лейтенант Рив Даар. Нам нужен профессор Эл Гоар.

Студенты дружно показали пальцами в сторону преподавателя.

– Пройдёмте, товарищ Гоар, – сухо сказал лейтенант. Головорезы при оружии подошли к Элу сзади, вывернули ему руки и нацепили наручники, после чего, толкая в спину стволами автоматов, приказали идти с ними. Студенты ошарашенно смотрели друг на друга, на преподавателя, на людей в чёрном.

– Без паники, товарищи студенты, – произнёс лейтенант. – С вами всё будет в порядке. Это только наше дело с профессором Гоаром.

Конечно, Эл мог легко справиться со всеми тремя представителями Департамента, однако не хотелось их обезвреживать при свидетелях. К тому же было интересно, что именно потребовалось от него Госбезопасности. Делать нечего. Эл пошёл с агентами. Его довели до лифта, а потом под изумлённые взгляды студентов, преподавателей и обслуживающего персонала провели товарища Гоара по холлу. Затем, когда он оказался на улице, затолкали в машину – такую же «восьмёрку», как стоящий рядом его автомобиль, только не красную, а чёрную, с тонированными стёклами.

– Мы следим за такими крупными учёными, как вы, профессор, – произнёс лейтенант. – Честно говоря, я считал вас мёртвым. Вы жили на территории Империи?

– Я был военнопленным.

– Вы сотрудничали с имперской разведкой или армией?

– Полковник Маур хотел заставить меня работать на имперскую армию, но я сбежал из плена.

– Нам необходимо допросить вас об этом поподробнее в Департаменте.

Машина проезжала мимо парка Победы, который построили после того, как молодая Конфедерация выиграла в гражданской войне. На фоне самого парка, полного прудов и игровых площадок, возвышались колоссальные дома и памятники вождей революции.

– Приехали, – через некоторое время констатировал лейтенант, припарковавшись у высотного здания за металлическим забором. На заборе виднелась надпись: «Департамент федеральной безопасности. Посторонним вход воспрещён».

– Ага, если бы было написано «Добро пожаловать», я бы туда с радостью пошёл, – с сарказмом произнёс Эл.

– Отставить разговорчики, – потребовал лейтенант и жестами велел Гоару вылезать из машины.

Бойцы повели его дальше. Они миновали пост вахты и дошли до лифта. Вызвав его, лейтенант подтолкнул Эла внутрь и нажал одну из кнопок. Они доехали до одного из верхних этажей. На двери кабинета, куда привели Гоара, висела красная табличка в золотой рамочке с надписью «Отдел дознания».

Эл понял, что влип. Вообще эта ситуация могла поставить крест на дальнейшей карьере, на качестве его жизни и на жизни вообще. Когда он бежал из плена, он забыл одну вещь: в Конфедерации, мягко говоря, не очень любят бывших военнопленных. Если человек сдался в плен вместо того, чтобы погибать за Родину, он – предатель. А если выбрался из плена, то всё гораздо хуже: он завербован вражескими спецслужбами, а значит, шпион! Как результат, ему в лучшем случае грозили лагеря, а в худшем – расстрел. Правда, если очень сильно повезёт, его сошлют за сто первый километр и запретят преподавать в институтах.

За дверью виднелся огромный полутёмный зал, в конце которого стоял массивный стол с лампой. За ним восседал человек, вернее, силуэт – из-за полумрака и лампы, светящей от него, невозможно было разглядеть черты его лица. Эла посадили на кресло перед столом и сняли наручники, но тут же на его руках автоматически захлопнулись титановые кандалы. Он попытался оторвать руки от кресла вместе с ними, но даже его нечеловеческих сил не хватало, чтобы освободиться. Если что-то пойдёт не так, единственный выход – встать, провернуть кресло над головой и разбить его к чёртовой матери о голову кого-нибудь из госбезопасников.

– Датчики, – скомандовал лейтенант Даар.

Тут же двое головорезов прикрепили датчики на присосках ко лбу, рукам, груди и животу профессора Гоара. Они шли от какого-то электронного прибора. «Полиграф», – догадался Эл.

Раздался злобный лай. Вошли ещё двое госбезопасников в чёрном, каждый держал на поводке огромного добермана, и оба пса яростно лаяли в сторону Гоара.

«Нет, товарищи, меня так просто не запугать, – подумал Эл, глядя прямо в глаза собакам и посылая им импульс. – Я хозяин. На меня лаять нельзя».

– Голос! – скомандовал чёрный силуэт, и собаки вновь бешено залаяли.

«Я хозяин. Я вожак. Слушайтесь только меня. Не слушайтесь их», – Эл посылал новый импульс. Собаки вновь успокоились.

– Тупые суки! Голос! – раздалась команда тёмного силуэта, но псы жалобно заскулили.

– Что с ними? – изумился силуэт.

– К дьяволу собак! – рявкнул лейтенант. – Обойдёмся без них! Начинайте допрос, дознаватель!

– Добро пожаловать в Департамент, товарищ Гоар, – вкрадчивым голосом произнёс тёмный силуэт. – Я – дознаватель Департамента.

– Как к вам обращаться?

– О, моё имя не имеет значения. Зовите меня просто Дознаватель. Я задам вам несколько вопросов. Вы пройдёте испытание под сывороткой правды, а также под контролем детектора лжи.

– Зачем и то и другое?

– Перестраховка, товарищ Гоар. – Под светом лампы, горящей прямо в глаза, было невозможно различить выражение лица Дознавателя, но по голосу и импульсам, исходящим от него, ощущалось, что он ухмыляется. – Идея полковника Дэккара. Если бы не его подход, Департамент не достиг бы нынешних высот. Сначала проверим реакцию детектора лжи на ваши показания, затем вколем вам сыворотку, послушаем рассказ, а после этого допросим под сывороткой на полиграфе.

– Сыворотки правды не существует. Это всё городские легенды.

– Глупо отрицать традиции собственного народа, товарищ Гоар. – Дознаватель достал из ящика стола огромный шприц, наполненный жижей кислотно-зелёного цвета. – Зарпадеин – экстракт из листьев зарпадеи тропической, растения, которое использовали некоторые племена аборигенов Нового Света во время инициации, обряда посвящения юношей в мужчины.

После того как кандидат в воины и охотники проходил испытания, шаман давал ему зелье, сваренное из листьев зарпадеи, и юноша должен был выпить его, а после этого дать клятву верности племени и вождю, – продолжал Дознаватель. – Нечистые сердцем, приняв настой, не могли дать эту клятву, и с позором изгонялись из племени. Судьба их была незавидна, товарищ Гоар. Они либо погибали от голода и когтей хищников, либо объединялись в банды. Были единицы, на которых зелье не действовало, и они обманом становились воинами племени. Есть легенды, что кто-то из конкистадоров передал секрет зелья Святой Инквизиции, но доказательств этому нет.

Департамент же вовсю использует плоды прогресса, но не забывает о наследии прошлого. Наши химики смогли извлечь чистый экстракт зарпадеи тропической, который действует мгновенно и имеет эффективность в 97 процентов.

Для начала давайте проверим реакцию детектора лжи на ваши ответы, товарищ Гоар. На все вопросы можно отвечать только «да» или только «нет». Начнём. Вы – Эл Гоар?

– Да.

Ровный сигнал и зелёная лампочка.

– Вы – профессор и доктор физико-математических наук?

– Да.

– Вы – гастанец?

– Да.

– Вы родились в столице?

– Нет.

– Вы родились в республике Гаста?

– Да.

– Очень хорошо. Мы знаем реакцию полиграфа на ваши правдивые ответы. А теперь нам надо, чтобы вы соврали. Отвечайте неправду на мои вопросы. Итак, вы – доктор исторических наук?

– Да.

И тут же раздался кричащий сигнал полиграфа и загорелась красная лампочка.

– Вы – женщина?

– Да.

Кричащий сигнал и красная лампочка.

– Вы родились в столице?

– Да.

Красная лампочка, кричащий сигнал.

– Вы – гастанец?

– Нет.

И снова та же реакция полиграфа.

– Отлично. А теперь мы вколем вам зарпадеин и поговорим по душам. Наша сыворотка правды действует почти мгновенно и работает на девяноста семи процентах испытуемых.

Подошёл человек в белом халате в маске, закрывающей лицо. Он взял шприц и вколол его содержимое прямо в вену Эла Гоара.

«Я же уникален, – подумал Эл. – Я должен быть устойчивым к этой сыворотке и входить в эти три процента». И тут он ощутил, как приятное тепло распространяется по его венам, по всему телу. Мозг окутывала благостная туманная дымка, зрачки расширились. Хотелось говорить, говорить много, и говорить только правду. Те части его мозга, что отвечали за хитрость и изворотливость, засыпали. Критическое мышление отключалось, приводя разум в состояние, подобное тому, каков он был в детстве, только со всеми имеющимися знаниями взрослого человека.

«Нет! – боролись за жизнь остатки критического мышления Эла Гоара на глубине его сознания. – Стоп! Блок! Мозг! Отключи поступление этой дряни!»

Сознание уже не соображало, как не допустить распространение зелью, но подсознание, охваченное отчаянием, тут же сообщило организму, как очиститься. Сердце затарахтело, как мотор истребителя перед взлётом. Вены и артерии бешено запульсировали, и стремительным бушующим водопадом по ним потекла кровь, проходя через почки, которые тоже заработали с огромной скоростью.

– Что с ним?! – спросил дознаватель. – Пульс зашкаливает за двести! Как и давление! Это аллергическая реакция на чужеродный белок? Надо ли вводить адреналин, доктор?

– Не похоже, – ответил медик. – Для анафилактического шока более характерны пониженные пульс и давление. Если ввести адреналин, это может его убить.

– Дьявол! Он нужен нам живым! Если это не аллергия, то что?

– Вероятно, индивидуальная непереносимость. А вообще реакция организма на зарпадеин у каждого своя.

Эл ощутил, что оковы, охватившие его разум, спадают. Пульс постепенно пришёл в норму – и почувствовалось давление в области мочевого пузыря, но Гоар велел мозгу временно блокировать эти ощущения. Зрачки сужались, но он силой воли велел им снова расшириться, чтобы госбезопасники не догадались, что зарпадеин покинул его вены. Эл Гоар – снова полноценный хозяин своего разума и тела.

– Он приходит в норму, – констатировал медик. – Похоже, первичная реакция на незнакомое вещество прошла. Судя по зрачкам, он не входит в три процента людей, устойчивых к зарпадеину.

– Очень хорошо, – по голосу дознавателя ощущалось, что он удовлетворённо улыбается. – Приступаем к допросу. Ваше имя, профессия?

– Эл Гоар, профессор Физтеха, разработчик компьютеров, программист.

– Вы жили на территории Империи?

– Нет. Я там был в плену в военном госпитале.

– Как вы там оказались?

– Я пролетал на вертолёте над Гибборой, и нас сбили из ПЗРК.

– Почему вы там летели?

– Не помню. У меня амнезия.

– Какую травму вы получили?

– Сотрясение мозга. Около трёх недель лежал в коме.

– Вы сотрудничали с имперской армией?

– Полковник Маур предлагал мне сотрудничество, но я отказался.

– Как вы покинули госпиталь?

– Нашёл в одной из палат бесхозную одежду солдата, переоделся, под видом имперского солдата прошёл в блок, где содержат пленных, и освободил нашего пилота Нута Тари. Вместе с ним мы угнали имперский вертолёт, оставшийся без присмотра. И направились домой, на Родину.

– Патриотизм – это очень хорошо, товарищ Гоар, – удовлетворённо произнёс Дознаватель. – А сейчас посмотрим, как ваши слова подтвердит детектор лжи. Напоминаю, что на все вопросы можно отвечать только «да» или только «нет».

Эл задумался. Теперь предстоит обмануть и детектор лжи. Как же это сделать? Да легко! Ответ лежал на поверхности и оказался детски простым! Всё-таки это детектор лжи, а не прибор для чтения мыслей! И отвечать надо только «да» и «нет». Полиграф реагирует на ложь при словах «да» и «нет». Как же в таком случае обойти принципы его работы? Послушав вопрос Дознавателя, просто проигнорировать его, а потом, МЫСЛЕННО, самому себе, задать очевидный или нелепый вопрос с очевидным ответом и вслух озвучить этот самый ответ. Например, Дознаватель спросит: «У вас есть сверхспособности»? Проигнорировать вопрос, самого себя мысленно спросить: «Товарищ Ламед – гастанец»? И вслух честно ответить: «Нет».

– Итак, приступим. Вы – Эл Гоар.

– Да.

Ровный звук, зелёная лампа полиграфа.

– Вы были в коме из-за сотрясения мозга?

Эл проигнорировал вопрос и тут же мысленно спросил себя: «Мы сейчас в ДФБ»? И озвучил честный ответ на собственный вопрос:

– Да.

Зелёный свет лампы, ровный звук.

– Вы покидали территорию военной части кроме как на вертолёте? Были на территории города?

Эл сам себя спросил мысленно: «Я гулял сегодня по Луне?». И вслух ответил:

– Нет.

Далее вопросы дублировали те, что Элу уже задавали. Он отвечал госбезопасникам только то, что те сами хотели услышать. Когда допрос окончился, Дознаватель произнёс:

– Нам надо обсудить кое-что с товарищем лейтенантом. Все остальные, оставьте нас. А вам, товарищ Гоар, надо подождать в коридорчике.

– Я бы с радостью, но я прикован к креслу, – съязвил он.

– Снимите кандалы, наденьте наручники, – потребовал лейтенант, что бойцы ДФБ и сделали. – В коридор его!

Эла вывели. Мочевой пузырь напомнил о себе. И тут до Гоара дошло, что появилась возможность бежать.

– Товарищи госбезопасники, – обратился он к эскорту. – Мне бы не помешало выйти в уборную.

«Из которой и можно сбежать», – продолжил Эл мысленно. План был прост. Открыть в туалете окно или форточку, спуститься по стенам и водосточным трубам – и бежать. Куда – это уже другой вопрос.

– Можно только под конвоем. Мы вдвоём проводим вас туда.

Делать нечего. Он в наручниках с двумя бойцами ДФБ двинулся по коридору. Попытка побега обернулась провалом: на окнах стояли чугунные решётки. Конечно, сил Гоара хватило бы, чтобы их взломать, но тогда бойцы подняли бы тревогу. Можно было бы лишить их сознания, но в случае невозвращения и Эла и конвоя тревогу бы подняли все остальные.

Через некоторое время его повели обратно в коридор. У двери отдела дознания стоял лейтенант Даар с новомодной приблудой в руках – электронной сигаретой. Судя по запаху, никотина в ней не было, да и лицом лейтенант не напоминал заядлого курильщика. Похоже, он никогда по-настоящему не курил, а электронка без никотина была нужна только для того, чтобы казаться крутым. Рядом стоял ещё один офицер.

– Здравствуйте, товарищ Гоар, – улыбнулся он. – Команданте Трег. Вы прошли проверку сывороткой правды и детектором лжи.

При этих словах лейтенант Даар, еле сдерживая себя, захихикал.

– В чём дело, лейтенант?

– Да ни в чём, товарищ команданте. Анекдот вспомнил. Но рассказать не могу. Сам за него арестовал.

– Проехали, – махнул рукой старший офицер. – Итак, товарищ Гоар, я посовещался с лейтенантом и дознавателем и вынес вердикт: в ваших действиях нет состава преступления. Вы направляетесь в отдел пропаганды, а потом домой.

Команданте отвёл Эла в отдел пропаганды, где он подробно рассказал о том, что ему предлагал полковник Маур, рассказал, что отказался от его предложений и, опуская подробности, изложил историю о побеге, о том, что спас Нута, и они угнали с вражеской территории вертолёт. После этого Гоара довезли до Физтеха, где стояла его машина, и отпустили на все четыре стороны. Занятия уже закончились, так что пришлось ехать домой.

У дома его ждала взволнованная Зура.

– Эл! – радостно закричала она. – Ты жив! И на свободе! По Физтеху прошёл слух, что тебя взяли под руки прямо с лекции и повезли в ДФБ.

– Да, так и было. Я же находился во вражеском плену. Но в моих действиях не нашли состава преступления и отпустили. Пойдём ко мне. Полагаю, по телику будет интересный материал.

Когда они поднялись на пятый этаж, как раз приближалось время новостей. Зайдя в квартиру, Эл сразу же включил телевизор, первый канал. Дикторша Рива Саар вещала:

«Профессор Эл Гоар, считавшийся пропавшим без вести, вернулся из плена в Империи живым и невредимым. Имперская военщина предлагала ему большие деньги, частный дом и дорогой автомобиль за сотрудничество. Но профессор Гоар не купился на подачки загнивающей Империи. Товарищ Гоар не продал отечественные секреты врагу, ибо стоит выше этого. Он не согласился на богатую, обеспеченную жизнь капиталиста, поскольку заинтересован, чтобы в будущем обеспеченную жизнь вели мы все! Он вернулся домой за идею, едва уцелев в плену, чтобы продолжить строить коммунизм. Ура, товарищи! Слово герою событий».