Полное собрание стихотворений

Эдуард Аркадьевич Асадов

Полное собрание стихотворений

© Асадов Э.А., наследник, 2021

© Быков Д.Л., статья, 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Стихотворения

«Я так хочу стихи свои писать…»

Я так хочу стихи свои писать,Чтоб каждой строчкой двигать жизнь вперед.Такая песня будет побеждать,Такую песню примет мой народ!Пускай трудна порою крутизна,Но там, где люди солнце обретут,Быть может, песню и мою споют,И в чьем-то сердце задрожит струна.Я так хочу стихи свои писать,Чтоб, взяв их в новый, незнакомый век,Читатель мог уверенно сказать:«Недаром прожил в мире человек!»И там, у завершенья крутизны,Сквозь яркий день и сквозь ночную тьмуВплетая голос в гул моей страны,Я так скажу потомку своему:«Ты слышишь этот песенный прибой,Ты видишь счастьем залитую ширь—Храни же свято этот светлый мир,Что добыт был великою ценой!»Я так хочу стихи свои писать,Чтоб этот миг приблизить хоть на час.Они прекрасны, замыслы, у нас!И наши песни будут побеждать!1947

Армянская песня

Бодро иду я дорогой своей,В сердце моем ни тоски, ни тревоги.Девушка чистая, словно ручей,Мне пожелала счастливой дороги.Мы повстречались на самой горе,Сакля стоит у фруктового сада.Сладки и сочны плоды в сентябре,Гнется под гроздью лоза винограда.Девушка имени мне не сказала,Взгляд ее синим лучом пробежал.Счастья и друга в пути пожелала,Смех ее в сердце моем задрожал.Снова пошел я дорогой своей,Нет на душе ни тоски, ни тревоги.Девушка звонкая, словно ручей,Мне пожелала счастливой дороги.Только вдруг что-то случилось в пути:Руки вдоль тела повисли без силы,Стало мне жарко и трудно идти,Путь показался далеким, унылым…Нежно защелкал в кустах соловей,Солнце спускалось, в горах пламенея,Только у девушки голос нежней,Только у девушки губы краснее.Что же вы, сильные, крепкие ноги?!Надо шагать нам дорогой своей:Девушка быстрая, словно ручей,Нам пожелала счастливой дороги.Я постоял и обратно пошел.Сердце тревога неясная гложет.Что потерял я и что я нашел?Кто мне ответить на это поможет?Я воротник распахнул на груди,Душный, хмельной надвигается вечер.Белая сакля стоит впереди,Кто-то спускается быстро навстречу…Люди, прислушайтесь к песне моей —Лучше остаться сидеть на пороге,Если вам скажет «счастливой дороги»Девушка нежная, словно ручей!1946

«Люблю я с откоса весенней порой…»

Люблю я с откоса весенней порой,Раздевшись, в студеную воду нырнуть,Обдаст тебя сразу огонь ледяной,От холода трудно сначала вздохнуть.Потом ты плывешь, рассекая рукамиВоды и зари многоцветное пламя,Но так проберет леденящий поток,Что пробкой летишь на прибрежный песок.Мне холод такой не мешает ничуть,Он бодрость и радость вливает мне в грудь,Он утренней песнею в сердце звенит,Он сил прибавляет, он кровь горячит.Люблю я ядреный январский морозС холодным сверканьем синеющих льдов,С лыжней, по которой летишь под откос,Обрывками песен пугая клестов.Что холод и что мне лихая зима,Коль можно хрустальную свежесть вдохнуть?Не кровь в моих жилах, а юность сама,Рассвет загорелся, скорее же в путь!Но все же мороз и меня леденит,Едва лишь свидания час настает,Глаза твои – лед, и душа твоя – лед,И каждая фраза, как льдинка, звенит.Зачем же тогда я про нежность пою?Затем, чтоб помочь пробудиться весне,Разбить скорлупу ледяную твою,Согреться, а нет, так сгореть на огне.Когда б я не верил всем сердцем в твой пыл,Чудачка, неужто б тебя я любил?!Сказал и почувствовал: кажется, лгу.Пусть лед! Все равно разлюбить не смогу!1947

В тайге

В светлом инее березы.Злы в Сибири холода!Речка скрылась от морозаПод тяжелый панцирь льда.Кедры в белых рукавицахМолчаливо-высоки…Жадно нюхает лисицаДеревенские дымки.На сугробах птичий росчерк,Ель припудрена снежком,Дятел, греясь, как извозчик,О крыло стучит крылом.Завалил берлогу свежийСнег. Мороз трещит окрест…Спит в своей дохе медвежьейСам «хозяин» здешних мест.Только белка-непоседа,Глаз ореховый кося,Мчит по веткам, для обедаШишку крепкую неся.Ближний куст ударил громом…Оборвав свой быстрый бег,Белка светло-серым комомПолетела в рыхлый снег.Эхо в троекратной силеГулко ахнуло вокруг.Кедры, вздрогнув, уронилиРукавицы с длинных рук.Человек скользит на лыжах,Ручейками след бежит.Средь лисиц пунцово-рыжихБелка серая лежит.Сумрак в лес ползет сторожко,И на веточках осинЛьда стеклянные сережкиЗагорелись под рубин.Вновь от гула встрепенулсяЛес на целую версту,Только лучше бы вернулсяИли просто промахнулсяПарень в эту красоту!1947–1973

Белинский

Завидуем внукам и правнукам нашим.

В. БелинскийМокрыми пальцами дождь барабанит по крыше,Сумрак из комнаты свет вытесняет в окно,Ветер озябшие ветки деревьев колышет,В домике холодно, сыро, пустынно, темно…Восемь шагов от окошка до ручки дивана,Блеск лихорадочный из-под опущенных век…Ходит по комнате, кутаясь в плед беспрестанно,Нервной походкою бледный худой человек.Черные души, тупые жестокие людиРусь обирают, свободу зажали в тиски,Грабят и молятся, мучают, властвуют, судят,Пряча наживу под рясы, в ларцы, в кошельки.Да, он обязан бичующим гневом излиться.Да, он обязан, он верит в Россию, в народ!Мысли, надежды… Кто рядом с ним? С кем                                                                      поделиться?Маша… жена? Не поймет, ничего не поймет!Надо работать, а сил остается немного,Недуг сжимает своею костлявой рукой,Злая нужда постоянно стоит у порога,Просит долги и стучит деревянной клюкой.Стекла заныли – промчалась лихая пролетка…Вновь подошло… Точно заживо падаешь в гроб:Кашель мучительный. Жуткая мерзость – чахотка,Кровь на платке и в холодной испарине лоб…Только неправда, не сдался он горю и бедам!Вот он поднялся и, сунув платок свой в карман,Резким движением вместе со скомканным пледомБросил усталость на ситцем обитый диван.Вот он склонился и что-то торопится, пишет…Свечка колеблется, ночь застилает окно…Мокрыми пальцами дождь барабанит по крыше,В домике холодно, сыро, пустынно, темно.Нет больше ночи, нет времени, нет расстоянья,В синих глазах его жаркий огонь отражен,Вот он сидит, позабывши про боль и страданья,Правый и гневный «неистовый Виссарион».Видит он Родину в дальнем, немеркнущем свете, —Нет, не бесправной, не темной, не рабской – иной.Видит он Родину ту, что, пройдя сквозь столетье,Знамя свободы победно взвила над собой!1948–1976

Летний поход

Ветер поет и звенит над рекой,Возле обрыва трещит камышами,Сосны зелеными машут платками,Небо надулось, как парус тугой.Мы уплываем все дальше и дальше…Шлюпки взлетают на зыбкой волне,Тянется нить журавлей в вышине,Справа темнеют еловые чащи.Летний поход: полевые дорожки,Яркого солнца и песен пора,Время рыбалок, печеной картошки,Время ночевок в лесу у костра.Крепче на весла, друзья, налегайте,Спят еще села в предутренний час,Хочется крикнуть: «Проснитесь, вставайте!Солнце над рощами брызнет сейчас!»Сильные руки, упругие взмахи,Волны кругами бегут к берегам.Вон и рассвет в кумачовой рубахе,Встав, по росистым шагает лугам.Выйдем на берег, товарищ, и встанемВозле обрыва над самой водой.Встретим горячий поток золотой,Руки друг другу в пожатье протянем.Взглядом ты смело округу обшаришь:Видишь, как речка под солнцем блестит?Слышишь, как весело ветер звенит?Вот она, молодость наша, товарищ!Нам по земле еще много шагать,Нам еще много учиться упорно,Нам еще много рассветов встречать,Много пропеть еще песен задорных.Нам еще много работать с тобою,Долгую жизнь надо славно прожить.Если дружить – так уж верно дружить!Если любить – так любить всей душою!Что ж, нам, пожалуй, пора и назад.Травы и листья росою сверкают.Едем, товарищ, уж день наступает!Вон и ребята из лодок кричат…1949

Трудная роль

В плетеной корзине живые цветы.Метель за морозным окном.Я нынче в гостях у актерской четыСижу за накрытым столом.Хозяин радушен: он поднял бокалИ весело смотрит на нас.Он горд, ведь сегодня он в тысячный разВ любимом спектакле сыграл.Ему шестьдесят. Он слегка грузноват,И сердце шалит иногда,Но, черт побери, шестьдесят не закат!И что для артиста года?Нет, сердце ему не плохое дано:Когда он на сцену вступает,Лишь вспыхнет от счастья иль гнева оно,Пять сотен сердец замирает!А радость не радость: она не полна,Коль дома лишь гости вокруг,Но рядом сидит молодая жена —Его ученица и друг.О, как же все жесты ее нежны.Ее красота как приказ!Он отдал бы все за улыбку жены,За серые омуты глаз.Все отдал бы, кладом кичась своим, —Прекрасное кто же не любит!Хоть возрастом, может, как дым, седым,Брюзжаньем и чадом, всегда хмельным,Он вечно в ней что-то губит…Сегодня хозяин в ударе: он встал,Дождался, чтоб стих говорок,И, жестом свободным пригубив бокал,Стал звучно читать монолог.Минута… И вот он – разгневанный мавр!Платок в его черной ладони.Гремит его голос то гулом литавр,То в тяжких рыданиях тонет…В неистовом взгляде страдальца – гроза!Такого и камни не вынесут стона!Я вижу, как вниз опуская глаза,Бледнеет красивая Дездемона.Но, слыша супруга ревнивые речи,Зачем без вины побледнела жена?Зачем? Ведь в трагедии не было встречи!Зачем? Это знаем лишь я да она.Я тоже участник! Я, кажется, нужен,Хоть роли мне старый Шекспир не отвел.Я был приглашен и усажен за стол,Но «роль» у меня – не придумаешь хуже!Ты хочешь игры? Я играю. Изволь!И славно играю, не выдал ведь злости.Но как тяжела мне нелепая рольПриятеля в доме и честного гостя!1949

Жар-птица

– Любовь? Ее нет между нами, —Мне строго сказала она. —Хотите, мы будем друзьями,Мне верная дружба нужна.Что спорить, она откровенна,Но только я хмуро молчу.Ведь я же солгу непременно,Когда ей скажу, что хочу.Что ж, дружба – хорошее дело!В ней силы не раз почерпнешь,Но дружба имеет пределы,А мне они – по сердцу нож!Как жил я, что в сердце вплеталось,Я все бы ей мог рассказать,Когда бы она попыталась,Когда б захотела понять.Идя сквозь невзгоды и вьюги,Не встретил я преданных глаз.Случайные лгали подруги,Я сам ошибался не раз.Но думал я: вспыхнут зарницы.Я знал: надо верить и ждать.Не может так быть, чтоб жар-птицыЯ в мире не смог отыскать!Когда же порой мне казалось,Что к цели приблизился я,Жар-птица, увы, превращаласьВ простого, как хвощ, воробья.Вспорхнув, воробьи улетали,И снова я верил и ждал.И все-таки вспыхнули дали!И все-таки мир засиял!И вот наконец золотыеЯ россыпи в сердце открыл.Наверное, в жизни впервыеЯ так горячо полюбил!Моя долгожданная, здравствуй!Ты чувств не найдешь горячей.Иди и в душе моей царствуй!Я весь тут – бери и владей!Жар-птица сверкнула глазами,И строго сказала она:– Любовь? Ее нет между нами.Хотите, мы будем друзьями,Мне верная дружба нужна.Что спорить, она откровенна,Но только я хмуро молчу.Ведь я же солгу непременно,Когда ей скажу, что хочу.1950

Ревность

Сдвинув брови, твердыми шагамиХодит парень возле перекрестка.В этот вечер под его ногамиСнег хрустит решительно и жестко.Час назад в просторном зале клубаПестрый вихрь кружился, бушевал,Пело сердце, рокотали трубы —Был в разгаре молодежный бал.Час назад он думал, что развеетПодозрений горьковатый дым,Час назад он верил, что владеетВсе еще сокровищем своим.Но когда любимую увиделС тем же длинным парнем в тюбетейке,В сердце злые шевельнулись змейки,Он смотрел, молчал и ненавидел.На площадке лестницы пустойВидел он, как обнял тот подругу.Вот они придвинулись друг к другу,Вот поцеловались раз, другой…Нет, им даром это не пройдет!Он отвергнут, только он не сдался.Он им все итоги подведет,Зря он, что ли, боксом занимался!Потому суровыми шагамиХодит парень возле перекрестка.И недаром под его ногамиСнег хрустит так твердо и так жестко.Только для чего готовить мщеньеИ катать на скулах желваки?Если сердце терпит поражение,Разве тут помогут кулаки?!1950

Весна в лесу

Дятлы морзянку стучат по стволам:«Слушайте, слушайте! Новость встречайте!С юга весна приближается к нам!Кто еще дремлет? Вставайте, вставайте!»Ветер тропинкой лесной пробежал,Почки дыханьем своим пробуждая,Снежные комья с деревьев сметая,К озеру вышел и тут заплясал.Лед затрещал, закачался упрямо,Скрежет и треск прозвучал в тишине.Ветер на озере, точно в окне,С грохотом выставил зимнюю раму.Солнце! Сегодня как будто их два.Сила такая и яркость такая!Скоро, проталины все заполняя,Щеткой зеленой полезет трава.Вот прилетели лесные питомцы,Свист и возню на деревьях подняв.Старые пни, шапки белые сняв,Желтые лысины греют на солнце.Сонный барсук из норы вылезает.Солнце так солнце, мы рады – изволь!Шубу тряхнул: не побила ли моль?Кучки грибов просушить вынимает.Близится время любви и разлук.Все подгоняется: перья и волос.Зяблик, лирически глядя вокруг,Мягко откашлявшись, пробует голос.Пеной черемух леса зацвели,Пахнет настоем смолы и цветений,А надо всем журавли, журавли…Синее небо и ветер весенний!1950

После дождя

Дождь весь день хлестал, бесилсяНад опушкой, над полями.К ночи вдруг устал, смирился,Мирно зазвенел ручьями.Ветерок промчал по сучьям,Месяц встал над перелеском,Рукавом широким тучаЗвезды вытерла до блеска.Тень легла от вербы гибкой,Над водой камыш согнулся,Через речку светлый, зыбкийЛунный мостик протянулся…Я не сплю, мне душно, жарко.Может, ветер слишком ласков?Может, звезды слишком ярки?Может, мир в особых красках?Я иду по мокрым травам,Запах клеверный вдыхая,Слева – месяц, речка – справа,Впереди – поля без края.Кто увидит – отшатнется:Человек ума лишился,Человек поет, смеется,Человек с дороги сбился.Ну и пусть себе гадает,Отчего я в поле вышел.Знаю я, а он не знает,Я слыхал, а он не слышал,Как совсем еще недавноВ блеске звезд она стояла.– Мой единственный, мой славный.Я люблю тебя!.. – сказала.1950

Традиционный вечер

                            Парень с синими глазами                            Под моим окном стоит.                            Парень теплыми словами                            Мое сердце бередит…                            – Вербы шепчут над рекою,                            Ночь какая, посмотри!                            Выходи, пойдем со мною,                            Погуляем до зари.                            Я б ответила, конечно:                            Дескать, сам встречай зарю.                            Но ведь это ж мой любимый,                            Но ведь это мой сердечный…                            – Ладно, выйду, – говорю.                            Мы сидели над обрывом,                            Месяц плыл наискосок,                            Волны мягко, торопливо                            Набегали на песок                            Мой парнишка вдруг смутился,                            Посерьезнел, замолчал,                            Ближе сел, потом склонился                            И меня поцеловал.                            Я вскочила бы, конечно,                            Рассердилась на него.                            Но ведь это ж мой любимый,                            Но ведь это мой сердечный…                            Я смолчала, ничего.                            В воскресенье он явился,                            Постучался у ворот.                            Весь, гляжу, принарядился,                            Поманил к плетню и ждет.                            Тут он, встав передо мною,                            В пальцах ветку теребя,                            Молвил: – Будь моей женою,                            Не житье мне без тебя!                            Я б ответила, конечно:                            Мол, не к спеху… посмотрю.                            Но ведь это ж мой любимый,                            Но ведь это мой сердечный…                            – Глупый, сватай! – говорю.1950

Лыжник

Лыжи звенят на упругом снегу,Птицы, поднявшись, над просекой вьются,Елки, дубы позади остаются…Ветер… Я следом за ветром бегу!Галка вспорхнет или заяц проскачет,Крикну я вслед им – и дальше, вперед!Дремлют в снегу подмосковные дачи,В небе озябшее солнце встает.Вниз, под уклон, только ветер в ушах!Холод и страх овладеть не сумеютТем, кто горячее сердце имеет,Крепкие нервы и силу в руках.Завтра учеба: конспекты, зачеты,Все подготовить в положенный срок.В будни поможет упорней работатьСлавный морозный воскресный денек!Поле, за полем заснеженный лес…Сколько тут солнца, простора и ветра!Гриву раскинув на полкилометра,Мимо со свистом промчался экспресс.Тени вокруг все длинней, все темнее,Вечер на сучьях развесил закат.Птицы смолкают. Пора и назад!Снег вдоль оврага слегка голубеет.Я не устал, я не мерзну в пути.Ветер, я мог бы с тобой потягаться!Мог бы еще хоть до полюса мчаться,Только мне завтра вставать к девяти.1951

Любовь

Известно всем: любовь не шутка,Любовь – весенний стук сердец,А жить, как ты, одним рассудкомНелепо, глупо, наконец!Иначе для чего мечты?Зачем тропинки под луною?К чему лоточницы весноюВлюбленным продают цветы?!Когда бы не было любви,То и в садах бродить не надо.Пожалуй, даже соловьиУшли бы с горя на эстраду.Зачем прогулки, тишина,Коль не горит огонь во взгляде?А бесполезная лунаРжавела б на небесном складе.Представь: никто не смог влюбитьсяИ люди стали крепче спать,Плотнее кушать, реже бриться,Стихи забросили читать…Но нет, недаром есть лунаИ звучный перебор гитары,Не зря приходит к нам веснаИ по садам гуляют пары.Бросай сомнения свои!Люби и верь. Чего же проще?Не зря ночные соловьиДо хрипоты поют по рощам!1951

Прогулка

Мы шли по росистой тропинке вдвоемПод сосен приветственный шорох.А дачный поселок – за домиком дом —Сползал позади за пригорок.До почты проселком четыре версты,Там ждут меня письма, газеты.– Отправимся вместе, – сказала мне тыИ тоже проснулась с рассветом.Распластанный коршун кружил в вышине,Тропинка меж сосен петлялаИ, в речку сорвавшись, на той сторонеВползала в кусты краснотала.Смеялась ты, грустные мысли гоня.Умолкнув, тревожно смотрела.И, каюсь, я знал, что ты любишь меня,Ты чувства скрывать не умела.Цветущий шиповник заполнил овраг,Туман по-над лугом стелился.Любой убежденный ворчун-холостякВ такое бы утро влюбился!Я ж молод, и ты от меня в двух шагах —Сердечна, проста и красива.Ресницы такие, что тень на щеках.Коса с золотистым отливом.Трава клокотала в пьянящем соку,Шумела, качаясь, пшеница.«Любите!» – нам ветер шепнул на бегу.«Любите!» – кричали синицы.Да плохо ли вдруг, улыбнувшись, любя,За плечи обнять дорогую.И я полюбил бы, конечно, тебя,Когда не любил бы другую.Для чувств не годны никакие весы,К другой мое сердце стремится.Хоть нет у нее золотистой косыИ явно короче ресницы.Да что объяснять! И, прогулку кляня,Я пел, я шутил всю дорогу.И было смешно тебе слушать меняИ больно, пожалуй, немного.Тут все бесполезно: прогулка, весна,Кусты и овражки с ручьями.Прости, я другую любил, и она,Незримая, шла между нами.1954

Снежный вечер

Снег кружится пушистой каруселью,За окнами проулка не видать.Звонок в прихожей дрогнул резкой трелью,И мать пошла, вздыхая, открывать.Наверно, дочь пришла из института,Сегодня зимней сессии конец.Ведь знает, что волнуется отецИ мать считает каждую минуту.А не спешит… Да где уж там спешить!Завелся друг… Он всюду рядом с нею.– Мне, мама, Петя должен позвонить.Ты знаешь, папа, Петя был на Шпрее.У Пети превосходный реферат,Он лучший оформитель стенгазеты. —Дверь хлопнула. Ну вот они, стоят,Сияют, как две новые монеты.– Взгляни, отец, уж за окошком ночь,А им денек коротким показался. —Парнишка вдруг смущенно затоптался,И, вспыхнув, густо покраснела дочь.Летел от щеток веер снежной пыли,Но что случилось: радость иль беда?Дочь вдруг сказала: – Папа, мы решили. —А паренек добавил: – Навсегда!Но кто бы смог все угадать заране?Родители застыли у стола.Мать сливки на клеенку пролила,А папа стал мешать в пустом стакане.Они взглянули молча друг на дружку,И каждый был немало удивлен.Дремал лишь кот, свой скучный, длинный сонМотая на скрипучую катушку.А у двоих сегодня – кровь ключом.Кто сможет, кто заставит их расстаться?И глупо ждать цветения акаций,У них весна. И снег тут ни при чем!Встал старый врач, пуская кольца дыма,Взглянул на дочь пытливо сквозь очки.Потом сказал: – Болезнь неизлечима. —И улыбнулся: – Право, дурачки!Стоят и ждут родительских укоров,А оба и смешны и хороши.И толку нет от скучных разговоров.– Ну что же, мать, поздравим от души?!Мать край косынки поднесла к глазам,А парень молвил тихо, но упрямо:– Мы все навек решили пополам. —И в первый раз добавил: – Верьте, мама!Метель швыряла колкий снег в лицо,Под арками дворов стонала гулко,А двое снова вышли на крыльцоИ вновь пошли бродить по переулкам.Счастливые – им дома не сидится.Влюбленные – их тьмой не запугать.Идти им и дорог не разбирать,Им говорить и не наговориться!1955

«Рыжик»

У низенькой калиткиСудьба столкнула их.Блестели солнца слиткиНа травах молодых.Два паренька молчали.Ведь цель у них одна,Одни у них печали:Вот здесь живет она.Та, что смеется звонко,О ком их сердце мрет,Глазастая девчонка —Колхозный счетовод.Двоим хоть поругаться,И, право, как им быть:Кому из них остаться,Кому из них входить?Один не даст подругуОтбить. Высок, плечист.Краса на всю округу —Шофер и футболист.Другой пониже ростом,Но ладно, крепко сбит.Себя он держит просто,Да бойко говорит.Дежурный с полустанка,Фуражка – алый цвет.Проснувшись спозаранку,Он даже взял букет.Большой букет сирени.А может, зря и брал?Но, потеряв терпенье,Высокий вдруг сказал:– Довольно зря топтаться,Ждать больше нету сил!Идем, пора дознаться,Пусть скажет, кто ей мил.Все выясним без злобы,Без драки и без ссор. —Так порешили обаИ двинулись во двор.Горел закат над лугом…Без тропок, целиной«Краса на всю округу»Уныло брел домой.На сердце было тяжко:Другой остался с ней.В своей большой фуражкеГриб рыжик. Ей-же-ей!А покорил подругу.Но почему и как?«Краса на всю округу»С досадой сжал кулак.Он шел по первоцветам,Сердился и не знал,Что «рыжик» был поэтом,Он ей стихи читал.1956

«Женщина сказала мне однажды…»

Женщина сказала мне однажды:– Я тебя люблю за то, что тыНе такой, как многие, не каждый,А духовной полон красоты.Ты прошел суровый путь солдата,Не растратив вешнего огня.Все, что для тебя сегодня свято,То отныне свято для меня.В думах, в сердце только ты один.Не могу любить наполовину.Мир велик, но в нем один мужчина,Больше нету на земле мужчин.Мне с тобою не страшны тревоги,Дай мне руку! Я не подведу.Сквозь невзгоды, по любой дорогеХоть до звезд, счастливая, дойду!…Годы гасли, снова загоралисьВешними зарницами в реке.И слова хорошие осталисьЛегкой рябью где-то вдалеке.И теперь я должен был узнать,Что весь мир – курорты с магазинамиИ что свет наш заселен мужчинамиГуще, чем я мог предполагать.А потом та женщина, в погонеЗа улыбкой нового тепла,Выдернула руку из ладониИ до звезд со мною не дошла…Жизнь опять трудна, как у солдата.Годы, вьюги, версты впереди…Только верю все же, что когда-тоВстретится мне женщина в пути.Из таких, что верности не губит,Ни рубля не ищет, ни венца,Кто, коли полюбит, то полюбит,Только раз и только до конца.Будет звездным глаз ее сияние,И, невзгоды прошлого гоня,В синий вечер нашего свиданияМне она расскажет про меня.– Как же ты всю жизнь мою измерила?Ворожила? —Улыбнется: – Нет,Просто полюбила и поверила,А для сердца – сердце не секрет!И пойду я, тихий и торжественный,Сквозь застывший тополиный строй.Словно праздник, радостью расцвеченный,Не постылый вновь и не чужой.И, развеяв боль, как горький пепел,Так скажу я той, что разлюбила:– Нынче в мире женщину я встретил,Что меня для счастья воскресила!1958

«Она была так хороша собой…»

Она была так хороша собой,Что все мужчины с жаром каждый разЛюбой каприз, любой ее приказБросались выполнять наперебой.А время шло… Тускнел пожар волос.Она ж не чтила никаких резонов.И как-то раз, капризно сморщив нос,Она сказала: – Я хочу пионов!И вдруг удар: никто не встрепенулся,На божество никто не поднял глаз.И только муж пробормотал: – Сейчас. —Пробормотал, а сам не шелохнулся…Тогда ей было впору зарыдать.Она была жалка в своих страданьях.Как важно в жизни, помня о желаньях,Возможностей своих не забывать!1958

Ручей

Ручеек протекал меж упругих корней,Над водою березы качали ветвями.Много славных девчат и веселых парнейИз поселка ходило сюда вечерами.Приходили, чтоб шорох берез услыхать,Чтоб сказать… Чтобы в самом заветном открыться.В роще можно вдвоем до рассвета гулять,А устав, у ручья посидеть и напиться.Далеко, над лугами звенела гармонь,Локон девичий в быстрой воде отражался.Под тугую струю подставлялась ладонь,А ручей все бежал по камням и смеялся…Люди, месяц, деревья – тут все заодно.У ручья все влюбленные пары встречались.Даже те, что женатыми были давно,Здесь как будто бы снова друг в друга влюблялись.Я любил. Но мечте черноглазой моейЯ, робея, сказать о любви не решался.Я, встречаясь, молчал. Я краснел до ушей.Но однажды, вдруг сам испугавшись, признался.Я сказал, что не знаю ни ночи, ни дня,Что брожу постоянно за нею по следуИ что, если она не полюбит меня,Я умру или к тетке в Воронеж уеду.– Взять плацкарт не забудь, – улыбнулась она.И ушла по тропинке, а сумрак сгущался.Я смотрел, как тоскливо вставала луна,А ручей все бежал по камням и смеялся…Но однажды я вновь на свиданье пришел,Я сказал ей: – Довольно шутить надо мною!Не затем я без сна эти ночи провел,Чтобы, сдавшись, опять примириться с судьбою.Не хочу больше в сердце носить мою грусть,Все ребята, наверно, смеются над нами. —Я нашел ее губы… Рассердится? Пусть!Но она обвила мою шею руками…Звезды вспыхнули ярко тогда надо мной,Я с любимой в ту ночь до рассвета прощался.Удивленно березы шумели листвой,А ручей все бежал по камням и смеялся…1960