Точка столкновения

– Ну а я… жизнь на две сущности не вытягиваю… Уже давно внутри я обычный человек и… преступно живя эмоциями и инстинктами создать семью себе не позволил. Всю жизнь прожил этой странной работой, тихо спасаясь алкоголем. Сегодня одной ногой в могиле я просто хочу, чтобы дело всей моей жизни, продолжило жить. Ведь с югом нужно разговаривать нормальным языком, «по-человечески», – согретый алкоголем Майлс полез в откровения, будто спрашивая о согласии на последних словах посмотрев на Роина затуманенным по понятным причинами и непонятно печальным взглядом. – Понимаю о чем ты. Но… не знаю… все это как-то чересчур. Слишком чересчур, – пытался как-то отшутиться Роин, в глазах выдавая элементарный страх. – Ты все понимаешь. Также как, наверное, теперь понимаешь, что мы с тобой похожи – во внутреннем плане я просто человек, как и ты, – как-то уж совсем обнажив нутро Майлс отвернулся, взгляд устремив куда-то в темноту. Роин был вынужден серьезно тяжко задуматься.

Спиртное в продолжающемся молчании уже второй раз разливалось по стаканам. Увязая в тягостных мыслях, толком не помня последних слов Палира сказанных в том кошмаре, Рой отчетливо осознавал человеческой душой своей уловленный их посыл. Не надо делать глупостей, из-за пары частностей проникаясь злобой и ненавистью к большому целому, воспринимая проще этот мир нужно научиться просто жить своей маленькой жизнью и быть спокойно счастливым, если судьба тебе такую возможность дает. Наверное, этого от него хотел заблудший молодой правитель в конце свою ошибку признавший, в последних силах старавшийся спасти его не только физически, но и духовно. От вязких мыслей глаза отягощая влагой, он несколькими горькими глотками осушил очередной налитый стакан.

Вынужденно прошедший через отвратительную процедуру отчистки легких Майлс, теперь вспоминая ранние годы, становился заядлым курильщиком только в состоянии опьянения. Вот и сейчас понимая, что время полностью расслабиться пришло, достал он из внутреннего кармана полупустую мятую носимую от случая до случая безликую пачку красного цвета, на которой помимо надписи «сигареты» имелась только приписка «крепкие», вызывающе бросив ее на стол перед собой. Взяв прикуриватель у Калеба успевшего выкурить уже пару штук, сладостно глубоко затянувшись, он закрыл глаза от удовольствия.

– Получается, покуда есть артэоны людям покоя не видать. У войны этой конца быть не может. Да и это не война… – осмелевшим рассудком осмысляя в этом мире творящееся блуждая в мыслях Рой, прервал нависшую мрачную тишину. – Или наоборот… – придурковато усмехнулся Майлс выдыхая сигаретный дым, – покуда есть дикие люди нам покоя не видать. Как-то мы оставили их в покое, заключили со всеми значимыми игроками договоры, убрали все военные базы, почти. Как и полагается, встали на границе. В итоге потребовалось всего пятнадцать лет и весь этот чертов юг под предводительством очередного темного мага, ордой в несколько миллионов ломанулся к нашим границам. Ведь ненависть к нам это единственное что их объединяет, и она настолько сильна, что способна мобилизовать их, заставляя совершать невозможное, – за улыбчивой физиономией Майлс скрывал вполне настоящий ужас, тенью вскрывающийся в глазах.

– Да знаю, «Южный прорыв», – недовольно фыркнул Роин уставший слушать одну и ту же апологию в разных интерпретациях. – Ведь они шли убивать нас, резать всех без исключения. И поэтому у нас выбора нет. Как высшая цивилизация мы должны заботиться об отсутствии конкуренции, устранять всякую опасность в зачатке с наименьшими расходами. Такие правила диктует этот мир, – без перерыва взявшийся за вторую сигарету безрадостно признавал Майлс, не теряя возможности достучаться до Роя. – А мы со своим «посольством» во всем этом дурдоме должны не давать воякам забывать чувства меры, сглаживать углы там, где это возможно, – не отрицающий кровавых основ на которых этот мир построен так он видел свое место в нем.

– Все что ты говоришь понятно, но… Не кажется ли тебе, что артэонская цивилизация возвысилась уж слишком, в отношениях с человечеством сама себя в такое положение загнав? – не желая философствовать, все же не сдержался Рой защитно опустив глаза и понизив голос.

– Хочешь сказать, что мы находимся в своеобразном тупике? – с усмешкой уточнил Майлс, очередной струей дополнивший облако нависшего над столом сигаретного дыма. – Нет. Конечно, нет, – однозначно ответил он, ощутивший ребяческое фантазерство внутри Роина и поэтому посмеивающийся. – Ты либо победитель и первый во всем либо проигравший со всеми вытекающими, на уровне цивилизаций средние положения невозможны. На самом деле все нормально, естественно и по-другому никак.

«Точка столкновения» – не слышал такой термин? Точка столкновения интересов – та самая грань, за которой люди, то есть мы – вид к которому мы относимся, вынуждены позабыть про мораль и совесть. Грань в наших взаимодействиях с членами общества за пределами семейного круга неизбежно проступающая. Всем бы нам хотелось во всех проявлениях публичного взаимодействия придерживаться вежливости культурности все решать через улыбки, но приходит время или складываются обстоятельства, когда подобное становится невозможным. И люди, то есть мы где-то в глубине, вынуждены показать истинных себя, стать зверьми или наоборот проявить холодный разум ради защиты своих, своих собственных интересов, что возможно только за счет унижения интересов посторонних оказавшихся рядом. К сожалению, жизнь в этом мире и желание ее нормальное течение сохранить к подобному обязывает.

Вот и нам бы хотелось вести разумный диалог с обобщенным человечеством, во взаимодействии с ними быть вежливыми и культурными, все решать диалогом. Думаешь, кому-то из нас – причастных к внешней политике нравится постоянное противостояние, срывающееся боестолкновениями? Существование в поисках путей разрешения бесконечных проблем? Конечно, нет. Но в глобальном масштабе мы артэоны есть одна большая семья, а оставшееся человечество для нас это посторонние. Разбитые на два лагеря, слишком уж разные мы просто по факту оказываемся в состоянии противопоставленности, и логично спускаемся к точке столкновения, за которой вынуждены позабыть про приличие культурность улыбки и делать то к чему обязывает необходимость защиты интересов, необходимость выживания и желание благополучия. Для своего вида. Жаль, конечно, что сегодня все наше общение с человечеством протекает на «точке» или уже давно за ней. Хотя, по-другому никак… Многие из людей к слову доходя до «точки» моментально превращаются в животных, придаются инстинктам, не задумываясь. Мы же артэоны, в благополучии своего мира живя лишь лучшими сторонами людской сущности, вселенскому разуму хвала о подобном и не ведаем, устраивая свою жизнь разумно отталкиваемся от этого понятия только во внешней политике. Для которой он и был разработан. Поэтому радуйся тому, что живешь среди нас, – в завершении сопровождаемого курением пояснения пьяно веселый взор свой уперев в Роина, открыто посмеялся над ним Майлс.

– Да я и радуюсь, вернее радовался… То есть по-твоему все нормально и естественно, и якобы по другому никак… – пробубнил сжавшийся в сигаретном смоге Роин за отведенными в сторону глазами осмысляя мнение Майлса.

– Не надо заморачиваться. Нет никакой глобальной проблемы «артэоны-люди», нет никакого кризиса. Есть только такая вот жизнь, смирись с этим, – пояснил Майлс с поднесенным к губам стаканом, который следом осушив одним духом.

– Убить всех людей разом, наслать на них какую-нибудь жуткую чуму, вытравить как тараканов – возможности нет. Есть Тьма, обращающая наши грехи против нас. И последствия такого греха не заставят себя долго ждать, – прохрипел Калеб разъяснение важного для себя аспекта «глобальной проблемы». – Прекрати, – от мысли о полном уничтожении людей наполняющей головы здешних военных Роину стало не по себе. О безумии такого масштаба он не мог даже помыслить, а теперь услышав подобное, почувствовал холодок, побежавший по спине. – Хорошо, что есть Тьма, хорошо, что мы в этом мире не единственное зло, – Рой выплеснул взбурлившие эмоции.

– Мы вынужденное зло, ясно! – Майлс заметно разозлился. – Все это – весь этот ужас, что мы тут творим – это все делается ради сохранения благополучия нашего общего дома, того мира что начинается за стенами нашего города, артэонского мира, – повысив голос раздраженно выпалил Майлс. – Ведь у тебя есть любимые глаза, бесподобные, невинные глаза которыми тебя пленил мир под Светом Духа? – Вынув из кармана последний безотказный аргумент, в одночасье заставил он Роина забыть обо всем и горько прослезившись вспомнить синюю бездну глаз Селины, на фоне счастья отражающегося в которых все остальное просто меркло, становясь неважным. – Все здесь творящееся делается, чтобы прекраснейшие из людей где-то там были счастливы, могли жить без страха, в покое и безмятежности. Быть радостными, наивными артэонами, – подумав о приятном смягчился разгневавшийся Майлс.

Рой, готовый на все ради безопасности прекрасных созданий даровавших счастье и любовь заткнулся, забыв про все свои моральные претензии. Задавленный навалившийся многосложностью большого мира мрачно зависнув налившимися влагой глазами в одной точке, в мыслях он видел образ своей любимой. И наполнялся ужасом от осознания недавней близости к полной невозможности вновь ее увидеть, от осмысления своего нахождения в шаге от того чтобы оставить ее в этом мире одну, к которым сам себя привел. На фоне клокочущего ужаса погружаясь в неизбежное сгорание от ненависти к себе вернее к своему безрассудству.

– Они говорят… типа посольство нужно там, где есть официальные отношения, которых не может быть с врагами, то есть с дикими людьми, – глядя перед собой, пьяно забубнил Майлс, сам того не ведая спасая Роя от навалившихся переживаний. – Южное посольство в отсутствии дипломатических отношений это… как будто бы идея правителя Кратона. Мы типа в это верим да… Так называемый «южный посол» с функциями военного прокурора, в идее как будто бы правителя это, прежде всего адвокат людей преферийского юга перед артэонским единством. А также переговорщик, способный в случае необходимости поставить наших вояк на место, пытающийся абстрагируясь от этих безумцев за спиной говорить с однозначным врагом, искать точки соприкосновения. Как-то хоть местами договариваться, пытаться так называемого врага понять, сводя таким образом к минимуму никому ненужные боестолкновения.

Понятно, что вражда вечная, и мира не будет, но хоть немного сбавить напряжение нам вполне по силам. Собираясь на покой, последнее время я жил в тревоге за будущее нашего посольства. И когда мне предложили в качестве помощника-стажера того дикаря из Страны Волка, прописавшегося у нас… хм… я нервно рассмеялся, даже и слышать ничего не хотел. Но потом правитель, начав со мной все эти свои расслабляющие фокусы, сказал, что вся эта абсурдная на первый взгляд затея прежде всего мне самому нужна. Типа так я смогу самому себе напомнить, чем я занимаюсь и почему. Ну и… Так оно и получилось, – желая разогнать нависшую мрачность, в алкогольной неге разговорился, улыбчиво искривил окружающие глаза морщинки Майлс действительно в наивном Роине увидевший подобие молодого себя.

– Когда я увижу правителя, не знаю, я все ему выскажу. Зачем втянул меня во все это, почему именно я, пусть даст мне нормальный ответ, – отодвинув практически нетронутую тарелку с едой, позволил возмущения Рой. – Спорим, что в реале при встрече ты слова ему плохого не скажешь?! – посмеивался пережевывающий содержимое своей тарелки Калеб. – Выгоришь, успокоишься, в итоге просто поздороваешься, да и все. – Роин в ответ натянул улыбку, как бы говорящую: «ну мы еще посмотрим».

– Я уже пережил установленный срок, а нормальной кандидатуры на мою замену в Армидее нет, – решил ответить за правителя, вернее пьяно пробубнить Майлс периодически со смакованием прикладываясь к тлеющей в пальцах очередной сигарете. – Обязывать к подобному бессмысленно, тут как говорят люди: душа должна лежать. Наши военные не должны подчинить южное посольство себе, выставив в качестве посла одного из своих дегенератов, это уничтожит всю идею ныне развитую нами. Звать иноземца из Райноны подготовленного специально обученного значит снова дать внешним силам углубиться в управление страной, тут я с вояками согласен. Ты Рой пришелся кстати. Твоему сознанию не составило проблем выйти из кокона официальной лжи, потому как оно варилось в нем недолго. Ведь ты пришелец извне, уже знавший каким страшным бывает этот мир, – Майлс заставил себя посмотреть на обрекаемого Роина опустившего понимающие глаза. – Если тебе небезразлична Армидея, жизни людей на юге – считай теперь у тебя выбора нет. Не переживай – в тонкости со временем вникнешь. Вот теперь получив определенный эм… «опыт», представь, если бы на твоем месте оказался какой-нибудь простодушный не знавший зла, не чухавший реальности цивильный артэон? Тут все! После проникновения ужасом действительности сразу блокировка эмоций и самоотключение как разумный выход, – сказавший Майлс и Калеб ехидно захихикали, собою напомнив Роину двух гиен, чем рассмешив его.

– Мы ничтожны как вид, – скривился в омерзении Калеб сквозь замутненный разум глядя на артэонскую общность.

– Это сейчас говорит безумец-Калеб или Калеб-алкаш? – посмеялся над здоровяком Майлс, превративший в пепельницу чуть отодвинутую в сторону свою тарелку с едой.

– Думаю, это одно и то же, – проявив в глазах холодный блеск безумия Калеб, хохотнул вместе с Майлсом.

– Майлис, помнишь ты упоминал Вэйнона, в контексте того что он легенда среди наших головорезов? – не понимая сейчас своих коллег прояснил свою задумчивость Роин. – Он спас меня уже дважды, просто интересно… кто он.

– Я подробностей не знаю, – пьяный нехотя засипел Майлс покручивая в пальцах дымящуюся половину сигареты, – свидетелем не был… Ну, сам посуди: он здесь прозябает годами, натурально здесь живет, а домой так заглядывает иногда, редко. То есть: ни семьи ни детей, никакой личной жизни и следовательно всего того что делает нормальным… – Майлс осекся, ведь все сказанное касалось и его тоже. – Он как я знаю полевой инструктор, – продолжал он о Вэйноне, – тренирует здешних бандитов под себя, а потом с их шайкой таскается здесь, где прикажут. Подобные мобильные группы из местных наемников управляемые нами нужны для совершения самой грязной работы, за которую даже наши погрязшие в крови спецслужбы браться не хотят, не из моральных побуждений само собой, из-за страха плохих статей о себе во вражьей прессе и прочих обвинений в свой адрес. Головорезы, возглавляемые Вэйноном убивают, сеют террор, на котором строится мертвое молчание южных правителей и элит, сам представь, что может быть на его совести? Он конченый грешник, что здесь нормально. Хотя вроде как я слышал он не дурак, от остальных своих коллег отличается, с ним даже поговорить можно. Короче Рой в твоем случае он просто… ангел-спаситель, не иначе. Ты должен судьбу благодарить, что он согласился помочь, удачно оказавшись рядом, спася твою задницу, в очередной раз, – без желания, но он все-таки выступил адвокатом.

От скрытого в темноте входа в просторное заставленное столами помещение столовой внезапно донеслись шаги. Приостановив всякое движение, осоловелые физиономии застыли в ожидании чьего-то появления. Майлс глянул на наручные часы, прикидывая, насколько они засиделись. – Здорово мужики! – возникнув из темноты, по-дружески настроенный подошел к их единственному освещенному столу белокаменный незнакомый полковник, внешне молодой, с положенной военным короткой стрижкой аккуратной бородкой якорем. В темно-синей невесомой для него броне, с черным офицерским плащом, за спиной свисающим почти до пят. – Приятного аппетита, – подсел он к ним за длинный стол, оказавшись на одной лавке с Роином, в ответ услышав тихое трехголосое «спасибо». – Простите, что отвлекаю от такого занятия, да и в такой час, – рукой отмахав от своего носа пары алкоголя и дыма сигарет, вкрадчиво начал он. – Но у меня тут такое дело… Дело срочное. Очень. Пока вы тут сидите где-то там, в северные болота у подножья Волчьих гор вошел своего рода экспедиционный полк ладгарцев. Ну, это которые Империя, – посреди ночи общаясь с нетрезвыми умами, пытался быть несерьезным он, сам не отрицая несуразность ситуации. – Так вот, Империя, получается, клюнула на эту удочку с болотными дикарями, – глядя на Майлса следя за восприятием им информации, пояснил он. – В сами болота они не полезли, решили аккуратно зайти на их северную оконечность, там постоять и посмотреть что будет? – успокоив полковника, хоть и изрядно выпивший все же соображал Майлс.

– Да там же ведь как раз Подгорное Королевство, королевство северных беженцев, дикое не интересное с тех пор как мы тамошнего мага-правителя устранили. Вот они туда вошли и сейчас размещаются, возводят форпост, ждут реакции болотных дикарей. И там ситуация такая: возглавляет это их войско один молодой имперский граф, впечатлительный и глупый. Мои люди уже давно вышли с ним на контакт, все обговорили. Короче он готов направить вверенных солдат по ложному приказу прямиком в болота и спровоцировать тамошних вооруженных вами дикарей. Но в обмен он требует гражданство Калиссии и триста золотых монет, плюс месячное пособие в размере пяти золотых. Ему нужны гарантии, он хочет видеть бумаги. Ну как, сможем это все организовать? – высокопоставленный военачальник СБК смотрел на Майлса, в момент собравшегося, деловито выпрямившегося сомкнув обвисшие онемевшие губы, придав себе рабочий вид.

– Ну, так оно даже лучше, – игнорируя полковника Майлс для начала оправдался перед Роином вперившим в него свой совестливый сонный взгляд. – Пусть уж лучше в болота вторгнется одинокое заблудшее войско, обреченное и преданное, чем подготовленная осознанная армия, – говоря посмеивался он от того что Роин фактически стал его неусыпной совестью. – Так-то да, все что вы просите устроить можно, – задумчиво покивав, Майлс ответил нарисовавшемуся посреди ночи высокопоставленному командиру. – Но только давайте встретимся завтра утром, – устало сморщившись, взмолился он, – а то я сейчас… как видите не в форме? – Отлично, – удовлетворенно ответил полковник. – Давайте тогда продолжим завтра утром, в восемь утра, в кабинете для брифингов? – предложил он. – Да сойдет, – дал добро Майлс, и получив, что хотел, попрощавшись, полковник ушел, дав армидейцам докончить содержимое начатых бутылок. Спустя минуту и еще один безмолвно влитый сверх нормы наполненный стакан господин посол врезавшись лбом в стол, отключился, ночные посиделки были окончены.

Утром в своем кубрике Рой с трудом разлепил глаза от непрекращающегося стука в дверь. С ноющей головой, едва ловя равновесие кое-как ее открыв. За дверью посмеиваясь над его нынешней разбитостью, смотрел на него Майлс, выглядящий обычно, будто вчера Калеб не тащил на себе его пьяное тело. – Вставай соня! – смеялся он. – Давай быстрее. Все, через час улетаем, я договорился, СБК нам выделят свою летучку. Полетим с удобствами. Проснись и пой солнце мое, мы едем домой! – радостно оскалился Майлс. – Похмельная помятость и полное бессилие сменились на лице Роя глубоким удивлением. – Как домой? – опешил он. – Все, пора отдыхать, впереди праздники, новый год. Поработали, и хватит! – начав уходить по коридору, с улыбкой говорил Майлс. – Если не хочешь остаться здесь, то советую поторопиться! – уходя, из-за спины кричал он. Роин после всего пережитого кроме дикого юга и его проблем обо всем мире позабывший, свой армидейский дом, будто в другой жизни оставив, был смятен такой внезапной сменой перспектив. Но делать было нечего, пришлось заставить себя пойти умыться, вернуться в осмысленное состояние.

Спустя пару дней проведенных в госпитале в границах теперь родного города, тщательно замазанный всевозможными волшебными мазями, так что даже никаких шрамов не осталось, ни на виске, ни на шее. Ранним утром он вошел в подъезд ставшего любимым дома, с трепетом на сердце вдохнув приятный запах здешних стен, поднявшись по лестнице, тихонечко войдя в манящую квартиру хранящую покой, увидеть которую боялся даже мечтать. Стуком когтей все слышащий все чувствующий со второго этажа засеменил Шатун, на ходу визжащий и скулящий, истомленный разлукой. Увесистый теленок в радости встречи себя не контролируя, встав на задние лапы чуть не снес испуганного его быстрым приближением Роина. Следом только проснувшаяся за перилами второго этажа показалась Селина, в ночной сорочке, в глубине зимы компенсируя нехватку тепла солнышка ставшая блондинкой.

Радостно смеясь бегом по винтовой лестнице, любимая красавица кинулась вниз следом за псом, уже урчащим и хрюкающим боком прижимаясь к ногам ласкающего его Роина. Крепко прижать ее к себе, просто обнять сладкую теплую ото сна, желанную до иссушения губ, было неописуемым удовольствием, особенно после всего пережитого, но слезы он сумел сдержать. Весь познанный ужас, начиная с этих мгновений, остался где-то там. Миллионы проблем и неразрешимых противоречий, погруженный в руины юг и процветающий север, тысячи сложных перипетий большой странный мир пронизывающих, – после того как она оказалась в объятиях все это временно утратило всякую значимость. – Я тебя так люблю, так люблю… – любовно прижимая к себе, не мог описать он ее драгоценность. Горящая радостью желая в этот момент остаться просто глупою собой обычной, она руками его шею обхватив, сама с удовольствием к нему льнула, его объятиям помогая.

Извещенные «свыше» на подсознательном уровне, друзья всей компанией пожаловали часам к одиннадцати. Своим ароматом заставляющая сердце замереть соскучившаяся Алекса подарила непривычно нежный мягкий поцелуй. Кристина, все понимая едва в наполненные глубинным страхом глаза взглянув, сама крепко прижала его к себе, стала успокаивать, говорить, что все хорошо и жизнь в действительности продолжается. Джейсон, понимая, что Рой теперь знает многое, опустил глаза, но радостный друг в мужском объятии сам к нему прижался, успокаивая тем, что все нормально и в их отношениях ничего не изменилось. Ребята стали придумывать, куда бы им пойти сходить, отдохнуть, отметить ожидаемое возвращение, но Роин которому природы и чистого воздуха в последнее время как-то хватило, попросил просто остаться дома. С подачи Алексы для начала было решено всем вместе испечь большой вкусный торт, шоколадно-банановый как пожелала милашка Селина, сияющая от счастья, которую от любимого было не оторвать, или наоборот.

Через несколько дней в «Мировой арене» Роин прочел о наглом вторжении ладгарцев в болота, закончившимся полным их разгромом. Войско в пять тысяч в элонских трясинах просто растворилось, а болотные дикари в лице перспективного вождя Корхуна объявили Империю своим врагом.

ГЛАВА 3

– Я понимаю, все это хладнокровная основанная только на разуме стратегия. Но я не артэон, блокировать эмоции и смотреть на мир одним лишь разумом не умею, так что… для меня это все однозначно какой-то кошмар, – свое отношение к ситуации на юге Роин описывал правителю Кратону, прогуливаясь с ним по утонувшему в тумане пустому центральному парку ранним морозным утром. Как и говорил Калеб, при встрече с правителем, глядя на него Роин, только поздоровался, даже и не вспомнив про былое возмущение.

– Не в силах все это признать как разумную необходимость, мы всегда можем сказать, что все это система частью которой мы к несчастью должны быть, – Кратон его прекрасно понимал.

– Вы что-то такое разглядели во мне? – не мог не спросить Роин.

– Тебе интересно знать, зачем я тебя во все это втянул, можно сказать обременил всем этим грузом? Конечно, мне было бы интересно услышать трезвое стороннее мнение по поводу артэонского мира в контексте платы за его благополучность, но подтолкнул тебя в этом направлении я вовсе не поэтому. Во-первых, ты сам сделал выбор, я лишь только предложил возможные варианты. Во-вторых, я вижу ваши внутренние миры насквозь, понимаю каждого из вас лучше вас самих. Ты что забыл? – с улыбкой едва заметной на лице проступающей в глазах, правитель смотрел на Роина с высоты своего роста. – Я увидел в тебе потенциал, желание сделать что-то стоящее и просто решил дать своеобразную возможность самореализации. Ведь я не мог сказать: вот Роин это твой жизненный путь, занимайся этим, с восьмидесяти процентной вероятностью это твое предназначение. Конечно, нет. Я могу лишь задать направление, а пойти по нему ты должен сам, принимая решения свободно на ходу. Но и в итоге, ты же еще не уволился?

– Да, не уволился, – успокоившись, с улыбкой облегчения признал Рой.

После первого опыта новогодних праздников на всю оставшуюся жизнь отпечатавшихся чем-то безумно веселым ярким и сказочным в сознании Роя в установленный день и время он появился в кабинете Майлса в ЦентрЦитадели. Заметно обрадовав своего начальника, предоставив ему возможность «дать леща» по затылку громилы Калеба проигравшего спор.

К весне, не сбежав, не бросив и поэтому, неизбежно привыкнув, Роин познал, что есть дикий юг, вникнув во все его тонкости. В сопровождении гуманитарного конвоя отправленный в самый эпицентр искусственной катастрофы вынужден он был увидеть тяжелые последствия голода, в завершении зимы завалившего трупами степной юг, главной из причин которого стало уничтожение Винсулы приведшее к углублению хаоса в данном многострадальном крае. Мотаясь с инспекциями за спиной Майлса, в подробностях он наблюдал, что собой представляют организованные официально беспокоящимися о людях собратьями артэонами лагеря для беженцев в проблемных южных регионах. За свитыми из колючей проволоки стенами этих лагерей увидев тысячи лишенных нормальной жизни прозябающих несчастных (в том числе детей и женщин), незнающих как быть в условиях разожженной повсюду нестабильности. Как-то хмурым вечером в попытке что-то для себя понять, призраком побродивший по еще теплому полю брани, оставленному разборками распоясавшихся людских князьков. Переступая через брошенные ввиду чрезмерных повреждений простолюдные тела, пугая стаи их клюющих черных ворон, более всего ужасающийся полной бессмысленности окружающего внутри он не мог не измениться. Наивный мальчишка в нем быстро умирал, а искренне улыбнуться его теперь могли заставить только любимые друзья.