Точка столкновения

Выехав из болот, днем они добрались до текущей с севера на юг обширной реки, противоположный берег которой обороняла высокая каменная насыпь, на вершине которой громоздилась бревенчатая метра три в высоту стена. Со слов имперского разведчика вместе с сопровождаемыми послами проводящего время поездки глядя в окно дормеза следующего вдоль берега, сегодня вся протяженная граница его обширной родины была отчерчена защитным сооружением наблюдаемым за пограничной рекой. Ладгарская Империя занимала собой западное побережье людского юга практически полностью, на севере начинаясь от южной стены Волчьих гор и доходя до Песчаных скал на юге соответствующую оконечность континента ограждающих. В общей сложности ее земли захватывали примерно сорок процентов всей преферийской людской Половины. Долго следовав вдоль берега реки, переехав которую по мосту через заранее открытые ворота, они оказались за имперской пограничной насыпью-стеной.

Чем дальше от границы, тем чаще появлялись местные поселения: уютные с виду деревушки, небольшие городки, а также военные крепости, раскиданные здесь по всей территории в отличие от грионской Медгары где все войска были сосредоточены в основном в городе. Уже в глубине имперских земель стали появляться огромные разросшиеся на километры города, в центральных районах кишащие людьми, бурлящие жизнью чуть приглушенной зимой, также в основном тянущиеся кривыми улочками незамысловатых в лучшем случае трехэтажных домиков. Однако здесь украшая центральные части мегаполисов в дополнение к уникальным государственным громоздким замкам, храмам, возвышались квадратные в своем сечении башни ни ниже десяти этажей, на плоских высотных крышах предназначенных для отдыха украшенные хвойными посадками – дома где жила элита. В количестве нескольких штук такие вот здешние небоскребы обязательно высились над окружающими простецкими улочками каждого из городов Империи. Латные доспехи имперских солдат, в мирное время выполняя функции полицейских стоящих на постах в местах пересечения крупных улиц, бродящих по улицам среди толпы, конечно, не дотягивали до артэонских бронекостюмов, но по сравнению с унылым одеянием грионских вояк выглядели на уровень выше.

И вот спустя многие десятки километров углубления в имперские земли надоевший хвойный лес закончился, и за промежутком полей показался Ладгарский Оазис, составляющий собой сердце Империи. Очередное стихийное проявление магии, только колоссального масштаба – волшебный лес, деревья которого были можно сказать живыми. Их стволы и неопадающие листья пронизывали самые настоящие вены, и если разрубить такое дерево или хотя бы оторвать листик, то начинала сочиться зеленая и теплая самая настоящая кровь. Здешние живые, растущие в нескольких метрах друг от друга древесные исполины, заполняющие пространство между ними своеобразные хвойные кустарники плодоносили круглый год. На их ветвях росли разнообразные овощи и ягоды очень питательные, после отрыва от материнской плоти несколько суток сохраняющие тепло. Снег здесь надолго не задерживался, теплые корни пульсирующих подергивающихся и временами стонущих растительных организмов грели землю, по которой говорят, можно было ходить босиком круглый год. Именно контроль над Оазисом стал опорной мощью для строителей будущей Империи, составив ее основу, а обильные снимаемые с него урожаи дали возможность разрастись здешнему населению до десятков миллионов.

В приоткрытом окне из прокуренного салона несущегося экипажа видя главное из магических чудес Преферии представленное тянущимися вдоль края дороги размашистыми кронами огромных покрытых зеленоватой корой цветущих деревьев-организмов, чувствуя источаемое ими тепло разгоняющее окружающую зиму, Роин стал счастливым получившим желанное мальчишкой. В противовес наблюдаемому ему то и дело вспоминались печальные серые от зимней пустоты нивы Грионского союза живущего по средствам; действительно простирающийся на сотни километров Оазис давал контролирующим его ладгарцам колоссальное ресурсное преимущество. Имперцы тщательно заботились о своем чуде и оберегали его. Дороги, идущие через этот лес, по бокам были обнесены деревянными оградами, помимо пяти городов разбросанных в его глуши, один из которых был столицей, другие поселения на территории Оазиса были запрещены. Дощатые стены, ограждающие идущую через Оазис просторную с двусторонним движением грунтовку, которой везлись артэонские послы, перебивались закрытыми вратами, скрывающими дороги, аккуратно уходящие в плодоносные живые дебри. Дороги эти вели к специальным фермам, где жили государственные рабы, специально отобранные для обслуживания магией преображенного бесценного леса. По пути одна за другой встречались подводы, везущие в имперские земли собранные здешние плоды, иногда у резких поворотов даже приходилось постоять в пробках, чтобы подождать пока пройдет очередной с трудом плетущейся груженный с горкой воз.

Поездка в имперском дормезе оказалась слишком уж комфортной и поэтому быстрой. И вот в преддверии вечера сокрытая в глуши живого леса, неожиданно возникла здешняя столица, представленная небольшим городком Мелинис. За крепостной стеной кольцо нескольких улиц образованных домами из сине-серого квадра минимум в три этажа на крышах размещавших уже виденные хвойные насаждения зажимало своеобразный сосновый парк, в центре которого возвышалась рекордная по здешним меркам башня-небоскреб. Семнадцатиэтажная высотка, увенчанная плоской занесенной снегом, заледенелой шляпкой крыши представляла собой дворец императора. Городок был ухожен, чист и погружен в тишину, потому как населяли его местные богачи и представители благородных родов со своими преданными рабами, серому люду шуму суете здесь место не предусматривалось.

По разводному мостику над кольцом рва превращенного в цветущий пруд, сейчас заледенелый, они въехали в императорский дворец, в первом этаже представляющий собой огромную конюшню. Под руководством поприветствовавшего от имени своих правителей мажордома здешняя многочисленная обслуга максимально приветливо с улыбками помогла артэонским послам разместиться в достойных, подготовленных для них покоях на пятом этаже.

На следующий день после отдыха гостей вслед за ужином, по случаю приезда вызывающих интерес артэонских представителей собралась вся здешняя элита. Престарелый император лицо, которого обрамляли седые бакенбарды, для деловой беседы одетый в черный военный мундир, украшенный свисающими золотистой бахромой эполетами. Его благонравная мудрая супруга (женщина на одном уровне с мужчинами, что было немыслимо в «демократическом» Грионском союзе) в батистовом ампирном платье. Различные сановники чаще в генеральских чинах, выкроившие время в графиках своих жизней графы представляющие благородные семейства, в строгих мундирах, золототканых своеобразных ливреях или камзолах в зависимости от статуса. Старший сын императора – будущий наследник также с красавицей женой в роскошном платье. Покровительствующий Империи темный маг Литарн задерживаясь, обещал явиться лично. Здесь позволяющие себе лишь аккуратные бородки, в большинстве гладко выбритые, все разговаривающие на артэонском представители ладгарской знати, с детства господа для своих рабов, изнеженные, но не избалованные, строго воспитанные (знающие меру), пестрили разнообразием парфюмерных изысков. Высокообразованные предельно культурные они, оставляя эмоции в стороне, с чопорной приветливостью здоровались с артэонскими гостями, знакомясь с Роином представленным в качестве возможного будущего южного посла. Глядя на этих господ «возможный будущий посол» (в мыслях уже настроившийся на увольнение) будто впервые увидел людей, тех самых, которых так желало его разочаровавшееся сердце – адекватных собеседников. Сам он, тщательно отпарившись в сауне с долгой дороги, подобно своему начальнику представляя далекую Армидею был облачен в официальный золотистый глянцевый плащ, обильно напрыскавшись одеколоном, аромат которого для него был подобран Кристиной, знающей толк.

Калеб наконец одевший свою золотящуюся броню, в дороге пробывшую грузом, держа объемный портфель в котором якобы были посольские документы, дабы привычно наблюдать за переговорами со стороны, нашел себе подходящий угол, став за спинами здешней прислуги с подносами замершей в готовности услуживать хозяевам. Перед выходом из отведенных им покоев он показал Рою, что дно портфеля заполнено размером с бильярдные стеклянными шарами внутри которых переливалось нечто алое. «Огненные мини-бомбы» – так он назвал эти шарики, зажав один из них в руке и произнеся заклинание, чем активировав его, заставив огонь волшебным образом сокрытый в его стеклянной оболочке запылать. А после бросил его к остальным, чем запалил их все. – Теперь они активированы, стоит мне уронить сумку и нам и всем вокруг конец. Это необходимая подстраховка, ладгарцы все-таки враги, – ответственный за безопасность пояснил жующий жвачку здоровяк. Сверху маленькие готовые к детонации шарики прикрылись бумагами, и Калеб взяв взрывоопасный портфель за ручку, двинулся на официальный прием следом за послом и напрягшимся Роином.

В зелено-мраморном зале верхнего этажа главной имперской башни, в ярком затрудняющем лож свете люстр горящих волшебными кристаллами, под вино и различные пунши на выбор, разливающиеся прислугой по хрустальным бокалам, с тоста «за понимание», началась не лишенная лицемерия беседа. Улыбки ради собравшиеся вначале решили вспомнить былое, как-то спонтанно углубившись в сложную историю взаимоотношений артэонов и Империи.

– Единственное что нас спасло в свое время – то, что артэоны не решились огнем войны пройтись по нашему Оазису, – с тоской по молодости вспоминал уже историю старый имперский генерал, все еще состоящий на службе.

– Наше посольство совместно с правозащитниками с большой земли, представляющими Артэонское Мировое Содружество тогда приложили максимум усилий. Своим влиянием издевательски на половине дела мы сумели остановить тогдашнюю объединённую армию Арвлады под главенством СБК, не дав им уничтожить вашу Империю – довести дело до ума, хотя бы просто из принципа. Все интересное как всегда произошло за кулисами, а недопущение уничтожения ваших волшебных земель стало лишь официальной причиной остановки той войны – легендой для нашей мирной общественности, в глазах которой мы монстрами быть не можем, – с дьявольским блеском в глазах пояснил улыбчивый Майлс.

– Тогда мы проиграли не из-за слабости, а из-за предательства высших генералов развращенных вашим золотом, – заговорил разменявший уже сороковой десяток здешний пока еще будущий император, внешне, будто пытающийся молодой версией отца казаться. – Сегодня все необходимые уроки сделаны, и новый штурм наших земель станет кровавым ураганом с множеством сюрпризов для вас господа артэоны. Потому как ваши грионские марионетки со своим сбродом не смогут даже пересечь нашу границу, – пока еще полный сил и задора потенциальный император позволил себе выплеск негатива в адрес посла. Майлс ничуть не удивленный, единственное только не знал что ответить, как проще отшутиться. К счастью вмешался здешний престарелый император, сидя на возвышающемся тронном кресле в стороне от основной массы собравшихся, успокоивший своего сына и наследника, велев ему остыть.

– Насколько мне известно, в ближайшее время у нас нет планов «нового штурма» ваших земель. Пока вы соблюдаете договоренности, не выходите за пределы уже занятых границ, не ведете разработок МОМП (магическое оружие массового поражения) – прямые конфликты между нами исключены, – все-таки ответив будущему императору, Майлс интеллигентно пытался вернуть беседу в лицемерно мирное русло.

– Прямые конфликты, но это не мешает вам постоянно лезть к нам, пытаться подкупать и вербовать наших благородных людей, затуманивая им разум, заставляя отворачиваться от императора. Как и вооружать сводить с ума разные народы, живущие у наших границ, – вежливо без эмоций упрекнул Майлса молодой граф в темно-синем изукрашенном серебром ментике. Оказавшийся фактически зажатым меж тронным возвышением императора и высокопоставленным благородным сборищем, за улыбками которого вскрылось мрачное коварство, пронизанный насквозь хищными взглядами, Рой замер за спиной своего начальника, теперь понимая смысл характеристики данной им ладгарским властителям: «культурные враги».

– Вы тоже молодцы: полностью легли под мага Литарна и… и теперь имеете целую армию его стальных големов, что создает опасение у моего начальства. К тому же обносите границу стеной… ну тут вы действительно молодцы, значит, не собираетесь расширяться, думаю, эту весть я смогу преподнести как положительную, – держал оборону Майлс.

– Вам нетерпима мысль, что мы тоже можем быть сильны. Вам по нраву нас видеть диким зверьем, чем-то вечно второсортным, – захрипел здешний император. – Наша пограничная стена пока слаба, это просто прототип уже вылившийся нам в жизни тысяч рабов, но неотступно мы собираемся довести ее до ума, дабы защититься от проникновения искателей лучшей жизни. Наши земли это не убежище для всяких инородцев. Да расширяться более мы не собираемся, так же как и слепо выполнять все запреты наложенные вами.

– Вот и мы не полностью соблюдаем наши договоренности о мире, здесь все взаимно. Вы усиливаетесь, якшаетесь с всякими нашими врагами, мы вас официально не трогаем, но полностью оставить в покое не имеем права – уж слишком нагло вы себя ведете, – в последних словах глаза Майлса угрожающе охладели. – Ну и что касается дикарей из болот, – плавно переходил он от одной темы к другой. – Теперь можно сказать, как есть – мы вооружили их у вас под боком не просто так. Сами понимаете: все, что мы можем в условиях нежелания прямой агрессии – только держать вас в постоянном напряжении, не давать вам расслабиться. Элонские ополченцы вооружены и натренированы, но воевать, нападать на вас они вряд ли станут. Оформляющийся элонский народ заботит лишь защита своих земель, как и вас. Но, так или иначе, Грионский союз уже заинтересован в новом источнике дани и может вторгнуться в болота. Здесь всем заправляют наши военные, реальной власти чтобы повлиять на грионцев у меня нет. В ходе переговоров я, конечно, пытался вразумить ваших грионских коллег, но слова мои они воспринимают как не более чем рекомендации, для них главное, что им из тени сотрудники разведслужбы СБК нашепчут, а у тех на уме ничего хорошего. Так что все серьезно. Для вас, – скорчил предельно озабоченную мину Майлс, смочив горло божественным не иначе вином из удерживаемого хрустального бокала.

– Ну и пусть грионцы лезут в болота, пусть слабнут в очередной схватке с деградантами ради вашего чертового золота, – спеша показать отсутствие озабоченности заговорил рано состаренный непростой жизнью один из советников императора в темно-красном военном мундире с эполетами, пояс которого отягощала сабля, опасно поблескивающая открытым клинком.

– Смешно слышать о чертовом золоте от вас, – улыбчивым упреком огрызнулся Майлс, имея в виду аксельбант и галуны, горящие золотом на мундире советника. – Я всего лишь пытался сказать что, вторгнувшись в болота, грионцы окажутся слишком близко к вам, но вас это не беспокоит, хорошо.

– То есть вы хотите заставить нас залезть в болота? – усмехнулся седовласый уже бравший слово имперский генерал, все еще служивый вопреки годам. – Куда логичнее и проще кажется подождать и после выбить оттуда грионцев уже ослабленных вторжением. В конце концов, противостояние с Грионским союзом, взращенным вами, нам рано или поздно придется начинать, и мы этого не боимся, не собираемся идти на жертвы ради сглаживания углов.

– Это все понятно, но, по-моему, обсуждаемое наведение порядка в болотах вам сейчас как раз пришлось бы кстати. Ведь вы, как высшие управленцы, глядя свысока сами должны понимать, что подконтрольное вам население избыточно. Десятки миллионов здесь на такой незначительной территории это перебор. Зачем ждать новых немыслимых эпидемий, которые неизбежно пойдут по вашим разросшимся городам? Не проще ли объявить мобилизацию и провести маленькую победоносную войну заодно потешив народное эго? – пугая Роина, говорил Майлс.

– Мы не рассматриваем свой народ как избыточное стадо, – категорично ответил один из троицы ладгарских министров заведующих хозяйственными делами государства, в золотящемся узорами камзоле редком среди здешних в основном военизированных облачений.

– Вы живете на костях рабов, люди для вас вещи, не нужно пустого лицемерия, – глядя в свой бокал произнес Майлс, приковав к себе десятки недовольных взглядов.

– Господин посол, вы совсем не понимаете устройства нашего общества, – усмехнувшись, заговорил император. – Мне казалось, вы более образованы. Наш народ это люди-граждане; не прибежавшие с диких земель переселенцы, ни рабы, а граждане, рожденные под нашим знаменем и этим гордящиеся. Те, что встанут в ряды нашей армии в случае необходимости. Их отнюдь не десятки миллионов. Они та самая наша опора для правления. Дабы и дальше поддерживать внутренний порядок, эксплуатировать миллионные армии рабов, удерживать их от восстания, мы не имеем права разбрасываться гражданами.

– Ну, опять же у вас сейчас, как нам известно, кризис рабочей силы. Рабы сами собой как скот размножаются не охотно, а на юге осталось мало диких уголков, где можно было бы приемлемо пополнить стада невольников. В южных лесах их теперь нужно покупать, а лезть в Песчаные скалы это одни сплошные убытки. Болотный народ это для вас можно сказать единственный способ решить вопрос нехватки рабов, запастись ими на десяток лет вперед, – не отступая Майлс, вроде выиграл – обступающие оппоненты как-то притихли, заметно охладили пыл. – И тут нужно торопиться. Вчерашние дикари усиливаются с каждым днем, все лучше осваивая военное дело. Уже завтра они станут полноценной болотной армией.

– Если мы вторгнемся в болота, то сами спровоцируем натасканных вами грионцев, это будет не добыча рабов, а скорее всего долгая и затяжная война. Пусть она неизбежна, но причиной ее быть мы не хотим, – поставил точку император.

Сверху раздался грохот с отголосками железного звона, что-то громоздкое внушительное приземлилось на платформу крыши. Все замолчали, ожидая появления задержавшегося участника переговоров. Двери лестничного коридора ведущего на крышу открылись стражниками и в помещение, развалившись в кресле, перемещающемся на шести паукообразных стальных ногах, жирной мерзкой тушей въехал маг Литарн. Темные маги тем отличались от светлых, что жили удовлетворением своих интересов и потребностей, зачастую мня себя богами, используя магию в своих извращенных алчных целях. Вот и здешний темный маг Литарн, за сотни лет прожитых своими удовольствиями, увязший в собственном удовлетворении, затерявшись в безумии, превратился в бесформенную заплывшую жиром тушу неспособную самостоятельно передвигаться. Обвисшее утратившее черты лицо, утяжеленное ступенчатым жабьим подбородком, заплывшие глаза, пухлые слабые руки, бездвижные ноги; прикрытый черной мантией, источающий вонь, в своем кресле на стальных паучьих лапах он полулежит. – Явились, значит, – пробурчал он, имея в виду послов, не глядя по сторонам через весь зал, двинувшись к дальнему столу с запасами алкоголя, где бутылка сама налила нужное вино в бокал, оказавшийся в его пухлых пальцах. Ладгарские правители опустили глаза, лишний раз не глядя на жирное жуткое чудовище, в котором плохо угадывался человек, к сотрудничеству с которым обязывала жизнь.

Маг Литарн поинтересовался у императора, что уже удалось обговорить, в ответ, на что здешний правитель поведал о болотном народе. – …И вот господин посол пытается подтолкнуть нас к вторжению в болота, – закончил император, вызвав смех Литарна. Ладгарская элита интеллигентно расступилась, уйдя на второй план, оставив артэонского посла со своим темным покровителем один на один.

– Мои силы растут, на сегодняшний момент я уже способен контролировать до четырехсот сущностей разом. Представь артэонский посланник, если против вас однажды выйдет армия из четырехсот стальных исполинских псов, не чувствующих боли, неостановимо выполняющих приказ уничтожать вам подобных? – злорадно посмеиваясь, хрипло шипел разжиревший до безобразия маг. – Вы запретили нам даже думать о покорении воздуха? Хорошо, наша армия сегодня не рассчитанная на наступательную войну полностью переходит на тактику обороны, учится только защищать родные земли. И вправду, зачем такой армии воздушный флот, который только отнимет нужные ресурсы и силы? Да, но что если однажды, при входе вашей очередной шпионской летучки в наше воздушное пространство, ее атакует самое настоящее крылатое чудовище, только сделанное из стали, скажем дракон? Необходимый материал для дальнейшего пополнения армии моих творений уже готов. Фрагменты тел моих будущих големов отливаются из стали каждый день. Это не считая, что из камня я могу только исключительно своей силой поднимать великанов высотою в десятки метров.

Пришли дразнить нас дикарями из болот? – Опустошенный безобразно толстым магом бокал с дребезгом нахально разлетелся о пол вблизи его возвышающегося на стальных паукообразных ногах кресла. – А что если завтра их просто сметет армия моих стальных псов или птиц, а? И потом, не останавливаясь, двинется прямо на Грионский союз, представьте, каким будет число жертв, когда вы эту армаду управляемую мною из секретного убежища остановите? – смеялся Литарн. – А армия Ладгарской Империи не сдвинется с места, не нарушая никаких договоренностей, ведь все это будет исходить только от меня, то, что вы предпримите тогда? Начнете бомбить территорию Империи? Но за что, ведь виноват буду только я?

– Я не военный, я просто переговорщик и в моих силах лишь попытаться как-то договориться. Не могу сказать, какой ответ предпримут наши военные умы, но определенно что-то последует, что-то болезненное для имперского народа. Ведь ты Литарн, – Майлс снизу вверх смотрел прямо в лицо возвышающемуся на своем передвижном троне разжиревшему чудовищу, чего тот не любил, – теперь часть Ладгарской Империи, ты темный маг ей покровительствующий, следовательно, все будет логично.

– Ну, хорошо, а что если мои псы сотрут только ваших обнаглевших болотных дикарей? Ведь вы их вооружили и надрессировали, чтобы создать нам проблем, и я как покровитель Империи просто помогу своему народу, просто разом решу эту проблему? – с ядовитой ухмылкой глядя, не отступался темный маг, представленный искалеченным отсутствием контроля над своим «я» инвалидом.

– Твои големы это своего рода фактор сдерживания, ведь у нас тоже полно различного оружия… массового поражения…

– Например, непредсказуемая бомба «червоточина», открывающая черную бездну, затягивающую в себя все сущее оказавшееся вблизи? – издевательски скалясь, с укором смотрел Литарн на артэонского посла.

– И не только, но это козыри, которые мы, как и ты, свою армию големов должны прятать в рукавах, так ведь? Это все запасы на черный день, который я надеюсь, не наступит, – глядя снизу на бесформенно растекшегося в своем кресле Литарна, вроде остепенил его Майлс.

– Все что я хочу, это чтобы вы оставили нас в покое. Перестали плодить на нашей земле недовольных революционеров и продажных государственных служак все разрушающих изнутри, перестали натравливать на нас наших соседей. Давайте как-то уживаться, договариваться, – остыв, Литарн стал приобретать человеческие черты и даже голос его зазвучал как-то сломлено.

– Ненужно корчить из себя жертв, – строго заговорил посол. – Ваше общество пронизано злобой и несправедливостью, вы живете, высасывая жизни из рабов. У вас на улицах валяются и умирают нищие, пока вы в своих высоких башнях в постоянном перенасыщении сходите с ума. – Инородный в этой обстановке золотистый плащ превосходительно заблистал среди окружающих потускневших усложненных одеяний.

– Так если бы вы желали уничтожить нас и освободить людей, действительно принести им просвещение, научить их жить правильно, еще ладно. Но вы же желаете посеять хаос в горниле которого от войны и голода просто вымрут люди, излишние для вас, которые сегодня под нашей властью хоть как-то живут. Вы нас не лучше, – снова стал чудовищем с безжалостным взглядом раздутый временем маг.

– Не спорю, вопрос перенаселенности юга всегда является для нас наиглавнейшим. Наши стратеги не видят людей, не видят лиц, они наблюдают лишь цифры, давно превышающие допустимые показатели. И наша задача не столько уничтожить людей, ныне живущих, сколько не допустить неконтролируемого роста населения в дальнейшем. А то ведь когда у вас слишком много потенциальных солдат под рукой и рабов под кнутом вам в голову сразу всякая ерунда лезть начинает, вы себя слишком уж сильными мнить начинаете, становитесь падки на всякие авантюры, – озираясь обвинительным взглядом исподлобья, говорил Майлс, едва смолкнув, осушив свой бокал до дна. Людское элитное окружение застыло в недовольном несогласии, чуть сгладив нависшее напряжение проскакивающими усмешками, из задних рядов пронизывая артэонского гостя презрительными взглядами.