Точка столкновения

– Рой! – рассмотревший изучивший итогом глаза чуть сощуривший в отвращении и все за доли секунд, будто опомнившись, подскочил будущий начальник, осклабившись, в приветствии через стол протягивая руку. – Майлис Паксенджер, можно просто Майлс, – тряся руку Роина, голосом с алкогольно-сигаретной хрипотцой представился он. – А это старший лейтенант Ригнам или проще Калеб, – большим пальцем указав за спину, представил он вояку здоровяка. Тот, нажевывая жвачку с каменной миной, в приветствии помахал рукой. – Он вооружен, да. Но не пугайся. Официально он начальник нашей охраны. Сами охранники будут всегда меняться, порой это будут даже люди, а Калеб будет всегда с нами, будет нашей охраной типа командовать, – с оставленной на губах улыбкой с ходу объясняя устало морщил глаза ощутимо непростой, вызывающий настороженность оказывается теперь начальник.

– Сразу сознаюсь – он мой… племянник, – продолжал он о громиле Калебе отвернувшем жующую голову в бок. – Знаю, это нечестно и с разумной точки зрения является преступлением. Ведь это обычно люди, сами добившись чего-то тянут своих родственников за собой, суют их на всякие теплые должности. И в результате умные люди у них рабы и чернь, а у власти избалованные дебилы из аристократических семей. Поэтому они и живут в аду, – улыбчивым искривлением губ и смеющимися глазами лишая сказанное серьезности, тараторил он, слова сопровождая жестикуляцией. – Но я тоже пошел на этот грех. Вынужденно. Просто как ты заметил, – понизил он голос, натянув на лицо глумливое сожаление, – Калеб не особо умен, и шустрым его тоже не назвать. – Жующий здоровяк, после этих слов дяди усмехнувшись, покачал головой. – Вот я и вытащил его из пехоты. Но он же не управленец и поэтому возможный вред системе от его глупости будет минимальным. Так что разумных основ я не нарушил.

– Вы не бойтесь, я не шпион… В смысле никому вас не выдам, – видя себя сваленным на голову этому странному дядьке, очевидно и без того загруженную, непонятно даже для себя так странно начал диалог Рой. Разумеется во всей этой ситуации прибывающий в неудобстве.

– Ты посчитал что я оправдываюсь! – засмеялся посол, посмотрев на Калеба вынудив того засмеяться тоже. – Да нет, я просто разговором разряжаю обстановку, несу всякую чушь, чтобы ты сразу ко мне привык. Не бойся Рой, я все понимаю… – вея мраком, посмотрел он в глаза. – И… что же, раз ты теперь мой заместитель. Верный по должности помощник. Я тебе все, абсолютно все покажу, ничего скрывать не буду, – произнес он в полной серьезности. – Быть может тебе даже понравится. Добро пожаловать в рай! – раскинув руки в стороны, под конец типа пошутил он, вынудив Роина в сорвавшемся смешке выдать нервную напряженность. – Быть может когда-нибудь, ты будешь меня даже заменять, станешь моей опорой, правой рукой, – наполнил он взгляд наигранной надеждой. – Надеюсь, ты отдохнувший. Потому как я вот только из длительного отпуска. Вернее безмятежного запоя. Шучу! – с ноткой печали заразительно захохотал он. – Но в каждой шутке, как и в этой, есть только доля шутки. Полтора месяца отсутствия, да за это время в нашем изменчивом мире все могло встать с ног на голову. Это не считая того что с основными игроками я нормально не беседовал вот уже более года. Поэтому придется поработать. Прекрасная возможность сразу тебя втянуть во всю эту большую кучу сам понимаешь чего. Вояки как, тебя проинструктировали уже?

– Да, я только что говорил с тем полковником, – Роин пытаясь сохранить настороженность к собеседнику, чуть сощурил глаза.

– Значит все путем. И поэтому, ты, такой грустный, – интонацией подвел он итог.

– Нет. Не только поэтому, – произнес Рой, печально опустив глаза.

– Ну, как ты уже и сам понял, я надеюсь, но я все равно конкретизирую, и это будет первым уроком тебе от меня: забудь все, чему тебя учили. Это все полная чушь. – Прихватив стопку каких-то бумаг со своего стола, подбадривающе хлопнувший Роя по плечу он двинулся к двери, рукой зазывая «свою команду» за собой. Калеб выходя из кабинета последним, взвалил на плечо одной лямкой ожидавший у стены увесистый дорожный рюкзак.

Спустившись на лифте глубоко под землю, в недра Цитадели они добрались до служебного телепорта. – Вообще все это наше министерство внешних дел, как по мне – одна большая сущая формальность. Все наши государственные ведомства если захотят то напрямую работают со своими коллегами из других артэонских стран, и никакие посредники здесь не нужны. А с врагами у нас никаких официальных отношений нет. Мы получается никакие не послы, а просто переговорщики – прощупываем почву, выясняем намерения оппонентов, формируем общую картину, за законностью присматриваем. Ненавидящие нас вояки и спецслужбы работают сами по себе, свою игру ведут, на нас им плевать. Вражеские людские правители один хитрее другого, все мутные уроды. И в идеале мы должны каким-то образом весь этот хаос приводить к равновесию, пусть и корявому, дабы они окончательно все друг друга не поубивали. В общем, со временем поймешь, – на ходу голосом с хрипотцой объяснял Майлс в обычных чертах лица которого всегда присутствовала улыбчивость создающая контраст с глазами в своем спокойствии отражающими печальную безнадежность, утрату всякой веры.

Одним шагом в телепорт они оказались в центре главной пограничной военной базы Арвлады именуемой Альфагейт. Держащая южную границу она представляла собой стандартную громоздкую каменную крепость, в которой располагалось все ее начальство, телепорт, с годами обросшую огромным военным лагерем вокруг. Простенькие бараки, в утепленном варианте являющиеся казармами штабами, в холодном складами, песчаные плацы, спортгородки, оборудованные для игры в футбол и баскетбол, тянулись на километры, по периметру окруженные небольшой стеной. Главной защитой военного города естественно служила разнообразная распределенная по его территории артиллерия, орудия которой, занимая целые площади, стояли накрытые чехлами готовые в любой момент стереть любого посмевшего приблизиться врага. Это была база совместного дислоцирования войск СБК и Армидеи, с постоянным контингентом около сотни тысяч солдат.

Прижатая к западному побережью масштабная крепость Волчьих гор, в своих стенах скрывающая родной для Роя Вечномерзлый лес собой лишь наполовину наглухо перекрывала пограничье преферийских Половин. От восточной Волчьей горной стены отмеряющей условную середину пограничья произрастали массивные отроги постепенно снижающиеся, перерастающие в витиеватые хребты холмов языком тянущиеся до восточного побережья Соленой Мили. Эту холмистую территорию между преферийским севером и югом, идущую от восточных вод Соленой Мили до Волчьих гор закрывая оставленный ими кусок границы, именовали Пограничным Отрожьем. На подходе к этому самому Отрожью, в примерном центре его северного рубежа и разместилась, разрослась Альфагейт. Живописные облюбованные артэонами северные леса остались где-то далеко позади. Территория здесь в предвестии пограничья была фактически степная, но зеленая, покрытая травой в теплое время года, пестрящая рощами, сейчас замерев в серых тонах воющая холодными ветрами, припорошенная снегом.

Вечером на холодном, бьющем в лицо ветру Рой, в черной вязаной шапке, застегнутом глянцевом золотистом плаще, дополненном теплой подкладкой, стоя на крыльце казармы, в которой их разместили, любовался оказавшейся вблизи внешней стороной родных гор оставшихся где-то сбоку; глядя на заснеженные вершины пиками уходящие за облака, только сейчас понимая какие же они огромные. По прямой на юг, буквально в нескольких километрах взгляд упирался в стены склонов отмеряющих начало холмистого пограничья; через данную высящуюся извилистыми природными стенами измеряемую десятками километров местность, вражескому войску сохранив боевой порядок, было не пробраться и как следствие внезапно организовано не ударить. Но это что касается войска, в то время как беженцы с юга, преодолевая холмы пограничья, проникали в Авладу именно здешними окрестностями, потому как других вариантов просто не было. Небольшими группами переходя через окраинные гряды с севера завершающие пересеченное пограничье, как правило, далее через леса скрывающие побережье или в темное время суток незваные гости тянулись регулярно, в случае удачи в основном оседая в Калиссии. Контролировать поток этих беглецов за лучшей жизнью было главной задачей базы Альфагейт, помогал которой в этом пограничный кордон. Вдоль протяженности северного контура холмистого языка в отдалении десяти километров в обе стороны от материнской Альфагейт и далее на расстоянии пары километров друг от друга возвышались, тот самый кордон образуя сторожевые башни, в которых дежурили солдаты пограничники – реальные стражники Арвлады. По возможности старающиеся задерживать нелегальных мигрантов, судьба которых после частенько вызывала вопросы.

В небе над Альфой (как разместивший послов разросшийся город военных было принято называть) стражниками на перепончатых крыльях кругами парили пугающие твари, смотрящие на мир множеством не моргающих глаз, вытянутые зубастые пасти которых чуть ниже ноздрей дополнялись ядовитыми хелицерами. Представляющие собой смесь нетопыря и паука унаследованное от которого брюшко этих существ также венчалось костным острием смертельно ядовитого жала, это были очередные порождения магов из Армидеи где в военных целях активно использовались видоизмененные животные (зверогибриды). Поочередно меняясь, гигантские крылатые твари своими когтистыми лапами без проблем способные поднять в небо лошадь с наездником барражировали высоко в небесах, защищая подступы к военному объекту, время от времени резкими пике уничтожая различную живность, случайно забредшую в границы охраняемой ими зоны.

Утром у южных ворот военного города Роина с недавними коллегами ожидала колонна из семи огромных дышащих паром на морозе туров-великанов облаченных в золотистые барды и построенный батальон солдат, под касками в теплых подшлемниках и специальных термокомбинезонах под бронекостюмами. Оказавшись в сердце грузно шагающего каравана всего втроем на спине четвертого огромного животного оборудованной особенным кузовом, по центру которого имелся железный кунг вмещавший все необходимое для их отдыха и сна. Под защитой солдат поочередно дежурящих с луками и самострелами наготове вдоль бортов других кузовов, в центральной части которых кутаясь в согревающие спальники отдыхающих, они двигались через холмистую территорию, держась единственной извивающейся в обход ее склонов и крутых подъемов здешней дороги. Дороги единственной если не считать нелегальных регулярно используемых беженцами тропок, многие из которых частично уже тоже можно дорогами назвать. Сами чередующиеся холмы на отлогих боках в основном лесистые, приятно шумели на ветру свободной от снега пушистой хвоей теплым солнечным днем.

Окружая кунг, под них отведенный кузов заполняли удерживаемые стропами укладки прямоугольных деревянных ящиков с таинственным грузом, периодически грохочущих и поскрипывающих от шагов везущего гиганта. По мере углубления на юг снежные мазки встречались все реже, огромные животные растаптывали плитами копыт слякоть подобную весенней. По обочинам среди деревьев то и дело валялись гниющие остовы разгромленных телег, прочие ставшие мусором вещи, оставшиеся от наивных людей, напрямую открыто шедших на север, считая, что движутся к счастью, в страну разумных добрых ждущих их артэонов. Стать жителями общин СБК или городов Калиссии удавалось лишь единицам из отважившихся попытаться, не питая иллюзий тайком пробравшимся по дебрям и буреломам косогоров дабы не быть замеченными с воздуха, пересекшим границу ночью, вернее попытавшимся пересечь. А ведь впереди всех таких «счастливчиков» еще ждал ад миграционных лагерей, в котором каким-то чудом предстояло выжить, жизнь в статусе беженца под боком у артэонов у судьбы буквально выгрызая, но жизнь эта оказывалась далекой от надежд и мечтаний.

Накаченные стимуляторами, избавляющими от усталости, огромные везущие быки двигались привычно для себя со скоростью около десяти километров в час. В условиях мерной качки Майлс читая книжку, и Калеб сознанием в Инфосе лежали в кунге по центру наспинной палубы без устали шагающего гиганта, а Рой, пробравшись меж рядами ящиков, весь день просидел у переднего борта, любуясь видами природы, предлагаемыми холмистой стороной. Внешняя сторона восточной стены родных Волчьих гор отделенная скалистыми отрогами вздымалась на западе, сейчас с правого от него бока виднеясь синевой припудренной снегом над верхушками зажимающих холмов. В небесах черными пугающими силуэтами то и дело пролетали уже знакомые нетопыри-пауки, перемещающиеся здесь по установленным маршрутам, с воздуха патрулируя пересеченное протяженное пограничье, сейчас заодно присматривая за преодолевающей его дружественной колонной. С наступлением ночи не останавливаясь, осветив пространство вокруг себя бьющими лучами прожекторов мощными световыми кристаллами, закрепленными на стальном облачении туров, колонна продолжала движение. В свете луны под редкие завывания здешних волков. Солдаты все также поочередно дежурили вдоль бортов занимаемых кузовов, в оковах бодрящего холода прибывая в неусыпной боевой готовности и подавленном депрессивном состоянии.

Следующим днем в поддерживаемом темпе они миновали холмистую землю пограничья, спустившись в смешанный в основном лиственный, поэтому сейчас лысый и смурый лес, через гущу которого двинувшись приблизительной дикой тропой. Ну вот, наконец, тот самый недосягаемый враждебный дикий юг, официально начался. Снег здесь, будто не выпадал вовсе, зато ледяной воистину зимний ветер продувал до костей. Вслед за небольшим в несколько часов привалом нужным везущим турам-великанам уже к вечеру с ритмичным топотом гигантских копыт они вышли на едва заметный проселок. Выступающая скорее указателем пути, оказавшаяся для их биотранспортеров узкой линия дороги дополнялась широкими натоптанными обочинами из смятых раздавленных деревьев. Огромные копыта везущей Роя армидейской колонны увесисто по этим обочинам ступали, делая понятным, что подобные громоздкие вереницы здесь явление регулярное. В рассветном зареве лес расступился, обнажив серо-черной зимне-безжизненной гаммы поле, где-то в центре которого приведший проселок втек в просторный перекресток. Зажимающее пересекающиеся дороги с их натоптанными обочинами пространство заледенелого поля заполняли хаотично в него натыканные тысячи кольев, местами покосившихся, сейчас венчающихся обгнившими черепами. Вздымаясь из-за деревьев своей верхушкой, с востока за веющим устаревшую жуть перекрестком присматривала каменная башня туземного пограничного аванпоста. После развилка дорога преобразилась большаком, уже рассчитанным на проход великанских артэонских колонн.

В свете покатившегося к горизонту солнца, по обе стороны от дороги среди пустынных из-за зимы ухоженных пашен стали появляться угрюмые невзрачные фермерские мазанки, небольшие такие же серые высящиеся из слякотной грязи веси. На пути сбавившему скорость высотному каравану стали встречаться возы, запряженные разными видами копытных, представленные как отдельными гружеными телегами, так и целыми обозами. Многочисленные стада всевозможного домашнего скота, носящие хозяйскую метку, гуляли здесь свободно без опаски по пустующим лесам и полям, в бесснежье, подщипывая остатки травяного крова. Армидейские здоровяки в наспинных кузовах во время следования через дикую территорию прибывавшие в состоянии боевой готовности, сейчас убрав оружие полностью расслабились, в большинстве своем пытаясь в тесноте пристроиться на сон. На проплывающих по бокам кривых сельских улочках погружающихся во мрак бродили какие-то заросшие невзрачные люди, одетые казалось, во что попало. Стали мелькать закованные в кандалы невольники, которых использовали здесь для работы, где-то занятые чем-то, где-то перегоняемые как колонной скованные одной цепью друг с другом, так и ведомые поодиночке опять же за цепь как животные. Взглядом то и дело улавливая рабов, Роину оставалось только опускать глаза.

Пасмурным утром за компанию захвативший посольскую троицу караван добрался до огромного людского города коптящего дымом из печных труб на минусовой температуре. Роин уставшими сонными глазами увидел то, о чем до этого мог только читать и при других обстоятельствах никогда увидеть бы не смог. Медагара – один из трех по сути городов-полисов, вместе составлявших собой, так называемый Грионский союз, раскинувшийся в северо-восточном углу Южной Половины, союзные земли которого можно сказать собой открывали людской юг для путников с севера. Демократическое избавленное от монархии тянущееся к артэонам, но пока еще отделенное пропастью дикости перспективно союзническое государственное образование – основное, что Роин знал из теории о данном союзе и основывающей его троице городов-стран.

Давным-давно у самых истоков здешнего нынешнего мироустройства произошел так называемый Великий Собор Первых Магов, на котором единой сконцентрированной волей всех его участников мир этот был подвержен определенным изменениям. Официально во имя защиты интересов магии тем Собором, прежде всего, локально были отменены ряд физических законов и свойств химических элементов, способствующих техническому прогрессу. С тех пор порох в этом мире не горит, электроэнергия как таковая невозможна в принципе; одним словом все, что не вписывается в мир на магии основанный и может создавать угрозу для него, глобального формата нерушимым заклятием здесь было запрещено. В таких условиях лишенные возможности естественного прогресса люди вынужденные приклоняться перед магами, оставленные с плугом и колесом, навечно были заперты в начальной стадии своего развития. Пиком их цивилизации под властью магов было своеобразное позднее средневековье, встречающееся скорее в порядке исключения. В большей своей массе человечество существовало дико, собрав в своем наружном оформлении винегрет из доиндустриальных эпох.

Хотя в теории негласный магический запрет научно-технического прогресса должна была магия же и компенсировать. Силой с рождения наделенные маги ведь были способны фактически своей фантазией изменять мир вокруг себя. Все естественное запрещенное стараниями урожденных чародеев должно было быть замещено различными нескончаемыми возникающими или создаваемыми по заклинанию аналогами. То же электричество, например, людям должны были возместить мощные не источаемые невиданные энергии просто магами выдуманные и в физическую реальность воплощенные. И основанная на магии людская цивилизация, казалось бы, при раскладе таком должна была расцвести своим немыслимым цветом, но практика в данном случае, как и всегда, разошлась с теорией. Артэонский мир руками своих магических творцов – разумнейших из артэонов от Духов силой награждающихся – ту самую на магии основанную фантастическую цивилизацию в себе воплотил, во избежание конкуренции сковав оставшееся окружающее бытие глобальными заклятиями всех других подобной возможности лишающими. Впрочем, незримое противостояние меж магами этот мир разрывающее это уже отдельная история. Стоит добавить, что и сами маги людям покровительствующие и так всем довольные, не были заинтересованы в преображении управляемых масс, являясь еще одним препятствием на пути прогресса оставшегося вне Света Духов человечества, хотя бы из-за нежелания обозначить себя врагами артэонского единства.

Медгара расположившаяся на побережье начиналась непризнанными трущобами и хаотичными шалашами, в итоге перетекая в глинобитные, отдающие желтизной наваленные друг на друга домики, составляющие основную ее часть. Лишь в центральных районах отделенных крепостной оградой под взором стражи в приморской части имелись внушительные двух и трехэтажные зажиточные хоромы, выдающиеся архитектурой языческие храмы, государственные дворцы, засаженные диковинными вариациями хвойных висячие сады, впечатляющая украшенная балюстрадой набережная. И, разумеется, немного в стороне от города на прибрежном всхолмье возвышался за всеми здесь наблюдающий мрачный замок здешнего теневого властителя – темного мага Ронолом именуемого.

Представленная великанскими размерами артэонская колонна, следуя главной способной ее вместить отсыпанной гравием улицей, зажимая по обочинам бредущих по ней обитателей Медгары, по-хозяйски проследовала до одной из площадей в охраняемом сердце города. Огромные коренастые быки, выстроившись шеренгой, посреди площади легли на животы, приготовившись к разгрузке. Спустившись по веревочной скинутой с высокого борта лестнице, артэонский посол и его свита, взятые в плотное кольцо уже встречающими их охранниками из местных стражников, тяжеловооруженными по здешним меркам, двинулись пешком по городским улицам. Армидейские солдаты, спешившись, щитами укрывшись, мечи по ходу обнажив, под командные выкрики бегом растянувшись в кольцо, своими спинами закрыли прилегших туров-великанов. Не заставив ждать, представители выполняющей функции полиции здешней городской стражи пригнали толпу звякающих нелегкими оковами невольников принявшихся разгружать груз артэонских даров из наспинного кузова покинутого доставленными послами великанского тура. Умело по веревочной лестнице наверх взобравшись, ящики аккуратно спуская на веревках и не менее бережно принимая их внизу кучка зачуханного вида работяг быстро справлялась с работой очевидно выполняя ее не в первый раз.

По окраинам площади вместившей артэонскую колонну неизбежно скапливалась негустая толпа наблюдателей из числа слоняющихся без дела горожан, зеваками которых назвать было сложно. Не проявляющие интереса во взглядах в основном мужчины недобро смотрели на вошедших в их город статных величавых чужаков, все же ограничиваясь лишь взглядами, строго соблюдая дистанцию в пару десятков метров. Армидейские офицеры черными свисающими за спинами плащами выделенные прохаживались вдоль внешней стороны рядов вокруг туров растянувшихся своих солдат, явно нервничая в людском логове, ответно искоса поглядывая на столпившийся выразить враждебность взглядами сброд окруживший со всех сторон. Благо работающая за полицию городская стража распределилась в промежутке нежеланных гостей и неприветливых аборигенов разделяющем, прибывая в готовности защитить первых от вторых. В нарастающем со стороны городских улиц напряжении желая быстрее отпустить артэонских гостей пока не случилось чего-нибудь властям неугодного, медгарские стражники торопили осуществляющих разгрузку рабов, пока ограничиваясь только криками.

Артэонская посольская троица двигались по центральным лучшим улицам Медгары воинственным эскортом от их обитателей отделенная. Сопровождающие ее бородачи из числа местных стражников, с шестоперами наготове, источая стойкий запах из смеси пота и табачного дыма не церемонясь, расталкивали встречающихся на пути зазевавшихся квиритов. Скорость шага, оставляющая только смотреть под ноги, чтобы элементарно не упасть да и плотность охранного окружения не позволяли нормально осмотреться, оценить архитектуру загоревшемуся туристическим интересом Роину. Зато сумевший оценить матерчатые легкие доспехи грозного сопровождения, основным средством защиты которого служили своеобразные гоплоны, узрев примитивное снаряжение, не идущее ни в какое сравнение с бронекостюмами, он наглядно увидел разницу меж мирами, этим и тем, что на севере остался.

Роина с компанией привели за высокие стены на самом берегу возвысившегося царского дворца оставшегося от здешнего единоличного правителя давно низвергнутого. В лице высокого сановника власти нынешней Медгары и всего Грионского союза приветствовали артэонских посланников, предоставив в их распоряжение воистину царские покои, где в ауре дымных благовоний было создано все для их удобства. Калеб не снимая стального облачения довольно развалившийся на прогнувшемся топчане под расшитым золотом балдахином пояснил, что они могут даже вызвать местных жриц любви, в ответ на что бледный Рой только натянул измученную улыбку. После качки в наспинном кузове его мутило, и был бы он человеком, то давным-давно должно было вырвать, но измененный организм его подобных особенностей был лишен, оставляя лишь морщась претерпевать неприятные ощущения в ожидании нормализации состояния.

Вечером в глухом подземном зале внушительного пантеона медгарского правительственного дворца состоялась встреча с представителями туземной власти. Здешний теневой верховный правитель, контролирующий этот город темный маг, прислал вместо себя одного из своих слуг – облаченного в черный балахон с глубоким капюшоном молодого парня приятной внешности. Маги, как правило, набирали себе учеников и делились с ними своей силой, порой себе в угоду создавая даже целые ордена. Поэтому все доступ к магии имеющие подразделялись на магов-источников (магов от рождения, делящихся силой) и магов-пользователей (силу получающих в обмен на служение). Представивший медгарского истинного правителя верный его служитель – полноценный по своей сути маг, но только зависимый от своего источника, ограниченный его познаниями в магии, для служения выбранный, разумеется, не просто так. Блещущий интеллектом в дополнение к красивой молодой наружности и непробиваемой наглости в глазах вкрадчивостью и хитростью своей он был готов расположить к себе кого угодно. Но сейчас скрыв лицо под черным капюшоном, прибывал в наблюдательном отрешении.