Гражданин СССР

– Я как будто знал, что мне понадобятся сегодня монеты! – воскликнул Бахти, кладя на стол две маленькие серебряные монеты, которые достал из ящика стола.

Борис налил по половине стакана коньяка, заметив, что движения Бахти стали более порывистыми, а речь отрывистой.

«Бахти не очень хорошо воспринимает алкоголь.

Две бутылки коньяка на троих – ерунда, а мой собеседник прилично поплыл!» – оценил Борис состояние сокурсника, решив, что надо завязывать с пьянкой.

– Давай по последней! – предложил Борис, поднимая свой стакан.

– Куда тебе торопиться? Машина отвезет в отделенческий дом отдыха. Начальник отделения построил этот дом как памятник самому себе! Но домик получился отличным! Там и сауна есть и номера очень приличные! – немного завистливо сказал Бахти.

– Значит, вся комиссия из Ташкента там поселится? – уточнил Борис, которому очень не хотелось продолжать пьянку.

– Сегодня ты навряд ли увидишь эти рожи, а вот завтра будешь лицезреть все эти противные морды! – пьяно улыбаясь, заявил Бахти, снова открывая верхний ящик стола.

– Постарайся помочь моей жене, которая.., – начал говорить Бахти, кладя перед Борисом темную монету с портретом мужика в шлеме.

Положив правую руку на стол, Бахти пристроил на нее голову и громко захрапел, показывая, что пьянка для него на сегодня закончилась.

«Мало тренировался Бахти в принятии алкогольных напитков! Спустя рукава к этому важному делу относился! Вот и пожинает теперь плоды разгильдяйства в институте!» – убирая в сумку папку, оценил поведения Бахти Борис.

Снаружи прозвучал автомобильный сигнал.

Борис поднял голову и обнаружил три пустых коньячных бутылки, стоящие под столом.

«Даже, если одна бутылка вчерашняя, вторую мы с Бахти допили, то он сегодня уже выкушал с Соколовым бутылку до моего прихода! Прошу прощения за крамольные мысли дорогой товарищ!» – мысленно извинился Борис, убирая только что начатую бутылку коньяка в угол комнатушки, за два длинных тубуса [104].

Глава восьмая

Первый день в депо. Борис дает ценные указания.

Десять минут спустя после такого странного окончания пьянки, Борис входил в одноэтажный дом, около северной горловины станции [105].

– Мне заказал номер товарищ Соколов! – весомо произнес Борис, выкладывая на стол, за которым сидела дородная женщина, свой паспорт и командировочное удостоверение.

– У нас, к сожалению, ни одного свободного номера нет! Внезапно приехала комиссия из

Ташкента и все места заняты! – развела руками женщина.

– Соколова сегодня не будет, так что можете меня поселить в его номер! – вальяжно махнул рукой Борис, в котором сильно играл выпитый только что коньяк, делая его излишне уверенным в себе.

– Как прикажете, товарищ Щварцман! – вставая со своего места, согласилась женщина. Пройдя по коридору метров десять, свернула направо и вытащив из кармана ключ с большой металлической грушей, на которой стояла цифра «Восемь», сунула его в замочную скважину.

Комната метров восемь с одной не застеленной кроватью и одна дополнительная дверь сразу показали Борису, что в номере есть санитарно-технические устройства, чему он несказанно обрадовался.

Да и письменный однотумбовый стол, со старинным черным телефоном в правом углу тоже прибавил оптимизма.

– Горячая вода есть? – спросил Борис, смотря, как ловко женщина перестилает постель, достав из шкафа чистое белье.

– Сейчас есть, но как дальше будет – не знаю, – сообщила женщина, смотря на Бориса, который, сняв туфли, в одних носках, уселся на стул около стола, переводя взгляд с холодильника на телевизор.

– Телевизор работает, но показывает только один канал! – успела сказать женщина, как зазвонил телефон.

Борис взял трубку и вальяжно сказал, корча из себя барина:

– Вольфсон слушает!

– Это Умаров говорит! Ты не мог бы завтра со мной утром встретится? Есть очень интересное предложение!

– А по телефону нельзя? – спросил Борис, делая знак женщине выйти из номера.

Оставив на столе ключ от номера, женщина на цыпочках вышла, плотно закрыв за собой дверь.

– Есть предложение захватить тебя на археологические раскопки! – сходу выпалил Умаров.

– Буду очень рад! Надо только завтра определиться с планом проверки и я к вашим услугам! – сходу согласился Борис, в котором по-прежнему играл коньяк.

– Поедем примерно на неделю. Послезавтра утром на Устюрт полетит самолет, а через неделю привезет тебя обратно, – озвучил предложение Умаров.

– Договорились! – согласился Борис, прикидывая, что завтра утром сходит в депо, посмотрит документы, даст задание бухгалтерии сделать кое-какие выкопировки со счетов, и может спокойно уехать на неделю.

Это все равно займет у предприятия не меньше недели – десяти дней, которые можно с пользой провести на Устюрте, спокойно работая над диссертацией для Зухры и какого-то ее друга или подруги из Чимкента.

Лаптоп в любом случае надо было отрабатывать.

«Сейчас сполоснуться и можно сесть и поработать!» – решил Борис, скидывая с себя одежду прямо на стул, стоящий возле письменного стола.

Вода в душе была не сказать, что горячая, но чуть теплая и солоноватая на вкус. Борис с удовольствием помылся, вытерся махровым гостиничным полотенцем, одел трусы и сел работать за письменный стол, справа от которого стояла старинная настольная лампа.

Через два часа, Борис встал, сделал десяток физических упражнений и стал разбирать сумку, в которую предусмотрительная бабушка положила палку твердокопченой колбасы, половинку зажаренной курицы и нарезанный батон.

В шкафу обнаружился заварочный чайник пяток пиал и начатая пачка цейлонского чая.

Налив в чайник воды, Борис сунул туда кипятильник и включил телевизор, рассчитывая посмотреть новости. Как и следовало ожидать, большой «Изумруд» [106] не подавал признаков жизни.

– Что и следовало ожидать! Но это к лучшему! Меньше отвлекать будет во время работы! – громко провозгласил Борис, сооружая себе пару хороших бутербродов с курицей, остатки которой, как и колбаса, устроились на второй полке холодильника.

В минуту, расправившись с бутербродами, Борис снова сел за работу, отметив, что написал уже двадцать страниц и немного устал.

«Робот закончил считать движение в не Эвклидовом пространстве [107] твердых тел и решил отдохнуть, считая дифференциальные уравнения шестого порядка!» – сам себе сказал Борис, чувствуя легкую усталость, принялся составлять перечень вопросов для бухгалтерии и планово-экономического отдела, сверяясь со списком, который выдала Лилечка.

Поработав два часа, Борис снова встал, сделал пятиминутную физкульт-паузу, заварил свежий чай и снова сел за диссертацию. Просмотрев файлы, Борис обнаружил, что написал целых пятьдесят страниц, а на часах уже три часа ночи.

«Теперь спать! Встать надо в семь часов утра и идти на работу! В командировке надо придерживаться распорядка предприятия, куда приехал с проверкой! Раз депо работает с восьми часов, то надо и приходить на работу без пяти восемь!» – напомнил себе Борис, ныряя под теплое одеяло.

Через десять секунд Борис спал сном младенца.

Утром быстро позавтракав, остатками холодной курицы, Борис сначала быстрым шагом, потом бегом двинулся в депо, отметив, что столовая уже работает и из нее тянутся аборигены по направлению к депо.

Все шли не торопясь, с удивлением смотря на бегущего трусцой Бориса.

Без пяти восемь, Борис зашел в приемную и обнаружил секретаря, которный с бешенной скоростью печатала на своем компьютере.

– Уже напечатала сто страниц! – похвасталась секретарь.

– А я вчера пятьдесят! – не остался в долгу Борис, радостно улыбаясь.

– Пришел только главный инженер! Начальник депо, как я вам и говорила, будет к двенадцати! – шепотом сказала секретарь, снова принимаясь за левую работу.

– Мария Петровна! Меня ни для кого нет! – рявкнул из-за двери грубый мужской голос.

Секретарь виновато развела руками, на бумажке написав: «Виктор Андреевич Глухов»

Коротко стукнув, Борис, не спрашивая разрешения, вошел в небольшой кабинет, где за столом, заваленным бумагами сидел широкоплечий мужик с красным помятым лицом.

– Мне сейчас некогда! У меня через десять минут планерка с начальниками цехов и мне надо подготовиться! – страдальчески морщась, сказал главный инженер, не поднимая головы.

– Я вчера до вечера прождал, сегодня с утра пришел! – виноватым тоном сказал Борис, принимая позу смиренного просителя.

– Ничего с тобой не случится! Подождешь еще! Тебе надо, а не мне! – засмеялся главный инженер, все так же не поднимая головы от бумаг.

– Вы не поняли, Виктор Андреевич! – начал Борис, которого начала разбирать злость.

– Я все понял! Придешь завтра! А лучше послезавтра! Не мешай людям работать! – отмахнулся главный инженер.

– Как позвонить в комитет народного контроля? – жестко спросил Борис, которому очень хотелось съездить по морде этому неотесанному грубияну.

– Здесь не справочное бюро! – обрезал главный инженер, поднимая голову.

– Я приехал из Ташкента не для того, чтобы выслушивать вашу грубость! – жестко заявил Борис, которому надоела глупая пикировка.

– Я сейчас вызову милицию и ты получишь пятнадцать суток, если в течение пяти секунд не уберешься из моего кабинета! – пообещал главный инженер, с ненавистью смотря на Бориса.

– С Соколовым вы тоже так грубо разговариваете, или только с незнакомыми людьми себя хулиганом себя показываете? – невзначай спросил Борис, набирая сначала девятку, а потом ноль девять.

Главный инженер широко открыл рот и вытаращил на Бориса глаза.

– Справочная Кунграда! – тем временем ответила телефонная трубка.

– Номер телефона Комитета народного контроля! – отрывисто сказал Борис, вынимая из кармана блокнот и ручку.

– Могу дать приемную, – предложила вежливая телефонистка.

– И председателя, пожалуйста! – вежливо, но непреклонно попросил Борис.

– Пожалуйста, – продиктовала телефонистка два пятизначных номера.

– Большое спасибо! – поблагодарил Борис и только собрался положить трубку, как телефонистка добавила:

– Комитет начинает работать с десяти часов!

– Учту! – буркнул Борис, записывая номера телефонов.

Записав номера телефонов, Борис, засунув ручку и записную книжку в карман и круто развернувшись, только сделал первый шаг к выходу, как главный инженер попросил:

– Задержитесь, пожалуйста!

Борис остановился и медленно повернулся.

– Извините! У меня вчера был очень тяжелый день! – попросил главный инженер, мотая головой.

– Ладно! Забыли! – махнул рукой Борис, и подойдя к столу, положил на него два листа, продолжил:

– Мне надо подготовить документы для проверки по этому списку! Сделайте себе копии, а оригиналы отдайте мне!

– Мария Петровна! – крикнул главный инженер и сходу продолжил:

– Надо сделать копию вот этих двух документов в четырех экземплярах!

Секретарь быстро вошла в кабинет и ни слова не говоря, взяв Борисовские листки, вышла из кабинета.

– Мне нужен сопровождающий, с которым я хочу осмотреть депо!

Вы, пока определитесь, сколько времени, вам надо, чтобы подготовить для меня бухгалтерские документы, бумаги планово-экономического отдела и МТО [108]! – предложил Борис, усаживаясь на стул.

– Чай будете? – спросил главный инженер, набирая номер телефона.

– Бахти! Мухой ко мне! – приказал главный инженер, и забрав у секретаря только что принесенные листки, передал два, скрепленные скрепкой Борису.

– Марь Петровна! Сделайте нам, пожалуйста, чай! – в спину уходящего секретаря, попросил главный инженер, сминая лицо правой рукой.

– Парень Бахтияр Музаффарович шустрый парень, недавно защитил кандидатскую диссертацию, сейчас пишет докторскую. Разрабатывает новую технологию производства деталей для тормозного аппарата вагонов и уже получил пять авторских свидетельств [109]! – охарактеризовал Глухов будущего экскурсовода.

«Какой шустрый парень!

И докторскую пишет и бизнесом занимается и золотые и серебряные монеты продает! Многостаночник! С ним надо быть поосторожней! Широко ничего раскрывать нельзя! Тем более любимую задницу!» – мысленно покачал головой Борис, сделав восторженную физиономию.

Восторженный взгляд Бориса подействовал на главного инженера как красная краска на быка, и в адрес Бахти полились очередные дифирамбы:

– Бахтияр каждый год издает два – три десятка статей, а в прошлом году выпустил в Америке книгу по порошковой металлургии!

– Вот бы приобрести! – мечтательно заявил Борис, который понимал в порошковой металлургии меньше чем баран в апельсинах! Но показать, что он не сердится за хамский прием надо было обязательно! Борис это сделал!

Главный инженер сунул руку в стол и передал Борису толстую книгу в академическом издании, на которой в середине золотом было написано:

«Роwder mеtallurgy» [110], а вверху скромно: «Zafarof B. M.» мелким шрифтом красного цвета.

– Серьезная вещь! – оценил Борис, взвешивая на руке уникальный том, который весил никак не меньше килограмма.

– Можно я на досуге посмотрю? – попросил Борис, складывая уникальную книгу к себе в сумку.

– Берите! Я вам ее дарю! – сделал широкий жест главный инженер, поднимая голову от копий документов, которые только что размножили.

– Мария Петровна! Вызовите мне заместителя главного бухгалтера, снабженца и начальника планово – экономического отдела! – снова уткнувшись в копии документов, которые дал Борис, приказал главный инженер.

В дверь осторожно постучали.

– Войдите! – не поднимая головы, буркнул главный инженер.

Вошел Бахти, одетый в старый синий комбинезон, с застиранными пятнами масла, на груди, животе и брюках.

Лицо Бахти было помятое, но веселое.

Главный инженер скривился, но говорить ничего не стал, продолжая внимательно изучать список документов, которые потребовал представить Борис.

– Зачем вам список спец одежды, которую получают работники? – спросил главный инженер, кивком головы усаживая двух русских женщин и одного то ли узбека, то ли таджика с остреньким носом и вертлявыми движениями.

– В принципе, я объяснять это не должен, но чтобы вы поняли, что это не просто набор документов, который я сделал просто так, а для проверки расхода материально – технических ценностей.

Каждый работник депо получает СИЗ [111] в соответствии с нормативными документами, которые тоже прошу предоставить, как и бухгалтерские карточки на СИЗ.

СИЗ влияет не только на условия, производительность и качество труда, безопасность работников, но и на вашу, товарищи персональную заработную плату! – обличающим перстом, Борис указал на Бахти, который втянул голову в плечи.

– Почему именно на нашу заработную плату? – пискнула дородная блондинка, обладающая тонким голосом, несмотря на свои внушительные габариты.

– Недостаток СИЗ может вызвать не только недовольство рабочих, но и повышенный производственный травматизм, профессиональные заболевания и даже смертельные случаи! – обличающим тоном заявил Борис, отметив разлохматившийся обшлаг на правой руке Бахти.

– Вы не ответили на мой вопрос! – обличающим тоном, еще более повысила уровень звука блондинка, с ненавистью смотря на Бориса.

– Представьтесь, пожалуйста! – попросил Борис, отпивая из пиалы чай, про себя подумав:

«Хамство является неотъемлемой чертой руководителей депо! Надо этот настрой сбивать! Иначе я буду вынужден тратить очень много времени на объяснения с каждым работником! Мне совсем не светит объяснять каждый свой шаг и дискутировать по любому вопросу.

– Я не знаю с кем я разговариваю! – закинула блондинка нога на ногу, обнаружив на ляжках с явными признаками целюлита.

– Извините, что не представился! Борис Викторович Шварцман! Представитель народного контроля республики! Кандидат экономических наук! – стоя, отчеканил Борис, пристально глядя на перезрелую блондинку.

– Малышева Ирина Дмитриевна! Заместитель главного бухгалтера! – пискнула блондинка, вскочив на ноги.

– Можете сесть! – царственно махнул рукой Борис, жестом пальца поднимая Бахти, автора монументального труда на английском языке и без пяти минут доктора технических наук.

– Вот перед вами типичный представитель рабочего, который ходит в комбинезоне второго срока! Если данный рабочий попадется на глаза не такому въедливому проверяющему как я, а инспектору или доверенному врачу Дорпрофсожа, то начальник депо, инженер по технике безопасности и главный инженер будут оштрафованы! Как вы думаете, это им понравится? И получите ли вы после этого свою премию?

– Бахтияр не входит в штат работников депо! – пискнула блондинка, до которой еще не дошло с кем имеет дело.

– Тем более! Данный рабочий работает на токарном станке и у него затягивает руку с обтрепанным манжетом! – ткнул пальцем Борис в Бахти.

– Мы не отвечаем за арендаторов депо! – взвизгнула блондинка, трясясь от злости.

– Вы, лично Ирина Дмитриевна, принесете мне карточки СИЗ на всех работников, счета на получения спец одежды, гигиенические и технические сертификаты! – жестко сказал Борис.

– Это огромная работа! – снова пискнула зам глав буха.

– Которую, вы сделаете за три дня! – жестко сказал Борис, обличающее взглянув на блондинку.

– Я не успею! – затрясла головой блондинка.

– Сколько времени вам надо? – благожелательным тоном спросил Борис.

– Две недели, а лучше месяц! – снова пошла в наступление блондинка.

– Значит, в акте я могу отметить, что учет СИЗ ведется не качественно и на момент проверки документы не были представлены! Это повлечет за собой определенные орг выводы у моего руководства, – развел руками Борис, показывая, что он просто исполнитель, а выводы будут делать где-то там далеко, в заоблачных далях, но на основе его акта.

– Дайте хоть неделю на сбор документов! – взмолилась блондинка, покрывшаяся красными пятнами.

– Хорошо! Даю вам неделю на подготовку и сбор документов! Все свободны!

Бахтияр! Вы останьтесь! Сейчас переговорим с главным инженером и пойдем осматривать депо! – распорядился Борис, снова отпивая глоток чая.

Народ дружно поднялся и шустро вышел из кабинета, испуганно бросая быстрые взгляды на Бориса.

– Сейчас мы с Бахтияром пойдем осматривать депо, обращая особое внимание на химчистку, которая так скверно стирает спецодежду.

Вы мне пока приготовьте акты санэпидстанции по проверке рабочих мест, обратив особое внимание на результаты химических анализов воздушной среды в помещении химчистки и в ста метрах от нее! – поставил задачу Борис, вставая со своего места.

– Это-то еще для чего? – удивился главный инженер, вытирая струящийся по лицу пот.

– По результатам химических анализов я смогу определить с какими веществами вы работаете, соответствуют ли они прохождению закупок материалов и веществ. Хорошо бы сделать карту загазованности и даже профвредности предприятия на территории и в цехах!

– Задача интересная! Но как это будет выглядеть на самом деле? – неожиданно спросил Бахти.

– Я это вижу примерно так! – начал рассказывать Борис, рисуя на листе бумаги эскиз цеха, с кружочками, обозначающие рабочие места.

– Если загазованность превышает норму, то закрашиваете кружочек красным цветом. А если нет, то зеленым, с расшифровкой внизу ингредиентов и соответственно в скобках пишете ПДК [112]. Нужно объяснять, что такое ПДК? – спросил Борис, снова присаживаясь за стол.

– Если связываться с нашей СЭС [113], то два года будем делать! – махнул рукой главный инженер, затравленно смотря на Бориса.

– Можно сделать все быстро, но нужны приличные деньги! Есть у меня контора которая занимается параллельным анализом химических веществ! – радостно возвестил Бахти, набирая на телефоне три цифры.

– Срочно Москву! – приказал Бахти и буквально через секунду продиктовал шестизначный номер.

– Саша! Это Бахти говорит! Мне нужен параллельный газовый анализатор в аренду на неделю!

Минуту послушав, Бахти покачал головой и попросил:

– Тормозни на три дня его! Я приеду и привезу половину суммы налом!

Еще минуту послушав, и радостно сказал:

– Завтра или даже сегодня ночью буду! Рыба и сушеная дыня с меня! Спасибо за хорошую новость!

Положив трубку, Бахти объявил:

– Фирмач от датской фирмы требует пятьдесят тысяч налом! Ты сможешь выделить мне для работы двести тысяч?

– У тебя и аппетиты! Но если сделаешь мне выбросы, то дам триста тысяч! – просветлел взгляд главного инженера, и сам он выпрямился, высоко подняв голову.

– Пиши название ингредиентов! – решил Бахти, вскакивая со своего места.

– Дай название и тему договора Марии Петровне и я сегодня же тебе перечислю аванс! – махнул рукой главный инженер, чему-то радостно улыбаясь.

– Я все слышала! Только скажите точно название договора! – встретила Мария Петровна с неизменной папиросой в правом углу рта.

– Составление карт профессиональных вредностей по ПДК и ПДВ [114] вагонного депо станции Кунград! – продиктовал Борис, подталкивая Бахти на выход.

– Иди работай с проверяющим! Смету я сама составлю и подпишу у руководства! Счет тоже нарисую! Через два часа приходи за всеми документами! – махнула рукой секретарь, закуривая очередную папиросу.

– Классная у вас секретарь! И персональный компьютер знает, и сметы составить может. А как печатает, глаз не оторвать! И очень добрая женщина! – восхитился Борис неожиданными талантами секретаря.

– Марь Пектровна, долгое время была начальником технического отдела нашего депо. Но поссорилась с начальником и тот ее перевел на должность инженера и посадил в приемную печатать бумаги. И бабка так прижилась, что ее теперь из приемной за все сокровища мира не выманишь! Она и у меня в кооперативе работает и у Тагира с Олимом вертится! Зачем ей на старости лет ответственность, а денег намного больше! – в нескольких предложениях описал Бахти жизненный путь странного секретаря начальника депо.

– Как фамилия начальника депо? На дверях нет таблички, а спрашивать неудобно, – спросил Борис, смотря по сторонам.

Из дверей длинного цеха выталкивали грузовые вагоны с деревянной обшивкой и металлической крышей.

– Фамилия начальника депо Умаров. Он здесь недавно. Его перевели из Ташкента, где он работал в вагонной службе старшим инженером, – рассказывал Бахти, чему-то мечтательно улыбаясь.

Бориса как будто в печенку кольнуло от неприятного предчувствия! Ведь фамилия членкора тоже была Умаров! Хотя Умаровых в Узбекистане столько же как Ивановых в России.

– Это понижение или повышение для Умарова перевод в Кунград начальником депо? – попробовал уточнить Борис, присаживаясь на лавочку около цеха.

– С одной стороны вроде бы повышение. Был старшим инженером, а стал начальником депо. А с другой стороны – работник управления дороги – номенклатурный чин и его не с бухты – барахты переводят в какую-то дыру в конце географии начальником депо. Как-то несерьезно! Тем более, когда у тебя отец академик! – выпалил Бахти, хлопнув себя по коленям обоими руками.

– Как называется этот вагон? – задал первый попавшийся вопрос Борис, стараясь отвезти мысли Бахти от родственных связей начальника депо, в которые он сам вляпался всеми четырьмя лапами.

– Это четырехосный вагон, которые мы тоже ремонтируем. На практике, в НовоАлтайске мы собирали такие же вагоны. Вот было счастливое время! Гуляли по ночам, спали с местными девчонками и даже писали стихи. Хочешь, прочту тебе стишок из той поры, каждое четверостишье которой обозначает определенный период жизни на практике? – стпросил Бахти и не дожидаясь согласия Бориса, стал нараспев читать:

«Все вместе мы собрались на вокзалеВ карманах наших денежки шуршатНо вскоре очутившись на АлтаеМы позабыли про ташкентский виноград»

Вот так мы доехали до Алтая, с короткой остановкой в Барнауле. И пошло второе четверостишье.

«Нас с распростертыми объятьями встречаютГостиница, завод и МТОИ нам начальники такое, обещают,Что возразить не можем ничего!»

Я проработал месяц в сборочном цеху, подшивая потолки в грузовых вагонах, работая за четверых, а получил сто двадцать рублей, в то время, когда остальные члены бригады получили от трехсот пятидесяти до четырехсот рублей. Родился третий куплет:

У нас сегодня первая получкаНужны нам деньги чтоб устроить бытНо в кассе получаем мы такоеЧто до аванса плакали навзрыд.

И так кинули всех, кто работал в сборочном цеху.

И тогда мы решили устроить итальянскую забастовку [115]! Все хором отказались выйти на свои рабочие места. Мы же грамотные были и читали Карлу – Марлу [116], поэтому просто вышли на свои рабочие места и не стали выполнять свои обязанности.

Вернее выполняли свои обязанности, но очень медленно, и спустя рукава. Пошлют за болтами, идешь медленно, еле ноги волочишь, а все же работали на конвейере и там нужны шустрые ребята. Получается сбой. Приходится кому-то из бригады бежать на следующую позицию и устранять недоделки. Или в обед, пока конвейер стоит, доделывать! Оно бригаде надо?