Гражданин СССР

Нас срочно всех из бригад убрали и посадили в цех перебирать гайки и болты и заниматься их сортировкой.

И тогда родился четвертый куплет:

Решили, что работы здесь нам нетуБолты и гайки хватит разбиратьИ перешли мы в КПЦ [117] работатьЧтоб там большие деньги зашибать!

Представляешь: сидит толпа здоровых мужиков в центре цеха. Перед ними двухметровая куча болтов и гаек!

Представляешь! Очень оригинально смотрится!

Сидят, гогочат и лениво кидают то гаечку, то болт.

Если бы нам заплатили ну на сто, на пятьдесят рублей меньше – понятно! Мы молодые, многого не умеем! Но когда в моей бригаде все получили почти в три раза больше, чем я! Тут человек задумается! И сделает орг выводы!

Пару дней мы поработали и решили перейти работать в КПЦ и тут родились еще два куплета, которые, к сожалению, являются последними.

Мы встретили там Шуру БармалеяЧугунные копейки он ковал.И каждый раз наряды проверяяБрызжа слюной на мастера кричал [118]!

Были еще куплеты, но с течением времени они стерлись из памяти! – закончил краткий поэтический экскурс Бахти, весело посмотрев на Бориса.

«Повеселился парень, теперь пора тебе снова вернуться к суровой прозе жизни!» – решил Борис, поворачиваясь к Бахти.

– Расскажи о технологии ремонта вагона в сборочном цеху! – попросил Борис, вставая со скамейки.

– В сборочном цеху производится ремонт и сборка вагонов, под них подкатывают отремонтированные тележки и ставят автотормозное оборудование, – рассказывал Бахти, ведя по длинному цеху, в конце которого стояли грузовые вагоны, а в начале пассажирские.

Хотя, определить где начало цеха, а где конец, было проблематично, так как цех имел сквозной проезд.

Неожиданно в цеху раздалось резкое стакатто отбойного молотка, от которого сильно заболели уши.

Борис только начал поворачиваться к Бахти, как тот пояснил, ничуть не удивившись страшному шуму:

– Это ставят клепки на хребтовую балку с помощью отбойного молотка. Довольно редкая операция, но иногда встречается.

Теперь мы пойдем в тележечный цех! – предложил Бахти, оттесняя Бориса направо.

Оглянувшись по сторонам, Бахти скороговоркой сказал:

– Ты мне ничего не должен! Приеду с Москвы сразу сделаю тебе пресс-формы из старого железа, которое мы нашли на раскопках.

– Почему не должен? – удивился Борис.

– Ты сейчас подогнал мне хорошие объемы и за это не только спасибо, но и пяток золотых старинных монет я тебе выделю! Не говоря о пресс-формах! – скороговоркой заявил Бахти, подводя к двум рельсам, на которых стояли железнодорожные тележки двух видов.

«Можно на раскопки уже не ездить, но что делать неделю в этом занюханном городишке? Да и не стоит идти против течения, которое толкает Умаров, который так „кстати“ попался у меня на дороге! Хотя, может, наша третья встреча с Умаровым была случайной? Не мог же он знать, что в Народном контроле решат проверить Среднеазиатскую железную дорогу, привлекая для этого работников Узбекбирляшу? Хотя нет ничего лучше заранее подготовленного и отрепетированного спича! Но надо обязательно узнать имя и отчество начальника депо Умарова!» – в конце собственных размышлений по поводу сложившейся ситуации, дал себе зарок Борис, пропуская объяснения Бахти мимо ушей.

– Здесь проводят разборку и сборку подшипниковых узлов! – ворвался в уши Бориса голос Бахти, показывающего на роликовый подшипник, который лежал прямо на залитом маслом полу.

– Если в него грязь попадет, то подшипник выйдет из строя! – попробовал напомнить Борис, как всякий автомобилист, хорошо знающий к чему ведет поломка этой важной части машины, ткнув в вопиющее нарушение технологического процесса указательным пальцем.

– Не бери в голову! Перед постановкой на свое место подшипника, его тщательно моют, смазывают. Пойдем, покажу! – предложил Бахти, уволакивая в проход.

– Это самый чистый цех в депо! Здесь производится дефектовка, сборка и разборка подшипников вагонов.

Видишь поточная линия, по которой идут подшипники. Сначала они попадают в моечную камеру, – начал рассказывать Бахти, но Борис прервал его вопросом:

– Чем моют подшипники?

– Какой-то моющий раствор, в котором присутствует кальцинированная сода! – уверенно ответил Бахти, смотря как Борис сунул палец в прозрачную лужицу раствора, натекшую около транспортера и подняв его на уровень глаз, внимательно следил как абсолютно прозрачная капля падает вниз.

– Скажи своим мойщикам, что не стоит подшипники мыть чистой водой. Надо хоть немного добавлять мыльного или моющего состава! – негромко заявил Борис, кидая быстрый взгляд по сторонам.

– Откуда ты знаешь? – деланно удивился Бахти, смотря на Бориса абсолютно «честными» глазами.

– Капля абсолютно прозрачная и не тянется! Первый признак отсутствия моющих веществ! – пояснил Борис, смотря на застекленный кусок конвейера за которым сидели две женщины и внимательно смотрели на ролики, которые медленно плыли перед ними на узкой транспортерной ленте.

– Пошли дальше! Сейчас будет главная фишка нашего депо: химчистка «Орбита»! – поторопил Бахти, вроде бы незаметно взглянув на часы.

– Я вижу ты торопишься! Передай меня своей жене, а сам беги на самолет! – предложил Борис, едва они остановились перед большой металлической дверью, на которой было написано:

«Химчистка Орбита»

Сладковатый запах витал в коридоре и Борис невольно поморщился.

– О чем я говорил! Приток больше вытяжки! И поэтому трихлорэтилен выдувает в цех! – моментально отреагировал Бахти, два раза коротко нажимая на звонок.

Буквально через пять секунд, звонко щелкнул металлический засов, дверь открылась, и Борис увидел миловидную таджичку, стоявшую на пороге.

В синем рабочем халате, голубой с цветами косынке, девушка опустила голову и негромко сказала на очень приличном русском языке:

– Проходите, пожалуйста.

Едва дверь закрылась, как Бахти задвинул засов, весело пояснив:

– Местные наркоши повадились лазить! Они от трихлорэтилена балдеют! Дверь нельзя оставлять открытой!

– Чай будете? – все так же, не поднимая головы, спросила девушка.

– Давай по – быстрому! Через десять минут придет машина и мне надо ехать в аэропорт! – отозвался Бахти, первым идя по коридору.

– Вам надо сначала переодеться! Зайдите в комнату чистого белья! – предложила девушка, по – прежнему идя справа от Бориса.

– Накрой пока на стол! – приказал Бахти, открывая вторую правую дверь, из которой пахнуло сильным сладковатым запахом.

Справа и слева стояли высокие стеллажи, на которых стопками лежало чистая спецодежда. К воротнику каждой куртки был пришпилен листок.

– На каждом листке стоит фамилия работника, который сдал робу в чистку! – пояснил Бахты, скидывая прямо на пол свой комбинезон.

На плечиках, рядом, висел серый костюм с белой рубашкой, в который Бахти стал облачаться со скоростью матерого спецназовца.

Через минуту рядом с Борисом стоял прекрасно одетый молодой мужчина, и только темный загар выдавал его принадлежность к южанам.

– Поторапливайся коллега! – напомнил Бахти, обходя справа столбом стоящего Бориса.

В маленькой комнатке, справа от машины, было широко открыто окно и не так пахло трихлорэтиленом. Хотя около окна был накрыт маленький стол, за которым сидели две женщины: одна молодая, которая встретила их на входе, вторая постарше. Обе в одинаковых синих халатах и длинных штанах, с завязками внизу.

«Вроде такие штаны называются шальварами!» – вспомнил Борис, принимая пиалу зеленого чая из рук пожилой женщины.

– Сейчас внимательно посмотришь на нашу химчистку и дашь свои предложения! Очень мне не нравятся резиновые уплотнения! – давал ценные указания Бахти, гордо вскидывая головой.

«Погоношись парень! Покажи свою значимость! Ты, точно, дома бай и тиран! Только непонятно: раз ты такой крутой, то почему у тебя жена работает в таком вредном месте?» – оценил Борис поведение однокурсника.

Стоящий на подоконнике телефон резко зазвенел.

– Заведующая химчисткой вас слушает! – взяла трубку девушка, сразу постаревшая лет на десять.

«А ты, цыпочка, не такая молодая! Тебе под тридцать лет, если не больше!» – моментально прикинул Борис, беря кусочек казы [119] с тарелки.

Девушка, вернее молодая женщина, молча передала трубку Бахти.

– Но, Мария Петровна! Вы меня без ножа режете! Поставьте хоть сорок процентов аванс! Самая большая московская шоколадка ваша! – сразу начал распинаться Бахти, приплясывая на месте от нетерпения, одновременно засовывая в рот два кусочка казы [119].

– Буду через десять минут! – широко улыбнулся Бахти, аккуратно кладя на рычаги телефонную трубку.

Схватив черную сумку, Бахти повесил ее на плечо, и неожиданно выпрыгнул в окно, крикнув на бегу:

– Анвар тебя через сорок минут ждет!

– Я не знаю кто такой Анвар, но видимо, очень большой начальник! – хмыкнул Борис, отправляя в рот большой кусок казы.

– Анвар Фаридович Умаров – начальник нашего депо! Он очень не любит, когда опаздывают к нему на встречи! Давайте я покажу вам химчистку! – встала из-за стола девушка – женщина, показывая, что не стоит терять зря время.

– Тогда пойдемте! Четко все показываете и рассказываете. Если, что не понятно, я переспрошу. Это не с целью проверки, а для того чтобы лучше разобраться в технологии очистки спец одежды! – вежливо сказал Борис, забирая со стола пустую бутылку с завинчивающейся пробкой.

Для чего ему нужна бутылка, Борис пока не знал, но предполагал, что пустая тара могла пригодиться.

Глава девятая

Продолжение экскурсии по химчистке. Теперь можно поставить написание диссертаций на поток!

Завтра летим на Устюрт [120].

– Химчистки типа Орбита установлены во многих локомотивных и вагонных депо МПС. В принципе чистят они одежду хорошо и быстро, только вот реагенты, на которых работают очень опасны, – начала рассказывать девушка, как только они вышли из комнаты, в которой пили чай.

– Можно ли что-то сделать, чтобы уменьшить выброс трихлорэтилена в помещение? – спросил Борис, понимая, что лучше чем заведующая, никто не знает слабые места химчистки.

– Травит бак с трихлорэтиленом, соединения трубопроводов, имеется залповый выброс вредного вещества при загрузке и выгрузке одежды.

– Сколько вы должны загружать в бак грязной спец одежды? – спросил Борис, смотря на высокую металлическую бочку, со стеклянным окошком в центре.

– Пятьдесят килограммов. Но как взвесить грязную одежду? – спросила девушка.

– Повесить перед приемным отверстием машины оттарированную до пятидесяти килограммов пружину и повесив на нее тюк с бельем, будете точно знать, сколько он весит. Набрали пятьдесят килограммов белья и закрыли люк. И чистка одежды идет лучше и выбросов меньше! – предложил Борис.

– Это имеет смысл, но остаются еще сгнившие резиновые уплотнители, которых не меняли года полтора точно Это как раз то время, которое я работаю здесь. Очень большой выброс идет от чистого белья, в котором сохраняется остаточный трихлорэтилен.

– Можно выкинуть чистую одежду на улицу, где она будет спокойно проветриваться три – четыре дня! – предложил Борис, забирая у девушки кусок изъеденного агрессивным реагентом резинового уплотнителя.

– И к утру, половина спецодежды исчезнет! Народ даже, если ему не нужно, унесет на тряпки бесхозную спец одежду. А сторожа поставить возле нее никто не даст! – скептически хмыкнула девушка.

– Я сейчас пойду на прием к начальнику депо по своим вопросам. Давайте я воспользуюсь служебным положением, и все недостатки по химчистке изложу начальнику депо! Посмотрим, что он на это скажет! Не думаю, что просто так

начальник депо отмахнется от моих рекомендаций! – предложил Борис, протягивая пустую бутылку девушке.

– Вы, думаете, он вас послушает? – недоуменно подняла брови девушка.

– У него просто нет другого выхода. Я работаю совсем в другой системе и отвечаю за проверку вашего депо только своим честным именем и перед собственным начальством! Налейте бутылку трихлорэтилена! Я попробую сделать химический анализ этой жидкости! Что-то у меня подозрение, что это не та жидкость, которая заявлена по документам! – попросил Борис, кидая взгляд на часы.

– Подождите минуту! – попросила девушка, забирая у Бориса бутылку.

Девушка ушла, чтобы меньше чем через пол минуты вернуться с полной бутылкой и респиратором «Лепесток» [121] на лице.

– Извините, забыла снять! – передавая бутылку, сказала девушка.

– У вас в депо есть гараж или резино – технический участок? – спросил, осененный неясной мыслью Борис.

– В депо нет, но Бахтияр хотел открыть в своем кооперативе небольшой участок оезиновых ищделий, – улыбнулась девушка, сдернув с лица респиратор.

– Вот и дадим ему немного заработать! – вслух решил Борис, прикидывая, что надо обязательно посмотреть по бухгалтерии какие именно респираторы списываются по химчистке.

Спрятав бутылку с трихлорэтиленом в сумку, Борис, кивнув на прощанье, пошел к выходу.

– Вы с Анваром ровно держитесь! Не поддавайтесь на провокации! Он очень любит подставлять людей! – негромко напутствовала девушка, печально улыбнувшись.

«Значит, начальник депо со стопроцентной гарантией сыночек член-кора! Как мы состыковались с член-кором – отдельный вопрос! Первая и вторая встреча точно не подготовлена! Никто не мог предположить, что я не поеду вперед, а остановлюсь на обочине! Вторая встреча в тот же день – тоже случайность! Я и сам не знал, что поеду обедать в „Голубые купола“! Да и третья встреча тоже случайность! Но вот если во время разговора с начальником депо позвонит член-кор, то будем считать, что против меня идет охота! Но какая мне разница! Мне сейчас надо изготовить пресс-формы этих злосчастных монет и в темпе написать три диссертации! А потом можно свалить на Землю обетованную, а там хоть трава не расти!» – прикидывал расклад Борис, быстро идя к кабинету начальника депо.

Зайдя в приемную, Борис увидел Марию Петровну, которая сидела на своем месте, по-прежнему быстро печатая на своем компе.

– Вы зря пришли! Анвар Фаридович только что уехал в Москву! Его срочно вызвали в МПС!

Из своего кабинета выскочил главный инженер и махнув рукой, приглашая к себе в кабинет.

– Шеф улетел вместе с Бахти в Москву, так что я вместо него!

– Это хорошо или плохо? – спросил Борис, принимая пиалу с чаем.

– Две комиссии упали на мою голову и нет помощников! – покачал головой главный инженер.

– Такова собачья жизнь! – развел руками Борис, прекрасно понимая своего собеседника.

– Если мы все документы подготовим, то шансы выкрутиться по твоей проверке у нас есть? – напрямую спросил главный инженер.

– Я вам от собственных щедрот могу дать неделю, максимум полторы для приведения бухгалтерии в порядок. Но только вы своим подчиненным не говорите этого, а то они расслабятся и все отложат на последний день. Вот привести химчистку в порядок придется.

Я сегодня набросаю план работы по улучшению условий труда! И если вы все сделаете за неделю, то у вас появятся шансы благополучно выскочить из проверки!

– Выручай коллега! Мы же с вами заканчивали один институт! К однокашникам надо относиться по-доброму! – взмолился главный инженер.

– Сейчас я пойду домой и сяду за составление плана работ и заодно нарисую эскизы. Самое сложное сделать подпольную систему вентиляции в химчистке! – задумчиво сказал Борис, чертя на листке бумаги клетку из прутьев.

– Что это такое? – удивился главный инженер.

– Помимо того, что у вас травят все уплотнители и идет залповый выброс трихлорэтилена при загрузке машины, очень много вредностей выделяется при проветривании чистой спецодежды. Оборудовать за неделю комнату для чистой спецодежды согласно норм, вы не успеете, а вот сделать такую клетку и оставлять чистую спец одежду в ней для проветривания – дело двух часов! То есть у вас и волки будут сыты и овцы целы! – протянул листок Борис.

– Интересное техническое решение! – восхитился главный инженер, с интересом смотря на Бориса.

– Так что: начинаем работу или нет? – встав со своего места, спросил Борис.

– Начинаем! Тем более, что когда-то подпольная система вентиляции в химчистке была! У меня даже остался человек, который ее эксплуатировал! Сейчас же кину всех кооперативщиков на эту работу! Думаю за неделю справимся! – радостно потирая руки, заявил главный инженер.

Едва Борис вышел в приемную, как секретарь на одном дыхании шепнула:

– Завтра к восьми утра приходите, и программист вам все данные перекинет на лаптоп!

Борис не стал отвечать, а поднял вверх правую руку с соединенным в кольцо указательным и большим пальцем [122].

Дойдя до своих апартаментов, Борис переоделся, разложил лаптоп и с головой окунулся в работу, забыв обо всем на свете.

Встал из-за стола Борис только в девять часов, выяснив, что он опять написал чуть меньше сорока листов.

«Если работать такими темпами, то я за неделю напишу одну диссертацию! А если секретарша мне материалы подгонит, то и две! Но надо садиться за материалы по проверке депо и написать мероприятия для главного инженера. Жалко, что придется писать от руки!» – рассуждал Борис, делая легкие разминочные упражнения.

Поставив кипятиться воду, Борис нарезал колбасу, хлеб и только принялся за ужин, как в голову пришла светлая мысль:

«А почему нельзя написать на лаптопе мероприятия? Если можно перекинуть с секретарского компьютера данные, то почему нельзя и обратно? Тем более, что у секретарши стоит принтер, на котором она их тут же и распечатает!

Надо первой Зухре отдать диссертацию! Такую машинку подогнала! Работать одно удовольствие! Страницы так и прыгают из головы! Никаких денег за лаптоп не жалко! Молодец девушка! И я обязательно заберу лаптоп с собой в Израиль!» – рассуждал Борис, медленно попивая чай и прикидывая дальнейшие планы на вечер.

Зазвонил телефон.

– Шварцман слушает! – вальяжно отозвался Борис.

– За вами машина пришла! – испуганным голосом заявила дежурная.

– Я никуда сегодня не поеду! Пусть приедет завтра без десяти восемь! – распорядился Борис, которому совершенно никуда не хотелось ехать сегодня, тем более, что работа прекрасно шла и еще можно было спокойно часов пять потрудиться.

Борис принял душ, убрал со стола и снова заварив чай и снова сел за стол.

Часа два поработал, как опять зазвонил телефон.

– Я вас не разбудил? – вкрадчиво спросил голос старшего Умарова.

– Добрый вечер Фарид Сагиевич! – первым делом поздоровался Борис, показывая, что узнал абонента.

Трубка молчала, показывая, что член-корр ждет продолжения разговора, то бишь ответа на свой прямо поставленный вопрос.

Тяжело вздохнув, Борис, решил ответить, прекрасно понимая, что от него ждут.

– Я сижу, работаю. Появились очень интересные мысли, вот сижу и записываю.

– Молодость, молодость! Мне уже требуется девять – десять часов полноценного сна, чтобы мог работать в полную силу! – притворно вздохнул членкор.

– Вы прекрасно выглядите! В вашем возрасте вы сами водите машину, бегаете по городу, как молодой конек! Вам можно только позавидовать! – подольстил Борис, гадая зачем он понадобился в такое позднее время Умарову.

– Вы еще не передумали ехать на раскопки? – спросил Умаров, негромко хмыкнув.

– Мы же с вами мужчины! А настоящие мужчины обратно своих слов не берут! – деланно оскорбился Борис, гадая, что нужно сейчас от него Умарову.

– Только что мне позвонили с Устюрта. Мои ребята нашли очень интересный артефакт, который вас заинтересует! – закинул наживку Умаров, явно ожидая, как на нее прореагирует Борис.

– Готов хоть сейчас лететь с вами на край света! – бодро отрапортовал Борис, откидываясь на спинку стула.

«По всем правилам хорошего тона, я должен вскочить и стоять по стойке „Смирно“ при разговоре с таким высокопоставленном лицом. Но так как Умаров меня не видит, то можно немного расслабиться! Пока еще не придумали устройств для просмотра физиономии абонента!» – решил Борис, закидывая ноги на стол.

– Завтра в десять часов самолет пойдет на Устюрт! Встречаемся в пол десятого в зале ожидания! – жестко сказал Умаров и повесил трубку телефона.

– Сложный человек мой шапочный знакомый! И очень мне не нравится! Но другого пути попасть на Устюрт у меня нет! Придется плыть по течению! – негромко, сам себе под нос, пробормотал Борис, снова включая лаптоп.

Еще шесть часов работы и пятьдесят страниц диссертации напечатаны.

Сложив сумку, Борис сунул в нее лаптоп, и окинув взглядом комнату, решил оставить ее за собой, заплатив за две недели вперед, тем более, что проплата гостиницы будет лучшим доказательством того, что проверяющий постоянно находился в месте командировки.

Помотав головой, Борис за сорок секунд разделся, и, упав в кровать, моментально заснул, едва только голова коснулась подушки.

Встал Борис, как и приказывал в семь утра.

Приняв душ, быстро позавтракал и вышел из комнаты.

Подойдя к дежурной, заплатил за две недели вперед, предупредив, что он на день – другой может не появиться в номере.

– Номер я оставляю за собой! – закончил разговор Борис и закинув ремень сумки на плечо, пошел на выход.

У двери стоял УАЗ – четыреста шестьдесят девятый с молодым водителем за рулем.

Едва Борис вышел как водитель высунул голову из окошка и довольно неприветливо спросил:

– Вы Шварцман?

– Да, я! – жестко ответил Борис, недоуменно посмотрев на водителя.

– Машина в вашем полном распоряжении, товарищ Щварцман!

– Сейчас едем в вагонное депо, а оттуда в аэропорт! – приказал Борис, вспомнив свое армейское прошлое.

– Слушаюсь, товарищ Щварцман! – сразу сменив тон.

– Тогда вперед и с песней! – скомандовал Борис, садясь на переднее пассажирское место.

– Погнали! – согласился водитель, трогая с места.

Без пятнадцати восемь, машина остановилась у здания депо, и, схватив сумку с лаптопом, Борис бросился наверх.

Секретарь уже была на месте и вовсю стучала по клавиатуре.

– Доброе утро! – поздоровался Борис, вопросительно смотря на секретаря.

– Сейчас придет программист и все перекинем в твой маленький компьютер! – успела сказать секретарь, как появился лохматый программист с какой-то квадратной штучкой, размером с пачку «Беломора» [123] и двумя проводами, которые споро воткнул в разъемы лаптопа.

Борис засунул две пятидесятирублевые купюры под бумаги на столе, которые волшебным образом скользнули в руку секретаря.

– Вы мне обещали пять программ! – напомнил программист, быстро стуча по клавиатуре всеми десятью пальцами.

– Списывай! Мне не жалко! – разрешил Борис, смотря как на экране появился файл, на котором было написано: «Кунград».

Следом появилось еще одно окно, где побежали цифры процентов загрузки.

– Куда ты загружаешь мои программы? – заинтересовался Борис.

– Новейший блок памяти, на который можно загрузить десять гигабайт памяти! – гордо заявил программист, с опаской поглядывая на кабинет главного инженера.

– Не дергайся! Работай спокойно! Главного вызвали в отделение дороги на совещание к восьми утра! – сообщила секретарь, выкладывая на стол три Борисовские папки, которые денно и нощно набивала в компьютер.

– Секретарь должна все знать, никогда ничего не забывать, никому ничего не говорить и всегда быть на месте! – глубокомысленно заявила Мария Петровна, закидывая в рот очередную папиросу.

– Но вы же мне сказали про главного инженера! – попробовал возразить Борис, отодвигая от себя свои папки и глазами показывая на ящик стола.

Мария Петровна понятливо кивнула, продолжая печатать со скоростью скорострельного пулемета.

– Мне бы такой тоже не помешал! – моментально отозвался Борис, смотря на программиста.

– Я могу только на время дать вам переносную флеш – память на пятьсот мегабайт! – моментально сообразил программист, вставляя в разъем небольшой пластиковый цилиндр, весьма смахивающий на футляр губной помады.

– Сколько информации набила Мария Петровна? – поинтересовался Борис, прикидывая, что на такой маленькой штучке можно увезти десяток диссертаций.

– Три восемьдесят три мегабайта! Таких книг поместится еще штук шестьдесят! – обрадовал Бориса программист, начиная выходить из программы.

– Я скинул вам в комп десять игрушек. Можете на досуге поиграть! – радостно заявил программист и собрав свои причиндалы в картонную коробку, исчез.

– Пусть мои папки у вас полежат! Меня дней пять – семь не будет! Срочно улетаю! Работа! – развел руками Борис, выскакивая из приемной.

Глава десятая

Путь на Устюрт. Неожиданная посадка на берегу Аральского моря. Рассказ о строительстве Большого Туркменского канала.

Сев в машину, Борис скомандовал: