Семья

Наступил 1998 год. Мы дали девочке имя – Эмма. Драгоценная Эмма. Придумали её день рождения, чтобы всё соответствовало реальности. Она уникальное создание, благородное, доброе, верное. Эмма необычная, что-то происходит в её голове, чего нам не видно, складывается ощущение, что её интуиция развита гораздо лучше, чем у любого из нас. Её слабость – правда. А моя – она! Эмма не соврала ни разу за всю жизнь, даже в самых деликатных ситуациях она говорила всё как есть. Она была совсем одна, также как я, Джер и Рэй. Вот только мы вместе, а значит, уже не одиноки. Мы стали настоящей семьёй, и я никому не позволю разрушить то, что мы так долго строили.

Рэй раздобыл для нас документы, официальные, внесённые во все реестры. Теперь мы полноценные граждане страны Джерард, Марк и Эмма МакКолл. Со временем мы решили большинство проблем. Рэй приобрёл протез на руку Эммы, и она полноценно развивалась, как самый обычный ребёнок. Я так сильно полюбил её и привязался, что это просто не укладывалось в голове. Я так и не нашёл друзей в Хоупе кроме Джера, всё боялся подпускать к себе кого-то. А тут она… Я помню, как она коснулась моего лица без всякого страха и отвращения, другие только пугливо обходили меня стороной. Тогда, перед побегом, мы с Джером долго спорили, что делать с девочкой. Нам не нужен был лишний груз, но мы просто не смогли оставить её там, тогда мы бы ничем не отличались от Эвана. Сраный говнюк мёртв. Больше я его не увижу, и он больше ничего мне не сделает. Гори в Аду! Надеюсь, никто не узнает, что он со мной сделал…

В семнадцать лет Эмма посещала колледж, получила права, работала в баре Джера и по большей степени старалась всего добиваться сама. Я видел, как сильно Джер обеспокоен её интересами, тем, что она уже совсем взрослая. Она много времени проводила рядом с ним, Джер обожал автомобили, и естественно Эмма последовала его примеру. Это как завести маленького котёнка, к которому ты привязываешься, и который начинает вырастать, становясь грациозным животным. Только моя любовь к ней была платонической. Джер боялся, что однажды её привезёт парень, и она поцелует его, а потом он обязательно разобьёт ей сердце, как это обычно бывает. Но к большому удивлению, Эмма была необычной. Она не была замкнутой, не была достаточно открытой в обществе, она совмещала в себе осторожность и взвешенность всех поступков. Как-то она сказала мне, что видит во всём последствия. Ей было важно послевкусие после каждого поступка. Она завораживала меня своим суждением о жизни, казалась мне взрослым сформированным человеком. Во всём этом я чувствовал долю своего воспитания. Всё-таки не зря, мы оберегаем её от любого непродуманного поступка.

С Рэем её связывали необычные отношения. Эмма считала его отцом, спрашивала у него на всё разрешение, даже на поездку за рулём с Джером. Чувствовалось, что ей не хватает родительского внимания. Рэй был умным и начитанным человеком, Эмма иногда садилась рядом с ним и наблюдала за его работой, никогда при этом, не вмешиваясь и не отвлекая.

Я дал ей прозвище Принцесса, когда учил её читать в детстве. Так оно и приелось на всю жизнь. Ещё она не умела причёсываться, с её необычно длинными волосами нужно было что-то делать. С самого детства я пытался научить её заплетать косы, но всё без толку, видимо, теперь мне придётся делать это за неё всю жизнь. У неё был маленький недостаток, на дню она могла материться десятки раз, когда злилась, удивлялась, многие её эмоции были связаны с этими словами. Один раз она услышала ругательства от Джера, и отучать от этого теперь не имеет никакого смысла, слишком быстро всё схватывает. По воскресеньям мы ходим в церковь, как и все празднуем День благодарения, Рождество и Хэллоуин.

Где-то полгода назад я повёз её в лес, она часто любила гулять там. Но этот раз мне особенно запомнился. Тогда мы с ней встретили лося-альбиноса. Это было прямо как в сказке, я не смог увидеть его вблизи, а вот Эмма рассказала, что успела его погладить. Прекрасный тогда был день…

Сегодня вечером Эмма подошла ко мне и попросила разрешения уйти на ночь, на вечеринку. Сказала, что там будет весь колледж и, если она не придёт, её будут задевать. Она смотрела на меня таким же проникающим взглядом, как в тот день, когда я нашёл её на полу. Я не могу ей отказать, хотя знаю, что Джер будет недоволен. Я сказал, что отпущу и не скажу ничего Джеру, чтобы не было неприятностей. Эмма запрыгнула на меня, начала целовать, она была очень довольна. Я научил её неплохо драться, поэтому был спокоен.

Весь вечер я сидел в её ожидании, было уже около часа ночи, и я знал, что вернётся она не скоро. Рэй как всегда работал в своём кабинете, а Джер пошёл в свой бар, чтобы в очередной раз, напиться до усрачки. Моим единственным ускорителем времени была книга Майна Рида. Я услышал звук подъезжающей машины, фары осветили дом, и я увидел Эмму, выходящую из-за руля нашего Chevrolet Tahoe 1995 года, вытаскивающую Джера с пассажирского сиденья. Он был в стельку пьян. Она закинула его руку на плечо и повела к дому.

– Вот, чёрт, а я думала сегодня, я напьюсь, первый раз в жизни! – она произнесла это с таким чувством, что Джер сразу улыбнулся.

Я помог донести его до дивана, он плюхнулся как мешок с дерьмом. Я ушёл на кухню. Джер взял Эмму за руку и подтащил к себе, она села рядом.

– Скажи мне, я плохой человек? – Джер еле волочил языком.

Эмма оглянулась на меня, закатила глаза и, улыбнувшись, ответила:

– Каким бы плохим человеком ты не был, я всё равно буду тебя любить. Спи, Джерри.

Она накрыла его одеялом и подошла ко мне. Её гулянки были недолгими. Эмма рассказала, что всей компанией они пошли в бар Джера.

– Ну не могла же я сказать всем, что это мой бар? – её голос был настойчив. – Он сидел за стойкой и развлекался с местной девкой, когда я зашла внутрь. Вроде он не заметил меня сначала, я даже успела полчаса потанцевать, но вот когда один парень взял меня за руку и повёл на улицу, он бросил свою бутылку прямо ему в голову, через весь бар, представляешь?! Я не понимаю, что он делает, держать меня возле себя хочет? Я уже не ребёнок, я и врезать могу, ты же знаешь!

– Что за парень? – я спросил спокойным тоном.

– Ничего особенного, просто он давно возле меня вьётся, а тут приглянулась возможность, а Джерри всё испортил. Хотя…

– Хотя что? – меня всё больше интересовали её мысли.

– Он мне даже не нравится, мне, если честно вообще никто не нравится, просто приятно, что на тебя обращают внимание.

– А, есть кто-то, кто тебе нравится?

– Не знаю, мне нравится Джерри.

– Тебе только так кажется, – я усмехнулся.

– Может быть, знаешь, я иногда и на девочек смотрю, у меня в голове много всего лишнего…

Я смотрел на неё и слушал, всё, что она говорит.

– Одно успокаивает, скоро эта учёба закончится, ненавижу учиться, Марк, я, наконец, буду заниматься тем, чем хочу. Мне ведь не нравятся все эти тусовки, понимаешь?! Я не хочу жить в этом обществе, я терплю их из-за того, что ты мне сказал, что надо учиться, мы с тобой можем жить гораздо интереснее, и ты это знаешь. Я помню того мужчину, что отпилил мне грёбаную руку, я надеюсь он сдох. А ведь, сколько таких ублюдков ещё в этом городе, в стране, да в целом мире, – её настрой пугал меня ещё больше, я понимал, что она полностью созрела для того, что мы задумали с братьями.

– Фух… Ну вроде всё, выговорилась, – спокойным тоном произнесла Эмма. Она пожелала мне спокойной ночи, обняла и поднялась наверх, в свою комнату.

Утром я проснулся от звука разбившегося стекла на кухне. Это был Джер. Я спустился, и пока Эмма спала, решил поговорить с ним.

– Что ты творишь, брат?! Я думал, ты уже достаточно побуянил, когда был пацаном!

Джер осторожно повернулся.

– Посмотри, как она привязана к тебе, а какой пример ты ей подаёшь? Ты слышал, как она ругается, я таким словам её точно не учил, – моё волнение передалось и ему. – Она самый драгоценный подарок для нас. Откуда-то она всё же свалилась на нашу голову! Раз уж мы взяли на себя такую ответственность Джер, её надо беречь, переставай бухать, иначе она повторит и это!

Джер был ужасно расстроен, ему и самому надоела такая жизнь. У нас была постоянная работа и доход, вот только дальше никто не продвигался. И за стакан он начал хвататься исключительно из-за этого. Нам всем хотелось большего! В тот момент на лестнице стоял Рэй и слушал.

– Я ведь купил этот бар, чтобы заработать, а в итоге всё там пропиваю. Так не должно быть, – Джер схватил стакан и разбил его о пол.

Эмма появилась незамедлительно вместе со спустившимся Рэем. Она подбежала к нему и обняла, сказала успокоиться. Джер изменился в лице.

– Прости детка, я напугал тебя, – он нежно обнял её.

Джер всегда реагировал на Эмму, как на объект своей слабости. С самого детства он всегда был рядом с ней. Воспитывал её, учил вместе со мной говорить, а ведь ей так долго это не давалось. Я думаю, в момент всего разговора, Рэй понял, что пора что-то менять. Не знаю почему, но все идеи и любые наши поступки всегда начинались с его слов.

Через несколько дней Джер подошёл ко мне и предложил построить небольшой домик у нашего озера для Эммы. В детстве она читала книжку и увидела иллюстрацию с домиком на воде, она была под таким впечатлением, что всё время бегала и доставала всех этой картинкой. Особняк Рэя был огромным, и площадь всего участка позволяла построить ещё один маленький домик для отдыха. Мы потратили на строительство около месяца, я зарабатывал на своих боях и картинах достаточно, чтобы порадовать мою Принцессу. Джер работал преподавателем философии в маленьком колледже на окраине города, ну и вдобавок у него был собственный бар. И пока Эмма была на учёбе, мы втроём готовили ей сюрприз. Почти весь месяц мы отвлекали её от дальнего двора, чтобы она ни о чём не догадалась. И вот мы, наконец, закончили.

Был дождливый вечер. Джер искал ту самую книгу с изображением дома. Я сидел возле камина и рисовал сидящую напротив меня Принцессу. Этот набросок был одним из самых лучших в моём блокноте, прежде я ещё не рисовал её настолько красивой. Она готовилась к выпускному вечеру. Красила ресницы, расчёсывала свои длинные белые локоны. Всё же мне пришлось самому сделать её причёску, иначе она не смогла бы выйти в свет. Я видел, как Джер боится её отпускать. Неизвестно чем всё может закончиться. Эмма поднялась наверх, чтобы надеть платье. Это первое попавшееся платье, которое она выбрала – даже здесь она не стала долго думать и трепать всем нервы. Я всегда удивлялся её спокойствию, хоть бы раз она устроила обычную детскую истерику, видимо ей это абсолютно неинтересно.

Мы втроём сделали ей подарок в виде серебряной цепочки с тремя висящими буквами R,J,M. Каждый кулон был закреплён к цепи и не мог сдвигаться в сторону, таким образом, мы показали значимость каждого из нас для неё. А вот про домик на заднем дворе она и не догадывалась. Ей было уже 17 лет, и она до сих пор ни с кем не встречалась, меня это тревожило. Я начитался множества книг о воспитании ребёнка, ну, в общем, в этом возрасте девочки уже встречались со своими сверстниками. А тут она заикнулась про девочек, не нравится мне это. Эмма часто шутила, что её мужем будет Джер, и кроме него она никого не подпустит. Слишком много времени она проводила с ним. Других для неё видимо не существовало.

В тот вечер я поднялся в её комнату, чтобы поговорить о предстоящем событии. Как же она красива. Волосы были аккуратно убраны назад и заколоты, два локона были распущены с двух сторон. Длинное синее платье в пол. Я привык видеть её в чём угодно, только не в платье.

– Марк? – она обратилась ко мне.

– Тебе идёт этот образ, Принцесса…

Она взглянула на меня, подошла ближе и дотронулась до моего обезображенного лица. Эмма вселяла в меня какое-то непонятное чувство. Как будто придавала сил, давала некую защиту, когда касалась. Не могу это точно описать. Иногда она бывала странной…

– Что-то не так. Я очень странно себя чувствую. Не хочу идти туда, побыстрей бы всё кончилось. Не уходи от меня далеко, хорошо? – её голос был встревожен.

– Я всегда рядом, – я обнял её.

В комнату зашёл Джер. Рэй стоял на пороге.

– Мы сделали тебе эту вещь, на случай если ты вдруг о нас забудешь, – Джер подошёл к ней ближе.

Эмма смотрела в зеркало, где отражались три наших фигуры. – Ну, неужели, я могу о вас забыть? – она улыбнулась и подняла часть волос, чтобы оголить шею.

Джер осторожно перекинул тонкую цепочку через её шею и застегнул. Он долго смотрел в зеркало на неё, пока Рэй не позвал спуститься вниз. Мы отправились на бал вместе.

Рэй был официальным опекуном, поэтому все её сверстники считали, что он её отец. Эмму часто спрашивали о матери. Мы придумали легенду, что она умерла при родах. А мы с Джером были якобы от её первого брака. Иначе никто бы не поверил в такую разницу в возрасте. Да, пару лет было много вопросов, но как только появляется новый объект, о тебе сразу забывают.

Выпускной бал сделали просто шикарным. В этом колледже учились детишки богатых людей Бостона, и Рэй постарался, чтобы наша девочка попала именно туда. Молодёжь веселилась, а мы вместе с пафосными трудягами состряпали себе выпивку за отдельным большим столом. Эмма светилась от счастья. Она танцевала весь вечер.

Примерно к одиннадцати часам, все уже были изрядно пьяны. Выпускники рассредоточились по углам, а самые стойкие начинали важно искать смысл жизни в своих долгих монологах. Никто из присутствующих, видимо и не предполагал, что может что-то случиться. Кроме Эммы. Она оглядывала весь зал, смотрела на лестницу и дверь на втором этаже, прямо напротив неё. Осторожно прищурившись, она опускала глаза и снова поднимала их, как будто ожидая чего-то. Джер подошёл к ней и спросил всё ли в порядке.

– Я видимо перебрала с алкоголем, – её голос был очень тихим. – Может быть, пойдём домой, Джерри?

Джер указал жестом мне на дверь, я подошёл к Рэю и дал понять, что мы уходим. Мы уже выходили, как вдруг раздался хлопок. Дверь на втором этаже распахнулась, высокий мужчина вытолкнул одноклассницу Эммы прямо на лестницу. Она рухнула на пол за мгновение до его исчезновения. Все побежали к девочке, из её головы уже текла кровь.

Пока люди кричали, Эмма стояла возле выхода и молча, смотрела на свою одноклассницу. Джер взял её за руку и увёл на улицу, я пошёл за ними, а Рэй продвинулся к девочке, чтобы помочь.

– Я видела, как она упадёт. Она должна была упасть. Что это было? Ох… чёрт! – Эмма схватилась за голову, – мне нужно домой.

Девочку спасли, отделалась сотрясением мозга и испугом. Того мужчину так и не нашли, никто даже лица его не запомнил. Из-за чего всё произошло, никто не знал, а мы не стали вдаваться в подробности. Меня больше интересовало, что видела Эмма. В тот вечер дома она рассказала, что на миг увидела несчастный случай, как наяву, и уже через десять минут всё случилось. Это был первый случай проявления способностей Принцессы. Она попросила не спрашивать её больше ни о чём.

Утром все пошли на задний двор, чтобы показать сюрприз, который так долго скрывался. Эмма была счастлива. Мы построили маленький домик прямо со страниц её любимой детской книжки, на озере мы сделали небольшую крытую площадку, правда, опоры сами бы точно не поставили. В общем, все были довольны и следующую неделю мы наслаждались отдыхом.

Вечером Рэй собрал всех в зале. Сказал, что хочет с нами поговорить, он начал незамедлительно:

– Ко мне вчера в очередной раз приходил один мальчик, рассказывал о своей депрессии, о том, что живёт с пьющим отцом, который его постоянно избивает. Мальчишка был весь в синяках, но лицо было нетронуто. Дени хочет жить с сестрой своей погибшей матери, а та в свою очередь не может добиться от суда, разрешения хотя бы видеться с ним, – Рэй на секунду замолчал.

– Это не единичный случай, но помощи от государства здесь точно ждать бессмысленно. Я предлагаю убрать причину бедствия этой семьи и позволить мальчику жить полноценно с любящим его человеком. Я думаю, пришло время начинать подчищать мир от таких людей.

Эмма смотрела на Рэя с большим восхищением. Я долго ждал этого предложения именно от него. Мир наполнен напыщенными ублюдками, мешающими жить хорошим людям. И если есть возможность помочь им, я думаю, стоит попробовать.

Рэй получил от всех согласие, и даже юный возраст Эммы не помешал сделать ей правильный выбор. У нас был месяц на осуществление данного задания, ведь в сентябре папаша должен был переехать в другое место, соответственно и Дени перестанет ходить на приём. Ему было столько же, сколько и нам, когда пришлось сделать трудный выбор и изменить жизнь. Рэй сказал, что разработает грамотный план, но на это ему нужно немного времени.

Мы осознавали, на что идём. Я хотел уничтожать таких людей ещё задолго до этого. Джер, Эмма и Рэй всегда шли со мной рядом, плечом к плечу. Принцесса загорелась от мысли о новой жизни. А я, наконец, дождался…

Глава 3: Нерушимые препятствия

«Человек – самое одинокое существо на планете. Никому не понять твоих чувств. Ты, всегда будешь один на один со своими мыслями, будешь бороться, противостоять им, но никто не поймёт тебя так, как ты сам».

Рэй

***

Мне необходимо немного времени, чтобы всё обдумать. Мальчик напуган, он больше не в состоянии терпеть побои от отца, унижение и боль. Сегодня вечером я снова с ним встречусь, только на этот раз мне нужно подготовить его к тому, что отца он всё-таки лишится. Как же долго я вынашивал эти мысли в своей голове, лет так двадцать уж точно. Сколько всего я вижу, пока работаю в этой клинике. Самые отмороженные люди пытаются обдурить государство и у них это неплохо получается. Вот только я вижу их насквозь.

Как только я начал вести частные приёмы, помимо больницы, я всё чаще сталкиваюсь с абсолютной бесчеловечностью. В большинстве случаев, естественно, страдают дети. Некоторые из них годами терпят издевательства от собственных родителей. Пока я в состоянии помочь, нужно что-то делать. Мы не должны решать судьбу другого человека, ведь каждый живёт именно так, как хочет. Но в некоторых случаях, ему просто необходима чужая помощь.

Мой кабинет находился в самом центре Бостона, из окна открывался блестящий вид на озеро, моим пациентам было приятно посещать это место, хотя их проблемы были не самыми простыми. Я сидел в кабинете в ожидании Дени, для него сегодня должен был состояться последний приём. В 18:00 он уже стоял на пороге.

– Присаживайся, Дени.

– Здравствуйте, мистер Миллер. Я промок. Там дождь идёт. Я думал, что не успею к Вам, – мальчик тяжело дышал и был взволнован.

– Заварить тебе чай?

– О, да, спасибо. Я бы не отказался.

Я направился к кухонному столу, чтобы заварить чай, пока мальчик грел руки возле камина. Через десять минут мы сели друг напротив друга и начали беседу.

– Дени, я хочу спросить тебя, готов ли ты поменять что-то в своей жизни? Это касается твоего отца.

Мальчик опустил голову и заплакал. Я ждал, пока он успокоится, он должен всё осознать.

– Да, мистер Миллер. Я, правда, больше не могу. Вчера он снова напился. Отец толкнул меня, и я ударился головой. Он сказал, что из-за меня погибла мама, что я обуза. Потом он выставил меня, я всю ночь провёл на улице.

Я не мог это слушать, меня переполняло чувство злости.

– Почему ты не позвонил мне, Дени? Ты ведь знаешь мой номер.

– Я не знаю… Вы, наверное, были заняты.

– Какие глупости, ты можешь звонить мне всегда.

– Спасибо.

– Дени, я говорил с твоей тётей, она готова взять тебя к себе. Она очень тебя любит.

– Я знаю, я так по ней скучаю, она очень похожа на маму.

На секунду я замолчал, я представлял, как этот ублюдок избивает беззащитного мальчика.

– Ты любишь отца, Дени? – я осторожно спросил его.

Он посмотрел на меня абсолютно пустыми глазами.

– Нет! – его ответ был внушительным, без слёз и жалости. – Отец – это препятствие, которое не даёт мне жить!

– Я понимаю. Человек – самое одинокое существо на планете. Никому не понять твоих чувств. Ты, всегда будешь один на один со своими мыслями, будешь бороться, противостоять им, но никто не поймёт тебя так, как ты сам. Если ты осознаешь, что отец больше не должен тебе мешать, если ты, действительно, сможешь жить без него, тогда я смогу тебе помочь.

Я подготовил мальчика к самому худшему, к смерти родного отца. Он понимал, на что идёт, он понимал, что никто не должен знать об этом.

– Завтра вечером твоя тётя заберёт тебя, но ты должен уйти незаметно, и оставить дверь открытой. Хорошо?

– Да, мистер Миллер, я всё сделаю.

– Ты точно всё обдумал?

– Да, – мальчик посмотрел на меня глазами взрослого человека, осознающего свой поступок.

Почти полгода я слушал его рассказы, поддерживал его в беседе, но одними разговорами делу не помочь. Было ясно, что Дени никому не говорил, о наших разговорах, я полностью ему доверял, так же, как и его тёте.

Мы с Дени попрощались, и я пообещал ему, что следующий раз мы увидимся уже не в этом кабинете, а у него дома вместе с тётей. Мальчик ушёл с улыбкой на лице.

Я поспешил домой к семье, чтобы рассказать всё, что я успел обдумать за это время. Они уже ждали меня. Я зашёл в дом и сел возле камина.

– Я договорился на завтрашний вечер, Дени оставит заднюю дверь открытой. Его отец обычно спит на втором этаже в комнате слева. После двенадцати всё начнётся. Я не хочу отравлять его газом или подсыпать таблетки. Нужно сделать так, чтобы все поверили, что он умер вследствие несчастного случая. Мы зайдём в комнату, Джерард будет держать его ноги, Марк руки, а я натяну пакет на его голову, но, чтобы на шее не осталось следов, нужно подложить что-то вроде полотенца, это сделает Эмма.

Утром я не мог найти себе места, Эмма не спала всю ночь, всё ходила по дому. Джерард с Марком были крайне спокойны, я примерно предполагал, что они справятся, ведь они смогли однажды убить. Мы ещё долго говорили о Дени, и ни одного из нас ничего не смущало.

Вечером мы вместе уехали на пять миль от города в Медфорт. Мы долго сидели в машине, дожидаясь пока Дени уйдёт. Около полуночи мальчик распахнул заднюю дверь и осторожно (на корточках) продвинулся к машине своей тёти. Как только автомобиль скрылся из вида, мы переглянулись.

– Мы ещё можем отказаться от этого, вы же понимаете? – я с тревогой задал им вопрос.

– Мы уже всё решили, нужно с чего-то начинать, ведь так?! – Марк открыл дверь и вышел из машины. Джерард отправился вместе с ним.

– Ты идёшь? – в след за ними вышла и Эмма.

Я оставил машину недалеко от заднего двора возле деревьев, где никто её не заметит. Мы не могли идти через улицу, был риск, что нас всё-таки обнаружат.

Марк оглядывался по сторонам, и указал нам, что по близости никого нет. Джерард открыл дверь и придерживал её, пока все не зашли внутрь. Двое из нас осторожно обошли первый этаж дома, Эмма стояла на лестнице и смотрела вверх. Как только мы убедились, что больше здесь никого нет, все осторожно поднялись по лестнице. В доме стоял смачный запах алкоголя и сигарет, дешёвым виски тянуло даже с улицы. Как только мы зашли в комнату, стало понятно, что было не зачем так красться, мужчина был в полной отключке. На против его кровати шумел телевизор, а на полу валялись обугленные окурки и пустые бутылки. Я достал плотный пакет и подошёл ближе к кровати. Джерард затянул шторы на окне, а Марк присел рядом с мужчиной и сжал его руки. В руках Эммы уже было плотное полотенце, она положила его на шею ублюдка, а я резко натянул пакет на его голову. Он начал брыкаться, как баран, которого вот-вот пустят на фарш. Мужчина оказался достаточно сильным, братья с большим трудом сдерживали его, пока он захлебывался в собственной слюне. Эмма смотрела прямо в его глаза с ненавистью и злостью, но её рука тряслась. Всё продолжалось около минуты и вот, наконец, он перестал дышать. Хватка ослаблялась, и мы отпустили его. Я убрал пакет с его лица и проверил пульс. Он был мёртв. Дело сделано. Теперь осталось только осторожно уйти.

Мы убрали полотенце. На шее не было ни малейшего следа. Джерард повернул его на бок и вложил в руку сигарету. Эмма закрыла рукой его рот. Шторы снова были раздвинуты, Эмма достала какое-то средство и протёрла пол от наших следов. Мы сняли перчатки и по одному выходили из дома. Эмма добралась до машины первой, завела её и как только последняя дверь закрылась, дала газу.

Мы вошли на порог дома с прекрасным чувством свободы. Я держался за голову и улыбался, что было сил. Марк налил стакан своего любимого виски и выпил залпом:

– О, чёрт.… Вот это адреналин!

– Да… Оно того стоило, – устроившись на диване сказала Эмма.

– Ну, брат, начало положено, я надеюсь, ты ни о чём не жалеешь, – Джерард лёг рядом с Эммой и положил голову на её колени. – Пока ты сидел в своём кабинете, мы всё думали, когда ты решишься? Значит, не прогадали, Рэй. Без твоего пинка ничего бы не было.