Игры чародеев

Некоторые события миллионами раз проигрываются в голове: репетируются слова, которые хочется сказать, мысленно оттачиваются нужные действия, и даже эмоции подчас подбираются заранее. Я много раз думал, что бы мог сказать, доведись мне снова увидеть Алису. И вот – такая возможность у меня появилась.

Но теперь, стоя перед ней, найти нужных слов не удавалось.

Сев напротив, я растерянно уставился на Алису – как будто надеялся, что не понадобится никакого разговора, а ответы на вопросы я получу, просто глядя на её лицо.

– Прости меня, – тихо сказала Алиса, опустив глаза.

Её слова звучали честно. Без напускного пафоса и лишнего драматизма. В тот миг я понимал – Алиса искренне просила прощения.

– Зачем? – задал я вопрос, который все это время гнал меня вперед и заставлял рисковать жизнью – Зачем ты пыталась убить меня?

Алиса собиралась ответить, но слова будто застряли в её горле. Она смотрела на меня своими голубыми глазами, которые даже после смерти оставались красивыми и чарующими.

Так и не проронив ни слова, она поднялась с места и подошла к большому деревянному сундуку, стоявшему рядом с одной из стен. Приподняв тяжелую крышку, Алиса запустила руку внутрь и вынула оттуда хорошо знакомую тетрадь в кожаном переплете.

Это был дневник Адель.

– Дочитай, – Алиса протянула тетрадь мне. – Пожалуйста, сначала дочитай. Здесь все страницы на месте. Мне теперь незачем снова их вырывать.

Не знаю откуда, но Алиса, похоже, была в курсе событий, происходивших со мной после её гибели.

Я аккуратно открыл дневник. Он выглядел иначе, чем та его версия, что была в мире живых: страницы не выцвели от времени, кожа не потемнела, не потрескалась, а чернила сохранили свою яркость. Все листы действительно были на своих местах и казалось, что записи сделали совсем недавно. Бегло пролистав дневник до конца, я на мгновение поднял взгляд на Алису, а затем вцепился глазами в текст.

Адель

«Моя милая дочка!

Спешу поделиться с тобой рассказом о новых приключениях, которые выпали на мою долю после находки Великого реестра. Только было я подумала, что все тайны наконец-то раскрыты, а жизнь снова входит в плавное русло, как судьба тут же подкинула новую загадку, ответ на которую оказался гораздо, гораздо важнее, чем что бы то ни было до этого. Я с трудом пересиливаю себя, чтобы не торопить события и рассказать обо всем по порядку.

Если тебе когда-нибудь доведется читать Великий реестр, то ты непременно заметишь, что в конце него приводятся короткие сведения о каждой из добавленных туда магических процедур: их краткое описание, а также номер конклава, на котором эта процедура была впервые озвучена. Похоже, таким образом Хранители вели своеобразную летопись и отсчитывали хронологию найденных ими заклинаний.

Мы с отцом Бартоломью внимательно изучали этот раздел и наткнулись на странную деталь: одна из приведенных там записей разительно выделялась на фоне прочих. В ней не было ясного и четкого описания магической процедуры – как во всех остальных случаях. Было сказано лишь следующее: "Особый ритуал, не подлежит документированию в реестре. Разделен между магистрами". А рядом с этим загадочным комментарием стояла римская цифра XIII, обозначающая номер конклава, на котором и был озвучен этот ритуал.

И конечно же, во мне снова вспыхнуло жгучее любопытство.

«Что ещё за Особый ритуал? – спросила я у себя. – Почему он упомянут в перечне, но не записан в самом Великом реестре?».

От всего происходящего у меня шла кругом голова. Но теперь, уже добившись больших успехов, я была полностью уверена в собственных силах – и решила во что бы то ни стало докопаться до самой сути.

Из книги было ясно, что сведения о таинственном «Особом ритуале» следовало искать глубоко в прошлом – во время Пятого конклава Ордена хранителей.

Не стану утруждать тебя ненужными подробностями своих поисков. Скажу лишь, что благодаря отцу Бартоломью я быстро разыскала бывшую штаб-квартиру ордена, которая находилась в Праге. А дальше на помощь пришел мой дар: я отправилась туда – и заглянула в прошлое, в момент тех самых событий. И своими ушами услышала историю об удивительном заклинании, которую как можно скорее хочу поведать тебе!

Глядя в прошлое, я очутилась посреди большого церемониального зала. Вокруг горело множество свечей, а за длинным столом, покрытым багряной драпировкой, сидело пять человек, одетых в длинные темные мантии. Это был совет магистров.

Через двустворчатые двери в зал вошел молодой человек – один из рыцарей ордена. Он приблизился к магистериуму и встал напротив них, в середине нанесенного на полу белого символа ордена. Рыцарь поклонился магистрам и начала свой доклад.

Юноша рассказывал о казни ведьмы, которую совершил несколькими месяцами ранее где-то в районе моравийских болот. Насколько я поняла из его слов, таково было поручение совета магистров. Перед тем, как привести приговор в исполнение, он допрашивал ведьму, пытался выпытать её тайны и секреты, которые могли бы оказаться полезны делу ордена. Но ведьма упорно хранила молчание – похоже, она сумела околдовать себя дурманящими чарами, сделавшими её тело безразличным к боли и пыткам.

Совершив казнь, рыцарь обыскал ветхую ведьмачью лачугу и среди прочего бесполезного хлама обнаружил пергаментный свиток с содержанием, напоминавшим описание странного магического ритуала. Разумеется, рыцарь ордена счел своим долгом доставить найденный документ совету для дальнейшего всестороннего изучения.

Закончив рассказ, рыцарь достал свиток из внутреннего кармана, показал его магистрам, а затем передал в руки одного из секретарей ордена, после чего поклонился и покинул зал церемоний. Дождавшись ухода юноши, секретарь аккуратно развернул ветхую бумагу и принялся громко зачитывать текст документа.

Свиток содержал странную легенду про царя Давида и его знаменитого сына Соломона – двух легендарных правителей Израилевых, живших примерно три тысячи лет назад. Я постараюсь привести текст настолько точно, насколько смогла его запомнить.

«В один из дней царь Давид позвал к себе Соломона, одного из младших сыновей своих. И сказал он сыну своему:

– Хочу я, чтобы после смерти моей ты стал царем народа моего. В тебе вижу я силу и мудрость, чтобы мог ты править во славу и во благо народа. Но опасаюсь я, что после смерти моей алчность и жажда власти могут затмить глаза братьям твоим – и захотят они восстать против тебя, нарушив тем самым волю мою.

– Но отец, – сказал Соломон, – что же мне сделать, чтобы братья не восстали против меня и исполнили волю твою?

– Если сбудутся опасения мои, и если захотят братья нарушить завет мой, то на помощь себе ты призовешь великое волшебное существо.

– Отец мой, – вопрошал Соломон, – но что это за существо?

– Имя ему – джинн, – отвечал Давид. – Создан он из огня по воле Бога нашего и живет в невиданных глубинах мира нашего. Если станешь ты хозяином его, исполнит он любую волю твою и любой приказ твой. И будет он до смерти твоей рабом твоим. И никто не сможет забрать у тебя власти над ним. Но чтобы стал джинн слугой твоим, ты должен сначала изловить его.

– Отец, но как же мне изловить это существо?

– Чтобы изловить джинна, обратишься ты к искусному стеклодуву. Из чистого стекла выдует он кольцо с печатью твоей из песка, добытого на земле народа твоего. Услышав зов крови, пролитой на печать, джин сразу придет в неё, чтобы насладиться вкусом крови твоей. И тогда, сжимая кольцо, произнесешь ты слова: «Велю тебе стать оковами для существа из огня и удерживать его, пока не иссякнет прочность цепей твоих». И ты почувствуешь, как оковы пленяют джина: кольцо в ладонях твоих раскалится и оставит ожог. А чистое, прозрачное стекло кольца потемнеет.

И после этого джинн будет заперт в печати твоей.

Но помни – эти оковы не вечные. Если разобьется кольцо, то джинн вновь обретет свободу – и не сможешь ты больше изловить его своей кровью.

И знай – заточив джина в оковы, ты ещё не подчинил его воли своей. И он ещё не считает тебя господином своим и не исполнит приказы твои.

– Отец, но как же мне подчинить его воле своей и стать господином ему? – спросил Соломон.

– Поклянись сын, что не станешь подчинять джинна воле своей, если не нарушат братья данные им заветы и не захотят поднять руку на тебя.

– Клянусь, отец.

– Тогда слушай. Когда джинн будет заточен в кольце твоем – и кольцо будет на пальце твоем, джинн должен лицезреть в тебе сильного и непреклонного господина. Только такому господину согласится он преклониться.

– Отец, но как мне доказать свою силу и непреклонность этому существу?

– Лишь одного господина примет джинн. Того, кто принес ради этого достойную жертву. Того, кто своими руками умертвил родную кровь свою: отца своего или мать свою, брата или сестру свою, сына или дочь свою. Только эту кровь примет джинн как доказательство. Поэтому помни мой завет – призови джинна на помощь, только если братья воспротивятся слову моему и пойдут войной на тебя. Накажи того из них, кто поднимет руку на тебя – и кровью его и жертвой его подчини себе волю джина.

И сделав это, громко скажи джинну: «Я – владыка твой. Отныне – и до самой смерти моей. И ты теперь – раб мой. Отныне – и до самой смерти моей».

И после этого разрушится печать твоя, служившая оковами для джинна, ведь не нужны будут больше ему оковы – ибо станет он верным рабом твоим и будет служить тебе до самой смерти твоей».

На этом текст свитка заканчивался. Я видела, как секретарь свернул пергамент и посмотрел на магистров ордена. В зале повисла глухая тишина. А за ней последовало длительное обсуждение.

Хранители не сомневались в истинности этой легенды – судя по их разговорам, орден долгое время искал описанный в ней ритуал. Они полностью понимали, что власть над джинном сулила огромные возможности – и вместе с тем огромную опасность.

Разумеется, и речи не шло о том, чтобы полностью заносить описанный ритуал в Великий реестр. Но, к моей удаче, некие нерушимые протокольные правила ордена обязывали упомянуть эту процедуру в книге. Так и появилась запись про «Особый ритуал», которая и привела меня сюда.

Более того, магистры сошлись во мнении, что даже сами они не должны полностью владеть этими знаниями – слишком велики были риск и соблазн. После долгих переговоров совет принял решение разделить найденный свиток между собой. Каждый из магистров отныне оберегал свою часть заклинания, а остальные знания торжественно клялся уничтожить в своей памяти с помощью эликсира забвения. Теперь никто не мог в одиночку применить волшебство – и даже объединившись вдвоем или втроем это оставалось бы им не по силам.

К сожалению, на этом мои силы исчерпались – и я не смогла узнать, что же случилось в зале хранителей дальше. За последнее время моя магия порядком ослабла, нужно хотя бы несколько недель на восстановление. Но и того, что я узнала, оказалось более чем достаточно.

Джинн – вот что такое «Особый ритуал»! Алиса, ты только можешь себе представить?!

Не знаю, стоит ли верить в легенду, которую мне довелось услышать: многие источники приписывают царю Соломону власть над джиннами и прочие волшебные способности – а ведь до сих пор точно неизвестно, жил ли этот царь когда-нибудь на свете. И даже моих чар недостаточно для того, чтобы настолько глубоко окунуться в прошлое. Но что, если за этой легендой действительно скрывается нечто правдоподобное? Рассказы о джинне – великом исполнителе желаний – давно будоражат умы волшебников. Многие чародеи безуспешно искали и не оставляют попыток найти это мифическое существо.

Не стану скрывать от тебя надежду, которая теперь зародилась в моей душе: если джинн действительно существует, если его сила хоть немного близка к той, что описывалась в преданиях – то вдруг с помощью этой магии мне удастся излечиться от болезни? Вдруг он поможет мне остаться живой? Остаться с тобой, вырастить тебя, стать для тебя настоящей матерью.

Разумеется, я ни за что на свете не буду слепо следовать всем требованиям найденного здесь ритуала. Царь Давид говорил о необходимости жертвоприношения кровного родственника – и я прекрасно понимаю цель этой жертвы, но никогда не соглашусь на подобную плату, даже ценой собственной жизни. Если джинна и вправду можно поймать, то я постараюсь найти иной – не такой кровавый и безумный способ подчинить его своей воле.

Я не тешу себя ложными иллюзиями и прекрасно понимаю, что шанс на удачу минимален, практически ничтожен. Но всё же шанс существует – а значит я не опущу руки. Быть может, это заклинание и есть та самая соломинка, которая сможет вытянуть меня из бурного потока опасной реки? Думаю, скоро я это узнаю.

Искренне надеюсь, что мои самые смелые ожидания снова оправдаются и однажды рассказ обо всех этих приключениях ты услышишь прямиком из моих уст – а все многочисленные записи, которые я сделала в этом дневнике, окажутся на книжной полке и покроются толстым-претолстым слоем пыли.

Молю всех богов: пусть когда-нибудь так случится.

Я люблю тебя, Алиса. И всегда буду любить».

******

На этом записи закончились. Я закрыл дневник и отложил его в сторону, на грубый дощатый стол.

– Джинн, – медленно произнес я.

Вот за чем гнались вонты.

– Джин был единственным маминым шансом, – Алиса говорила тихо. – Они с отцом тут же приступили к изучению ритуала. Вернувшись в Стамбул, они заказали стеклянное кольцо с нанесенной печатью Соломона – и сразу же попробовали заточить джинна в оковы, как и описано в тексте. Процедуру проводил отец: он окропил стекло кровью и произнес формулу.

Алиса поднялась со стула и приблизилась ко мне.

– Эта магия работает, понимаешь? Работает! – взволнованно сказала Алиса. – Стекло почернело, джинн оказался заперт в кольце!

Она недолго помолчала, глядя мне в глаза.

– Конечно, джинн не всесилен, – продолжала Алиса. – Ему не по плечу, скажем, возвращать людей из мертвых или менять ход времени. Но он всё равно может исполнить практически любое желание: даровать знания, богатство, исцелить, подчинить человека воле своего хозяина. И даже убить любого по его приказу. Ты представляешь, что может случится, окажись такая власть в дурных руках?

Алиса вздохнула.

– Родители надеялись, что джинн действительно мог вылечить маму. Оставалось только обойти необходимую для этой магии церемонию жертвоприношения. Ты ведь понимаешь, для чего здесь нужна человеческая жертва?

Разумеется, я понимал. Любой начинающий волшебник хорошо знал истинный смысл жертвоприношений. На самом деле, ничего сакрального и таинственного эта процедура не скрывала – за ней стоял простой циничный прагматизм.

– Смерть человека всегда сопровождается бешеным выбросом энергии, – зачем-то ответил я. – Возникает эдакая временная батарейка.

– Верно – батарейка, – согласилась Алиса. – Ты всегда хорошо подбираешь аналогии. Когда кто-то умирает, из его тела выделяется примерно две цитры энергии. Притом – особого, красного спектра. Никаким иным способом, кроме смерти, такую энергию не добыть. Реальный смысл жертвоприношений стал понятен лет пятьдесят назад. А всё время до этого маги бездумно резали коз, коров и даже людей, не задумываясь о сути своих действий.

– Но в легенде речь шла не просто о жертве, а о кровном родственнике, – напомнил я.

– Да, – Алиса посмотрела мне в глаза. – Потому что убийство кровного родственника выбрасывает больше сотни единиц цитры красного цвета. Сознательно принести в жертву брата, отца или собственного ребенка равносильно тому, чтобы единовременно убить человек пятьдесят. Вот какова истинная цена власти над джинном.

Конечно же, мама ни за что не согласилась бы на подобный шаг. Она надеялась найти иной, не такой людоедский, способ добыть нужную энергию. Мама была умной и талантливой волшебницей – думаю, дай ей больше времени, и она отыскала бы выход.

Но вмешались вонты.

Они давно знали о джинне и уже несколько столетий пытались им завладеть. Вонты зародились среди низовьев ордена Хранителей: многие рыцари были недовольны тем, что магистериум отказывался делиться с ними всеми своими секретами. В какой-то момент произошел бунт – и вонты взяли верх. Они захватили библиотеку, хранилище артефактов, архивы ордена, и даже одну из копий Великого реестра. Бунтовщики посчитали, что в книге собраны абсолютно все знания – а значит магистры им больше не нужны. Верхушку ордена истребили. Эти глупцы сами казнили единственных, кто знал секрет власти над джинном.

Алиса грустно усмехнулась.

– За несколько столетий вонты основательно укрепили свои позиции: постепенно захватили под теневой контроль мировые крупные корпорации, запустили щупальца во власть над целыми государствами. Нарушили все возможные кредо породившего их ордена. И всё это время они безуспешно пытались завладеть джинном. Думаю, если бы мама случайно не влезла в дела прошлого, то эта тайна так и осталась бы погребена. Но вмешалось дурацкое стечение обстоятельств.

– Они вышли на след твоих родителей? – спросил я.

Алиса кивнула.

– Понятия не имею, как вонты обо всём узнали, но маму похитили через неделю после возвращения домой. А затем допросили. Думаю, ты уже и сам в курсе, как именно вонты умеют развязывать языки. Мама рассказала им всё.

Теперь можно было не сомневаться – ради власти над джинном магистр вонтов прольет столько крови, сколько потребуется. Страшное могущество оказалось почти что у них в руках – и теперь покорение джинна было лишь вопросом времени. А что бы было потом…

Алиса опустила глаза.

– Знаешь, что ещё выделяет сто цитр энергии красного цвета, необходимых для джинна? – спросила она, и не дожидаясь ответила сама. – Самоубийство. Мама выяснила это перед тем, как её похитили.

«Больше нет времени! Я должна умереть! По-другому нельзя!», – в ушах эхом зазвучали громкие слова Адель, обращенные к мужу.

Кусочки той страшной истории, наконец, сложились в единую картину.

– Твоя мама решила покончить с собой, чтобы отец подчинил джинна раньше вонтов, – тихо промолвил я.

Не поднимая головы, Алиса утвердительно кивнула.

– Она сумела сбежать от вонтов, – Алиса смотрела глазами, полными злобы и боли одновременно. – Всё-таки мама была великой чародейкой – не в пример этим подонкам. Разыскав отца, она обо всем рассказала и потребовала немедленно провести ритуал. Мама была готова покончить с собой, тем более что болезнь всё равно рано или поздно убила бы её. Но у отца возникла иная идея. Он решил принести другую жертву.

Меня.

Алиса резко замолчала, а я словно снова услышал страшный, душераздирающий разговор, доносящийся из динамика небольшого диктофона.

«Что ты делаешь?»

«Мы сможем тебя спасти! Вылечим!»

«Нет! Не смей! Даже не думай!»

Отец Алисы хотел пожертвовать дочерью ради спасения супруги. Он собирался застрелить девочку – пролить родную кровь, получить власть над джинном и уберечь жену от неминуемой смерти.

– Мама не дала этого сделать, – тихо сказала Алиса. – Она по глазам поняла намерения отца – и тут же выстрелила себе в голову.

Даже теперь, после собственной смерти, Алисе было тяжело рассказывать эту страшную историю. Я заметил блеснувшие на её глазах слезы, которые она тут же смахнула рукой.

– Отец перебил их всех, – голос Алисы наполнился металлом. – Став повелителем джинна, он велел убить каждого, кто называл себя вонтом. Потребовал, чтобы их смерть была долгой и мучительной, а тела пропали и никогда не удостоились погребения.

В комнате повисла тяжелая пауза.

– Семь лет назад отец рассказал мне всю правду. Даже не знаю, как ему хватило мужества – но он без утайки рассказал обо всём. Даже о том, что намеревался сделать со мной. С тех пор я больше не могла его видеть.

Два года назад он умер. Во сне оторвался тромб. Странная смерть для человека с его-то могуществом. И никакой джинн не помог.

А я даже не смогла заставить себя прийти на похороны.

Она тяжело вздохнула.

– Это он должен был умереть, а не мама. Он мог спасти её. Он должен был стать жертвой.

Внутри деревянного дома повисла тяжелая, грустная пауза.

Тайна магии, которую мы столько времени искали и за которой гонялись вонты, наконец, была раскрыта.

Максим оказался с самого начала прав – это страшное волшебство ни в коем случае не должно было оказаться в загребущих лапах вонтов. Цель, к которой стремился Максим, полностью оправдывала опасности и смерти, выпавшие на нашу долю.

Почти все точки над i были расставлены.

– Ты тоже пыталась подчинить джина, – сказал я. – И тебе нужна была жертва.

События, наконец, выстраивались в логическую цепочку. И только на один вопрос ответа так и не прозвучало.

– Но почему я? – спросил я и с неожиданно накатившей долей иронии добавил, – Только не говори, что сейчас я вдруг окажусь твоим братом.

Алиса усмехнулась сквозь слезы.

– Господи, даже сейчас ты не теряешь чувства юмора. Нет, конечно же, мы не родственники. Но между нами действительно есть связь.

Она повернулась и с сожалением посмотрела на меня.

– Связь, которую я специально создала.

Несколько лет назад я помогала профессору Селуянову с очередным его проектом. Одна медицинская лаборатория, не гнушающаяся применять в своей практике магические процедуры, наняла нас для изучения структуры родственных связей. Мы не спали неделю, провели кучу экспериментов: исследовали схожести в аурах между братьями, ментальные узы матерей и дочерей, брали на анализы их кровь – искали какие-нибудь магические ферменты. Благодаря одному редкому заклинанию нам, в конечном итоге, удалось обнаружить особые биополя, которые, как выяснилось, связывают между собой двух прямых родственников. Именно разрушение этих полей и выплескивает на свободу те самые десятки цитр редкой красной энергии.

Я чувствовал, Алиса очень хотела отвести взгляд в сторону, но продолжала стойко глядеть на меня.

– Но главное, – её голос дрогнул, – Селуянов нашел способ создавать такие биополя искусственным путем. Фактически, он научился с помощью магии превращать людей в кровных родственников. И для этого всего лишь требовалось перелить особым образом заколдованную кровь от одного человека к другому.

Я вспомнил визг тормозов и удары об асфальт. Бессознательное состояние и пробуждение в послеоперационных покоях.

– Это ты подстроила мою аварию на мотоцикле! – в груди у меня запылала ярость.

– Да, – она смотрела мне в глаза. – Я искала волшебника, совместимого со мной по группе крови – и с длинной линией жизни на руке.

Алиса рассказывала свою историю сдержано, хладнокровно и без утайки – как будто давно ждала этого разговора.

– Три месяца я готовилась. Потом устроила аварию – и организовала использование своей крови в качестве донорской.

– Ты создала из меня идеальную жертву для подчинения джинна, – кулаки сжались сами собой. – Моя смерть от твоей руки дала бы столько энергии красного спектра, сколько нужно для заклинания.

– Я не горжусь тем, что сделала! Да, это злой и циничный поступок. И я понимаю, что такое нельзя простить. Но это было необходимо, понимаешь? После смерти отца я чувствовала страх – постоянный страх, что рано или поздно за мной придут. Так же, как однажды пришли за мамой. И не ошиблась!

Она пронзительно посмотрела мне в глаз.

– Поверь, я не убийца! Мне никогда не нужна была эта власть. Но я не могла позволить кому бы то ни было заполучить контроль над джинном. Моя мама пожертвовала жизнью, чтобы не допустить этого. Можешь ненавидеть меня, можешь думать что хочешь – но я должна была так поступить.

На её глазах снова проступили слезы.

– Тогда я и подумать не могла, что полюблю тебя.

Алиса говорила искренне. Но легче от этого не становилось. Меня переполняли эмоции, но я старался сдерживать их внутри. Только гневно смотрел на свою бывшую подругу.

Теперь, узнав всю правду, я ненавидел Алису. Ненавидел всем сердцем.

– Знаю, что ты сейчас думаешь, – вытерев слезы рукавом рубахи сказала она. – Знаю, что если бы я уже не была мертва, то ты придушил бы меня прямо здесь – и имел бы на то полное право. Но клянусь, как только я по-настоящему узнала тебя, то тысячу раз пожалела о том, что сделала.

– И всё же ты решила принести меня в жертву, – сухо сказал я.

– Да! – стукнув обеими руками по столу истерично выкрикнула Алиса. – Потому что мне не оставили выбора!

Я вопросительно посмотрел на Алису. Она снова села за стол и, сцепив руки в замок, продолжила.

– Незадолго до нашей последней встречи меня схватили. Наверное, у женской линии нашей семьи судьба такая – попадаться в лапы к вонтам. Меня отвезли в какое-то место и начали допрашивать. Спрашивали про джинна. Эти мерзавцы точно знали, что я в курсе всей процедуры ритуала. Долго сопротивляться не вышло, и я почти начала говорить, когда…