Игры чародеев

– Когда что? – зачем-то перебил я.

– В помещении, где меня держали, началась стрельба.

«Максим», – подумал я. Это наверняка была именно его работа.

– Завязалась перестрелка. Всем стало не до меня, я воспользовалась суматохой и сумела убежать.

Алиса снова виновато посмотрела на меня.

– Другого выхода не было, понимаешь? Рано или поздно они снова бы добрались до меня. Джинн был единственным способом остановить вонтов.

Глядя в глаза мертвой подруги, я ещё раз прокручивал в голове весь её рассказ. В словах Алисы не было ни лжи, ни притворства. Она честно говорила тяжелые, постыдные вещи. Так же, как двадцать лет назад Алисе рассказывал без утайки страшную, горькую правду её отец.

Сердце кипело от ярости и гнева к этой девушке, но рациональные доводы говорили иное: она делала то, что было нужно. Не знаю, была ли её главным приоритетом необходимость уберечь джинна от посторонних – или же она просто пыталась обезопасить собственную жизнь.

Не знаю, как бы поступил на её месте.

И теперь это было неважно. За свой выбор Алиса заплатила более чем высокую цену – собственную жизнь.

Несколько минут мы сидели молча. Вдыхая свежий, сочный воздух загробного мира, я ещё раз пропускал через себя поток всей этой истории, анализировал её, расставлял акценты, как будто пытался решить – имею ли право простить Алису.

И принял решение.

Встав со стула, я подошел к ней и нежно положил руку ей на плечо.

– Жаль, что всё так сложилось, – сказал я.

Она не ответила.

Мы молчали, глядя друг на друга

– Что с тобой будет дальше? – спросил я.

– Сорок дней после смерти души людей находятся здесь. А потом – или окончательно уходят, или же навсегда остаются в этом месте, в надежде вырваться обратно в мир живых.

– Такое возможно?

– Говорят, что да. Мертвые не могут переплыть Стикс в обратную сторону. Но реку можно обойти через землю Стражей. Впрочем, ладно – рано тебе знать про тонкости загробной жизни. Сам всё поймешь, когда придет время.

– А ты? Что ты выберешь? Останешься здесь?

Алиса снова посмотрела мне в глаза.

– Я хочу к маме, – тихо сказала она.

За окном раздался раскатистый звук трубящего рога – как будто некий средневековый генерал объявил сбор своего войска.

– Это Стражи, – Алиса вскочила с места. – Идут за тобой. Быстрее – я помогу добраться до Стикса.

Быстро открыв дверь, она жестом приказала следовать за ней. Мы со всех ног бросились бежать по пыльным, вытоптанным улицам загробного поселения и, выскочив за ворота, устремились в лесную чащу. Оглянувшись, я увидел, что за нами по пятам неслись десятки людей, один-в-один похожих на Стражей, которым мы недавно дали отпор. Но от такой толпы нам точно было уже не отбиться.

Алиса, ловко уклоняясь от ветвей деревьев, уходила вглубь леса. Стараясь не отставать, я двигался следом – но выходило не так изящно: неровности под ногами так и норовили повалить меня на землю, а ветки непрерывно хлестали по лицу.

Сзади начал доноситься шум преследования – Стражи бегали намного лучше нас и, похоже, никакие преграды были им ни по чем. Мы выскочили на знакомую протоптанную тропу, которая, извиваясь, тянулась между двух стенок леса, а вдали виднелся просвет – именно там билась о берег река Стикс.

– Беги быстрее, я задержу их! – крикнула Алиса, останавливаясь.

Я тоже хотел остановиться, но она жестом потребовала двигаться дальше.

– Что мертво умереть не может, – усмехнулась она.

Ноги понесли меня дальше. Украдкой оглянувшись, я увидел, как Алиса подобрала с земли увесистую палку и, заняв оборонительную стойку, ждала приближения противников. На сколько она сможет задержать преследователей? Секунда? Две? В любом случае, тратить эти мгновения понапрасну было нельзя.

Выбежав на прибрежную территорию, я почти сразу очутился около уже знакомой лодки, из которой Харон как раз высаживал пожилую, умиротворенно выглядевшую женщину. Завидев меня, перевозчик сделал большие глаза:

– Вот те на, – проговорил он.

Кажется, Харон хотел добавить ещё что-то, но не успел. Под равнодушный взгляд высаженной на берег старушки я изо всех сил налетел на лодку и, столкнув её в воду вместе с паромщиком, запрыгнул внутрь.

– Греби! – громко скомандовал я. Похлопав по карманам, я нащупал и вынул два американских четвертака и почти насильно всунул их паромщику.

– Ну, греби так греби, – пожал плечами Харон. – Мне платят – я везу. А уж в какую сторону – так это не моя забота.

Вёсла, знакомо поскрипывая креплениями, принялись вспахивать воду. Покачивающаяся лодка неторопливо начала пересекать реку. На берегу появились стражи – они смотрели на меня своими безразличными лицами, которые, если бы могли выражать эмоции, наверняка исказились бы в гримасе злобы.

– Ты, это… Не первый уже такой – кто в мир живых вернуться пытается, – вместе со мной глядя на выстроенную шеренгу стражей сказал Харон. – Обычно только никто из леса даже выйти не может. Как будто не пускает он. Система… как мне там говорили… этот… «Нипиль» – во! Туда зайти можно, а обратно никак. А ты – гляди-ка! Вышел. До тебя, почитай, давненько никто не выходил.

Словоохотливый старик прищурился, всем своим видом показывая, что ведёт какие-то математические подсчёты.

– Это если бы у чьего-то сына родился сын, – задумчиво прокряхтел Харон, – а у того тоже сын – и так аж четыре десятка… Да, наверное, четыре десятка раз – вот столько времени назад последний раз из леса выходили. Молодой парень был – немного постарше тебя. Худющий, волосы длинные, бородатый. И глаза такие, знаешь, добрые-добрые. И не гнался за ним никто, как за тобой. Он из леса легко так вышел – словно и не держало его там ничто.

Лодка приблизилась к середине реки. Мои глаза почему-то начали слипаться, словно после бессонной ночи, окружающие краски загробного мира стали размываться, превращаясь в яркие непонятные пятна. Тело внезапно перестало слушаться, и я повалился на дно лодки. Но моему паромщику это было безразлично – он не обращал на меня внимания и продолжал свой рассказ. Похоже, даже отсутствие слушателей ничуть его не смущало.

– Да, интересного парня я тогда вез. А особенно руки его меня удивили – дырявые такие, прям на ладонях дыры были, хоть палец клади.

Голос Харона отдалялся, становился тише, мир вокруг начал темнеть и очень быстро полностью исчез, оставив меня наедине с пустотой.

Пробуждение от временной смерти оказалось не самым приятным чувством. На секунду можно было подумать, что я не воскрес после путешествия в мир мертвых, а только что вынырнул из-под воды, где провел несколько минут – настолько рьяно и жадно я принялся глотать воздух, стоило лишь прийти в себя. Руки немного дрожали, сердце учащенно билось, а душу сковывало чувство ужаса – как после страшного ночного кошмара.

Оглядевшись по сторонам, я не смог узнать место, в котором находился – это была комната с тусклым светом, обшарпанными обоями и минимумом мебели: кроватью, в которой я лежал, столом и двумя стульями, занятыми, к моему облегчению, Ольгой и Максимом. Они тут же вскочили со своих мест и бросились ко мне. Жестом руки я попросил не приближаться и дать мне ещё немного времени прийти в себя. Затем, кое-как усевшись на кровати, я уставился на них.

Хотелось что-то сказать – но мыслей и слов в голове было так много, что я не знал, с чего начать.

– Воды, – прохрипел я.

Максим тут же протянул пластиковую бутылку.

Сделав несколько глубоких глотков, небрежно проливая струйки бесцветной жидкости на себя, я опустил бутылку на пол и попробовал подняться на ноги – словно пытался удостовериться, что по-прежнему умею ходить. Пройдя по комнате до окна, я выглянул наружу: улица была погружена во мрак, ни фонарей, ни даже луны на небе видно не было. Интересно, где это мы были?

По очереди посмотрев сначала на Ольгу, потом на Максима, я вернулся обратно к кровати.

Товарищи не торопили меня с расспросами и не нарушали тишину разговорами, давая мне столько времени покоя, сколько было нужно.

Набравшись сил, я с трудом открыл рот и принялся последовательно рассказывать всё, что мне довелось узнать: про загробный мир, про встречу с Алисой и про истинную силу магии, за которой мы столько времени гнались наперегонки с вонтами.

– Значит, джинн, – выдавил Максим. – Тот самый – который желания исполняет.

– Да, – кивнул я. – Алиса заточила джина в кольце. Она хотела подчинить его – но не успела. Думаю, сейчас кольцо уже в руках у вонтов. Но, к счастью, они понятия не имеют что делать с ним дальше.

– Расскажи подробнее про ритуал, – потребовала Ольга. – Как можно подчинить джинна?

Её прямой вопрос сильно меня насторожил.

В комнате повисла гробовая тишина. Ни звуков с улицы, ни шорохов – только пронзительное молчание и пытливые взгляды, уставленные в меня.

– Чего замолчал? – спросила Ольга. – Давай, рассказывай быстрее.

– Нет, – ответил я.

– Не глупи, – вмешался в разговор Максим, – мы должны знать.

– Никто не должен знать, – я смотрел Максиму в глаза. – Ты что, не видишь, к чему может привести эта магия? Чем меньше людей знают о ней, тем лучше.

Я решительно смотрел на Максима, Максим – с недовольством взирал на меня. Мы сцепились глазами так крепко, что даже не обратили внимания, как сбоку в нашу сторону внезапно направили серебристый ствол пистолета. Опасность мы заметили лишь после того, как услышали металлический лязг оружейного затвора.

– На колени, и руки за голову, – Ольга, державшая нас на прицеле, командовала громко и разборчиво.

В её глазах была написана твердая уверенность в собственных действиях – она отдавала себе полный отчет в поступках. И я, и Максим чувствовали одно и то же – рука Ольги не дрогнет, она нажмет на спусковой крючок, если на то будет необходимость.

– Ах ты ж, твою… – Максим грязно выругался. – Когда вонты тебя завербовали?

Ольга качнула стволом в его сторону, требуя скрестить ладони на затылке и опуститься на колени.

– Ты тоже, – она перевела ствол на меня.

– Когда нас обоих похитили, да? – Максим пронзительно смотрел на неё.

Ольга снова не ответила.

Теперь стало ясно, что за демоны терзали её душу всё это время.

Интересно, что за мотивы побудили Ольгу пойти на предательство? На что она променяла пылавшую в ней жажду мести за убитого в горах друга Андрея и остальных?

Дверь в комнату открылась. Сначала внутрь забежало трое крепких вооруженных людей, которые тут же уставились автоматами на нас с Максимом. Затем вошел, магистр вонтов и его неизменный ручной азиат-дознаватель.

– А я-то всё думал, когда снова твою харю увижу, – со смешком бросил Максим. Даже сейчас он не переставал храбриться.

Взгляды Максима и Милоша встретились – оба смотрели друг на друга с лютой ненавистью. Вонт запустил руку под пиджак и вытащил из нательной кобуры пистолет. Выстрел прозвучал почти сразу. Стена за спиной Максима мгновенно оказалась усеяна брызгами крови, перемешенной с мозгами. Его безжизненное тело с дыркой в голове рухнуло в метре от меня, и на полу, расползаясь в разные стороны, тут же начала собираться багровая липкая лужа.

Я с ужасом смотрел на тело Максима и не верил собственным глазам. Его смерть казалась чем-то ненастоящим, сюрреалистичным и неправдоподобным. Словно он не мог, не имел права погибнуть вот так просто. Сознание отказывалось признать, что Максим, сильный маг и воин перебивший целый отряд наемников в горной деревне, а затем – постоянно отбивавший нас от врагов, погиб так быстро и нелепо.

Но Максим действительно был мертв.

– Надеюсь, он, наконец, перестанет досаждать, – Милош убирал пистолет в кобуру, после чего повернулся ко мне. – А теперь – рассказывай.

Я с ненавистью смотрел на магистра вонтов.

Милош сразу понял, что по-хорошему я говорить не стану – и жестом приказал азиату начать действовать. Дознаватель силой влил в меня уже знакомое зелье правды – и через несколько минут я рассказал вонтам всё, что знал. Магия действовала безотказно – мой одурманенный разум как будто открылся нараспашку и из него потоком, как из крана вода, потекли ответы на любые вопросы.

Я подробно описал процедуру подчинения джина, рассказал про энергию красного спектра, выбрасывающие её биополя – и с каждым словом на лице Милоша все сильнее играла хищная улыбка.

Интересно, он был одним из уцелевших вонтов, которому удалось избежать смерти от рук джинна? Или же каким-то образом выяснил все секреты позднее – и решил возродить орден, а заодно и найти главную цель их исканий? Одно я знал точно – на свои поиски Милош потратил много времени и сил. И сейчас наступала его победа.

– Как же долго я этого ждал, – сказал он, дослушав рассказ до конца.

– Теперь ты доволен? – раздался голос Ольги, которая всё это время находилась в стороне.

– Более чем, – ответил Милош.

– Сдержишь слово?

Милош посмотрел на Ольгу, затем – на меня, и кивнул головой вместо ответа.

– Let’s go, – скомандовал он и вышел из дома.

Вооруженные люди ушли за ним, оставляя наедине меня, Ольгу и мертвого Максима.

– Прости, – тихо сказала она и, бросив грустный взгляд на тело преданного ею товарища, вслед за вонтами покинула комнату.

Страх и злоба двумя нитями скрутили моё тело и высосали из него все силы. Изнуренный, я сел на пол рядом с телом Максима и припал спиной к стене. Голова была затуманена, вместо мыслей крутились лишь непонятные, бессвязные образы.

Мой путь был завершен. С самого начала я ввязался в это приключение из-за единственной причины – получить ответы. Что ж, ответы я получил.

Дом опустел, а я словно впал в транс, не осознавая происходящего, не думая и не понимая, что делать дальше.

Только лишь в красивых сказках главный герой тут же вскочил бы с пола и бросился в погоню за врагами, намереваясь одолеть их. Но жизнь оказалась куда банальнее – оцепенение крепко держало меня за глотку, не давая разрешения даже на то, чтобы встать на ноги. Да и едва ли я был главным героем этой истории.

Я ещё раз посмотрел на мертвого друга и в отчаянии закрыл глаза.

Ольга

Ольга неторопливо поднималась на плато вслед за Андреем. На секунду остановившись, она полной грудью вдохнула разносившийся запах лаванды, невысокие кусты которой тянулись вдоль горной тропинки и уходили за перевал.

Утреннее солнце, разрезанное напополам одним из высоких скалистых пиков, освещало своими пока что холодными лучами долину, расстелившуюся у подножия горы, и небольшую деревню, надежно укрытую в этом прекрасном, немноголюдном крае.

Взобравшись, наконец, на вершину, Ольга приблизилась к Андрею. Её друг сидел на каменной глыбе и, скинув с ноги ботинок, старательно вытряхивал из него залетевшую мелкую гальку.

– Пора бы тебе обувь сменить, – глядя на украшенные заплатками берцы, сказала Ольга.

– Зачем? – натягивая ботинок обратно на ногу, бросил Андрей. – Походят ещё.

Ольга присела рядом.

Сегодня исполнился ровно год с момента их встречи на том мосту. А значит – истекал срок, отведенный Ольгой самой для себя: срок на то, чтобы пережить потерю дочери.

«Что может измениться за год?», – спросила она тогда. Теперь ответ был очевиден.

Благодаря неустанной поддержке Андрея, который за этот год стал для неё кем-то вроде заботливого старшего брата и ментора-наставника в одном лице, Ольга сумела выдержать утрату ребенка и найти в себе силы жить дальше. Впервые за долгое время её перестали мучать ночные кошмары, а в голове начали снова появляться планы на будущее.

Ольга уже давно жила здесь – в затерянной между утесами гор, лесов и рек общине волшебников. Поначалу местные жители не очень радушно встретили бывшую иберийскую чародейку – всё-таки Союз Иберии пользовался среди магов неоднозначной репутацией. Но постепенно община приняла девушку.

Под руководством Андрея она продолжила практиковать волшебство. Особенно хорошо ей по-прежнему давалось зельеварение: Ольга с легкостью осваивала и комбинировала эликсиры, интуитивно улучшала привычные снадобья и создавала новые, весьма полезные рецепты. Жители быстро оценили по достоинству таланты иберийки – и очень скоро Ольга удостоилась титула главного травника общины.

Девушка не загадывала на будущее слишком сильно. Конечно, рано или поздно она собиралась покинуть общину магов и вернуться назад в большой город. Но это должно было случится не раньше, чем она окончательно смирится со своим прошлым и сумеет, наконец, отпустить его.

Андрей словно почувствовал мысли сидящей рядом подруги.

– Не жалеешь, что ушла тогда с моста? – спросил он.

– Нет, – односложно ответила Ольга. Выдержав небольшую паузу, она повернулась к Андрею. – Спасибо тебе. За всё. За тот мост, за то, что спас и привел сюда. За твою постоянную помощь. Ещё никто в жизни столько для меня не делал.

Через длинную светлую бороду мужчины проглядывалась легкая улыбка.

– Думаю, мы оба были друг другу нужны. Иначе судьба не свела бы нас так внезапно.

Их первая встреча действительно напоминала удивительное стечение обстоятельств, объяснить которое можно было лишь словом «судьба». Если бы Андрей в ту ночь не решил прогуляться по ночному городу, если бы не оказался на мосту, если бы не встретил Ольгу, если бы не смог понять силы её горя… Слишком много «если» сошлось в одной точке – и такие совпадения просто обязаны быть кем-то заранее срежиссированы. Но кем? Богом? Дьяволом? Случаем?

Ответа никто не знал. Да и был ли он кому-нибудь нужен?

Крепко зашнуровав поношенный берцовый ботинок, Андрей поднялся с камня.

– Пора возвращаться. День, как всегда, готовит кучу дел.

Слегка затуманенная окружавшей красотой, Ольга чуть не забыла, зачем поднималась на склон. Она окинула взглядом растущие вокруг травы и безошибочно распознав нужное растение, аккуратно срезала его ножом и убрала в рюкзак.

Из этого цветка выйдет хорошая целебная микстура.

С искренним удовольствием Ольга вдохнула приятный запах свежего ветра, наполненный ароматами лавандовых полей и ещё раз, напоследок, взглянула на дальние пики горного хребта.

Заглянув в глаза Андрею, девушка улыбнулась и неторопливо пошла вниз по хорошо знакомой тропе.

******

Я сидел в комнате рядом с телом убитого друга, закрыв глаза и не зная, как же быть дальше. Максим был мертв, вонты получили что хотели. Отчаяние полностью захлестнуло меня, сковало по рукам и ногам, опустошило мысли и вытеснило все остальные эмоции.

Внезапно из прихожей дома, в котором я находился, донеслись тяжелые шаги и через мгновение в дверном проеме появился незваный и незнакомый мне посетитель. Он был молод – не больше тридцати лет от роду – но выглядел значительно старше из-за длинных темных волос, усов и густой бороды, вкупе с черной одеждой православного священника и увесистым крестом на груди.

Казалось, после всех событий не стоило удивляться такой мелочи, как неожиданный визит православного священника в дом на окраине Нового Орлеана, где на полу лежал один убитый маг, а второй волшебник в шоковом состоянии сидел рядом. Но я всё-таки нашел в себе силы удивиться.

Впрочем, священник был удивлен не меньше – он круглыми глазами посмотрел на меня, после чего тут же бросился к телу Максима. Убедившись в том, что Максим мертв, священник резко обернулся в мою сторону.

– Разреши мне забрать три дня твоей жизни! – то ли спросил, то ли приказал он громким голосом.

Я уставился на него в недоумении.

– Что? – переспросил я, не понимая смысл сказанных слов.

– Скажи «Да», мать твою! – заорал на меня священник и я рефлекторно повиновался.

– Да, – неуверенно пробормотал я.

Услышав это, незнакомец тут же одной рукой обхватил мое плечо, а вторую – положил на тело мертвого Максима.

И в тот же миг я почувствовал самую страшную, самую дикую и необъяснимую боль, которую когда-либо испытывал. Боль была не физической, а совершенно иной – душевной. Из меня словно вырывали часть жизни, отрезали счастливые и теплые воспоминания, а на их место помещали холод и мрак. Я чувствовал горечь, подобную той, что окутывает человека в момент столкновения с ужасным, печальным событие – но эта горечь оказалась в тысячу, в миллион раз сильнее.

Тело Максима неожиданно дернулось – словно от удара током – и священник убрал руку с моего плеча. Терзавшая меня боль тут же испарилась без следа. Незнакомец перевернул Максима на спину – и я увидел, что дырка от пули, которая неминуемо должна была остаться в его голове, исчезла.

Максим лежал неподвижно и растерянным, удивленным взглядом смотрел на священника. И это был не стеклянный и безразличный взгляд покойника.

Это был живой взгляд живого человека!

– Олег, – тихо прохрипел он.

– Тихо, молчи, – велел священник, а затем повернулся ко мне. – Воды принеси. Бегом!

Как заведенный, с неожиданным приливом сил я вскочил на ноги. Глянув на пустую пластиковую бутылку, которую недавно залпом осушил до дна, я мысленно выругался и выбежал из комнаты в поисках воды. Понятия не имея о планировке дома, я тем не менее был уверен, что кухня находится где-то рядом. Чутье не подвело – кухня оказалась в конце длинного коридора, строго напротив открытой нараспашку входной двери. Найдя в старом, покрытом многолетней грязью и пятнами жира кухонном шкафу стеклянный стакан, я наполнил его водой из-под крана и вернулся в комнату.

Максим, который к этому моменту, уже приподнялся с пола и сидел, опираясь на локти, с жадностью осушил стакан до дна. Затем Олег помог ему подняться на ноги и аккуратно дойти до кровати. Было видно, что Максим полностью истощен – неудивительно, с учетом того, что его недавно застрелили.

– Ты оживил его. Как? – спросил я у священника, но тот не удостоил меня ответом.

Тем временем из коридора в очередной раз донесся звук шагов и мы, все трое, синхронно обернулись.

Удивительные события и не думали прекращать набирать обороты: в комнату зашла Аня – та самая рыжеволосая девчушка, с которой мы пережили немало приключений в Стамбуле.

– Макс! – она подбежала и обняла сидящего на кровати восставшего из мертвых Максима, без всякого смущения к его перепачканным кровью лицу и одежде. Тот ответил искренней, но скромной улыбкой и кое-как приобнял её в ответ.

– Привет, сестрёнка, – удивительно ласково сказал он.

Кто бы мог подумать, что эти двое были братом и сестрой.

– Ты в порядке? Что случилось?

– Сейчас всё объясню, – ответил Максим. – Дай только умоюсь.

Максим постепенно приходил в себя. Он поднялся со стула и пошатывающейся походкой направился в ванну.

– Кого я вижу, – из входных дверей неожиданно донесся знакомый голос.

Скрестив руки на груди, в дверном проеме стоял ещё один нежданный визитер – тот самый парень, который недавно помог мне нелегально пересечь границу и добраться до аэропорта в Киеве.

– Лёшка, – дружелюбно сказала Аня.

Священник Олег, похоже, куда меньше обрадовался новому гостю. И судя по их обмену взглядами, чувство было взаимным.

– И ты здесь, – хмуро проговорил он.

– А куда ж без меня, – задорно ответил Лёша. Он заботливо потрепал Аню по голове, немного взлохматив её волосы, а затем крепко пожал руки сначала священнику, затем – мне.

В комнату вернулся и Максим. На его лице всё ещё виднелись еле заметные следы не смытой крови, но, в целом, он выглядел гораздо лучше, чем несколько минут назад.

– Отлично, теперь все в сборе, – он сел на стул и окинул нас взглядом. – Спасибо, что откликнулись и приехали.

– А как же иначе. Хотя если бы ты сказал, что и бородатый тут будет, – Лёша кивнул в сторону священника, – то я б, наверное, хрен приехал.

Олег пропустил язвительность мимо ушей. Похоже, эти двое явно были не в самых лучших отношениях.

– Может объяснишь, наконец, что происходит? – не выдержала Аня. – Почему ты весь в крови?

– Сейчас всё объясню, – кивнул Максим. – Присаживайтесь, рассказ будет долгим.

Максим посмотрел на меня и улыбнулся.

– Теперь понимаешь, почему я не говорил тебе больше, чем было нужно? – спросил он.

Я смущенно опустил взгляд. Предательство Ольги наглядно доказало, что Максим не зря так упорно старался хранить свои секреты от посторонних.

– Ладно, время тайн подошло к концу. Пора рассказать, что же, всё-таки, творится.

Максим обвел взглядом всех собравшихся. Следующие слова были обращены не только ко мне, но и к остальным.

– С самого начала.

Максим

Операция по захвату аль-Домини прошла успешно, хотя и не без неожиданностей. Лидер боевиков был доставлен на базу «Рихарда», передан в руки местных солдат и теперь томился взаперти под надежной охраной.

Максим, Олег и Алексей собрались в зале совещаний для подведения итогов. Итогами стали две бутылки односолодового виски, которые друзья выпили словно воду. Вскоре к «подведению итогов» присоединился и Леонид.