Игры чародеев

Найти его было несложно. Максим мысленно прочитал нужное заклинание и принялся ждать, пока окружавшие его запахи не начали приобретать визуальную форму. Очень быстро вокруг стали возникать длинные, тонкие как леска, разноцветные нити ароматов – они извилистыми маршрутами тянулись над землей, концами уходя в разные стороны. Их оказалось много: каждый из бандитов оставил здесь шлейф своего запаха – и теперь предстояло найти нужный. Достав из кармана носовой платок, который – по заверениям Леонида – раньше принадлежал аль-Домини, Максим сравнил цвет исходившего от него запаха с расцветками тянувшихся нитей.

– Туда, – быстро взяв нужный след, скомандовал Максим.

Бойцы тихо прошли через внутренний двор, а затем свернули в открытые ворота здания. Преодолев длинный, плохо освещенный коридор, они по металлической лестнице поднялись на следующий этаж – и остановились у одной из дверей.

Максим приложил палец к губам и кивнул Олегу. Слов не требовалось – Олег и так понял, что их цель находилась за дверью.

Аккуратно заглянув внутрь, они увидели худощавого человека, сидящего в кресле спиной к ним и читавшего книгу при тусклом свете керосиновой лампы. Лицо его было сложно разобрать, но Максим видел, что нить нужного запаха отчетливо тянулась именно к нему.

Расслышать их шагов мужчина не мог – Максим и Олег действовали тихо, как призраки – но тем не менее он вдруг оторвал глаза от потрепанной книги и повернулся в сторону двери. Группа среагировала тут же – они тихо и стремительно вошли внутрь, направив стволы на свою цель.

Впрочем, было не похоже, чтобы мужчина собирался оказывать сопротивление.

– Молчи и будешь жить, – по-арабски сказал Максим, мысленно удивившись, что до сих пор неплохо помнит этот язык.

Он приблизился и внимательно посмотрел на лицо взятого на прицел мужчины. В комнате было темно, лампа еле-еле светила – но и этого небольшого света оказалось достаточно, чтобы удостовериться: перед ними, с поднятыми руками и странным огоньком в глазах, сидел полевой командир боевиков Фарих аль-Домини.

В коридоре, неожиданно, раздался звук шагов, звонко отдававшихся по металлической лестнице. Максим тут же дунул на фитиль лампы и все трое оказались в глухой темноте. Заткнув рот аль-Домини своей ладонью, Максим повернул его в качестве живого щита лицом к двери и вскинул оружие. Олег тоже занял оборонительную позицию.

Максим осторожно перевел дуло ствола с двери на голову аль-Домини – отчетливо давая понять, что любой лишний звук моментально кончится для него смертью.

Настал момент тяжелого, напряженного выжидания.

Дверь в кабинет уже начала открываться, можно было даже разглядеть густую бороду боевика, который вот-вот зашел бы внутрь и с треском развалил весь план Максима и его команды.

Но судьба распорядилась иначе.

Бородатый солдат увидел царящую в комнате темноту и, подумав, что она пуста, закрыл дверь. Затем начали раздаваться уже знакомые, отчетливые металлические отзвуки шагов на ступеньках – боевик явно уходил прочь.

Олег вытер со лба проступившую испарину.

«Пронесло», – выдыхая подумал Максим.

Теперь настала пора импровизации. Команде предстояло вытащить захваченного человека из здания – и сделать это нужно было бесшумно. Вести аль-Домини под дулом автомата было слишком рискованно: он уже наверняка понял, что нужен своим захватчикам живым – а значит гарантированно попытается использовать этот нюанс и позвать на помощь.

– Свяжем его, – шепнул Олег и полез в карман за пластиковыми стяжками.

И тут Максим заметил на шее полевого командира странный амулет – небольшой стеклянный кулон, наполненный землей. Улыбнувшись, Максим с силой сорвал защитный оберег – и аль-Домини безвольно осел в кресле с закрытыми глазами.

– Так быстрее, – довольно помотав оберегом перед носом у друга, сказал он.

Погрузив жертву на плечо к Олегу, отряд направился к выходу. Максима не покидало неприятное ощущение, что операция шла слишком гладко и безукоризненно. Впрочем, это ощущение преследовало его всякий раз во время любой операции.

Алексей встретил их внизу, в заранее оговоренной точке сбора, и жестом указал на припаркованный неподалеку пикап. Команда тихо прокралась к автомобилю, Олег погрузил бесчувственное тело захваченного боевика в кузов и залез следом.

– Охрана на КПП готова, осталось только ворота открыть, – тихо отчитался Алексей. – Под колеса остальных машин я подложил шипы. Пока не поедут – не заметят, а как поедут – будет поздно.

– Отлично, – кивнул Максим. – Что с нашей машиной?

– Все в порядке. Ключей не нашел, так что пришлось помудрить. Видишь, я протянул два провода из-под капота в салон? Замкнешь контакты – и она заведется.

Командир посмотрел на массивные, хорошо освещенные металлические ворота, перед которыми лежали толстые бетонные блоки.

– Как только ворота откроются, я заведу машину и поеду к тебе, – сказал Максим. – Ты запрыгнешь в кузов – и свалим отсюда нахрен.

Алексей кивнул и быстро нырнул в тень. Прокравшись вдоль неосвещенной части забора, он пригнулся и зашел на КПП. Максим терпеливо выжидал нужного момента.

Звук автоматики, отпиравшей ворота, оказался неожиданно громким. Металлические двери заскребли шестеренками и стали медленно отъезжать в сторону, шумом будя всю округу. Уже через несколько секунд из здания начали выскакивать вооруженные люди, которые моментально распознали подвох и без лишних слов принялись поливать свинцом пропускной пункт и засевшего там Алексея.

Нужно было спешить на помощь другу! Максим выжал педаль сцепления и замкнул оголенные провода, собираясь как можно скорее надавить на газ и увезти свой отряд подальше от этого места. Но характерного урчащего звука стартера так и не раздалось. Урывисто глядя на отстреливавшегося от врагов Алексея, вспотевшими ладонями Максим разорвал соединение проводов – и тут же попробовал соединить их снова.

– Да что за…, – Максим старался изо всех сил сохранять самообладание.

Он несколько раз слегка потянул провода на себя, надеясь восстановить контакты.

– Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, – прошептал он универсальную магическую формулу и в третий раз сомкнул оголенные медные жилы.

Стартер негромко зажужжал под капотом – и через секунду мотор пикапа застучал поршнями. С силой воткнув первую передачу, Максим помчался на выручку другу.

Алексей, на ходу отстреливаясь от все прибывавших врагов, с разбегу запрыгнул в кузов движущегося грузовика. Проломив капотом небольшой бело-желтый шлагбаум, машина выехала за ворота и прорезая лучами фар кромешную темноту сирийской ночи, под салют из неточных и разобщенных выстрелов бандитов на полной скорости понеслась прочь.

******

Не знаю как, но Ольга смогла быстро раздобыть нам поддельные паспорта с нужными визами. Легко пройдя контроль в аэропорту, мы беспрепятственно поднялись на борт самолета и с комфортом и удобством расположились в бизнес-классе.

На протяжении всего длинного перелета мы не особо общались друг с другом. Максим систематически опустошал бар самолета, а Ольга почти всю дорогу задумчиво смотрела в иллюминатор.

После похищения вонтами она изменилась. Поначалу, в день нашего знакомства, в её глазах читалась твердость, решительность намерений. Затем – острое желание отомстить вонтам за своего друга. Но теперь в них преобладал страх. Как будто что-то надломило её характер, выгнало прочь твердость и агрессию – а вместо них поселило неуверенность и испуг.

Из Европы мы перебирались в американский город Новый Орлеан, одну из негласных столиц магического мира – место, в котором старая культура и новые традиции слились в непонятный многим симбиоз. Этот грязный город так до конца и не оправился от недавнего разрушительного наводнения – и тем не менее бурные потоки воды не смогли вымыть отсюда волшебство. Любой, даже начинающий чародей, сразу улавливал пропитавшую его насквозь магическую энергию.

В Новом Орлеане смешалось множество волшебных течений: верования африканских племен, энергия гаитянского колдовства, христианские обряды и ритуалы. Но больше всего магии оказалось сокрыто в музыке, которая звучала здесь из каждого утюга – сотни уличных музыкантов, сами того не ведая, ежедневно сотворяли на улицах города удивительные заклинания. От звуков музыки у случайных прохожих поднималось настроение, в людях появлялись уверенность, настойчивость и заряд бодрости духа.

И, конечно же, большинству даже не приходило в голову, что они случайно оказались под положительными чарами не менее случайно созданного волшебства.

Вообще, хорошие музыканты, как правило, оказываются очень неплохими волшебниками. Они создают заклинания интуитивно, по наитию. Ведь любая музыка, любая песня – это всегда магия определенного уровня сложности и цели. А здесь, в этом городе, многие рождаются с музыкой, живут ей и с ней умирают.

Я давно собирался посетить Новый Орлеан – для меня, как и для многих других волшебников, он был своеобразной Меккой, но каждый раз что-то вмешивалось в эти планы: то не было денег, то времени, то не давали визу. И вот судьба, наконец, решила загнать меня сюда пинком под зад.

Весь перелет меня терзала неприятная неопределенность. По-прежнему, пугали вонты, которые, наверняка шли по нашим пятам и могли оказаться за любым углом. Но куда больше я боялся предстоящего ритуала. Во всем мире насчитывались лишь единицы чародеев, владевших нужной нам сложной, опасной магией и способных провести живого человека в земли мертвых. Ольга знала одного из них – к нему мы и направлялись.

Америка встретила нас жарким, палящим солнцем. На подлете к аэропорту я взглянул в иллюминатор и разглядел, как длинной лентой по земле тянулась река Миссисипи, разрезая сушу на две части. Мы приземлились, быстро прошли паспортный контроль и вскоре уже ехали на арендованной машине по идеально гладкому хайвею в сторону города. Из окна я разглядывал еще одну страну, в которой оказался по немыслимому стечению обстоятельств. За стеклом мелькали типичные для любого шоссе декорации: полуразбитые строения, какие-то вывески, встречные и попутные автомобили.

Откинувшись на спинку заднего сиденья, я закрыл глаза и мысленно прогнал сквозь память те места, которые успел посетить за последнее время. Что уже там было? Поезд, затем – длинный переезд на разбитой машине высоко в горы. Потом – долгая дорога обратно в мой родной город. Оттуда – по трассе до Киева и самолетом в Стамбул. Далее – на мотоцикле в Каппадокию. Следом Трансильвания, потом Италия, Чехия – и вот теперь я здесь, на родине джаза и сотни магических культов. За неделю я посетил больше мест, чем многие умудряются повидать за целую жизнь, а многие туристы дорого бы заплатили за подобные странствия. Но особой радости от этих приключений я не ощущал.

Пейзаж постепенно приобретал свою знаменитую луизианскую уникальность: вокруг начали возникать болота и утопающие в них леса. Я почему-то вдруг вспомнил утро в родном городе: суетные клерки, сидя в своих купленных в кредит машинках, нервно ерзают на сиденьях – потому что стоят в пробке и опаздывают на нелюбимую работу. Толпы людей уже в самый ранний час наполняют метро. Мегаполис, больше напоминающий муравейник, живёт быстро. Но стоит отъехать от этого города на сотню километров – и все меняется. Начинается новый ритм – неторопливый, размеренный, спокойный.

Такой же спокойный, как этот длинный американский хайвей.

Какой сегодня был день? Я попытался мысленно прикинуть, но понял, что окончательно потерял ориентацию во времени – события смешались в один большой комок, из которого было трудно извлечь дату календаря.

Вскоре мы добрались до города. Максим припарковал машину в историческом центре – у границы знаменитого Французского квартала. Когда на Новый Орлеан обрушился ураган Катрина, этот район удивительным образом не пострадал. Как будто у высших сил были уготованы для него иные планы.

Ольга велела следовать за ней. По уверенной походке было заметно, что она хорошо здесь ориентировалась – это явно был не первый её визит в город. Проходя мимо одного из домов, я глянул на висящий указатель: оказалось, мы шли по знаменитой улице Бурбон – популярному месту, где по вечерам льется рекой алкоголь, ходят десятки подвыпивших туристов, а многочисленные рестораны зазывают гуляк к себе. Сейчас улица была полупустой, а коммунальные работники старательно вывозили с неё мусор – явно готовясь к очередным вечерним гуляниям.

Пройдя несколько блоков, Ольга свернула на перпендикулярную улицу и остановилась у большой массивной двери. Приблизившись, я прочитал текст на деревянной вывеске, закрепленной рядом со входом.

– «Музей вуду», – почему-то вопросительно произнес я и посмотрел на Ольгу.

Когда я только начинал заниматься магией, то много времени потратил на изучение вуду и ритуалов его культов. Недели я проводил в библиотеке стран Азии и Африки, читая всё, что было связано с этим религиозным конгломератом и его производными. Моя тетрадь ломилась от различных заклинаний, формул и ритуальных процедур, которые я находил и старательно выписывал для дальнейших практических разборов. Почему-то я ожидал, что магия вуду окажется сильной и действенной, что, изучая её, я познаю некий новый уровень своих возможностей.

Реальность же была иной.

Сила вуду ничем не отличалась от иных магических и религиозных практик. Конечно, она использовала свои уникальные обряды, артефакты и необычные формулы – но, в конечном счете, эффект её был точно таким же, как и в любой другой форме волшебства.

Позднее я осознал простую истину – совершенно неважно, на чем именно маг выстраивает фундамент своего волшебства: на заклинаниях вуду, христианских молитвах, обрядах ислама, древнеегипетских ритуалах или чем-то ещё. Любая вера, любая религия, любой атеизм – это лишь система координат, с помощью которой волшебник управляет магической энергией. Любое заклинание и ритуал – лишь набор слов и действий, помогающие пробуждать энергетические потоки. И абсолютно без разницы, откуда именно чародей черпает силу – использует ли для этого традиционные монотеистические религии или же обращается к языческим богам, а может и вовсе чувствует в себе дуновение космоса. Главное – он должен твердо стоять на фундаменте своей магии, верить в него и руководствоваться им.

– На хрена ты привела нас в эту замануху для туристов? – поглядев на вывеску, скептически спросил Максим.

Ольга пропустила вопрос мимо ушей. Мы по очереди зашли в тесный предбанник небольшого музея, который на поверку оказался лишь трехкомнатной квартирой. При входе за столом сидела скучающая тучная чернокожая девушка, которая тут же попросила с нас плату за билеты.

– Мы ищем Иону, – на идеальном английском сказала ей Ольга.

Девушка с интересом посмотрела на нас.

– Она ждёт нашего визита.

Смотрительница музея взяла со стола телефон и быстро набрала какой-то номер. После непродолжительного диалога на незнакомом, по всей видимости – африканском, языке девушка вернула телефон на место.

– Кто такая Иона? – тихо спросил я у Ольги.

– Та, кто сможет провести ритуал, – шепнула она в ответ.

Сообщив, что Иона скоро подойдет, девушка нас проводили в одну из комнат музея, служившую выставочным залом, и попросили подождать. Комната была выполнена в багрово-красных тонах: стены украшали фотографии и гравюры, рассказывающие об истории и корнях культов вуду; на нескольких столах и небольших подставках были разложены «экспонаты» – искусственные черепа, снятые с анатомических учебных скелетов, деревянные барабаны, куклы из папье-маше и прочий бесполезный хлам. Как и ожидалось, никаким настоящим вуду в этом музее и не пахло – это был лишь очередной дешевый аттракцион для неискушенных туристов, которые наверняка заглядывали сюда по дороге из одного бара в другой. Впрочем, своим создателям он гарантированно приносил стабильный доход, ведь тема для спекуляции была выбрана более чем удачно: какой турист удержится от посещения музея вуду в Новом Орлеане?

Ждать пришлось около десяти минут. За это время я лениво прогулялся по трём комнатам, разглядывая псевдо-магические артефакты, Ольга терпеливо стояла в углу, а Максим, небрежно развалившись на одном из стульев, лениво ковырялся в своем старом мобильном телефоне. Аккуратно заглянув ему через плечо, я разглядел на монохромном экранчике его телефона игру «Змейка».

За время ожидания музей посетила лишь одна семейная пара – которая бегло осмотрела экспонаты и, естественно, не найдя ничего интересного быстро удалилась прочь. Сразу после их ухода внутрь зашла пожилая негритянка. Обычно чернокожие люди кажутся мне на одно лицо – но эту женщину я легко бы узнал среди прочих.

Ионе было около шестидесяти. Её невысокий рост удивительно гармонировал с внешностью – она казалась хрупкой и утонченной. Но острый взгляд, которым она смерила нас, говорил об ином: это был сильный и волевой человек, многое знающий и на многое способный. Она выглядела как-то иначе, нежели другие афроамериканки, которых мне доводилось встречать – словно обладала некоей выразительной особенностью. Но в чем именно крылась эта особенность, я так и не смог уловить.

Женщина приблизилась к нам и без лишних приветствий начала разговор.

– Не думала, что вы приедете так скоро, – её голос звучал очень молодо.

– Обстоятельства требуют действовать быстро, – ответила Ольга.

Иона сначала внимательно посмотрела на меня, затем на Максима.

– И кто из вас отважится совершить путешествие в мир духов? – с легкой ноткой театральности спросила она.

Вместо ответа я лишь слегка подался вперед. И тут же почувствовал на себе тяжелый взгляд женщины, которым она буравила меня насквозь.

– Для большинства людей это путь в одну сторону, – она продолжала говорить так, будто была героиней фэнтези-романа.

Без предупреждений Иона схватила меня за руку и крепко сдавила её. Сопротивляться я не стал.

– Ты слаб, – так же резко отпустив её, сказала Иона. – Из мира духов не возвращались даже куда более сильные, чем ты.

– Умеете приободрить, – буркнул я.

Слова этой темнокожей женщины испугали меня, но виду я старался не подавать. Хотя Ольга, кажется, заметила страх на моем лице.

– Он куда сильнее, чем кажется, – вклинилась она.

– Может быть и так, – нехотя согласилась Иона. – Впрочем, не мое это дело. Я никому не отказываю в просьбе проводить в мир духов – ибо таков мой дар и мое предназначение. Но каждому, кто желает ступить за грань, я всегда говорю то, что думаю. И всегда предупреждаю их, что грядущее путешествие может стать для них последним.

Пафос, с которым она сыпала предостережениями, немного приободрил меня – раз Иона вложила столько высокомерия в свои слова, то и угрозу предстоящего ритуала наверняка сильно преувеличила.

Женщина снова повернулась ко мне.

– Вы должны понимать, что можете погибнуть, – она звонко отчеканила эти слова.

И всё-таки мне было страшно. Каким бы сильным я ни был, какие бы цели мы ни преследовали, но страшно было до чертиков. Магия – это стихия, которой никто не может полностью управлять. Скорее наоборот – именно магия управляет нами, потакает или отказывает нашим желаниям, иногда соглашаясь помочь, но чаще всего лишь ухмыляясь в ответ.

Судя по всему, ритуал, через который мне предстояло пройти, загнал в могилу уже порядочное количество людей – а значит запросто мог загнать следом и меня тоже. Но желание получить ответы оказалось сильнее страха. Это желание давно притупляло во мне испуг, насильно тащило из страны в страну, бросало то в плен, то под пули, а теперь вот – собиралось закинуть и в загробный мир. А может дело было вовсе и не в ответах – и я просто хотел поскорее закончить эту безумную кровавую эпопею, даже рискуя собственной жизнью.

Кажется, Иона поняла, о чем я в тот момент думал.

– Район Тримей, 19181, Сэнт-Роад, – она четко назвала адрес. – Приходите через три часа. Мне нужно подготовиться.

Иона кивком головы дала понять, что на этом встреча закончена. Наша троица тут же покинула импровизированный музей.

– Так, а теперь – переведите, о чем вы договорились, – попросил Максим, который совершенно не владел английским языком.

Я вкратце пересказал наш диалог.

– Тримей – это же где-то неподалеку? – уточнил он.

– В тридцати минутах ходьбы отсюда, – ответила Ольга.

– Отлично, – Максим посмотрел на часы. – Мне как раз нужно отлучиться по делам. Созвонимся позже – и договоримся о встрече.

«Интересно, что за дела у него могут быть?», – подумал я.

Максим вышел обратно на улицу и быстро скрылся из виду. Я и Ольга остались вдвоем.

– Пойдём, – сказала она. – Раз уж всё равно ждать три часа, то хоть покажу тебе город.

Мы неторопливо пошли по узким, очаровательным улицам Нового Орлеана – мимо небольших магазинов, кафе и баров, уютно расположившихся в старых невысоких домах Французского квартала.

– Vieux Carré, – глядя куда-то в сторону, сказала Ольга. – Так правильно называется это место.

– Ты хорошо здесь ориентируешься.

– Я несколько месяцев жила здесь, – впервые за долгое время я увидел улыбку на лице Ольги. Едва уловимую, еле заметную – но всё-таки улыбку. Этот город явно навевал ей теплые и приятные воспоминания.

– Что ты здесь делала?

– Приезжала по делам, – лаконично ответила она.

– Чем ты занималась до всего этого? – поинтересовался я. – До того, как поселилась в общине магов?

– Состояла в одном магическом ордене, – ответила она. – Выполняла разную работу. В общем, жила как и большинство магов.

– Максим назвал тебя иберийкой. Что это значит?

– Неважно.

О своем прошло Ольга рассказывала очень неохотно.

– А почему оказалась в той общине?

– Были причины, – после этих слов её взгляд снова стал грустным и испуганным.

Дальше я решил не спрашивать.

Мы вышли на просторную площадь – по левую руку от нас раскинулся небольшой парк с монументом посередине, а справа оказался невысокий католический собор, внутрь которого и повела меня Ольга. Переступив порог, она быстро склонилась на одно колено и перекрестилась. Меня это немного удивило – не думал, что она вообще верит в Бога. И уж тем более, что она – протестантка. Мы прошли ближе к алтарю и сели на одну из деревянных скамеек. Ольга огляделась по сторонам и заметив, как из исповедальни вышел человек, обратилась ко мне.

– Подождешь меня немного? – попросила она и пройдя в сторону исповедальни, нырнула внутрь.

Лениво разглядывая скромное убранство храма, я все размышлял над вопросом, который не давал мне покоя: что происходило с Ольгой? Не нужно было обладать глубокими знаниями человеческой натуры, чтобы заметить очевидное – она была чем-то обеспокоена. И это состояние давило и терзало её настолько сильно, что Ольга использовала любые меры, лишь бы хоть немного заглушить тревогу.

Что случилось с ней во время похищения? Я был твердо убежден, что причина крылась именно там.

Через несколько минут дверь исповедальни снова открылась, и Ольга вышла наружу. Опустившись рядом со мной на скамью, она положила свою ладонь поверх моей.

– Если ты сегодня погибнешь, – тихо прошептала она, – то я не смогу себе этого простить.

По моему телу пробежал холод. Крепко сжав её ладонь, глядя в глаза, я уверенно сказал:

– Не волнуйся, сегодня я не погибну.

Конечно, это было не самое честное обещание: никто в тот миг не знал, чем закончится предстоящее путешествие в мир духов. Но я как никто другой верил в успех. Тем более, что другого выхода у меня и не было.

Ольга нежно положила голову мне на плечо.

– Что с тобой происходит? – тихо спросил я.

Она даже не шелохнулась, как будто ожидала такого вопроса.

– Позволь, я расскажу об этом, когда всё кончится.

Ещё несколько минут мы просидели в тишине, молча глядя вперед – на алтарь собора. Затем неторопливо покинули храм и снова нырнули в глубину Французского квартала. В назначенное время мы встретились с Максимом: он уже ждал нас на площади Конго и внимательно разглядывал памятную скульптуру знаменитого музыканта Луи Армстронга. Вместе мы насквозь пересекли раскинувшийся небольшой парк и вышли в жилой район города.

Тримей разительно отличался и от Vieux Carré, и от делового центра, находившегося неподалеку. Это был квартал с невысокими жилыми домами в один-два этажа. Он выглядел ветхим и даже немного пустынным, но при этом обладал неким очарованием и словно говорил: «Всмотрись в меня – и ты увидишь так много интересного, что голова пойдет кругом».

На город уже начали опускаться сумерки – и улицы квартала заливались огнем электрических лампочек, желтым цветом светивших на фонарях. Мы шли вдоль рядов частных домов. Вокруг было безлюдно, как будто местные жители специально предпочли оставаться дома, чтобы подарить нам пустую улицу.

Ольга шла впереди – уверенно, не сверяясь с картой и не вглядываясь в номера строений, точно понимая, куда должна прийти. Максим был рядом со мной и с опаской стрелял глазами по сторонам – словно высматривал очередных недоброжелателей.