Игры чародеев

– Так бы и придушил тебя прямо сейчас, – словно не услышав насмешки, продолжал вонт. – Жаль, что ты ещё можешь быть полезным. Хотя, надеюсь, твоя польза скоро будет окончательно исчерпана.

– Как же вы, твари, так быстро нас нашли? – спросил Максим.

Милош, конечно же, пропустил вопрос мимо ушей. Он посмотрел на приготовления к ритуалу, после чего взял в руки алкафест и дневник.

– На этот раз предпочту держать эти предметы при себе, – сказал он. – Уж очень ты прыткий молодой человек. А теперь не тяни время – начинай ритуал.

– А если нет? – резко парировал я.

Милош хорошо понимал, о чем я думал в тот момент.

Разгадка магии, за которой все мы так долго гнались, была совсем рядом. Но что случится, как только Милош доберется до неё? В первую очередь – что случится с нами? Очевидно, что у вонтов нет никаких причин оставлять в живых ни меня, ни Ольгу или Максима.

– Делай что я велю – и тогда ты и твоя подруга уцелеете, – ответил Милош. – Я не кровожадный человек и не горю желанием убивать без крайней на то нужды.

Он снова гневного посмотрел на Максима.

– Правда, к тебе это не относится, – с ненавистью добавил магистр. Посмотрев несколько секунд на Максима, не отводя взгляда и словно пытаясь проглядеть в нем дыру, Милош опять повернулся ко мне. – Принимайся за дело. И обещаю – ты и твоя подруга останетесь живыми.

– Может, дашь непреложный обет? – изо всех сил скрывая страх, с ехидной улыбкой выдавил я.

Милош усмехнулся. А затем – взял из руки одного из своих охранников пистолет и навел ствол прямо на мою ногу.

– Сейчас я прострелю тебе колено, – раздраженно сказал он. – Затем заглушу боль магией и прострелю колено твоей подруге. Только вот её боль я глушить уже не стану. Намек понят?

Я с ненавистью посмотрел в глаза старику. Вонт действительно не оставлял мне выбора.

Закрыв глаза, я сконцентрировался и собирался снова начать колдовство, но чары прервал голос Максима.

– Слушай, придурок, – обратился он к главе вонтов, – а ты знаешь, что на тебя работают не наемники, а дилетанты? Надо было звать боевых магов. Вроде меня.

– Кажется, пресловутая боевая магия в этот раз не очень вам помогла, – ответил на словесный выпад Милош.

– Ошибаешься, мужик, – усмехнулся Максим. – Абра-кадабра.

Комнату потряс оглушительный взрыв, отбросивший меня в сторону. С разных сторон начали доноситься крики и стоны раненых наемников. Несколько человек лежало на полу без признаков жизни, другие же, истекая кровью, непонимающе глядели по сторонам.

Странно, но ни я, ни Ольга с Максимом не пострадали – не считая того, что взрывной волной нас разбросало по комнате. Целым остался и Милош. Весь перепачканный строительной пылью, опираясь на стену, вонт пытался подняться на ноги, крепко прижимая к груди дневник и алкафест.

– Драпаем! – крикнул Максим.

Перепрыгивая через раненных и убитых солдат, я побежал к выходу. Максим схватил за руку ошарашенную Ольгу и тоже бросился к дверям, которые с корнем вынесло от взрыва. Оглушенные охранники, к счастью, не успели начать стрелять. Оказавшись на улице, Максим указал на один из переулков, тянувшийся между домами.

«Прям как тогда в Стамбуле», – мимолетом подумал я, прежде чем нырнуть в узкий проход вслед за друзьями.

Через несколько минут беготни и петляния по улицам под удивленными взглядами редких прохожих, мы наткнулись на спуск в метро и тут же ринулись туда. Проскочив через турникеты, мы выбежали на платформу и запрыгнули в последний, почти пустой вагон уходящего поезда.

Двери вагона закрылись и поезд быстро умчался в темный тоннель.

– Проклятье! – Максим с силой злобно ударил ногой по одной из пассажирских скамеек. – Дневник, алкафест – всё теперь у них!

– Это что, черт возьми, был за взрыв? – накинулась на него Ольга.

– Радиовзрывчатка, – небрежно сказал Максим. – В рюкзаке у меня лежала. Прям как чувствовал, что пригодится.

– Ты вообще рехнулся? Нас могло убить! – Ольга начала кричать на Максима.

– Не могло, – отмахнулся Максим. – Я специальное заклинание наложил – в нас бы не попало.

– Идиот, – Ольга раздраженно села на скамейку.

– Твою же мать, – выдохнул я и сел рядом.

Такого поворота событий никто из нас не ждал.

Ольга

– Спасибо, Роза, – Ольга на прощание улыбнулась уходящей няне и закрыла за ней входную дверь.

Ей всегда было немного стыдно перед собой, что воспитание собственной дочери периодически приходилось перепоручать в руки чужого, наемного человека. Но что было поделать? Рабочие смены Ольги длились по двенадцать часов, а за маленькой полугодовалой Соней должен был кто-то приглядывать.

И Роза оказалась идеальным кандидатом – эта немолодая женщина с чистой голубой аурой любила детей и с трепетом относилась к девочке. Ольга чувствовала доброту и заботу няни – и понимала, что может доверить ей свою дочь.

С момента бегства из Алкеона прошло почти полтора года. Ольга тщательно запутывала следы, меняла города как перчатки – и старалась нигде подолгу не засиживаться. Ирина, Клаудия, Бенедикта – какие только имена уже не пришлось ей на себя примерить.

Шли ли иберийцы по её следам? Ответа она не знала.

Ольга достала из манежа свою улыбающуюся дочь и легко обняла её. Разве в мире могло быть что-то приятнее и милее, чем улыбка этого маленького человека? Соня смотрела на маму большими, счастливыми глазами.

Именно такие моменты напоминали Ольге, что сделанный ею выбор был правильным. Она не зря бежала прочь из замка, пожертвовав тем, к чему так долго стремилась. Не зря променяла Союз Иберии на возможность растить и воспитывать собственную дочь.

Конечно, работа официанткой в задрипанном кабаке на окраине очередного не менее задрипанного города выглядела не так привлекательно, как статус иберийской чародейки – но Ольга всегда умела довольствоваться малым. К тому же легкие манипулятивные заклинания позволяли ей легко очаровывать многочисленных хмурых клиентов, вынуждая их оставлять щедрые чаевые – и этих денег более чем хватало на неплохую безбедную жизнь.

Ольга аккуратно положила засыпающую дочь обратно в манеж – и ребенок, закрыв глаза, тут же тихо засопел. Мама, склонившись, продолжала смотреть на мирно спящее дитя – и её сердце всё больше наполнялось радостью и счастьем.

И кажется, для Ольги не существовало большего счастья, чем быть матерью этого ребенка.

– Твой талант прятаться выше всяких похвал.

Ольга вздрогнула и тут же повернулась на знакомый голос, раздавшийся со стороны входных дверей. Она знала – и больше всего на свете боялась – что рано или поздно этот голос может снова прозвучать в её ушах. Страх, притупившийся временем, снова запылал в её сердце. Только лишь Ольге начало казаться, что прошлое безвозвратно осталось в прошлом, как оно решило напомнить о себе.

Неужели, спустя столько времени, иберийцы всё ещё жаждали совершить своё безумное правосудие?

В прихожей, держа руки за спиной и пристально смотря на девушку стоял Настоятель. С момента их последней встречи он ничуть не изменился. Разве что в бороду добавилось немного седины.

Ольга рефлекторно закрыла от него дочь спиной.

Настоятель смотрел на бывшую послушницу с разочарованием в глазах.

– Я не осуждаю тебя, – сказал он, приближаясь. – Поверь – я хорошо понимаю боль, с которой нужно было столкнуться. Ты не представляешь, как тяжело мне было отказаться от своего первенца и отдать его на воспитание в Союз. А теперь…

Он перевел взгляд на спящую Соню.

– Теперь мне предстоит отдать Союзу ещё и свою внучку.

Настоятель посмотрел на Ольгу и кивнул в ответ на незаданный вопрос.

– Евгений мой сын.

Ольга с презрением смотрела на визитера. Ей было плевать на прозвучавшее откровение.

– Черта с два я отдам тебе дочь, – сказала она.

Настоятель лишь вздохнул в ответ.

– С твоими талантами ты могла бы стать великой чародейкой, – словно не слыша её слов сказал Настоятель.

– Идите вы, вместе с вашим орденом, – процедила Ольга. – Оставьте нас в покое.

– Не могу, – приближаясь, сказал Настоятель. – Поверь, я сам желал бы того же. Но судьба первенца – это древнее правило, преступать которое нам не суждено.

– Убирайся прочь! – прокричала Ольга.

Соня проснулась, и комната тут же залилась детским плачем.

– Я бы хотел, – Настоятель продолжал приближаться, – правда хотел. Но есть вещи, которые гораздо выше наших желаний.

Ольга подалась, чтобы телом укрыть ребенка от наступающей угрозы, но не успела.

– Уверен, твоя дочь станет достойным рыцарем Иберии, – Настоятель вскинул ладонь и принялся легкими круговыми движениями водить ей по воздуху. – Она станет одной из нас.

Веки Ольги тут же наполнились свинцом, ноги начали подкашиваться.

– Не ищи её, – окутанная чарами, Ольга погружалась в темноту. Теперь она не слышала плач ребенка, в её ушах звучал только голос Настоятеля. – Больше она не твоя дочь.

Девушка хотела закричать, но на это не было сил. Она лишь упала на пол, лицом вниз не в состоянии подняться и что-либо сказать.

– У тебя больше нет дочери. Смирись.

Эти слова стали последним, что услышала Ольга, прежде чем потерять сознание.

******

Мы убрались подальше от Праги и остановились в небольшом городке, километрах в ста от столицы. По дороге мы попробовали обсудить, что делать дальше – но никаких дельных мыслей не возникло.

Вонты завладели дневником и алкафестом. Максим и Ольга были твердо уверены, что через два-три месяца они сумеют самостоятельно воспользоваться артефактом и дочитать дневник. Похоже, об этом же говорил и Милош во время нашей первой встречи, намекая на то, что при необходимости их орден сможет восстановить записи Адель и без моей помощи – просто на это потребуется немного больше времени.

Каждый из нас был подавлен случившимся – ответы, которые, казалось, маячили совсем-совсем рядом, вдруг ускользнули, путеводная нить оборвалась. Риски, на которые мы шли, в одно мгновение превратились в напрасный труд.

Кажется, мы очутились в глухом тупике.

Или же это было поражением?

Даже всегда уверенный в своих силах Максим теперь был чернее тучи. Стоило нам заселиться в мелкую придорожную гостиницу, как он без лишних слов заперся в своей комнате. Мне и Ольге оставалось только последовать его примеру.

На улицу к тому времени уже опустилась глухая ночь, но после всего случившегося спать мне не хотелось. Остатки адреналина и раздражение от осознания безвыходности, в которой мы очутились, держали меня в бодром состоянии. До самого рассвета я то ходил взад-вперед по номеру, то с ногами забирался на матерчатое кресло в углу комнаты и непрерывно, как четки, перебрасывал в голове факты, мысли и домыслы, надеясь найти путь из этого тупика. Под утро четыре стены очередной гостиничной комнаты начали прессом давить на меня. Накинув ботинки и со злобой хлопнув дверью, я вышел на улицу и побрел в первом попавшемся направлении.

Захолустный район, в котором мы очутились, встречал меня пустыми безлюдными улицами и редкими проезжающими машинами. Безликие одно- и двухэтажные дома, стоявшие вдоль дороги, почему-то казались ненужными и бессмысленными здесь – словно, в них не должно было никого жить.

Интересно, как появился этот городок? Ни заводов, ни фабрик, ни потока туристов – только дальнобойщики, ночевавшие где-нибудь рядом, да редкие путешественники вроде меня.

Бредя наобум, мне нестерпимо захотелось выпить чего-нибудь мало-мальски алкогольного. И тут же, как по мановению волшебной палочки, перед глазами возник небольшой магазин, с радостной неоновой вывеской «24».

Через минуту я вышел обратно на улицу, удерживая в руках бумажный пакет с бутылкой виски. Усевшись на лавочку, непонятно для кого установленную рядом с проезжей частью, я отвинтил пробку и сделал глоток. Алкоголь тут же разлился теплом по венам. Посмотрев на бутылку, я вдруг невольно улыбнулся воспоминаниям, которые по непонятной причине неожиданно нахлынули в голове.

– Eteritalienum, utoculis, – произнес я заклинание, которому научила меня Алиса во время одной из наших последних встреч.

Ещё совсем недавно мы спокойно и беззаботно сидели с ней у фонтана, смеялись и улыбались друг другу. Сколько прошло с тех пор? Не так уж много времени.

Но казалось, что пролетела целая вечность.

Теперь Алиса и теплые воспоминания о ней превратились в ветхое, призрачное прошлое, которое, наверное, мне вообще стоило как можно скорее навсегда забыть.

Постепенно алкоголь ударил в голову, и откуда-то из её глубин начали доноситься странные мысли.

Интересно, почему я до сих пор чувствовал к Алисе тепло и доброту? Не смотря на её жестокий поступок, я не гневался и не ненавидел её – как будто понимал, что у Алисы действительно не было иного выбора. Я вспомнил её взгляд в ту ночь на поляне: в глазах Алисы были страх, боль, тоска, но в них не было ни капли злобы. Она не хотела лишать меня жизни – но словно была вынуждена сделать это.

– Так я это не брошу, – тихо сказал я сам себе. – Землю буду грызть, всех вонтов разорву на куски – но доберусь до правды.

Прогулка, свежий ветер и дешевое крепкое пойло вселили в меня немного надежды. Вернувшись в гостиницу, я постучал в номер Максима. К моему удивлению, дверь оказалась не заперта. Максим сидел на диване, положив ноги на небольшой журнальный столик и, тоже сжимая в руках открытую бутылку спиртного, хмурым взглядом смотрел в одну точку.

Похоже, желание напиться охватило не только меня.

Услышав шаги, Максим бросил на меня бешеный взгляд, по которому легко угадывалось, что эта бутылка явно была сегодня уже не первой. Что-то в нем изменилось: Максим выглядел как-то иначе. Когда мы расставались в нем играла досада и злоба, но сейчас на его лице не было ни того, ни другого. Сейчас в его глазах я читал поражение. Именно так смотрят проигравшие – грустно и безразлично.

Пройдя вглубь комнаты, я сел на кресло и внимательно посмотрел на товарища.

– Что нам делать дальше? – спросил я.

– Пока не знаю, – Максим отхлебнул из горла. В голосе его действительно сквозило безразличие. От привычной невозмутимости и уверенности почему-то не осталось и следа, он просто продолжал отсутствующим взглядом смотреть в стену.

– Как ты влез во всё это? – поинтересовался я.

Кажется, теперь настал момент, когда и ему пора было открыть все карты. Но Максим промолчал.

– Почему тебя так заботят вонты? – спросил я.

– Тебя это, по-прежнему, не касается, – грубо ответил он.

– Да нет – касается, – неожиданно громко выпалил я. – В меня стреляли. Меня взрывали. Меня, черт возьми, похищали. Меня пыталась убить собственная подруга – и всё из-за какого-то заклинания, за которым гоняется культ обезумевших властолюбцев. Думаю, сейчас самое время тебе поделиться своими тайнами.

Максим агрессивно сверкнул глазами. Похоже, мои слова вдруг задели какую-то шаткую пружину, сдерживавшую его ярость под замком.

– Свали отсюда, – раздраженно приказал он.

– Да пошёл ты! – огрызнулся я.

Он вскочил на ноги и с силой швырнул бутылку в стену. Стекло разлетелось на десятки мелких осколков, попутно забрызгав алкоголем всё вокруг. Впервые я видел Максима в таком состоянии. Как будто раздражение, злоба и усталость, копившиеся всё это время внутри него, наконец, вырвались наружу и решили править бал.

– Ты не понимаешь, что стоит на карте! – заорал он. – Подумаешь – девчонка попыталась тебя убить! Это такая мелочь на фоне происходящего!

– Так просвети, что происходит! – следом вскипел и я. – Ты же ни хрена не рассказываешь!

– Ты знаешь ровно столько, сколько нужно! – кричал он в ответ.

– Я не знаю ничего! Даже толком не знаю, можно ли тебе верить! Может твоя цель не в том, чтобы остановить вонтов, а в том, чтобы первым добраться до этого заклинания! Вон скольких ты уже на тот свет отправил. Может ты добьешься своего – а затем поступишь со мной так же!

Максим быстро подался вперед, и я даже не успел заметить, как его кулак врезался мне в челюсть. Потеряв равновесие, я свалился на пол. Рот наполнился кровью.

Через несколько секунд я услышал голос Ольги, которая прибежала на наши крики и теперь пыталась разнять. Темная пелена отступила с моих глаз. Сплюнув кровь, я поднялся и посмотрел сначала на Ольгу, потом на Максима.

Я не злился. Потому что понимал – я сболтнул лишнего. Максим все-таки рисковал жизнью, чтобы вытащить меня и Ольгу из лап врагов. В своих словах я, конечно, был неправ. Но и извиняться за них не собирался.

– Все успокоились? – с укором посмотрев на нас, спросила Ольга. Естественно, мы лишь недовольно хмыкнули. – А теперь – сядьте.

Максим снова уселся на диван, а я, пытаясь остановить кровь взятым из ванны полотенцем – на кресло.

Ольга обвела нас укоризненным взглядом.

– Нашли время собачиться.

– Извините, – съязвил Максим. – Нервы сдают.

Девушка опустилась на диван рядом.

– Не знаю, что вы тут не поделили – и знать не хочу, – недовольно сказала она. – Только пока вы решили боксом позаниматься, у меня появилась идея.

– И какая же? – со скепсисом в голосе спросил Максим.

– Сразу говорю – рискованная, – добавила Ольга, – и ненадежная. Но ничего лучшего предложить не могу.

– Да хватит уже саспенс нагнетать, – нетерпеливо потребовал я, – выкладывай давай.

Ольга выразительно посмотрела сначала на Максима, затем на меня.

– Хождение в земли мертвых, – сказала Ольга.

– Стоп-стоп-стоп, – Максим тут же поднял руку, беря слово. – Кажется, слышал я о такой магии. Правильно понимаю, ты сейчас говоришь про те самые земли мертвых, которые находятся за Стиксом? Они же – загробный мир.

– Верно.

– Слушай, иберийка, ты что, с катушек слетела? – в голосе Максима сквозило раздраженное удивление.

– Не называй меня так, – строго потребовала Ольга.

Я совершенно не понимал, о чем шла речь – но в разговор не влезал.

– Паломничество за Стикс – это единственный вариант, который у нас есть, – добавила она.

– Вижу, к чему ты клонишь, – пьяным, но твердым голосом парировал Максим и кивнул в мою сторону – Предлагаешь отправить парня в загробный мир? Да это самоубийство чистой воды! Я не для того его шкуру столько раз спасал.

– В любом случае, не тебе решать, – холодно ответила девушка.

Я продолжал непонимающе смотреть то на Максима, то на Ольгу.

– Ты хоть знаешь, о чем сейчас идет речь? – повернулся ко мне Максим.

– Нет, – честно ответил я.

Максим поднялся с дивана.

– Сама ему объясняй, – направляясь к холодильнику мини-бара за новой порцией алкоголя бросил он.

Ольга повернулась ко мне.

– На протяжении сорока дней с момента смерти душа человека находится в землях мертвых, – пояснила она. – Это нечто вроде параллельного мира, куда ненадолго стекаются люди после кончины. Через сорок дней они исчезают окончательно. В рай попадают, или в ад, или перерождаются – тут уже никто точно не знает, но ровно до этого момента все мертвецы гарантированно ошиваются в тех землях. В поверьях Древних греков эти земли назывались пещерой за Стиксом, а у католиков – Чистилищем. Но это сейчас неважно. Главное другое: душа твоей подруги Алисы должна быть ещё там.

Есть магия, с помощью которой живой человек может попасть в земли мертвых – и, в отличие от умерших, он также может вернуться оттуда назад.

– Секунду, – осознав сказанное, я удивленно уставился на Ольгу. – Ты хочешь сказать, что я могу попасть в загробный мир и найти там Алису?

– Да, – кивнула Ольга. – Не думаю, что после смерти у неё будут от тебя хоть какие-то секреты. Расспросишь – и вернешься назад.

Дыхание перехватило. От волнения по моему телу прошла легкая дрожь. Я смогу снова увидеть Алису? Снова поговорить с ней?

– На первый взгляд, красиво звучит, – распечатывая новую бутылку бросил Максим. – Только не забудь сказать ему о самом главном.

– Шанс вернуться живым – примерно один к шести, – Ольга сказала это честно, не опуская глаз. – Это как играть в русскую рулетку с барабаном, в котором недостает одного патрона.

«Шанс – один к шести», – повторил внутренний голос.

Но мне было плевать на шансы.

Наверное, хитросплетения событий последних дней сделали меня окончательно безумным, а постоянно окружавшая опасность приучила рисковать. Возможно, вонты по-прежнему преследовали нас. Они уже не раз показывали свои сыскные таланты, находя меня и моих друзей в разных точках планеты – и, вероятно, разыщут нас снова. И что тогда? Если ничего не предпринимать, то мы были заведомо обречены – а значит для спасения предстояло предпринять хотя бы что-то. И, похоже, выбор возможных действий свелся ровно до одного варианта – опасного и безумно рискованного.

Победа над вонтами, и раньше казавшаяся сомнительной, теперь выглядела совсем призрачно. И всё же надежда была. Но гораздо важнее этой победы, даже важнее собственной жизни для меня в тот момент стала возможность получить долгожданные ответы. Вопрос, который с самого начала втянул меня в эту авантюру, по-прежнему с силой терзал изнутри.

Зачем Алиса пыталась меня убить? Столько сил я безуспешно потратил на разгадку этой тайны – и, наконец, могу узнать правду.

Я пойду в земли мертвых. И пусть Алиса сама всё объяснит.

– Парень, ты осознаешь, что это почти наверняка путь без возврата? – спросил Максим. Кажется, он заметил твердую решительность на моем лице.

Да, я всё прекрасно осознавал. И отложив окровавленное полотенце, кивнул ему в ответ.

Путь без возврата – обычный наш путь.

Максим

Задание шло по накатанным рельсам. Пользуясь покровом темноты и глядя сквозь приборы ночного видения, команда Максима продвигалась к намеченной цели. До магического поля – главной угрозы всего предприятия – оставалось несколько сотен метров.

«Обойдем эту чертовщину – и аль-Домини у нас в кармане», – подумал Максим.

Он и Олег двигались особо аккуратно – чтобы ненароком не повторить ошибки предыдущих отрядов, безуспешно пытавшихся преодолеть невидимую волшебную защиту – и не расстелиться на земле в бессознательном состоянии.

– Стоп, – Максим резко поднял сжатую в кулак ладонь, приказывая отряду замереть.

Защитная магия ещё не начала действовать на него, но развитая с годами интуиция отчетливо давала понять – ещё шаг, и будет плохо.

– Чувствую, – кивнул Олег, прислушиваясь к собственным ощущениям. – Энергетика прямо закипать начинает.

– А я ничего не чувствую, – Алексей был как всегда беззаботен. – Но раз вам становится дурно – значит мне пора за работу.

С местом они не ошиблись: именно в этой точке начинал действовать невидимый магический барьер. Алексей прошел на десять метров вперед и, посмотрев на друзей, пожал плечами. Затем достал из кармана два ранее подготовленных Аней амулета, зачерпнул горсть земли и последовательно засыпал её внутрь деревянных цилиндров.

– Пробуйте, – он вернулся к друзьям и протянул собранные обереги.

Не теряя времени, Максим накинул волшебную безделушку на шею и уверенно пошел дальше. Ане он доверял на все сто процентов – и раз она сказала, что всё сделала правильно, значит, для сомнений здесь места не было.

Оберег действовал. Максим ощущал присутствие сильного магического поля – энергия словно бурлила вокруг, но никакого вреда не причиняла. Следом под невидимый купол зашел и Олег.

– А девчонка молодец, – сказал он, чувствуя ту же пульсацию, что и Максим.

Через десять минут отряд достиг холма, с которого открывался хороший обзор на бывший кирпичный завод – главную точку их маршрута. Именно здесь, по данным разведки, и засела цель. Достав инфракрасные бинокли, друзья принялись пристально вглядываться в окуляры, изучая обстановку.

– Дозорных почти нет, – с удивлением в голосе сказал Алексей. – Только на КПП кто-то сидит.

– Да, – согласился Олег. – Похоже, они очень уверены в своей магической защите.

– Не расслабляться, – Максим тут же сбил с отряда спесь легкомыслия. – Всем быть начеку и действовать по плану.

Группа тихо продолжила движение, всё ближе подбираясь к намеченной цели. Они подошли к высокому бетонному забору, по периметру опоясывавшему весь заводской комплекс.

– Надо же, ПО-2, – удивленно сказал Алексей, намекая на форму забора – именно такие серые бетонные плиты с характерными «ромбиками» на фасаде повсеместно использовались в СССР для возведения глухих ограждений. – Откуда они тут?

– Потом историю промышленного дизайна Сирии изучать будешь, – недовольно процедил Максим. – Давай не отвлекаться.

Все трое по очереди перелезли через каменное ограждение. Оказавшись на территории завода, бойцы огляделись по сторонам и, молча кивнув друг другу, приступили к запланированным действиям. Пока Алексей готовил путь к отступлению, его товарищи аккуратно осматривали комплекс в поисках Фариха аль-Домини.