Против течения. Избранное

Афганская баллада

Оставив дом, за грань родной державыуходим мы – куда труба звала, —как будто вновь – как встарь – орёл двуглавыйвознёс над миром хищные крыла.Горяч и ярок свод небес Востока,длинны дороги, долги злые сны.А впереди – во тьме – рабы пророка,чужого бога тёмные сыны.Зелёный флаг; зловещий полумесяц,как век, ущербен. И приказ не ждёт:в любом бою, в жестокой кровной меститебя нательный крест обережёт.Ах, не про то! И где он – бранной славы,с равнин дунайских и балканских мест —наш гордый стяг, омытый кровью правой?Где Православья, торжества Христова,стальным штыком, живым Монаршьим словомв д р у г и х боях спасённый нами крест?…Так далеко трубач поёт сраженье,тех перевалов так неясны льды.Но пыльный ветер в Русские селеньяприносит запах гари и беды.

1985–1986

Круг

До утране уснуть, себя измучив,помня дня и ночи связь,втихомолку матерясь —вполсловечка, вполсозвучья, —и тоска глухая, сучья,с коей дружит долгий веквсякий Русский человек,не даёт уснуть, зараза,сторожи её вполглаза —а вполглаза не уснуть!Кличешь рифму… Мука, право, —та же ересь, та же муть:За распутство и за блудчерти бабу волокутна бесовскую расправу,на потешный чёртов суд.Что, откуда?! Не уснуть.Над страной декабрь, и мутьоблаков, и ночи темень…Изнутри взломала темямысль-убийца: не уснутьдо утра!А с утра…Смотри и слушай, —как до полночи с утравыворачивают душудел заплечных мастера…

1986

Мандельштам

Богом помечен и лирой повенчан.В святцах не значится имя твоё…В тёмном Отечестве нашем под вечерищет ночлега себе вороньё.Смертное тело оставил своёпасмурным зимним, заснеженным днём.Вечна душа, – и твоей, человечьей,мчать по дороге высокой и млечной,мчать незакатным высоким путём,вечную жизнь обретая в Творце.Что же в земном ты увидел конце?Лик Петербурга, туманный и зыбкий,братьев по Цеху волшебные скрипки,мёртвых друзей – и подобье улыбкиили ухмылки в собачьем лице…

1984

В мае

…Бесталанная родина лучших стихов.Край закатов горячих. Холодных снегов.Золотая земля…Но родная странана сто лет чудаками с флажками больна.Оттого-то и пьёт он, чудак-рифмолов,день о с ь м о й пребывая в Стране Дураков…

1988–1989; из цикла «Растерянность»

«Тепла и света в зимний вечер…»

Тепла и света в зимний вечер —как всем – хотелось бы и мне.Стою на площади, где ветерда Пётр Великий на коне.Да вот – сапожками мерцая,в песцовой шапке до бровей —гуляет женщина ночная:– Ну что ж ты, мальчик?Посмелей!А я стою как вор на стреме,в ней чуя родственность с собой.Мой труд, – он тоже самый древний,неблагодарный и ночной.…Уже на здания резныеложится мокрый, липкий снег,уже сапожки меховыеувёл восточный человек.А я всё маюсь. Тёмной теньюсливаюсь с тёмным фонарём,как слился царь на постаментес уставшим вздыбленным конём.

1978; из рукописи книги «Городская окраина»

«Хоть мгновенье помедли! помедли ещё хоть мгновенье…»

– Хоть мгновенье помедли! помедли ещё хоть мгновенье,и уже не забыть милосердных, прощающих рукперед сечей великой… но пали волшебные звенья.О, как призрачно пусто, как мертвенно пусто вокруг!Отсвет сабли татарской в поднебесье облачном таети дымится, дымится кровавым и тусклым огнём.На ущербе наш век, на ущербе… страна засыпает —как младенец в утробе – в беспамятстве тёмном своём.Расскажи мне теперь, как и небо не знало просвета,как лежала земля бездыханно и немо, а в нейБлагодать воссияла, когда наши земли проведал,шед из греков в варяги, провидец апостол Андрей. —Моя поздняя гостья, во времени мы не вольны,лишь дыханье твоё холодком пробегает по коже,но глаза открывая, я вижу всё то же:вечный бег ускользающей волжской волныи тверское безлюдье. – Рождённой луныпью настой розовеющий, память тревожаостывающим отблеском прошлого;позжевеселят моё сердце рассветные сны.…А когда после ночи светла голова,и печален восход, и во рвах при дороге,обречённая, молча мертвеет трава, —грусть привычно ясна, мысли только о Боге,о России, которой прощения нет,о дорогах её – и куда её след.И уводят её колеи в никуда.Ваши звёзды склонились к закату, и немонебосвод ваш чернеет. Но брезжит звезда,негасимо лучащая свет Вифлеема.

1987

Памяти Ирины Одоевцевой

Позади – гонимоепо миру житьё.Впереди – родимоевечное жильё.Гордость – паче чаянья —запасая впрок,долгих лет отчаяньяразмотав клубок, —по Господним пастбищампротянули нить…И —на кладбищеворотились жить.

1988

Смутно

Над суетой великих переменспокойно солнце вечное заходит.Со мной в угасшем парке ветер бродити ворошит опадший жёлтый тлен.Сиротский запах вянущей травы;пьянит настой грибной пахучей прели.Пришёл октябрь, и птицы отлетели.И не назвать мне близких словом вы.Сам по себе. Страны убитой сын.Как грустно мне! во времени отставший,зову людей, столетье прахом ставших, —и нет мне отклика живого. Я один.Но всё не так. И, кажется, не тоопять писал сегодня; научите!Вон человек в гороховом пальтоза мной идёт… а может быть, простите…я ошибаюсь…

1985–1986

Сон

…впереди ни огня, ни следа,всё темней и ненастней дорога.Чёрным паром клубится водана проталах – у волчьего лога.Одинокая стынет душа.И скрипит – отвердевше и голо —синий снег под ногами, глушажаркий хрип воспалённого горла.И Всевышнего милость дразня,возроптал я с бездумностью зверя:– Почему Ты оставил менясреди поля тоски и безверья?Столько лет не молившись ни дня,не сметая с икон паутину,я Тебя не отринул, меняпочему Ты сегодня покинул?Но безмолвье полночной порына земле бесприютной стояло.И неслись – и сшибались миры,рассыпаясь в межзвёздных провалах.Павши навзничь, бездушного льдаощутил я знобящую стылость.И упавшая следом звездав изголовье моё закатилась…

1981; из рукописи книги «Городская окраина»

«В неурочное время…»

В неурочное время,в неназначенный час —одинокий меж всеми,начинай свой рассказ.Вспомнив вечное дело,зов тревожный страниц,уходи под прицеломнеулыбчивых лиц.И в ночной электричкесквозь чужую гульбууносись, по привычкепоминая судьбу. —Как везде, нелюдимым.Богоносцу внимай,с перегаром и дымомжуткий воздух вдыхай.И дорогой большоюгоревать не спеши,не склоняясь душоюпод мытарством души.Но поднявшись до света,над тетрадью клонись,ведь безделица этаназываетсяжизнь…

1994

«А нас твоё страдание хранит…»

А нас твоё страдание хранит,Хранит от умысла и помышленья злого, —Мирская власть гражданские оковыАбрек на троне знаки и значкиТирана тусклые недвижные зрачкиОгни тюремные да городские флагиВеличье государственной отвагиСвидетельства позорища былого, —Когда в стихах твоих, аукаясь, звенит,О вечности, о муках говоритЕго немеркнущее Слово.

1986

«Землю свою мы хранить не умели…»

Землю свою мы хранить не умели —и не любили. Тюрьма и тюрьма!Жизнью играя, смеялись и пели.Рушили в рабьем бездумье дома.Счастье сзывая – беду проглядели.Тысячелетье прошло – онемели.И подступила предсмертная тьма.Все мы сошли напоследок с ума:душу терзает худое веселье,сердце пронзает отравное зелье, —пир твой в разгар лихолетья, Чума!

1997

Кончилось лето…

Красное солнышко август отпело.Белый мой свет занавесил туман.Враз помертвело.Вмиг пожелтело.Осиротело.Засентябрело…Что ж ты наделала, как ты посмела?!Что же ты целилась так неумело,бедная, беднаяФанни Каплан?..

1988

Знаменский монастырь. Иркутск

Желая разделить участь мужа моего,

государственного преступника…

О дневном забывая шуме, —мысли строги, душа чиста, —я подолгу стою в раздумьенад могилою без креста.Здесь, под сенью святой Заступника,под плитою погребенагосударственного преступникавернопреданная жена.На звенящий мороз и ветрызабайкальские, дикость вьюг, —променявшая дом свой светлыйи блистательный Петербург.…Русским бабам мужей и суженыхдоводилось встречать с морей,и с кровавой войны, контуженных,и безвинных – из лагерей.А теперь – ожиданий сроки,горечь правды и сласть обмана,безысходные, страшные строкиОткровения Иоанна.Но и нынче, как долгий век назад,нас в дороге хранят земнойнаших преданных, дорогих глаза —с голубиною чистотой…

1978; из рукописи книги «Городская окраина»

Памяти Талькова

Лучших хороним – привычное дело.Небо дарило, земля отняла.Плачется осень, а в Русских пределахпразднует век сатанинская мгла.В землю уходит певучее племя.В персть обратится болящая плоть.…Душу твою убаюкает время,горестный дух упокоит Господь.

1998

«День за днём усталость множа…»

День за днём усталость множа,год идет, клонясь к закату, —вот ещё небыстро прожит —бесноватый, вороватый.Каждый день живёшь как можешь,всякий день одно и то же,то ли жвачка, то ли каша:те же рыла, те же рожи —и один другого краше —русофобы,идиоты,юдофилы,патриоты, —всё смешалось в доме нашем,всё полно кипящей злобы.(Ты же понял – жизнь проста:много муки – больше света.)Да кому сказать про это,если нынче правит светомрасписная пустота:то чернуха, то порнуха,а точнее – шабаш духавдруг воспрявшего скота?И свобода – от креста.Вот придумали игру…(Ты и здесь не ко двору.)

1997

«…Тусклый день в декабре до конца поминать…»

…Тусклый день в декабре до конца поминать:ветер пылью морозной сечёт по лицу,а тебе в чистой, смертной рубахе стоятьна Семёновском – людном казённом плацу.А потом в Заишимье ещё тосковатьи Сибирью брести, кандалами бряцать,вспоминать запотевший спасительный крест, —и в народе и вере спасенья искать,озирая густеющий морок окрест(кружат бесы, кривляясь, – и прячась во тьму),и к народу и к вере спасаясь идти.Но в прозрениях трезвых метаться уму:ничего не спасти,не спастись никому…

1995

На смерть отца

Как жить и петь, давно диктует враг.В сплошном кольце бойцы стоять устали.Всё проиграли? Всё ушло во прах?.. —Но мы встаём с колен,отец, —и встали!И есть невещный край, нетварный рай,в дали незримой – золотой на сини, —здесь отпущаеши, на жительство встречайземных заступников, Небесная Россия…

2001

«…Мы не увидим никогда…»

…Мы не увидим никогда,как вянет лето на исходе,как бродит полая вода,как тучи снежные заходят;и будет пуст притихший дом,где свечи траурные жгли, —всё будет так…А мы уйдём,уйдёмпутём всея земли…

2006

«Утром проснёшься – белым-бело…»

Утром проснёшься – белым-бело.Плывёт в морозном тумане дом.Птица-синица клюёт в стекло,требует птица-синица корм.Прибыло свету, короче тень,воздух бодрит и без хмеля пьяный.День Рождества Христова, деньжданный,намоленный и желанный!Глядя на пламя свечи своей,вздрогнешь: и ты всем живым причастен.Сколько их будет, таких вот дней, —вспомнишь о них —и пронзает счастье!..

2000; в деревне

«…За грехи…»

…За грехиэта долгая тьма нам, святая моя,за грехи!..Тянет влагой ознобной с продрогшей реки.Поздний час бесприютен, и глух, и незряч.Сон далёко летит и свободен и волен.И напрасно пытается ветер – хоть плачь! —пробудить онемевший язык колоколен.Что посеяли, то и пожали. Поравозвращаться на кру ги своя – да отнынекровь не будет водицей, и сталь топоране коснётся сыновних голов, как вчера,не ослепнут глаза в непомерной гордыне.Вспомни прежнее дело Руси, затворятелом ломанным, битым – дорогу с Востока.Крепнет натиск, и жаркая тлеет заря…И на б е л о м пути, как последний варяг, —ты на Крестном своёмвосстоишь одиноко.

1984

К России

…Когда в забавах праздного умапрошла не жизнь, но ощущенье жизни,когда в пределах сумрачной Отчизныистаяла имперская тюрьма,хоть прочен был её тройной засов —родной пейзаж эпохи тупиковой,и в славословии рифмованном глупцовуже слагался гимн о власти новой,и срамословье – гордость наших дней —сливалось с ним одним гудящим хором,как выблядки над матерью своей,они глумятся над твоим позором,торгуя им в базарный, шкурный день,на торжествах и торжищах ликуя, —ужель твоя тоскующая леньне оскорбилась? пропадает всуеещё живая поросль – всё равно?ужель тебе до века сужденооцепененье мёртвое одно?а эти цепи новые легки?…Среди пустой словесной шелухиродная речь и хлёсткое словцоблеснут порой, – и вечные чертывдруг оживят застывшее лицо.Покуда жив язык, – жива и ты.

1994

«…Как в юности, влюблённые, живые…»

…Как в юности, влюблённые, живые,опять мы вместе, – снова повезлосчитать пообочь камни верстовыепаломничества в Царское Село.Литой листвы густую тень на водах,на берегах кумиры давних лет,теченье жизни, круг вращенья годаблюдёт хранитель-ангел этих мест.Прийти сюда и молча помолиться…И вдруг увидеть сквозь резную сеньв аллее дальней тень Императрицыи Пушкина стремительную тень…

2011

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

«Бывает время – тайный молкнет зов…»

Бывает время – тайный молкнет зов,последний отзвук замер, эхо мнимо, —душа мертва, и нет звучащих слов,и немота твоя неодолима.О муки творчества – одним из многих житьсреди людей неблизких, но незримо,таясь людей, с е б я в с е б е творитьи ждать свой день спокойно и сурово, —немой тоске людских сердец явитьрождённое молчаньем Слово.

1985

Начала

…Они приходят, подступая вплоть,являясь к нам с привычным постоянством, —и вечных снов ничем не побороть —они минуют время и пространство.Питаясь жизнью грубой и суровой,нас держит здесь и не даёт пропастьодно лишь ремесло, одно лишь слово —нежданных рифм врачующая власть.И женщины божественная плоть,её души таинственной убранство,тревожит нас. Не завещал Господьсмиренную аскезу христианства.…Напрасны зов и жажда жизни новой!Пьянит, царуя, радостная сласть, —и этих снов желанные оковы,и дум ночных – и тайных ритмов страсть…

1996

Горбунья

…ужасенбыл взгляд её,был странен, дик, но ясен —своё уродство сознающий взгляд…С тех давних пор, как наш Творец отметилеё в толпе, когда горбом пометил, —она одна, всегда одна; на светеей друга нет, ей мужа нет, а детилишь снятся ей, невинной. Я представилеё в тот миг (ведь жизнь – игра без правил),когда случайно где-нибудь она,лицом к лицу столкнувшись, горбунаувидит вдруг. О, как оскорбленасвоим подобьем будет… Жалкий прах!пигмей, уродец с головой пророкаи со следами детского порокав усталых, мутных, старческих чертах,ещё живущий, но растленный прах!И с отвращеньем, с ненавистью, с плачем,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Цитата из стихотворения Эвелины Ракитской. – Здесь и далее примеч. ред.