Сердце ведьмы

Резкое встряхивание быстро привело его в себя. После чего граф перехватил его взгляд и, отпустив его волосы, гораздо более доброжелательным тоном произнёс:

– Никак ты её спас и защищаешь? Я не мог ошибиться, на тебе именно её модулирующие вибрации. При таком раскладе тебе ничего не грозит, я её брат. Поэтому не надо меня пугаться и противиться мне тоже не надо. Я всё равно сильнее и заставлю. Поэтому прояви благоразумие и веди меня к ней.

– Она сказала, что теперь у неё нет брата, – едва слышно проговорил, поднимаясь на ноги, Ларсен.

– Я не возражаю, нет, так нет. Главное, отведи меня к ней. Нам поговорить надо.

– Не могу я…

– Ты хочешь, чтобы я взял у маркиза собак, чтобы пустить по следу? Всё равно ведь выведут, поэтому не упрямься. Веди, она не станет на тебя сердиться.

– Пусть собаки, я не стану, – упрямо повторил Ларсен.

– Если я возьму собак, о ней узнают, и вряд ли ей понравится к чему это приведёт. А так я смогу сохранить её инкогнито.

– Что сохранить? – недоумённо переспросил Ларсен.

– Секрет её имени, который она хочет сохранить. Поэтому не упрямься, веди. Я не обижу её.

Подняв взгляд на графа, Ларсен испытующе посмотрел на него. Изменение поведения графа свидетельствовало о том, что силу он перестал применять, как только почувствовал, что он связан с его сестрой. Это было хорошим знаком. Может, действительно он не опасен для хозяйки и его упрямство принесёт ей больше проблем, чем покорное выполнение воли её брата, слугой которого он теперь стал. Убедив себя в необходимости подчиниться, он негромко переспросил:

– Точно не обидите? Клянётесь?

– Мне вот только клясться перед слугами не хватало, – достаточно резко начал он, но потом сбавил тон и продолжил в более спокойном ключе: – Точно не обижу. Как можно обидеть сестру, которую долгое время хранил пуще зеницы ока? Дорога она мне, и я намерен ей помочь всем, чем смогу. Так что хватит сомневаться, веди.

***

Всю дорогу к дому Ларсен поедом себя ел, что, возможно, на погибель хозяйке ведёт к ней своего нового хозяина.

Но когда они подъехали, всё страхи Ларсена развеялись как дым, поскольку он увидел с какой нежностью граф, заметив её во дворе, быстро соскочил с коня, метнулся к ней и порывисто обнял, крепко прижимая к себе. Стало понятно, что он действительно любит свою сестру и был рад её отыскать.

– Господи, Мира, как же я рад что ты жива, солнышко моё, моя девочка, – тем временем радостно шептал он, сжимая её в объятиях.

– Стоило ожидать, что ты всё равно отыщешь меня, – холодно проронила она, неприязненно высвобождаясь из кольца его рук, потом глядя на привязанного Ларсена, иронично осведомилась: – Как ты вышел на него?

– По записям местного священника. Он имел неосторожность обвенчаться с ново-окрещённой немой девицей. Я не мог оставить сей факт без внимания.

– Не думала я, что даже местные священники под столь пристальным твоим наблюдением находятся.

– Это не обычный предел, как ты понимаешь, поэтому и внимание было соответствующим.

– Надеюсь, ты не слишком жестоко допрашивал его?

– Я постарался без насилия объяснить ему, что не враг тебе, он, конечно, долго противился, но потом поверил и согласился проводить сюда.

– И что с ним будет дальше?

– Мне сюзерен этих мест продал его вместе с его семьёй. Так что заберу вас всех, и вернёмся домой.

– Понятно. Не смею мешать. Это в твоей власти.

– Ты хочешь здесь остаться? – озабоченно осведомился он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Это не самое лучшее место, моя дорогая, да и небезопасное после того как новый сюзерен власть над этим пределом получил. Он молод и непредсказуем. Зачем тебе так рисковать?

– Разве я возражаю? – удивлённо приподняла она бровь.

– Я чувствую, что ты недовольна. Мне бы не хотелось насильно принуждать тебя.

– Ты вправе это сделать.

– Знаю, что вправе, но это не значит, что стану насильно принуждать. Успокойся. Всё будет к твоему удовольствию и тебе на благо. Поэтому спрашиваю и прошу. Так поедешь домой?

– Куда ж я денусь, особенно если ты уже купил моего единственного защитника. Конечно поеду.

– Вот и славно, моя хорошая. Всё хорошо будет. Поверь мне.

Граф отошёл от сестры и, отвязав Ларсена, велел собрать необходимые для переезда вещи.

Когда он, сложив необходимый скарб в несколько небольших узлов, сообщил что готов к отъезду, граф шагнул к нему и, властно протянув руку, потребовал отдать амулет.

– Хозяйка запретила мне им пользоваться, – потупившись, проговорил он.

– У тебя с мозгами как? Я приказал не надеть, а мне отдать! Мне повторить надо?! – граф произнёс это с таким напором, что больше спорить Ларсен не осмелился и, достав его из потайного кармана, отдал.

Граф молча забрал амулет и приказал своим ратникам готовиться к отбытию.

Глава 73

Когда Ларсен вместе с Гретой, как он привык называть Люсьену, в сопровождении хозяйки, хозяина и ратников добрался до замка на острове, где ему предстояло жить, сердце его печально сжалось. Он привык к лесным просторам, а здесь скалистый остров с небольшой рощицей. Даже дичи и то нет никакой. Только чайки гомонят на скалистых горных обрывах.

Однако выбирать не приходилось. Суровый вид хозяина и вымуштрованность всех встречающих их слуг свидетельствовали, что граф не привык не только к неповиновению, но даже возражениям, и явно скор на расправу.

Единственным, что вызывало некоторый оптимизм, это было его отношение к своей сестре. Достаточно было невзначай брошенной фразы его хозяйки, чтобы граф моментально отменил уже отданный приказ.

Так встречающего их дворецкого граф хотел наказать из-за не вытертых насухо после недавнего шторма досок причала, на которых хозяйка немного поскользнулась и чуть было не упала. Но её недовольно скривлённые губы и вопрос: «Ты считаешь это достаточным поводом, если не сообщал о своём прибытии?», заставили его тут же изменить своё мнение о целесообразности наказания. Он лишь потом, улучив момент, когда она не слышала, сквозь зубы процедил, обращаясь к дворецкому: «Ещё раз подобное повторится, и ты очень о том пожалеешь». То как тот вытянулся перед ним и, прижав руку к груди, шёпотом, чтобы хозяйке было не слышно, принялся уверять, что больше ни разу подобного он не допустит, показало, каким непререкаемым авторитетом пользуется хозяин замка у его обитателей.

В самом замке их встретила высокая женщина с довольно пышными формами, увидев которую, хозяйка удивлённо смерила её неодобрительным взглядом и обернулась к брату:

– Ал, кто это?

Тот тут же повернулся к дворецкому и жёстко скомандовал:

– Забери отсюда свою супругу, Лео. С этого момента ей тут не место.

Дворецкий моментально шагнул ближе к той и бесцеремонным жестом схватил за предплечье и потянул в сторону лестницы для слуг, прошептав при этом: «Идём быстро».

– Но, Ваша милость, – явно обескураженная этим приказом женщина, постаралась вывернуться из захвата Лео, – как же так?

– Поторапливайся! – повысил голос граф.

– Слушаюсь! – молодцевато отозвался Лео и, применив силу, грубо выволок всё ещё упирающуюся женщину из холла, при этом на губах его промелькнула злорадная усмешка.

Проводив их долгим взглядом, хозяйка обернулась к брату:

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Не озадачивайся. Я насильно женил Лео, подобрав не самую лучшую партию для него, и запретил ей перечить. Это было наказание за твоё похищение. Теперь, раз ты вернулась, правила игры я поменяю.

– Ты хочешь теперь уже ей запретить перечить ему?

– Само собой.

– Он расплачивался за мою потерю, а за что её хочешь заставить расплатиться?

– За отвратительный характер. Будь она ласковой женой, то проблем бы сейчас у неё не было.

– Ты выбрал именно ту, которая ласковой быть не может.

– Поэтому сейчас Лео займётся её перевоспитанием, и она сможет быть, по крайней мере, покорной.

– А если не сможет?

– С ним? С ним сможет, – уверенно произнёс граф.

– Я не смогла даже с тобой, – с усмешкой покачала головой хозяйка в ответ на столь безапелляционное заявление брата.

– Нашла кого сравнивать с собой. Ещё бы собаку с собой сравнила или кота, – поморщился он, не скрывая неприязненной брезгливости.

– Кстати, о котах. Где труп моего кота похоронили?

– Не смогли достать его труп. Извини. Прибоем унесло и течением. Так что в пучине вод его тело нашло последнее пристанище. А ты откуда знаешь о его кончине?

– Так он выжить и помог. Вот его на это спровоцировал, – хозяйка кивнула в сторону Ларсена. – Я об одном просила, а котик мой явно постарался по-другому всё вывернуть, свой посыл к моему добавив.

– Что ж, я благодарен ему за это. Блохастый оказался намного умнее, чем я предполагал. Ладно, прервёмся ненадолго, идёмте, переоденетесь с дороги, и за ужином продолжим разговоры.

На следующее утро граф уплыл, оставив их в замке на острове.

По тому, как вела себя Грета, Ларсен понял, что для неё здесь всё знакомо, ей всё нравится, и чувствует она себя в замке даже комфортнее, чем в их доме в лесу. Ему же было немного не по себе. Напрягало отсутствие хоть каких-либо заданий для него, и он маялся бездельем. Готовый помочь с решением любого возникающего вопроса дворецкий на всё его вопросы, чем бы он мог быть полезен, разводил руками и отвечал, что не в его компетенции хоть чем-то его озадачивать. Хозяйка на его сетования лишь улыбалась, предлагая отдыхать, наслаждаться морским пейзажем и прогулками по свежему воздуху.

***

Так прошло несколько недель, а потом, накануне полнолуния, на остров на большом корабле вернулся граф, и слуги долго разгружали какие-то большие ящики, к которым его не подпустили, несмотря его на предложения о помощи.

Ближе к ночи граф приказал Грете отправиться в их комнату и оставаться там до утра, а ему следовать за собой.

Они вышли из замка и прошли к роще, где среди каменных дубов и кипарисов, недалеко от родника Ларсен увидел штук десять пасущихся горных коз.

– Откуда они здесь? На острове ещё вчера ни одной козы не было, – не смог сдержать он удивлённого возгласа.

– Это подарок для тебя. Ты заслужил небольшое развлечение, – с лёгкой усмешкой пояснил граф, а потом достал из кармана его амулет и сделал жест, приказывающий подойти ближе.

– Нет, – Ларсен попятился, – хозяйка запретила мне его надевать.

– Я сам его на тебя надену. Иди сюда, – граф вновь поманил его.

Не смея поверить, что запрет может быть так просто нарушен и в то же время испытывая радостное предвкушение от неожиданно открывающихся вновь перспектив, Ларсен вплотную подошёл и, посмотрев ему прямо в глаза, тихо спросил:

– Хозяин, вы уверены, что ей это понравится?

– Это не твоя забота. Так что не бери в голову и развлекись по полной. Лишь козла не трогай, пусть самок покрывает, чтобы потомство регулярно приносили.

– Как прикажите, хозяин, – Ларсен постарался придать голосу безразличную покорность, тогда как внутри всё ликовало от обретённой вновь возможности следовать своему инстинкту и зову природы.

Амулет лёг на его грудь, и в то же мгновение всё тело начало наполняться первобытной силой, преобразующей каждую клеточку организма.

Он упал на колени, и из груди вырвался звериный вой, окончательно настраивающий его на новый облик. Тело начало изменять пропорции и покрываться шерстью. Голова вытянулась и приняла форму волчьей морды, на пальцах появились огромные когти, а зубы превратились в острые клыки.

Мышцы, напитанные энергией, напряглись, и он, сделав скачок, бросился в сторону скопления коз. Уже через пару мгновений одна из них оказалась в его когтистых, цепких объятиях, и его клыки впились в её шею, стремясь перекусить яремную вену.

Терзая молодую, нежную плоть он услышал за спиной полный негодования крик хозяйки: «Вот как ты мог, Ал?! Скотина ты мерзопакостная! Вот зачем?! Зачем?!», а потом звук нескольких звонких пощёчин.

Внутренне непроизвольно напрягся, но, несмотря на гнев хозяйки, не смог прерваться, поскольку прямого приказа остановить действо не было.

– Тихо, тихо, моя дорогая, – тем временем послышался в ответ негромкий голос хозяина, – не кипятись и не отвлекай мальчика. Ты и так очень долго держала его на голодном пайке. Дай наконец возможность утолить голод. Не мешай насладиться процессом в полной мере.

– Зачем?! Вот зачем, Ал?! – в голосе хозяйки послышались слёзы.

– Успокойся и чуть-чуть подожди, моя хорошая. Сейчас всё поймёшь, имей терпение.

– Почему тебе обязательно надо ломать чужие жизни?

– Ничего я не ломаю, а, напротив, стремлюсь дать возможность полноценно жить и ему, и тебе. У тебя извращённое восприятие из-за предвзятого ко мне отношения. Взгляни на ситуацию беспристрастно, и поймёшь, что я действую исключительно в твоих, а соответственно и его интересах.

– Какой мой интерес? Нет у меня никаких интересов!

– Потерпи немного, и будут, моя радость. Обязательно будут.

Голоса стихли, и Ларсен, полностью отдавшись внутренним инстинктам, погрузился в процесс пожирания жертвы.

Когда от козы остались лишь жалкие останки, и всё тело наполнилось пьянящим ощущением умиротворения и благодати, он услышал громкий и требовательный приказ хозяина:

– Иди сюда! Быстро! И на колени встань!

Оторвавшись от окровавленного скелета козы с остатками плоти и шкуры, Ларсен отряхнулся и быстро подошёл к стоявшему неподалёку от него графу.

Тот сжимал в крепких объятиях сестру и как только Ларсен приблизился к ним и опустился перед ними на колени, требовательным тоном проговорил:

– Мира, чуть наклонись и обхвати ладонями его голову!

– Я не понимаю, Ал, что за бред, зачем тебе это нужно, что ты задумал? – возразила она, пытаясь брезгливо отстраниться от его перепачканного кровью тела.

– Делай, что говорю! – рявкнул тот таким тоном, что Ларсен непроизвольно сжался.

– И не подумаю, – хозяйка дернулась в объятиях брата, стараясь высвободиться.

– Мирочка, не зли меня, если не сделаешь, я сейчас его наизнанку перед тобой выверну! Ты ведь знаешь, на что я способен, поэтому не нарывайся, по-хорошему тебя прошу, – сбавил тон хозяин, но в нём слышалась такая угроза, что по спине Ларсена пробежал непроизвольный озноб.

– На! Подавись ты уже этой своей властью надо мной! Сделала. Что ещё хочешь? – на голову Ларсена легли руки хозяйки, и её ладони плотно прижались к вискам.

В голове у него тут же всё поплыло, тело охватил лёгкий озноб, восприятие реальности дрогнуло, и сознание полностью отключилось.

***

Когда Ларсен пришёл в себя, он лежал на земле всё ещё в зверином обличье. Медленно приподнялся, огляделся.

Чуть поодаль от него, на серебристой от сияния луны траве лежал граф плотно сплетясь в объятиях с сестрой. Платье у неё было задрано и местами разорвано, а судя по запрокинутой голове, она была без сознания.

Негодование и ненависть полностью затопили его сознание: Каков подлец, воспользовавшись его связью с хозяйкой, перебросил на неё всю его энергетику, а потом, использовав инцест, откачал всё сам. Нет, он был не против поделиться с ним, но только не таким мерзким способом.

Преодолев слабость и головокружение, Ларсен медленно поднялся с земли, шагнул к своему новому хозяину и рывком, в который вложил все свои силы, отдёрнул его от сестры, хрипло выдохнув при этом:

– Побойся Творца! Лучше меня напрямую прикончи, чем такой мерзостью с сестрой заниматься! Я сам тебе всё отдам, но её ещё раз коснуться лишь через мой труп сможешь!

– Свали в туман! – на редкость беззлобно выдохнул граф, отпихивая его от себя – Никакая она мне не сестра по крови, так что инцеста не было, забудь и гуляй до утра.

– А кто она?

– Жена она моя! Жена! Только официально я это не могу оформить, поскольку церковники за ней охотятся, вот покойной моей сестрой и представлял её.

– Тогда почему она не стремилась к вам вернуться и не особо рада была видеть?

– Ты очень много вопросов задаёшь… Не по любви она свою жизнь с моей связала. Я люблю её, она меня нет, но зарок тем не менее мне дала. Так что сваливай в туман и не суй больше свой нос в наши с ней дела, а то не только без него, а без головы рискуешь остаться… Иди, гуляй до утра, развлекайся, можешь ещё парочку коз оприходовать, в случае необходимости, я потом ещё завезу.

– Я хочу быть уверен, что с ней всё в порядке.

– С ней более чем всё в порядке, но если так переживаешь, руку вон её тронь и всё поймёшь.

Ларсен, осторожно приблизившись, наклонился и коснулся руки всё ещё лежащей в беспамятстве хозяйки, после чего тихо охнул. Потенциал её увеличился больше чем в десять раз, и даже кончики пальцев излучали энергетику.

– Что вы с ней сделали? – обернулся он к графу.

– С твоей помощью стараюсь вернуть ей то, что она потеряла. Процесс не быстрый и для неё сложный, вот она сознание и потеряла. Но скоро в себя придёт, не волнуйся. Гуляй.

– Она была такой мощной ведьмой?

– Это лишишь четверть, а то и меньше её прежнего потенциала. И всё на этом! Гуляй давай!

– Какой же тогда он у вас?

– Ещё больше и не вынуждай меня его демонстрировать! Сваливай в туман! Брысь! – явно теряя терпение, гаркнул граф, и Ларсен счёл за благо последовать его приказу.

Глава 74

Миранда, с трудом пошевелившись, открыла глаза и, поморщившись, проговорила:

– И какого чёрта ты это сделал?

Альфред тут же метнулся к ней и, опустившись подле неё на колени, ласково обнял, приговаривая:

– Очнулась, моя хорошая, вот и славно. Чем ты недовольна? Что потенциал тебе частично вернул или что твоему фамильяру сказал, что не сестра, а жена ты мне?

– Ты ему сказал, что я твоя жена? Зачем? Какое ему дело, кого ты насилуешь?

– Он обвинил меня в инцесте и пытался спровоцировать его прикончить. Пришлось сказать правду, что никакого насилия не было, близость меж нами дело естественное, поскольку договор у нас, и ты хоть и не по любви, но клятву мне дала.

– По глупости я тебе её дала… – она раздражённо скривилась, – в голову не пришло, что изобретёшь метод поднять потенциал с нуля.

– Это не я. Ты сама способ подкинула, в фамильяры оборотня избрав.

– Не ври, не был он моим фамильяром, пока ты на него его амулет не надел!

– Так грех не надеть было, понимая, что благодаря ему смогу прокачать твой потенциал. Творец замечательный расклад для тебя создал, и проигнорировать его я был не вправе.

– Ага, сам Творец, именно для меня, и твоими руками окончательно реализовал… – иронично хмыкнула она. – Сказочник ты, Ал.

– Моя сказка лежит сейчас передо мной. И ругается. Но ничего, это лучше, чем оплакивать твою потерю, думая, что ты безвозвратно погибла в пламени пожара или утопла в трясине болот. Мне сказочно повезло, что всё сложилось именно так. Теперь с таким твоим фамильяром я быстро тебе потенциал восстановлю. Ещё несколько полнолуний и будешь даже более мощной ведьмой, чем раньше.

– А если он откажется?

– Мирочка, не держи меня за идиота. Вот как он мне откажет, если обрамление на его амулет я под себя сделал? В крайнем случае, если, как сегодня, ещё раз посмеет вякнуть хоть что-то против, то потом на коленях поползёт исполнять мои распоряжения. Поэтому при случае прикажи ему не перечить. Поскольку против тебя силу я применять, конечно же, не буду ни при каких обстоятельствах, а вот ему мозги перетряхну легко, и не только мозги.

– А ты сегодня силу против него не применял?

– Нет, не стал. Пожалел бедолагу, хотя, если честно, то хотелось, конечно. Но потом вспомнил, что именно он тебя вытащил, да ещё и против твоей воли, и ограничился устными разъяснениями, что не в своё дело он полез.

– Вот до сих пор в голове не укладывается, что оборотень у меня в фамильярах. Сказал бы кто раньше, не поверила бы. Десятой дорогой старалась их всегда обходить.

– Брезговала?

– И брезговала, и боялась… мне казалось, что человек-зверь существо абсолютно непредсказуемое и опасное.

– Сейчас ты мнение поменяла?

– Как видишь. Несколько месяцев под одной крышей с таким существом, которому, к тому же обязана жизнью, кого угодно заставят своё мнение изменить. Дорог он мне стал. Поэтому очень бы не хотелось, чтобы ты обижал его.

– Я приятно удивлён, Мира. Ты начала высказывать мне свои пожелания напрямую. Или это проверка?

– После того, что произошло, мне надо понять, как строить с тобой свои отношения дальше… Будешь ты и дальше пользоваться силой или попытаешься хоть видимость паритетных отношений создать. Сейчас вот посмотрю, как на такую мою просьбу отреагируешь, и сделаю выводы.

– Мира, сокровище моё, я клянусь, что в отношении тебя никогда не буду пользоваться силой.

– А ты не ею сейчас воспользовался, чтобы мною овладеть?

– Мирочка, у меня выхода не было. Мне нужен был способ поднять твой потенциал. Вот подниму тебе его окончательно, и можешь вновь отказывать мне в близости, сколько захочешь, я буду терпеливо ждать позволения.

– Ал, твои клятвы это не более чем сотрясение воздуха. Ты столько раз нарушал клятвы, что верить им теперь может лишь глупец. Поэтому не утруждайся. К тому же выхода у меня всё равно нет, раз по собственной глупости в кабалу к тебе попала.

– Девочка моя, какая кабала? Я готов исполнить любую твою прихоть, а ты такие речи ведёшь. Не надо, не наговаривай на меня.

– Опять претензии… Тебе мало, что всё поимел задаром, ещё хочешь, чтобы я молчала об этом? Не проблема, могу вообще обет молчания принять. Слова тебе больше не скажу!

– Не надо, моя драгоценная! Умоляю, не надо. Говори, ругайся, обвиняй, в чём хочешь, только не молчи. Всё исполню и оборотня твоего по возможности постараюсь ничем не обижать. Главное, не сердись и не чини мне препятствий в деле восстановления твоего потенциала. Тебе ведь не сильно плохо было во время обмена энергетикой?

– Ждёшь лестный отзыв о себе, как о любовнике?

– Нет, на такое даже не надеюсь. Если скажешь: «терпимо», уже обрадуюсь.

– Ты хороший любовник, очень хороший, Ал. Но пока меня от тебя тошнит. Ты силу отдавал, а мне удавить тебя хотелось или самой удавиться. Поэтому не примени ты силу, или имей силу я, не вышло бы у нас с тобою ничего.

– Даже так, – он печально покачал головой, и через некоторое время продолжил: – Хорошо, я понял, и когда ты сможешь мне отказать, порадуюсь, что в полной мере силой своей овладела. Постараюсь быть к этому готовым. Ладно, холодно тут, пора домой, – после чего, подхватив её на руки, поднял и понёс в сторону замка.

На рассвете Альфред уехал, оставив Миранде ворона и попросив прислать его за ним, если в чём будет нужда.

– Всенепременно, – проронила она на прощанье и направилась в кабинет.

На лестнице её перехватил Ларсен, уже в своём обычном обличии:

– Хозяйка, я могу вас спросить?

– Спрашивай, – сдержанно кивнула она.

– Не здесь.

– Пойдём в кабинет, я как раз туда направлялась – она сделала приглашающий жест в направлении своего движения.

Зайдя следом за ней, Ларсен плотно прикрыл за собой дверь и, явно смущаясь, негромко спросил:

– Хозяин сказал, что он не ваш брат, а ваш муж. Это правда?

– Кровного родства меж нами не было и нет, его сестра умерла много лет назад, – безэмоционально и кратко постаралась объяснить ему положение дел Миранда, – представляя меня ею, он защитил меня от инквизиции, и поскольку я связана с ним договором, то да, он может считать меня своей супругой, если желает.

– Зачем вы заключили договор, если не любили его?

– Он спас меня и хотел заключить договор. Я знала, что уйти от него мне не по силам, вот и согласилась.

– Сейчас вы хотите, чтобы все считали вас его сестрой или супругой?

– Мне без разницы. Официально его сестра в моём лице погибла, поэтому если найдёт способ супругой сделать с другим именем, возражать не стану.

– А кем вас в замке считают?

– Здесь вопросы не задают. Ал не любит любопытных и быстро от них избавляется. Так что для всех я хозяйка, а мои отношения с ним никого не касаются.

– Понял. Извините, что любопытство проявил, но мне очень защитить вас хотелось. Не чувствовал я вашей к нему любви, готов был сдохнуть, но постараться вас от него оградить.

– Даже если бы сдох, не оградил. Ал такой силы ведьмак, что ты с ним и рядом не стоял, да ещё и церковники все у него в друзьях. Так что не перечь ты ему никогда, а то и сам мучительно сдохнешь, и мне навредишь. Я не просто так с ним договор заключила. Не нам с тобой ему отказывать.

– Я не должен это, наверное, говорить хозяйка, но скажу: вот говорите вы одно, а рядом с вами я другое чувствую. Вы не только не любите его, вы его ничуть не боитесь.