Воля над Хаосом

Глава 9

Большие процессы

Позиция-Над, позиция волевого порождения Иного позволяет заглянуть за видимую оболочку истории. Понять направленность исторических процессов, динамику Культуры и Технологий можно, лишь научившись их создавать.

9.1. Мы понимаем лишь то, что создаем «из себя». Если, оттолкнувшись от технологического дна, удастся создавать полноценные формы Культуры, то и существующие цивилизационные формы и их направленность станут внятными. За видимой спонтанностью исторических процессов можно увидеть и их целенаправленные аспекты. Позиция-Над позволяет увидеть не только смыслы собственного существования, но и смыслы и направленность идущих в феноменальном мире цивилизационных процессов и их нечеловеческое измерение. Наивно полагать, что только развитие живых существ идет в строго заданном направлении, упорядочивая отдельные внутриорганизменные события так, чтобы получился вполне определенный организм. С позиций отдельных органов гусеницы, органов, которые исчезают и трансформируются в период превращения ее в куколку, а потом и бабочку, эти события представляют собой кризисы и войны, в которых каждый орган преследует свои цели, но их противоборство порождает вполне определенный результат.

Точно так же и процессы противоборства, в которые включены отдельные люди, организации, страны, могут представляться хаотическим набором случайностей, и тогда восприятие происходящих событий остается одномерным. Собственные цели и цели борющихся сообществ представляются им абсолютными, и кажется, что кроме процессов обогащения, занятия властных позиций, установления контроля и, в лучшем случае, реализации тех или иных идеологических доктрин на самом деле нет ничего. История видится как нечто случайное и вариативное. Единственная «точка отсчета» – это «мы», враг всегда неправ, и его роль зловредна.

Но возможен и другой взгляд на историю, позволяющий увидеть ее направленность и безразличность ее траектории к тем задачам и ценностям, которые движут активными участниками тех или иных больших событий. В этом случае можно говорить о Больших Процессах, имеющих свою траекторию, которая создается из, казалось бы, случайных действий отдельных людей и группировок – и нас, и наших врагов.

Вопрос «Что есть на самом деле – хаотичные случайности или Большие Процессы?» сам по себе бессмыслен. И случайности, и целесообразность – конструкции нашего сознания. С чем сознание солидаризуется, то и получает. Солидаризовавшись с идеей Мира-как-машины, мы получили современные технологии и способы эксплуатации его отдельных составляющих. Те, кто ввел представление о «законах истории» в марксистском варианте, совершили грандиозную попытку их реализации. И в очередной раз мы должны решить, как обращаться с Миром – как с хаотическим набором случайных событий или как с организмом, проявляющимся в Больших Процессах.

Хаотический Мир может лишь оставить нас в одномерном реагировании на текущие случайные обстоятельства. Понимание же Больших Процессов придает всей истории фундаментальный смысл. Выделение доступных нам сегментов этого фундаментального смысла позволяет создавать основу для очень сложной проектности, основанной на (по крайне мере) двойственной ориентации – одновременном понимании себя (группы, партии, властной структуры, страны в целом) как действующей самодостаточной единицы и вместе с тем как составной части совершенно иных процессов. Собственно, эта двойственность проистекает из христианского видения человека – он одновременно и самодостаточная единица со своей свободной волей, и часть совершенно иных процессов, лишь использующих человеческие особенности, но не потакающих сугубо человеческим стремлениям к удовольствию, власти или избеганию страданий.

Восприятие всего развития человеческих сообществ как целенаправленно идущих нечеловеческих Больших Процессов позволяет лучше понять цивилизационную динамику и соотносить с нею свои локальные (политические, культурные, технологические) и фундаментальные (религиозные) задачи. Большие процессы потому и называются Большими, что они превышают возможности аппарата понимания, которым располагает современное человеческое сознание. Их направленность проявляется позже, когда, казалось бы, случайные вариации событий вдруг складываются в целостную картину. Один мазок, другой, грязное пятно… и вдруг картина оживает. Приходит ретроспективное понимание… Но реконструкция всегда меньше реконструируемого. Поэтому интерпретации многообразны и взаимно противоречивы.

Полтора столетия тому назад представления о направленности исторического процесса обозначались термином «законы истории». Где законы, там и механика – когда говорится «законы», подразумевается некое полное понимание работы «машины истории». «Большие Процессы», превышающие по своей сложности устройство отдельного человека, это нечто другое, они должны пониматься не как нечто детерминированное подобно законам небесной механики, а как то, что имеет свой собственный внутренний смысл.

Отсюда и двойственное восприятие цивилизационных процессов. С одной стороны, человек, пробудивший Волю, становится действительно свободным существом, но с другой – его свободные действия имеют совершенно иной смысл для Больших Процессов. И если за его свободной волей стоит нечто более высокое и непостижимое для нас, нежели свобода, то это же «более высокое» стоит и за Большими Процессами.

Двойственность Больших Процессов по отношению к человеку нужно понимать как данность. С одной стороны, история – это череда преступлений, регулярное уничтожение высших форм, но с другой – привнесение этими процессами новых пониманий. Цветущие формы русской жизни были уничтожены примитивным большевизмом, и как русские мы должны были сопротивляться этому любой ценой. Большевизм прервал органическое развитие России, выстраивая над ним свое сверхобщество, которое по своим формам стояло ниже организмических цивилизационных процессов. Но тем самым он поставил Россию перед необходимостью создания сверхорганизменных форм, того, что мы назвали волюнтократией. Если бы мы понимали этот процесс, катастрофы ХХ столетия были бы излишними. Но люди редко задумываются над большими контекстами, в которые вписываются их маленькие планы.

9.2. Для Больших Процессов люди с их мотивациями и действиями – лишь материал, из которого складываются цивилизационные организмы. Не следует поддаваться соблазну видеть в них союзников или врагов, иначе можно уподобиться медведям из стихотворения Николая Гумилева, принимающим ледоход на Неве за акцию грандиозных сил, освобождающих их из зоопарка:

«Река больна, река в бреду.Одни, уверены в победе,В зоологическом садуДовольны белые медведи.И знают, что один обман —Их тягостное заточенье:Сам Ледовитый ОкеанИдет на их освобожденье».

Нам со стороны, «сверху», понятно, что это событие никакого отношения к судьбе медведей не имеет, но они понимают этот Большой (по отношению к ним) Процесс как направленный на преодоление их «тягостного» состояния. То же можно сказать и об истолкованиях истории, как отражающей или отрицающей интересы людей – для Больших Процессов события лишь клетки их собственного организма.

Жестокость Больших Процессов по отношению к людям проистекает из специфически человеческой лени, которую предстоит преодолеть волюнтократии. Для развития космонавтики нужны были дополнительные большие усилия, непрагматичные и избыточные по отношению к нормальной жизни, но эти усилия все же были бы неизмеримо меньшими и не столь травматичными, чем те, которые сопровождали спазм 1914–1945 годов, приведший именно к этому результату – появлению космонавтики. Можно ретроспективно смысл русской революции усмотреть именно в создании предпосылок для возникновения космонавтики. Если бы революции не было, то победившая Россия не допустила бы послевоенного унижения Германии, убирая тем самым почву, на которой вырос НС. Не было бы примера большевистских зверств, а значит, и достаточно четкого образа врага, не было бы НС-революции в Германии, не было бы столь напряженной и бескомпромиссной войны и последующего противостояния СССР и США, а значит, и предпосылок для создания ядерного оружия и боевых ракетных систем, послуживших основой для космической экспансии.

То же справедливо и в отношении рождения и исчезновения государственных организмов. Не было бы в 1939 году включения в состав УССР Западной Украины, не произошла бы идентификация ОУН и ее вождей с Украиной в целом, а не произойди передача Крыма Украине в 1954 году, повлекшая за собой его возврат России в 2014-м, не хватило бы Украине оснований для отталкивания от России и становления на путь обретения собственной идентичности. Мы не можем увидеть, каковы последствия этого мучительного процесса, но с организмической позиции целенаправленность процессов очевидна – отталкиваясь от России, Украина отталкивает и Россию от Запада.

Конечно, вышеописанное следует рассматривать как условные реконструкции, но они дают прочувствовать, что такое Большие Процессы.

Позиции тех, кто живет в исторической колбе хаотичного броуновского движения, и тех, кто живет в историческом организме, кардинально различны, и нет критериев, по которым можно сказать, какая картина мира справедлива, и принять ту или иную систему убеждений. Но видение истории как Больших Процессов конструктивно, поскольку позволяет выстраивать сложные двойственные линии и взаимодействия с Процессами, и собственных действий акторов, а одномерное представление об историческом броуновском движении оставляет только одну позицию: в лучшем случае – материала для непонятных процессов, в худшем – мусора, выбрасываемого на их обочину.

Чтобы избежать катастрофической гибели высших форм во имя новых перспектив, сами эти формы должны осознанно и целенаправленно преодолевать себя. Так мы сделаем еще один маленький шаг к преодолению того Искажения, в котором пребывает мир после Грехопадения.

Чтобы стать по отношению к Большим Процессам не материалом, а сотрудником, нужно научиться их создавать, встать на уровень, соответствующий их уровню. Но для этого необходимо ясное сознание и способность действовать без мотивации текущими потребностями. Как показывает исторический опыт, выживают не те общества, которые обеспечивают комфорт, а предпринимающие регулярные напряженные усилия, выходящие за рамки обеспечения материального и эмоционального благополучия. Большие Процессы идут своим чередом, перемалывая их участников как материал, но материал может стать осознанным соучастником, реализующим и свои задачи, и понимающим контекст, в который включаются эти реализации. В этом случае вселенская неразбериха превращается во вселенский организм. Теперь в историческом процессе можно увидеть не только результирующую случайных и хаотичных событий, своего рода рождение «порядка из хаоса», но и процесс развития сверхорганизма, направленного к определенным целям, в котором цепочки отдельных событий превращаются в направленные процессы.

Сотрудничество с Большими Процессами не означает поглощения ими. У людей есть свои собственные задачи – восстановление статуса свободных и ответственных существ и борьба по преодолению искажений в себе, в сообществах и в окружающем мире. Но Большие Процессы образуют цивилизационный ландшафт, с которым следует считаться.

9.3. Умение порождать новые цивилизационные формы, а значит, и Большие Процессы позволяет глубже понять и наблюдаемые исторические феномены. Можно строить многочисленные схемы «как это случилось» (и это важно для овладения технологиями культурных трансформаций), но для нас перспективнее вопрос не «как», а «зачем это случилось», то есть к какой цели, к какому аттрактору направлены цивилизационные процессы, в которые мы включены. Для этого нужен хладнокровный взгляд на происходящее. Любая социальная практика всегда отбрасывает свою тень, у каждого деяния есть свои негативные аспекты. Но справедливо и обратное – у любого негативного (с нашей точки зрения) события есть и своя позитивная сторона – возможность превратить то, что нам враждебно, в инструмент нашей работы.

Волюнтократия стремится превратить весь мир в осмысленный организм. Она не может ставить вопрос «как на самом деле обстоят дела». Она превращает вопрос «как на самом деле» в «как сделать из феноменального мира своего помощника». Ее задача – волюнтаризация феноменального мира, превращение его из спонтанно разворачивающегося процесса взаимодействия Сознания и Тьмы Кромешной в целенаправленное создание осознающих себя форм.

9.4. Из этой позиции проистекает другое понимание истории. История может быть написана как перечень побед, которыми нужно гордиться, и как перечень ошибок, из которых следует извлечь уроки. Во всем нужно уметь увидеть и свет, и тень. Но это человеческий взгляд. Столкновение с Бездной, власть во имя реализации идеи, отрицающая человеческие измерения, – это, хотя и имитация позиции-Над (имитация, поскольку действия управленческой верхушки, власти часто определяются мотивациями-Под, мотивациями, исходящими из уровня ниже Культуры), но сама эта претензия быть Над — над социумом, над историей, над культурой – приоткрывает окошко, сквозь которое через имитацию проглядывает настоящее Над.

Бездна время от времени приоткрывается в исторических событиях, в революциях, войнах, и история России в этом отношении наиболее радикальна. Потом Бездна закрывается, ее агенты исчезают, а бытовой человеческий ужас остается. Восприятие вновь становится одномерным, и в истории начинают вычленяться самые страшные, но не самые главные ее компоненты. Возникают призывы «покаяться», но «покаяться» – значит отвергнуть тот нечеловеческий опыт соприкосновения с Большими Процессами, который является единственной наградой за все пережитые нацией трагедии.

Волюнтократия является гарантом, что Над не превратится в разнузданное господство над миром сил-Под, но ее становление – столь же рискованный проект, как и все предыдущие. Это война с Искажением, война осознанная, хотя и этой войне победа не гарантирована. Концепт Больших Процессов как раз и есть одно из тех защитных сооружений, что ограждают V-переход от профанации.

С Большими Процессами может взаимодействовать только волюнтократия. Большие Процессы видятся как результирующая неустранимых конфликтов цивилизаций, государств, народов, идеологий. В обусловленном мире, где у каждого действия есть причины и основания, выбор позиции подкрепляется совокупностью мотивирующих оснований: враг всегда является агентом Зла, причем, как правило, служит не абсолютному Злу, а его конкретной земной агентуре. Выбор позиции определяется выбором своей идентичности, а в обусловленном мире эту идентичность нужно защищать обесцениванием и дискредитацией врага – иначе идентичность как сумма многих внешних факторов может быть поколеблена.

В противоположность этому волевой выбор позиции не нуждается в подкреплении, он происходит там, где нет обусловливающих факторов. Волевой выбор свободен, но основан на принятии своей ответственности за Искажение. Потому такая позиция не нуждается в мотивирующих подтверждениях и позволяет ясно видеть и свои, и противоположные позиции без искажений и обесцениваний. Это дает возможность увидеть и направленность Большого Процесса, одним из проявлений которого является конфликт.

Конфликт порождает движение по исторической траектории, заставляя участников совершать поступки, которые они никогда не совершили бы в спокойных условиях. Конфликт пробуждает активность участников, которую они никогда бы не проявили, будучи в основном людьми, ориентированными не на действия, а на достижение и сохранение комфорта. Конфликт необходим, поскольку сознание таких людей, как правило, реактивно: для длительных и сверхнапряженных усилий необходим стимул.

Из волевой позиции, позиции-Над, как раз и возможны длительные, не мотивированные стремлением к комфорту усилия. В этом случае либо конфликт становится осознанным, либо надобность в нем исчезает. В Больших Процессах можно участвовать и без стимулов. Сверхусилия предпринимаются не потому, что «враг у ворот», а потому есть понимание Больших Процессов и согласование с ними своих действий либо столь же осознанное противодействие им.

Глава 10

Как это сделать. волюнтократия

«Разрывает оковы твердь,Выпуская на волю высь…»А. Широпаев. Европа

Подведем итоги. «После Конца» – одна из последних книг Юрия Мамлеева. Ее название (и тем более содержание) – точная формулировка позиции, с которой мы должны создать следующий Большой Проект России: соединение творящего акта создания Иного из позиции-Над со всей огромной толщей нашей культуры с тем, что уцелело (зачастую только в текстах, иконах, картинах и музыке) от эпох Церкви и Культуры.

Россия должна продолжить свое историческое существование как самостоятельная цивилизация. Для этого необходим Большой Проект, соизмеримый с прежними проектами. Варианты возможных проектов исчерпаны. Поэтому необходим сверхпроект, выходящий за пределы пространства ранее реализованных проектов – проект Иного по отношению к существующему и ранее существовавшему.

Для реализации проекта необходимы исторические предпосылки: выделение в реальной истории России аспектов, опираясь на которые, можно разработать проект Иного. В качестве такого основания мы выделяем феномен историопластики – регулярной смены цивилизационных проектов.

Управление цивилизационными преобразованиями требует особого рода метаэлиты, занимающей позицию над экстремальными условиями перехода.

Сверхпроект предполагает позицию, из которой создаются проекты, – позицию-Над. Это позиция Воли как ничем не обусловленной творящей инстанции Сознания. Воля – это и порождение нового, и способность к сверхусилиям по его воплощению.

Хаос порождает обусловленность Сознания факторами извне. Правила, сопротивляясь Хаосу, создают внутреннюю контробусловленность Сознания, столь же принудительную, как подчиненность Хаосу. Воля же противостоит и Хаосу, и Правилам.

Переход к позиции-Над, к точке Воли означает не гарантированный Переход, а лишь возможный. Гарантированность Перехода не выводит из-под власти законов. Нас должен интересовать лишь тот Переход, который зависит только от наших усилий. Который «может состояться, а может и нет».

Для этого нужно овладеть трансгрессией – особой операцией «прыжка» в Иное, а не уподобления этого Иного уже существующим схемам.

Волюнтаристский проект начинается с идеи перехода от организмической автоматики исторических циклов к волевому управлению. Воля понимается как ничем не обусловленная целе-и смыслопорождающая активность сознания. Но самой идеи недостаточно – нужны ее проекции на культуру и управление. Цивилизация воли требует совершенно иных подходов к организации деятельности.

Волюнтаристская парадигма реабилитирует «ручное управление» культурными, социальными, политическими и экономическими процессами. Это означает, что в волюнтаристском обществе не правовые нормы регулируют его жизнь, а постоянные волевые акты. Такое общество становится быстрым и гибким.

Для этого должна быть разработана вполне определенная и столь же мощная управляющая система, как и Культура: особые технологии управления процессами, подготовка волюнтаристских кадров, особый статус управляющих и особые способы их взаимодействия между собой.

Возникает вопрос «как?» Как осуществить столь фундаментальный Переход? Для этого должны быть созданы интеллектуальные и политические предпосылки.

10.1. Ситуация России уникальна: техногенез наложился на интенсивный культурогенез. В советский период культуросозидающая деятельность была оторвана от процессов, происходивших и в русском зарубежье, и в Европе. С крушением коммунистического режима ограничения отпали и началось взаимодействие с теми фрагментами Культуры, от которых ранее страна была изолирована. Все последовательные этапы развития русской и западной мысли были привнесены сразу, одновременно, современниками стали и Бердяев, и Трубецкой, и Хайдеггер, и Хаусхоффер, и Делез, и Шмеман. Трансляция и ассимиляция этих интеллектуальных продуктов, явленных не последовательно, а одновременно, стала существенным элементом интеллектуальной жизни России. При этом важно, что те работы, которые были признаны на Западе неполиткорректными, в том числе наследие и консервативной революции, и НС, спокойно рассматривались интеллектуалами, без той внутренней цензуры, которая стала характерной для Запада. Одновременное созерцание последовательных стадий культурных процессов приводит к интеллектуальной позиции-Над. К этому моменту была создана мощная русская интеллектуальная почва – работы Аверинцева, Мамардашвили, Бахтина, Хоружего, Щедровицкого, Генисаретского и других столь же глубоких мыслителей. Политическую преемственность создавали организации и сообщества, созданные И. Огурцовым и В. Осиповым. Вышли на поверхность и разработки вне официального контроля – и «Южинская метафизика» (Мамлеев, Головин, Джемаль, Дугин), и А. Зиновьев с его концепцией сверхобщества, работы многих других авторов.

Но самое главное – усилилась интенсивная разработка собственной тематики. На вызов трансляции был дан ответ генерации собственных смыслов (список по-настоящему оригинальных авторов получился бы достаточно длинным). Сочетание интенсивной культуросозидающей жизни и исчерпанности порожденных христианскими культурами проектов приводит к задаче созидания «после Конца», созидания невозможного, того, чему «не бывать».

А. ДУГИН:

«Шаг 1. Постижение катастрофичности современной онтологии и антропологии, уяснение максимы Хайдеггера «старые боги ушли, новые еще не пришли», «Точка полночи».

Шаг 2. Ретроспективное прослеживание траектории сумерек, точная генеалогия дегенерации человечества.

Шаг 3. Саморефлексия субъекта, который проводит эти две операции (Шаг 1 и Шаг 2), точное и корректное выяснение мотивации и произвольности (волюнтарности) его онтологического статуса.

Шаг 4. Осознание постсакральной воли, которая тайно движет этим процессом и направляет его.

Шаг 5. Расшифровка сверхзадачи, заложенной высшим началом в процесс деградации, как испытание и очищение.

Шаг 6. Собирание затонувшего света.

Шаг 7. Концентрация постсакральной воли в «партии новейшего типа» и ее лазерное сгущение.

Шаг 8. Пробуждение нового огня, уничтожающего ветхую реальность. Остановка космических циклов. Рождение Радикального Субъекта. Начало невозможной реальности»[105].

По сути в этих строчках содержится постановка задачи выхода в позицию-Над, в позицию созидающей Воли, начинающей управлять социокультурными процессами. Для этого должны быть очерчены контуры политической организации такого общества.

10.2. В современном мире опробованы две модели организации общества, показавшие свою эффективность по отношению к миру индустриальных технологий – нормократия и идеократия.

10.2.1. Нормократия – власть правил, норм. Нормократия является отражением первичного упорядочения Хаоса – первичной гештальтизации. И так же, как принудительность Хаоса транслируется через упорядоченные гештальты, так и нормы, призванные ограничить, а в идеале и устранить произвол властителей, создают новую политическую, социальную и культурную принудительность. В роли Хаоса выступают страсти и прихоти правящего слоя, а Норма устраняет подчинение этим представителям Хаоса.

Нормократия исходит из представления о хаотической природе человека, которая нуждается в постоянном укрощении некоторыми нечеловеческими механизмами. В основе нормократии лежит стремление перенести ответственность за организацию жизни на внешние управляющие факторы. Подчинение абстрактной норме – это выражение потребности в «мягком рабстве», в наличии комфортного, понятного господина, снимающего ответственность за принимаемые решения. Нормократия естественна для обществ, в которых ясное сознание не культивируется, и свободная воля не является высшей ценностью земной жизни.

Нормократия приходит, когда Церковь оттесняется на периферию. Представление о ценности регулирующих правил/норм ведет к нарастающей механичности существования, подчиненности Сознания тому, что ниже его устройства и по статусу, и по сложности. Собственно, «страшная сказка» о господстве искусственного интеллекта и есть идея нормократии, доведенная до абсурда.

Нормократии выродились в системы представительской демократии, в основе которых лежит нереализуемая, подмененная криптократией, но достаточно зловредная идея – власть должна не создавать новые формы, а уйти от соприкосновения с Большими Процессами и просто обслуживать население: «Мы платим налоги, поддерживающие государство, и потому государство должно обслуживать нас». То, что справедливо на уровне самоорганизации народа, становится недопустимым в отношении государства. Государство в редких случаях сводится к этой функции – у него свои задачи, задачи другого уровня. Поэтому и создаются системы обеспечения задач государства помимо избирательных действ.