Дело о красном виноделе

– Ярослав, ты не знаешь такого? Может новенький, у стрельцов следователей человек пятнадцать, и насколько я помню, Панова среди них не было. – Князь повернулся к своему сыну, ожидая его версии.

– Мне то же никто ничего не говорил про такого. – Младший Земляникин отрицательно помотал головой.

Князь недовольно помотал головой и повернулся к Ярославу:

– Да, даже если бы тебе и говорили, ты забыл бы через полчаса! Сколько я пытаюсь вбить тебе в голову хоть грамм ума! Ты же… – опомнившись, что он принялся отчитывать сына при посторонних, он немедленно остановился. – Максим, а теперь поведай нам, почему ко мне вчера и сегодня прибегает некий дворянин, уверяет, что он адвокат семьи Салтыковых, а ты незаконно удерживаешь Марину Ивановну?

– Ваше Величество, я её не задерживал, а вежливо попросил задержаться в приказе, – начал объяснять я.

– На сутки задержаться? – резко спросил Князь.

– Так получилось…

Князь недовольно помотал головой:

– Идиот… Значит так, бегом в приказ допрашивать её, раз уж она у тебя "подозреваемая". На первый раз прощаю, а теперь пошёл вон!!! – рявкнул он.

– Всего хорошего, Ваше Величество! – Я поклонился.

Я поспешил быстро удалиться из тронного зала, не забыв прихватить свою шапку. Закрывая высокие двери зала, до меня начали доноситься звуки от продолжившейся воспитательной беседы отца и сына.

Глава 4. Что-то пошло не так

27 июля 1850 года…

Хорошо задуманное часто плохо удается.

Публилий Сир

На сегодня запланирована операция под кодовым названием "Серп и молот", заключающаяся во внедрении рабочего на нелегальный варочный заводик, поэтому сейчас, около девяти часов вечера мы, то есть  я, Мартын и Яков Моисеевич (он то же с нами напросился), сидим в доме напротив харчевни "Пельменная №13". Внедряться будет опричник, затея плохая, с высокой вероятностью его попалят, но итак мы выбрали новенького, который ещё не успел нигде засветиться. Звенящую тишину в сумерках разорвал Мартын:

– Максим, вот объясни, зачем мы с собой взяли Каца? – В темноте сверкнул коготь кота, которым он погрозил старику.

– Многоуважаемый Мартын, ви можете убрать своё холодное оружие? Ви же можете им пырнуть моё драгоценное тело! – Кац дождался пока кот отойдет от него, после чего продолжил: – Я же вам уже всё говорил! Если ви захотели использовать специальные вещи из сокровищницы Князя, да ещё и в таком количестве, то я таки обязан из чистого любопытства поприсутствовать здесь!

– Точно! Максим! – Мартын толкнул меня лапой в спину, да так сильно, что я от неожиданности чуть не выпал в окно. – Ой, извини. Зачем мы взяли с собой такой арсенал?

– Господа, давайте тише, а то нас точно попалят. Вдруг за харчевней следят? А тут вы чуть ли не на всю улицу обсуждаете оперативные планы. Мартын, не отвлекайся от прослушки!

– Понял, начальник. – Кот успокоился и прижал к ушу расписанную затейливым узором ракушку.

Что за ракушка я сейчас объясню. Короче, в сокровищнице Князя есть палата волшебных вещей, являющаяся отделом Приказа тайных дел, начальник палаты – Яков Кац. Содержимое очень занимательное, всякие обереги от порчи и сглаза я не считаю, но я там видел шесть пар сапог-скороходов, несколько шапок-невидимок, даже ковер-самолет, правда он почти не летает (коврик очень старый и дырявый), хранитель сокровищ утверждает, что это всё оригинальные вещи, правда не может объяснить, почему их так много. Интересного всего много, но меня заинтересовали парные ракушки, чтобы слушать всю встречу опричника с потенциальным работодателем и несколько комплектов, состоящих из клубка шерстяных ниток и иголки (если куда-нибудь воткнуть иголку, то клубок обязательно найдет эту вещь или этого человека). Когда я придумал план операции и рассказал и согласовывал её с Князем, то тот разрешил использовать некоторые его сокровища.

– Ну? Что там происходит? – Я мотнул голову на ракушку около уха Мартына.

– Да так же, как и час назад. Шум, гам, даже вроде небольшая драка была, всё как обычно в дешевой харчевне на окраине города. – Кот посмотрел на меня светящимися в темноте глазами. – Может он не придет?

– Должен прийти, в объявлении было написано, что встречи каждый день в одно и то же время, в девять часов вечера в этом общепите.

– Согласен с вами, Максим Эдуардович, ви таки очень правильные слова говорите, деловые люди не опаздывают на свои встречи! Сейчас он подойдет.

– Тихо! Похоже, к нему подошли. – Мартын закрыл глаза и сильнее прижал ракушку к уху. – Так… поздоровались… заказали пельмешек… спросил почему пришел на встречу…

– Молодой человек. – Кац подергал меня за рукав.

– Подождите. – Я отпрянул от антиквара, внимательно прислушиваясь к Мартыну.

– Нет, это важно! Ви посмотрите в окно. – Он подвел меня к окну. – Похоже, явка провалена…

– Ёшкин кот! – Я посмотрел в окно, и то, что там увидел, мне не понравилось.

К харчевне подходили пять стрельцов, с явным намерением зайти внутрь. Кац прав, операция провалена. Если потенциальный работодатель увидит стрельцов, то работы нашему опричнику не видать. Стражи правопорядка приближались к входу питейного заведения.

– Мартын, заканчивай с прослушкой, бегом вниз к харчевне, постарайся увидеть через окно кто именно подошел к опричнику. – Уже вслед ему добавил. – Проследи за этим человек, если получиться закрепи на нем иголку.

Кот схватил иголку и прыгнул прямо в окно. Яков Моисеевич ахнул от такого безрассудства. Стрельцы в этот момент зашли внутрь. Когда я прислонил ракушку к своему уху, то услышал, то, что примерно и ожидал: посетители, большинство из которых находились в изрядном подпитии, с криками: "Бей ментов!" бросились в массовую драку со стрельцами. Логично, в этот район города законопослушные граждане бояться заходить, на местное население стрелецкая или опричная форма, как красная тряпка для быка, из-за этого пришлось на базаре прикупить для себя и коллег одежду проще.

Буквально через десять минут драка была окончена: побитые стрельцы вышли из харчевни, пора прояснить ситуацию, я подошел к ним:

– Служивые, вы, что сюда притащились? Вы же даже на патрулирование сюда не ходите? – я поздно понял, что такой наезд стрельцы воспримут агрессивно, учитывая, что я без формы.

– Ты кто такой? – Один из стрельцов, потирая разбитый нос, подошел ко мне ближе.

– Погодь, Петро. – Другой отодвинул его, засучивая рукава. – Хоть, на нем отыграемся.

Другие стрельцы поддержали его, то же засучили рукава и стали меня окружать, с противоправными мыслями применить грубую физическую силу. Я стал пятиться:

– Спокойно. Во-первых, четверо на одного не честно. – Чуть задумался, где они пятого потеряли, но потянулся в карман за удостоверением.

"Дурак, куда ты за удостоверением тянешься сейчас тебя порешат и всё! Не мешай мне сейчас! – Барбатос резко объявил о своем присутствии"

Далее, я себя уже не контролировал, Барбатос сам полностью управлял моим телом. Стрельцы то же ничего сообразить не успели. Я резко ушёл в бок, уклонившись от деревянной дубинки, отчего пятый стрелец (ага, вот где он был!), стоявший за моей спиной, потерял равновесие и упал. Не дожидаясь, пока дубинка опять не попала в руки злоумышленников, я схватил её и приготовился обороняться, в данной ситуации я бы уже остановился и представился, но Барбатосу показалось мало. Описывать произошедшее, ввиду повышенной агрессивности и жестокости действий демона, я не буду. В итоге после короткой двухминутной потасовки все пять стрельцов отдыхали на холодной земле с телесными повреждениями разной степени тяжести.

"Всё кризис миновал, дальше можешь сам, – сказал чуть запыхавшийся Барбатос"

Отдышавшись, я всё-таки достал чуть помятое удостоверение:

– И вообще я следователь Приказа тайных дел.

– Всё хана нам, Петро. Начальство побили, – кто-то из лежавших стрельцов произнес очевидное.

После услышал голос Мартына, прибежавшего на звуки драки, стрельцы быстро затихли:

– Граждане оборотни в погонах, требую прекратить противоправные действия в отношении сотрудника органов безопасности Ягодного княжества. – Мартын, прибежавший с темной улицы, держал в лапах найденную где-то по дороге корягу. – Руки вверх! А то всех порешу!!!

– Спокойно, Мартын, я сам всё уладил.

– Да… – Он наклонился и поднял вторую дубинку, которой Барбатос так сильно бил, что она треснула и чуть не разваливалась на две части. – Ничего ты их так оприходовал. Ну, давай, вязать их что ли.

***

28 июля 1850 года…

С раннего утра я уже был на работе, закончил допрашивать вчерашних стрельцов. На мой вопрос: "Откуда вы вчера взялись в харчевне", они мне сказали, что следователь Иванов приказал им вечером проверить это заведение, там вероятна серьезная драка. Что за следователь Иванов, вразумительно они мне ответить не смогли, сказали, что он внештатный следователь по особо секретным делам. Что за ерунда? Какой к чёрту, внештатный следователь? Вот это уже серьёзный повод наведаться в Стрелецкий приказ, что за "секретные следователи" без ведома нашего органа. В нападении на меня раскаялись, правильно, куда им было деться? Барбатос их так обработал: двое сильно хромают, у одного сложный перелом руки, остальным двоим относительно повезло – только царапины, ссадины и порванная в лохмотья форма.

К нам в кабинет зашла, как всегда жизнерадостная, Елена Премудрая с маленьким пузырьком в руках:

– Доброе утро, гангстеры! – Увидев меня, растирающего ушибленные руки (а как вы думали? расколоть одним ударом толстенную палку об кого-то не пройдет просто так без последствий), она поставила бутылочку передо мной. – Вот, выпей, должно пройти.

– Спасибо. – Я залпом выпил темно-синий раствор.

Тем временем Премудрая зашла мне за спину и начала массировать шею. Что мне нравиться в Елене, так это то, что она всегда принесет какое-нибудь лекарство, причём даже просить её не надо, сама чувствует.

– Ленка, что ж ты с утра ругаешься? Что это значит? Ганг-стер. – Мартын, в отличие от меня не получил вчера ни одного повреждения, естественно, прибежал только под конец.

– Это разбойник на итальянский лад. Как вас по-другому называть? Вон как стрельцов отделали.

– Они первые начали! – Мой помощник оправдался. – Эдуардыч их за дело избил! Я бы вообще… – он мечтательно закрыл глаза, представляя свои несбывшиеся подвиги.

– Полностью согласен. Тем более цель-то выполнена, на интересующем нас субъекте иголка закреплена. Мартын, так ведь?

– Да-да, я догнал этого мужика уже на соседней улице. Когда брать будем?

– Погоди ты, рано ещё, пока только следить будем, как только на завод выведет тогда и будем брать. – Я закончил писать отчёт о вчерашнем мероприятии, поставил печать, расписался. – Для тебя будет другое задание. Нужен хороший художник-портретист, когда найдешь, веди его к нам.

– Портрет себе захотел? – Мартын усмехнулся. – Давай лучше, сразу скульптуру из мрамора! Я знаю тут одного ваятеля.

– Нет, будем фоторобот делать. – Посмотрев, на недоумевающих коллег, добавил. – Потом объясню что это такое. И да, ещё будут нужны вчерашние стрельцы, и секретарь Салтыкова из Eправы. Возможно, я тоже ещё одного человека приведу.

– По делам идешь? – Елена заметила, что я выключил лампу и надел шапку.

– Да, на таможню наведаюсь. Убийство Салтыкова, Морозовой и Мудеева раскрывать же надо.

Выйдя из кабинета, прошел по коридору и остановился около поста дежурного сотника, сегодня это опять Петров. Он мило дремал, положив голову на стол. Пришлось легонько постучать по столу, дежурный мгновенно проснулся и встал:

– Здравия желаю, Ваше Благородие! – В конце он не выдержал и зевнул. – Извините, не специально…

– Ещё бы, ты это специально делал! Слушай, пожалуйста, позови мне молодого опричника, который вчера ездил со мной на операцию.

Сотник вдохнул полную грудь воздуха и крикнул на весь этаж:

– Рядовой Гаврилов!!!

Послышался громкие удары по паркету от тяжелой форменной обуви. Из-за угла выскочил запыхавшийся опричник:

– Господин Сотник, рядовой Гаврилов по вашему приказу прибыл!

– Идем за мной. – Я мотнул головой в угол холла. Отойдя подальше от сотника, чтобы он не слышал, я тихо сказал: – Значит, сейчас едем со мной, переоденешься в молодого купца, снарядим тебя и пойдем ещё на одну операцию. Понял?

– Так точно!

– Ну и хорошо.

***

Около полудня мы сидели в служебном паровом экипаже. Я заканчивал инструктировать опричника Гаврилова переодетого в богатый камзол. По легенде он сейчас купец, которому срочно необходимо перевести партию реагента для винодельного производства, но вот незадача, оказывается, психотропные вещества простые граждане не имеют право провозить! И поэтому Гаврилову требуется "помощь" от служащих таможни, разумеется, всё будет щедро вознаграждено.

– Гаврилов, вот тебе реквизит. – Я передал "купцу" мешочек с качественно имитированными полновесными золотыми монетами, даже под лупой не отличишь. Кац (куда ж без него), уверял, что такую подделку сейчас никто не делает. Был какой-то фальшивомонетчик, создал вот эти монеты, долго-о-о ловили гада. Хитро улыбаясь, заверил меня, что злодей никуда больше не убежит, действительно, куда денется из стены монетного двора, куда его замуровали. После поправил Гаврилову брошь в виде глаза на толстой серебряной цепи. – Запомни, стой так, чтобы все твои действия были видны нам через неё. – Я указал на скрытую видеокамеру местного разлива.

– Да-да, таки ви правильно говорите! – Конечно же, Кац не ограничился устной консультацией, а пошёл на дело с нами, как же он пропустит то, как я буду использовать артефакты в нестандартной ситуации.

– Всё, я пошёл! – Гаврилов открыл дверь экипажа и выпрыгнул из него на брусчатку.

Я обратился к двум горожанам, которых мы нашли на улице и настойчиво попросили быть понятыми:

– Граждане, смотрите в тарелочку внимательно, слушайте в морские раковины, которые я вам раздал, что будет говорить таможенник и наш сотрудник.

Понятые покивали в ответ и внимательно стали смотреть в гладь воды. Да, это своеобразный аналог видеонаблюдения. В тарелку наливается чистая вода и  ней возникает изображение того, что видит хрустальный глаз:

Гаврилов заходит в здание таможни Ягодного княжества, внутри достаточно многолюдно, в основном ходят купцы с ворохом бумаг и грамот. Хорошо, наш засланный казачок ни чем не выделяется. Так… подходит его очередь, он рассказывает, что занимается виноделием, хочет наладить в этот княжестве новое производство, очень хорошо… Намекнул, что есть хорошие связи среди уважаемых купцов, которые посоветовали обратиться сюда, чтобы помогли провести "необходимый товар" быстро и без вопросов. Таможенник понял, что от него хотят, проводил Гаврилова в кабинет к своему начальству. Да уж… Кабинет можно было и скромнее обустроить: мебель дороже, чем в княжеском тереме, на стенах сплошь картины и гобелены, на полу персидские ковры! До кабинета Петренко, конечно, очень далеко, но всё же дорого и богато. Отвлеклись… разговаривают о «содействии», наш человек приоткрывает мешочек с желтым металлом, таможенник для вида упирается, хотя у самого чуть ли слюна не капает от предвкушения. Дело сделано, таможенник забрал золото, сунул его в стол, и выписал купцу грамоту. Я повернулся к понятым:

– Всё видели и слышали?

– Да-да, Ваше Благородие! – хором сказали граждане.

– Хорошо, тогда распишитесь вот здесь… И здесь – Я указал пальцем на протокол. – Да, и вы то же.

– Мы свободны?

– Конечно. Всего доброго. – Я вышел из экипажа и зашёл в соседний паробус, где сидела группа захвата. – Мужики, работаем.

Из неприметного серого транспорта, принадлежность к органам в нём выдаёт только широкая синяя полоса через оба борта с надписью: "Приказ тайных дел", в мгновения ока выскочила четверка опричников в полном обмундировании и скрылась в здании таможни. Уже через минуту бойцы привели задержанного с мешком на голове. Толстый чиновник визжал, брыкался и выкрикивал угрозы, но его быстро затащили в служебный экипаж. Сразу после этого мы поехали, и таможенник начал орать:

– Что это значит?! Вы кто?! Похищение средь бела дня вам с рук не сойдет!!! Да я князю пойду жаловаться!!!

– Молчать! – Я чуть прикрикнул на коррупционера, тот сразу же замолк, после чего снял мешок. –  Гражданин, предлагаю познакомиться. Меня зовут Фиалковский Максим Эдуардович, я из Приказа тайных дел. Как вас зовут?

– Я не буду ничего говорить, пока вы не объясните, что здесь происходит! – Он недовольно сложил руки на груди.

– Ваше право. Вот этот документ. – Я показал ему разрешение на ввоз груза. – Вы пару минут назад передали Гаврилову.

– И что? Я имею право выдавать такие бумаги, – ответил он непонимающим тоном.

– Как посмотреть… Бумаги, на провоз запрещенных веществ, выписывать вы точно право не имеете. Идем далее. – На сиденье в экипаже я выложил мешочек с монетами. – За свои услуги вы взяли вот это вознаграждение. А это уже взяточничество, так что предлагаю…

– Ха-ха-ха! Какая взятка? Вы что? Грамоту вы сами напечатали, деньги подкинули. Нет у вас никаких доказательств! Я работаю на таможне уже почти тридцать лет! Фиалковский, вы ж не первый кто пытается меня приземлить! – Чиновник прекратил хохотать, выражение его лица стало надменным, пренебрежительным.

– Всё? – Спокойно спросил я.

– Ах, да! Быстро везите меня к Князю! Буду челобитную писать. Или вы прямо здесь принесёте мне извинения? – Таможенник что-то совсем распоясался, пора вернуть его на землю.

– Не торопитесь, я же не закончил. Обратите внимание вот сюда, – я, – и вот сюда, – сейчас указал на подвеску в виде глаза на Гаврилове. – Знаете что это такое?

"Клиент" внимательно осмотрел обе вещицы, и чем дольше смотрел, тем более грустным становилось его лицо. Человек, длительное время несущий службу на таможне, должен видеть и не такие редкости.

– Вижу, вы знаете, как это работает. – Я достал протокол, который подписали двое обывателей. – Понятые видели, как вы брали взятку. Ну, что согласны сотрудничать? Если согласитесь, то я забуду про этот неприятнейший инцидент. И отстану от вас… пока что. – Что я ещё мог сказать? Он же не вымогал взятку у Гаврилова. Наш сотрудник сам спровоцировал его на это, поэтому получается, что преступник сам опричник, а не таможенник.

Но хорошо, что здешнее население вообще не знает эти тонкости, законодательство в Ягодном княжестве примерно на уровне средневековой Руси. Поэтому толстый чиновник не мог сказать ничего иного:

– Понятно, всё-таки поймали… Мне деваться некуда… Ладно, я согласен на сотрудничество. Что вы хотите?

– Так бы сразу. Вспомните, к вам должен был приходить один человек, точно так же, как и Гаврилов он хотел провести один запрещенный товар. – Я внимательно посмотрел на собеседника.

– Таких было… – Он прищурил глаза, зашевелил губами, пытаясь вспомнить всех. – Может как-то конкретнее, кто вас именно интересует?

– Имя вам не скажу, но скажу про то, что он пытался провести. – Я достал из кармана маленькую бутылочку из-под яда и показал её таможеннику. – Кто провез вот эту бутылку?

– О-о-о! Это, я помню! Жидкость очень опасная. Мне тогда за нею отвали столько ба… – Он резко прервался, видимо понял, что сейчас чуть не признался в очередном эпизоде.

– Не останавливайтесь, если поможете найти злодея, то вам это зачтётся.

Чиновник задумался, то и дело, переводя взгляд с меня на склянку с аконитом. В нём боролись честный гражданин и закоренелый коррупционер:

– Ах! Пошло оно всё! – Он сильно махнул руками. – Слушайте, это было чуть больше недели назад, дней девять, наверное… Пришёл купец Фёдор Костин.

Правильный выбор, лучше сесть ненадолго за взятку, чем надолго за пособничество в убийствах.

– Вы всех по именам помните?

– Конечно, вдруг кто-нибудь решит шантажировать меня, а знаю на кого надавить. – Удивился чиновник.

– Значит, я так понимаю, лицо его помните? Правильно?

– Естественно! Такого не забудешь при всём желании… Вроде мужик, а лицо бабье.

– В смысле?

– Ухоженное что ли… – Таможенник оживился. – Вот смотрите, у меня и вас есть морщины в том или ином количестве, на щеке у меня маленький шрам… А у него кожа ухоженная…

Странно… Где-то я это уже слышал. У Лена, что ли проконсультироваться? Но сначала необходимо закончить с этим чиновником:

– Значит, вы помните его лицо?

– Да!

– Отлично! Тогда предлагаю проехать к нам в Приказ. – Увидев, что таможенник побледнел, я поспешил дополнить. – Не переживайте, поможете составить нам портрет Костина.

– Вух-х. Это, пожалуйста! – Его лицо снова приобрело здоровый оттенок.

Я постучал по сиденью водителя парового экипажа, чтобы он обратил на меня внимание:

– Погнали к нам в приказ!

– Будет исполнено! – крикнул пожилой опричник.

***

Через полчаса Петр Владимирович Чистоплюев (таможенник, пока мы ехали, всё-таки сказал, как его зовут) шёл за мной по коридору пятого этажа к нашему с Мартыном кабинету. Этот нехороший человек, как ещё можно назвать коррупционера, который согласился сотрудничать с органами, после того как его поймали на новом эпизоде, ну даже пусть и подставном. Так вот, он потребовал, чтобы его заводили через черный вход, ему, видите ли, надо держать репутацию среди будущих "клиентов", а если его заметят в такой компании, то работать с ним никто не будет. Условия сотрудничества ещё нам ставит!

Надеюсь, Мартын уже нашёл художника-портретиста. В кабинете опять происходила какая-то ерунда: Мартын стоял между побитыми стрельцами и художником, упираясь в них обеими руками, пытаясь не допустить рукоприкладства, секретарь Салтыкова, как обычно на всех кричала, мол, за что её задержали. Указав Петру Владимировичу на стул возле моего стола, я прервал данное действо:

– Тихо!!! – Все сразу же замолчали и уставились на меня, я решил прояснить обстановку: – Что здесь происходит?

На мой вопрос все стали отвечать одновременно, кто-то даже начал кричать, но громче всех орал мой помощник:

– Максим, я привел его!!! – Мартын отвлекся от сдерживания конфликта между стрельцами и художником, за что сразу же получил кулаком по плечу от стрельца, который пытался заехать им по печени портретиста.

– Зачем меня задержали?! – Это кричала, скорее даже почти визжала, секретарша Салтыкова и Мудеева.

– Начальник, разреши мы отмутузим это недоразумение из Европы. – Стрельцы басили одновременно, то и дело, пытаясь ударить живописца.

– Господин, почему эти люди пытаются сделать мне больно? – Самым выделяющимся из общего гама был высокий голос вот этого, так скажем, представителя толерантной Европы.

В ответ на претензию от художника стрельцы опять стали пытаться наступать на него с явными намерениями причинить физический ущерб. Девушка-секретарь, вцепившись мне в локоть, стала просить отпустить её. Не приказ, а бардак какой-то:

– Стоп!!! – Я прикрикнул на народ. – Давайте по одному. Мартын, говори.

– Как ты просил, я привёл художника. – Он отошёл от живописца, и я, наконец, увидел его, или её, в полный рост. Покрой одежды обтягивающий, на голове заплетена настоящая коса, на ногах похоже были одеты женские туфли. Короче я понял, почему стрельцы хотели побить вот это… Как его прилично обозвать-то? Мартын, хорошо, выручил: – Его зовут Клод.

– Где ты его нашёл? – с улыбкой спросил я.

– Да, я поспрашивал у опричников наших, они рассказали, что недавно дружинники задержали Клода, он рисовал непотребные изображения в городе на стенах. Я пришёл в княжескую темницу, стражники мне одолжили его на несколько часов. – Он замолк и усмехнулся. – Дознаватели князя вообще не знали, что с ним делать!

– Мартын, в смысле не знали? У них же фантазия богаче, чем у средневековых инквизиторов. – Я вспомнил, как знакомился с работой следственного десятка княжеских дружинников, так после этого не мог спать несколько дней! Мои операции типа парализации работы всей управы ягодной или шантаж таможенника, по сравнению с их работой, это невинные детские шуточки.

– Правильно, они на нем много пыток провели! А ему, паразиту, – Мартын пнул стул, на котором сидел художник, – нипочем, ему это удовольствие доставляет, ещё просил!

"Как я понимаю этих стражников, пару лет назад прислали ко мне такой же экземпляр, так мои бесы практически сошли с ума, придумывая для него наказание, – по голосу Барбатоса, казалось, что он мне жалуется"

"Какое наказание ему придумали?"

"Не знаю, я его в карты специально проиграл, пусть мой сосед теперь мучается! – он еле сдерживался от переполняющего его смеха"

– Мартын, спасибо. Так, граждане стрельцы-дебоширы. – Они пытались что-то мне возразить, но не стал их слушать. – Можете свои действия не объяснять, ваше поведение мне понятно. По этому эпизоды к вам вопросов нет.