Шёлк лоскутный, или Книга падших

* * *

– Мама, смотри! Что они там делают, эти мотыльки? Смотри, как они кружатся! – д евочка лет шести-семи на балконе верхнего этажа соседнего дома показывала пухлым пальчиком на серебристый фейерверк над высоким деревом.

– Смотри только, не выпади с балкона! – нравоучительно сказала серьёзного вида женщина в кухонном фартуке, также завороженно наблюдая за этим чудом.

Что-то наполняло её воспоминанием о той давно забытой радости, когда ещё дочурки не было и когда любимый, обожаемый супруг ещё не впал в «виртуальную зависимость геймера»[11] – такой «популярный» недуг в этот период его жизни. С таким диагнозом без интенсивного психологического вмешательства специалистов пациент лет на 10 теряет способность наслаждаться и полноценно воспринимать объективную реальность жизни.

Это существенно задерживает его онтогенез – он может вообще так никогда и не стать взрослым. Старым – да, взрослым – нет. Взрослым в общепринятом смысле для сообщества того времени.

* * *

А танец был! Он продолжался до следующего часа икс. Когда трансформированная форма брачного полёта завершилась, возбуждённая вибрирующая пара опустилась на ветку. Кружась волчком, они наконец соприкоснулись своими брюшками и замерли. В какую-то минуту замерли все звуки вокруг, доносились лишь те, что издалека. Облачко едва заметного жёлто-белого света осветило сферическое пространство их присутствия. Люцифераза получила свой субстрат и энергию. Свет, едва заметный в это – уже почти дневное – время заслонил счастливую парочку от досужего наблюдения всего мира. Время остановилось для них.

В зоне контакта Тутов секундная стрелка часов также замедлилась бы. И так следующие 3 часа – 0 часов для данной точки пространства! Есть такой парадокс – физики-астрономы, которые никак не могут рассчитать точное время космических циклов этой планеты. Странные и смешные потуги, не правда ли? А всё очень просто: пространство времени получило свои зарубки от древнейших обитателей планеты. Тут всё очень просто!

Кладка грены началась через сутки. После завершения этого важного и ответственного действия, когда жёлтые яйца грены стали темнеть до черноты, два серебристо-белых мотылька, взлетев, стали подниматься по спирали ввысь, всё выше и выше.

Внимательный и терпеливый наблюдатель заметил бы, что спустя полчаса какие-то серебристо-белые крылышки, кружась и переливаясь перламутровыми бликами, медленно упали на поверхность планеты – как упавшие листья проходящего сезона… Но что-то, уже невидимое глазу, продолжало свой полёт вверх: два микроскопически малых, едва заметных огонька медленно исчезли в небе.

Так ими была полностью выполнена унаследованная программа земной жизни на планете. Простая и сложная жизнь, в которой первый этап завершался, а второй начинался прикосновением шёлка – мягкого, нежного и даже целительного воздействия.

К Человеку же, наследственная задача которого – не просто прожить в условиях реальности, но и создать её, предварительно осознав, мы переходим так же – виртуально соприкоснувшись с Шёлком.

Странная гибель

Звонок! Филл, грузный офицер юридического отдела Федеральной службы, вздрогнул. Этот телефон звонил крайне редко и только по особому случаю. Система связи имела новую продвинутую кодировку и не прослушивалась. Несмотря на это, отвечать на входящие устные сообщения не рекомендовалось, разве что только «да» или «нет». Преимущественно «Да»! Голос в трубке был отмоделирован особым способом.

– Капитан Филл, добрый день! – прислушавшись к паузам, можно было заметить едва заметные штрихи оцифровки времени.

– Да! – ответил Филл, переключая левой рукой свой обычный рабочий телефон на режим «занят».

– Дело по расследованию Найка Петранеевича тебе следует передать другому агенту, Сильвии Новак.

– Да, – снова ответил Филл. Эту эффектную блондинку, ещё только начинавшую свою карьеру в оперативной службе и постигающую пока только романтический слой своей деятельности, уже окружали непроверенные пока слухи о приёме лёгких наркотиков.

– Результаты экспертизы четырёх образцов алкогольных напитков, хранящихся у потерпевшего, десятка продуктов из холодильника и пиццы, оставленной в прихожей, а также пачки сигарет, которые вам передадут завтра до 10:00, передашь Сильвии через курьера Фолка, он зайдёт сразу после их доставки.

– Да, – Филл почему-то подумал, что это лишняя возня, он и сам мог зайти к мисс Новак. Хороший повод, но… такова уж инструкция! Значит, так надо. Филл затушил сигарету, всё ещё дымившую в пепельнице.

– Через два дня вылетаешь в Чехию, надо забрать и доставить важный пакет документов. Заодно попьёшь минералки. Как почки? Совместишь полезное с необходимым. Инструкцию и авиабилеты туда и обратно передадут вечером.

– Да, сэр! – это меняло все его планы на неделю, ну что же – «Служба, есть служба». Надо бы посмотреть в Интернете.

– Карловы Вары, кажется? – о тветил он, раздумывая, откуда им известно о его почках.

– Да! – р аздался особый звук-сигнал, связь в трубке прервалась.

«С иностранцами часто бывает такое – н икак не могут адаптироваться к нашей жизни», – подумал он, вспоминая странную картинку – сидящего с открытыми глазами грузного мужчину, мёртвого, неподвижного, с прогоревшим ковриком от упавшей сигареты, залитым и затушенным прибывшими на запах дыма через незапертую дверь соседями по лестничной площадке. Соседи дают показания, так как сейф в злополучной квартире оказался открыт и пуст.

* * *

Всё идёт хорошо! Боцик поднимался на 18-й этаж в свою квартиру, которую он снимал вот уже второй год. Испытания прошли успешно. Фиксация эффекта получилась, а если бы не сбой в энергообеспечении, фиксацию метаматериала удалось бы удерживать в течение 13 минут! Небольшое горное озеро в районе Большого бассейна, западнее Сьерра-Невады, было выбрано объектом испытания из-за малой посещаемости в связи с труднодоступностью. В фокусе огромного зеркального отражателя, собранного в пространстве из магнитных управляемых частиц с учётом положения солнца, было не только всё испарено, но на месте испытания осталась расплавленная порода керамической тарелкой диаметром полкилометра, раскалённая в момент облёта и после того, как большое облако было развеяно вместе с тёмно-коричневым, почти чёрным дымом.

– Кратер, вулканический кратер, – сказал Болл, специалист по геологии, работавший в ведомстве и выбравший этот объект в западном горном районе США для эксперимента. В его голосе не было мальчишеского восторга, только некоторая горечь, ведь позавчера он сфотографировал это место – живописное горное озеро, в котором нерестилась форель и ещё пара десятков видов рыб, не считая ракообразных, птиц на горных склонах берегов и роскошных водорослей в прозрачной воде. Всего-то чуть более чем на 15 эндемичных видов стало меньше на планете, ну и пусть? Менее чем за 18 минут всё это было уничтожено. Испарено и сожжено перенаправленной и сфокусированной солнечной энергией, которая – в дозированном виде – создаёт условия для жизни на планете.

* * *

Погибли и 8 из 10 случайных свидетелей. Один из погибших был неслучайным. Кто-то погиб от температуры, кто-то ослеп от убивающей яркости света, так и не сумев вернуться к исходной точке своего последнего вояжа, кто-то, обезумев от увиденного, разбился о скалы. 10-й всё понимал, любопытство было удовлетворено. От необычного и мощного энергетического удара на каменистом склоне образовались трещины, и большая масса каменистого грунта съехала вниз, к месту, где ещё несколько минут назад был берег озера. Маленькие фигурки – у шепти – б ыло непросто рассмотреть в этой груде камней и песка. Сокрытый саркофаг «схлопнулся» в расщелине, превратившись в груду керамических черепков, и лишь несколько из них и фигурки ушепти смешались с массой каменистого оползня.

Покидая последнее место своего наблюдения, он оставил знак на вертикальной горной стене: «Инох д. Ф.». Стена на сотни метров была недоступна для человека-альпиниста… Приблизившись к погибшему неслучайному наблюдателю, расположившемуся на, казалось бы, достаточно удалённом расстоянии, он дождался, пока остатки обгоревшей плоти поглотит уже чуть осмелевший и привлечённый запахом мигрирующий хищник-падальщик.

И опоздавшему на пиршество ворону пришлось довольствоваться красивым, блестящим на солнце прозрачным кристаллом в форме правильного ромбокубооктаэдра. Он унёс его в своё гнездо.

Неподалёку, на скале, где ещё перед его появлением у остатков, также появились знак «↑» и подпись – «Инох д. Ф.». Стрелка указывала на гнездо.

* * *

В ящик для почты уже была вставлена коробка с пиццей, заказанной полтора часа назад, перед его отъездом с испытательной площадки. Коробка была надорвана, как если бы кто-то хотел посмотреть на её содержимое. Боцик отогнул надорванную часть и заглянул внутрь – п ицца на месте, но это всё равно было неприятно. Надо будет позвонить и сообщить об этом доставщику! В ящике лежало также письмо на его адрес, адресованное Петранеевич Найку, а вернее – письмо и выпотрошенный конверт от письма. Письмо было с родины, из Беларуси. От Фреда, представленного как Глюк Арканов. Ключ от двери никак не мог попасть в свою щель. «Чёрт знает что такое!!!» – совсем теряя настрой, Боцик наконец вставил ключ своей влажной от волнения рукой и отпер дверь квартиры. Что-то было не так. Войдя в кабинет, он увидел открытый пустой сейф. Там лежали только документы на русском и литвинском; папка, переданная Фредом, исчезла. Отложив пиццу, Боцик внимательно осмотрел кабинет: «Ничего особенного?! Это проникновение! Кража! Это больше чем кража!» На столе лежала пачка сигарет – хороших сигарет, но не его. Пачка была не распечатана. Боцик, особо не задумываясь, вскрыл пачку, достал сигарету, прикурил и затем, немного подумав, начал набирать номер службы охраны.

Что-то неприятное обрушилось на него внутри. Летучая форма тетродотоксина обездвижила его, прервав даже процесс дыхания…

Он созерцал свою последнюю минуту, своё последующее удушье, пытаясь осознать свою ошибку.

«Не надо было ехать в эту страну, соблазнившись “длинным рублём”», – подумал Боцик.

Он предчувствовал, что его «обложили» некоторые особенные сотрудники ведомства – их почти незаметно задаваемые вскользь вопросы. «Что хотел сообщить мне Фред? Лучше бы остаться в Питере – х оть и денег в обрез, зато друзья, тусовки, жизнь. Жаль и то, что в родной стороне ничего этого инновационного не нужно, не до того». Вспомнились родители… Разряды умирающего мозга заканчивались в блокированных синапсах, он так и остался сидеть с открытыми глазами, только телефонная трубка методично повторяла: «Пожалуйста, проверьте набранный номер…»

* * *

Сегодня Фред получил целых два письма. От Боцика – с множеством штампов пути следования – и от Славика, из столицы соседней страны. Письма – д остаточно редкое явление в его практике, как правило, всё передавалось по электронке. Некоторое время назад даже серьёзно, на правительственном уровне, обсуждалась проблема полного закрытия этой системы связи. Однако согласно протоколу изучения этой проблемы оказалось, что около 78 % электронных писем и посланий взламывается и прочитывается отнюдь не только адресатами. Популярной темой школьного трёпа является именно «взлом»: юные хакеры делятся в тусовке выжимками из прочитанных ими взломанных посланий, подспудно поощряются педагогами, гордящимися своими питомцами, которые освоили факультативные занятия по электронной дешифровке. Существует пользовательский предел степени шифровки для бытовых целей. Потому почта пока осталась.

Оставив «сладкое» на потом, Фред вскрыл сначала письмо Славика, которое было весомее и форматом побольше. В нём был оттиск его статьи в «Naturmorte», в которой экспериментально подтверждалось, что фермент из шелкопряда (активный только для личиночных стадий) проявлял свою активность у человека, в культуре ткани взрослого человека. Это место в статье было выделено цветным фломастером и помечено галочкой и восклицательным знаком на полях. Кроме того, чуть ниже были словно приставлены тем же цветом в столбик буковки «И., д., Ф.». На отдельной странице приводился перевод резюме – выводы из результатов исследований. На обратной стороне перевода было написано от руки Славиком: «Привет, Фред! Высылаю свою публикацию в известном журнале. Это важнецкая статья! Человек – п ока единственное исключение с проявлением активности этих ферментов для объектов на конечной стадии онтогенеза. Но и у этого исключения имеется, как оказалось, случайно своё, всё ещё пока до конца неподтверждённое исключение. У одной очень пожилой женщины результаты анализа выпали из выборки. Пробовали повторно сдать на проверку, а до неё не дозвониться – на приём запись. Она какая-то то ли целительница, то ли ведьма. Её ткань (мазок) бралась для идентификации родства. Случайным было исследование (для статистики взяли её образец из “текучки”). Если там у тебя не затерялись какие-то ещё записки из “Манускрипта”, по-моему, относительно этого вопроса, очень хочется пересмотреть этот архив с такой позиции! Через месяц буду проездом, обязательно поговорим об этом!

К этому времени также завершу проверку активности на расширенной группе объектов со стадийным онтогенезом – в частности пчёл и муравьёв. Это важно! Не жмись. Это тихая сенсация. Пока, не суетись. Молчок. До встречи». Ниже стояли подпись (Вячеслав) и дата написания.

Письмо было обычным для Фреда, ничего не значащим.

– Этот Славик – фанат науки. Что-то там надумал.

Фред сейчас был на волне эйфории от своего приобретения. Новый шикарный электрокар красовался у подъезда. Пока на приколе: надо было ещё сдать на права. Но каждый день раз по десять Фред подходил к новоприобретённому кару, протирая пыль, осматривая, иногда садясь в салон и включая музыку или видеоканал на просторном экране GPS-датчика.

Наличие второго письма от Боцика(!) – достаточная причина того, чтобы не углубляться в некие рассуждения, связанные с письмом Славика.

«Наверное, информация не телефонная и по электронке не посылаемая», – подумал Фред.

В своём последнем письме он рассказал о своей главной покупке – крутом электромобиле, 6-я модель «Бiбл®÷Остен». А также о том, что предупреждённая по определённому поводу сестричка выехала с племянницей навестить супруга Гену, работающего в исследовательском центре в Великобритании. Не преминул он также вскользь признаться-похвастаться, что «его он также устроил».

Письмо Боцика было кратким, на одном листе бумаги и написано от руки. После приветствия, поздравления с покупкой и намёка на замочку, Боцик сообщил ему, что нашёл покупателя для его архива. Очень состоятельного покупателя, работающего к тому же директором Музея. Сумма предлагаемой сделки в 50 раз превышала стоимость его электрокара, однако указывалось и другое условие: оригиналы документов и все копии навсегда передавались новому покупателю. Все, без исключения! С юридически оформленными (на двух языках) условиями договора об абсолютной конфиденциальности.

– С такими деньгами можно прожить счастливо, беззаботно и не работая лет десять, а если скромно – и вообще не работать, – оторвав глаза от письма, подумал Фред.

Ну а копии – дело личное, всегда можно что-то оставить для себя.

«Ходить по газонам» – плохая привычка, но ему было не до манер.

Также постулировалась полная секретность сделки с момента его согласия и до… навсегда. Далее Боцик писал о его переводе – с повышением – в особо секретный отдел, о получении звезды и о том, что он и сам уже передал свои копии документов. В случае согласия следовало ответить однозначно «Да» на высланный электронный запрос от рекламной службы «Sis». Предложение было столь значительным по сумме, что Фред не стал долго размышлять над некоторым изменением манеры повествования Боцика, ставшей или более скованной, стандартной, или как будто иноязычной по происхождению.

– Да, меняется жизнь – меняемся мы, – только и подумал он по этому поводу.

(На самом деле более точная формула выглядит наоборот.)

– Что касается Славика, что ж – с кажу, что больше ничего нет. А может?.. Там посмотрим. Если к этому времени сделка с Боциком состоится, – про себя подумал он. – В сё гениальное просто!

Письмо предписывалось уничтожить после прочтения, чтобы не скомпрометировать Боцика на новой должности.

Кроме листка с письмом, в конверте лежала визитка. «Филл Кенноген, капитан ФС, коллекционер-любитель, член учредительного совета Музея истории литературы». Фото было не слишком чётким, никаких телефонов, электронных адресов и т. п.

На обратной стороне визитки была надпись от руки: «Save» – сохранить.

* * *

Ви Лоц второй раз открыл папку. Он был уверен, что именно её должен был передать ему Фред на копирование. На обложке крупными печатными буквами от руки было написано: СБОРКА АРХИВНЫХ ДОКУМЕНТОВ Иноха ден Фоникена.

В кабинете негромко играла его любимая мелодия Франца Шуберта – «Аве Мария», поставленная в плейлисте на режим повтора.

Несмотря на беглость первого ознакомления с содержимым папки, Ви обратил внимание на новую надпись в нижней части папки, между бумагами и желтоватыми матерчатыми кусками: «Это тебе / И. д. Ф.». Невероятность такого новообразования не допускала даже очевидного – просто тогда не обратил внимания на эту часть папки, не до того было, да ещё и на сумеречной улице.

Внутри было уложено в стопку около одного-двух десятков пожелтевших от времени документов, сшитых и упакованных в новые файлы. На каждом из них, на первой странице, была надпись от руки: «Манускрипт Войнеца». Далее следовали цифры, какая-то нумерация… Мистерии. Непонятным было наличие паспорта и полдюжины почтовых квитанций с фамилией «Арканов» и странным именем «Глюк», без отчества. Эти документы, казалось, попали случайно. Фамилию Фреда он не помнил, но она была иной. Что с ним делать? Всё-таки паспорт – это серьёзный документ. Объясняй потом, как он тут оказался. Ви решил подумать об этом попозже, отложив всё это на книжную полку. Паспорт он положил отдельно, надо будет передать в полицию как случайную находку. Он предполагал, что уже слышал это запоминающееся имя Глюк.

То, что случилось на его глазах, до сих пор не укладывалось в его голове. Его недавний новый знакомый Фред вот уже почти сутки находится в морге с субъектом Каэном. С Фредом они познакомились совсем недавно, на курсах по вождению. Самая крутая тачка, конечно, была у Фреда. Шестая модель «Бiбл®÷Остен» напоминала по дизайну первую – л егендарную, ещё с бензиновым двигателем «Бiбл®-Мустанг», появившуюся на рынке во время вторичного бизнес-проекта автомобиля «Тесла». Загадочная личность Фреда с учётом его «тачки» привлекала внимание. С ним он познакомился случайно: так получилось, что у них оказались совершенно одинаковые по цвету и виду папки. Это впервые обнаружилось после прохождения теста на внимательность и реакцию, когда им пришлось разбираться в ошибке только по «начинке».

Ви находился в творческом отпуске в связи с написанием кандидатской диссертации, завершавшей трёхлетний период его аспирантуры. Тема его диссертации – «Звуковая инволюция значимых элементов логоса в “сплиттинг”-обществе, потери и чистка». Его научный руководитель – известный ученик лосевской философской школы России, к тому же филолог был известным авторитетом в этой области, и уже потому перспективы диссертации были в надёжных руках.

Его личная жизнь того периода, если не считать работу и научные исследования, была ничем не примечательна и даже скучна. Период влюблённости к своей первой женщине почти угас – было какое-то неприятие, настороженность с её стороны. У неё в ту пору знакомства уже был ребёнок – мальчик лет четырёх. Был ли то брак, она никому не рассказывала. Впрочем, возможно, Ви в плену её образа просто не слышал этой информации. Ви всё реже вспоминал их встречи, некогда особенные для него. Кроме того, она всегда пыталась охладить его фантазии, и это ей часто удавалось. Их отношения в восприятии Ви так отличались от шаблонной романтической картинки под названием «Любовь &».

Ведь тогда он жил в другом городе, не имея в столице никакого жилья, ожидая временное место в академическом общежитии. И ему уже исполнилось четверть века! Она не была красавицей, однако, когда они встречались, за руку прогуливались по вечернему городу, он чувствовал особую вибрацию в себе – вибрацию, уносившую его всего в иное измерение. Он не чувствовал усталости, все проблемы улетучивались, гормональная волна наполняла его несокрушимой энергией бытия. Что-то очень похожее на урчание, кошачье мурлыканье, но эта вибрация не затрагивала голосовые связки – только некоторые группы мышц. Такое случалось с ним всего несколько раз и только при встречах с ней. В этом экстатическом состоянии Ви не совсем понимал, что именно он говорит той своей нечаянно пленившей его собеседнице. Если бы было иначе, градус был бы пониже и он, вероятно, смог бы выстроить отношения. Однако его же эмоциональность помешала ему. Они вскоре расстались навсегда. Никогда больше он не чувствовал этой волшебной вибрации.

Потом было ещё одно событие, повлиявшее на его жизньзатворника. Но это отдельная история с мистическим аспектом[12].

Эти события его личной жизни помогли осознать сильный эмоциональный замес «брачного сезона», его реального окружения, берущего в плен всех и всякого.

Автомобиль его матери ещё ездил, но в связи с неопределённостью прогноза после операции по удалению катаракты она уговорила Ви получить права. В своей недавней молодости, во время загородных поездок с матерью и друзьями, он научился было хорошо водить авто. Однако на его вождении на долгое время был поставлен крест после его самовольного угона и последовавшей за этим аварии.

На третий день знакомства выяснилось, что Фред, имея хорошую цифровую профессиональную технику, не может скопировать некоторые документы без автоматической их регистрации в офисе. Ви согласился помочь, так как у выехавших родственников мамы, у которых она находилась сейчас, был набор техники, приобретённой ещё до «досужей реформы». Старый, чудом сохранившийся принтер-сканер без так называемого последнего тренда практики продаж, где за сомнительную скидку в цене техника автономно «отчитывалась» в некий информационный центр о производимых действиях – иногда с достаточно подробным описанием их содержания. Сканирование и «prompt»-обработку файла можно было произвести автоматически и безотчётно, получив в итоге единый цифровой документ, сохраняющий и картинки тоже.

Он согласился не из-за предложенного «щедрого банца», а просто из симпатии и интереса.

В тот день, а вернее вечер, после практических занятий по вождению Фреда они должны были встретиться на остановке. В хорошем настроении Ви ожидал Фреда в условленном месте. Фреда он увидел, когда до перекрёстка ещё оставалось метров сто. Тенью за Фредом шёл, похоже, не замеченный им человек – К аэн. К перекрёстку Фред подошёл к моменту переключения светофора на жёлтый цвет. Самые исполнительные пешеходы – курсанты школ вождения. Где-то слева от Фреда безо всякого торможения на жёлтый свет нёсся автомобиль с юнцом, зачарованным такой же юной соседкой с обольстительными коленками справа от него. Можно было догадаться, что этот автомобиль уже не остановится.

Нечто справа, нечто странное и необычное, шепнуло Фреду: «Берегись!!!» – и развернуло его корпус. Удар и скользящий толчок по касательной рефлекторно развернул его обратно – тело, чьё-то тело, толкнув его по касательной, неслось под колёса мчащейся машины. Рефлекс, опережающий мысль, – Фред непроизвольно ухватился за рукав летящего и… Ведомые общим роком, тела участвуют в фатальном для них столкновении. Каэн в последний миг осознал, что его досадную промашку исправил кто-то там, наверху. Вендетта сбылась. Сбылась самой высокой ценой, ценой жизни обоих.

Ви завороженно смотрел, как на почти безлюдной улице погибли два человека: один – щуплый, подбитый и протащенный метров десять при торможении авто, и Фред, отброшенный в сторону, – увы, со смертельным увечьем от столкновения. Этому предшествовали какие-то странные движения потерпевших на перекрёстке. Машина остановилась, а затем, спустя 30 секунд, уехала, снова набрав скорость, будто убегая от ужаса произошедшего. К месту трагедии, приблизились несколько человек. Некоторые прохожие поспешно уходили или обходили место происшествия, спеша по своим делам и ограждая себя от такого эмоционального всплеска реальности. Остолбеневший от увиденного Ви обратил внимание, что… везде валяется обувь пострадавших. Придя в себя, он первым достал коммуникатор и вызвал полицию и медпомощь – н а всякий…

Вокруг начал собираться народ. Ви, придя в себя и ещё не очень осознавая свои действия, поднял знакомую папку, отпущенную Фредом, – по всей видимости, ту самую, предназначавшуюся ему, для копирования. Дождавшись ненужной уже медицинской помощи и полиции, Ви дал очередные показания свидетеля. Свидетелей было несколько, возможно, поэтому их отпускали после прослушивания и записи показаний, регистрируя при этом адреса их проживания и телефон. Ви тогда не отдал папку, хотя и видел, как сержант тщательно фотографировал и собирал все предметы на месте происшествия, ограждая любопытных от жуткого зрелища. Сфотографировав, тела укрыли плёнкой до прибытия других экспертов, ограждая место трагедии турникетами с полосатой лентой.