Шёлк лоскутный, или Книга падших

В человеческом геноме сохранилась важная основа наземного передвижения – стопа, позволяющая передвигаться на задних конечностях более успешно, чем иные приматы (в том числе гиббоны и носачи), а также удовлетворительно настроенная система взаимоотношений с представителями Эб Ла (иммунитет).

Выбор определялся такой особенностью строения тела и конечностей (руки / щупалец), которые имеют морфологический потенциал технического плана, страховочного саморазвития. Щупальца при их достоинствах, дополненных впечатляющей произвольной самонастройкой организма, были всё же недостаточными в сравнении с рукой из-за специфической водной среды обитания осьминога. Да и добрососедство с сирианцами, избравшими подводный мир планеты, определили окончательный вид объекта для Миссии.

Некоторая часть текста касалась спонтанной миграции морфогенеза приматов, использованных в генных процессах, проявляющейся в положении первого пальца передней конечности (руки) и встречающихся феноменах шестипалости; в атавистическом рудименте – к опчике (хвостике); в почти потерявших свою изначальную симбиотическую функцию пазух двух полостях в области верхних дыхательных путей; в формах носа; в гирсутизме (остаточной волосатости); в строении гортани и голосовых связок как вербального механизма коммуникации. Кроме констатации таких морфологических феноменов как следствий случайных генетических следов от вышеуказанных доноров, была информация об исправленных настройках. Согласно тексту, это создавало некоторую избыточность ДНК для множества «если…». Удалось исключить такую часть недостатков прототипа, как немота в непозволительно большом проценте, нарушение цветового восприятия (проявлявшееся вплоть до протанопии), спонтанная агрессивность, частичная витаминная зависимость, влекущая за собой драматические срывы некоторых тонких настроек к планам бытия, и другие.

Менее заметными поначалу были «технические следы» – оставленные без защиты многочисленные сайты ядерного генома, способные к слиянию не только с векторами, но и с вирусными частицами. Эти отклонения, аберрации от номинантного образа существа как элемента цивилизации считались недостатками качества или просто небрежностью исполнителей. (Очевидно все мы, нынешнее человечество, – гибриды, големы, а также своеобразные химеры собственно прототипа человека и частиц генетической информации других видов (приматов), сцепленные векторами и со встроенной сложнейшей регуляцией.) Даже после-потопная их генерация, как носители аналога основного генома «божьей искры» (Адамаса), имела сайты связывания собранных наборов генов с этой основой.

Отдельным разделом упоминалась проблема введения в генофонд прототипа человека так называемой внехромосомной наследственности в виде органеллы – о собой формы митохондрийаминохондрий. Ввиду особенности последнего (для прототипа человека передача всех этих внехромосомных свойств происходила от материнского организма, обеспечивая таким образом тотальность) была возможна такая «доработка» проекта особи № 2[8] (человека цивилизации) и создание некоторых новых свойств через женскую особь. Это потребовало отдельной серьёзной доработки и ядерного генома, в том числе для полного удаления зависимости от некоторых компонентов пищи, так называемых витаминов. Всё было близко к завершению. Для защиты такой крови от внешнего солнечного облучения в жарких ареалах планеты была введена заметная кожная пигментация, маскировавшая любой цвет – от пурпурного, голубого или зеленовато-серого до чёрного.

В завершении части текстового перевода было обоснование того, что пара (Адам и Ева) была создана по приблизительному эталону-образцу и подлежала дальнейшей ассимиляции на планете под наблюдением. Отличие от божественного первообразца было в самовосстановлении – способности к порождению себе подобных.

Далее следовал отчёт о необычном растении Эрть, уникальном в своём роде растении планеты. Фред чуть больше года назад уже представлял подобный документ для Геннадия. И всего через год супруг Энн получил грант на разработку такой органеллы в ведущем исследовательском центре Великобритании в должности содиректора проекта (учитывая его славянское происхождение, это, определённо, был прорыв) с окладом, в 20 раз превышающим средний по стране. Поэтому вопроса о том, ехать или нет, не возникало.

Растение Эрть не только производило связывание атмосферного азота и затем, как и N-Купуажу (оно же иногда ошибочно называлось «дерево жизни» и относилось к вымершему виду высших наземных растений), восстановление закислов и нейтральных молекул N2 в белковые и другие азотистые вещества метаболизма. Оно вырабатывало споры, несущие такие органеллы в больших количествах. Растения-симбионты были уязвимо капризными, требовали наличия в микроколичествах особенного (редкоземельного) металла и, вероятно, погибали под действием слишком длительного дождя и погружения в воду. Окислы азота, как полупродукты дыхательного метаболизма, превращались при излишнем смачивании в кислоту, что было губительно для тонкой структуры растения, привезённого на планету ещё при четвёртом в этой эре посещении (6 десятков тысячелетий назад). Поэтому был подобран особый путь дыхания, в котором используется оксид азота с конверсией в восстановленную его форму, пригодную для пластического обмена. Второй вариант гибели был связан с фиксацией высокорадиоактивных изотопов азота и следующего за тем (после связывания и накопления) летального воздействия как радиации, так и продуктов распада, которые являлись токсичными. Это произошло при том же посещении с целью замены структуры атмосферы планеты и направленного изменения популяционного пула на ней. Азот переставал быть дефицитным элементом (это при наличии его более чем в 3/4 атмосферы), и организмы не нуждались бы в белковой пище! Снятие такого дефицита обеспечивало некогда гигантских существ планеты (известных как динозавры и др.) необходимыми пластическими веществами, включающими прежде всего азот. Сам воздух становился питательным – и сточник азота и опосредованно аминов, белков и нуклеинового материала. Эффект был крайне необычным для нашего жизненного опыта: общий вес биомассы планеты был выше на порядок! А если бы современные зоологи попали в то время, они определённо были бы поражены всемерным гигантизмом и численностью практически всех видов животных.

Далее в тексте обсуждался вопрос жизнеспособности этого спорового симбионта в зависимости от температуры тела носителя. Для холоднокровных (земноводных, пресмыкающихся) и некоторых насекомых время активного симбиоза было в два раза больше, чем для теплокровных.

Были также обнаружены некоторые виды, обладающие свойством азотфиксации, относящиеся к грибам (например, Мицена серая (Mycena strobilicola) и многие другие). Конечная точка биоценоза у них так и не была прослежена до конца.

Текст продолжался, но был не отформатирован, и перевод перестал читаться в том месте, где повествовалось о проблемах экипажа (популяции астронавтов во главе с Аватаром особи Б) – внезапном инфицировании культуры растения N-Купуажу, приведшем к потере плодоношения и гибели. Употребление незрелых завязей других растений и продуктов биомассы стало опасным для экипажа ввиду эволюционной потери защиты от чужеродной наследственной информации геномов планеты в пищевых продуктах. Возможно, за сотни поколений филогенеза популяции Астронавтов последние потеряли исходную защиту своих давних предков, например, к приёму природной пищи на клеточной основе.

Далее следовали постановка задания и методические описания евгенных экспериментов на объектах Существе Х и человеке. Одна из первых глав была посвящена интродукции и последующей экс-традукции новой органеллы с азот-ассимилирующим свойством как продуктивного биосинтеза и энергонакопления. Этот фактор был востребован для воссозидания принципиально новой популяции на планете… (далее шла непереводимая игра символов, очевидно, имеющих отношение и к метаболизму газообразных углеводородов, типа СН4, С2Н6) с азотной атмосферой. Удачным в этом аспекте оказался тот самый объект Существо Х, который был способен ассимилировать эту экспериментальную органеллу. Приведение у него комплекта других реакций ввода нового продукта в метаболизм также произошло довольно успешно. Единственным печальным последствием такого экспериментального вмешательства стало постепенное вырождение (растворение) митохондрий: через пару поколений Существо Х превращалось в облигатного уязвимого жителя этой далёкой планеты-спутника (или пока только инкубатора с азотной атмосферой в безразмерном боксе – отсеке корабля пришельцев). Суть трансформации была в замене липофильной части мембраны, атакуемой в иных условиях обитания растворяющими жиры летучими углеводородами иных атмосфер. Энергия, кроме световой, вырабатывалась благодаря внушительному запасу ввозимого кислорода и сжиганию местного углеводорода. Таким образом восполнялись и обменный углерод (СО2) и вода.

У человека (завершающие работы велись с учётом именно женских особей, в подклассе внеядерной наследственности, осуществляемой на клеточных органеллах аминохондриях, относящихся к митохондриальным) происходило лёгкое психологическое нарушение от одного из продуктов этого синтеза-окисления, которое уже и известно поэтому как веселящий газ – N2O. Эффект был суперустойчив, и по большому счёту именно поэтому человек попал под другую, более узкую схему преображения – без его экспорта в другие миры, в которых процесс связывания азота происходил через его восстановление с помощью аммонийных производных, связываемых с метаболизмом при участии органических кислот. Существенную проблему также составляла активная регуляционная роль другого окисла азота – N O, однако удовлетворительное её решение было найдено и внесено в ядерный геном в составе одной из хромосом.

* * *

…Энн, как и её брат, любила сказки и с удовольствием рассказывала их дочери, чувствуя мудрость контекста в таком детском литературном фольклоре, однако для взрослой жизни сказка всё же была заменена инструкциями к различным приспособлениям, механизмам и т. п. А тут! Конечно, текст был не таким гладким и однозначным, как в настоящем повествовании, – в восприятии, собственно, Энн. Он был испещрён пропусками, а следовательно, предположениями и догадками, так как около 90 % текста оставались непереводимыми, неизвестным дословно, а половина переведённой части вообще не интерпретировалась никак. В переводе практически отсутствовали объёмные тексты. Малопонятные тексты, описывающие особенности работ с Существом Х как с объектом со встроенным доминантным потенциалом иного пространственного, но не временного измерения, отчёты по оценке и «отбраковке» других видов, геномных доноров. Были и не совсем понятные сообщения о редком и спонтанном эффекте проявления в геноме синтетического человека цивилизации тел, жизнеспособных в ином измерении, – своеобразных двойников-антиподов. Эта тема, похоже, не переводилась или была под своеобразным табу. Изложение темы практически отсутствовало. Эти «кусочки» приводились в виде многочисленных приложений во второй части в виде уменьшенных рисунков частей оригинала манускрипта.

Давление от выпитого кофе и такого объёма информации подскочило до той границы, когда уже стало слышно сердцебиение в ушах.

Пропустив стопку страниц, Энн продолжила ознакомление с текстом.

Вскользь упоминалась «ошибка», а вернее, намеренная аберрация от планируемой цели – введения частично генома пришельцев-астронавтов, своих эпигенов. Эти гены кодировали некоторые не свойственные данной форме жизни качества. За такую провинность или «оплошность» часть исполнителей была отстранена от дальнейших работ и примерно наказана.

Процесс наказания был запротоколирован для будущих поколений создаваемых элементов новой цивилизации через особую форму записи. После специальной тотальной формовки (карты сборки) протоколы должны быть изъяты и уничтожены во всех хранилищах планеты. Однако «процесс» был уже запущен.

Выявить и изъять все случаи такого внепланового внедрения было практически невозможно.

Там же следовало упоминание о некоем протоколе разборок по небрежности – п оследствиях неполного удаления препаратов, попавших таким образом в биосферу планеты. Вплоть до подозрений о тайной намеренности таких «провалов».

Отстранение провинившихся исполнителей и их замена привели к недостаточной шлифовке конечного варианта, его незавершённости, нестабильности и генной нестыкованности с некоторыми другими объектами, вводимыми для этой планеты (с тем же «деревом жизни», например), а также к феномену спонтанного возврата витаминной зависимости как связи с обменом азотсодержащих веществ метаболизма. Пришлось остановиться на неполном в своей регуляции, хрупком и неустойчивом, но минимально «достаточном» обменном уровне генома. Эта упрощённая схема была принята из-за привнесённого дефицита времени прежде всего.

Энн отложила текст. «Надо будет перечитать на свежую голову, завтра, – п одумала она. – А сейчас пора спать, 3 часа ночи. Скоро светает!» Застелив кровать и почистив зубы, она выключила свет и прилегла, но через несколько минут свет снова был включен, Манускрипт снова оказался в её руках. Спустя ещё несколько минут Энн всё-таки заснула с текстом в руке и включенной лампой. Она помнила, что как раз подошла к самому, как ей казалось, главному – р езультатам евгеники человека, как следствие этого проявлявшемся в его онтогенезе, позднем утробном периоде развития на 8-м и 9-м месяце.

* * *

Как бы мы ни старались, время пробуждения ребёнка – всегда некоторая неожиданность. Либо для самого ребёнка (если он просыпается от резкого звука, например), либо для окружающих – как правило, для родителей, успевающих «позабыть» или расслабиться во время детского сна. Элл проснулась, сохранив остатки сновидений – с транных, необычных: ей снился полуночный полёт со всякими периодически происходящими встречами и «нестолкновениями» с летучими мышами, нетопырями, которые, приблизившись к ней, вдруг испуганно метались прочь – и так до самого рассвета, потом что-то ещё… А перед самым пробуждением она видела свою куколку, как маленькой крылатой феей она выпорхнула из кокона, её кокона, и, полетав по спальне, вылетела в форточку. Ощутив свою виртуальную потерю, Элл воспротивилась. Слабое по энергетике чувство собственности заставило тем не менее вернуть виртуальный образ назад в кокон, где её чудная фея, сложив крылышки, устроилась на отдых в кроватке. Первой мыслью Элл после пробуждения была её куколка. Она встала и, не одеваясь, подошла к своей игрушечной кроватке, в которой оставляла кокон. В кроватке ничего не было!

Элл вспомнила, что ещё вчера кокон был пуст, они с дядей Фре даже пытались найти куколку при пустом коконе. Элл не забыла об этом. Однако сейчас и пустого кокона тоже не было. Тщательно, слегка взволнованно девочка осмотрела детскую – под кроватью в первую очередь (почему-то ей казалось, что именно туда «прячутся» все пропажи). Затем на подоконнике, на полу, на столе, ещё раз в своей сумочке – нигде не было её куколки и даже пустого кокона, не говоря уже о той самой фее с крылышками. Второпях натянув колготки, полосатую пижамку и тапочки, она выскочила за дверь. На секунду задержавшись на развилке поворотов, Элл направилась наверх, к дяде Фреду – вдруг он знает! Дверь была приоткрыта, но дяди Фре не было. Она вошла и осмотрелась. На столе лежала «дес», экран слабо отсвечивал в режиме энергосбережения. Кровать была не застелена. На подоконнике стоял хаб – искусственный кактус, членистые зелёные части которого были (она недавно узнала об этом в группе) флэшками. Информация передавалась по проводу от горшка хаба к антенне, от каждой флэшки, интегрируемой в энергоавтономную память, вмонтированную в горшок согласно некогда популярному дизайну. Под столом и под кроватью здесь тоже было пусто – т очнее, ни куколки, ни кокона не было. Оставалось посмотреть только шуфляды стола, всего 4 штуки. Элл начала открывать их, начиная с нижней.

Там лежали несколько толстых потрёпанных папок. На верхней, самой массивной папке была надпись. Элл уже успела бегло пройти с папой, ещё до его командировки, букварь. С помощью такого перспективного багажа знаний она пыталась прочесть все надписи – чаще вслух, интуитивная подсказка для дополнительного понимания звуковой картинки читаемого слова. «С б о р к а», – н ачала по буквам читать Элл. «Сборка, – п овторила слитно всё слово, – а р хи в н ы х – архивных – д о ку ме н то в – документов», – повторяла она уже слитно читаемые слова. «Архивных» – э то слово она неоднократно слышала от мамы и дяди Фре – п онятно, это же его работа. Дальше следовали ещё какие-то три слова, которые при прочтении и повторении ничего для неё не значили: «И но ха – Иноха, д е н – ден, Ф о ни ке н а – Фоникена», – девочка правильно повторяла вслух каждое слово. Далее следовали цифры – четыре и два с точкой между ними. Открыв обложку папки, Элл увидела внутри несколько многостраничных документов. На каждом из них, вверху, на первой страничке, была одинаковая надпись: «М а н ус к ри п т – манус-крипт – В о й не ца – Войнеца», – негромко повторила Элл эти, уже совсем непонятные для неё слова. Полистав несколько страниц в поисках картинок, она так ничего интересного и не нашла, только ещё одно слово, выделенное шрифтом и несколько раз уже встречавшееся на разных страничках текста, привлекло её внимание: «Б», далее шла какая-то стройная, ещё неизвестная ей буква (i), «б», «л» – всего четыре буковки. Закрыв общую папку, Элл приподняла её нижнюю часть, посмотрела под ней – там лежали похожие папки, такие же старые, потёртые на вид, как и эта верхняя. На поверхности папок лежала игральная карта с изображением всадника с продолговатым предметом в руке (рыцарь жезлов). Засохший таракан с одним сохранившимся усом переключил её внимание. Такие «жучки» уже давно стали редкостью в домах. (Одной из вероятных причин этого было особое излучение средств связи и коммуникации.) Осторожно вытащив сухого таракана, она положила его на стол и бегло просмотрела оставшиеся три шуфляды. В одной из них, средней, тоже лежали какие-то бумаги с чертежами, но интересных картинок при пересмотре не обнаружилось, кроме какой-то сложной технической картинки из множества колёсиков, вмонтированных друг в друга, и странных цветных картинок, вызывающих какие-то кислые ощущения. «Надо идти завтракать», – подумала девочка. Элл решила попросить дядю Фре показать ей эти картинки, чтобы ещё раз посмотреть на них и чтобы дядя рассказал ей, что на них нарисовано. В третьей шуфлядке были разные мелкие штучки – канцелярские принадлежности, скрепки, карандашики, ручки, ластики и прочее, но главного – её куколки – там тоже не было! Четвёртая шуфляда – верхняя – вначале не открывалась, как будто была закрыта.

– Ладно, надо будет попросить у дяди Фре, когда придёт с работы, посмотреть и поискать пропажу там, – решила она, ещё раз окинув комнату взглядом, перед тем как уйти. Элл увидела на панельке шуфляды маленькую кнопочку с правой стороны. Нажатие на эту кнопочку ни к чему не привело, но интуитивно она попробовала снова открыть шуфляду. На этот раз успешно. В тайной шуфляде находился какой-то документ и квитанции. А под ним несколько больших почтовых конвертов с бумагами, вложенными в виде пакетов внутрь. Конверты были подписаны. Три из них оказались не заклеенными, и Элл, старательно достав содержимое каждого из них, проверила их на наличие чего-то интересного – картинок или, может, конфеты. Но поиск не дал результатов. Извлечённые пакеты были заклеены и вложены в конверты. Разочарованная результатом поисков, Элл в случайном порядке вложила пакеты в конверты, всё как было, положив на прежнее место, в шуфляду. Документ был чужим, с каким-то фото незнакомого ей человека, и она положила его так же – в едь дядя Фре может поругать её.

– Лучше я потом спрошу у дяди, пусть покажет и расскажет, что у него тут есть интересного, – п одумала она. А пока она была довольна уже найденным.

Элл медленно спускалась по лестнице в свою комнатку со своей добычей, сухим тараканом, в левой ладошке. Мама Энн уже проснулась – слышно было, что она в кухне, разговаривает по телефону. Рассмотреть находку девочке не удалось – мама стремительно вошла в комнатку почти сразу за ней, воскликнув:

– Поговори с папой, только недолго! – Элл быстро, но аккуратно положила свою находку на подоконник и, взяв трубку, сказала: – Алло!.. Папа, а моя куколка потерялась!.. И куда-то подевался кокан! – с разу пожаловалась она, выразив своё огорчение.

– А когда ты приедишь?

– Не расстраивайся, может, она уже превратилась в бабочку и улетела? Они все так делают, – попытался успокоить её отец, немного удивлённый таким началом разговора.

– Как твои брекеты? Привыкаешь? Не жмут?

Корректировка зубов нужна была незначительная, это почти не сказалось на дикции ребёнка, правда, пару дней сон её был нарушен – вернее, засыпание стало занимать почти час. Мама Энн даже начала сидеть рядом с дочкой для контроля и спокойствия девочки: делала пассы, рассказывая ей сказки и поучительные истории, по большей части пересказы любимых ею с детства Пермяка и Пантелеева.

– Привыкла, вот только Вовка дразнится – г оворит, что у меня «зелезные зубы», я за это его машинкой в лузу въехала… И вообще, с ним больше не друзу.

– Что тебе привезти, когда буду возвращаться? Может, игрушку «Бубл» или экран-невидимчик?

– Нетъ! Привези мне настоящую куколку, зивую!.. Ну, если хочешь, то ещё и «Бубл», и котёнка, – р асставляла приоритеты Элл, глядя на маму, – и маме что-нибудь вкусненькое и красивое…

– Хорошо, хорошо, пожалуй, хватит разговоров, давай сюда трубку, – сказала Энн, напуганная перспективой котёнка, – скажи только папе «До свидания!»

– До свиданья, папа! А ты скоро приедишь?

– Возможно, месяца через три, раньше не получится. Приезжайте лучше вы ко мне с мамой. Скатаемся на фьорды!

– А что такое фёрды?

– Я тебе сама расскажу! – Энн наконец забрала трубку.

– Ну всё! Эта новость меня радует – значит, целых два проекта? Параллельных?! Поздравляю, Ген! Только подумай, потянешь ли второй, ведь грибы – это не твой профиль. Тем более что дрожжевые формы и актиномицеты не слишком-то котировались в этом амплуа. Другое дело, на всякий случай, этот забавный грибок – ми-цена, на шишке, с запахом аммиака. Хоть у него и меньше шансов, но с таким объектом возиться всё-таки приятнее. Дополнительные ссылки вышлю по электронке сегодня вечером, или завтра, если не успею… Хорошо! Да, просмотрю публикации по поводу этих твоих жуков – в научной периодике РФ. Как ты его назвал? Усач? Усач уссурийский реликтовый? Вряд ли микробиологи занимались этими личинками – э то направление, по-моему, пока непопулярно для исследований, как, впрочем, и отдельные виды теплокровных[9].

Ну и кроме того, есть ещё один симпатяга – в едмедик, большая панда. И ещё один… Как же его? Ах да, сумчатый из Австралии, коала!

После скандальных публикаций Волского (М. И.) эту тему обходили стороной.

– Хорошо. Наверное, это правильно, хоть и хлопотно – п оиск из публикаций по балансу пластического обмена теплокровных. Ладно. Удачи тебе! Звони! Не забывай нас! Не увлекайся там… Целую! Люблю!

Едва заметная улыбка ещё некоторое время держалась на её лице, как след эмоциональных воспоминаний об её супруге, о Гене.

– Ну-ка, давай в ванную, умываться. Будем завтракать, – выходя за дочкой, Энн оглянулась и почему-то заметила таракана на подоконнике.

– Что-то много тут стало появляться всякой всячины, – задумалась она. Энн вернулась в комнату и выбросила сухого таракана в форточку. – Форточку придётся держать закрытой, неизвестно, что занесёт к ребёнку в следующий раз.

* * *

Сухой таракан падал два часа. Два часа – с точки зрения «ну очень постороннего наблюдателя».

(Здесь автор предлагает подумать о… времени: принятая у нас, созданий и потомков пришельцев, система восприятия времени редуцирована до линейной цепочки причинно-следственных связей. За единицу времени были приняты вечно повторяющиеся положения звёзд (Солнца, а затем и других), и эта градация имела функциональное назначение. Например, от календаря для с/х работ, времени проведения обрядов, молитвы… и до согласованного режима движений транспорта и других технологических процессов. Эзотерика, либо древность введения обрядов, до сих пор рассогласована в своих датах, когда акценты ставились на лунный календарь или иные способы расчёта. В этом вечном мире время как таковое отсутствует, его «убивает» вечность. Для нас, недолговечных созданий этого мира, вполне логичным представляется восприятие бытия линейно, а не циклично – в виде циклов во всём, включая жизнь индивида.

Прямая система времени утилитарна, она обеспечивает функции отношений в обществе, согласованность действий. Однако, возможно, наши ближайшие потомки придут к иным системам восприятия и оценки времени – меняется скорость вращения планеты, а значит, и абсолютное значение единицы времени. Скорость света падает, и в конце цикла «выдоха» в дыхании Брахмы и начале «вдоха» она станет столь критически малой, что даже средние космические тела смогут превратиться, например, в «чёрные дыры» как особый символ смены эпох, обратимо мигрируя в так называемую тёмную материю.)