Квадратные углы

– София, ты должна отозвать своего верного пса. Майкл слишком рьяно взялся за дело, копает там, где ничего нет. Ни к чему хорошему этот суд не приведет. Подумай хорошенько, чего ты хочешь добиться? Еще больше уничтожить нашу жизнь? Своего ребенка? А мама? Она еще ничего не знает. Эта новость убьет ее. Понимаешь? Она и так многое пережила.

Схватившись руками за щеки, я опустила глаза в пол. Стыдно. Даже сказать нечего.

Как ни странно, но он не упрекает, а говорит спокойно, как будто я маленький ребенок, которому нужно все объяснить, разжевать и положить в рот.

– Я понимаю.

– Тогда, сделай все правильно. Ты умная девочка.

Как же ему тяжело со мной разговаривать. Все время подбирает слова, старается изменить привычный тон.

– А что будет потом? – решившись взглянуть ему в глаза, спросила я.

– Что потом?

– Ну… ты…

– Что? Ты хочешь узнать, что мы будем делать после всего этого?

Он махнул рукой в сторону комнаты, где осталась смятая постель, а на полу раскидано наше нижнее белье.

– Да.

– А что ты хочешь?

– Я люблю тебя, Алекс.

Закрыв глаза, он на секунду задумался. Снова появилась глубокая складка на переносице. Губы поджаты, а пальцы крепко держат горячую кружку.

– Мы должны быть вместе, – тихо сказал он. – Ты – моя жена.

– А как же Лера?

– А что Лера? Мы не живем вместе.

– Тогда кто она для тебя? Любовница? Подруга?

– Лера мне очень помогла, но я не люблю ее.

– Так значит, – еле сдержав улыбку, я привстала со стула, – ты простишь меня? Мы снова будем вместе?

Отодвинув кружку в сторону, он тоже встал.

– Я люблю тебя, милая.

Я прижалась к его груди.

– У меня есть сын.

– Да. И Сергей. Я помню. Что будешь делать?

– Сергей мне не муж.

– А ребенок?

Я подняла голову. О чем он говорит?

– Сергей отдаст тебе сына? – пояснил он, увидев мое замешательство.

– Это не его сын.

– А чей?

Зеленые глаза стали огромными. Он даже потерял дар речи от такой новости.

– Не важно, – засуетилась я.

Снова ляпнула, не подумав. Так всегда. Попадаюсь на своей глупости.

– Ты меня каждый раз удивляешь.

– Нет, нет. Алекс! Это не то, что ты подумал! У меня не было любовников после тебя. Клянусь!

– Я не приехал за тобой четыре года назад только из-за Сергея и вашего ребенка. Марк сказал… О, Господи! Как же так, Соня? Все это время я думал, что ты любишь его. Даже ребенка родила!

Отойдя в сторону, он прислонился спиной к столу. Снова холодный взгляд и высокомерный тон.

– Ты живешь в доме с мужчиной и утверждаешь, что ни с кем не спала? Я видел, как Сергей к тебе относится. Это не похоже на дружбу.

– Но, у нас ничего нет! – горячо проговорила я. – И никогда не было. Это правда. То, что Серей изображает – всего лишь игра.

– Ты сама себя слышишь? Глупость какая-то.

– Я тебе не вру.

– А Илья? Что у тебя с ним?

– Илья? – тупо переспросила я. – Он женат. К тому же не совсем здоровый.

– Но детей он делать умеет.

– Не смешно. Парень действительно не совсем нормальный.

– Хорошо. Давай забудем про твоих… Все. Я даже не знаю, что говорить.

Он пошел в комнату.

– Алекс! – Я побежала за ним. – Ну, прости меня.

Смятая рубашка нашлась на кровати под подушкой. Он накинул ее на плечи, а потом остановился.

– Это я – дурак! Снова повелся на твои сказки, как мальчишка. Порочное зачатие. Смешно!

Я прижалась к его спине, руками обхватила за талию и уткнулась носом в плечо. Прошла минута. Тяжело вздохнув, он развернулся и обнял меня. В глаза не смотрит, а снова ищет губы.

– Что ты делаешь со мной, София?

Теперь я знаю его слабые места. Он сам мне выдал их.

Рука медленно опустилась на его бедро, потом проникла под тонкие джинсы. Дрожь. Он потянулся всем телом. Ближе. Еще ближе.

Через час мы снова оказались в смятой пастели. Уставшие, и уже помирившиеся. Вот так. Его легко переубедить, заставить забыть об обидах.

Почему я никогда не пользовалась этой уловкой? Даже не думала, что он такой слабый.

– Ты вьешь из меня веревки, – словно прочитав мои мысли, сказал он. – Хулиганка.

– Если бы я была умнее.

– Что бы было?

– Мы бы не расстались.

– Нет. Это я был глупым. Ревновал тебя.

– Да уж.

Усмехнулась я.

– Мне казалось, что вы с Максом меня все время обманываете. Каждый раз у вас находились какие-то секреты, свои дела, которые не касались меня.

Макс. Снова воспоминания ворвались в нашу жизнь. Как будто не было четырех лет, прожитых вдали друг от друга.

– Как же я ошибался, – грустно проговорил Алекс. – Не доверял своей жене и брату. Все время искал какой-то подвох. Выслеживал, вынюхивал. То он не так на тебя посмотрит, то случайно прикоснется к руке. Маша его любила, и меня это задевало. Родители постоянно выгораживали, а я воспринимал это, как предательство. Так еще и ты…

– Не надо.

– Надо, милая. Мне так стыдно. Никогда не думал, что опущусь до такого.

– Ты ни в чем не виноват.

Приподнявшись на локте, он нежно взглянул на меня.

– Мне казалось, что он любил тебя.

– Нет! Он никогда не любил меня.

Во рту появилась горечь. Я сказала это с такой обидой, что даже голос задрожал и губы.

– А ты его?

Нахмурив брови, Алекс повис надо мной. Голос напряженный, и даже вздулись мышцы на руках.

– Я?

– Да. У вас что-то было?

– Нет! – слишком быстро ответила я. – Ничего не было.

Дыхание замерло. И его глаза словно умерли, стали совсем прозрачными, а на лице не осталось красок. Все цвета пропали.

– Так вы…

Он ударил меня по руке, когда я хотела почесать нос.

– Это было всего один раз.

Зачем врать. Все равно он узнает про моего сына. Рано или поздно правда вылезет наружу.

Алекс вскочил на ноги.

– В подвале?

– В каком подвале? – опешила я.

– Вы переспали в подвале?! – закричал он. – В пекарне!

– Нет.

– А когда? Где?

– Не важно.

– Важно. Скажи, где это произошло?

– Алекс.

– Где?! Черт тебя возьми! Отвечай! Где ты трахалась с ним?!

Больно схватив за руку, он стянул меня с кровати на пол. Холодно. Ноги трясутся от страха, в голове шум.

– Это было…

– Где? Хватит мямлить, скажи нормально. Умей признавать свои ошибки, София!

– Здесь, – тихо призналась я. – На этой кровати.

Мир рухнул, а вместе с ним мое счастье, которое было совсем рядом. Всего пять минут назад. До него можно было дотронуться, ощутить, насладиться. А теперь…

Третий квадратный угол.

– София, привет.

Еще только семь часов утра, а Майкл уже звонит по телефону.

– Привет, – еле продрав глаза, ответила я. – Что тебе нужно?

– Ты не поверишь! – воскликнул он. – Я снова с тобой работаю.

– Это как? Мы же закрыли дело еще две недели назад?

– Мы закрыли, а твой муж открыл. Он подал на тебя в суд.

– За что?

– Он хочет лишить тебя родительских прав.

– Как это? – испугалась я. – Почему? Он не может это сделать.

– Может. Я же тебе спрашивал, в прошлый раз. Какие грехи ты совершила? Но, ты заверила меня, что чиста, как ангел.

– Да, это так. Я не употребляю наркотики, работаю, воспитываю ребенка. Что еще нужно? Я, действительно, чиста.

– Где ты была первого августа? Вспоминай. Это две недели назад.

Убрав одеяло в сторону, я села. Голова лихорадочно работает.

– Это был четверг?

– Да.

– В среду ко мне приезжал Алекс. А в пятницу…

– В пятницу рано утром тебя увезли в больницу, – напомнил Майкл, – с сильным алкогольным опьянением.

– У меня поднялось давление.

– Мне то уж не ври. Ты была там несколько раз за последние два года. Весь поселок знает, о твоем пристрастии к бутылке. Когда Алекс приехал в больницу, врачи тут же сдали тебя. Показали карточку и журнал вызовов.

По спине пробежал холодок.

– И что теперь будет?

– Он запретит тебе, видеться с ребенком.

– Ты возьмешься за это дело?

– Конечно. Но не думаю, что…

– Майкл, – жестко сказала я. – Ты защитишь меня?

– Постараюсь.

Вся эта история началась слишком внезапно.

После того дня, Алекс мне больше ни разу не звонил. Как будто вычеркнул из своей жизни. С Машей я общаюсь, но только по телефону. У нее все время находятся какие-то дела, какие-то отговорки. Я пытаюсь встретиться с ней, но не получается. Сан Саныч тоже скидывает мои звонки. Потом поздно ночью пишет сообщения с извинениями. К Наталье я даже не лезу. Все равно не станет разговаривать, так еще и нагрубит, или пошлет куда подальше.

Первое слушание назначили на конец сентября.

Я попыталась еще раз поговорить с Алексом, но он только написал сообщения, а трубку так и не взял.

«Не звони мне больше. Я тебя не знаю»

Вот и все. На этом закончились наши светлые отношения.

Только выросли крылья, и надежда блеснула на горизонте, как я снова угодила в очередной квадратный угол. Стукнулась. Даже расшибла лоб, попала в больницу с нервным срывом, забыла о нормальном сне по ночам. Еда, как и Илье, с трудом пролазит в горло. Пропал интерес к жизни. И все вернулось на прежнее место, с того, что началось после приезда в поселок.

Вечером, когда Макс уснул, я села за стол и написала сообщение Алексу. Раз он не отвечает на звонки, не хочет увидеться, то будем общаться с помощью современных технологий. Писать письма и годами ждать ответа.

В голову полезли разные мысли, воспоминания. О нашей первой ночи, проведенной в его неуютной квартирке. Кругом бардак, а мы лежим в кровати на разноцветной простыне. Он улыбается. Смотрит на меня зелеными глазами. Терпеливо ласкает тело тонкими пальцами. Дразнит, а потом целует в губы.

Раньше я не боялась его, воспринимала, как друга. Но, сейчас…

«Я не могу без тебя. Поговори со мной, Алекс. Алекс. Алекс. Хочу каждый день повторять твое имя, видеть тебя, слышать. Хочу… Я так хочу тебя, что задыхаюсь только от одной мысли о твоих нежных губах. Ночью просыпаюсь в холодном поту. Все мечтаю, а ты не рядом»

Отправила. Нажала на кнопку и стала ждать ответа. Уже двенадцать часов, а он не звонит, не пишет. Сообщение прочитал, но молчит. Тогда я сочинила еще пару строк.

«Прости меня. Я виновата. Во многом. Во всем»

Снова никого ответа. Тишина. Прочитал сразу, как только я отправила. Видимо сидел и ждал.

Я убрала телефон и легла в кровать. Завтра случится страшное. Я уже побывала в аду, а теперь снова спущусь на самое дно. Вино больше не поможет. И Сергей бессилен. Только остается надеяться на чудо, или на того самого, в кого так верил Макс.

Утром мы поехали в город. Сергей тоже не спал всю ночь, и теперь вяло ведет машину. Глаза опухшие, настроение на нуле. С вечера я положила в сумочку крестик Маска. Зачем не знаю, но так спокойнее. Кто-то же должен защитить меня.

У входа в огромное здание нас встретил Майкл, в дорогом черном костюме и с кожаной папкой в руке.

– Готова? – спросил он меня.

– Нет, – честно ответила я.

– Не вешай нос. Прорвемся.

Сергей недоверчиво взглянул на него, а я только махнула головой. Что тут ответить? Будем сражаться, раз уж такое случилось.

На первом слушание Алекс предстал перед судом, как хороший отец, воспитывающий дочь и примерным семьянином. Это я сбежала из дома и бросила его на произвол судьбы. Я скандалила и изменяла ему.

– Доказательства измены есть?

– Нет, – сухо ответил Алекс.

– Хорошо. Тогда перейдем к следующему вопросу.

Тут всплыли документы из больницы. Я – пьяница, к тому же живу с мужчиной, не являющимся отцом второго ребенка.

И понеслось. Один день за другим. Неделя за неделей. Только получишь в лицо порцию грязи, как тут же дают ногой под зад. Отмоешься, отчистишься и снова погружаешься в омут с головой.

В следующий раз в зале суда появилась Наталья. Я даже прослезилась, когда увидела ее. Худая, высокая. Глаза провались в бездну, на висках седина. Эта уже не та шикарная женщина, которую я знала много лет назад. Это – старуха. Лет семидесяти или больше.

Она ни разу не взглянула в мою сторону, только слушала, как выступает Сергей.

– София хорошая мать. Да, она родила ребенка не от меня. Но я люблю этого мальчика.

– А кто настоящий отец? Вы знаете?

– Да. Это мой друг. Но он погиб несколько лет назад. Теперь я воспитываю его сына.

Потом вышел Илья. За последний месяц он так сильно похудел, что пальцы на руках снова стали прозрачными, как глаза Алекса.

– София много мне помогала, – взволнованно произнес он, но ни разу не заикнулся. Все четко и продуманно. – Она хороший друг, прекрасная мать и любящая женщина.

– И кого же она любит?

– Сергея. Они прекрасная пара. Никогда не ссорятся и всегда нежно относятся к ребенку.

Алекс бросил удивленный взгляд в мою сторону.

– Вы знали, что ваша подруга употребляет спиртные напитки?

– Да, знал.

– Как часто она их употребляет?

– Она не много пьет. Ей становится плохо уже после первой рюмки.

На этом день закончился.

Вечером, в очередной раз, я позвонила Алексу. Он, в очередной раз, не ответил. Тогда я, в очередной раз, написала сообщение.

«Поговори со мной. Пожалуйста».

Снова тишина. Тогда я набрала номер Маши.

– Привет, мам.

– Милая, папа рядом с тобой?

– Да, – неуверенно ответила она. – Он с дедушкой на балконе.

– Дай ему телефон, только не говори, что это я.

– Хорошо.

Прошло две минуты.

– Мам, он занят. Что ты хотела?

– Ничего. Пусть мне позвонит.

– Я передам.

Значит он дома у родителей.

Я взяла ключи от машины и спустилась в гараж. Сергей еще не пришел с работы, а Макса скоро надо забирать из детского сада. Что же делать? До города ехать не один час.

Пришлось взять с собой сына.

– Мам, куда мы едем? – спросил Макс, уткнувшись носом в стекло.

Ничего не ответив, я сильнее надавила на педаль газа.

Через час мы подъехали к дому Лапиных. Макс сразу же побежал на детскую площадку. Ему тяжело так долго сидеть пристегнутым в машине.

Я снова набрала сообщение Алексу.

«Выйди на улицу. Нужно поговорить».

Через пять минут из парадной вышел Сан Саныч. Как обычно в спортивных штанах и тонкой куртке. Его большой живот не дает застегнуть молнию до конца.

– Девочка моя! – обняв меня, воскликнул он. – Езжай домой. Не стоит разговаривать на улице. Тем более уже холодно, и начинается дождь.

– Почему Алекс не вышел? – спросила я, еле сдержав слезы. – Он так и будет прятаться от меня?

– Не знаю. Он упрямый.

– Я хочу с ним поговорить.

Взглянув на меня как-то странно, он улыбнулся.

– Не стоит. Он слишком сильно обиделся на тебя. Лучше не зли его еще больше.

– Ты снова поддерживаешь его?

– Нет. Тут я считаю, что Алекс перегнул палку.

– Тогда поговори с ним, пап. Пожалуйста. Я не буду больше пить. Обещаю.

– Ох, София.

Он снова обнял меня.

– Он меня теперь ненавидит?

Тяжелый вздох. Что тут ответить? Мы все хорошо знаем характер Алекса. Трудно растопить его сердце жалобными речами и глупыми сообщениями. Тут даже родители не помогут.

Да и чем помочь? Кто виноват? Алекс? Нет. Виновата только я, и все это понимают.

Можно жаловаться на судьбу, свалить на тяжелую жизнь, можно плакать и рыдать, выставляя свое горе на показ, можно разбить голову об очередной угол, но ничего не изменится. Ничего! До тем пор, пока я сама не изменюсь. Пока не начну думать. Пока не перестану врать и обвинять своих близких в тяжких грехах. Пока не научусь понимать людей и принимать их таким, какими смогла полюбить.

На следующем слушание выступила Лера.

Она надела черное строгое платье и туфли на низком каблуке. Волосы свободно свисают на плечи. Макияж минимальный, и даже не стала светить своим бриллиантом на пальце.

– София всегда была безответственной матерью. Никогда не занималась дочерью. Не готовила ей нормальную еду.

– А чем же ребенок питался?

– Свекровь готовила, или Алекс.

– Вы хорошо знаете семью Лапиных?

– Да. Мы с Натальей дружим много лет. Я практически член семьи. А Маша для меня, как дочь.

В зале я заметила испуганное лицо Юры. Он не изменился, только поменял цвет волос и отпустил короткую бороду.

– Сейчас вы живете с Лапиным?

– Не совсем так. Мы вместе воспитываем Машу, вместе отдыхаем, ездим на море, ходим в гости к друзьям.

– Но живете вы в разных квартирах?

– Пару дней в неделю я живу у себя. А в основном мы всегда вместе.

– Вы собираетесь создать семью?

– Да. Как только Алекс разведется, мы поженимся.

– Понятно.

Дальше вызвали Юру.

– Как часто они ссорились?

– Практически каждый день. София часто прибегала на работу в слезах.

– Из-за чего она плакала?

– Алекс ее ругал.

– За что?

– София была слишком молода, неопытна.

– Разве за это ругают? Он сам женился на молодой девушке.

– Она… – Юра замялся.

– Говорите как есть.

– Она не очень умная. Наивная, немного пустая. Ветреная.

– Она изменяла мужу?

– Я этого не знаю. София красивая, но не гулящая. Она всегда была в семье, никогда не ходила по клубам или дискотекам.

– А ее отношения с Максом Лапиным?

– Они были друзьями. Макс относился к ней, как к ребенку.

Самую последнюю выслушали бабулю.

– Почему, вы приютили Софию?

– Она приехала ко мне с огромным синяком под глазом. Как я могла выгнать ее?

– Ее ударил муж?

– Да, – испуганно взглянув на меня, громко ответила она. – Они поссорились, и он избил ее.

– Избил? У нее еще были следы побоев, кроме синяка под глазом?

– Нет. Только синяк.

– А когда она начала встречаться с Сергеем Ворониным?

– Практически сразу, как приехала в поселок. Она устроилась к нему работать продавцом. А через полгода стала жить в его доме.

– Вы знали отца Макса?

– Нет. Она даже ни с кем не встречалась. А потом вдруг оказалась в положении. Все получилось как-то странно.

– Что вы имеете ввиду?

– Она словно сошла сума. Бегала по ночам на улицу. Плакала, ничего не ела целыми сутками. Все кого-то ждала, искала в траве.

– Кого искала в траве?

– Кого-то, – пожала плечами старушка. – Она все говорила: «Где ты? Почему ты меня бросил? Я знаю, что ты здесь». Сначала я думала, она зовет Алекса. Но потом поняла, что нет. Она его никогда не любила.

Тут весь зал ахнул. Прокатилась волна возмущения.

Сан Саныч вскочил на ноги. Наталья нахмурила брови.

– Она не любила мужа?

– Да. Все это видели.

Опустив голову, Алекс прикрыл лицо руками.

Вечером я приехала в офис к Майклу. Он сам меня вызвал, хотя мы виделись утром в суде.

– Плохо дело, – усевшись в кожаное кресло, сказал он. – Все идет не так, как мы планировали. У тебя много врагов.

– Почему? А Сергей? Илья много хорошего сказал обо мне. Разве они не считаются?

Чиркнув зажигалкой, он закурил. Медленно втянул ртом серый дым и задумался.

– В следующий раз вызовут твоего свекра. Что он скажет? Что ты хорошая мать? Или что не достойна его чудесного сына?

– Он не будет на меня наговаривать. Отец – хороший человек.

– А свекровь? Она тебя не очень любит. Тем более дружит с Валерией.

Вот тут я задумалась. Что ожидать от Натальи? Как она поступит со мной?

Я подошла к окну. Через плотные жалюзи не видно улицу. Только слышен шум машин, да голоса людей на автобусной остановке.

Майкл встал сзади меня. Я даже не услышала, как он подошел, как выкинул в пепельницу сигарету.

– Не расстраивайся. Прорвемся.

Убрав волосы с шеи, он прильнул губами к моему уху. Рука скользнула по талии, а потом спустилась ниже. Я попыталась вырваться, но он еще сильнее прижал мои бедра к подоконнику.

– Не надо, милая. Я всего лишь хочу тебя утешить. Когда-то мы занимались этим, и тебе нравилось.

Он приподнял юбку чуть ли не до груди. Рука настойчиво продвинулась вперед. Я снова дернулась, а потом попыталась развернуться. Не получилось. Только ногу вывернула, и спину пронзила боль.

– Пусти, – сквозь зубы прорычала я. – Иначе…

– Что? Закричишь? Но, здесь никого нет. Все давно разбежались по домам.

– Я не хочу, Майкл.

– Почему? Ты не живешь с Ворониным, не спишь со своим другом, муж тебя бросил.

– Я беременна.

Только такое признание на него подействовало, и он отпустил меня.

– От кого? – удивился он. – Кто из них такой счастливый?

– Точно не ты.

Одернув юбку, я подошла к креслу. Взяла свою сумочку и вышла из кабинета.

На последнем слушание вызвали Сан Саныча.

– Она чудесная девочка, – с нежностью в голосе, проговорил он. – Хорошая мать и прекрасная жена. Да, не поладила с Алексом. Так бывает. Но для Маши она все та же мать. Любимая и единственная.

– Почему же ваш сын, хочет лишить ее дочери?

– Он обижен.

– На что?

– Откуда же я знаю. Они мне не говорят.

– Вы знали, что она выпивает?

– Нет. Никогда не видел Софию пьяной. Она жила с нами четыре года.

– Это ведь вы привезли ее из Москвы?

– Да. Я познакомился с ней на вокзале.

– Как вы считаете, она намеренно соблазнила вашего младшего сына?

– Конечно, нет! Она была совсем еще ребенком.

– Но, тем не менее, Алекс влюбился в нее.

– Да, она запала ему в душу.

– А София любила его?

Удивленный взгляд метнулся в мою сторону.

– Да. Думаю, что любила.

Потом вышла Наталья. С синяками под глазами, но голос уверенный.

– Вы поддерживаете сына в его решении, отнять ребенка у матери?

– Нет. Я считаю, что Алекс не прав. София хорошая мать. Да, мы все совершаем ошибки. Но из-за этого лишать родительских прав? Не хорошо.

– Как вы считаете, с кем должна жить девочка?

– С отцом. Как и жила раньше.

– А мать?

– Если София пьет, то надо направить ее на принудительное лечение. Но ни в коем случае не лишать дочери.

В самом конце вызвали меня.

– Вы изменяли мужу с другим мужчиной?

– Нет.

– Вы говорите правду?

– Нет.

В зале послышались взволнованные голоса.

– Так у вас были отношения с другими мужчинами?

– Только один раз.

– Это было, когда вы жили с мужем, или потом?

– Когда я уехала в поселок.

– То есть вы уже не жили с Лапиным?

– Нет. Но мы все еще в браке.

– Скажите, как часто вы употребляете спиртные напитки?

– Не часто.

– Сколько раз в месяц?

– В месяц?

– Хорошо. Сколько раз в неделю?

– Несколько раз.

– Я задал вам четкий вопрос. Несколько – это сколько? Два, три? Или каждый день?

– Три- четыре. А может больше.

– Вы пьете одна, или с сожителем?

– Сергей пьет мало. Я это делаю одна.

– Почему вы пьете?

– Я потеряла мужа, семью. Потеряла лучшего друга. А сейчас у меня пытаются отнять дочь.

– А разве не вы сами ушли из дома? Сначала сбежали от родителей, потом от мужа. Через какое-то время ушли от Маргариты Францевной и оказались в доме Воронина. Что вас все время не устраивает в людях, которые находятся рядом? От чего вы бежите?

– Наверное, от себя.

– Объясните.

– Я не знаю, как это объяснить.

Суд не лишил меня дочери. Они определили место проживания с отцом, а мне разрешили, видеть ее два раза в месяц. И то, только с согласия Алекса, или его будущей жены.

Три месяца копались в нашем грязном белье. Выносили на всеобщее обозрение. Меня прочистили и промыли со всех сторон, сначала сделали монстром, а потом вдруг я стала мученицей.

Жизнь снова показала свои квадратные углы. Истощила эмоции. Но все же не сломила, а только еще больше укрепила мои чувства к любимому человеку. К человеку, который был моим мужем почти пять лет.

– Мамочка, почему зайка маленький?

– Он не маленький, а смелый.

Прижавшись щекой к моей руке, Макс заглянул в книжку. С возрастом его волосы стали темнеть. Они не такие черные и жесткие, как у его отца, но уже не белые.

– Спи, мой ангел, – погладив его по голове, прошептала я. – Мой смелый зайчик.

Глазки закрылись, и я услышала его равномерное дыхание. Он быстро засыпает. Так устает в детском саду, что вечером только успевает поужинать и сразу в комнату. Немного порисует, поиграет, а ближе к девяти часам падает в кровать.

Я выключила ночник на тумбочке. На стене тихо тикают часы. За окном темно, и посыпал пушистый снег. Вот и пришла зима.

В животе шевельнулся малыш. Ему уже пятый месяц, но растет он не так быстро, как Макс. Я снова наблюдаюсь не у Ольги. Не хочу видеть никого из знакомых. Мой новый врач мужчина. Старенький, но с большим опытом.

Я спустилась на первый этаж. В доме тихо. Только слышно, как за окном проезжают редкие машины. Я прошла на кухню. Сергея нет. В его комнате выключен свет.