Седьмое Солнце: игры с вниманием

Катя уселась на ближайший ствол и, зябко ежась, притянула к телу окоченевшие ноги. Запрокинув голову, посмотрела вверх.

– Сегодня совсем не видно звезд, – озвучила, скорее, чтобы рассеять плотную тишину, осмелевшую без звучания их голосов. Та выползала из укрытий – наиболее темных участков парка, стелилась по земле и, отражаясь от полуголых уснувших деревьев, поднималась выше, словно стремясь заполнить собой все вокруг. И добавила: – Наверно, это из-за туч на небе.

– Вечером небо было чистое, – не согласился Антон. – Это смог больших городов встает на пути между людьми и звездами. А если тебя не достигает их свет – легко теряются истинные ориентиры. Забываешь, куда нужно стремиться и тянешься к обычному дыму над своей головой. – Он вздохнул и добавил: – Это частая проблема таких городов, как этот.

Катя задумалась, сдвигая брови и беззвучно шевеля губами. Наконец, выдала:

– Где ты научился говорить так иносказательно и красиво? Ты учишься на филолога?

Парень покачал головой:

– В институте дают знания в какой-либо области, но не учат видеть суть вещей.

Он встал и принялся обламывать нижние ветки стоящих рядом деревьев.

– Что ты делаешь? – удивилась девушка.

– Хочу разжечь костер. Те, что долго пролежали на земле впитали много воды и гореть не будут. А ты совсем замерзла. – Антон сложил собранные дрова шалашиком и щелкнул зажигалкой.

Только что рожденное красновато-желтое пламя слабо вспыхнуло и недовольно зашипело, пытаясь отогнать тьму и холод. Но, истратив разом все свои силы на этот первый отчаянный всплеск, не смогло справиться с сырыми дровами: последний раз лизнув палку, оно потухло, оставив лишь струйку едкого дыма.

– Вот так и с людьми, – прошептал парень. – Не всегда удается с первого раза.

И он вновь вытащил зажигалку.

Через четверть часа огонь наконец разгорелся сильнее. Пламя взметнулось вверх, костер весело затрещал, превращая дрова в мерцающие головешки.

Катя придвинулась ближе и блаженно вытянула озябшие ноги. Она расслабилась, отогреваясь. Прикрыла глаза и незаметно для себя задремала.

Ее разбудил треск ломающихся веток. Резко пришла в себя и вскочила на ноги. Кто-то продирался к ним через кусты. Бросила испуганный взгляд на Антона – но тот сидел напротив и неподвижно смотрел в огонь. Его лицо ничего не выражало.

«Медведь! Это медведь!!!» – забилась в голове безумная мысль. Спросонья она не сразу сообразила, что находится не в лесу, а в парке.

Глава 29. Ночные шорохи

Заросли раздвинулись и из кустов на поляну ввалился парень, отряхивая одежду от прилипших листьев и сломанных веточек.

– Ба, Толян! Глянь – это ж не наши. Здесь парочка, – произнес визитер назад в темноту. Он был худой и весь какой-то узловатый. Движения резкие, торопливые, будто опаздывает и поэтому жутко нервничает, глаза колючие, злые, – заметались короткими перебежками от Кати к Антону и обратно.

Названный Анатолием осторожно выбрался следом.

– Что, другого места не нашли помиловаться? – произнес этот второй, более коренастый и спокойный. Лишь на мгновение его взгляд задержался на Кате, а затем уперся в Антона, внимательно изучая.

Первый при этих словах присвистнул и глумливо ухмыльнулся.

– Мы вовсе и не парочка, – обиженно буркнула девушка.

– Стало быть, ты свободна? – разом повеселел Анатолий.

Антон наконец оторвался от созерцания костра и поднял глаза на непрошеных гостей:

– Она просто злится, что нас прервали.

Катя хотела возмутиться на такое вранье, но оценила ситуацию и промолчала.

Тот, который худой и нервный, зашелся в приступе надсадного кашля, смачно харкнул на землю и громко высморкался. Пошарив по карманам, достал мятую пачку сигарет, засунул одну в рот и сипло поинтересовался:

– Прикурить есть чем?

– Конечно, – передразнила Катя, – мы же не магией костер разожгли!

Антон вздрогнул и смерил спутницу долгим пристальным взглядом. Где-то в отдалении пронзительно закричала ночная птица.

– А девушка-то кусается, – рассмеялся коренастый.

Антон молча достал зажигалку и перекинул худому. Неуклюже поймав, тот щелкнул колесиком – но искры не было. Попробовал еще – но та опять не сработала.

– Твою ж мать! – потряс в руке. – Почти полная. Сломалась сука! – и зажигалка полетела в кусты.

Подобрав с земли небольшую палку, подцепил раскаленную головешку и выкатил ее из костра. Затем, припадая на четвереньки, несколько минут крутил мягким местом, безуспешно пытаясь разжечь папиросу. Он сопел, чертыхался и извивался всем телом; настолько трусился быстрей сделать затяжку, что совсем не отслеживал себя со стороны. Катя терпеть не могла, когда курят: сами травятся, да еще и люди вокруг должны нюхать, поэтому откровенно злорадствовала. Потом вдруг спохватилась, вспомнив о практике. Зря она так. Ну что взять с человека, страдающего никотиновой зависимостью и дефицитом воли. Да он же просто жалок!

Наконец худой пыхнул и задымил, портя воздух запахом дешевого табака. Девушка заскрипела зубами, но вновь смогла взять себя в руки и натянула на лицо кривую улыбочку. Спокойно, только спокойно. Нужно удерживать состояние, не позволять ему…

– А деньжата у вас водятся? – неожиданно выдал курильщик, в очередной раз сделав затяжку. – Нужны позарез… может, одолжите чуток?

Улыбка предательски отяжелела с боков, сбежала вниз и сразу неприятно засосало под ложечкой. Намерения этих двоих стали ясны как день – сейчас устроят самый настоящий грабеж.

Антон покачал головой:

– Не могу тебе с этим помочь. А она, – кивнул на девушку, – даже кошелек из дома не захватила.

Да, Катя не только кошелек не взяла, но и сумочку вообще, а там было какое-никакое средство защиты. Брызгаешь в глаза – и противник в пелене собственных слез тонет. Но теперь придется заставить их рыдать по-другому. Кулаками.

За последний месяц девушка много и долго думала над словами Нила. О том, что зло должно быть остановлено. И все больше убеждалась – он абсолютно прав. Фраза: «Ударили по одной щеке – подставь другую», – была придумана для рабов кем-то очень хитрым. Достаточно просто по сторонам посмотреть, да хоть ту же Ирку взять, мамину подругу. Вчера муж опять избил. Уже 15 лет физиономию разукрашивает, а она, дура, терпит. Так он и не плошает – бьет все чаще да сильнее… Зло лишь разрастается, не встречая сопротивления. Это каким нужно быть прожженным мазохистом, чтобы, когда тебе по щеке врезали, еще и другой подставиться. А касательно этих двоих (Катя искоса следила за бандитами), даже если предположить, что деньги не на выпивку нужны, а на лечение любимой бабули, их все равно нужно остановить. Иначе быстро войдут во вкус и скатятся по наклонной. И при этом пострадают невинные люди… В тот раз с Максом она сглупила, но сейчас получила второй шанс и поступит правильно.

А тем временем Анатолий наседал на Антона:

– У тебя забавная серьга в ухе, давно ищу подобное… презентуй, а?

– Сережку – нет, – Антон миролюбиво улыбнулся. – Она в единственном экземпляре и не представляет ценности. Но дорога как память. Могу браслетик подарить, – поднял руку и повертел запястьем, демонстрируя фенечки из бисера, – выбирай любой.

Катю скрутило от отвращения: ведь нельзя же и правда дружелюбничать с такими вот товарищами. Ясно, что просто заискивает перед ними из страха.

Девушка вдруг отчетливо вспомнила сценку из детства. Тогда они с братом были мелкими и еще играли вместе. И вот, насмотревшись сериала про Зорро, тоже решили бороться за справедливость и для начала смастерили себе костюм. Лоскутков черной ткани хватило лишь на штаны и плащ. Ох, и ругалась потом родительница! Она их принесла в надежде подшить ковровые дорожки в коридоре. Штаны получились узкие и короткие – на брата не налезли, поэтому Катя надевала их сама и, кутаясь в плащ и держа в руке деревянную швабру, становилась на сторону добра. Тогда все казалось простым и понятным и в фантазиях она спешила туда, где попирали справедливость и законы чести.

– Вы ничего не получите! Хорошие люди работают, а не грабят тех, кто слабее! – даже сама растерялась, осознав, что произнесла это вслух. Но отступать уже было некуда.

– Ого! Какая речь! – глаза Анатолия насмешливо округлились. А потом зло сузились. – И кто нас остановит?! – прошелся по собеседнице небрежным взглядом. – Ты?! – сплюнул. – А то сдается мне, парнишка драться совсем не умеет. – И развернулся к напарнику: – А давай мы их малехо проучим. Разденем и пусть в одних трусах домой ковыляют… заодно и карманы прошерстим. А девчонке лифчик оставим, только если очень попросит… стоя на коленях…

И они заржали в унисон, словно соревнуясь, кто громче и придурашливее.

– Это ты неплохо придумал, – выдал курильщик, сгибаясь пополам в приступе веселья, – сейчас только отдышусь…

Но отдышаться он не успел. Катя стремительно подошла и, когда тот начал разгибаться, со всей силы зарядила ногой в пах. Меткий удар заставил согнуться вновь, но уже не от смеха.

– Ох…, – простонал бандюган и присел «отдохнуть» на сырую землю. 1:0 – первый противник вышел из строя. Развернулась, чтобы разобраться со вторым и похолодела. Ее напугало не столько то, что он вытащил нож, а то, как парень успел разом собраться, сгруппироваться. Сразу видно – занимается спортом и имеет хорошо натренированное тело. Он сделал несколько демонстративных движений, рассекая воздух, и у Кати совсем душа ушла в пятки. Противник явно не только сильнее и быстрее, но и отлично владеет ножом. У нее тут совсем не было шансов.

– Любишь по-жесткому? – гадкая ухмылка исказила лицо. – Вот сейчас и поиграем.

Анатолий сделал шаг к ней… и резко завалился на спину, подскользнувшись на прелых листьях. Нож отлетел в сторону, а сам грабитель распластался на земле, не делая попыток встать или перекатиться в бок. Видимо, не слабо так приложился. Подумала даже – а вдруг того… но нет, он слабо пошевелился и застонал.

Девушка метнулась к Антону, неподвижно сидевшему на прежнем месте, и, цапнув за ворот куртки, поволокла в кусты. Шепнула:

– Бежим!

Расстояние до дома они преодолели со скоростью звука.

– Куртку подрала, вот засада! – опершись на коленки руками, она пыталась выровнять дыхание. Адреналин бушевал в крови, заставляя сердце частить, а пальцы рук мелко подрагивать. Нервно рассмеялась: – Но как они обломались, а?!

– Ну и зачем ты полезла на рожон? – спутник говорил ровно и смотрел холодно.

– Я?! Это я полезла?! Тебя, между прочим, защитить пыталась!

– Нужно уметь соизмерять силы, иначе пострадаешь. А пока ты даже за себя постоять не можешь.

– Это я-то не могу! – завопила Катя, от возмущения позабыв про конспирацию. – Кто бы говорил! Ты только на болтовню и способен! Даже не попытался помочь, отсиживался в сторонке. Что, от страха к месту прирос?

– Не все решается маханием кулаков, – спокойно и даже как-то безразлично ответил парень. – Твоя нелепая выходка спровоцировала в них жестокость… А если бы второй не упал, что бы делала?

Катя сразу сникла и опустила взгляд. Провинившейся школьницей себя почувствовала. Антон смотрел так строго…

– Ну… – с интересом изучала носок своего сапога. На него налипла грязь вперемешку с травой и листьями, – я думала, что справлюсь с обоими…

Парень молчал и девушка украдкой зыркнула из-под ресниц. Проезжающая мимо машина полоснула по ним лучом света. Его глаза казались как никогда яркими, пронзительно зелеными. Шестым чувством определила – злится. Заискивающе улыбнулась и потянулась к его волосам, чтобы убрать маленький кленовый листик, схоронившийся в них после забега.

– Там у тебя…

Но Антон перехватил запястье и отвел руку в сторону.

– Не нужно, – оборвал он. – Иди домой… И вон там, на балконе, не твоя мама случайно стоит?

Девушка нашла взглядом свой этаж.

– О Боже, нет… – она-то до сих пор подбрехивала, что с Владом гуляет. И, не прощаясь, засеменила к подъезду.

В.Д проводил ее задумчивым взглядом и поделился своими наблюдениями с пространством:

– А Антон ведь, как прибежали, даже не запыхался…

И пространство ответило истошным мяуканьем и громким лаем.

Глава 30. Странности и способности

А телефон все вибрировал и вибрировал: «дз… дз…», – все вибрировал и вибрировал: «дз… дз… дз… дз…», – все вибрировал…

– Боже!!! – не выдержав, вскричала Катя и, исступленно задрыгав ногами, сбросила одеяло. – Воскресенье! Утро! Ну кого там черти несут?! – скатившись с кровати доползла до шкафа и нащупала агрегат в куртке. Рогатые принесли Сашу.

– Привет. Идешь вечером на собрание? – весело пропела та в трубку. – Могу заехать.

– Господи, Саша! Сейчас еще ут… – девушка посмотрела на часы – половина первого. И поправилась: – только обед. И да, я собираюсь на собрание.

– Чего это ты не в духе?

– Меня вчера пытались ограбить. В парке. А теперь еще и поспать не дают… Ты вот скажи, почему я постоянно попадаю в передряги?!

– Ну… – подруга задумалась. – Ты ходишь по злачным местам… ночью… одна?

Катя обреченно выдохнула:

– Ну да. Два из трех. Только не одна, а с Антоном. – Ах черт!!! Болтливость – прям заразная болезнь. Нужно уже что-то делать с собственным языком.

Саша надолго подвисла в трубке. Затем глухо выпалила:

– Он в порядке? – Было непонятно, чего в голосе больше – тревоги или ревности.

– Конечно, – устало отмахнулась девушка. – Обо мне бы так волновалась.

Но Саша пропустила упрек мимо ушей. Затараторила:

– Если кто-то посмеет обронить хоть одну! Слышишь?! Хоть одну волосинку с его головы, – голос приобрел маниакальный оттенок, – я эту тварь прикончу лично! Будет подыхать мучительно и долго!

– Не неси чушь! – резко оборвала Катя. – Ты такое не сделаешь.

– Сейчас примчусь за подробностями, – и целительница отключилась не дожидаясь ответа.

О нет… глаза сами подкатились за веки, а челюсть отвисла вниз, изображая крайнюю степень досады. Понимая, что подруга так просто уже не отстанет, девушка начала одеваться.

– Пошли на то место! – Саша воодушевленно схватила за руки, даже не дослушав пересказ.

– Зачем?! Ты с ума сошла?! Вдруг бандюги все еще там?

– Да нет же! Они явно вечером или ночью собираются. А я хочу зажигалку Антона. – Она мечтательно прижала четыре ладони к груди. – Представляешь, он вчера ее в кармане носил… а я положу под подушку… может, он мне приснится…

– Ты больная! – Катя вырвала свои руки и обхватила голову, от недосыпа пульсирующую вспышками света. – Что Ольга маньячелло, что ты, только объекты помешательства разные…

Но влюбленная барышня способна и горы свернуть, а миру они еще пригодятся. Уломала-таки…

На вчерашней поляне никого не было. Только примятые грязные листья там, где лежал Анатолий, напоминали о ночном конфликте. Они облазили все кусты в поисках зажигалки, но та как сквозь землю канула. Катя клялась, что точно видела, куда швырнул ее курильщик, но в том месте нашли только шариковую ручку. Пощелкала, выдвигая и убирая кончик. Раскрутила – стержень почти полный. Попробовала расписать – работает. И домовито сунула в карман. А следом замерла в задумчивости. Все же странно, кому сломанная зажигалка могла понадобиться? Ну, окромя Саши, разумеется…

А разочарованию последней не было предела. Усевшись на ствол дерева, она приготовилась разрыдаться. Но вдруг оживилась, заметив на земле отблеск. Подбежала и присела, подбирая предмет.

– Смотри, что я нашла! – подруга вертела в руках золотистую десятирублевку. – Как думаешь, ее мог Антон потерять?

– Н-нет… Точно нет. Он сюда не подходил. Тут рядом грабитель с ножом валялся… у него наверно и выкатилась…

Саша брезгливо откинула деньгу и вытерла пальцы влажной салфеткой. Разом помрачнела.

– Ладно, пошли назад. А то неровен час, эти гады вернутся. – И девушки побрели к машине.

– Не поверишь, – жаловалась целительница, – но за все время мне ни одной его вещи не удалось добыть… – и ее речь затихла в отдалении.

В.Д немного подотстал – он осматривал место драки и бормотал под нос: «Вроде ничего необычного…но вчера утром дождь был, а ручка чистая оказалась… скорее всего, бандюги и обронили… хотя… похоже, что не сверху… содран участок мха… лупу бы мне, как в старое доброе время…».

Девушек нагнал уже в машине. Просто настроился на Катю и материализовался на заднем сиденье. Голоса резко вынырнули навстречу:

– … почему он гуляет с тобой, а меня игнорирует? – ревниво вопрошала целительница.

– Видимо, догадывается, что крыша твоя дала течь. И опасается. Чего доброго, набросишься и отдерешь кусок одежды на память… или клок волос. Как полоумные фанатки на концертах, – рассмеялась в ответ девушка.

– Волосы, конечно, лучше бы подошли… – шепотом рассудила Саша. Но Катя не обратила внимание на это странное заявление и продолжила, уже поучительно:

– Парни навязчивых не жалуют… только в любви признаешься, сразу теряют интерес. А если бегать за ними, то и вовсе…

– Ага, – подколол В.Д, – проверено сериалами. Это у нее-то опыт большой, а вот тебе откуда знать?

Но Саша издала тоскливый вздох и согласилась:

– Да… я понимаю, но поделать с собой ничего не могу. Я его люблю… он мне нужен… жить без него не могу… он весь мой мир… – и она окончательно увязла в лирическом болоте. Но Катя привычно пропускала такие речи мимо, сосредоточенно наблюдая, чтобы подруга аккуратно вела машину.

До Олиной квартиры добрались быстро.

Собрание началось с отчета Милы по заданию. От остальных выхлопа не последовало.

– Эта девушка, – экстрасенс постучала пальцем по глянцевому снимку, – действительно причастна к убийству семьи. Она подсыпала родителям снотворное в чай, а маленьких сестер заперла в комнате. Ее любовник поджег дом. Парочка надеялась инсценировать несчастный случай, будто пожар случился из-за короткого замыкания. Цель плана – чисто завладеть имуществом.

– Так и есть, – расстроился Нил, – твои выводы полностью совпадают с версией следствия. – Он открыл было рот для нового вопроса, но Мила опередила: – именно так все и было, это точно. – Парень помрачнел еще больше. И экстрасенс добавила с сомнением: – но есть одна странность… – Резко ожил: – Продолжай… – Раньше Аня была другой… – девушка задумчиво закусила губу, – не могу сказать наверняка, но месяц назад что-то сильно на нее повлияло… человек или какое-то событие… она стала бесчувственной и алчной…

– А до этого, – уточнил собеседник, – предпосылок таких не было? Совсем?

– Ну… – замялась Мила, – зерна смертных грехов присутствуют в каждом. Дьявол постоянно искушает людей, и если они теряют веру в Бога, то перестают чувствовать душу и забывают о совести. Такие быстро сбиваются с правильного пути и поддаются соблазнам…

– Ну вот, – пробурчала Саша, – опять проповеди. – И оказалась права. Милу понесло в религию: голос стал уверенным и звенел как церковный колокол, созывающий народ на воскресную службу. Она вещала о важности посещения церкви, необходимости молиться искренне и ничего не просить для себя. Что даже в самые тяжелые моменты жизни нужно сохранять веру и чистоту помыслов, ибо Бог не дает испытаний выше сил человека…

Нил хмурился и явно думал о своем, Саша сидела с кислой миной, Ольга на кухне пила чай со своими тараканами, Паша тайно грыз ногти в углу комнаты, а Катя в уме повторяла материал по акушерству на завтра. Хлопнула входная дверь – это пришел Антон и проповедь оборвалась.

– Давайте так, – Нил окинул взглядом присутствующих. – Я пообщаюсь с Аней и узнаю, появлялся ли в ее жизни кто-то месяц назад. О результатах сообщу Миле. Другие сейчас бесполезны. Есть возражения?

Народ согласно закивал, и Паша сразу засобирался домой. Остальные не спешили расходиться. Саша шушукалась с Ольгой на кухне, Антон с Милой что-то тихо обсуждали в сторонке. Катя осторожно повертела головой, выбирая для ушей наиболее благоприятный ракурс. Но всякий раз слышимость оказывалась за порогом различения. Тяжелый вздох и взгляд сам зацепился за одинокую фигуру старосты. Он листал документы и непрерывно хмурился. Как бы к нему подкатить… Давно хотелось расспросить про способности, но все случай удобный не подворачивался. Хотя… он сегодня особенно не в духе. Пошлет подальше, как пить дать пошлет… Или все же рискнуть? Девушка начала прокручивать в голове варианты: что она скажет, его ответ, ее ответ на этот ответ....

Нил неожиданно прервал занятие. Поднял глаза и недовольно выдал:

– Да спрашивай уже, хватит обо мне думать! Того и гляди дырку в голове просверлишь.

Приблизилась и скромно примостилась рядышком.

– Как ты это делаешь?

Он слегка потеснился вбок, быстро собирая документы в папку.

– Хорошо, расскажу. Только об этом – никому. Поняла?

Катя согласно закивала.

Парень спрятал папку в кожаный портфель, отложил его в сторону и посмотрел в упор:

– Ты когда-нибудь ловила чужой взгляд без участия зрения?

– В смысле… чувствуешь спиной, а потом оглядываешься – и действительно, кто-то смотрит?

– Ага, верно. А бывало, что четко угадывала – сейчас вызовут отвечать, или гость придет или знакомый позвонит?

– Конечно. Много раз.

– А знаешь про поверье, что если икаешь, то о тебе в данный момент вспоминают?

– Э… Да. Но это явная глупость, – проворчала девушка, – икота вполне объясняется физиологическими механизмами… раздражением блуждающего нерва, например. При переедании, испуге…

– Не все так просто. Причины, конечно, могут быть разные, но одна из них – чужое внимание. Сам человек, фактически, и представляет собой поток направленного внимания. У одних этот поток плотный и широкий, у других слабый, тонкий и прерывистый.

Парень умолк, но вопросов не последовало. Тогда он продолжил:

– Этот поток внимания постоянно направлен на что-то. Хотя это довольно условно, ведь у большинства внимание не направленно, а скорее отвлечено, или захвачено внешним и внутренним миром. К тому же, он разбит на части, соответствующие органам чувств, как река на притоки. Обычно львиная часть отдается зрению или уходит вовнутрь: на мысли, фантазии и полубессознательный мусор… Я замечаю, когда на мне останавливается чужое внимание, но все, конечно, индивидуально. Например, это легко, если человек не просто думает, но еще и видит тебя в данный момент. Или же силен в концентрации, то есть способен сливать притоки в один и направлять на цель. И, конечно же, я не мониторю круглосуточно, кто обо мне печется – могу банально быть слишком занят…

– Ну определенная логика в этом присутствует, – Катя заерзала, усаживаясь поудобнее. – А как ты становишься невидимым?

Собеседник тяжело вздохнул:

– Ты задаешь неправильный вопрос. Я видим, и это отлично фиксируют камеры. Просто люди вокруг невнимательны. Представь, что наш мир – гигантское футбольное поле, а внимание человека – луч прожектора, освещающего отдельный участок. Обычно этот лучик маленький и слабый, к тому же движется медленно и по предсказуемой траектории. От таких легко прятаться, просто оставаясь в темноте. Если же внимание «прокачано», то луч будет яркий и широкий – здесь уже сложнее… Но мы не в игре, где съел яблочко, восстановил ману, – и еще на пять файрболов хватит. Здесь многое зависит и от дополнительных факторов. От эмоционального состояния человека, к примеру. Если он расстроен и думает о своем, то оттягивает внимание вовнутрь и мало что замечает вокруг. Если же, наоборот, излишне тревожен и боится чего-то внешнего, его луч будет метаться туда-сюда и может зацепить чисто случайно. Это все упрощенно. Для глубинного понимания нужна практика.

– А тогда, в машине с похитителями… ты ведь впереди с водителем сидел. Как?! Ну как он мог рядом чужака не заметить?!

– Это уже следующий уровень, – засмеялся Нил. – Есть определенный механизм… по правде сказать, я и сам не разобрался с ним до конца, просто использую как данность… Так вот, у обычных людей луч прожектора настроен так, чтобы не замечать странности. Они легко делают из необычного нечто понятное. Здесь нужно успеть первому пойти на сближение, подставиться под луч, но так, чтобы он не осветил тебя полностью, а скользнул только краем. И тогда человек не будет рассматривать пристально, а удовлетворится «узнаванием», решит, что ты тот, кто естественным образом должен находиться рядом. Друг, подельник, почтальон Печкин… Я понятия не имею, кем им прихожусь, да оно и не нужно.

– Но… Ведь если видишь друга, обычно хочется поздороваться с ним, поговорить…

– Нет. Фокус в том, что их внимание вообще за это не зацепится. Даже если и возникнет подобная мысль, то проплывет мимо как невостребованная. Люди день за днем одной дорогой на работу ходят, а спроси название магазинов по пути. И… Опа! Не знают, не помнят, не обращают внимания. Здесь то же самое. Просто твое присутствие не вызывает всплеска интереса.