Лепестки в паутине

–Мне нужен кто-нибудь, кто сможет мне помочь! – крикнула она ещё издалека.

–Сколько? – в ответ спросил эльф.

–Не знаю, но нужно принести много воды и дров, я думаю. Лазарет…вы же, наверное, делали когда-то что-нибудь подобное?

Ирис, быстро разобравшись, что она хочет от него, пообещал определиться с помощниками на площади и помочь сам, а с Лилией отправил Лизеля, который нагнал эльфа, пока он и девушка говорили. Вдвоём они, быстро добравшись до её дома, собрали сумку, взяли всю ткань, которая понадобится для перевязок, и посуду – все миски, кувшины и котелки.

На обратном пути мимо промчался Алальме. Лилия даже секунду порадовалась, увидев его: она долго не могла вспомнить, должен ли он был уйти с разведчиками этим утром. Им с Лизелем помощь была не нужна, и Алальме очень быстро ушёл вперед, на площадь, и скрылся из вида. Как бы там ни было, его основная задача – владеть оружием. Если придётся, он выйдет за ворота с остальными эльфами по первому приказу.

Разведчики, встретившие калиантов, скорее всего, лишились сигнального рога, но они были у обоих отрядов, что выступили из крепости. Эльфы должны подавать сигналы, когда обнаружат отряд или пауков, а также в случае успеха. Если им понадобится помощь – она уже готова.

Выступить бо́льшим отрядом и разбить врага числом было возможно, но неосмотрительно. В лесу им всё равно пришлось бы разделиться, и сообщение друг с другом тормозило бы их; пусть совсем немного, в силу их необыкновенных умений и талантов, но теперь любое промедление недопустимо.

К тому же, выходить за ворота по-прежнему оставалось самым опасным предприятием. Теперь особенно – из-за неизвестности случившегося.

Остальных без твёрдой необходимости король не намерен был подвергать опасности.

Задача тех, кто не входит в передовые отряды (то есть всех, кроме большей части разведчиков), состояла сейчас либо в защите крепости под командованием Манеля (чего, по счастью, пока не требовалось, но эльфы тем не менее были готовы и к этому), либо в подготовке ко встрече раненых.

Раньше этим руководили эльфы лазарета, целители и лекари, но теперь порядок приходилось выдумывать и менять почти на ходу. Несмотря на это, когда Лилия и Лизель, наконец, добрались до площади со своей ношей, работа почти наладилась.

Защитники и жители гарнизона были лишены возможности исцелять, а Лилия, со своей стороны, никогда в жизни не принимала участия в развёртывании лазарета, тем более рассчитанного на приём раненых неизвестным числом в неизвестное время, а потому увиденное и сделанное в ближайший час полностью захватило её.

Эльфы перевернули клетки с хворостом, использующиеся – очень редко – для освещения всей площади, вверх дном, установив сверху большие медные тазы. Вышло шесть таких конструкций. Воду носили с реки и колодцев, и очень скоро наполнили все тазы, несколько больших бочек и корыт. Хвороста в клетках оставили немного, но постоянно поддерживали огонь, а воду – доливали; так она оставалась горячей. Над тазами очень удобно оказалось пропаривать бинты – Ирис закрепил несколько лент на шестах, которые можно было поднять и держать наверху, что несколько эльфов уже делали. Лилия старалась аккуратно приготовить и разложить травы с расчётом на то, что могло понадобиться для повязок и компрессов, чтобы остановить кровь и уменьшить боль. Высушенные ветки болотника девушка тоже разделила, чтобы не возиться со связкой после. Снимать листья со стеблей заранее девушка не стала – ей казалось, этого не стоило делать.

Несколько раз переменив положение всего приготовленного, Лилия сдалась и устроилась на нижних ступеньках крыльца среди остальных. Кто-то из них периодически вставал, занимаясь огнём и водой, но в основном всем приходилось оставаться в напряжённом безделье.

Сначала это действительно мучило – можно было словно самой кожей почувствовать, как все вокруг с усилием остаются на месте, прислушиваются. Говорили очень мало. Некоторые постоянно ходили в конюшню и обратно, тоже, очевидно, не находя себе места и занятия. Эльфы, хотя и безупречно собранные, пребывая в ясном уме и решимости, всё-таки чем-то были словно смущены. Что-то очень сильно стесняло их, и Лилия нервничала, наблюдая подобное.

Однако с первым сигналом рога, который послышался из леса спустя почти полчаса абсолютной тишины, в выражениях всех появилась уверенная мрачность.

–Встретили пауков, – пробормотал Ирис.

–А разведчики? – оглянувшись на него, спросила Лилия.

–Пока нет.

–Довольно далеко. Кажется, ушли на север, – заметил кто-то из тех, кто был на крыльце.

Среди эльфов на площади волнения не наблюдалось. Некоторые лишь повернули головы в сторону своих командиров.

Ожидание продолжалось.

Вскоре голос рога возвестил о воссоединении отрядов Эльдалина и Индила.

Два этих сигнала были крайне важны. Крепость знала о достижении эльфами цели. Защитники также могли оценить расстояние и направление, следуя которым должны будут направиться к полю сражения. Для обоих отрядов и разведчиков сигналы служили своего рода перекличкой; особенно это относилось к последним. В каком бы составе и боевом порядке они ни были, теперь им следовало ориентироваться на подмогу.

Ко всему прочему, калианты, обнаружившие способность быть невидимыми глазу до открытого нападения, пользовались этим, со слов разведчиков, весьма неумело. Поэтому эльфы ложной бравадой боевых рогов вынуждали как можно большее число пауков показаться. Так они могли оценить численность своего врага, хотя и привлекали излишнее внимание. В определённой ситуации это могло обернуться серьёзной опасностью.

Минуты шли. Вполголоса велись сосредоточенные разговоры. Эльфы предполагали, что отряд разведчиков присоединится к Эльдалину и Индилу. Общих сил хватит для организованного отступления. Вступать в бой они не собирались.

Манель собрал лучников; велев им подняться на стены и держать стрелы наготове, командир прибавил:

–Держитесь за парапетом. Помните, что раньше времени вы их не увидите.

На стену отправился и Алальме – его обязывало к этому необычайное мастерство стрельбы вкупе с опытом разведчика.

Спустя час тишины к Лилии на ступеньку подсел Лизель. Друзья молча посмотрели друг на друга, но вдруг девушка, вспомнив то, что пришло ей на ум уже некоторое время назад, спросила:

–Ты не знаешь, где Финель?

Кузнец точно должен был быть где-то здесь, но на глаза не попадался; покинуть свой импровизированный пост, чтобы отыскать его, Лилия побоялась.

К счастью, Лизель, не раздумывая, кивнул.

–Я видел его. Он с Охтаром и Имирином. Финель точнее всех определяет стороны света и расстояния.

–Ох, вот как, – проронила Лилия и невольно поискала глазами капитана стражи и короля. Это не удалось, но точное знание того, где сейчас каждый из их друзей, почему-то обнадёживало.

Они ещё немного посидели молча, и только девушка хотела возобновить разговор, как Лизель вскочил на ноги.

–Что-то происходит!

На надвратной башне началось неясное движение. Судя по всему, стражи кого-то заметили: лучники наложили стрелы и выглядывали из-за парапетов. Ни слова не было произнесено. Эльфы на площади напряжённо следили за теми, кто стоял на стене. Звенящая тишина нависла над крепостью…

–Открываем ворота! – услышали с надвратной башни. – Разведчики!

Створки ворот медленно распахнулись, но лишь до половины. Преследования не было – лучники не расстроили боевой порядок, но оставались спокойны.

Эльфы лазарета во главе с Лилией поднялись на ноги.

–Нужно провести их сюда, – тихо сказала девушка, обращаясь к Ирису.

Тот кивнул и, собрав небольшую группу, устремился к воротам.

Вернулось двенадцать разведчиков.

Помощь оказалась нужна всем, но двое пожелали задержаться. Их ранения могли терпеть: необходимо было рассказать о случившемся.

Через несколько минут, к общему горю, разведчиков осталось одиннадцать.

Беднягу принёс на своих плечах товарищ, а эльфы лазарета перенесли его к крыльцу. Лицо и грудь разведчика были залиты кровью из зияющей раны на лбу. Лилия старалась промыть и осмотреть её. Кроме раны, эльф казался цел; но что-то было не так. Он совсем не двигался – пока его несли, руки болтались плетьми. На прикосновения эльф не откликался, по имени его тоже дозвались не сразу.

–Чем тебя ранили? – спросила Лилия, когда он открыл глаза.

Эльф хотел что-то сказать, но язык не слушался его. Он приоткрыл губы, тяжело вздохнул и не произнёс ни слова. Из глаз у него вдруг полились слёзы.

Ирис вопросительно смотрел на девушку.

–Принеси факел, – попросила она, а сама, оставив другого эльфа прижимать компресс к ране, оторвала несколько листьев от стебля болотника.

Лилия надеялась, что тяжёлое положение разведчика связано с тем, что он потерял много крови. Это было хоть плохо, но поправимо. Возможно, что-то ещё, невидимое им, случилось с его головой. Но покуда всё оружие калиантов, способное нанести такое ранение, было отравлено, Лилия решила начать с наиболее очевидной опасности.

Ирис принёс огонь. Эльф, что держал повязку, отнял руку от лица разведчика и ахнул.

Рана, лоб и даже глаз почернели. Послышался знакомый затхлый запах болотной тины…

–Он же только что… – растерянно пробормотал Ирис.

Хотя Лилия очень быстро сделала всё, что могла, было поздно. Через минуту эльф погиб; сначала он перестал видеть, а потом не смог дышать.

–Почему так быстро? – тихо воскликнул тот, кто ещё придерживал разведчика за плечи.

–Пока не знаю, – тихо ответила Лилия; но раздумывать было некогда. Помощь нужна остальным.

Отряд пережил ужасное нападение. У нескольких оказались сломаны руки и рёбра. Ран было столько, что лица Лилии и эльфов, что ей помогали, скоро покраснели от огня.

Серьёзные опасения вызывал ещё один разведчик. Он был не ранен – истерзан! Лилия просила эльфов следить, чтобы она не пропустила ни одного пореза. Глубокие раны на ногах и спине нужно было зашить; но сначала убедиться, что яда в них не осталось. Эльф больше молчал, ни издавал ни звука и только измученно улыбался, когда его спрашивали о чем-то.

Прошёл ещё час, прежде чем Лилия закончила перевязывать все раны несчастного. Она напоила его маковым соком и валерианой, и эльфы лазарета отнесли истерзанного товарища в замок. Там, в ближнем коридоре на первом этаже уже устроили настоящий лазарет, размещая раненых по комнатам на одеялах и подушках.

–Я оставил с ним двоих. Ещё двое постоянно дежурят в коридоре и остальных комнатах, – сказал Ирис. Нужно было отдать ему должное, он прекрасно справлялся с организацией. Лилия, одуревшая от огня, запахов болотника и других трав, не успевала за всем.

Двух разведчиков после разговора с командирами привели другие эльфы. Один из них отделался синяками и раной на предплечье, которую девушка сразу же прижгла и отправила эльфа в лазарет.

Второй сильно хромал: у него обнаружился сильнейший ушиб. Лилия долго испытывала, нет ли перелома.

Пока она над ним трудилась, он рассказал, что их нашёл отряд Индила.

–Принц приказал нам отступать к крепости, – сказал он. – Они загородили нас и увлекли пауков дальше в лес.

–Почему Эльдалин и Индил не отступили с вами? – спросил Ирис.

Разведчик молчал. В конце концов даже Лилия подняла голову. Наконец, эльф промолвил:

–Калиантов очень много. Просто так все бы не смогли уйти.

Теперь всё стало яснее. Друзья решили увести калиантов подальше, тем самым дать возможность разведчикам добраться до крепости. Надеясь скрыться от пауков, отряды планировали вернуться. Почти без боя, как, по словам разведчика, приказал Эльдалин.

–Много – это сколько? – словно бы не у разведчика, а для всеобщего размышления, спросил кто-то.

–На нас напало около трёх десятков, – всё-таки ответил эльф. – Принц вытравил ещё столько же.

–Ты можешь пойти в замок, – прервала его девушка (казалось, она не слушала разговора). – Но, если не хочешь…

–Я останусь тут, с вами, – улыбнулся эльф. – Может, будет польза.

–Будет, – подбодрила его Лилия.

Едва девушка закончила, эльфы принялись стирать, доливать воду, поднимать материю над паром (Лилия послала Лизеля в мельничный ангар за новым отрезом – перевязок могло не хватить и сейчас, и позже, и лучше было позаботиться об этом заранее), как вдруг к ним пришёл Финель.

–Лилия, Имирин зовёт тебя к себе, – сказал он.

Девушка пошла с ним через площадь, минуя готовых к выступлению эльфов. Заметив их приближение, и Имирин, и Охтар обернулись.

–Лилия! Как они? – обратился к ней король.

Лилия рассказала. Скорбь о погибшем и раненных отразилась на лице короля; Охтар стал на вид лишь упрямее, и спросил:

–Вы знаете об отрядах принца и младшего капитана?

–Да, нам рассказали.

Охтар, задержав как всегда суровый взгляд на девушке, кивнул и отвернулся.

–Если можно, я пойду обратно, – сказала Лилия Имирину.

–Вам не нужна помощь?

Лилия посмотрела на него. Король сейчас был заметно бледен.

–Нет, – ответила она. – Мы готовы.

В тот миг Имирин увидел в глазах и услышал в голосе дочери истинно волю своего народа, его женского начала. Через года он помнил такие взгляды – жён, подруг, сестёр и дочерей. Они беспрекословно доверяли избранникам своим и защитникам. Буйным, опрометчивым. Доверяли, и не винили за то, что оказались оставлены…

Лилия верила в молодого супруга и своих товарищей сильнее, чем многие из оставшихся в крепости эльфов. Она не могла понять всей тяжести сложившегося положения, но знала – для Индила, Эльдалина и остальных это не так важно. Они уже достигли главной цели.

И вернут свои отряды.

Имирин смотрел вслед дочери и невольно думал – счастье ли это для неё или проклятие?

А молчание рогов – невиданный успех или непоправимая беда?..

Все ждали.

Теперь у Лилии и эльфов лазарета было больше дела. В свете последних лучей солнца одни заканчивали готовить новую материю, другие продолжали носить воду. Лилия проверяла раненых. Истерзанный разведчик даже во сне испытывал мучительную боль – они так и не смогли найти для него приемлемого положения, ведь всё, абсолютно всё тело его было изранено. Теперь он полусидел-полулежал на боку на подушках. Края некоторых ран всё-таки почернели, и Лилия снова занялась ими.

–Ну, как? – спросил её Лизель, когда девушка вернулась.

–Всё неплохо. Утром нужно будет шить.

–Ох, не представляю, как это… – Лизель поёжился.

–Хочешь, пойдём вместе, покажу. У тебя, скорее всего, получилось бы лучше моего.

–Нет уж, – кротко улыбнулся эльф и поглядел на подругу; Лилия потёрла лоб. – Может, тебе пока лечь, поспать?

–Может, – отозвалась Лилия; но закатилось солнце, после коротких сумерек небо усыпали мириады звёзд, а девушка так и не решилась хотя бы даже на минуту прервать работу и ожидание.

Некоторые эльфы, устав ждать на площади, навещали своих товарищей в лазарете. Рабочие с кухни, испросив разрешения капитанов, принялись носить ужин; только теперь все поняли, что проголодались.

Ночь тянулась долго, дольше даже, чем самые тёмные зимние ночи.

Едва на востоке появилась бледная светлая полоса, только намекающая на скорый рассвет, до эльфов лазарета дошёл приказ Охтара.

Как только взойдёт солнце, один из отрядов отправится на поиски. Вскоре решили, что за ворота выйдут и лучники-разведчики. Лизель встревоженно искал взгляда Лилии; но девушка смотрела на небо и бледнеющие огни костров.

3

Приказ не успели исполнить. Небо на востоке окрасилось розовым и ярко-оранжевым, на площадь легли длинные тени – и у стен крепости запел рог.

–Открываем ворота!

–Приготовились стрелять! – крикнул Алальме.

–Это Нарцисс! – воскликнул один из стражей.

–Индил! – уронил Лизель взволнованно.

Глазам лучников и стражей открылось поистине рискованное окончание предпринятых отрядами действий. Основная часть под командованием Индила устремилась строем под сень крепостных ворот; остальные разошлись широким клином позади, отступая, но сдерживая выступающих из тени деревьев чудовищ.

Лучники со стен выпустили стрелы, и ни одна не дала промаха. К ужасу всех, калианты принялись стрелять в ответ, но черные иглы со стуком падали на булыжник площади, не находя цели.

Эльфы расступались, пропуская вернувшуюся конницу. Первыми, на Нарциссе, скакали Индил и Эльдалин. Лилия с Лизелем успели заметить Марли – он уверенно держался на Мэри. Все прибывающие развернулись лицом к воротам, и не спешивались, пока последний из отрядов не вошёл в крепость. Лучники больше не вели стрельбу, но оставались на местах, устремив взгляд в лес.

Позже все узнали, что отряды вернулись без единой потери убитыми. Раненых было достаточно – из семидесяти эльфов, вышедших с обоими отрядами, невредимой осталась четверть.

Теперь на подмогу пришли все: придерживали и разводили животных, поддерживали раненых. Снимая листья болотника, Лилия краем глаза успела заметить, как Индилу помогли спустить Эльдалина с коня. Тот встал на ноги, едва пошатнувшись.

И тут смутная догадка, продиктованная уже увиденным и оправданная кое-чем из того, что Лилия должна была знать, поразила девушку, словно громом, и она тут же крикнула эльфов, снявших один из кипящих медных тазов.

–Посмотрите всех! У кого найдёте раны на лице или шее, нужно сразу сюда!

Просьба передавалась дальше, и к Лилии стали приводить в первую очередь эльфов, что были ранены калиантами выше груди. Таких, по счастью, оказалось немного, хотя почти все они получили и другие раны, кроме тех, что так вдруг испугали девушку.

Остальных распределяли по принципу тяжести их положения. К тем, кому помощь нужна была незамедлительно, Лилию звали сразу, пока за остальными, как могли, ухаживали другие. Приходилось работать очень быстро, но при этом ничего не упустить.

Движение, сконцентрированное на площади, словно разметалось во все стороны – к крыльцу лазарета, в конюшни и оружейные. Марли, на бегу крикнув что-то о том, что с ними почти всё в порядке, устремился к лошадям. Кажется, они тоже были ранены, и юному эльфу надлежало позаботиться о них.

–А на лошадей яд калиантов действует? – спросила Лилия у эльфа, оказавшегося рядом.

–Нет, – покачал он головой. – Кажется, и на людей не действует.

–Не переживай за коней, – услышав их разговор, сказал Нандель (он оказался среди уцелевших). – Марли для них вроде тебя для нас – он может им помочь.

К полудню оживление несколько поутихло, хотя оставалось заметно. Всё произошедшее было, по-видимому, доложено, и король вместе с командирами прошёл мимо Лилии и её помощников в замок; некоторые успели уйти из лазарета (после того, как Лилия позволила им это), кому-то пришлось заново прижигать особенно глубокие раны.

Эльдалину эльфы помогли сами – у него было сломано четыре ребра. Ни его, ни Индила (который, по счастью, остался цел) ни кого-либо из друзей Лилия увидеть больше не успела – пришло время зашивать очищенные от яда раны разведчиков. После настало время помочь раненым травами и пищей. Лилия поговорила с улыбчивым эльфом с кухни, который очень вовремя пришёл даже без её просьбы.

–Вы же и без меня всё прекрасно знаете, – улыбнулась девушка, когда он спросил её мнения о том, что приготовить для лазарета.

–Да можно ли без вашего ведома и одобрения, – серьёзно ответил тот, и они обо всём договорились.

Впервые девушке пришлось записывать, когда и что следует сделать для того или иного раненого. Те, кто предпочёл уйти домой, и сами прекрасно знали, зачем и когда вернуться, и с ними проблем не было. Но остальные, а их было около тридцати…

Словом, работа кипела без остановки до самого позднего вечера. Ночью тоже придётся сделать кое-что для тяжелораненых, даже если им не станет хуже.

Последние пометки Лилия делала при свете факелов в коридоре. Вдруг с внутренней лестницы донеслись тихие голоса:

–Индил!

–Добрый вечер. Как ваши дела?

Ответа дежурного Лилия не услышала. «А жаль, – подумала она. – Я бы сама хотела узнать, как наши дела».

Быстро дописав всё, что хотела, девушка уложила бумаги в сумку, уже давно опустевшую (Лизель и двое других эльфов перенесли всё, что было у неё дома, сюда, в одну из комнат с камином и водоотводом). Индил молча стоял рядом.

–Ты цел? – спросила Лилия, придирчиво оглядев его.

Эльф улыбнулся и крепко обнял девушку. Она ответила тем же. Чтобы не мешать раненым разговором, они оба вошли в ее временную рабочую комнату. Индил расспросил её о разведчиках. Об умершем он узнал от отца на срочном совете, который собрали сразу же после возвращения. Даже Эльдалин умудрился там появиться.

–Почему он так быстро погиб?

–Я думаю, что понимаю, – ответила Лилия. – Скажи: когда вы нашли их, они уже были ранены? После на них вряд ли нападали.

Индил, не отрывая взгляда от неё, задумался; потом кивнул.

–Он ничего не успел нам сказать, – продолжала девушка, – и, мне кажется, был парализован, когда они добрались сюда. Если ты уверен, значит, ранили его сразу же, как только они позвали на помощь. Это случилось за полтора часа до смерти…

–Но некоторые жили и две недели после ранения! – воскликнул Индил.

–А самое меньшее?

Этот вопрос снова заставил эльфа подумать.

–Один из первых наших раненых умер через два дня.

–Где была его рана? – допытывалась девушка.

–Я не могу помнить этого… – растерялся под её напором Индил.

–На шее? На груди?

Эльф молчал. Потом вдруг вскинул голову.

–На шее. Точно на шее! Вот здесь, – и он указал ей место чуть выше ключицы.

Лилия встала и принялась ходить по комнате. Она очень много думала о смерти разведчика, но урывками. Сейчас же её голова была занята только этим.

–А у него – на лбу.

Индил молча следил за ней. Он слишком устал, и хотя старался следить за её мыслями, пока ничего не понимал. Они пережили столько полных ужаса минут, мгновений, в которые всерьёз опасались, что уйти не удастся… но Лилии Индил ничего не рассказал, хотя она спрашивала, притом упорно. Молодая супруга в последнее время умела так заглядывать ему в глаза, что эльф на самом деле иногда думал, что и без его слов Лилия всё прекрасно знает.

–Возможно, они стали использовать больше яда, – наконец снова заговорила девушка, – но дело даже не в этом. Яд как-то влияет на голову… на то, что в ней. А оно заставляет всё наше тело двигаться и дышать. Этим он напоминает одну заразу…

Заметив, что Индил постоянно следит за её перемещениями, Лилия взяла стул, поставила рядом с ним и села.

–В деревне один год бегали лисицы. Они были очень злые, язык постоянно вываливался у них из пасти. Один раз они покусали мужчин в поле. Одного цапнули за ногу, а второго – за ухо. Второй погиб гораздо быстрее.

–Значит, чем ближе к голове…?

–Тем быстрее яд проникает в голову и отравляет всё. Тот несчастный даже не успел испытать жара.

Индил вспомнил, как ещё утром услышал об очередности, которую просила соблюсти его подруга, и, посмотрев на её задумчивое лицо, в очередной раз с восхищением решил, что она необыкновенно умна.

Лилия же, очнувшись от своих соображений, посмотрела на Индила.

–Прости, тебе, наверное, сейчас не до этого, – сказала она и, потянувшись к нему, обняла эльфа за плечи. – Я ни минуты не сомневалась, что ты вернёшься.

–Я знаю, – Индил повернул к ней лицо. – Я тебя понял, когда уезжал. Ради этого пришлось довольно постараться.

Эльф улыбался, а Лилия, вглядываясь в усталые глаза, чувствуя под своими руками, как замерли в мучительном напряжении его плечи, с обожанием подумала, насколько же он невероятный.

Девушка крепче обняла супруга, и тихо, на ухо, сказала:

–Бедный мой, бедный…

4

Лазарет проработал чуть больше трёх недель. Раны эльфов успешно затягивались, швы, которых так много пришлось наложить, не загноили, и Лилия скоро сняла их. В лазарете под конец остался лишь разведчик, о жизни которого девушка волновалась больше всего. Его истерзанное тело теперь всё было покрыто рубцами и долго заживающими синяками, но он сумел справиться и с лихорадкой, и с истощением. Когда эльф стал приходить в себя, Лилия отметила, что характером он похож на Алальме. Эльф всё время порывался куда-то пойти, всё время горячо заверял, что с ним всё хорошо (при этом его шатало, даже пока он ещё сидел на кровати). В конце концов, когда Лилия уже ничего не могла более сделать, она отпустила его в сопровождении товарищей домой.

Всё это время Охтар не проводил тренировок. Разведчики теперь выходили только двумя отрядами сразу, и хотя инцидентов больше не случалось, крепость затихла в напряжённом ожидании опасности.

Почти всё время Лилия проводила с Лизелем – он так и остался ей помогать – и Марли. Старшие их товарищи всё время были «где-то». Как выяснилось позже, Индил и Манель выезжали вместе с разведкой наружу, Алальме помогал лучникам устанавливать деревянные парапеты с узкими бойницами, а Финель… Финель ушёл с головой в работу, и вытащить его оттуда никто так и не решился.