Тайна лечебницы Отектвуд

– Доброе утро, доктор Лоусон. Вы подыскали себе квартиру, или комнату?

– Я ночевал в мотеле.

– Нужна помощь?

– Разве что уйти сегодня пораньше. Мне нужно разобраться со страховкой арендованной машины.

– Документы то целы? Деньги есть?

– Да. Все что было в карманах, то у меня и осталось.

– После обеда можешь быть свободен. Идем со мной, будешь ассистировать на вскрытии. Девочек нашли. Слышал?

– Всех? – Кори не удалось скрыть испуг, но Шварц его не заметил.

– Только двоих: Эбхаус и Ронаски. Вчера ночью, в лесу за водонапорной башней.

Это было далеко от того места, где Кори похоронил Диану. Может перенести ее поближе, чтобы у полиции не возникло подозрений. Кори опять покрылся потом и теперь мерз возле стола в морге. Он с трудом смотрел на тела молодых девушек. Эбхаус была в той же одежде, в которой Кори видел ее у обочины ночью. Вся в мелких шрамах и синяках. На шеях темная тонкая полоса.

– Ронаски уже опознали, мать Эбхаус в запое. Ее не смогли привезти. Но это точно она. При ней был бумажник. – Шварц включил диктофон, проговорил дату, время, фамилии погибших, свою и Кори. Потом выключил и наконец натянул перчатки. Кори не любил хирургию. Из-за вида крови, из-за преподавателей, да и из-за всего. Он стоял в сторонке и разглядывал лампы над столами. Он хотел вспомнить хоть что-то из лекции.

– Эй, Лоусон, иди сюда. Что видишь?

– В средней трети шеи имеется одиночная, косовосходящая спереди назад, неравномерно вдавленная, замкнутая странгуляционная борозда…

– Что в ней особенного? Взгляни на Эбхаус и на Ронаски. Цвет. Ронаски была убита путем механического удушения. А Эбхаус скончалась от внутричерепной гематомы. Ее сначала ударили, а потом задушили.

– А есть следы сексуального насилия?

– Объективно нет. Внутренние стороны бедер и гениталии у обоих без повреждений, но мазки мы все равно отправим на анализы. Ты думаешь, что девушек изнасиловали? Как Морган Смит? Он сначала насиловал, а потом душил жертв. Думаешь, это сексуальный маньяк? Не исключено. Девушки одного возраста, похожи внешне.

– Морган Смит душил руками, а этот чем? Веревкой?

– Скорее проводом. Волокон я не вижу. Как думаешь, зачем он душил Эбхаус, если она была уже мертва?

– Не знаю.

– Давай. Раз не помогаешь мне скальпелем, помогай мозгами.

– Эбхаус была убита первой. Он либо хотел убить девушек одним способом. Либо Эбхаус сопротивлялась, он нанес ей удар, но на всякий случай еще и задушил.

– Контрольный выстрел.

– Какое примерно было расстояние, между найденными телами?

– Эбхаус нашли почти у трассы, в миле от нее на восток нашли Ронаски. Возле водонапорной башни. Обе были забросаны листвой.

– Не было времени закопать? Или он хотел оставить их так. Черт, это сложнее, чем я думал.

– Не заморачивайся. Это полицейская работа. Ты должен не мотивы искать, а понять, как чувствовал себя убийца в тот момент. Он испытывал злость или удовольствие, когда убивал?

– Думаю, он понимал, что делает. Действовал наверняка. Заготовил заранее орудие и место. Значит планировал убийство. А может Ронаски видела его? Видела с Эбхаус, или стала свидетельницей убийства. И тогда он убил и ее.

– Опять думаешь, как полицейский. К черту причины!

– Они жутко похожи на тех девушек, что стали жертвами Смита. Фигуры, возраст, цвет волос. И водонапорная башня. Смит ведь туда заманивал своих жертв.

– Смит не покидал Отектвуд. У него не было друзей. Я не думаю, что кто-то бы стал ему подражать. Все, Лоусон. Иди на свою групповую терапию.

Кори опаздывал. Пациенты уже сидели в зале, когда Кори вошел, Дастин дернулся и едва не перекатился. Ему помешали наручники. Его реакция восстановилась, но не так, как ожидал Кори. Назначенные лекарства и электросон только усилили тревожность и возбудили нервную систему. Нужно сменить ему лечение. У него самого ПТСР и надо назначить ему тоже, что и себе. Лоусон осмотрел остальных. Бригс выглядела апатичной. Смит, наоборот, тихим, но что-то замышляющим. Его взгляд стал хищным. Ему надо добавить больше седативных. Рафаэль был неизменным. Бормотал о своем аде. Ему Кори ничего назначить не мог. Он был пациентом Калуум, которого она любезно предоставила Кори для тренировок в групповых терапиях. И Крашер. Он изловчился закинуть на стол ноги и занимался издевательствами над охраной.

– Виски! – он оскалился, а затем нахмурил брови, уставившись Кори на ноги. – Где такие тапки модные взял?

– Всем доброе утро. Как вы себя чувствуете?

Ответил опять же только Крашер. Кори подошел ближе и увидел его заклеенные пластырем кулаки. Кори не сомневался, что это связано с лицом Мейсона.

– Предлагаю для разминки порисовать.

Джо усмехнулся, но все же раздал листки и мелки больным.

– Мне тоже, Джо. – попросил Кори. Он думал, что это сблизит его с больными. Но не представлял насколько. Когда он взял мелок в руки в голову полезли образы мертвецов. Уродов из его кошмаров наяву. Мертвые девушки. Горящий дом. Нет. Такое ему рисовать нельзя. Дерево. Он нарисует дерево.

«Под которым ты зарыл свою подружку.» – издевательски сказал голос и Лоусон понял кому принадлежит эта интонация. Крашеру. Это его манера говорить.

Кори вывел кривую елочку, какие рисуют дети в детском саду.

– Так! Давайте посмотрим. У меня ель. Или сосна. Я в этом несилен, а у вас что? – Кори заглянул в листок Дастина. Он заштриховал весь лист размашистыми линиями. Латаша весь лист покрыла глазами. Без лиц. Без век, носов и бровей. Просто десятки глаз, смотрящих то-ли на нее, то ли на доктора.

– Они следят за тобой?

Латаша бросила лист на пол и застонала. Плохой вопрос. Морган намалевал то ли зверя, то ли человека, с огромным бюстом. На языке вертелся вопрос: «Ты бы трахнул это существо?» Но спрашивать такое было не этично как минимум. Хоть и доставило бы веселье охране и Джо. Рафаэль еще не закончил. Но судя по началу, очередная иллюстрация гибели Содома и Гоморры. Крашер развернул свой листок. Во весь формат А четыре красовался пенис.

Джо хрюкнул от смеха.

– О чем это говорит доктор? – издевательски спросил Крашер.

– О том, что ты латентный педик! – ответил ему Морган.

– А ты боялся, что твои девки расскажут о твоем обрубке, поэтому убивал их?

Тут даже Дастин заулыбался.

– Так. Прекратить этот цирк! Как насчет сочинить сказку? Давайте по часовой стрелке. Я начну.

– Жил был маленький медвежонок. Алан.

– И он жил в лесу.

– Слава богу! А то мы уж было подумали, что медвежонку дали капрала и отправили в Ирак. – встрял Крашер.

– Латаша.

– Медвежонок боялся жить в своей берлоге.

– Ага. Потому что там спецслужбы камеры поставили. – Крашер вошел во вкус.

– Потому, что дьявол вездесущ! – выкрикнул Рафаэль.

Крашер заливался смехом, и Кори тоже хотелось, глядя на него.

– И чертова медвежья мамаша пила как скотина и сосала всем в лесу. – сказал Морган.

– Это детская сказка мистер Смит,

– Ты про маму медвежонка или про свою, Морган?

– Не смей трогать мою мать! – Морган рванул наручники, стул упал на пол. Охрана поспешила усадить Моргана на место, прежде чем он сломает себе пальцы, пытаясь высвободиться.

– Чарльз.

– Медвежонок свихнулся от такой жизни и попал в Отектвуд.

– Пора заканчивать! – сказал Джо. – Все по койкам.

Охрана быстро расхватала пациентов и Лоусону как всегда остался Крашер.

– Виски, мы не дауны. Мы душевно больные преступники. Ты чувствуешь разницу, когда придумываешь эти долбаные сказки?

– Что произошло у вас с Ли? Он тебя бил? Обжог кипятком?

– С Мейсоном? Ничего.

– Хочешь сказать, что не ты ему лицо поправил?

– Нет. Я бы его кислотой облил.

Кори не ответил. Он подобного не поощрял, но сказать, что не хотел быть сделать этого сам – соврать. Он закрыл палату-камеру. В бытовой уже накрывали на стол. Его кружку, как всегда, разбили, а на лишний стул Мейсон положил ноги.

– Садись Кори! Сегодня томатный суп и шоколадный кекс.

– Джо. Я просил осмотреть камеру Крашера, ты нашел что-нибудь?

– Ничего. Мы каждую неделю проводим осмотр. А что случилось?

– Я думаю, он пользуется телефоном. Но где он его прячет.

Все стали ухмыляться, размешивая растворимый кофе в кружках.

– Что? Что смешного?

– Задний внутренний карман. – сказала Барбара.

– Задний карман? Что это значит?

– Ты совсем тупой? – уточнил Мейсон. – Это задница!

– В тюрьмах и прочих пенитенциарных учреждениях, заключенные часто проносят в прямой кишке телефоны, наркотики, деньги. Даже оружие.

– Я в кино видел, что так провозят кокаин через границу. Черт. Я совсем не думал об этом. Нужно досмотреть его.

– Я пас. – сказал Джо.

– Тебе надо, ты и досматривай. Но учти, смотровой кабинет я только что вымыл.

– Лучше молчи, Мейсон. – ответил Джо. – Твоя рожа и так похожа на сифилис, не шевели ей.

Мейсон впервые воздержался от колкого ответа. Он побаивался задирать здоровяка Джо.

– Ладно. Могу и сам. – Кори отодвинул свой кофе и суп. Встал из-за стола и отправился досматривать Крашера. Как это происходит и что говорить перед этой процедурой Кори понятия не имел. Подобного им не преподавали. Кори решил, что любая модель обращения к больному перед инвазивной процедурой сойдет.

– Чарльз Крашер, пройдемте со мной в смотровой кабинет.

Крашер, выковыривавший из супа кукурузу, очень удивился. Но все же без вопросов последовал за доктором.

Они вошли в светлую смотровую. Крашер уселся на кушетку и стал болтать ногами.

– Я должен провести досмотр, на наличие запрещенных предметов. Пожалуйста разденетесь и встаньте в коленно-локтевую позу. – Кори побагровел пока говорил это. Было стыдно, будто он снова сказал какую-то чушь перед всей аудиторией, и все смеются над ним. Сестра громче всех.

– Чего сделать?

– Раздеться и встать…

– Где твои манеры, Виски? Мог сводить меня в рыгаловку и подарить цветы для начала.

– Черт тебя дери, Чарльз! Лучше сам достань телефон из своей задницы.

– И кролика из шляпы? Что ты за чушь несешь?

– Ты прячешь телефон! Я уверен в этом.

– И телефон, и пробирку с полонием. – Крашер затих за ширмой. Кори на секунду показалось, что он уже сбежал, но глядя на просвечивающий силуэт, Кори увидел, что тот выполнил все его просьбы.

Кори смотрел на упаковку перчаток и не решался. Это отвратительно. И унизительно. Для них обоих.

– Виски, ты уже вошел?

– Пошел ты к черту, Чарльз.

Крашер быстро натянул штаны и вышел из-за ширмы.

– Ты расстроен из-за Дианы? Ее так и не нашли?

– Нет. Не только. Ты был прав на счет этого города. Здесь творится какая-то срань. У тебя когда-нибудь были галлюцинации?

– Слуховые, зрительные или тактильные? – уточнил Чарльз. И это уточнение было просто пощечиной по его образованию.

– Любые.

– Были. Чего со мной только не было. Ты же видел мою историю болезни. Главное не терять связь с реальностью.

– Как тогда получилось, что ты убил двадцать восемь человек? Потерял все же связь?

– Я знал, что делаю. И не двадцать восемь, а семнадцать. У тебя рука гноится.

Кори спрятал руку в грязном бинте в карман. Чертов нюх Крашера точно, как у собаки.

– Видения не стоит игнорировать. Если не будешь с ними бороться они станут все чаще. И ты перестанешь осознавать кто ты и где ты. Но голоса все же хуже. Ты не слышишь голоса, которые приказывают тебе?

– Да, голоса начальства.

– Эй, вы закончили? Мне нужно осмотреть больного. – дверь открыла Барбара. Она не ожидала отрицательного ответа, так как была уже в перчатках и маске, а охранник вел загруженного транквилизаторами больного.

– Конечно, доктор Калуум. Пожалуйста. Мы уже уходим. – Лоусон вытолкал Крашера в коридор. Еще мокрый пол и проветривание после обеда. Холодный сквозняк гулял в коридоре. Крашер шел молча и пялился в пол. На обувь Кори. Нужно спросить его про дневники, карты, про землянку, ловушки. Он точно что-то знает.

– Чарльз, скажи мне… – Кори прервал телефонный звонок. Номер со стаканчика кофе.

– Да. – Лоусон сменил строгий врачебный тон.

– Это Ирма. Я тебя не отвлекаю?

– Нет конечно. Что-то случилось?

– Нам привезли материалы, для ремонта. Я не могу занести их в церковь, а скоро начнется дождь. Не мог бы мне помочь?

– Конечно, Ирма. Буду через полчаса.

– Ирма? – переспросил Крашер. – Ты замутил с дочуркой священника? Она же школьница.

– Я просто помогаю ей.

– Она должна быть девственницей до свадьбы, значит дает в задницу.

Лоусон молча захлопнул камеру. Он забыл, что хотел спросить. Он поехал к Ирме.

Дождь вот-вот готов был пролиться. Стеклопакеты, ламинат, банки с грунтовкой. Все это было накрыто пленкой, Ирма сидела на крыльце. Она могла и одна все это унести. Эйприл вон бочонки с пивом катает и не просит помощи. Но даже если Ирма и схитрила, Кори был рад, что она позвонила именно ему.

– Где твои братья и сестры?

– В школе.

– А ты почему не на занятиях?

– Отец сказал, ждать доставку.

– У тебя выпускной класс. Ты должна думать об учебе. – Кори подхватил первый стеклопакет и занес в церковь. Без толпы деревенщины здесь пахло ладаном и сухим деревом. А не потом и перегаром, как на воскресной службе. Лоусон управился за десять минут.

– Спасибо, Кори. Чем займемся? Может сходим в торговый центр.

– Может, сделаем домашнее задание. Ирма, я очень хочу с тобой погулять, но я не хочу, чтобы ты осталась без диплома.

– Ладно. – Ирма села на скамью для прихожан, Кори развернул вторую и сел напротив нее.

– Это тест по биологии и контрольная по физике. Я сдала на двойки. Если не пересдам до конца месяца, мне конец.

Кори раскрыл аккуратные девичьи тетрадки. Тест по биологии, да легко. Он микробиологию и биохимию закрыл досрочно. А вот физика, даже школьная, хуже темного леса Отектвуда. Лоусон машинально достал сигарету и закурил, отмечая крестиками правильные ответы.

– Можно, мне тоже. – Ирма потянулась к пачке, но Кори отодвинул ее.

– Нет конечно! Тебе нет двадцати одного.

– Ты зануда. Тебе говорили?

– Постоянно. Что твой отец скажет?

– Он сам курит! – Ирма обошла лавочку и схватила пачку.

Прикуривать семнадцатилетней дочери священника в церкви. Таким Кори еще не занимался. Сестра обзавидуется.

«При самоопылении гетерозиготного высокорослого растения гороха (высокий стебель – А) доля карликовых форм равна?»

– По второму закону Менделя, при скрещивании гетерозиготных организмов в потомстве идет расщепление по генотипу один к двум и к одному, по фенотипу один к трем. Значит появиться двадцать пять процентов рецессивных особей. Ответ двадцать пять.

– Ничего себе ты умный. Я не слова не поняла.

– Это не сложно. А вот с физикой я тебе не помощник. Для меня это китайская грамота.

– Может у тебя есть знакомые, кто мне поможет.

– Вообще-то есть. – кивнул Кори.

– Подожди, – девушка прижала к уху телефон. – Да папа, – Ирма быстро затушила сигарету, будто отец мог видеть ее. – Святая девая Мария! Какой ужас. На улицу страшно выходить. Да, конечно. Пока папа. И тебя храни Господь.

– Что случилось?

– Пропала еще одна девушка. Алиша Вилдвуд.

– Еще одна. Чем полиция вообще занимается?

– Отец сказал, помочь отряду добровольцев.

– Ты не пойдешь одна. Девушки теряются. Я с тобой. Я хочу в отряд добровольцев. Моя подруга Диана тоже пропала несколько дней назад.

Возле водонапорной башни, словно пикник ко дню города. Вереница машин у обочины. Колбан справлял нужду возле дерева и одновременно отхлебывал из банки миллера.

Шериф тоже загрязнял природу своими окурками.

– Студент! Тоже решил присоединиться? Смотри не угоди в медвежий капкан, с твоим везением.

– И вам добрый день, шериф. Еще одна девушка пропала?

– Да. Алиша Вилдувд. – Айк протянул Кори фотографию, распечатанную на обычной бумаге. Кори видел Алишу, когда только приехал в Отектвуд. Она и ее друг заплевывали остановку шелухой от семечек и распивали пиво.

– Это маньяк? – спросил Кори.

– Меньше смотри детективов. Вы с Игмен в пятой группе. Вот рация. Навигатор есть?

– Шериф Айк, они все похожи. Цвет волос и глаз. Фигуры. Возраст.

– Один образ жизни. Родители алкоголики, приводы в полицию, дружки бандиты. Вилдвуд могла отсосать дальнобойщику за пачку сигарет. Ее труп в канаве, лишь вопрос времени.

– Но Диана не была такой.

– Все, топайте.

– Шериф прав, Кори. Они вели распущенный образ жизни.

– Ирма, ты веришь в бога, разве шериф вправе судить других? Или ты? Нет. Это может делать только Бог. Жертва никогда не виновата. У них была не сладкая жизнь.

– Эй, Лоусон! Ты собираешься платить за мою тачку? – длинноволосый мужчина, в грязном подобие военной формы и банкой пива в руках окликнул Кори. Он не сразу узнал Сэма. Месяц назад, когда он давал ему ключи от машины, он не был похож на бездомного алкоголика, хотя возможно был какой-то праздник и он в тот день вымыл голову.

– Сэм, я звонил тебе в воскресение.

– В воскресение я сплю с похмелья. Это все знают.

А в другой день разве нет?

– Вы уже связывались со своей страховой компанией?

– Их филиал закрылся. Придется ехать в Джорджию. В Гриффине их ближайший офис.

– А факс не пробовали отправить?

– Чего?

Кори закатил глаза, но тут же схватив Сэма за плечи, сказал:

– Я сам съезжу и получу деньги за машину. И документы за вас заполню.

– Да что хочешь делай, парень, только убери свои руки и верни бабки.

– Позвоните мне, когда будете не с похмелья.

Граффин. А именно оттуда Батеки издает свою чушь.

– Надо было настоять на своем, Кори. Пусть бы сам ехал. А так ты показал себя тряпкой. – сказала Ирма.

Интересно, а кто в ее глазах не тряпка? Местные пьянчуги? Отец шовинист?

– Мне просто нужно туда по делам. Убью двух зайцев и отпрошусь с работы.

– Здесь жутко. – Ирма прижалась к плечу Лоусона и взяла его за руку.

– Не бойся. Я с тобой. И у нас есть рация.

– Как думаешь, Кори. Тот, кто убил этих девушек тоже здесь? Он может искать их вместе со всеми?

Вопрос застал Кори врасплох. Убийца одной точно здесь. Ведет школьницу за руку по лесу.

– Такое возможно.

Ирме на поиски было плевать. Она то пялилась в экран своего телефона, то жалась к Кори так, что тот едва не падал. Темнело. Кори отдал свою куртку Ирме. Поисковые отряды расходились. Сдавали рации шерифу Айку. Возле его форда уже припарковался отец Игмен.

– Ирма, что одеться нормально не могла?

– Извини, папа. – Ирма опустила глаза, покраснела, отдала Кори куртку и быстро села в машину.

– Вас подвести, доктор Лоусон?

– Спасибо, но я поеду в больницу.

– В больницу? – услышал Айк. – Мне тоже в ту сторону. Прыгай, студент.

– До встречи, Кори. – Ирма махнула из машины рукой, но тут же осеклась, под взором отца. Он не очень-то был рад новому другу дочери.

Лоусон залез в прокуренный шерифский форд. Кантри радио. Окна не открывались, под задним сидением было наблевано. Кори не знал, как начать беседу. И не хотел. Айк переговаривался по рации, Он завез Лоусона на стоянку больницы. Его видели по меньшей мере человек десять. Теперь в свою новую бесплатную землянку не уйти. Придется ночевать в Отектвуде.

Днем в общем шуме не так слышно, как стонут умирающие больные и как треплется по телефону сестра Грегсон. Лоусон спустился в подвал корпуса Д. Тут никто не умирает и не пускает газы, кроме спящего охранника на входе.

Дежурным доктором сегодня был Фарелл. Он еще с ужина спал пьяный без штанов в душевой для персонала.

Кори остановился у четвертой палаты. Морган Смит лежал на животе, ногами к дверям. Он еще не спал, глаза блестели в ночном освещении отделения.

– Морган.

– Что?

– Ты ведь слышал, что в городе пропадают девушки?

– Да. У нас тут санитары вместо СиЭнЭн.

Лоусон был рад, что ему удалось пойти на контакт с Морганом. Что он больше не собирается размозжить ему череп. Или собирается, но из вежливости это скрывает.

– Они все похожи на твоих жертв. Что ты думаешь по этому поводу?

– Я думаю, что они похожи на шлюх. – Морган уткнулся лицом в подушку. Он закончил разговор.

Лоусон вошел в кабинет, и прикрыл двери в ванную для персонала, чтобы не видеть доктора Фарелла. Во время разговора об убитых Смит был возбужден. Частый пульс, расширенные зрачки, Кори открыл историю болезни и полицейские дополнения. Внешность и способ убийства совпадали. Только Смит еще и был насильником. Кори просил еще одну маленькую деталь. И она нашлась. Все убийства Смита приходились на выходные, как и сейчас. Эбхаус он видел в пятницу. В воскресение пропала Ронаски. И Вилдвуд тоже в ночь воскресения. Морган работал на заправке с шести до полуночи по будням. В пятницу у него был укороченный рабочий день. И только в эти дни он выходил в город, сидел в сытом Билле, пил и высматривал своих жертв. Либо кто-то очень хорошо копирует Смита, либо он покидает Отектвуд, что невозможно. Кори открыл рюкзак, чтобы убрать историю и увидел там тетради Ирмы. Он обещал ей контрольную по физике.

Лоусон тихо прошмыгнул по коридору, чтобы не разбудить других больных. Крашер не спал. Он стоял прямо возле решетки, будто ждал Лоусона.

– Ты топаешь как слон, Виски.

– Можешь помочь с этим? – Кори просунул тетрадь через прутья.

– Сделать уроки твоей подружке? Твоя наглость не знает границ. Давай сюда. – Крашер уселся на полу, где падал свет из коридора и принялся строчить примеры.

– С меня тоже услуга. Что хочешь. Только никого не убивать, не бить и не выпускать отсюда. Вообще ничего, что может принести вред другим.

– Нассать в кабинку Мейсона, это вред другим?

– Вообще то да, но в принципе, я и сам не прочь. – Лоусон смотрел на увлеченного Крашера. Его мозг чахнет без дела. Он мог столько всего сделать, внести вклад в современные технологии. Если бы не прикончил всех тех людей. Мог стать богатым и знаменитым.

– Что бы ты сейчас делал, будь ты на свободе?

– Откуда я знаю? Я же не на свободе. Болтался бы где-нибудь.

– Ты ведь писал статьи для технических журналов. Почему бросил это?

– Мы давно ни черта не добываем на территории своей страны. Когда я писал те статьи я не слишком разбирался в политике. Да и кому нужны научные статьи ненормального? Это же не пятьдесят оттенков серого. – Крашер закрыл тетрадь и протянул Кори. – Готово. Твоя подружка может поступать в ЭмАйТи.

– Спасибо, Чарльз. Спокойной ночи.

– Виски, стой. Я передумал на счет кабинки Мейсона. Оставайся работать в Отектвуде.

Кори не стал оборачиваться. Нассать в кабинку Мейсона было бы куда проще. В той просьбе не было столько отчаяния. Ну что он может ему ответить? Не соврать, не отказаться. Не оборачиваясь, чтобы не встретится с Крашером взглядом он вернулся в кабинет. Фарелл перевернулся на другой бок и теперь дверь закрыть было нельзя. Крашер и то был лучшей компанией.

Кори нужно было выспаться перед поездкой, но, как назло, сон не шел, а ключ от шкафа с таблетированными препаратами Грегсон снова забыла вытащить из кармана и таскает с собой.

«Привет. Чем занимаешься?»

Кори и не надеялся получить сообщение от кого-то, кроме загадочного анонима. А это была Ирма.

«Физику решаю.»

«А я смотрю ТЛСи. Семья весом в тонну.»

В школе Кори не выпадало удачи вести ночной обмен смсками с одноклассницами. Нужно было дожить до двадцати пяти, что бы старшеклассница написала тебе после полуночи.

Кори не нашел ничего лучше, чем сделать селфи с тетрадью Ирмы и отправить ей.

«Тебе идут очки. Ты в них такой милый.»

И следом за сообщением пришло фото самой Ирмы. Без строгого платья футляра, в котором не было видно ни дюйма кожи, а в домашней маечке. С мокрыми после душа, вьющимися волосами. Фото было плохого качества, засвеченное экраном телевизора, но все равно очень интимное.

– Нет, Кори. Даже не думай. Она школьница. – Лоусон стукнул по столу. Очень тяжело приказывать себе. Ты ведь не сможешь потом сам себя наказать, за невыполнение.

«Можно еще, а то это смазалось.»

Позвонить Рейчел и рассказать, что разводит семнадцатилетнюю девчонку на фотки. Не самое время. Судя по историям в инстаграмме, она очень весело проводит время и без него в Сохо. А говорила, что без близнецов Лоусонов вечеринка не вечеринка. Для веселья достаточно одного Лоусона. И это не Кори.

Следующее фото от Ирмы было лучшего качества. Она фотографировалась в зеркале ванной комнаты, прижимая груди локтями друг к другу. На белой коже рук красовались несколько красных тонких полос. Ровных и широких. Одинаковых по длине и ширине. Кори не мог определить ожоги это или ссадины. Но они настораживали. Вид избитого тела Ирмы в его сне встал перед глазами. Нет. Ее поцарапала кошка. Или она обожглась, когда готовила. Кори стоило позаботиться о своей руке. Он снял промокший бинт. Раны были воспалённые. Желтый гной был на повязке и по краям. Пришлось вставать, идти в процедурный кабинет, найти там перекись, которая, судя по отсутствию эффекта была разбавлена водой процентов на сто.