Салат от шефа. Сборник рассказов

– Раааабыыы!!!

– Дай сюда! – не выдержал Сергей.

Один широкий замах, ключ брякнул об решётку, прокатился по кафельному полу и скрылся под скамьёй, изрядно озадачив буйного деда.

– И правда, дура, – уныло согласился дежурный.

Славик протрезвеет в лучшем случае к утру, раньше подойти к изолятору не получится. Видно, придётся встречать Новый год по всем правилам: и с Дедом Морозом, и со Снегурочкой. Главное, чтобы без подарков.

Сергей мыслил так же:

– Говоришь, полный комплект?

Дежурный устало потёр лицо.

– Раааабыыы!!! – усердствовал Славик, ему вторил визгливый хохот Клептоманочки.

23.40.

– Гав-гав-гав!

– Убери от меня свою собаку!

– Тсс! Граждане, успокойтесь. Давайте по порядку. Начнём с вас, – дежурный вежливо кивнул самому шумному, надеясь, что это заставит его говорить тише.

Славик уже час как спит, не дай бог его разбудить! Снегурка тоже отключилась, видать, разомлела от батареи.

– Эта псина сожрала мои ключи от квартиры! Я требую вернуть их, иначе…

– Ты кинул ими в моего щенка! – возмутился хозяин. – Ему было больно!!!

– Гав-гав-гав! – подтвердила псина.

Дежурный посмотрел на щенка. Что это за порода он не знал, но что-то очень большое и ушастое. Псина, добродушно виляя обрубком хвоста, выдирала кусок линолеума из-под плинтуса.

– Ладно, – дежурный сдался. – Что вы от меня хотите?

– Заставьте, этого паразита, – палец скандалиста упёрся в грудь хозяина собаки, – дать своей твари слабительного!

– Травить моего маленького?!

– Гав-гав-гав!! – пёс был с ним солидарен.

Он, наконец, отодрал кусок линолеума и перешёл на фикус, стоящий рядом в кадке

– Может, подождём когда, само выйдет? – включил дипломата дежурный.

– Когда? Мне домой надо! Не буду же я сидеть здесь и ждать?!

– Ну, зачем же здесь? Пойдите к своим друзьям или родственникам. Новый год же!

– Да кому он нужен, – фыркнул хозяин собаки, – даже собаки нет!

– Да, я… тебя.

– Раааабыыы!!! – пресёк драку выспавшийся Славик.

Спорщики резко заткнулись, даже пёс присел от мощного рыка.

– Твою ж мать! – обречённо выругался дежурный, прикрывая глаза.

– Ой, собачка! – сонно пискнула Снегурочка.

Щенок в поисках защиты прижался к её коленкам.

– Раааабыыы!

– Гав-гав-гав!! – поддержал его пёс и приступил к кадке.

Дежурный дождался, когда у Славика кончится воздух и быстро проговорил:

– Я приму ваше заявление, садитесь и пишите, – он протянул ручку и листок скандальному мужику.

– Я тоже хоте…

– Раааабыыы!!!

– Гав-гав-гав!!!

Хозяин собаки поморщился и взял ещё одну ручку у дежурного.

Поздравление президента из приёмника разбавился визгом Клептоманочки.

– Фууу!!

– Ключи! – обрадовался скандалист.

– Раааабыыы!!! – согласился с ним Славик.

– С Новым годом, – безнадёжно пробормотал сержант.

«Зря Мышку обидели», подумал дежурный глядя на то, как у ног Снегурочки под бой курантов рвёт щенка непереваренным фикусом и кусками линолеума.

Ирония судьбы…

Старый заглянул в окно. Обзор заслоняла спина какой-то блондинки, две другие, удивительно похожие друг на друга, сноровисто упаковывали Деда в мохнатые наручники. Он брыкался и вяло матерился. Время от времени истеричные вопли прорывались сквозь метель:

– Я тебя, сука, просила сиськи побольше, а ты?

Ответа Деда Старый не разобрал, зато женский рык был слышен даже у соседей-полярников:

– Б..ь, размер, а не количество!

Старый хмыкнул. Живая фантазия нарисовала лифчик с тремя чашками. Больная её часть – сделала их разного размера.

– …оливье полную жопу… Липпа, тащи тазик…

Неприятный чавкающий звук, заглушил привычный шум борьбы. Старый брезгливо поморщился и отвернулся.

Подмораживало. Диско задумчиво почесал рогом бок:

– Вмешаемся? – без особого энтузиазма поинтересовался он. – А то у нас все шансы остаться без работы.

Умник оттеснил Старого от окна:

– Не ссы, – хмыкнул он. – Думаешь, эти первые?

Старый отошёл от окна. Работы вагон. Нужно сани проверить, что-то в последнее время на повороте закладывают и против ветра плохо тянут.

– … я просила, чтобы Ипполит меня понимал… а ты его в БАБУ!!! Верни мне мужа!

– Да! – вторил ей неприятный фальцет. – Верни меня жене! Я ж тебя ваще ни о чём не просил – я бухал с 8-ми утра…

Да, бедный Ипполит! В этот раз Дед начудил…

Умник с Диско всё ещё пихались жопами у подоконника, как будто им делать больше нечего! А у него, у Старого, успевай только разгребать: и сани барахлят, и новый олень в команде и шеф – скучающий маразматик!

– За что его? – донёсся до него любопытный голос Диско.

– За пьянку, – пояснил Умник. – Весь год не просыхает…

– Ага, – пыхнул из саней сигарой Казанова, – а мы потом носимся, как олени, то адресом ошибся, то доставкой…

Высокий визг оборвал разговор. У окна Старому пришлось побороться.

Епст!!!

Большая часть бороды ещё произрастала на месте, другую же, с гиканьем крутила над головой молодая блондинка с двойным рядом молочных желёз. Судя по тому, как энергично разогревали в руках восковые полоски две другие – Деду грозит полная и беспощадная эпиляция.

– Так, пусть бороду уже поровняют, а потом вытаскиваем его ребята…

Как встретишь, так и проведёшь…

Новый год я предпочитаю отмечать дома с родителями. Этот год у них юбилейный, поэтому 28-го они улетели наряжать пальму. Я же осталась на хозяйстве.

Единственное, что меня парило в предстоящем праздновании – одиночество. Как встретишь Новый год, так и проведёшь…

С парнем я неделю как рассталась, поэтому 30-го пришлось срочно обзванивать подруг. У всех были планы, кроме одной. Лена, как и я недавно расплевалась со своим кавалером. Подробности не знаю. Говорят, он ей изменил – кооозел!

Ленка обосновалась у меня с утра. Сначала мы устроили грандиозную уборку, потом не менее грандиозную попойку. Ясен пень, все разговоры о мужекозлах. В перерывах мы устраивали музыкальные паузы. Ваенга старалась. Соседи терпели.

После того как Ленка в очередной раз проорала с балкона: «Мужики-козлы, горите все в аду!». Соседи робко пообещали вызвать полицию. Около девяти вечера мы проголодались, да и последняя бутылка красного щедро обагрила пол в зале. Нужно было идти в магазин. Ленка моего района не знала, поэтому и осталась в квартире. На дело я пошла одна.

Через полчаса, скупившись в местной забегаловке, я чапала домой. Лифт в моём доме не предусматривался, путь наверх был тернист и труден. Приходилось останавливаться через каждые два пролёта. В очередной раз, привалившись на пакетиках, я услышала голоса:

– …сатанисты, наверное, кошку режут, ругаются срамно и, – тут женский голос перешёл на трагический шёпот, – богохульствуют!

– Хорошо, сигнал принял. Я поднимусь и посмотрю, а вы идите, гражданочка, отдыхайте…

Мне стало любопытно, но не настолько, чтобы бежать с пакетами прямо сейчас.

Я, пожалуй, ещё посижу.

Минут через пять я, наконец, осилила оставшиеся пару десятков ступеней. Возле моей двери стоял парень по форме и прислушивался. Я подошла и тоже приложила ухо к двери:

– Что слышно?

Он дёрнулся, одной рукой схватился за сердце, другой за кобуру.

Рассмотрев меня получше и поверив в мою безобидность, он признался, что поступил вызов на каких-то сатанистов, которые устроили дебош в моей квартире.

– Не может быть!

Сатанисты?

Там же Ленка, одна! Я в нетерпении толкнула дверь, она с тихим скрипом открылась. Мой спутник изменился в лице.

Чёрт, забыла захлопнуть. Пока я думала о том, как я могла так тупануть, он достал пистолет и приказал мне оставаться снаружи.

Обалдев от такой наглости, я пропустила тот момент, когда он скользнул внутрь. С запозданием я последовала за ним. Квартира меня встретила такой же, как я её и покинула: неровный свет свечей, гирлянды из порезанных фоток наших с Ленкой «бывших», и Ваенга в магнитофоне. Звук, правда, почти на минимуме.

Полицейский заглянул в зал, сделал пару шагов, потом опустился на колено.

Трясущимися пальцами он слегка тронул лужу на полу.

– Что там? – тихо спросила я.

Парень выдал нечто неуставное и шёпотом поинтересовался, кто меня сюда принёс. Ответить я не успела. Громко щёлкнула щеколда на двери санузла. Полицейский спрятал меня к себе за спину и направил пистолет на выходящего.

Я ждала кого угодно, но только не Ленку. В чёрном шелковом халате, полотенцем на голове и красной маской, кажется «свежесть молодости» называется – всё вместе производило незабываемое впечатление.

Ну, слава богу, с ней всё в порядке! Я с облегчением вздохнула.

Парень, напротив, напрягся:

– Стоять, руки вверх!

Ленка завизжала.

– Тихо! – она также резко заткнулась. – Вы хозяйка квартиры?

Ленка покачала головой.

– А где хозяева?

Голос видно ей так и не вернулся, поэтому она просто ткнула пальцем ему за спину.

Круглые от ужаса глаза парня я никогда не забуду. Не знаю, кого он ожидал там увидеть: сатанистов, кошкомучителей или санитаров, но очень обрадовался, найдя только меня.

За полчаса до Нового года мы, наконец, разобрались.

Мой герой извинился и попытался смыться.

– Эй, а Новый год? Служба? Нееет, двум девочкам на выданье в Новый год без мужика нельзя – как встретишь, так и проведёшь. Так что оставайтесь…

Он смущенно улыбнулся и пообещал задержаться разве что на двадцать минут.

А я уже точно знала Дима останется со мною надолго.

Корпоративчик

– А где здесь уборная?

– По коридору прямо и вторая дверь налево.

Я дружелюбно оскалилась, меня вежливо не заметили. Ну да, о чём говорить с женой директора? Нахлебница!

Корпоратив был в самом разгаре. Все коммуникабельны, стресоустойчивы и немножко пьяны. И я… Ефросинья Федоровна, жена директора. Уже через полчаса они не смогут выговаривать моё отчество, а как будут издеваться над именем, страшно даже представить.

Зря я согласилась с Павликом. Сидела бы дома в обнимку с телевизором и Оливье!

Компания нечёсаных парней, программисты, наверное, чему-то бурно радовались. Я постаралась обойти их по дуге, но всё равно прилетело серпантином в ухо.

…Да, я в порядке.

…Нет, мне не больно.

…Да, я не сержусь.

…И вас с Новым годом!

На выходе из зала стояла дозором вся бухгалтерия. Все равны как на подбор, с ними… Людка Борода. Не обойти. Раньше, когда мы с Павликом только начинали, это была моя территория. Когда моих бухгалтерских курсов уже стало не хватать, появилась она. Компетентна. Любопытна. Невыносима. Этакая миссис Марпл полиции нравов. Всё пыталась поймать Павлика на измене! До сих пор старается…

…Нет, я не грустная.

…Да, у меня всё в порядке.

…Нет, я не скучаю.

…С наступающим!

И что мне дома не сиделось-то?! Вожделенный коридор встретил шеренгой дверей без опознавательных знаков. Что там Павлик говорил, вторая слева или всё-таки справа?

Идти налево не хотелось, я толкнула вторую справа и замерла. Терпеть не могу корпоративы… и темноту.

Уж лучше ещё раз пройти через бухгалтерию и получить в ухо, чем усилено потеть от фобии. Я чувствую, там кто-то есть …смотрит на меня… думает всякое.

Страх услужливо подсовывал мне слуховые галлюцинации шизофреника: и шорох одежды, и чужое дыхание, и… А это что, шаги? Я в панике пыталась нащупать выключатель.

Чужая рука нащупала меня раньше…

– Что здесь происходит? – родной голос вернул меня из обморока.

Действительно, а что здесь происходит? Смутно знакомая девушка в изящном исподнем пыталась вернуть мою юбку на место.

Человек действует исходя из своего опыта. Мой молчал и я закричала, девушка меня поддержала. И тут я её вспомнила – Ника, секретарша мужа.

То, что она здесь ждала не меня – ежу понятно! Павлика? За спиной мужа мелькнула взволнованная физиономия нашего водителя. Судя по обмену взглядами между ним и Никой – сюрприз предназначался именно ему.

Я села, придерживая голову. Нужно было идти налево.

…Да, я в порядке.

…Нет, я всё понимаю.

…Да, и не думаю ничего такого.

О чём я думаю? О телевизоре и Оливье.

С Новым счастьем!

Дас ист фантастишь!

Незначительная ошибка

Среда.

Сегодня Лёка сделала всё, что могла. Завтра четверг, очередь Ники.

Я стояла напротив очереди к вратам дворца Пифии, вглядываясь в лица тех, чье время уже пришло.

Алекса среди них не было. Наступил вечер, врата закрылись в последний раз за сегодня, а я всё ждала. Время от времени я доставала из кармана записку. Алекс оставил её на подушке вчера утром. Там было всего два слова «я ухожу».

Я не стала искать причину в себе, как Марта.

Я не рыдала в подушку, как Валюша.

Я не разнесла полквартиры, как Ники.

Я просто хотела попрощаться.

За вчерашний день я оббегала полгорода. Была у него на службе, оказывается, Алекс уволился по собственному желанию.

Заглянула к нему на квартиру, его сосед признался, что Алекс вчера вернул ему все одолжённые ранее пластинки, а за плитку Валюшеного домашнего шоколада проводил меня в его комнаты. Идеальная чистота. Все шкафы пусты, одежда и личные вещи уместились в два небольших сундука.

Тогда я поняла: он получил письмо. Сколько я таких доставила другим людям… теперь пришла расплата.

Сегодня я целый день ждала его у врат и молилась Пифии, чтобы он не проскочил ещё вчера, когда я носилась по городу, проводя своё расследование.

Ко мне подошёл страж и вежливо тронул за плечо.

…Да, уже поздно.

…Нет, я никого не жду.

…Да, со мной всё в порядке.

Я вернулась домой и достала тетрадь. Сегодня Лёка сделала всё, что могла. Завтра четверг, очередь Ники.

Четверг.

Я проснулась от будильника. Стрелки застыли на пяти утра. Какого Байта, Лёка подняла меня в такую рань?! Наверно, опять что-то не успела сделать и теперь мне, высококлассному программисту, придётся работать курьером.

Постель рядом пустовала. Странно, Алекс любит поспать.

Я пожала плечами и привычно пошарила под подушкой. Нащупав корешок тетради, достала её и принялась читать. Что там натворили девчонки, пока меня не было?

Зануда Павловна жгла. Её красные чернила раскрасили унылый синий текст подчёркиваниями и исправлениями. Хорошо, что оценки ставить отучили! Больше всех отхватывала Валюшка. Жаль девочку, она же не виновата, что смогла осилить только девять классов и ПТУ.

«Нужно опять найти и перепрятать училкину ручку», решила я и мстительно ухмыльнулась.

Округлый почерк Марты сменился на острые буквы Лёки.

Эта чувиха раньше меня страшно раздражала, но потом нашла нам всем мужика и вроде как отформатировалась. Что там она накарябала?

С каждой строчкой внутри росло нечто холодное и тёмное.

Слова плясали по бумаге, кое-где чернила размокли и поплыли. Лёка плакала.

«Вчера он ушёл… получил послание от Пифии. Ники, попрощайся с ним за нас всех».

Попрощаться? Щаззз!

Я отбросила тетрадь и зажмурилась.

Пифия решила, что Алекс выполнил своё предназначение в этой жизни, и отправила ему билет в один конец.

Чё за бред?

Я только-только начала привыкать к окружающей реальности, где нет компов, автопрома и пластика. Научилась делить нижнее бельё с тремя чужими бабами. Почувствовала себя нужной. Полюбила, впервые за 30 лет. И теперь так просто отказаться от всего этого?

С хренали?

Только потому, что какая-то «одарённая», которую я знать не знаю, так решила?

Лёка может верить, во что ей хочется: в Пифию, Будду или святого Нафаню, а я буду верить в себя.

Я быстро оделась. На кухне пусто, готовить времени нет. Я уже собиралась уходить, когда на глаза попался нож. Не задумываясь, я сунула его в карман. В шесть я уже неслась к площади. Что нужно, чтобы попасть к Пифии вне очереди? Как мне иногда не хватало Гугла, но это общество отказалось от всех благ цивилизации: телефона, Макдональдса, нефтепродуктов и фармакологии.

Я не против лошадей на дорогах вместо вонючих авто…

Я всеми конечностями за чтение книг, вместо убитого вечера возле телека…

Но вот интернета я потомкам простить так и не смогла.

Почему они к этому пришли не знаю. Как-то не до того было. Слишком много времени я потратила на то, чтобы осознать все происходящие и примириться с ним. А теперь уточнять времени нет.

Пифия одна из местных реалий, которые были за гранью моего понимания. Люди здесь практически не болели и могли жить долго. Чисто теоретически. По факту же до тридцати пяти максимум. Была некая «просветлённая», которая отслеживала всех, кто выполнил свою программу. Дескать, если он или она достигли всего что могли, зачем им дальше жить, только мучиться! Помню, как-то прочла об уходе известной художницы. Типа она свояла такую гениальную вещь, что жить дальше не имеет смысла, себя не превзойти. И это в двадцать семь?!

И все добровольно идут во дворец Пифии за смертью, стоит её только прислать приглашение. Суицидники, блин!

На площадь я выскочила в полседьмого. Перед вратами кроме меня и двух стражей ещё никого не было. Отлично! В семь потянулись первые приговорённые. На молодых лицах печать тупой покорности. Тьфу, противно смотреть!

Может я зря сюда пришла? В кармане пальцы коснулись ножа, и я испуганно отдёрнула руку.

Алекс пришёл в десять. Он сразу заметил меня, но не подошёл. Я тоже, просто стояла и смотрела. Очередь продвигалась быстро. Арка врат светилась лёгким неоновым светом. Огромные створки открывались, ровно настолько, чтобы прошёл очередной суицидник, свет на мгновение вспыхивал, потом наступала тьма, как будто кто-то выключал рубильник. Потом свет загорался вновь, но человека там уже не было. От жизни до смерти всего семь минут. Страшно.

Я представила, как Алекс войдёт внутрь, как погаснет свет и он окажется в полной темноте. Один. Без меня. А потом его не станет.

Не станет и меня.

Я смотрела, как тает очередь перед Алексом и лихорадочно соображала. Гениальных идей, как назло, не было. Только мысль: «мне его не спасти» назойливо билась о черепную коробку.

Оставалось одно. Когда женщину, стоящую перед Алексом, проглотила тьма, я пошла вперёд.

– Привет.

– Привет, – улыбнулся он. – Хорошо, что сегодня четверг.

Он не сказал, но я поняла, он хотел проститься именно со мной. Что-то нужно было сказать, но голос внезапно исчез.

– Я люблю тебя, Ники.

Свет в арку вернулся, створки врат приоткрылись.

Я всхлипнула и нащупала в кармане нож.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала я и воткнула остриё ему в ногу.

Он упал. Крики и суматоха настигли меня тогда, когда я уже была под аркой. А потом наступила тьма.

Через пару ударов сердца я услышала чуть слышный гул, потом пол подо мной дёрнулся и поехал.

Эскалатор?

Впереди забрезжил свет, и я пошла ему навстречу. Через минуту я уже была в небольшой белой комнате. Посмотрела на потолок, вверху притаился странный прибор, похожий на перевёрнутое ведро, запутавшееся в переплетении проводов.

Я подошла к стене и ковырнула её ногтем – по ощущениям пластик. Стена вздрогнула и поползла вверх. Из проёма дохнуло холодом.

Сил удивляться или пугаться у меня уже не было. Просто дойду до конца.

Я шагнула вперёд и оказалась в смутно знакомом месте. От стен до потолка тянулись длинные стеллажи, которые подмигивал мне весёлыми огоньками серверов, по полу тянулись толстые канаты кабелей, а с потолка на меня дышали холодным воздухом жерла вентиляторов, в центре стояла консоль с креслом. Я увидела себя на двух десятках экранах, рассыпанных вокруг. На полу валялся череп. Его пустые глазницы следили за моим приближением.

Я заглянула в кресло, так и есть, последний юзер этой махины потерял голову при исполнении. Смахнув пыль с консоли, я наткнулась на самую обычную клаву.

– Тааак и что у нас здесь?

Я не ожидала ответа, поэтому чуть не заработала инфаркт, услышав из динамика холодный механический голос:

– Я Пифия, автономная система жизнеподдержания человеческих организмов.

– Да, иди ты!

– Запрос не идентифицирован.

Я собралась с мыслями. Если это компьютер, то программист точно сможет с ним договориться.

– Почему ты убиваешь людей?

– Я создана сохранять жизнь, а не уничтожать её.

– Поясни.

Экраны все, кроме одного погасли. Пифия показывала мне кадры хроники.

– В 2020 году человечество изобрело лекарство от старения…

Счастливые дикторы на разных языках сообщали о великом прорыве, их сменил кусок репортажа, где серьёзные люди в белых халатах демонстрировали камере яркую пилюлю.

–…в 2022-м после продолжительных актов общественного несогласия, – я увидела горящие машины и горожан, громящих витрины, – лекарство стало доступно по страховому полису.

Картинка сменилась. На экране застыл график, с кривой опасно стремящейся вниз.

–…к 2030-му, население планеты потеряло 1 миллиард человек. Люди перестали стареть, но бессмертными это их не сделало. Смертность превысила рождаемость в несколько десятков раз. Люди перестали размножаться.

Страшные сцены катастроф и массовых суицидов сменяли друг друга.

–…в 2036 родился последний ребёнок. На заседании ООН было принято решение сделать население опять смертными. Для этого был разработан механизм стирания памяти.

На экране возникла картинка с тем самым ведром, которое я только что видела в маленькой белой комнате. Незнакомый грустный человек надевал его на голову, а уже на следующем кадре он же вприпрыжку выскакивал из врат в новую жизнь.

– Раз в двадцать лет каждая особь проходит процедуру. Здесь ей автоматически аннулируется память и с помощью рандомной выборки формируется новая личность.

Перед глазами всплыла потрёпанная тетрадь, написанная четырьмя разными подчерками, четырьмя разными женщинами, одной рукой.

Я вспомнила: как впервые догадалась, что в этом теле я не одна, как вела войну за собственный рассудок, как осознала, что живу только один день в неделю – четверг, как сдалась и решила умереть…

Если бы не Алекс, меня уже не было.

Полтора года назад сисадмин Ники, училка Марта Павловна, продавщица Валюшка и посыльная Лёка, наконец, договорились. Алекс принял все мои «я» и научил с ними жить. Мы идеально подходили друг к другу и девочки были со мной полностью согласны.

И этого всего Пифия хочет меня лишить? Может мне тоже форматнуть память?

Память… Осознание того, что я «умирала» по крайней мере трижды, оглушило. Я пошатнулась, и ухватилась за консоль, чтобы не упасть. Значит, я, Марта, Валюша и Лёка это просто осколки памяти?

Пифия молчала. Гул вентиляторов проходил сквозь меня, я буквально вибрировала от напряжения.

– Кто следит за выполнением программы?

– Никто, я полностью автономна, создана с большим запасом прочности.

– Это нужно остановить. Ещё немного и люди сойдут сума! Во мне уже четыре личности.

– Это невозможно, – оборвала моё возмущение Пифия.

Пальцы привычно легли на клавиатуру.

– Отклонение в психике коснётся 0,000001 процента населения в год. Это незначительная ошибка.

Я оглянулась на приветливо распахнутые двери. Тёплый свет, казалось, лучился от стен, предлагая зайти внутрь и исчезнуть опять.

А потом возродится.

Другой, одинокой.

Надписи на кнопках уже стёрлись, но я действовала по памяти.

– Пифия, ты уже совершила одну незначительную ошибку, – Я вошла в меню и нашла строку управления.

– Какую же? – в машинном голосе проскользнули нетерпеливые нотки.

– Ты ошиблась днём недели. Сегодня четверг, – сказала я и нажала энтер.

Гул вентиляции стих. Скоро Пифия уснёт навсегда.

Побочный эффект

– Вы готовы?

Я кивнул.

– Сорта, включай запись.

– Запись включена, – детским голосом подтвердил ИИ из динамика под потолком.

Первое время я дёргался, уж очень непривычно слышать детский голос на корабле. Но потом понял – это один из психологических рычагов для колонистов. Нам же нужно заселять незнакомую планету, найти себе пару и активно размножаться …да-а. И что же меня заставило на всё это подписаться?

– Итак, десятый день пробуждения. Как вы себя чувствуете, есть ли вопросы?

Пальцы уже по привычке сжались в кулак. Док это заметил, но не отреагировал.

– Я кого-то убил?

– Нет. Вы не заключённый, – я облегчённо выдохнул. – Правительство не имеет привычку давать второй шанс, да и освоение нового мира это не наказание. Кстати, как идёт процесс восстановления профнавыков?

– Отлично…

Десять дней назад я проснулся в капсуле, зная о себе только имя и порядковый номер, побочный эффект гибернации. Нас таких оказалось почти две с половиной тысяч мужчин и женщин в возрасте от 26 до 30. Судя по виду. Потому что, сколько мне лет на самом деле я тоже не помнил.