Таймер

Джеймс ждал в комнате, где не было ничего, кроме стола, нескольких стульев и серых стен. Окон не было тоже. Скоро должен был зайти мальчик, сказали, что зовут его Микки. Джеймс постоянно прокручивал разговор с доктором Лиа и корил себя за свою реакцию. Она действительно хороший человек и хочет помочь, а он ведет себя как скотина. А что если бы не она? Сколько бы его еще продержали в одиночной палате, ожидая пока он что-то там вспомнит? Разум подсказывал что недолго. А вот что потом…

Просто когда доктор Лиа озвучила свое предложение, плотина, которую он сдерживал, прорвалась, ему вдруг стало страшно. Его тут не знают и он никому не нужен, целыми днями он старался разобраться, как же это все произошло и не сон ли это. Но за свою жизнь он что-то не припоминал настолько затянувшихся снов. Плохих снов. Все это как-то связано с амулетом, который он носит на шее. Это очевидно, но Джеймс никогда не любил ни фантастику, ни фэнтэзи с драконами и магией. Всё это казалось ему таким глупым и не существенным.

А сейчас? То, что висело у него на шее, перевернуло весь мир вверх дном, и Джеймс никак не мог понять, где та точка опоры, встав на которую он сможет вернуть все обратно. Опоры не было, вокруг была вода, и он плыл, и плыл, все чаще задаваясь не вопросом: как это произошло и что делать, а вопросом – надо ли что-то делать.

Он чувствовал, как всё внутри ломается, и понимал, что скоро он может услышать:

– Мы так и не выяснили Вашу личность, но Вы можете представлять опасность, поэтому из нашей лечебницы уже не выйдете. Н-и-к-о-г-д-а. Это слово повторялось как будто нескончаемое эхо.

Пусть Лиа делает это не ради него, может всё лишь ради ее работы, даже если и так, то что? Он плыл в бесконечном море, и если кто-то протягивал ему руку, пусть даже больше похожую на тень, то что плохого в том, если он попытается ухватиться за неё.

Дверь отрылась, и в комнату ввели мальчика. Сейчас он выглядел чуть иначе. Изменился взгляд. В нем отражались интерес и настороженность. Джеймс подумал, что наверно, в его собственном взгляде это все тоже присутствует.

Мальчик сел, а санитар зачитал свод правил, по которым будет проходить этот разговор. Никто не встает без разрешения, никаких резких движений, если понадобится в туалет, следует поднять руку и спросить разрешения. Не сквернословить.

Последний пункт особенно позабавил Джеймса, и он увидел полуулыбку мальчика. Санитар отошел к стене и словно слился с ней. Они сидели за столом друг напротив друга, а сбоку села Лиа. Она посмотрела на них обоих и сказала:

– Микки, тебе сказали, что это будет тест твоей психики, но это не так. Я надеюсь, ты пойдешь нам навстречу. Думаю, ты знаешь о том, что недалеко от вашего корпуса нашли Джеймса, – она мотнула головой, указывая, на того о ком именно говорит – и ты виделся с ним, когда мы приезжали. Дело в том, что у Джеймса проблемы с памятью, а увидев тебя, он что-то вспомнил. Если ты не будешь болтать об этом разговоре, и постараешься отвечать честно на наши вопросы, то твое пребывания в стенах «Ковчега» станет немного менее тяжким.

– Менее тяжким? – Мик усмехнулся. – Если бы вас услышали наши надзиратели, то они бы очень удивились. Они считают, что для таких, как мы, это просто манна небесная, и мы должны им ноги целовать.

Он откинулся на стуле и скрестив руки на груди продолжил:

– Не знаю, чем смогу Вам помочь, но все лучше, чем там, так что можете рассчитывать на мое молчание. Ну и начни я болтать, сдаётся мне, что вы скажете, что этого не было.

Лиа улыбнулась:

– А ты смышленый малый.

Джеймс хотел начать разговор с чего-то более абстрактного: спросить, как у мальчика дела, или что-то вроде этого, но сам, удивившись, спросил:

– Ты видишь его?

Лиа встревоженно повернула голову в его сторону.

– Вы про вашу побрякушку на шее? – спокойно спросил мальчик.

Джеймс заметил, как взгляд Лии скользнул по его шее, ища предмет, о котором говорил мальчик.

– Ты ведь видел эту «побрякушку» когда мы увиделись первый раз?

– Да, не понимаю, что тут такого. Со зрением у меня всё в порядке, или это часть ваших непонятных тестов?

Лиа не выдержала, и спросила, о чём это они говорят. Мальчик сказал, что об этом вот кулоне, что болтается на шее у его собеседника. Лиа в очередной раз, осмотрев шею Джеймса, сказала:

– Так, я ничего не понимаю, о чем вы говорите? – в голосе слышалось неподдельное удивление и легкое раздражение.

Мальчик посмотрел на неё с интересом, но промолчал, потом перевел взгляд на Джеймса.

– Ты можешь дотронуться до него? – Спросил Джеймс, его сердце билось так, что грудная клетка еле сдерживала его.

– Не знаю, зачем вам это надо, но да, конечно могу, – он протянул руку к амулету на цепочке, а Джеймс замер в ожидании.

Санитар, стоявший у стены, напрягся.

Но едва пальцы мальчика коснулись амулета, тот резко отдернул руку. Санитар крикнул:

– Я же сказал: без резких движений! – но подходить не стал.

Мальчик осматривал с тревогой свою руку, а Лиа их обоих.

– Так, вы мне сейчас же объясните, что тут происходит! Я устроила эту встречу, что бы вы, Джеймс, что-то смогли вспомнить, а вижу дешёвый спектакль, непонятно для чего сыгранный!

– Это не спектакль, доктор. – сказал Джеймс и сразу перевел взгляд на мальчика. – Что случилось?

– Я… Я… Не знаю, – медленно начал тот. – Когда я дотронулся, то как будто, мммм… Стал перетекать в него, знаю, звучит как-то по дурацки.

– Было больно? – завороженно спросил Джеймс.

– Нет, даже наоборот, как-то приятно, но я почему-то испугался. Что это за камень?

Видя, что Лиа сейчас выйдет из себя, Джеймс положил руку на её плечо и сказал:

– У меня на шее висит амулет, но его не видит никто кроме этого паренька. Я даже думал, что я его выдумал, но когда убедился, что Микки тоже видит его, я понял, что всё это реально.

– У вас видения? – она движением плеча сбросила его руку – В таком случае, не понимаю, зачем мальчик вам подыгрывает. Микки, ты же понимаешь, что Джеймс может быть болен. Он пробыл без воды не один день пока мы его не нашли, и поддерживая его видения ты делаешь только хуже, – она растерянно смотрела на мальчика.

– Не знаю, о чем вы говорите, но амулет я вижу четко и без всяких видений. – Мик говорил спокойно и уверенно.

Лиа не понимала, к чему всё это идет, но то, что тут происходило, ей не нравилось. Она ожидала чего угодно: что её пациент ничего не вспомнит, и потом Ричард выскажет ей, что всё это было зря, или что воспоминания окажутся ужасными…

Но тут было что-то непонятное, она видела, как два незнакомых между собой человека бредили и визуализировали отсутствующие объекты. Она читала про коллективный бред, когда даже здоровые люди принимали реальность психически больных и потом свято в неё верили. Но те, кто сидел перед ней, видели друг друга второй раз в жизни.

– Мик, если ты действительно что-то видишь на шее у этого человека, можешь взять это в руку и показать мне? – она старалась действовать осторожно, чувствуя, что идет по тонкому льду.

– Я не знаю, что это, но трогать мне больше не хочется, если вам так надо, берите его сами. – отрезал мальчик.

– Видишь ли, – вмешался Джеймс, – Она его действительно не видит. Я понимаю, что это звучит безумно, но это правда.

– И почему же она не видит его? – спросил Мик с насмешкой в голосе.

– Этого я не знаю. Амулет у меня с тех пор как мне его передал сокамерник.

Лиа вздрогнула: уже, казалось бы, безнадежная ситуация хоть в чем-то стала развиваться в правильно ключе.

– Вы что-то вспомнили? Как Вы оказались в заброшенной тюрьме? – она с надеждой смотрела на него.

– Ну, можно и так сказать. – Джеймс помедлил с ответом, он боялся перегнуть палку, но терять было нечего. Этот мальчик лишь крошечная надежда… Но вот на что? Да, мальчик видит, как и он этот камень, и что? Как это ему поможет… Он решил идти ва-банк.

– Я сидел в действующей тюрьме за убийство грабителя, вломившегося в наш дом. Уже потом я узнал, что это был несовершеннолетний парень из влиятельной семьи. Он был вовсе не грабитель. Как потом оказалось, они с друзьями поспорили или что-то вроде того. Недавно в соседнем доме было ограбление. Эти сволочи убили даже собаку, видимо, та пыталась им помешать. Так что, когда я ночью услышал шаги и увидел силуэт, меня охватил ужас, ведь у нас был ребенок. Я даже подумать не успел, увидев чужака в доме, я схватил биту и набросился на него. Можно было окликнуть или бить по ногам, но тогда я действовал на адреналине. Я постоянно вспоминаю эту ночь. Позже оказалось, мой сын знал это парня, спор был в том, чтобы открыть дверь и дойти до его спальни, просто подростковая шалость. Но я убил того парня. Просто ударил битой по голове, и он сразу обмяк, упал на пол. На лице была маска, я трясущимися руками снял ее и увидел еще совсем детское лицо.

Лиа скрестила руки на груди, она, кажется, переоценила успех этого мероприятия. Если раньше это был полностью адекватный человек, который ей даже нравился, то теперь его иллюзии нашли выход, и он в них действительно верил. Это не было похоже на воспоминания, это был просто вымысел.

– Вы, конечно, не верите мне, – как бы в ответ сказал Джеймс.

Его мысли, вначале носившиеся вихрем стали опадать как листья осенью. Он опять стоял у той же стены, что и в начале, не понятно чего он ждал от этой встречи. Что мальчик всё ему объяснит? Поможет? Но он видимо знал не больше, а то и меньше, чем сам Джеймс.

Дальше пошла просто рутина: битый час Лиа задавала вопросы, а Джеймс и мальчик пытались ответить. Каждый видел эту ситуацию со своей стороны, и это только усугубляло положение.

Потом стало происходить что-то совсем ненормальное. На очередном вопросе Лиа стала говорить медленнее, медленнее… И, наконец, её полуоткрытый рот, казалось, застыл. Мальчик с уставшим взглядом как будто врос в стул. Взгляд был устремлен в стол, он больше не моргал.

Джеймс несколько раз попытался окликнуть их, но реакции не последовало. Тогда он встал и посмотрел на охранника, ожидая резкого крика или даже удара, но тот смотрел сквозь него и даже не попытался ничего предпринять.

Это уже было чересчур. Джеймс действительно сходил с ума, ему даже показалось, что он по-прежнему лежит в той камере на полу, изнемогая от жажды, и всё, что с ним происходит совсем не сон. Это был бред, бред от обезвоживания. Он почувствовал на спине холодный пот, почувствовал ту невероятную сухость в горле. Он видел шершавые стены, и где-то вдалеке капала вода. Обессилевший он рухнул на стул. Нет, он так не выдержит, если бы сейчас по стенам поползли змеи и вместо пола появился песок, он бы уже не удивился. Это была опасная грань, грань – когда здоровый человек мог сорваться и навсегда потерять рассудок.

Джеймс просто сидел, блуждая взглядом по застывшим лицам. Ему показалось, что Лиа моргнула, но очень, очень медленно. Он понял, что если сравнить происходящее с видео пленкой, то сейчас стоит не пауза, а очень медленное воспроизведение.

Супергероем, который может останавливать время, Джеймс себя не считал, поэтому на ум приходило только безумие.

Дверь неожиданно открылась. Открылась не в замедленной съемке, она открылась вполне обычно и даже поспешно. В дверях стоял высокий человек в костюме. Окинув взглядом комнату, он посмотрел на Джеймса, и тот готов был поклясться, что видел, как незнакомец взглянул на его медальон.

– Вставай и бери с собой мальчика. Мы уходим, – голос мужчины после этой оглушительной тишины был как ведро холодной воды. Джеймс вздрогнул.

– К-к-к-то вы такой? – запинаясь, произнес он.

– Я всё объясню. Давай, только не устраивай истерик, и не надо заваливать меня вопросами. Я, наверно, единственный, кто может тебе объяснить, в какой ситуации ты оказался. Так что вставай и пошли, я долго не могу держать это состояние.

Не ожидая, что Джеймс всё быстро поймет, он сам взял руку мальчика, и потянул, тот послушно встал. Двигался Мик немного замедленно, а вот глаза… Глаза остались в том же застывшем состоянии. Джеймс понимал только одно: ему нужны были ответы, и даже если это всё бред его воображения, он хотел их получить. Если бы этот человек, или кто он там, не появился сейчас, его крыша навсегда бы поехала, и он это понимал. Не было никаких киношных фраз вроде: «я никуда не пойду, пока вы мне все не объясните», но кое-какой вопрос у него был:

– Зачем вам ребёнок? – Джеймс встал и посмотрел на незнакомца.

– Не бойся, ничего плохого я ему не сделаю.

Говорил он холодно и спокойно, так как говорят люди, когда не сомневаются ни секунды. Так говорят люди, которым можно верить. Джеймс подошел ближе к дверям и сказал усталым голосом:

– Я не знаю, кто вы, но последние несколько недель я вообще ничего не знаю, так что, если это поможет хоть как-то распутать этот клубок, я пойду. А вы тоже видите его? – он посмотрел в глаза мужчины.

– Таймер? Конечно. А сейчас, если не хотите остаться здесь навсегда в смирительной рубашке, пора идти.

Джеймс опять чувствовал, как бешено колотится сердце, точно как несколько часов назад, когда только вошел в эту комнату. Бросив последний взгляд на доктора Лиа, Джеймс вышел. Внутри нарастало чувство, что они уже никогда не увидятся. Он был ей благодарен, но смысла вести ее с собой неизвестно куда не было. И он отчетливо почувствовал, как она была разочарована, что всё пошло не так как она ожидала. Трое вышли в коридор и направились к выходу. Два человека в форме охраны стояли у входа в оцепенении. Джеймс перехватил руку мальчика у незнакомца, и повел его сам, парень послушно шёл рядом.

– Вы назвали мой кулон «таймер»? – Джеймс немного отошёл от потрясения и по пути к стоянке решил все же задать несколько вопросов. – Он как-то замедляет время?

– Ну, в данный момент да. Только это не его главная функция. У меня будет две просьбы: во-первых, нет смысла обращаться ко мне на Вы, а во-вторых, просто помолчи пока не приедем, позже я тебе все расскажу. А сейчас у меня жутко раскалывается голова от того, что я только что проделал.

Они подошли к серебристой, неприметной машине. Мужчина открыл дверь и сказал:

– Садитесь. Кстати, меня зовут Рик.

Когда они уселись, он закрыл за ними дверь и сел за руль. Мальчик по-прежнему оставался в прострации. Заметив взгляд Джеймса, Рик сказал:

– Не волнуйся, он скоро отойдет, будет как новенький, только сядь от него подальше и пристегни его и себя, – он усмехнулся и машина резко выехала с парковки.

Джеймс так и сделал. Зачем отсаживаться от мальчика он не знал, но решил приберечь все вопросы на потом. Все это время он чувствовал, как его амулет пульсирует.

Лиа резко вскочила. Что, чёрт возьми, тут происходит? Впервые ей показалось, что это не она должна лечить пациентов, а именно ей нужен особый уход. В комнате остались только двое: она и охранник. Оба в изумлении смотрели то на друг друга, то по сторонам, пытаясь понять куда в этой маленькой комнатушке могли подеваться еще два человека. Еще секунду назад они сидели тут, за столом. Она посмотрела на санитара-охранника и увидела в его глазах такую же панику

– Да куда же это… – выдавил мужчина – Что вообще вы тут делаете с ними?

Последняя фраза предназначалась ей. Она хотела что-то ответить, но потрясение забрало все силы. Ну, по крайней мере, она была не одна, кто это видел, ведь комната была пуста. Она надеялась, что найдется хоть что-то, что поможет избежать ей самой смирительной рубашки, когда она будет докладывать об этом Ричарду, а тот директору «Ковчега». Лиа не имела ни малейшего представления, что тут произошло, но понимала, что её ждут крупные неприятности.

Глава 11

Джеймс с Риком и мальчиком сидели за столом в небольшом домике на окраине города, дом был обставлен минималистично и со вкусом. Была видна лестница, ведущая на второй этаж. После их приезда мальчик ожил, и они едва смогли его удержать от того, чтобы тот не выпрыгнул в окно. Потребовалось не менее получаса, чтобы как-то успокоить его. Всё время он пытался понять, как вышло так, что он только что сидел за столом рядом с врачем, а теперь оказался в непонятном доме с двумя мужчинами.

Джеймс и парнишка сидели за столом и ждали объяснений. Рик, помедлив, начал:

– Думаю, вас будут искать, но никому не нужны неприятности, поэтому полицию они вряд ли будут привлекать. Знаете ли вы, что из разного рода психиатрических больниц сбегает в год сотни человек? Нет? Никто это не афиширует, у таких заведений есть своя служба безопасности, которая занимается их отловом.

– Мы не психи! По крайней мере, я. – вставил Мик

– Ну, это понятно, это вы так думаете. Когда я вас оттуда вытащил, вы оба сидели и обсуждали с этой милой мозгоправшей, невидимый для неё предмет. Кем Вы думаете, вас бы считали? Джеймс, как ты получил свой таймер? Да, эта та штука, что висит у тебя на шее. Я не думаю, что есть какое то правильное название, но я ее называю так.

– Мне её передал сокамерник.

– Передал? – голос Рика звучал удивленно. – Ладно, что было дальше?

– Потом я оказался тут, запертый в камере, и никто не может понять кто я и откуда. Но может, ты расскажешь, что все это значит? Что за таймер, почему я тут оказался, и вообще, что это за место! Голос Джеймса дрожал, и слова он будто выплёвывал, накопившиеся вопросы рвались наружу. Он бы ни за что не поехал с незнакомцем, да ещё с ребенком, неизвестно куда, но ситуация в которой он оказался, заставляла рисковать.

– Да уж, мне тоже интересно, что за супергеройские штуки у вас тут происходят. – вставил свое слово Мик. – Это что, была телепортация?

– Да нет же, – голос Рика был уставшим, таким тоном объясняют второгоднику простую истину – Я уже тебе говорил, что приехали мы сюда на машине, просто ты этого не заметил.

– Ага, это же такая мелочь, можно и пропустить. – съязвил Мик.

– Честно говоря, я уже немного жалею, что ввязался во всё это, но раз уж мы все здесь, слушайте и не перебивайте.

И он начал рассказ. По его словам, Таймер не был какой-то мистической штуковиной, в нем обитал разум. Рик свой получил в посылке по почте от старого знакомого. Он удивился, так как давно не получал от него не то что подарков, а вообще вестей. Только его таймер выглядит как часы на цепочке. Сначала он порадовался, такая ретро вещица ему пришлась по душе. Все вокруг удивлялись: раньше такой любви к ретро, да и вообще к часам, за ним не замечали.

Очень скоро без них он себя уже не представлял. Однажды вечером, возвращаясь с работы, он обнаружил, что улица поплыла и по стенам домов ползли радужные трещины. Лица людей смазались и все вокруг как будто начало терять свою форму, как свеча тающая от пламени. Через какое-то время перед глазами все потемнело и очнулся он уже на траве в каком-то парке. Подумав, что пора заканчивать работать на износ и спать по три часа в день, он встал с земли. Чувствуя себя разбитым, он направился домой, по пути решил позвонить на работу, чтобы взять выходной, да только номер не отвечал.

Это было странно, такого он не мог припомнить. Подойдя к дому, он почувствовал – что то не так, ему даже показалось, что магазин который он проходил мимо был совсем в другом месте… Придя домой он обнаружил что ключи не подходят, а на стук вышла совсем не его жена, а полная женщина преклонных лет у которой был такой взгляд, как будто она видит его первый раз, собственно так оно и было.

Потом он стал звонить по знакомым, пытаясь понять, что происходит, все номера либо не отвечали, либо там были совершенно посторонние голоса.

Рик стал скитаться по городу и медленно сходить с ума, периодически обнаруживая себя очнувшимся в разных местах, не зная как там очутился. Всегда перед этим он замечал, как те самые часы немного нагревались, а потом все повторялось заново: вокруг все теряло очертания, и он поднимался с земли в новом месте. Если с кем-то знакомился, то после провала найти этого человека уже не мог.

После этого он попытался выбросить часы. Но как, Джеймсу, уже известно, сделать это можно, но ненадолго. Рик чувствовал, как без них ему становится с каждой секундой хуже, было ощущение, что если он не заберет эти часы обратно, то не проживет и десяти минут. Надев их обратно, он точно понял – дело в них. Именно, в том зеленом камне, которым были инкрустированы часы. Рик пытался избавиться от них разными методами, но всегда забирал их обратно, чувствуя, что без них просто умирает.

Тогда он решил подробнее изучить свои ощущения перед этим помутнением. В итоге, он научился откладывать прыжок на несколько часов, нужно было спокойное место и несколько минут чтобы сосредоточится. Он просто садился в парке и закрывал глаза, для всех это был обычный мужчина в потрепанной одежде, который решил вздремнуть на солнце. На деле, в его голове шла борьба, борьба за него самого.

Может, Рик и раньше бы этому научился, не начни он беспробудно пить. Если он выпивал хоть не много, сопротивляться уже не было никакой возможности.

Через несколько дней такой борьбы он услышал прямо в голове некий голос. Голосом, правда, это назвать было трудно, он просто понимал, что ему хотят сказать, но слов не слышал. Рик как раз выходил из магазина как «нечто» интересовалось, зачем Рик сопротивляется ему.

– В итоге, Джеймс, через несколько дней переговоров с этим голосом у себя в голове я понял что происходит, и нашел некий компромисс.

Эти зеленые камни бывают в абсолютно разных формах: у меня часы, у тебя кулон или амулет. Он управляет тобой. В некотором роде он живой, я называю его Таймер. Но у него, конечно, есть хозяева. В камне разум детей этих самых хозяев, он как бы загружен в кристалл, все равно как мы записываем данные на флешку. Взрослые особи этот процесс не переносят. Тех, кто создал кристалл, я называю Хозяевами, хоть Таймер и пытался мне передать их настоящее название, я так и не понял. Вижу в ваших глазах недоумение, но мне незачем врать. Вы же понимаете, то, что произошло сегодня, и то, что происходит с тобой, Джеймс, иначе не объяснить.

– Я готов поверить во всё это, но почему мы не можем избавиться от него? Это что, какая-то защита? – спросил Джеймс в шоковом состоянии.

– Мммм… Ну это защита не только его, но и наша. Я не хотел говорить этого сейчас, мне кажется, слишком много информации тоже плохо. – последние слова Рик произнес задумчиво

– Нет уж, давай, выкладывай всё! – голос Джеймса дрожал. – Кто они? Зачем мы им нужны? Где я вообще? Где мой сын?

Мик сидел молча, переводя глаза то на одного, то на другого. Он твердо решил пока ничего не говорить и посмотреть, куда вся это бредовая ситуация выльется. Ему было страшно.

– Ну, хорошо… Мы не люди. Ну, то есть, очень близко приближены к ним, но не они. – Рик посмотрел в глаза Джеймсу.

– Что ты, чёрт возьми, несешь? – Джеймс терял терпение, а его пальцы нервно теребили рубашку.

– Спокойно, спокойно! Я все эти эмоции уже пережил и хорошо тебя понимаю. Когда я наладил подобие диалога с Таймером то обещал ему не мешать, взамен я мог вернуться в свою линию… Ты заставил меня немного перепрыгнуть в рассказе, и теперь выходит немного сумбурно. В общем, я думаю, ты слышал про параллельные миры. Так вот, Таймер переносит нас из одного мира в другой, только они не бесконечны. Они называются линиями. Мы сейчас в одной из этих линий. Тут нет ни твоей семьи, ни тебя самого, тут история шла немного иначе, в отличие от твоего мира. А в некоторых линиях она шла вообще под другим углом.

Я этого всего не знал, и просто просил вернуть меня к семье, хоть ненадолго, но Таймер пытался мне объяснить что-то, я только никак не мог понять, что именно. Я только улавливал, что моя просьба невозможна. До этого, энергию к сопротивлению постоянно давала мысль о том, что моя семья: жена, дочь, мать – все они, остались там, а я исчез. Я не мог оставить их одних, понимаешь?

В итоге я опять стал мешать перемещениям в другие линии. Я тогда вообще не понимал, зачем все это, я был не в себе, но сопротивлялся.

Позже я понял, что если я перестану мешать, то Таймер мне покажет, почему моё возвращение не может быть выполнено. И он показал. Это было ужасно.

Как-то вечером я почувствовал привычный, еле заметный нагрев часов. Нити в моей голове напряглись, но я не стал мешать в этот раз. Потом я услышал тот самый голос в голове, сообщение Таймера о том, что он готов перенести меня в мою линию. В мой мир. Я был счастлив. Потом я помню, как оказался на лужайке у своего дома, был вечер, и никто в тени деревьев меня не мог заметить.

Я увидел в окне свою жену, она мыла посуду. Я хотел побежать туда со всех ног, обнять её, сказать, что я вернулся, что буду теперь всегда с ними, не знаю, зачем Таймер вернул меня обратно, но я уже точно не позволю ему меня отсюда перенести, куда бы то ни было! Но таймер пульсировал и сдерживал меня, я чувствовал, что ему это дается нелегко, но всё равно не мог пошевелиться, только наблюдать. Потом я увидел то, что заставило меня обмякнуть и упасть прямо там на колени.