Голубая лилия

– Марли?

– Я так плохо справляюсь, а ты всё равно опекаешь меня, – вдруг сказал Марли. – Мне кажется, я постоянно тебя подвожу.

Индил оторопел.

– Не смей так говорить, ты слышишь меня? Внимательно слушаешь? – Его же голос показался ему грубее, чем он сам хотел бы, и он продолжил тише. – Если меня, может быть, кто и подведёт, то это явно будешь не ты. Я догадываюсь, что наводит тебя на такие мысли, но, прошу тебя…

Марли не поднял на него глаз, и сердце Индила дрогнуло. Порой он даже не догадывался, каким несчастным себя чувствует его друг.

– Ты мне как младший брат, и никого преданнее не знаю. И хочу, чтобы ты об этом всегда помнил. – Индил вдруг улыбнулся. – А Лилия вообще любит тебя больше всех.

– Больше всех она любит тебя. Но, надеюсь, я хотя бы в десятке.

От изумления Индил чуть не свалился со стула. Марли наконец поднял на него глаза и, увидев его выражение лица, расхохотался. Мгновением позже к нему присоединился Индил – от смеха заживающую рану начало неприятно дёргать, но он этого не замечал.

– Марли! – воскликнул он, но не нашёлся, что сказать дальше, а просто улыбался. Индил почувствовал, что кровь приливает к лицу.

Раздался тихий стук в дверь.

– Войдите! – все ещё смеясь, крикнул Индил.

Комната осветилась слабым светом нескольких факелов, как обычно, оставленных в коридоре.

– Приятно вас слышать. Я вам не помешаю? – спросил Финель. «До чего же у него всё-таки тихий голос», – подумал Индил.

– Конечно, нет, заходи.

Индил понаблюдал, как Финель закрыл за собой дверь и достаточно уверенно, если учитывать его положение, прошёл внутрь. Он сел рядом с Марли.

– Неужели ты слышишь, как я дышу? – улыбаясь, спросил он. – Я ведь даже слова не сказал.

– Ты очень, очень громко дышишь, друг мой, – тихо сказал Финель, чем вызвал очередной взрыв смеха. Сам он, как всегда, только улыбался.

– У тебя всё в порядке, Финель? – спросил Индил через минуту, когда успокоился.

– Да, благодарю тебя. Знаю, что ты тоже неуклонно идёшь на поправку, и я рад.

– Хорошо, что у нас есть Лилия, – сказал на это Марли. – Кстати, она говорит, что ей очень нравится с тобой в кузнице.

– Я знаю, – улыбнулся Финель, пустыми глазами глядя куда-то в сторону окна. – У неё хорошо получается.

Индил вглядывался в его лицо. Финель редко искал чьё-то общество, ему всегда нравилось быть в одиночестве. Работать и размышлять.

– Финель?

Эльф повернул лицо к Индилу.

– Тебя беспокоит, что я пришёл?

Индил подумал несколько секунд. Он боялся обидеть давнего друга, но тот всегда чувствовал, если с ним разговаривают неискренне. Поэтому Индил ответил честно.

– Да. Я очень рад, что ты пришёл. Но мне кажется, ты расстроен.

Марли озадаченно посмотрел на Индила и с сочувствием – на Финеля.

– У тебя что-то случилось? – Марли тронул его за руку.

Финель покачал головой.

– Работать не могу.

– Ты здоров? – с беспокойством спросил Индил. Голос Финеля ему не понравился: всегда немного печальный, сейчас он звучал подавленно. – Что-то случилось?

– На самом деле, ничего, но я чувствую что-то странное. Я обещал, что не буду ковать рукояти для мечей без неё. А позавчера обнаружил, что мне стало грустно одному. Не хочется работать.

Марли и Индил переглянулись.

– Но ведь ты всегда любил работать один, – осторожно заметил Марли. – И никогда не соглашался на помощь.

Финель наклонил голову.

– А Эльдалину никогда бы в голову не пришло идти в лес с плетёной корзинкой.

Марли в замешательстве уставился прямо перед собой. Индил выпрямился на стуле.

«А ведь он прав…» – подумал он. И вдруг вспомнил о том, что почувствовал той ночью… Когда ему нестерпимо захотелось, чтобы Лилия никуда не уходила.

– А я никогда ещё так быстро не привязывался ни к кому, – вдруг изрёк Марли с таким видом, словно его только что ударили по голове. Причём, сильно.

– Кажется, цветочек стал нам очень дорог. Хотя мы через одного – высокомерные эгоисты.

Индил, казалось, уже не мог удивляться.

Потому что он сам подумал о том же.

9

С наступлением темноты Эльдалин сообщил, что они преодолели больше половины пути.

– Может, перезапряжём лошадей? – предложил Алальме.

– Это займёт много времени, к тому же в темноте, – покачал головой Чесс. – Кстати, Лилия, мне ещё не пора занять твоё место?

– Нет. Мне кажется, я не сомкну глаз, пока мы не вернёмся.

Эльдалин покосился на неё, но ничего не сказал.

Лошади часто переходили на рысь, несмотря на гружёную повозку. Несколько раз девушке приходилось придерживать их.

– Кажется, они с тобой одного мнения, – заметил Алальме, пытаясь разрядить обстановку.

Они миновали буковую рощу, и всем стало немного легче – столетние деревья скрывали землю даже от лунного света, и ехать приходилось в почти полной темноте. Лилия подумала, что прошлой ночью им это далось спокойнее. Знала бы она, что остальные думали точно так же…

Рассказ противного старого мельника не выходил у Лилии из головы. Иногда ей казалось, что он всё ещё сжимает её руку. «Ночью их видно плохо… Но вы увидите», – послышалось над самым её ухом, и девушка вздрогнула.

Вдруг Эльдалин поднял руку, и все остановились.

– Эльдалин? – испуганно позвала его Лилия.

– Всё хорошо, не бойся. Видимо, лучники ждали, что мы остановимся, как в прошлый раз.

Словно в подтверждение его слов, на землю бесшумно спрыгнул один из эльфов – тот же, что и прошлой ночью. Алальме и Лизель переглянулись, остановив лошадей прямо под носом у упряжных.

– Капитан, у нас проблема.

Эльдалин заметно напрягся.

– Говори, – процедил он сквозь зубы.

– Мы потеряли из виду трёх разведчиков, – взволнованно заговорил эльф. Глаза его блестели под капюшоном. «Тех, что шли впереди?» – подумала девушка.

– Не могли же они потеряться, – спокойно сказал Эльдалин. Он умел быстро взять себя в руки. Хотя бы создать видимость.

– Мы думали, они зашли глубже в чащу. Но… их нигде нет.

Все всадники смотрели на лучника, и в глазах читалось замешательство. Жеребец Чесса переступил с ноги на ногу и тихонько заржал.

– Вы следите за дорогой? – Эльдалин вел себя так, словно ничего не произошло, однако его голос едва заметно, но изменился.

Эльф кивнул.

– И что?

– Ничего, капитан. Никого нет.

– А что с разведчиками, с которыми остался Карафолх? – спросил его Чесс.

– Идут за вами. Они тоже ничего не видели, – кивнул лучник.

Эльдалин оглянулся на Чесса, потом перевёл взгляд на Лилию. Выражение его лица словно говорило: «Я не знаю, что происходит, но не паникуй».

Но Лилия уже успела испугаться.

– Нам надо повернуть назад, – быстро сказал Чесс.

– И что потом? – Эльдалину явно не понравилось это предложение.

– Пошлём за помощью. Если они где-то здесь, то ехать дальше – опасно!

– Не опаснее, чем возвращаться назад. – Лизель развернул лошадь, чтобы видеть Эльдалина и Чесса. – А если повернём обратно, мы ещё и будем дальше от крепости.

– Я согласен с Лизелем, – кивнул Алальме.

Чесс хотел сказать что-то ещё, но Эльдалин взглянул на него, заставив закрыть рот.

– Рог при вас? – обратился он к лучнику, который терпеливо ждал.

– У Глирда́на, – кивнул он.

Эльдалин задрал голову, словно стараясь разглядеть кого-нибудь в вышине. Он думал. Лилия смотрела на него широко открытыми глазами, едва сдерживаясь, чтобы снова не позвать его по имени и не потребовать что-то сделать. Только что?

Кажется, у них у всех проблемы… а что случилось с разведчиками? Лилия стиснула вожжи, так что костяшки пальцев побелели.

Наконец, эльф заговорил.

– Не отходите от нас слишком далеко. Смотрите за дорогой. И пусть Глирдан держит рог наготове, – приказал Эльдалин.

Лучник коротко поклонился, и, ловко подпрыгнув, исчез, вскарабкавшись по ветвям. Эльдалин сразу же запрыгнул на свою лошадь.

– Нам придётся ускориться, – сказал он.

В абсолютном молчании все послали лошадей резвой рысью.

10

– Кажется, они будут через пару часов? – спросил Финель.

Они полночи просидели втроём, молча, лишь несколько раз перебросившись парой слов.

– Нет, – покачал головой Марли, – думаю, позже. Телега на обратной дороге уже не пустая.

– Сдаётся мне, их скорость будет зависеть от новостей, которые они узнали.

Индил молчал дольше остальных. И вдруг тяжело вздохнул и, опираясь о стену, вышел на балкон.

– Кажется, наш друг чем-то обеспокоен, – грустно заметил Финель.

– Кажется, я даже знаю, чем, – пробормотал Марли. Его бросило в жар – он лихорадочно соображал, стоит ли оставить Индила одного ненадолго или пойти с ним. Может, ему нужно…

Его терзания внезапно разрешил Финель. Слепой эльф наткнулся на его руку и сжал её.

– Мне кажется, он захочет поговорить.

Марли вздрогнул. Он очень любил Индила, но даже с ним ему трудно было говорить… в такие моменты. К тому же, ситуация оказалась серьёзнее, а они подумали об этом только прошедшим вечером.

Конечно, он будет винить себя…

– Пошли вместе, – немного беспомощно, по-детски попросил Марли.

– Естественно, – кивнул Финель.

Оба легко поднялись на ноги, Марли взял Финеля за руку, и вдвоём они вышли вслед за Индилом. Он стоял, опираясь на каменные перила и вглядываясь куда-то вдаль, словно старался увидеть далеко-далеко в лесу хоть кого-нибудь. Марли немного расслабился, увидев на лице друга упрямое выражение, – такое всегда бывало с ним, когда он чего-то ждал.

Но он не мог даже догадываться, что Индилу стоило огромных усилий нацепить его на себя.

Финель и Марли встали рядом с принцем. Марли, покосившись на Индила, тоже невольно уставился на тёмные верхушки деревьев. Финель не смотрел никуда, зато, как всегда, всё чувствовал.

– Ты переживаешь, просто потому что девочка дорога тебе, не говоря уже о наших храбрых друзьях, которые её сопровождают, или в твоей голове сбиваются в стаи плохие предчувствия?

Индил улыбнулся, сам не зная, как ему это удалось.

–Я думаю, и то, и другое, —честно ответил он. – А теперь скажи мне, Финель. Роятся ли у тебя в голове какие-нибудь предчувствия?

На лице эльфа появилась его обыкновенная призрачная улыбка.

– Предчувствия у меня только в сердце, —промолвил он и помрачнел. – И они предательски соглашаются с мыслями в голове…

Индил хмыкнул, опустив глаза на пустой двор. Впрочем, не совсем – он увидел там Манеля, который о чем-то разговаривал со стражником.

Кажется, мысли Финеля были более чем ему знакомы. Если Лилии удалось узнать новости, то они почти точно были плохими. О другом речи просто не идёт. Но как он мог быть так беспечен, не подумав об этом раньше?! Неужели, пока она была рядом, ему казалось, что всё просто обязано закончиться хорошо?

Неужели им всем так казалось, пока они не отправили своих друзей в этот поход?

Пожалуй, в этой ситуации оказался прав только Манель. Но и он поддался их уверенности.

Только не это… Он опять пытается найти виноватых! Индил криво усмехнулся. Откуда у него эта неприятная черта? Почему он никак не может понять, что невозможно предотвратить всего, что может или не может произойти?

Его мысли прервал Марли.

– Почему мы думаем только о плохом? Может, стоит подождать ещё пару часов, и, когда они въедут в ворота, наконец….

Эльфу не удалось договорить.

Из леса до них донёсся звон рога.

Три коротких сигнала.

«Бегите».

11

Лошади, кажется, почувствовали страх хозяев. Рысь постепенно переходила в галоп, но Эльдалин не позволял им этого.

– Нельзя загонять их зря.

Лилия бросала на него встревоженные взгляды. «Загонять раньше времени, ты это хотел сказать?»

Вдруг Алальме развернулся к Эльдалину.

– Нужно остановиться и распрячь лошадей! Телегу они далеко не утащат!

Теперь уже никто не притворялся, что всё происходящее – просто перестраховка. И Лилия это тоже понимала.

Эльдалин думал всего несколько секунд, но они растянулись в целые минуты. Когда Чесс уже открыл рот, чтобы высказать свои соображения, тот, наконец, ответил:

– Пожалуй, придётся.

По его знаку все остановили животных. Лошади встали, как вкопанные, почти не переходя на шаг. Но им явно это не понравилось – некоторые тревожно заржали. Упряжные забили копытом. Как только топот лошадей и голоса смолкли, воцарилась душная, почти осязаемая тишина. Ночные птицы молчали, и слышно было только сверчка, стрекотавшего где-то далеко.

– Алальме, помогай, – бросил Эльдалин, спрыгивая со спины лошади. – Остальным не спешиваться!

Лизель взял поводья у друга – животное слишком сильно беспокоилось и могло сорваться. Лилия закусила губу и оглянулась. Эльфы, ехавшие позади, невольно опустили ладони на рукоятки мечей.

– Когда мы их распряжём, ты… —начал Эльдалин, обращаясь к Лилии.

Но не закончил.

Тишину ночного леса разбил зов рога.

Три коротких сигнала.

«Бегите», – промелькнуло в голове у Лилии. Манель заставил её выучить все условные сигналы.

Эльдалин и Алальме замерли лишь на мгновение. Они не успели ничего сделать.

–Быстро! – диким голосом проорал Эльдалин, со всей силы ударив запряжённую лошадь по крупу. В ту же секунду они с Алальме уже оказались верхом.

Теперь они неслись сквозь деревья галопом, не заботясь о том, что загонят лошадей раньше времени.

12

В голове у Лилии проносились одни и те же мысли:

«Надо было слушать Манеля»

и

«Надо что-то делать с телегой».

Насчёт последнего у неё соображения, конечно, были, даже в такой момент, что её саму удивляло. Лошади не остановятся, даже если она бросит вожжи, – слишком напуганы, да к тому же их собратья несутся во весь опор, подгоняемые всадниками. Можно было перебраться назад и скинуть из телеги мешки. Но позади две лошади – что если они споткнутся?

Кобылы уже начали ронять пену с губ. В голову девушке ударила ещё одна мысль – а что если при такой бешеной езде разобьются или слетят с осей колёса? Это очень хорошая телега, но она всё равно не была предназначена… вот для такого.

–Ты можешь что-нибудь сделать с этим? – прокричал Эльдалин. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить: он обращается к ней.

– Прямо сейчас?! – в испуге воскликнула Лилия.

Кажется, последний раз она так испугалась, когда ей в голову чуть не прилетела стрела. Хотя больше девушке сравнивать было не с чем, но она изо всех сил старалась не впадать в истерику.

Эльдалин бросил на неё короткий взгляд, напряжённый, но говоривший всё о том же.

«Только не бойся».

– Почему у нас всегда проблемы? – отчаянным, немного плаксивым голосом простонала Лилия.

Любимая фраза Марли, хотя сама она её слышала только раз и, конечно, не могла знать об этом.

Три отрывистых коротких сигнала прозвучали вновь. Либо им напоминали, что сбавлять скорость не стоит, либо что-то изменилось в худшую сторону.

Лилия надеялась, что не последнее.

Щёлкнув вожжами – больше для храбрости, – девушка обернулась назад. Главное, никуда не свалиться, подумала она и перебросила ноги назад, в телегу. По закону, никогда не играющему в её пользу, колёса налетели на кочку, и телегу тряхнуло с такой силой, что на одно мгновение Лилию подбросило вверх. Она вскрикнула и, больно ударившись спиной о скамью, приземлилась обратно.

Алальме обернулся и что-то крикнул, но Лилия решила, что это было нечто не особенно информативное.

Мешки оказались большими, но не нужно было их поднимать. Стараясь унять дрожь в руках, она выбрала самый верхний мешок.

Эльфы, конечно, поняли, что она хочет сделать, сразу, когда она перелезла назад. Они повели лошадей ближе к краю дороги, за теми, кто скакал сбоку от телеги. Так что она могла не волноваться о них, стаскивая мешки.

Это оказалось труднее, чем она ожидала, но всё-таки первый мешок полетел на землю, порвавшись и раскидав беловатое в ночном свете крупное зерно (опять кукуруза?!).

Второй мешок, третий. Эльдалин постоянно оглядывался на неё, мысленно умоляя не упасть с телеги следом за очередным мешком. Однако, в очередной раз обернувшись через плечо, он внезапно ощутил прилив гордости.

«Она храбрее, чем казалась», – мелькнуло у него в голове.

Вдруг, совсем близко, раздались крики. Прямо у них над головой рог пропел дважды. Короткий, отрывистый сигнал, а за ним – длинный.

Она выучила, что это означает «чудовища».

«Не чудовища, – мысленно поправила она. – Калианты».

Она не успела испугаться этой мысли, как телегу тряхнуло так сильно, что ей пришлось буквально вжаться в мешки, чтобы не вылететь на землю. Кобылы закричали и встали на дыбы, Алальме и Лизелю пришлось развернуть лошадей боком, чтобы удержать. Го́лоса они уже не слушались, так что эльфы подхватили и натянули повода. Жеребец Эльдалина начал брыкаться.

Всё произошло в одно мгновение. Впереди, в пяти метрах от них, из леса появилось нечто.

Лилия громко закричала.

13

Не прошло и десяти секунд, как крепость огласил продолжительный рёв большого рога, находившегося в одной из сторожевых башен над воротами. Тут же послышались голоса, площадь осветили факелы.

Звучали громоподобные приказы Рогона.

Ни слова не сказав, трое эльфов бросились с балкона внутрь.

– Стой, оставайся тут! – Марли схватил Индила за руку, которую тот тут же сбросил, поморщившись от боли.

Он ринулся к двери, и в голове у него что-то разбивалось на куски. Случилось самое худшее. В сознании вдруг всплыл образ – встающие на дыбы лошади посреди тёмного леса. И чёрные тени среди стволов.

– Им нужно помочь, пока не поздно!

Голос его был твёрд, но тихий голосок в голове услужливо подсказывал: «Если не поздно».

Нет, ещё не поздно. Три коротких сигнала – ещё не поздно!

Он уже выбежал в коридор, когда его остановил твёрдый, уверенный жест.

Финель.

– Позволь нам разобраться самим. Ты знаешь, что ещё не можешь помочь, как бы ни хотел.

Голос его звучал как всегда тихо и спокойно, но тон не терпел возражений. Индил почувствовал прилив ярости, тут же сменившийся сильной болью. В глазах расплылись тёмные пятна, и он опёрся о стену и, невольно, о руку Финеля.

– Кузнец прав, – холодный голос заставил его разум проясниться.

С факелом в руке, в тёмно-синих штанах и плотной куртке, наброшенной на простую рубашку, стоял Имирин.

– Финель, остаёшься здесь. Юноша – за мной.

Марли сразу же последовал за королём. Индил стоял и широко открытыми глазами смотрел на отца. Он почти не вспоминал о нём последние две недели. А не видел и того больше.

– Отец, – вырвалось у него, но он не знал, что хотел сказать дальше.

Имирин обернулся и бросил на него холодный взгляд. Ничего не выражающий, как всегда. Кроме приказа.

Ни слова больше не сказав, король широким шагом пошёл прочь. Эльфы услышали, как вдвоем Имирин и Марли быстро сбегают по лестнице вниз, направляясь на главную площадь.

Финель дотронулся до его бока. Индил взглянул туда и увидел, как на ткани расплывается небольшое красно-коричнево пятно. Приподнял рубашку. Через повязку просачивалась кровь.

Ощупав намокшие бинты, Финель покачал головой.

– Ей это точно не понравится.

Но самого Индила мало интересовало, что там у него случилось. До них снова донёсся зов рога.

14

– Выведи моего коня, – коротко приказал Имирин.

Марли побежал в конюшню.

Огонь на площади уже полыхал вовсю – те, кто не седлал лошадей, держали факелы. Кто-то забросил их в четыре «клетки» с сухими ветками, стоящие у ворот, – по две с каждой стороны. Тридцать эльфов, которые должны были заступить в разведку утром, вооружались сейчас, чтобы выйти на помощь. Времени у них было мало.

Имирин повернул голову и увидел бегущего к нему Марли. Не дожидаясь, пока юноша приблизится, король стремительным шагом направился навстречу и взял у него повод. Конь тёмной игреневой масти заржал, приветствуя хозяина.

– Я могу отправиться с вами? – неожиданно спросил Марли. В другой ситуации он бы не произнёс ни слова, даже если бы его заставляли, подумал Имирин.

– Твоё оружие при тебе, – холодно ответил он, бросив короткий взгляд на меч, висящий у Марли на поясе.

Мгновение эльф таращился на короля, но быстро кивнул и бросился обратно в конюшню.

Имирин вскочил на коня и быстрым шагом направил его во главу колонны, уже собравшейся перед воротами. Эльфы сначала бросали на него мимолетные взгляды, а потом их лица вытягивались, когда он проезжал мимо.

Рогон не был исключением, но он поклонился королю, не спешиваясь. Имирин ответил ему коротким кивком.

– Где они? – спросил он.

– Совсем рядом, если судить по рогу, – быстро ответил Рогон. – Пустим в галоп – встретим их через двадцать минут.

– Но они тоже не шагом идут, верно? – приподняв бровь, спросил Имирин.

И, словно отвечая на его вопрос, снова послышался рог.

«Будь они прокляты, эти рога», – спокойно подумал король.

Один короткий, один длинный. Он длился бесконечно…

– Кажется, теперь точно нет, – ответил он на свой же вопрос.

«Теперь им придётся остановиться».

По приказу Манеля стражники открыли ворота, и, не успели створки раскрыться до конца, колонна эльфов во главе с королём и галопом понеслась по дороге.

15

Эльдалин что-то крикнул, но приказа никто не дожидался. Мечи вылетели из ножен, и эльфы приготовились защищаться.

Лилия не могла не смотреть на то, что возникло перед ними на тропе.

Эта тварь была в полтора раза выше всадника на лошади, хотя серые в яблоках скакуны были самыми высокими из всех, что когда-либо видела Лилия. Поначалу казалось, что оно и само – всадник… Но если бы это было так! Перед ними был паук и человек… всё вместе. И тот, и другой были чудовищны в своем единстве. Добрая сказка о кентаврах превратилась в кошмар…

Огромное паучье туловище, чёрное, мохнатое, возвышалось над землёй почти на два метра. Восемь длинных лап, которые заканчивались острыми загнутыми когтями длиной около тридцати сантиметров, толщиной были, кажется, с её талию. Человеческий торс, внезапно оказавшийся частью паучьего туловища, начинался там, где, по всем понятиям, должна была быть голова паука. Бледно-серая кожа, обтягивающая неестественно жилистые мышцы груди, живота и рук, словно светилась в темноте.

Руки… их оказалось четыре. Из-за этого грудная клетка была неестественно длинной. Лилия разглядела нормальную кисть, державшую что-то вроде топора на длинном древке. Остальные руки были изуродованы – вместо пятипалой кисти их венчали длинные кожистые клешни.

Больше девушка ничего не успела разглядеть – с невероятной скоростью для такого большого чудовища калиант бросился на них.

– Берегись! – крикнул Алальме, преградив ему дорогу. Металл невыносимо заскрипел, когда меч эльфа встретился с огромным топором. Послышался странный звук… Хрип. Словно задыхающийся человек, пытающийся сделать вдох, только гораздо, гораздо страшнее.

И этот звук издавала тварь.

Всё произошло очень быстро – Лизель, подскочив на лошади к калианту, вонзил меч ему между рёбер. Пониже груди, но этого хватило. Паук упал, и на мгновение воцарилась напряжённая тишина.

А потом – тихий свист стрел и громкие хрипы. Слева от них из леса возникла ещё одна тварь. Жеребец Чесса закричал и, встав на дыбы, сбросил всадника. Бледная жилистая рука взметнулась в воздух, и обезглавленный труп животного рухнул на землю. Лилия закричала.

Этот паук был чуть меньше, чем первый. И оказался слишком близко.

Она не тратила время на то, чтобы разглядывать его. Разорвав платье, она почти перепрыгнула на передок телеги, и очень вовремя. Секундой позже топор глубоко вонзился в деревянное днище. Послышался злобный хрип.

Дорога в этом месте была узкая, а потому лошади не могли развернуться, не навредив друг другу. Эльф, ехавший за Чессом, наскочил на калианта. Но животное боялось – или хрипов, или самого чудовища – и взбрыкнуло, поэтому меч лишь задел руку.

Это разозлило паука.

Со звоном лезвие выскользнуло из дерева и не преминуло опуститься навстречу эльфу. Тот упал с лошади с разрубленной грудью.

Лилия зажала рот руками. К горлу подкатывал ужас, на языке появился гнилой привкус.

Она невольно подняла глаза и на мгновение увидела обращённое к ней лицо. Носа и ушей не было совсем. Кривая пасть, которую и ртом назвать было невозможно, словно шрам, пересекала всё лицо. Тварь оскалилась, хрипя, обнаружив редкие, острые и кривые зубы. И на этом нечеловеческом лице были паучьи глаза. Всего одна пара. Как потом оказалось – не чёрные. Кроваво красные.

Девушке казалось, что прошла целая вечность, хотя она успела бросить лишь один взгляд на калианта перед тем, как из его шеи вдруг выросло древко стрелы.