Голубая лилия

Лизель и Алальме переглянулись. К телеге подошли другие эльфы. Кто-то уже признал в обезглавленном трупе мельника. В глазах появился ужас. Многие смотрели на тех, кто приехал, с явным страхом и жалостью.

– Пойдём, – Лизель потянул её за собой, намереваясь хотя бы увести с площади. Подальше от всего этого.

– У тебя кровь идёт. Из ноги, – высвободившись от него, сказала девушка.

– Всё нормально, потом разберёмся, только пошли! – уже умоляющим голосом воскликнул Лизель.

Она взглянула на него.

– Я думала, они нас убьют.

– Мы живы, ты тоже. Тебе даже удалось убить одного, ты спасла Эльдалина! – вкрадчиво, наклонившись к самому её лицу, сказал Алальме.

Лучше бы он промолчал.

– Он… голову ему… отрубил… – снова выдавила из себя девушка.

Она разрыдалась. Так сильно, как никогда в жизни. Опустилась на колени прямо там, где стояла, почувствовав, что ноги её больше не слушаются. «Они убили лошадей, убили эльфов, отрубили ему голову. Я убила одного. Боги, какой ужасный звук, какой ужасный запах!»

– Тихо, тихо, успокойся, – Эльдалин опустился рядом с ней, обхватил за руки. – Всё уже хорошо, ты справилась! Спасла мне жизнь, понимаешь? Успокойся!

– Он! Отрубил! Ему! Голову! – крикнула она куда-то, даже ни к кому не обращаясь, и буквально взвыла, закрывая лицо руками и размазывая кровь и слёзы по щекам.

Эльдалин крепко держал её, ловил за руки, зная, что пока больше ничего не может сделать. Увидеть, как твоему другу сносят голову одним ударом…

«А она ведь ехала в телеге рядом с ним. Как будто он живой», – с ужасом подумал Эльдалин, прижимая рыдающую девушку к себе.

Несколько эльфов с горестными возгласами снимали трупы с телеги. Кто-то принёс саваны. Их отнесли к лестнице, ведущей в лабиринт.

Рядом Манель тряс Алальме за плечи, наперебой задавая вопросы, на которые тот даже не успевал отвечать. Эльф, хотя был цел, всё же испытывал глубочайшее потрясение; лицо побледнело, кулаки сжимались и разжимались сами собой. Алальме тоже потерял друзей.

А Манель схватил его за ворот рубашки и кричал:

– Почему вы не бросили телегу?! Вы же знали, что это случится, почему не повернули назад, почему не позвали на помощь, когда было ещё не поздно?!

Вдруг Алальме закусил губу, кулаки окончательно сжались. Он оттолкнул Манеля и, кажется, если бы Лизель не удержал его руку, то ударил бы своего командира.

– Мы не знали, что случится! До последнего не знали! Да, ты говорил, да, предупреждал, я это прекрасно ПОМНЮ! – эльф повышал голос до тех пор, пока не перешёл на срывающийся крик. – Мы чуть не погибли там, а ты спрашиваешь про телегу?! ПРО ТЕЛЕГУ!

– Алальме, успокойся, – тихий голос Лизеля не перекрыл его ора, но, кажется, действовал на друга каким-то образом. – Он тоже ни в чем не виноват.

– Никто его не винит! Никто! Зато ОН винит ВСЕХ, ВСЕГДА И ВО ВСЁМ!

С этими словами он сбросил руки Лизеля, с размаху пнул ногой колесо телеги – ещё не распряжённые лошади взволнованно заржали.

– Мы выяснили, что хотели. Не наша вина, что на собственном опыте тоже. Такого никто не мог ожидать, – Лизель говорил спокойно, как всегда, но даже его голос подрагивал.

– Лилия! Лия!

К ним спешили Индил и Финель. Кузнец поддерживал принца, а тот – направлял.

К удивлению – и облегчению – Эльдалина рыдания словно оборвались. Лилия всё ещё дрожала, заламывала руки, но подняла голову, услышав знакомый голос. Индил что-то сказал Манелю, крепко обнял Лизеля. Опустился на колени, прежде чем Эльдалин успел возразить, – он видел расплывшееся пятно крови на его рубашке. «Лучше бы тебе оставаться у себя», – подумал он.

«Но ты ей нужен сейчас больше всех остальных», – такой была следующая мысль.

Индил взглянул ему в глаза, крепко сжал плечо ладонью. Эльдалин ответил тем же и кивнул. Даже попытался улыбнуться.

– Тебе ещё рано так много ходить, – сквозь слёзы сказала ему Лилия, когда он оказался на коленях напротив неё.

– Я знаю, – ответил он. – И мне очень жаль. С тобой всё хорошо?

Он смотрел ей в глаза. Протянул руку, заправил выбившиеся из косы волосы за уши. Он сам чуть не плакал, увидев её. В основном, от облегчения. Она жива, жива! И больше такого никогда не повторится.

У неё из глаз снова брызнули слёзы. Она яростно замотала головой. Индил поцеловал её в лоб, прижал к себе.

Теперь девушка тихо плакала, уткнувшись ему в плечо, а Индил что-то говорил, гладил её по голове, как ребёнка. Алальме, разбитый и злой, наблюдал за ними, сидя возле телеги, опираясь спиной о колесо. Лизель прихромал к нему, опустился рядом.

– Мои юные друзья, – к ним подошёл Финель. Бесцветные глаза смотрели мимо них, но Лизель взял его за руку. Кузнец опустился на колено перед ними и горячо обнял.

А Эльдалин стоял рядом, не слыша задаваемых ему вопросов. «Она ведь и правда спасла мне жизнь», – думал он, уронив руки, безвольно повисшие по бокам.

2

Отряд короля очень скоро вернулся. И не только он – пятеро лучников и четверо из пяти разведчиков были с ними. Эльф, который докладывал Эльдалину, остался жив. Как и Глирдан, чьей главной обязанностью был рог. Сейчас он висел у него на поясе, а сам эльф, кажется, получил ранение – рука болталась плетью. Были ранены и разведчики.

Остальные оказались целы и невредимы. Пауков-преследователей было шестеро. Всех застрелили ещё до того, как телега успела выехать из их живого коридора. Задержаться им пришлось, чтобы дождаться уцелевших.

Все уже знали, какие жертвы понесли. Всё видели. А потому обошлось без новых вопросов. Кто-то направился к лестнице – туда, где лежали лишь двое из тех, кто погиб этой ночью. Многие подходили, что-то говорили Алальме, Лизелю, которого никак не удавалось увести от друга, несмотря на раненую ногу.

Марли чуть не плакал. По широкой дуге обошёл залитую кровью телегу, увидел друзей и, для начала, чуть не сбил с ног Эльдалина.

– Я так рад, что ты жив, так рад! – говорил он, обнимая его. Эльдалин опешил, но поднял руку, похлопал юного друга по плечу.

– Заканчивай с приступами нежности.

Марли не обиделся, только улыбнулся. Присел рядом с Индилом и Лилией. Девушка почти успокоилась – по крайней мере, безумное выражение сменилось испугом и печалью, и сейчас она уже не плакала. Но всё ещё прижималась к Индилу, иногда вздрагивая.

Все старались поддержать друг друга, как могли. Финель и Марли поменялись местами. Финель ничего не говорил, только призрачно улыбался, что могло означать: «Вот вы и здесь, и я очень рад».

А ещё: «Я боялся, что теперь навсегда останусь один в кузнице».

Но если бы он сказал это вслух…

3

Король спешился последним. Он смотрел на всех и видел всех. Скорбящих и радующихся, испуганных и потерянных, тех, кто улыбался от облегчения, находя своих друзей живыми, и стоял с побледневшими лицами, не найдя их вовсе.

Передав коня в руки конюхов, он направился к телеге. Взглянул на окровавленные козлы и мешки. Алальме и Лизель всё ещё сидели возле телеги, пытаясь прийти в себя. Возле них – Марли.

«Юноша выстрелил первым,– подумал Имирин. – И попал точно в цель».

– Ни к чему, – остановил он эльфов, намеревавшихся подняться при его приближении. Он заметил, что Лизель был ранен. Но Марли уже успел вскочить на ноги.

– Молодец, мальчик, – рука короля тяжело легла на его плечо, сжала его. Марли залился краской.

Король посмотрел на Алальме и Лизеля. Эльфы не отрывали глаз от него. Ждали, зачем же он подошёл к ним. Если быть абсолютно честными, так близко они его не видели уже много лет…

И король сказал то, что потрясло всех до глубины души. Тон его был сух и холоден, но этих слов от него не ожидал никто.

– Я счастлив видеть вас живыми.

Глаза Алальме округлились, он даже покосился на Эльдалина. Тот был удивлен не меньше.

– Ваше величество, – Алальме склонил голову и больше не нашёл, что сказать.

Король повернулся к Эльдалину. Тот не отвел глаз. Король склонил голову, и Эльдалин, всё ещё не зная, как расценивать то, что происходит, повторил его жест.

– Благодарю за помощь.

Имирин вскинул брови. А затем, неожиданно для всех, губы его сложились в некоторое подобие улыбки.

– Меня не волновала ваша судьба, командир, так вы сказали. Но пресловутое чувство долга заставило проигнорировать это правило.

Видно было, что Эльдалин с трудом удерживает готовую отвиснуть челюсть. Как и все остальные.

А вот Лилии это не удалось. Она вместе с Индилом и Финелем уже стояла на ногах и теперь смотрела на короля с приоткрытым от удивления ртом.

Но как только Имирин взглянул на неё, улыбка сползла с его лица.

– Чья это кровь?

Девушка закрыла рот, снова открыла, но не смогла ничего сказать. Растерянно оглянулась на Индила, потом на Эльдалина. Она ожидала, что король потребует ответа, но он только нахмурился и обернулся к Эльдалину, который ещё не оправился от последних его слов.

– Чесса, лошадей… – не зная, для чего, начал эльф и, взглянув на девушку, добавил странным голосом: – Паука.

На мгновение глаза короля широко распахнулись.

– Вот как.

Он снова обернулся к девушке. Задумчиво оглядел её, взгляд зацепился и за сына. Увидел он и пятно крови, расползшееся на боку, хотя на рубахе у него сейчас было предостаточно других следов. Сын упрямо смотрел ему в лицо.

«Что выйдет из всего этого?» – подумал Имирин.

– Я хотел бы услышать от вас обо всём, что произошло. – Он смотрел на Лилию, но обращался ко всем, повысив голос. – Сразу, как только вы будете к этому готовы.

Не отрывая глаз от девушки, он ждал. Лилия взглянула на Лизеля, тот кивнул. Алальме повёл плечами, как бы говоря: «Я с тобой хоть сейчас». Эльдалин усмехнулся.

– К вечеру мы сможем рассказать вам, что вы хотите, – чуть склонив голову, сказала девушка. – Нам нужно помочь тем, кто ранен.

– Благодарю тебя.

Имирин приложил ладонь к груди, поклонился. А потом, помедлив, коротко обнял девушку. Она даже не ответила на этот жест – настолько он был… почти противоестественным.

– А тебе пора вернуться в постель, – хлопнув Индила по плечу, сказал король и пошёл прочь, оправляя и без того ровно лежащие манжеты.

Несколько секунд над площадью стояла тишина. А потом Алальме вдруг сказал:

– А теперь я согласен вернуться на проклятую дорогу и умереть с мечом в руке. Я увидел всё, что мог на этом свете.

Эльдалин переглянулся с Индилом, Лилией, оглянулся на остальных. И все рассмеялись, нервно, тихо, но рассмеялись.

Ошибки

1

Лилия взяла себя и ситуацию в руки достаточно быстро. Попросила Финеля проводить Индила в замок, пообещав, что придёт, как только сможет. В общем обеденном зале они устроили что-то вроде лазарета.

С эльфом, который разбил голову, приложившись к телеге во время падения, эльфы справились сами. Девушка только обработала рану и выдала настойку, объяснив, как её принимать. Алальме от помощи отказался – он хромал, потому что клешня калианта хорошенько отдавила ему бедро. Но в целом действительно был в порядке. Она отправила его отдыхать вместе с Эльдалином.

Но эльф ушёл не сразу.

– Лилия.

– Да?

Девушка не переоделась, но отмыла руки и лицо. И всё равно он увидел у неё на шее пропущенную полоску запёкшейся крови.

– Спасибо.

– Иди отдыхай, – бросила девушка, улыбнувшись, но сразу отвернулась и пошла туда, где на лавке, немного удручённо, сидел Лизель.

«Она не хочет вспоминать то, что сделала. Что она его убила», – подумал Эльдалин. Но не мог понять, почему.

С Лизелем дела обстояли сложнее. Марли уже разрезал его штанину, открыв глубокую узкую рану, кровь из которой залила всю ногу до ступни. Его ранили кинжалом, видимо, таким же, который вонзился Чессу в бедро, прежде чем тот умер.

От этой мысли девушка содрогнулась. Осмотрев рану и смыв кровь с кожи, она спросила:

– Кинжалы у них тоже отравлены?

– Без понятия, – мрачно ответил Лизель.

– Они никогда ими не пользовались. Мы думали, их клешни не могут удержать оружие.

Эльфы уже рассказали кое-что друг другу, конечно. И всё это никому не нравилось.

Лилия задумалась. Но ненадолго.

– Лизель, я думаю, придётся всё-таки подпалить. Ты не обожжёшься, но мне нужно как-то заложить туда лист. Это больно.

Лизель улыбнулся.

– Я не маленький ребёнок.

Через полчаса она уже забинтовала его ногу, оставив на попечение Марли. К тому времени взошло солнце. Давно затушили факелы и костры в кованых корзинах. Телегу с площади убрали, лошадей конюхи увели в стойла.

Больше всего времени она провела, залечивая разы разведчиков. У одного оказались сломаны рёбра.

– У них очень сильные лапы, – объяснил разведчик.

Карафолх тоже остался жив. И почти невредим, если не считать того, что половина его лица приобрела тёмно-сиреневый оттенок, а глаз совсем заплыл.

– Это пройдёт быстро, – отмахнулся он от неё.

– Будет не так болеть, – уговаривала его Лилия, держа в руках баночку с мазью, которая пахла, надо сказать, весьма отвратно.

Но эльф покачал головой. Он уже поддерживал товарища, намереваясь отвести его домой.

– И знаешь что? – девушка вопросительно посмотрела на Карафолха, и он почти выплюнул следующие слова: – Уж будь добра, лучше разбей мне и вторую половину лица, только чтобы я не видел совсем.

– Что ты говоришь такое? – немного испугано спросила она.

Эльф вдруг бросил раздражённый взгляд ей за спину. Там стоял Финель.

– Друг мой, ты расстроен и ранен, и я прошу тебя не говорить того, что ты хочешь. Это глупость.

Карафолх, решив действительно промолчать, с ещё одним эльфом повели раненого к дверям обеденного зала.

– Я ничего не поняла, – призналась девушка, застыв на месте. – Кажется, у него сдали нервы?

– Можно сказать и так, – Финель смотрел в сторону двери обеденного зала. – Я думаю, мы узнаем причину его настроения вечером.

Вечером… да, вечером они должны будут рассказать о том, что случилось. Лилия только сейчас поняла, что начинать, кажется, придётся ей. Рассказать то, что она услышала от мельника.

«Зато обо всём остальном пусть рассказывает Эльдалин. Или Лизель. Кто-нибудь, только не я».

– Кажется, у тебя ещё один пациент, – тихий, вкрадчивый голос Финеля заставил её вздрогнуть, вернувшись из раздумий в реальность. Поначалу она решила, что он имеет в виду Индила. А потом вспомнила про лучника.

– Ой! – она подхватила сумку и оглянулась, поискав глазами Глирдана.

– Он снаружи. Друг не может убедить его в том, что ему нужна помощь.

– О… Финель, ты точно слеп?!

Эльф беззвучно засмеялся.

– К сожалению, – и «взглянул» прямо на неё.

Лилия взяла его руку, поцеловала и поспешила к выходу.

2

За дубовыми дверями действительно сидели и препирались двое эльфов. Точнее, говорил только один – старший, тот самый лучник, который спускался к ним. Глирдан, кажется, почти его не слушал, с рассеянным выражением лица разглядывая рог, лежащий у него на коленях.

– Ребята? – осторожно встряла в девушка в возбуждённый монолог лучника. Оба сразу же повернулись к ней.

– Доброе утро, – поздоровался Глирдан.

– Нужна помощь? – решила спросить она, указав на его руку.

– Полагаю, нет, – с улыбкой ответил он. – Просто ушиб…

Его командир хотел, кажется, возобновить свою тираду, но Лилия остановила его.

– Позволь, я всё-таки посмотрю.

Глирдан взглянул на неё, отложил рог в сторону. Принялся расстёгивать рубашку, немного поморщившись.

– Как тебя зовут? – спросила Лилия второго эльфа.

– Я Ти́ритс, – представился он.

– Полагаю, мы обязаны вам жизнью. Спасибо, – она чуть поклонилась обоим, – что произошло, Тиритс?

Он молчал несколько секунд.

– Я не могу сказать точно… Мы, те, кто остался, уже спрашивали друг друга о том, что произошло. Потому что… всё слишком странно. Одно скажу точно – мы перебили их много. Считайте, что месть свершилась.

– Что толку в мести? – странно спокойным голосом спросила девушка. Она присела рядом с Глирданом, пытавшимся стащить рукав с плеча левой руки.

– Давай помогу.

Под рубашкой не было кольчуги. Зато всё плечо заливал багровым цветом свежий кровоподтёк. Девушка тихо присвистнула, чем вызвала смех Глирдана.

– А ты чем-то похож на Алальме,– взглянув на него, заметила девушка.

Он рассказал, что им пришлось спуститься вниз, – пауков не было видно, но они слышали их, замечали движения. Эльф назвал это «фокусом» и не мог объяснить, как это вышло. И там он получил удар древком копья от калианта, внезапно оказавшись возле него.

– Эта тварь просто перепутала концы своего же оружия! – воскликнул Глирдан, объясняя ей, что случилось. По правде говоря, эта новость удивила Лилию.

– Мне показалось, они отменные бойцы, – сказала она; Тиритс кивнул, соглашаясь с ней. – Но тебе повезло, что это всего лишь древко.

Видимо, плечо всё-таки болело достаточно сильно, потому что Глирдан уже не сопротивлялся, пока Лилия делала холодные компрессы. Препоручив это занятие Тиритсу, она снова вернулась в обеденный зал. Там остались только Лизель, Марли и Финель. Лизель что-то рассказывал им, и голос его звучал так, словно он пытался убедить самого себя в правдивости того, что говорит. И Лилия быстро поняла, о чем именно шла речь.

Финель повернулся к ней, когда закрылась дверь.

– Кажется, ты начала учиться на поле боя.

Голос его звучал удрученно, так, будто девушка сделала что-то, глубоко его расстроившее.

– Я испугалась. И всё вышло само собой.

Финель «смотрел» на неё бесцветными глазами. Покачал головой.

– Да что ты хочешь этим сказать?! – Лилия вдруг взорвалась, бросила сумку на стол. – Я. Больше. Никогда. Этого. Не повторю. Понятно?

Она взглянула на Марли и Лизеля. Эльфы смотрели на неё с недоумением и, в какой-то степени, уважением.

– Ты убила калианта! – воскликнул Марли. – Одним ударом!

– Это случайность, – сказала она, снова посмотрев на Финеля. – Это чудище убило Чесса. Я боялась, что то же самое случится с Эльдалином. Да и самой умирать не хотелось, честно говоря, если ты меня понимаешь.

Попытка закончить всё шуткой не увенчалась успехом. Финель всё тем же странным голосом ответил:

– Понимаю.

3

Собрание решено было провести в тронном зале – девушка была там только один раз, когда Имирин определил её место в крепости. К вечеру почти все пришли в себя. Не явился к назначенному времени только разведчик со сломанными рёбрами (девушка велела ему отлеживаться) и всадник с разбитой головой. Лилия к вечеру успела поспать, отмыть волосы и заплести косу. Изорванное и забрызганное кровью платье решила сжечь. Переоделась девушка в свою рабочую одежду, в которой работала в кузнице Финеля: простые коричневые штаны и тёмно-зелёная лёгкая рубашка. В таком виде Индил никогда её не видел и, неожиданно для девушки, сказал, что выглядит она в этом невероятно.

Он тоже пришёл на собрание, хотя Лилия была против.

– Твоя рана снова открылась, а ты собрался куда-то идти, – проворчала она, когда утром заново лечила и перевязывала его.

– Я должен знать, что происходит. Да и, в конце концов, я чувствую себя просто превосходно!

Лилия покосилась на него. Уж в этом она не сомневалась. Эльф так быстро выздоравливал (учитывая, в каком состоянии и какой глубины была рана, даже слишком быстро).

Ей не удалось убедить его остаться в покоях. Хотя, когда она осталась одна и была честна с собой, то поняла – он ей нужен. На собрании. Что-то в приближающемся вечере пугало её, заставляло вздрагивать от одной только мысли. Наверное, это всё из-за того, что снова придётся вспоминать произошедшее. Но оно всё равно не выходило из головы. Может быть, какой-то частью мозга девушка понимала, что плохие новости, которые они всё-таки смогли узнать, не останутся просто плохими новостями. Что-то будет меняться. Кажется, потом умрёт ещё кто-нибудь…

И всё же пугало её что-то другое. Правда, она забыла об этом сразу же, как только зашла вместе с Индилом и Марли в тронный зал.

4

Там уже расставили стулья. Их хватало на всех, но многие предпочли стоять, отодвинув их к стене. Усадили, кажется, только двоих – Индила и Лизеля. Возле них стояли Эльдалин, Алальме, Марли, Финель и, естественно, Лилия. Поскольку большинство из них оказались, скажем так, «главными лицами» произошедшего, то остались стоять особняком, в центре зала. По бокам от них, тоже стараясь держаться друг друга, стояли лучники и разведчики.

Остальные, кажется, почти все, кто был в крепости, образовали подобие полукруга. Имирин стоял, заложив руки за спину, напротив тех, кого все собирались выслушать. Чуть поодаль стоял Манель. Индил не захотел занять место рядом с ним, как было положено.

Первой, как она и думала, пришлось говорить Лилии. Она пересказала то, что услышала от мельника. Несколько раз ей пришлось отвечать на вопросы. Ответы никому не понравились, лица всех были серьёзны, кто-то казался испуганным.

– Значит, опасность грозит и людям, – подытожил Имирин. – И почему же вы двинулись в обратный путь после того, что узнали?

По-видимому, этот вопрос предназначался не ей. Однако девушка вспомнила, как что-то подобное говорил Манель, и на Алальме это подействовало весьма болезненно.

– Путь к мельнице был абсолютно безопасен.

– И вы надеялись, что таким же будет и обратный? – спросил Имирин. Без издёвки, без сарказма. Он пытался понять, почему случилось то… что случилось.

– Так и было на самом деле.

– До какого момента?

– До тех пор, пока нас не остановил Тиритс.

Имирин знаком разрешил ей вернуться на своей место. Вперёд вышел лучник.

– Почему вы их остановили?

– Мы потеряли троих разведчиков. Они шли впереди, но в какой-то момент…

– Когда вы предупредили своего командира? – перебил его Имирин.

– Сразу, как только потеряли из виду тех троих. Но мы не знали, что на самом деле случилось, – полагали, что они по каким-то причинам могли просто оказаться в другом месте.

– Когда подали первый сигнал?

Тиритс обернулся к Глирдану.

– Мы не нашли разведчиков, и нам пришлось самим следить за дорогой и лесом. Мы увидели пауков. Тогда я затрубил в рог первый раз.

– Второй сигнал?

– Второй… – Глирдан раздумывал секунду. – Второй сигнал я дал без приказа.

– Почему?

– Мы продолжали сопровождать телегу, но теперь никто из нас не видел ни пауков, ни кого-то ещё. Я решил, что сигнал даст понять, что мы не знаем, в чём дело.

– Если вы потеряли тех, кто шёл впереди, – Имирин говорил медленно, не глядя ни на кого конкретно, – то почему не повернули назад?

– Мы отправили четверых вперёд, как разведчиков, – сказал Тиритс. – К тому же…

– Что? – холодные глаза Имирина буквально сверлили эльфа.

– Было поздно поворачивать назад. Если бы они развернулись, то никто не смог бы добраться сюда.

Имирин ещё на несколько секунд задержал на нём взгляд. Потом посмотрел на стоящего рядом с Алальме Эльдалина. Тот не стал опровергать сказанное лучником. Это полностью совпадало с тем решением, которое он принял в лесу.

– Расскажи всё, что случилось в лесу. То же самое после вас расскажут разведчики. А потом, – ярко-голубые глаза скользнули по окружавшим два стула лицам, – будете рассказывать вы.

Так все, в том числе и Эльдалин, Алальме, Лизель и Лилия, узнали о том, что произошло помимо их собственного боя.

5

Как оказалось, количество их врагов исчислялось десятками. Почти тридцать пауков убили лучники. Семь – оставшиеся разведчики.

– Мы долго не могли понять, в чём дело, – начал рассказывать Тиритс. – Это не мог быть никто другой, только калианты. Это мы понимали. Но не видели их. Ни одного. Было темно, да, в лесу видимость хуже. Но вы же знаете… Они ведь тоже не маленькие. – Эльф глубоко вздохнул, обернулся на Эльдалина. Тот кивнул, подбадривая его. – Мы заметили их… только когда они начали выходить на дорогу.

В зале стояла тишина, хотя краем глаза девушка заметила, как эльфы взволнованно переглядываются друг с другом.

– Как такое возможно? – требовательно спросил Имирин.

– Я не знаю. Я не могу сказать.

– Кажется, они прятались, – вмешался Глирдан со своего места. – И это была не просто засада… Пауки… Эти твари… Они словно научились растворяться в воздухе. Даже потом, когда всё началось, когда им пришлось остановить телегу. Мы не видели тех, кто был в лесу. Мы могли их слышать. Уловить движение. Но их самих…

Имирин теперь не перебивал. Лицо его оставалось бесстрастным, но он внимательно слушал.

– Лучники стреляли, когда слышали что-нибудь, – продолжал Тиритс.

«Почувствовали себя в шкуре Финеля», – подумала Лилия.