Голубая лилия

Эльф рассказал, что так им удалось подстрелить не больше десятка тварей. Одного из них – на дороге.

– А потом они, видимо, решили, что мы серьёзная помеха. И напали на нас. Ещё одна неприятная новость – эти твари научились обращаться с луком. Кисть, – Тиритс поднял свою руку, – натягивает тетиву. Клешня держит оружие.

Эльф сложил вторую ладонь так, чтобы получилось подобие изуродованных кистей калианта, и выстрелил из невидимого лука, показывая, как это выглядит.

– И теперь вы их видели, – в голосе Имирина вопросительных интонаций не было.

– Да, теперь мы их видели. Но не могли позволить остальным пропасть у нас из виду. Я оставил шестерых…

Это из них остался в живых лишь один. Но каждый погибший забрал с собой как минимум одного. А то и двоих.

Остальные сопровождали телегу до второй остановки, убив пятерых тварей, порывающихся выскочить на дорогу. Лилия вспомнила, как им чудом удалось не столкнуться с одним из них… и с ужасом поняла, что они даже не обернулись на него! Отвлеклись на тех, кто перегородил им дорогу, и просто забыли о преследователе. Его, по счастью, кто-то застрелил. Но что если бы он промахнулся?

Индил взял её за руку – она стояла рядом, слева от него, и вопросительно приподнял брови. Лилия покачала головой. «В конце концов, это уже позади».

Когда им пришлось остановиться во второй раз, к лучникам присоединились разведчики. Вперёд выступил Карафолх. Он объяснил, что им пришлось…

– …догонять остальных.

– Догонять? – после немного затянувшегося молчания переспросил Имирин. Его раздражала пауза, но он, что удивительно, сохранил ровный тон и бесстрастное выражение лица.

– На нас никто не нападал. Мы видели лучников, знали, что передовых разведчиков они потеряли. Нам пришлось приблизиться к самой дороге. Успевали за ними до первого сигнала.

– Почему вы сразу не присоединились к их отряду?

Карафолх замолчал. В зале снова установилась тишина.

– Разведчики-сопроводители в случае нападения должны присоединиться к конному отряду для защиты… и увеличения своих шансов выжить, насколько я помню наши правила.

Имирин говорил холодно. Эльдалин побледнел.

Значит, они нарушили… что? Что-то вроде военного устава? Лилия не знала их законов, а потому немного медленно соображала. Но в голову ей пришла мысль – а сколько законов нарушили они сами? Пустились в обратную дорогу, несмотря на непосредственное предостережение, не распрягли из телеги лошадей… что ещё?

– Я жду ответа.

– Мы ждали от них другого, – наконец заговорил Карафолх. «Он знал, что это было ошибкой. Вот в чём дело!» – подумала девушка. Она вздрогнула, обнаружив, что Финель повернул лицо в её сторону. Карафолх тем временем продолжал: – Они всегда нападали на меньшие отряды. На пешие отряды. На сопровождающих. Чтобы спокойно напасть из засады.

– Но в этот раз вы ошиблись, – заключил Имирин.

– Я понял это, когда раздался первый сигнал.

– Враг просто проигнорировал вас. И поэтому вы не смогли вмешаться.

Имирин криво усмехнулся. Конечно, он знал, о чем говорит. Ему показалось интересным такое решение, которого, как сказал Карафолх, от калианта никто не ожидал. На несколько мгновений его лицо снова стало напоминать безумную гримасу, так пугавшую девушку. И Лилии показалось уже, что король снова стал чем-то невменяемым.

Но Имирин быстро вернул своему лицу бесстрастное выражение. Хотя холодность на нём теперь проглядывала всё-таки отчетливее, чем раньше.

– Продолжай! – рявкнул он.

– Мы догнали их в последние минуты сражения. Видели, как один из них отрубил голову мельнику. Чессу. Мы собирались выйти на дорогу, когда на нас тоже напали.

– До этого вы тоже не видели пауков? – уже спокойнее спросил Имирин.

– Нет, – Карафолх покачал головой. – Только тех, кто был на дороге.

О дальнейшем отряд, сражавшийся возле телеги, в принципе мог догадываться, вспомнив доносящиеся из леса звуки битвы. Погибший разведчик умер первым – и единственным. Его проткнули копьём. После этого они смогли увидеть нападавших и вступили в бой, присоединившись к лучникам. Разведчики тоже обнаружили, что пауки используют кинжалы, успешно подключая к сражению клешни. Лилия не знала, как пауки сражались до этого, но, кажется, этот факт оказался весьма осложняющим моментом. В конце концов, не они ли сами в этом убедились?

6

После того как Карафолх вернулся на своё место, прошло несколько минут. Все молчали. Некоторые поглядывали на них – тех, кто стоял в центре. Тех, кто должен был продолжить рассказ.

Но ни король, ни кто-либо ещё не просил их об этом. А Эльдалин (он согласился говорить за всех) стоял совершенно спокойно, не отрывая взгляда от короля.

– Полагаю, все успели обдумать то, что случилось, – тихий холодный голос Имирина заглушил установившуюся тишину. – Независимо друг от друга вы совершили одну и ту же ошибку.

Голубые глаза скользнули по отряду разведчиков, центральному отряду, задержался на разведчиках.

– Вы недооценили врага. Ждали от него тех же действий, что прежде. Пренебрегли правилами. И это повлекло за собой несколько смертей.

По залу пробежал едва слышный ропот. Холодный взгляд двинулся в обратном направлении, а потом задержался на Эльдалине.

– Теперь я хочу услышать, что видели вы. Я хочу, чтобы вы рассказали всем о сражении. Как сражались чудовища. Как сражались вы. – Вдруг взгляд его переметнулся на Лилию. – Как сражались те, кто убит. Такого не должно повториться. И для этого я хочу, чтобы вы рассказали всё. До мельчайших подробностей.

Эльдалин вышел вперёд. Его шагов не было слышно, несмотря на вновь установившуюся тишину.

А потом он начал говорить. Многое из сказанного оказалось новостью даже для Лилии (потом она рассудила, что ничего удивительного в этом нет). Эльдалин рассказал про то, как она решила остаться править телегой, про лучника, про то, что распрячь лошадей они пытались, но спохватились слишком поздно. Про первых пауков.

Когда он добрался до момента их решающей остановки, Имирин перебил его.

– Девушка оставалась в телеге?

– Да.

– И она видела, как убили мельника?

– И ещё одного эльфа. Ему…

Но Имирин поднял руку, останавливая его.

– Я хочу, чтобы об этом рассказывал не ты.

Взгляды всех обратились на Лилию. Эльдалин обернулся. Обнаружил, что девушка испуганно и вопросительно смотрит на него.

– Он не скажет тебе, что делать. Пока ещё ты не под его командой, – сурово сказал Имирин, наблюдая за ними. – Выходи и рассказывай, что случилось.

Лилия бросила взгляд на своих друзей, вышла вперёд, встала рядом с Эльдалином. Она постаралась говорить так же, как он, – спокойно, по порядку.

– И что ты сделала потом? – спросил Имирин, когда она замолчала, рассказав, как калиант снёс Чессу голову.

– Я подняла его меч. Он… выронил его.

Девушка чувствовала, как взгляды удивления направляются на неё. Индил, скорее всего, нахмурился. Она вспомнила печальный голос Финеля и поняла, что совершенно не горит желанием рассказывать о том, что сделала совершенно случайно.

– Зачем ты его подняла? – требовательно спросил Имирин, когда молчание затянулось.

– Я не знаю, – быстро ответила она.

– Ты умеешь обращаться с оружием? – Имирин буквально давил на неё свои тоном, приблизился к ним на два шага. Выражение лица наполнилось неподдельным интересом.

– Не умею, – отрезала девушка.

– Тогда зачем? Что ты собиралась делать?

Лилия открыла рот, снова закрыла. С выражением загнанного зверя посмотрела на Эльдалина.

– Полагаю, она хотела защититься. Рядом с ней не осталось никого из нас.

Имирин даже не взглянул на Эльдалина, но не пропустил его реплику мимо ушей. И, когда дальше продолжил рассказывать Эльдалин, не перебивал его. Он смотрел на девушку до тех пор, пока она не отвела взгляд.

– Мой конь сбросил меня на землю, – продолжал Эльдалин; девушка вдруг отметила, что говорит он всё неувереннее. Он описал, как калиант нанёс удар, как он задержал его. – Я почувствовал, что он хочет просто разрубить меня напополам, вероятно, то же самое он собирался сделать и с Чессом. Я удерживал его меч, а потом…

Эльдалин осекся, замолчал. Взглянул на Лилию.

– Я его убила.

7

Сказав это, она на секунду зажмурилась, словно ожидая, что сейчас ей по голове ударит что-нибудь тяжёлое. Теперь Лилия не только чувствовала удивлённые взгляды. По залу пробежал ропот. Словно она убила не паука, а одного из эльфов.

У Индила буквально отвисла челюсть. Обернувшись к Алальме и Лизелю, он дикими глазами смотрел на них, не произнося не слова. Алальме улыбнулся. «Гордись, это было на самом деле достойно», – говорил его взгляд.

– Как? – спросил Имирин. По его лицу нельзя было понять, удивился он или нет. Но интерес никуда не пропал, это точно.

– Мечом… Он оказался ко мне спиной, когда Эльдалин напал на него.

Имирин задумался, потом поднял открытую ладонь, требуя тишины. Все умолкли.

– Спину трудно пробить мечом, – сказал он. – Мышцы. Кости. – Говорил король вкрадчивым тоном, словно пытаясь убедить её в том, что она ошибается, рассказывая такое.

– У них четыре руки, а лопатки – длинные и узкие. Кажется, я случайно попала между ней и позвоночником. Ребра не такие крепкие. Мышцы там натянуты туго, но они тонкие. Иначе их руки бы имели ограниченную подвижность в суставе, – Не ожидая от себя такого, объяснила Лилия («Я ведь не думала об этом до этого момента»). Кажется, на самом деле, как раз наоборот. Её подсознание подумало. Та его часть, которая внимательно слушала Ревеку, когда та рассказывала об анатомии.

Брови Имирина взметнулись вверх, потом он нахмурился.

– Вот как…

Он молчал, глядя куда-то мимо них. Лилия нервно оглянулась на Эльдалина. Тот стоял и смотрел на неё круглыми от удивления глазами. «Откуда ты это всё взяла?» – спросил он её одними губами.

«Просто так и есть», – ответила она.

Имирин велел им вернуться на свои места. Оба повиновались с едва слышными вздохами облегчения.

Индил сразу крепко сжал её руку. Взгляд был наполнен тревогой. «Ещё бы», – подумала девушка. Она вспомнила, как однажды он сказал, что волнуется за неё.

Что ж… сейчас повод для волнения, кажется, был веский.

Все, абсолютно все сейчас смотрели на них. Теперь они узнали, что случилось. Кажется, калианты были врагами эльфов пока ещё не долгое время. Сколько? Год, пять лет? Это Лилии было неизвестно, она поняла лишь, что выясненное ими пугает их. Нападения на людей. Кинжалы. Луки.

А что сказать об их невидимости? Это изумляло и пугало и её тоже. Они-то видели каждого паука, потому что на них нападали. А что до этого? Они правда невидимы? Или их паучья природа, пусть и частичная, даёт им возможность скрываться и выжидать? Но раньше они этого не умели. Раньше их можно было выследить. Ни Тиритс, ни Карафолх, ни Эльдалин не сказали об этом. Но всё и так ясно. Иначе зачем с ними отправили разведчиков?

И что теперь? Король их выслушал. Все их выслушали. Они будут что-нибудь решать. Или, может, обсудят?

Может, Имирин хоть что-нибудь скажет… по этому поводу? Как плохо, когда нельзя спросить, что думают остальные.

Она посмотрела на своих друзей, но те, кажется, тоже ждали.

– Все могут идти, если не хотят задать вопрос.

«Отлично. Кажется, сам король эльфов не знает, что с этим теперь делать». Почему-то эта мысль заставила девушку усмехнуться.

Индил сразу же потянул её за руку. Вопросительно приподнял брови.

Эльфы, как по команде, начали выходить из зала. Никто ничего не спрашивал. Знали, что ответа не получат. Пока, по крайней мере.

Алальме протянул руку Лизелю, чтобы помочь тому подняться. Лилия уже обняла Индила за талию.

– Вы остаётесь здесь, – холодно сказал Имирин, указав на них.

Алальме и Эльдалин с беспокойством переглянулись. Индил смотрел на отца, Лилия вопросительно взглянула на Манеля, которого король тоже оставил на месте. Остальные эльфы, включая разведчиков и лучников, быстро и почти строем выходили из зала.

– Кажется, наша вина требует отдельного обсуждения, – довольно будничным тоном сказал Эльдалин.

Манель, явно нервничая, покосился на Имирина – тот повернулся к ним спиной. Лилия сообразила, что он даже не переоделся. Остался в той же простой одежде. Эльф медленно пересёк зал и встал рядом с ними, по правую руку от Эльдалина.

Неужели дело в нарушенных уставах? Да, кажется… Иначе зачем оставлять их здесь?

Эльдалин, Алальме, Лизель и она сама – члены «центрального отряда». Манель – пусть не сразу, но дал добро на их поездку, так плачевно завершившуюся.

А что насчет Марли, Финеля и Индила? Они оставались в крепости.

«Индил командует гарнизоном, пусть он и ранен».

Точно.

А Финель и Марли? Или король посчитал, что их участие косвенно, но весомо?

Имирин повернулся к ним только после того, как последний из эльфов вышел из зала.

Прошлое – будущему.

1

– Надеюсь, вы не думаете, что я собираюсь перекладывать на вас вину за смерть товарищей?

Лилия вздрогнула. Имирин заговорил неожиданно. Громко. И не так отстранённо.

Видимо, решив добить их окончательно, король эльфов улыбнулся. Грустная немного получилась улыбка. Но настоящая.

– Вижу, всё-таки решили, – сказал он; немного помолчал, глядя куда-то в сторону, а потом лицо его снова стало серьёзным. – Но есть ещё кое-что, что я обязан сказать.

Все молчали. Лилия всё ещё сжимала ладонь Индила. Алальме оставил руку на плече Лизеля.

– Лилия. Подойди ко мне.

Она посмотрела на всех по очереди. «Что происходит, кто-нибудь может сказать?» – спрашивал её взгляд.

Ответил только Индил.

«Без понятия, но мы же здесь, значит, тебе нечего бояться».

Кажется, подобное пытался ей внушить Эльдалин прошлой ночью. Ну что ж… С ней действительно ничего не случилось. Несомненный плюс.

Имирин терпеливо ждал, пока она сделала несколько шагов и остановилась в том же месте, с которого рассказывала о мельнике, смерти Чесса и убийстве паука. Когда он заговорил, в его тон не вернулись холодные ноты. Но в серьёзности сомневаться не приходилось.

– Здесь остались те, кого ты знаешь достаточно, чтобы называть своими друзьями. Кому ты доверяешь. Я хочу, чтобы ты в этом убедилась.

«Так ваше величество действительно знает всё?»

– Так и есть, – без промедления сказала она.

– Я хочу, чтобы ты в этом убедилась, – повторил Имирин, медленно, немного раздражённо. – Подумай.

Нужды оборачиваться не было – Лилия и так знала, кто остался у неё за спиной. Даже знала, какие выражения сейчас на их лицах.

Индил.

Марли.

Эльдалин.

Финель.

Алальме.

Манель.

Лизель.

Она всё-таки обернулась. Не верилось ей, что за спиной у неё стоят семеро друзей. Которыми она действительно дорожит. Которым доверяет. Её встретили немного настороженные, но ободряющие взгляды. Даже Финель, совсем слепой, и тот, казалось, смотрел прямо ей в глаза.

Как их много! Сколько она времени провела здесь? Месяц? Два? Как незаметно они подружились… А если бы их экспедиция закончилась не так трагично, вместе с ними мог стоять и Чесс.

Но с этим ничего не мог поделать даже король эльфов.

Лилия снова обернулась к Имирину. Тот встретил её взгляд. Он ждал.

– Я в этом убедилась.

– Отлично.

Они стояли друг напротив друга, как бойцы на дуэли. Имирин, казалось, изучал её. Она ждала, что последует дальше.

2

– С тех пор как ты имела неосторожность появиться здесь, тебе удалось сделать больше, чем я ожидал. Смогла использовать книгу. Нашла растение. Спасла жизнь моему сыну.

Имирин замолчал, скользнув взглядом туда, где сидел на стуле Индил. («Наверное, он редко так его называет», – промелькнуло в голове у девушки).

– А вы построили достаточно препятствий для того, чтобы этого не произошло, – сухо заметила Лилия.

– Полагаю, за это я должен извиниться, – серьёзно сказал Имирин, вновь посмотрев ей в глаза. – И делаю это прямо сейчас.

Он поклонился, приложив руку к груди. Выпрямился только, когда девушка повторила этот жест.

«Интересно», – немного отстранённо подумала девушка.

– Однако тебе удалось преодолеть и это. Стражник пропустил тебя.

«Стражник?..»

Лилия не успела подумать о том, что сказал король, как почувствовала странное тепло, коснувшееся левой руки. Взглянув на неё, она едва слышно ахнула. Шрамы на кисти вскрылись, и из них по коже струилась кровь, капая на каменный пол. За своей спиной она уловила нервное движение. Пара секунд… и кровь побледнела. Исчезла с пола, потом с кисти. На её глазах шрамы снова затянулись и на коже осталось только множество светлых, едва заметных отметин.

Имирин покачал головой в отчет на ошеломлённый взгляд девушки.

– Моих талантов для этого уже не хватает.

«Значит, изгородь. Точнее… Стражник».

– Так или иначе, вопреки моим ожиданиям, тебе удалось стать частью нашего гарнизона.

Имирин снова взглянул ей за спину.

– Заботы связали тебя с Эльдалином и Марли. Алальме привёл тебя в круг. Манель допустил тебя в свой сад. Лизель первый раз вышел за ворота без приказа, последовав за устроенным тобой сбором. Кузнец… насколько я помню, Финель никогда не допускал к себе помощников.

Лилия невольно снова обернулась на своих друзей и не могла сдержать улыбку. Лизель стоял и удивлённо таращился на Алальме, улыбающегося во весь рот. Эльдалин и Манель… эти двое стояли примерно с таким же выражением лица, которое было у одного из них на болоте после встречи с попрошайкой. Лилия тогда назвала его «мистер Я-В-Восторге-От-Милых-Животных».

Финель склонил голову набок – он всегда так делал, когда слушал. Эльф немного смущённо улыбался. Как Индил и Марли. Лилия, конечно, не могла знать, о чём они говорили прошедшей ночью. Насколько это было близко к тому, что сейчас говорил Имирин. И насколько удивительно.

Они все молчали. Имирин сделал несколько шагов и оказался между Лилией и остальными. Наконец, заговорил снова.

– Ты знаешь, кто дал тебе имя?

Девушка взглянула на него, упрямые тёмные глаза сверкнули.

–Имя мне дал мой отец. С вашего благословения.

Имирин был серьёзен.

– Ты говоришь верно. Когда он был здесь, когда я передал ему книгу и знания… Он попросил моего благословения. Оно уже тогда ничего не могло значить, не имело никакой силы. Но он мне не верил.

Лилия ловила каждое слово. Впервые за всё время Имирин так прямо говорил о её отце. О том, что тот действительно познакомился с ним. Был, возможно, и в этом зале. «А был ли он у Стражника?» – подумала девушка. Но побоялась задавать вопросы.

– В чём-то он оказался прав, – продолжал Имирин. – Двадцать лет назад моих знаний хватило на то, чтобы верно предсказать ему рождение дочери. Я не верил этому. До тех пор, пока ты не назвалась тем именем, которое я когда-то давно передал лекарю.

– Если вы узнали имя, – Лилия начала говорить медленно, словно пробираясь по тёмному коридору, – то почему так обошлись со мной?

У неё в голосе не прозвучало обиды, обвинения (хотя девушка была честна с собой – она даже хотела, чтобы они прозвучали). Было только непонимание. Искреннее и беззлобное.

Имирин долго не отвечал. Он посмотрел на неё, затем его взгляд натолкнулся на каменный пол. Когда Имирин поднял глаза к потолку, Лилия невольно взглянула туда же. Потолок под крышей дворца был украшен резными ветвями деревьев. Девушка подумала, что это клёны, но точно сказать не могла – на них не было листьев. Были только животные. Из-за одного ствола выглядывал олень. Красивую, с умными и необыкновенно живыми глазами голову венчали ветвистые рога. Чуть поодаль на дереве сидела куница. Она смотрела вниз, туда, где в маленьком пучке травы пряталась мышь.

Девушка увидела там и знакомую фигуру. Заяц. Много ли зайцев в лесу, но ей показалось, что это именно тот рыжий заяц, который отличился необыкновенно хорошим пониманием человеческой речи. Он смотрел куда-то в сторону. Переместив взгляд туда же, Лилия увидела эльфа. Искусно вырезанное изображение! Эльф был так странно похож на короля… или на принца? Нет, кажется, это был всё-таки король… Глаза. Отец и сын были безумно, странно похожи, почти близнецы. Но глаза, пусть у обоих небесно-голубые, были разными. Не такими обречёнными они были у сына даже в моменты приближающейся смерти. Не такими холодными. Не такими одинокими, кажется…

Высеченная из дерева фигура изображала эльфа, короля. Он стоял, прислонившись к голому стволу дерева, сложив руки на груди. Плащ струился по траве, лежал у его ног. Эльф был силён, немолод, но прекрасен.

И тень ложилась на его фигуру. Солнце из окон не освещало его. Свет путался в голых ветвях, в рогах молодого оленя, освещал маленького мышонка, искрился в глазах рыжего зайца.

А до фигуры эльфа он не мог добраться. Кажется, пытался. Но эльф стоял в тени и не смотрел ни на деревья, ни на оленя, ни на куницу. Но никто их стоявших в тронном зале не ускользал от его взгляда.

– Мой разум давно омрачает тень безумия, – в гулкой тишине голос короля прозвучал как шёпот ветра в каменной темнице.

– Отец…

Имирин взглянул на Индила, грустно улыбнулся, но не дал ему ничего сказать.

– Поэтому мой сын защищает от меня мой же народ. Поэтому тень пролегла в тронном зале. – Имирин пронзил её взглядом холодных глаз. – Поэтому я так с тобой обошёлся. Ты оказалась дерзкой, но, что хуже всего, ты была действительно той девочкой, которую я когда-то увидел.

– Это лишь подтверждает то, что вы не так безумны, как думаете, – вдруг сказала девушка. Слова сами сорвались с языка.

Имирин застыл. И, когда снова заговорил, голос его звучал не так, как раньше. Он больше не играл, не сдерживал себя. Но все услышали голос короля. Настоящего короля.

– Он попросил дать ему благословение. А я, сам того не зная, дал его тебе. Может, я ошибаюсь. Но твой отец мёртв, а ты стоишь передо мной. И по праву благословения и наречения теперь я отвечаю за твою судьбу. Пользуясь этим правом, я спрашиваю: желаешь ли ты стать частью нашего народа не по крови, но по преданности и призванию? Признаёшь меня своим королём и покровителем? Называешь ли мой народ своими друзьями и братьями не по принуждению, а по любви? Соглашаешься жить по нашим законам и доверить нам свою жизнь? Будешь ли защищать честь своих друзей так же, как свою?

Имирин и Лия смотрели друг другу в глаза. Девушке казалось, что биение её сердца отзывается эхом в пустом тронном зале. Имирин задавал свои вопросы, а у неё внутри всё холодело. Она должна дать клятву верности и стать одной из эльфов. Не по крови, но по преданности и призванию. Но может ли она пойти на это? Оставаясь человеком, оставаясь смертной.

Оставаясь дочерью своего отца.

Но разве она уже не стала одной из них? Разве не они, те, кто стоит у неё за спиной, стали ей друзьями и братьями? Не доверила ли она уже им свою жизнь?

И при этом осталось ли у неё хоть что-то от прежней жизни? Есть ли теперь у неё хоть что-нибудь, кроме их дружбы?

– Я признаю ваше право отвечать за мою судьбу и повелевать ею по праву благословения и наречения. И отвечаю «да». На все вопросы, которые вы задали, я отвечаю «да».