Беседы с волками, медведями и скворцами о свободе, коррупции и диктатуре

– Татарин, – осторожно позвал Игорь. Не дождавшись ответа, он повысил голос.

– Длинный, и ты тут, – донесся из соседней ямы хриплый, сорванный яростными и продолжительными кошачьими завываниями голос.

– Почему ты зовешь меня Длинным? – Игорю показалось пренебрежительным прозвище, которое ему дал питомец.

– Ну а какой ты? – ответил вопросом на вопрос кот.

– Я, конечно, высокого роста, но мне не нравится, как ты ко мне обращаешься. Называй меня как-то по-другому.

– Как, например? – хоть Игорь и не видел Татарина, но явно чувствовал в его голосе нотки искреннего любопытства.

– Ну, – замешкался он, – например, хозяин.

– Ктооо? – удивленно и даже немного ошарашено полуспросил, полумяукнул Татарин.

– Хозяин, – с нажимом повторил Игорь, – ты вообще-то у меня в доме живешь, и я тебя кормлю.

– Гдеее я живу? – кот был определенно шокирован точкой зрения Игоря на их совместное проживание.

– У меня ты живешь, хамло пушистое, – Игорю хотелось дать питомцу хорошего пинка.

– То, что я живу с тобой в одном доме, не значит, что этот дом – твой. И кормить меня это вообще-то твоя обязанность, – гордо произнес кот, явно оскорбленный бесцеремонным обращением.

– Слышишь, ты… – от возмущения Игорь не мог закончить фразу.

Татарин, в свою очередь, тоже не стал продолжать разговор, решив, видимо, что в этой словесной баталии победа осталась за ним.

На какое-то время в тюрьме повисла тишина. Но Игорь был слишком рад видеть своего питомца, чтобы долго на него обижаться.

– Татарин, – примирительно обратился он к нему, – ты как вообще сюда попал?

– Как-как. Вон, у этого умника спроси, какого хрена его в ту траншею потянуло – ответил кот, явно намекая на своего серого соперника.

– А нечего было нападать на меня, а потом еще гнаться через весь район, – жалобно ответил второй участник судьбоносной схватки, и его тонкий голос резко контрастировал с хриплым голосом Татарина.

– Эй, фраер, – завелся Татарин, – я тебе сейчас еще один клок шерсти вырву!

Игорь понял, что в соседней яме с минуты на минуту может произойти убийство и поэтому решил сменить тему.

– Татарин, – громко крикнул он, стараясь тем самым отвлечь своего кота от расправы, – а ты вообще, где таких слов нахватался?

– В нашем дворе еще и не такое услышишь, – раздался вальяжный хрип из соседней ямы. Судя по всему, замысел Игоря удался, и серый кот имел все шансы прожить еще немного.

– Ну а на полицейских ты здесь зачем напал?

– Мне эти кони-недоростки еще указывать будут, что мне делать. «Стоять!», «Где ваши метки КОРМ?», «Пройдемте до выяснения».

– Это ослы были, – поправил его Игорь.

– Да мне плевать, – с этими словами к удивлению своего хозяина кот смачно харкнул.

– И вообще, я даже их и когтем тронуть не успел. Этот неудачник, вон, на это серое недоразумение случайно наступил, а потом сам об камень споткнулся и с холма полетел. А верещать-то как начал потом, ты бы слышал, – тут из пасти Татарина донеслись странные звуки, похожие на те, которые издают кошки, когда их тошнит. Но в нынешней ситуации, видимо, это был смех.

– А потом эти гады нас окружили и в мешок засунули. Тут уж я ничего не мог сделать. А дальше ты знаешь.

– Понятно, – протянул Игорь.

Снова услышав наверху шаги СВИНовца, Игорь не стал продолжать разговор. Решетка над головой снова зашуршала, и Игорь, подняв голову, увидел заглядывавшее через край ямы свиное рыло с бусинами-глазами, смотревшими на него. Хряк скомандовал Игорю подниматься и сбросил ему конец длинной грубой веревки.

Игоря отвели в комнату для допросов. Там его уже ждали два серых матерых волка. Они были не похожи на Женю или его раненого собрата из клетки в КОРМе. Эти двое были раза в полтора крупнее, их шерсть лоснилась, а взгляд выражал крайнее высокомерие. Рядом с волками стоял огромный хряк, превышающий их в размерах, с двумя желтыми эполетами на груди. Вся его поза выражала подобострастие и стремление угодить, без сомнения, важным гостям.

– Похож, – рыкнул один из волков, внимательно осмотрев Игоря.

– Что ж твои бойцы так его неаккуратно? Ты бы хоть научил их работать без следов, – сказал второй, разглядывая ссадины и синяки от палок конвоиров на теле Игоря.

– Виноваты, исправим, больше не повторится, – засуетился хряк, который судя по всему был главным СВИНовцем, однако перед волками вел себя как рядовая свинья.

– Исправь, исправь, – неспешно кивнул первый волк своей лобастой головой.

– Пойдем с нами. Мы отведем тебя к вождю, – прорычал второй Игорю и направился к выходу.

Часть 3. В которой Игорь узнает о некоторых преимуществах дружбы с тем, кто наверху

Игорь в сопровождении волков вышел из свинарника, и процессия направилась в центр города, к терему. Вскоре серые, местами покосившиеся строения сменились более богатыми и основательными. Игорь и его конвоиры вошли в район, где, судя по всему, жили приближенные вождя. Их дома были огорожены высокими заборами. Обогнув очередной, троица вышла к терему.

Даже частокол вокруг жилища вождя выглядел дороже и прочнее, чем все остальные здания в городе. Массивные стволы, из которых он был составлен, были тщательно ошкурены и подогнаны друг к другу так, что между ними не проскочила бы даже мышь. Процессия подошла к центральным воротам, укрепленным массивными деревянными перекладинами. Перед воротами стояли два огромных черных быка, которые, как по команде, взялись зубами за толстые веревки, прикрепленные к створкам и, потянув их на себя, распахнули ворота. Человек и сопровождавшие его волки вошли внутрь.

За частоколом Игорь увидел широкую полосу плотно утрамбованной земли, которая вела от ворот к крыльцу терема. От крыльца влево и вправо расходились крытые галереи. По краям от дороги зеленел ухоженный газон, по которому ходили несколько белоснежных пони. Поначалу Игорь подумал, что они пасутся, однако, приглядевшись, понял, что животные тщательно пропалывают газон от сорняков и следят, чтобы все травинки были одной длины.

Слева от крыльца был небольшой пруд, в котором плавали зеркальные карпы. На берегу сидел толстый пушистый манул, который периодически опускал одну лапу в воду, словно пытаясь поймать одну из рыб. Однако и тут первое впечатление было обманчивым. Подойдя ближе, Игорь увидел, что кот кормит рыбу, засовывая лапу в игравший роль банки сухой осиный улей, и доставая оттуда червей, которых он накалывал на когти, а потом опускал в воду. Вокруг пруда стояли несколько усыпанных белоснежными цветами яблонь, и оттуда доносилось непрерывное жужжание пчел.

На крыльце, к которому вели девять широких деревянных ступеней, лежали еще двое волков, таких же, как те, которые сопровождали Игоря. Их головы покоились на вытянутых передних лапах, и издалека могло показаться, что они дремали. Но на самом деле их желтые глаза внимательно осматривали территорию внутреннего двора, а мускулы были напряжены в готовности моментально вскочить и броситься на незваных гостей.

Игорь и его сопровождающие поднялись по ступеням, и подошли к крепким двустворчатым дверям, так же, как и ворота, стянутым толстыми деревянными брусьями. Один из волков толкнул лапой створку, и она медленно открылась.

Внутри терем казался еще больше, чем снаружи. Солнечный свет ярко освещал помещение через многочисленные окна, а высокие потолки создавали ощущение простора. На уровне второго этажа по периметру всего холла шла галерея. У противоположной от входа стены стояла большая печь, отделанная речной галькой разных размеров и цветов. В левой части терема была широкая лестница, ведущая на второй этаж.

Возле окон стоял длинный стол, за которым сидели два серых козла с черными длинными бородками и что-то усердно писали на кусках бересты зажатыми в копытах угольками. Увидев вошедших, один из них на секунду оторвался от своего занятия, но, узнав знакомых волков, вернулся к работе.

Провожатые повели Игоря на второй этаж. Там они подошли к очередной двери, за которой находилась еще одна комната со столом. За столом сидела лиса и что-то усердно выискивала в пушистом рыжем хвосте. Появление гостей стало для нее неожиданным. Было видно, что лиса смущена тем, что ее застали за таким легкомысленным занятием. Однако волки, казалось, даже не обратили на это внимания.

– Можно? – хрипло спросил волк, кивнув на еще одну дверь, которая вела из комнаты.

Лиса соскочила со своего места и исчезла за этой дверью. Через минуту она появилась и, игриво кивнув волкам, открыла ее, пропуская посетителей.

Комната была просто огромной и богато украшенной. По стенам были развешаны картины в простых деревянных рамах и головы диких животных: нескольких оленей, медведя, кабана, лося. В одной из стен был сделан камин, также отделанный речной галькой, а перед ним лежала медвежья шкура. Еще несколько шкур разных животных образовывали ковер у высокого окна, перед которым стоял большой стол. С двух сторон от стола помещались два самых настоящих, пусть и кустарно сделанных, кресла, обитых черной кожей. В одном из них спиной к окну в ожидании гостей сидел человек. Он был уже в возрасте, невысокого роста и довольно худощав. Но в то же время было видно, что под простой льняной рубахой, надетой на нем, скрываются стальные мускулы. Близко посаженные глаза серого цвета внимательно осматривали вошедших. Когда его взгляд остановился на Игоре, хозяин комнаты на долю секунды нахмурился, и его высокий лоб, постепенно переходящий в залысины, обрамленные редкими светло русыми волосами, прорезала морщина. Однако в следующее мгновение он уже совладал со своими эмоциями и перевел глаза обратно на волков. Затем человек молча кивнул своим телохранителям, и те так же безмолвно развернулись и вышли из комнаты.

Оставшись наедине с Игорем, вождь порывисто встал из-за стола, и, едва заметно улыбаясь одним уголком рта, направился к своему гостю, заранее протягивая правую руку для рукопожатия.

– Ну, здравствуй, человек, – с легкой усмешкой сказал он, особенный акцент сделав на последнем слове, – прости, что так долго. Мне поздно доложили, что в этих краях появился еще один из нас. Я как узнал, сразу за тобой послал.

Походка вождя была уверенной и твердой, однако он все же слегка прихрамывал на правую ногу и при каждом шаге немного выбрасывал левую руку назад и в сторону.

– Меня зовут Герман. Но все здесь предпочитают звать меня вождь. А ты, как мне уже доложили, – Игорь, – утвердительно сказал он, пожимая руку своему гостю.

Его рукопожатие было крепким и коротким. Игорь подумал, что так должны здороваться деловые люди, у которых нет времени на церемонии и расшаркивания. Тем не менее, прежде чем отпустить ладонь Игоря, вождь еще раз сверху вниз окинул его взглядом. Правда, понятие сверху вниз в данном случае было весьма условным, так как хозяин оказался на полголовы ниже своего гостя.

Затем он жестом пригласил Игоря к столу и предложил сесть, а сам вернулся в свое кресло.

– А это тебя где так? – кивнул вождь на ушибы и ссадины, которыми его гостя наградили СВИНовцы.

– В СВИНе, – Игорь хотел добавить «в вашем СВИНе», но сдержался.

– Свиньи тебя избили? За что? – удивился Герман, но удивление его прозвучало наигранно.

– За то, что в суде потребовал себе адвоката, – буркнул Игорь.

– И что, судья отказал?

– Отказал.

– Я обязательно дам поручение разобраться с этим вопиющим случаем. Это неприемлемо. Все должно быть в рамках закона, – пообещал вождь.

Игорь, вспомнив все увиденное им лично и услышанное от других жителей города за то непродолжительное время, которое он здесь находился, подумал, что, либо вождь совершенно не представляет, что творится за стенами его терема, либо он все знает, одобряет и разыгрывает спектакль перед внезапным гостем. И второй вариант казался ему более правдоподобным.

– Не ожидал я, если честно, что когда-нибудь увижу в этих краях человека. Соскучился я по нормальному человеческому общению. А то здесь только звери и птицы. Как попал сюда, так и поговорить нормально не с кем, – сменил тему Герман.

– А как ты здесь оказался?

– Я-то? – Герман на мгновение замолчал и пожевал губу, видимо, вспоминая события того дня, когда судьба занесла его в этот мир. – Да случайно оказался. Я сам из Питера. Раньше там жил и работал. Потом в девяносто девятом с работой не сложилось, а тут знакомый позвал в Москву, сказал, место есть. Я согласился. Сел в машину и поехал в столицу. Ночью, чтоб в пробках не стоять. Не доезжая Твери, увидел, что под колеса мне что-то бросилось. Темно было, не разобрать. То ли собака, то ли еще кто. Вывернул руль я и вылетел с трассы. Пришел в себя в лесу. Уже светало. Машины не было нигде. Я сначала подумал, что, видимо, в беспамятстве от нее просто ушел. Начал искать. Вышел из леса, ну и оказался здесь. Так и не понял, как я сюда попал, и как назад вернуться. Ну и остался, других вариантов-то не было.

Герман пристально посмотрел на Игоря.

– А ты как сюда попал?

Игорь вкратце рассказал ему свою историю, поиски кота и таинственную теплотрассу.

– Нора барсука, говоришь… – задумчиво произнес Герман, выслушав собеседника, – А она еще на месте?

Игорь утвердительно кивнул головой.

– Ты покажешь мне эту нору? – глядя в упор на Игоря, спросил Герман и, не дожидаясь ответа, продолжил, – А я распоряжусь освободить твоего кота, и вы вместе сможете вернуться домой.

– Ты тоже хочешь вернуться обратно?

Герман громко засмеялся.

– Нет, ты что! Мне шестьдесят шесть лет. Кто я там буду? Обычный пенсионер? А здесь я вождь! У меня тысячи подданных. Да и не могу я их оставить. Я из хаоса построил тут цивилизацию. Без меня они вернутся обратно в «лихие времена», сгинут. Неет, уйти я не могу. Да и не хочу. А вот кое-что я бы там, – Герман неопределенно мотнул головой в сторону, – купил и сюда привез: одежду, ну и так, по мелочи.

– И для этого, – тут вождь сделал вид, что немного смутился, – мне нужны деньги. И я надеялся, что ты мне их, ммм, одолжишь. Ведь я это все, – он провел руками вдоль тела сверху вниз, – своими руками сделал. У здешнего зверья ведь либо копыта, либо когти. Они такого сшить не смогут. Я тут уже чему только ни научился. И одежду тку, и мебель, вот, сделал, даже рисовать научился. – Герман махнул рукой в сторону картин на стенах, – Слава богу, хоть кое-кого писать научил, а то до этого сам в бумажках ковырялся.

Игорь внимательней окинул взглядом картины на стенах. В основном там были достаточно бездарно нарисованные пейзажи.

– Совсем забыл, – отвлек его Герман от созерцания собственных творений, – может быть, ты голоден? Правда, время обеда уже прошло.

На этих словах вождь взглянул на правое запястье, на котором позолоченным ободом, красиво контрастировавшим с черным ремешком, сиял, очевидно, далеко не дешевый хронометр.

Перехватив удивленный взгляд Игоря, который явно не ожидал увидеть в этом мире животных настоящие часы, Герман усмехнулся.

– Я всегда говорил, хороший швейцарский хронометр – вещь незаменимая. Все эти электронные «Casio» и прочая дребедень – детское баловство, хотя у меня и был знакомый, который просто фанател от всех этих электронных игрушек. Но вот попадешь ты в такое место, – вождь обвел комнату рукой, – где нет электричества, и что тебе делать с этими наворотами? Засунуть их в одно место? А старый добрый механизм, особенно швейцарский, штука вечная. Главное, заводить только не забывать.

– Выглядит дорого, – вежливо заметил Игорь, чтобы поддержать разговор.

– Так что с обедом, будешь есть? – казалось, вождь пропустил комплимент мимо ушей.

Только сейчас Игорь понял, что даже не может вспомнить, когда ел в последний раз, но внезапно проснувшийся на слове «обед» желудок своим урчанием дал понять, что с того момента прошла уже целая эпоха. В каком-то смысле так оно и было. В предыдущий раз он ужинал в тесной московской квартирке темным зимним вечером, а сейчас он находился в роскошном тереме в самый разгар весны, а за окном ярко светило солнце.

Поэтому Игорь утвердительно кивнул.

– Пелагея, – громко позвал Герман. Спустя несколько мгновений дверь в комнату открылась, и на пороге показалась уже знакомая Игорю лиса.

– Позови мне Тараса, надо чем-нибудь гостя покормить, да побыстрей, – дал указание хозяин терема. Лиса молча кивнула и исчезла за дверью.

– Кстати, сейчас у тебя будет вариант косвенно отомстить свиньям, – как-то весело заметил Герман.

Увидев недоуменный взгляд Игоря, он пояснил:

– Сейчас придет мой личный повар Тарас, и ты можешь, например, попросить у него приготовить шашлык из свинины. Ты же любишь шашлык?

– А разве у вас тут не растительная диета для всех? – поинтересовался Игорь, постаравшись добавить своему голосу немного едкости, – меня, в принципе, за это и задержали.

– Да, ну, брось, – Герман с улыбкой развел руками. В конце концов, я их вождь, на мне огромная ответственность за их спокойствие и благосостояние. Неужели мне не полагается немного, – он немного замялся, подбирая подходящее слово, – привилегий?

В этот момент в дверь постучали.

Услышав разрешение Германа войти, на пороге комнаты появился крупный петух с золотисто-коричневой шеей, разноцветным оперением крыльев и иссиня-черным хвостом.

– Тарас, – обратился к петуху хозяин терема, – приготовь нашему гостю что-нибудь поесть быстренько. Закуски какой-нибудь, и шашлык из свинины, сделай, будь добр.

– Свинина кончилась, господин, – хрипло прокукарекал петух, – нужно еще получить.

– Ну, поговори с Вихрем, или кто там сейчас из волков на месте, пусть придумают что-нибудь. Скажи, я распорядился.

Тарас кивнул головой и вышел из комнаты.

– Прекрасный повар, – заметил Герман, когда они с Игорем снова остались одни, – может приготовить все, что угодно, разве что курицу не прошу у него. Это было бы уж слишком цинично.

– Ты так спокойно говоришь о том, что ешь мясо, вешаешь головы убитых животных на стены, а их шкуры кладешь на пол, и в то же время ты ввел для всех остальных растительную диету так, что теперь даже волки давятся травой. Но разве правила не должны быть одинаковы для всех?

– Ты не был здесь и не видел, что тут было, когда я только появился. Здесь царили лесные законы, хищники правили бал, а все травоядные были беззащитны. Я дал им порядок, дал стабильность, процветание, безопасность. Звери из других краев нас боятся и уважают. Я создал мощную державу, с интересами которой все должны считаться. Это заняло много времени и стоило мне нервов. Так что я имею право на некоторую компенсацию за свои труды. Ведь я работаю практически круглосуточно, как раб на галерах!

– Компенсацию в виде присвоенного самим себе же права убивать и есть тех, для кого ты и создавал эту стабильность и безопасность, которыми ты так гордишься?

– Общество готово смириться с этой небольшой жертвой, ведь все остальные счастливы и довольны. К тому же, большинство из них были преступниками, которым не место в обществе.

– Это тоже были преступники? – Игорь махнул рукой на пол и стены комнаты.

– Конечно. Или жертвы других преступников. Такое у нас тоже случается, к сожалению.

– Много должно быть преступников, чтобы утолить все ваши аппетиты, – пробормотал Игорь.

– Наше общество еще не идеально. В конце концов, еще пару поколений назад все они были дикими животными, жившими по лесным законам. Поэтому преступников, к сожалению, у нас пока хватает. Но мои правоохранительные органы с этим успешно борются.

– Например, СВИН, который сажает в клетки невиновных животных?

– Ну, виновен кто-то или нет решать не нам с тобой, а суду…

– Я уже познакомился с вашим правосудием. Какая-то белка арестовала меня по требованию свиней, даже не пытаясь вникнуть в ситуацию. А когда в ответ на мое требование адвоката меня начали избивать, эта самая судья не то что не вступилась, но начала глумиться надо мной.

– Ты можешь пожаловаться на ее поступок главному судье. У нас же правовое государство, любое решение можно обжаловать в вышестоящей инстанции.

– А как насчет твоего окружения? Как они реагируют на то, что ты ешь их собратьев?

– Так я и про них не забываю. Посмотри на моих волков, у них на мордах написано, чем они питаются. Моим другом вообще быть очень перспективно. Тех, кто мне предан, я никогда не забываю, и они имеют все самое лучшее: еду, дома, угодья. За это они платят мне лояльностью. Им я могу доверять… Ну, в определенной степени, конечно.

– То есть дружба с тобой автоматически дает право нарушать закон и ставит других животных над их сородичами?

– Я живу в опасном мире. Конечно, мне удалось создать здесь некое подобие цивилизации, и только за это все местные звери должны быть мне благодарны. Но все же, это мир животных. И не все они родились травоядными. Мне приходится постоянно помнить об этом, и система должна работать так, чтобы ни у кого не возникло даже мысли попытаться захватить власть. Так что мне нужны те, кто в критической ситуации встанут на мою сторону. Пусть даже не из верности, но хотя бы из страха потерять то, что они имеют, благодаря приближенности ко мне. И горе тем, кто меня предаст. Этого я не прощаю.

– А если все остальные, – Игорь махнул в сторону окна, за которым виднелся город, – узнают о ваших привилегиях? Думаешь, им это понравится?

Герман тихо рассмеялся.

– Они скажут, что это все происки внешних врагов и «пятой колонны», которые завидуют их процветанию и пытаются скомпрометировать того, кто все это им дал.

– Но ведь звери видят, в каких хоромах живешь ты и твои друзья. Из отар или стай пропадают животные и птицы, которые потом оказываются у вас на столе. Это просто невозможно скрыть.

– Тут ты прав, – кивнул собеседник Игоря, – шила в мешке не утаишь. Но они просто не задумываются об этом. И даже если кто-то пустит слух о том, что его сосед пропал потому, что его съели у меня в тереме, или один из моих волков построил себе новый дом из дерева и соломы, которые должны были пойти на ремонт и строительство новых хлевов, остальные ему не поверят. Ведь в этом случае им нужно будет что-то предпринять. Выразить недовольство, потребовать правосудия, поднять бунт, в конце концов. А для этого нужна воля. Для этого нужна готовность взять судьбу в свои руки, готовность отказаться от осязаемого комфорта сейчас, пусть и с некоторыми изъянами, ради мифического счастья и равенства для всех в будущем. Но мало кто действительно готов пойти на это. Ведь куда проще довольствоваться тем, что тебе дают, нежели выйти из зоны комфорта и попытаться самим улучшить жизнь вокруг себя. И для сохранения нынешнего положения вещей они готовы закрывать на многое глаза, сами себе придумывать множество оправданий о том, почему у моих приближенных дома лучше, чем у них, и куда на самом деле делся их сосед по стойлу. Ведь иначе им придется самим себе задавать вопросы, на которые они совсем не захотят найти верные ответы. Ну а если случай действительно из ряда вон выходящий, способный вызвать роптание даже среди самых инертных животных, то для этого у меня есть ВЕСТИ. Хорьки всегда могут в нужном ключе объяснить, что на самом деле произошло, а, в крайнем случае, – просто отвлечь внимание на что-то другое. Например, провести опрос, в какой цвет нужно покрасить новую овчарню или какой формы в этом году должны быть скирды сена – цилиндрические или прямоугольные. Животным кажется, что таким образом они сами определяют, как им жить, но это не требует от них больших волевых и умственных затрат, и в итоге все счастливы и довольны.

– Ты отобрал у них свободу и заменил ее иллюзией того, что они сами решают, как им жить.

– А нужна ли в действительности им эта свобода? Смогут ли они ею правильно распорядиться? Свобода – это ведь не только право, это еще и ответственность. А они всего лишь животные. Смогут ли они, получив свободу, о которой ты говоришь, сохранить мир и гармонию? У них ведь была свобода до того, как я появился в этих краях. Думаешь, они могли ею распоряжаться должным образом? Тут были «лихие времена». Царило полное беззаконие и право сильнейшего. А потом пришел я и создал государство там, где до меня был хаос. Я построил здесь общество, где все животные от быка до ежа могут жить в спокойствии за себя и свои семьи. Где им не надо всю жизнь прятаться и бояться, что завтра их задерет медведь, куница или другой хищник. Где они спокойно могут выйти в лес хоть ночью и знать, что с ними ничего не случится, где матери могут не переживать за своих детей. Да, это вызвало некоторые ограничения в жизни разных видов. Волк теперь не может поймать зайца и наесться мясом до отвала. Но зато рысь теперь может вдоволь напиться молока. Сытость и безопасность теперь определяют образ жизни.

– О какой безопасности может идти речь, если каждый из жителей здешних мест рискует однажды оказаться у тебя на столе, а того, кто посмеет рассказать об этом, сразу же схватят СВИНовцы?