Беседы с волками, медведями и скворцами о свободе, коррупции и диктатуре

СВИНовец откинулся обратно на стул и что-то неразборчиво хрюкнул своему напарнику, который по-прежнему стоял у Игоря за спиной. Тот также непонятно что-то прохрюкал в ответ и вышел из хлева.

Хряк с эполетом свирепо взглянул на человека и порывисто встал со своего места.

– Сиди здесь, – бросил он и направился в крыло свинарника, где располагалось место отдыха. По дороге он что-то тихо приказал часовому, стоявшему у входа и внимательно следившему за тем, чтобы из помещения никто не вышел по своей воле.

Игорь огляделся. В хлеву остался только он и часовой, внимательно следивший за ним своими глазами-бусинками. Из комнаты отдыха СВИНовцев периодически раздавалось громкое хрюканье и чавканье. Из противоположного крыла, отгороженного стальной решеткой, не доносилось ни звука.

«Становииись!» – раздался с плаца резкий поросячий визг. В ответ из зоны отдыха СВИНовцев раздался шум, похрюкивание, и, спустя несколько мгновений, из распахнувшейся двери начали появляться хряки, хватать свои портупеи и торопливо выбегать во внутренний двор.

«Стррройся, – провизжал голос с плаца, – нале-ево! Шагом марш!»

В следующий момент из внутреннего двора раздался глухой стук множества копыт по утоптанной земле.

В это время в хлев вошел один из конвоиров, на этот раз сопровождавший барана, с которым Игорь разговаривал на лугу возле города.

Часовой у входа быстро подбежал к комнате отдыха и что-то прохрюкал в дверной проем. Почти сразу оттуда вышел хряк с эполетом и направился к столу.

– Говори. Ты знаешь его? – приказал он барану, усевшись на свой стул.

Баран, стоящий у стола на четырех ногах казался домашним питомцем на фоне здорового хряка, стоявшего к тому же только на двух конечностях. Было заметно, что рогатый сильно нервничает.

Робко мекнув вслух, баран сглотнул и кивнул головой.

– Откуда?

– Мы паслись на поле возле большой овчарни, когда он, – баран мотнул рогами в сторону Игоря, – подошел к нам и сказал, что он не местный, и что он вылез из норы барсука. У него не было отметки КОРМа, и это показалось нам подозрительным. Изабелла сразу побежала за помощью, господин лейтенант.

Хряк перевел взгляд на Игоря.

– Что у тебя за дела с барсуком?

Игорь закатил глаза вверх.

– Не знаю я никакого барсука, – повторил он.

– Тогда что ты делал в его норе? – как ни странно голос хряка на этот раз оставался спокойным.

– Я вылез из нее, – просто ответил Игорь.

Хряк перевел взгляд на второго конвоира и внезапно разразился громким хрюкающим смехом. Второй СВИНовец на всякий случай решил рассмеяться вместе с начальником и тоже начал хрюкать и повизгивать.

– Ну, хорошо. То есть, ты вылез из норы, но не влезал в нее, так? – сквозь смех выдавил из себя хряк.

– Все так.

На этих словах СВИНовец перестал смеяться и снова стал серьезным.

– Прекрати мне нести чушь. Ты был в норе у подозреваемого в серьезном преступлении. И ты не только вылез из его жилища, но и влез туда! И я хочу знать, что ты там делал, и какие отношения у тебя с барсуком! – голос хряка становился все громче и в конце сорвался на крик.

– Я уже сказал, что не знаю никакого барсука, а в нору я залез потому, что искал своего кота, – раздраженно бросил Игорь. Ему уже начал надоедать этот балаган со свиньями.

– Кота? – заинтересовался главный хряк и бросил взгляд на второго СВИНовца.

– У нас нет никаких котов, господин лейтенант. Могу уточнить в полиции, может, они задерживали кого-то.

– Давай. Только быстрее, – бросил лейтенант.

Хряк порывисто развернулся и стремглав бросился выполнять приказание.

Повисла пауза. Хряк с эполетом продолжал буравить глазами Игоря, который демонстративно разглядывал свои ногти.

– Г-господин лейтенант, – проблеял в этот момент баран, про которого все забыли, – я вам больше не нужен?

– Свободен, – отрезал в ответ СВИНовец, не отрывая взгляд от Игоря.

Игорь, который также решил не отводить глаз, услышал торопливый топот копыт по направлению к выходу и, казалось, кожей ощущал облегчение, которое испытывал рогатый от того, что его отпустили.

Через несколько минут хряк вернулся.

– Господин лейтенант, сегодня утром полицейский патруль действительно задержал к северу отсюда двух котов, – не успев отдышаться, выпалил он.

– Они по-прежнему там? – оживился старший.

– Да, господин лейтенант. Они задержаны по обвинению в нападении на полицейских при исполнении.

– В нападении на полицейских? – приподнял одну бровь лейтенант и повернулся в сторону своего подчиненного.

«Татарин, опять ты за свое», – с досадой подумал про себя Игорь.

– Да. При задержании для выяснения один из них поцарапал сержанту Иа копыто.

– Натерпелся, бедолага, – с усмешкой пробормотал старший хряк, – зато теперь, поди, уже мысленно новое стойло обживает, которое надеется получить за проявленный героизм.

Второй СВИНовец хихикнул.

– Так, ладно. Сержант, – обратился лейтенант к стоявшему рядом подчиненному, – сбегай еще раз к ослам, пусть отдадут нам этих котов для допроса.

– Есть! – хряк шустро снова выбежал из хлева.

– Так ты утверждаешь, что не знаешь барсука, – вернулся к допросу лейтенант.

– Да, я утверждаю, что не знаю никакого барсука, – Игорь постарался придать своему голосу жесткость.

– Ну что ж, – протянул хряк, – попробуем по-другому.

– Привести барсука, – выкрикнул он, не поворачивая головы.

Часовой у входа встрепенулся и бросился к части хлева, огороженной решеткой.

Через минуту он вернулся, толкая перед собой барсука, уныло перебиравшего лапами и волочившего за собой по земле хвост.

Он выглядел болезненно худым, серая шерсть свалялась и в некоторых местах начала выпадать – то ли от весенней линьки, то ли от суровых условий содержания под арестом. Взгляд двух черных глаз, скрытых под такими же черными полосками, протянувшимися от макушки к вытянутому носу, был затравленным, а нос периодически подергивался, принюхиваясь к незнакомым запахам человека.

– Знаешь его? – спросил лейтенант барсука и кивнул на Игоря.

Барсук, подслеповато щуря глаза, осмотрел человека.

– Н-нет, – робко пробормотал он и, словно опомнившись, добавил громче, – господин лейтенант.

– А вот он не скрывает, что вылез из твоей, – с нажимом произнес хряк, – норы.

– Я не знаю, господин лейтенант, я ведь там уже давно не живу. Меня забрали сюда, когда я только проснулся от спячки, а сейчас уже почти лето.

– А, может, у тебя в норе осталось что-то, что он искал, чтобы продолжить твою экстремистскую деятельность? – вкрадчиво подсказал барсуку мысль СВИНовец.

– Нет, господин лейтенант. Во-первых, я вам говорил, что я не экстремист, а во-вторых, когда меня арестовывали, ваши подчиненные лично осматривали мою нору, разворошив там все и даже расширив вход, чтобы они смогли туда пролезть.

– Ну как же ты говоришь, что ты не экстремист, – благодушно прихрюкнул лейтенант, – а кто рассказывал бредни, что бобры, построив плотину на реке, сделали водохранилище, чтобы наш вождь, смешно сказать, мог там с комфортом рыбачить? И что из-за этого другие животные были якобы лишены места для водопоя и ловли рыбы?

– Но ведь это правда, – робко запротестовал барсук, – там вокруг на реке откосые берега, и это было единственное место, где была возможность спуститься к реке.

Барсук тяжело вздохнул.

– Что ты врешь?! – взвизгнул хряк, от чего барсук вздрогнул, – всем животным предложили новые, более удобные места для водопоя и ловли рыбы! А такие, как ты, своими бредовыми идеями только вносят смуту в общество! Откуда в твою полосатую голову вообще пришло, что это озеро сделали для того, чтобы наш вождь там ловил рыбу, а? Ведь всем известно, что это водохранилище сделали для водопоя и полива полей!

СВИНовец распалился не на шутку. Его и так розовая туша приобрела уже красный цвет, уши от ярости встали торчком, а из не закрывающегося рта на стол летела слюна.

– Н-но ведь н-нас не подпускают на водопой к-к этому озеру, – еле слышно пролепетал барсук.

– А потому что нечего тебе с твоим грязным рылом лезть туда! Только изгадишь все! – Игорь всерьез начал думать, что лейтенанта сейчас хватит удар.

Хряк и сам понял, что слишком разошелся.

– Все! Уведи этого недоумка обратно в камеру, пока я его тут сам не задушил при всех, – крикнул он второму СВИНовцу.

Барсук от воплей гигантского по сравнению с ним хряка вжал голову и стал казаться еще меньше, и несчастней. Хряк грубо сорвал бедолагу с места и пинками погнал обратно в огороженную часть хлева.

В этот момент в хлев вбежал отправленный в полицию СВИНовец. Котов с ним не было.

– Господин, лейтенант, – снова не успев перевести дух, выпалил сержант, – котов доставить не удалось, потому что они уже в суде.

– В суде, – задумчиво потер копытом пятак старший СВИНовец.

– Хорошо, тогда бери этого, – он кивнул на Игоря, – и тоже тащи в суд. Скажи, что мы просим его арестовать, пока не выясним, что они с барсуком замышляли. Возьми Грязнокопыта себе в сопровождение. А на обратном пути и котов захватите этих.

Сержант хрюкнул, дав понять, что понял приказ, и повернулся к Игорю, попытавшись ткнуть копытом, чтобы заставить подняться со своего места. Тот предполагал возможность такого развития событий, поэтому начал вставать заранее, а в нужный момент еще и немного изогнулся, чтобы хряк не дотянулся до него. Лишившийся маленького удовольствия лишний раз доставить дискомфорт находящемуся в его власти пленнику, СВИНовец свирепо взглянул на Игоря, но ничего не сказал.

Игорь же самостоятельно двинулся к выходу из хлева. По пути к ним присоединился еще один СВИНовец, менее крупный и с менее враждебным видом, чем сержант.

К этому моменту слух о появлении еще одного человека в городе распространился среди его жителей, и многие из них собрались возле хлева СВИН, чтобы увидеть незваного гостя. Лошади и ежи, росомахи и кролики, ничуть не стесняясь того, что Игорь их слышит, во весь голос обсуждали его внешний вид, строили предположения, откуда и зачем он появился, и спорили, что с ним нужно сделать.

Суд оказался рядом и представлял собой очередной сарай из серого дерева, разве что чуть больше и выше окружающих строений. Внутри он был разгорожен дощатыми стенами на четыре крупных зала и несколько небольших комнат. В широком коридоре между залами в сопровождении животных в синих попонах с белой надписью «полиция» – как травоядных, так и хищников – ожидали своей участи несколько задержанных.

Игорь был единственным, кто пришел в сопровождении СВИНовцев, и поэтому сразу привлек к себе внимание присутствующих.

Сержант, кивком приказав Игорю ждать у стены, направился в одну из небольших комнат. Сидевший на полу неподалеку енот с нескрываемым любопытством разглядывал снизу вверх своего необычного соседа. Затем не выдержал и поинтересовался, кивнув на оставшегося сторожить второго СВИНовца: «Экстремизм?».

Хряк, услышав это, презрительно скосил глаза на енота, но ничего не сказал. Игорь, в свою очередь, поджал губы и молча кивнул.

– Ясно, – протянул полосатый зверек и, помолчав, добавил, – а я вот, говорят, украл у куриц зерно и утащил в лес.

– А на самом деле как было? – Игорь начал подозревать, что многие, попавшие в лапы козлов, свиней, ослов и прочих представителей силовых структур этого города, на самом деле были не преступниками, а жертвами преступной системы, созданной вождем.

– А на самом деле меня даже в городе не было в тот день, было кому это подтвердить, – вздохнул енот, – но кого это волнует? Им же статистику надо улучшать.

– Петух на допросе сказал, что у вора был полосатый хвост и темные круги вокруг глаз. Ну и у меня… – енот не договорил, а лишь многозначительно шевельнул серым с черными кольцами хвостом.

В этот момент вернулся СВИНовец и приказал Игорю идти за ним. Все трое вошли в одну из комнат, в которой стояли две грубо сделанные деревянные лавки. У противоположной от входа стены было возвышение, на котором расположился деревянный стол. Стула возле него не было, и через минуту Игорь понял, почему. Его судьей оказалась белка. Рыжий зверек со смешной маленькой черной мантией на спине ворвался в комнату через другую дверь через минуту и стремглав вскочил на стол. Во рту у белки был орех, который она быстро дожевала, выплюнула скорлупу и смущенно смахнула хвостом со стола. Затем она уселась на стол и уставилась своими черными глазками-бусинками на человека перед ней. Посмотрев на него своим немигающим взглядом несколько секунд, белка повернулась к сержанту и тонким голосом пренебрежительно поинтересовалась: «Ну, что у вас?»

Хряк кивнул в сторону Игоря и сказал: «Просим арестовать на месяц». В голосе конвоира проскользнули нотки подобострастия, что выглядело особенно необычно, учитывая размеры миниатюрной судьи и огромного хряка. Однако было заметно, что белка, в отличие от других зверей, не боится СВИНовца, скорее наоборот, он относился к ней с подчеркнутым уважением.

– Хорошо, – пискнула белка и шевельнулась, словно собираясь уходить.

– Эй, подождите! – возмущенно выкрикнул Игорь, – а как же процедура?

Оба хряка недоуменно повернули головы и посмотрели на своего пленника. Было очевидно, что они удивлены до глубины души и никак не ожидали такого поворота. Белка же недовольно поморщилась, но вернулась на свое место.

– Какая процедура вам еще нужна? – суровый взгляд глаз-бусинок снова начал буравить Игоря.

– Ну как же, – вопрос поставил его в тупик, и возмущение в его голосе сменилось растерянностью.

– Протокол, выяснение обстоятельств, за что, почему, где мой адвокат, в конце концов?! – Игорь вновь взял себя в руки и последние слова практически выкрикнул.

Старший хряк злобно фыркнул, давая понять, что такая дерзость не останется безнаказанной. Белка, в свою очередь, устало качнула головой и посмотрела на СВИНовца.

– В чем подозреваете? – лениво протянула она.

– В экстремизме, – бодро отрапортовал сержант, – был обнаружен после того, как вылез из норы экстремиста-барсука, и есть веские доказательства их преступной связи.

– Прошу арестовать на месяц, – после секундной паузы добавил он.

– Согласна, – отрезала белка, и, не дожидаясь новых возражений Игоря, одним прыжком соскочила со стола и быстро выбежала из комнаты.

– Ну что, самый умный выискался? – злобно взвизгнул сержант, когда они остались в комнате втроем. В следующий момент он ловким движением выхватил из портупеи палку, и Игорь ощутил обжигающий удар по голове. В ту же секунду сзади последовал тычок под колени, после которого он упал на пол. Это к истязанию подключился Грязнокопыт. Затем последовал град ударов палками по разным частям тела Игоря. Он инстинктивно свернулся калачиком и закрыл руками голову, но это мало помогало. Свиньи хорошо знали свое дело.

От боли Игорь начал кричать. Вскоре в комнату опять заглянула судья-белка.

– Что за балаган вы тут развели? – возмущенно прикрикнула она на вошедших в раж хряков, – тащите его к себе и там разбирайтесь. На весь коридор слышно!

СВИНовцы моментально остановились и виновато убрали палки обратно за ремни.

Прежде чем карикатурная служительница Фемиды опять выскочила в коридор, Игорь успел крикнуть ей: «Госпожа судья, вы же видели, они меня избивали! Неужели вы их не накажете?»

Белка приняла деловой вид и сухо бросила: «Справку от врача принесите, что вы подверглись избиению, тогда посмотрим».

– Но вы же сами все видели! – в отчаянии воскликнул Игорь.

– Должна быть соблюдена процедура, – последнее слово судья повторила с нажимом, – будет справка, тогда и будем разбираться.

С этими словами белка юркнула в дверной проем.

– Будет тебе справка, – угрожающе прошипел сержант, – Грязнокопыт, поднимай этот мусор с пола, пошли в участок.

– Господин сержант, а как же коты? – встрепенулся второй конвоир.

– Ах, да. Коты ж еще. Ладно, тащи пока этого к выходу, а я пойду поищу котов.

С этими словами сержант вышел из комнаты, а Грязнокопыт схватил Игоря за воротник и рывком поднял с пола.

После пятиминутного ожидания у входа в суд в компании Грязнокопыта Игорь увидел, как в коридоре появился сержант, который в одной руке тащил мешок. В мешке что-то извивалось, и сдавленно мяукало. Иногда Игорю даже казалось, что сквозь завывания и мяуканье оттуда доносилась хриплая нецензурная брань.

– Татарин? – с замиранием сердца позвал кота Игорь, когда сержант со своей ношей подошел к нему. Шевеление в мешке прекратилось. Затем изнутри послышался тот же хриплый голос.

– Длинный, ты что ли?

Игорь на секунду замешался.

– Какой длинный? Это я, Игорь, хозяин твой.

– Да понял я, понял, что это ты. Сказал же, длинный, – ответил кот в мешке.

– А ну заткнулись оба! – прервал диалог сержант.

Игорь замолчал, и конвой двинулся прочь от суда.

После избиения Игорь понял, что со свиньями лучше не шутить, и теперь шел молча. Тело болело, а на голове ныли ссадины и шишки от ударов.

Вернувшись в участок, СВИНовцы разделились. Грязнокопыт повел Игоря в огороженную часть хлева, а сержант с мешком пошел направо. Видимо, котам предстоял допрос.

За деревянной решеткой оказался длинный и широкий зал, в земляном полу которого были вырыты квадратные ямы-камеры, каждая примерно три на три метра, сверху закрытые деревянными решетками из толстых жердей. Всего таких ям было около дюжины, и, судя по доносившимся из них приглушенным звукам – рычанию, ворчанию, храпению, попискиванию, свисту, – в каждой из них сидело по несколько животных.

СВИНовец подошел к одной из ям и отодвинул закрывавшую ее решетку. Игорь заглянул за край ямы. В ней, как он и предполагал, уже сидели несколько животных: баран, бобер и медведь. Стены камеры были идеально ровными, без каких-либо выступов, за которые можно было бы зацепиться пальцами и вылезти.

Дальнейшее созерцание Игорем своего нового места обитания было прервано крепким тычком копыта в спину, отчего новоявленный заключенный чуть было не упал вниз, что при глубине ямы около двух метров было чревато для него серьезными травмами. Поняв недвусмысленный намек, Игорь сел на край ямы, свесил ноги и, держась руками за ее край, спустился вниз. Оказавшись на земле, он почувствовал, что наступил на что-то мягкое. Его подозрения тут же подтвердило тихое блеяние.

– Прошу прощения, я не хотел, – воскликнул Игорь, сделав быстрый шаг в сторону.

– Да ничего, я сам виноват, копыта свои растянул на проходе, а мог бы и догадаться убрать их, – отмахнулся баран. Судя по внешнему виду, он был уже достаточно стар: его зубы стерлись почти до основания, когда-то черная шерсть стала почти седой, а рога завивались в спираль.

Сверху послышалось шуршание задвигающейся на свое место решетки.

– Присаживайтесь, – приветливо проблеял баран, и указал копытом на свободное место рядом с собой, – вероятно, вы тут надолго.

– А почему вы, – сам не зная почему, Игорь обратился к интеллигентному парнокопытному на «вы», – думаете, что я тут надолго?

– Знаю, как работают эти свиньи. Только в суд регулярно таскают продлевать сроки ареста, а на деле палец о палец не ударят, чтобы заниматься своим непосредственным делом – расследовать преступления.

Игорь принял приглашение и уселся на сырую и прохладную землю. В этот момент он даже порадовался своим теплым зимним ботинкам и свитеру. Без них в яме было бы промозгло. Затем он осмотрел других своих соседей.

– Прошу извинить меня, но я, верно, предположил, что вы человек? – вежливо обратился к нему баран, встав на ноги.

– Да, я человек, – ответил Игорь.

Его сосед удовлетворенно кивнул.

– Вы знаете, просто я никогда не видел людей так близко. Вы очень хорошо выглядите.

– Спасибо, вы тоже неплохо, – Игорь в нынешних условиях совсем не горел желанием вести светскую беседу, но вежливость барана резко контрастировала с хамством свиней и обезоруживала.

Баран переступил с ноги на ногу. Было видно, что он не хотел доставлять неудобство своими расспросами, но любопытство снедало его. Тихонько мекнув себе под нос, он собрался с духом и спросил:

– Простите мою назойливость, но как вы здесь оказались?

– Да я сам так и не понял. Я искал своего кота, которого схватила полиция. Ну а я здесь за то, что барсука, из чьей норы я вылез неподалеку, обвиняют в экстремизме.

– Все ясно. Ничего удивительного. Здесь почти все сидят за экстремизм.

Баран помолчал немного, но затем любопытство снова взяло верх над тактичностью, и он продолжил.

– А как вас зовут?

– Игорь.

– Очень приятно, а я – Семен.

Затем он представил других соседей по камере.

– Это, – указал баран на медведя, – Платон, а вон там спит бобер Артем, он еще молодой совсем, подросток. А там себе вырыл собственную комнату кролик Саня.

Игорь взглянул в направлении, указанном Семеном, и увидел в углу небольшое углубление, из которого торчала бело-рыжая кроличья морда. Розовый нос кролика непрерывно подергивался, вдыхая незнакомые запахи человека.

– И все мы тут экстремисты, – вздохнув, добавил баран.

– Много у вас экстремистов тут.

– Ой, ну а как иначе, – Семен изобразил некое подобие улыбки, – вы же в лапах СВИНа. Да и вообще, это самое популярное преступление в наших краях с некоторых пор. Очень, знаете ли, удобно. Если ничего не нарушил, но в чем-то не согласен с властями, сразу можно объявлять тебя экстремистом. Ну, и дальше по ситуации. Просто помариновать тебя в СВИНе или отправить в резервацию, или еще что, – тут баран немного помедлил, но решил не продолжать тему.

– Ну, а вот вы, что экстремистского вы сделали?

– Да как сказать. Был у нас в стаде баран один. Сумраком звали. Черный от рогов до копыт. И злой такой же. Терроризировал всех вокруг. Все его боялись. И полицию мы вызывали, и куда только не жаловались. Все без толку. У нас ведь, пока властям и полицейским не станет самим интересно решить твою проблему, они даже не почешутся, чтобы тебе помочь. А однажды увидал я случайно, как этого Сумрака два волка в терем к вождю вели. А потом, знаете ли, мясом жареным запахло из-за забора. Ну, ума сложить эти факты вместе и предположить, что стал наш Сумрак ужином для обитателей терема, мне хватило, а вот промолчать об этом – уже нет. Высказал я свои мысли в стаде. А утром был уже тут. Мол, распространяю лживые слухи, пытаюсь опорочить наше руководство, которое, как всем известно, тоже питается исключительно растительной пищей.

– И что, разве кроме вас никто не почувствовал этот запах?

– Наверняка почувствовали, терем же в самом центре города стоит. Да только многим здешним жителям хоть прямо покажи, как кого-то разделывают и едят, все равно не поверят, а скажут, что это все провокация.

– Жутковая история, – поджал губы Игорь.

– А других тут и нет. Вот, например, Платон…, – продолжил было Семен, но медведь глухим рыком прервал его. Стало понятно, что косолапый недолюбливал болтливого барана.

– А он тут за что? – Игорь сменил тему и кивнул в сторону спящего бобра.

– А, Артем. Пришла как-то раз в их компанию бобров крыса и предложила смеха ради свалить несколько деревьев на берегу реки и устроить плотину. Ребята молодые еще, глупые, согласились. А крыса оказалась непростой. Ее СВИНовцы заслали. Вот и сидят теперь бобры здесь. Их обвиняют, что они якобы планировали построить плотину на реке и затопить город с теремом, чтоб вождь наш утонул.

– А крыса?

– Крыса на свободе где-то гуляет.

– А зачем СВИНовцам это надо было?

– Ну как зачем? Карьеру ж надо как-то делать, нужность свою доказывать, а для этого нужны дела и посадки.

– Но ведь терем стоит на холме. Его в последнюю очередь затопить должно было, – осенило Игоря.

– Кого волнуют такие мелочи? Главное, есть показания крысы. Остальное неважно, – с горечью усмехнулся баран.

– А вообще, – продолжил он, – тут у всех истории одна абсурдней другой. И было бы смешно, если б это все не происходило на самом деле. Там в другой яме сидит еж Нафаня. За публичное оскорбление чувств хорьков. Брякнул как-то, что ВЕСТИ – это инструмент пропаганды, а сами хорьки – холуи вождя. Вот один хорек и оскорбился. Правда, Нафаня сказал это своей ежихе лично в их норе, и больше никакой публики там не было, а хорек лишь подслушивал. Но, судью это не убедило, и она его арестовала.

– А вы тут давно сидите, похоже, всех знаете, – заметил Игорь.

– Давно, – согласился Семен, – еще до зимы сюда попал. Так и сижу. До сих пор обвинения не предъявили. Таскают только периодически в суд продлевать сроки ареста, да на допросы водят, где каждый раз спрашивают одно и то же.

В этот момент наверху послышалась поступь копыт по утрамбованной земле и глухое завывание. Игорь догадался, что это вернулся СВИНовец и, судя по всему, он нес мешок с Татарином и другим котом. Затем совсем рядом раздался звук сдвигаемой в сторону деревянной решетки, и злобное мяукание стало отчетливее. Спустя секунду, после двух глухих ударов, источником которых вполне могли стать пара небольших пушистых тел, упавших на землю с высоты двух метров, оно оборвалось. Затем хряк, тихо похрюкивая что-то себе под нос, вернул решетку на место и вышел из огороженной части хлева.