Наследие прошлых жизней

Нерей слушал и не перебивал. Он пока не мог понять, что же жрец хочет от него. Но информация о том, что Лемурия вот‑вот погибнет, для него была новой.

– Мы бы хотели просить тебя поддержать просьбу марсиан о передаче нам небольшой части земли в Западной Африке. Это место примерно семьдесят тысяч квадратных метров, чтобы вместить всех, кто решил уйти. Но главное, там для нас есть нужные горы. В них расположено особое место, которое позволит перебраться нам туда, куда мы стремимся. Нам не нужно это место надолго. Примерно лет на тридцать‑сорок, а потом мы уйдем, – продолжил жрец.

– То есть уйдете? – спросил Нерей. – Совсем все уйдете?

– Все, кто пожелает. Мы не требуем от тех, кто думает иначе, действовать как большинство. Все обладают свободой воли. Кто захочет, тот останется. Но остающиеся должны понимать, что им жить не в привычном им обществе, а строить свою жизнь заново в любой из земель: будь то Атлантида, или Даария, или Саптасиндхава, в Мицуре или в Урису, – ответил жрец Намун.

– Рядом с тем местом, которые просите временно предоставить вам, земли Фаэтона, – сказал Нерей.

– С Фаэтоном нам не о чем разговаривать. Мы не поймем друг друга. К сожалению, – с легкой грустью ответил Намун.

– А как вы там будете находиться, если вам не о чем разговаривать? – спросил Нерей.

– Мы на их территорию не пойдем. Наша – будет ограждена границей‑завесой, чтобы они к нам тоже не попали. Даже случайно, – ответил Намун. – Их души имеют просто непереносимые негативные вибрации для лемурийцев.

– А атланты? – озадачился Нерей.

– А что атланты? Ты здесь, в сердце нашей страны. О чем это тебе говорит? – вопросом на вопрос ответил Намун.

– Но атлантов почти нет на вашей земле, – заметил Нерей.

– И это тоже ответ на твой вопрос, – со вздохом проговорил Намун. – Мы не впускаем на свою территорию тех, чьи вибрации или свет душ идут в диссонанс с нашими душами. Мы совместимы с атлантами гораздо больше, чем с фаэтонцами. Если так тебе будет понятнее. Лемурия также сейчас обнесена границей, которая не пропустит тех, кто не созвучен нам.

– А сами вы, почему не обратитесь к Гадиру? – спросил Нерей.

– Он потребует от нас слишком много. Мы не готовы ему это давать. Но то знание, что сейчас есть у тебя, сделает твоего брата более покладистым в ответ на твою просьбу – объяснил жрец Намун. – Марсиане также получили от нас некоторые знания, поэтому они уже дали согласие. Та земля, которую мы хотели временно занять, находится именно на территории марсиан, но часть передана для добычи золота Атлантиде. Поэтому марсиане не могут единолично нарушить договоренности и передать территорию в ущерб интересам Атлантиды. У ваших рас ведь союз, а марсиане очень щепетильны. Мы со своей стороны передадим Гадиру золото через тебя. Мы рассчитали сколько в среднем дает рудник в год, и этот объем увеличим в сорок раз. Так что он ничего не потеряет.

– То есть с марсианами вы можете вести переговоры, а с атлантами нет? – поразился Нерей. Ему стало обидно за свою расу.

– Ты был в наших землях много раз. Скажи, с кем чаще всего заключают личные союзы лемурийцы? – спросил жрец Намун у Нерея.

– Вы о том, с кем вступают в брак? – уточнил Нерей.

–Да, – подтивердил жрец.

– Лемурийцы с лемурийцами, – сказал Нерей.

– А кроме лемурийцев? – снова спросил жрец.

– С марсианами, – ответил Нерей.

– Это верное наблюдение. Марсиане во многом разделяют наши ценности. Они сохранили свой путь и не поддались соблазнам. Атланты все дальше и дальше уходят от предначертанного вашей расе пути, – покачал головой Намун. – А фаэтонцы слишком давно покинули путь развития духовности. Мы не осуждаем ни чей путь. Все имеют свободу воли. Но пути наших рас различны.

– То есть вы положитесь на порядочность марсиан и мое родство при решении такого важного вопроса, как передача территории для выживания вашей расы? – удивленно спросил Нерей.

– Этого будет достаточно. Если не выйдет у вас, то значит, наша раса будет искать другой вариант. На Марсе тоже есть подходящее место для создания перехода в параллельный мир. Уйдем туда. Марсиане сделали нам такое предложение, – ответил Намун.

– И Я'амунг'а уйдет с вами? – спросил Нерей.

– Это решать ей. Спроси ее сам, – предложил жрец.

– Спрошу, – задумчиво отозвался Нерей. – Мне надо обдумать ваш вопрос.

Намун вышел из комнаты, где приходил в себя Нерей, и направился в сад при храме. Он знал, что встретит там Я'амунг'а. Намун решил поговорить с ней. Он был одним из семи жрецов Лемурии, которым ведомо прошлое и будущее каждого живущего на этой планете и во всей Вселенной. И то, что он хотел донести до Я'амунг'а, представлялось очень важным. Как жрец, он не имел права делиться этим знанием с тем, кто его об этом не спрашивал. Но Намун любил Я'амунг'а как дочь, поэтому вопреки всему принял такое решение. Я'амунг'а нашлась в том месте, где Намун познакомил ее с Нереем.

– Я'амунг'а, я хочу с тобой поговорить. Давай пройдемся, – позвал её Намун.

– Хорошо, – удивилась Я'амунг'а.

Некоторое время они шли молча по дорожкам сада. Намун собирался с силами начать разговор. А Я'амунг'а молчала, не мешая ему.

– Скажи, что ты чувствуешь к Нерею?– наконец спросил ее Намун.

– Я думаю, что люблю. Вернее, я люблю его. Это чувство пришло ко мне, как только его увидела. Это неожиданно и нелогично. Раньше мне казалось, что так не бывает. Мне кажется, что я знала его всегда и любила всегда. Мне удивительны эти эмоции, но я счастлива, что они есть, – поделилась Я'амунг'а.

– А тебя не удивило то, что ты только увидела его и, ничего не зная о нем, сразу влюбилась? – продолжил Намун.

– Конечно, удивило и удивляет. Но это сильнее меня, – ответила Я'амунг'а. – Я не понимаю, смысла твоих вопросов, жрец Намун. Я не прячу свою любовь. И если Нерей тоже меня любит, то я хочу создать с ним семью и быть всегда вместе.

– Ты и Нерей – кармические близнецы. Вы зеркала друг друга, – сказал, со вздохом Намун.

– Что это значит? Это ведь хорошо? – с надеждой спросила Я'амунг'а.

– Это значит, что вы половинки одной души. Когда‑то давно вы представляли собой одну душу. Вы не можете не полюбить друг друга. Это безусловная любовь, на которую вы обречены, ведь ваши души знают и помнят друг друга. Но это означает также то, что желая остаться вместе, вы будете проходить очень тяжелые испытания. Вы можете принести друг другу много боли и горя. И далеко не факт, что у вас хватит сил достойно пройти все посылаемые судьбой испытания, и вы не сломаетесь, – с трудом подбирая слова, рассказал Намун.

– Мы обречены любить друг друга и страдать? – переспросила его Я'амунг'а.

– Да, страдания очищают душу. А разделенная душа будет стремиться слиться в одну. Чувства вспыхивают мгновенно, стихийно, сметая все на своем пути, все становится неважно, кроме кармического близнеца, и возникает необъяснимое притяжение друг другу. Вы должны будете выполнить свое предназначение, чтобы ваши души объединились в единое целое и слились с мирозданием. Если сможете, то награда будет велика, а если нет, то боль от разрыва убьет вас обоих, – ответил Намун. – Встреча кармических близнецов – это всегда огромная любовь и страшная трагедия. И лучше бы избегать этой любви, если есть силы.

– Но ведь мы можем все преодолеть, – то ли вопросительно, то ли утвердительно воскликнула Я'амунг'а.

– Разобраться с такой кармической связью душ мало кому удается, тем более в первом воплощении, – заметил Намун.– От твоего выбора сейчас зависит то, как сложатся обе ваши жизни. Я не могу тебе советовать, что ты должна выбрать. Но могу просить тебя все обдумать. Я лишь хочу предупредить о том, что выбирать жизненный путь с кармическим близнецом – это серьезное испытание.

– А если я не выберу Нерея, то как сложатся наши жизни? – спросила Я'амунг'а.

– Они сложатся иначе. Многих трагедий удастся избежать, – признал Намун.

– Но ведь так сильно, как я люблю его, больше никого и никогда не смогу полюбить! – воскликнула Я'амунг'а.

– Для нас существует лишь одна половинка – Мироздание разделило наши души только на две части. И те чувства, которые ты испытываешь к Нерею, никто другой больше в тебе не пробудит. В этой жизни ты не сможешь его забыть, как бы ни старалась. Но выбирая жизнь без него, ты выберешь более спокойную и длинную жизнь, – с грустью сказал Намун. – Я понимаю, как сложно тебе слышать такое. Но ты должна понимать, что легким твой путь не будет, какой бы выбор ты ни сделала.

–Я должна подумать. Меня расстроили твои слова, жрец Намун, но я благодарю тебя за них, – произнесла Я'амунг'а. – Мне нужно побыть одной.

Намун попрощался с ней и ушел обратно в храм. А Я'амунг'а продолжила свою прогулку в одиночестве. Она не хотела думать, что такое большое и сильное чувство может принести ей боль. Она настроилась на счастье и радость совместной жизни, как это было в парах других лемурийцев. Нерею решила ничего не рассказывать. Ведь если бы Намун хотел, то сказал бы это и Нерею, а раз сказано только ей, то она сама должна принимать решение. Ведь жрецы уровня Намуна никогда и ничего не делают просто так. Ей нужно успокоиться, чтобы Нерей ни о чем не догадался, особенно о том, что она очень переживает.

Прогулка заняла довольно продолжительное время – Я'амунг'а долго не могла успокоиться. Только через несколько часов Я'амунг'а направилась к Нерею. Когда она вошла в комнату Нерея, то он ощутил ее тепло, заботу и искреннюю радость при виде него. От этих чувств Нерей не был не готов отказаться ни при каких условиях.

– Я'амунг'а, если не получится договориться с Гадиром, вы уйдете на Марс? – прямо спросил Нерей.

– Мы примем предложение марсиан и построим портал на Марсе. Это будет сложнее. Но вполне реально – ответила Я'амунг'а.

– Я спрашивал именно о вас. Лично вы уйдете? – еще раз спросил Нерей.

– У меня нет ответа. Если еще месяц назад я бы ответила, что уйду, то сейчас уже не знаю. У меня есть цель помочь моему народу в создании перехода. Перед всеми слышащими песню земли и камней стоит задача подобрать нужные для открытия перехода алмазы и изумруды. Ищущие пути должны начертить карту перехода. Это очень ответственно и очень важно. От наших действий зависит: выживет ли наша раса. Но что будет потом, после решения этой глобальной задачи, у меня нет плана действий – ответила ему Я'амунг'а.

– Я поговорю с братом. Тем более, сейчас есть что ему предложить, – сказал Нерей.

– Если не получится, то это не так страшно. На Марсе задача вполне по силам – ответила Я'амунг'а.

– Мне бы не хотелось, чтобы вы, Я'амунг'а, покидали Землю, – признался Нерей.

– Я знаю. Но каждый из нас следует своей судьбе, – произнесла Я'амунг'а.

– А существует ли такая возможность, хотя бы маленький шанс, что моя и ваша судьба будут связаны? – спросил Нерей.

– Это зависит только от нас с вами, – ответила Я'амунг'а. – Я тоже о вас думаю.

– Я не совсем свободен от обязательств перед своей расой. Я должен создать этот подводный город и переселить туда атлантов. Но я не машина, мои чувства… Они стремятся к вам, Я'амунг'а, –Нерей говорил откровенно.– Прошу вас подумать об этом.

– О ваших чувствах? – спросила, улыбаясь Я'амунг'а.

– Нет, о наших чувствах, о наших жизнях, – ответил Нерей. – Мне кажется, я вам тоже не безразличен, я чувствую ваше тепло и интерес ко мне.

– Не безразличны. Это так. В мире менталистов эмоции скрывать не принято, да и бесполезно. Поэтому я не скрываю свои чувства. Но вы правы, я должна обдумать ваши слова, – согласилась Я'амунг'а.

***

Через месяц Нерей разговаривал со своим братом, царем Атлантов, Гадиром.

– Я прошу тебя передать мне на время часть территории в Западной Африке – просил Нерей Гадира.

– Зачем? Что тебе на самом деле там нужно? – с толикой подозрения спросил Гадир.

– Мне нужны кое‑какие полезные ископаемые для моего проекта, – уклончиво ответил Нерей.

– Ты никак не успокоишься со своей бредовой идеей по поводу всеобщего равенства и всеобщего счастья? – с иронией спросил Гадир.

– Я не лезу в дела управления Атлантидой. Мой проект реализуется на мои же деньги, которые поступают от моих научных разработок. Так правильно ли меня упрекать, если мои желания оплачиваются моими же деньгами? – спросил в свою очередь Нерей.

– О каких конкретно территориях речь? Покажи на карте, – потребовал Гадир.

Нерей молча указал на небольшой участок территории.

– И на какой срок тебе потребуются эти территории? – спросил Гадир.

– Лет на тридцать‑сорок. Я знаю, что там идет золотодобыча, но я золотом не интересуюсь и буду передавать его в казну Атлантиды в не меньших объемах, чем есть сейчас, – сказал Нерей.

– Даже если я соглашусь, то тебе придется дополнительно решать вопрос с нашими союзниками марсианами. Эти разработки ведем мы вместе, – сообщил Гадир.

– Я решу. Думаю, что раз добыче золота я никак мешать не буду, то и причин для их отказа тоже нет, – настаивал Нерей.

– Меня не покидает чувство, что ты мне не все говоришь, Нерей, – с прищуром воззрился на брата Гадир.

– Ты слишком много проводишь времени со своими советниками, плетя интриги, – вместо ответа сказал Нерей.

– Может быть, может быть. А может, я и не ошибаюсь, – сказал Гадир задумчиво.– Я слышал, ты был в Лемурии? Что на этот раз?

– Был. И вернулся оттуда с идеями, как начать создавать порталы. Не летать или ехать, а проходить сквозь пространство в нужную точку – поделился Нерей. – Это невероятные возможности.

– И как это связано с твоей просьбой передать тебе территории в Западной Африке? – спросил Гадир

– От лемурийцев я узнал, как именно они строят свои переходы, и это навело меня на мысль, как сделать в наших условиях нечто похожее, – поделился Нерей.

– Значит, все же от твоих поездок туда есть какой‑то толк, – удовлетворенно отметил Гадир.

– Я собираюсь сделать переходы в строящийся Атлан, на Марс и Энцелад, – сказал Нерей.

– Если на Марс, я понимаю, на Атлан – с трудом, но согласен, то зачем тебе Энцелад? Что ты будешь обсуждать с этими дельфинами? – спросил удивленно Гадир.

– Не я, но среди тех, кому предлагаю уйти со мной, есть и водные жители, возможно, им будет удобнее в условиях Энцелада. Ты недооцениваешь их, Гадир, – не согласился Нерей. – Я общался с их расой, они отличаются от нас. Но отличаются в лучшую сторону. И потом, они выбрали духовный путь развития, а не технический, как атланты. И ты не представляешь, как развиты возможности их сознания, они видят будущее, могут внушить тебе что угодно, управляют окружающей средой и много чего еще.

– И когда же ты успел познакомиться с ними? – спросил Гадир. – Неужели лемурийцы? Что они в тебе такое нашли, что так помогают тебе во всех твоих идиотских затеях, делятся знаниями и помогают вести диалог с теми, кто никак не идет на контакт с атлантами?

– На контакт с атлантами или с тобой? Давай называть вещи своими именами: наша раса деградирует, мы отвернулись от духовного развития и ценим только материальное, мы попрали все заветы предков, солгать и предать для нас стало нормой жизни. И во имя чего? Только во имя власти или наживы. И ты удивляешься, что с нами не хотят общаться. Мы же те, кто может предать в любую минуту, – с горячностью сказал Нерей.

– Не тебе судить. Ты выбрал утопическое решение: строить убежище и делать там подобие древних сказок о равенстве, уважении и наделении каждого всеми правами и свободами. Так не получится. Те, кто согласится с тобой уйти, уже жили в нашем обществе и впитали все его пороки, поэтому начнут создавать такое же общество, как существует здесь и сейчас, в Атлантиде. И ты очень наивен, раз веришь в это, – сказал Гадир.– Все они будут хотеть власти и взять реванш за то время пока их, как ты говоришь, угнетали. Не будет там царства добра и света, ты еще вспомнишь мои слова. Только то, что ты мой брат, защищает тебя от действий элит нашего общества. Я позволяю играть тебе в твои наивные игры. Без меня тебя уничтожат. Я не согласен с тобой, но не хочу терять единственного брата. У нас, как ты помнишь, не осталось никого. Это и стало одной из причин того, почему я был избран царем Атлантиды. За нами не стояло влиятельного рода, были только мы двое. И все решили, что мной будет легко манипулировать. Они заблуждались. Я нашел всех, кто способствовал уничтожению нашего рода и покарал. Кого‑то явно, кого‑то тайно. Но от расплаты никто не ушел.

– Ты о чем сейчас? – ошарашенно спросил Нерей.

– О том самом. Нас убивали, подстраивали несчастные случаи или изгоняли из общества атлантов. Мы были слишком влиятельны. А сейчас нас всего двое. Не ты, а я взял возмездие на себя, – ответил Гадир.

– Но с чего ты взял, что было так? – спросил Нерей.

– Наши отец и мать погибли, якобы от недостатка кислорода в скафандре, неправильно рассчитав время пребывания на спутнике Марса Фобосе, так? – спросил Гадир.

– Да, так, – ответил Нерей.

– А скажи, сколько космических путешествий совершили наши родители? Разве это было их первое путешествие? – спросил Гадир.

– Нет, – ответил Нерей. – Они были опытными исследователями космоса.

– Команда звездолета была подкуплена, их катер, в котором они высадились на Фобос, оказался поврежден, а их запросы связи были проигнорированы намеренно. Их попытки связаться с другими звездолетами или звездными портами глушились. А потом программы записи подтерли, память искусственного интеллекта звездолета исправили. Но я все равно нашел эту информацию. Я был на Фобосе и нашел спрятанное послание отца и матери, где они подробно рассказывают о том, что произошло. А имея эту информацию, я заставил говорить некоторых членов команды. Так и узнал обо всем, – с горечью произнес Гадир.– А ты задавался вопросом, почему мы с тобой пока росли, успели пожить в семьях всех наших близких родственников?

– Я занимался наукой и хотел быть достойным своего отца, сделать столько же открытий, как и он, – ответил Нерей. – Я думал, что мы просто не очень вписываемся в быт нашей родни.

– Нет, нас передавали от семьи к семье из‑за угроз. Наш род спас старшую кровь – нас с тобой – ценой своих жизней, чести и потери финансов. Ты слишком ушел в свою науку и нереалистичные идеи. Разбираться с ситуацией пришлось мне. И уж как разобрался, – сказал Гадир.

– Но как? Ты один нес этот груз? Почему ты говоришь обо всем только сейчас? – вскричал Нерей.

– А что бы это изменило? Чем ты, светлый мальчик, мог бы мне помочь? Как всегда, прочитать мораль на тему чести, совести и всепрощения? – засмеялся Гадир.

Нерей молчал, понимая, что брат прав. Он ничем бы не помог, потому что раньше он бы вообще в это не поверил. Но сейчас, вспоминая цепь случайных смертей и нелепых обвинений членов своего рода, он понимал, что в отличие от него, Гадир реально смотрел на жизнь и знал, что происходит.

– Вот поэтому и решал все вопросы я. А тебе дал возможность жить в своем иллюзорном и светлом мире. В конце концов, ты тоже приносил пользу роду. Восстанавливал его честь и финансовую стабильность, изобретая все новые и новые устройства, – сказал Гадир. – И, если уж быть откровенным, я был спокоен за твою жизнь, пока ты себя ведешь именно так. Пока ты не заинтересован во власти, ты в безопасности. Но как только ты попытаешься что‑то изменить, то проблемы вернутся, и я снова должен буду их решать. Не могу сказать, что меня тяготит принятие жестких мер. Но ты можешь пострадать, если я не успею вычислить очередных заговорщиков. А терять брата я не хочу.

– И как мы теперь будем жить? – спросил Нерей. – Тебе нужна моя помощь?

– Нет, не нужна. Ты сейчас на своем нужном и правильном месте. Я дам тебе те земли, которые ты просишь. Играйся в свои идеалы и дальше. Но ты сделаешь портал не только на Марс, но и на Фобос. В память о наших родителях. Там будет, на всякий случай, наше убежище. Убежище нашего рода. Этот спутник я выкупил у марсиан на ближайшую тысячу лет. Я там организую еще и заповедник. Их такой расклад устраивает. Меня, тем более. Мои вложения в создание искусственной атмосферы и выращивание там уникальных растений и животных для них весьма заманчивы. Плюс, там будет установлено оружие по защите Марса от нападения. Я все это уже согласовал. Ты упростишь мне задачу своими порталами, я неплохо сэкономлю на перевозке оборудования и материалов с Земли на Фобос, – резюмировал Гадир.

– Хорошо, как только будут результаты, первое, что создам – это портал на Фобос, – пообещал Нерей.

Получив согласие от брата, он тут же сообщил об этом жрецу Намуну. Пришлось сказать, что земля отдается ему, а не лемурийцам. А Нерей, в свою очередь, разрешает им делать там все, что нужно. С марсианами так же быстро решился вопрос. Брату он о своих инициативах так ничего не рассказал, надеясь на то, что он не будет вмешиваться и узнавать, что на самом деле происходит. Главное, золото вовремя переправлять. Он чувствовал себя виноватым перед братом, особенно после того, как узнал о прошлом своего рода, но он так же понимал, что брат не даст землю лемурийцам просто так. А цену, которую он запросит, лемурийцы платить откажутся. Нерей очень хотел, чтобы лемурийцы оставались как можно дольше на Земле, а не уходили на Марс. В большей степени им двигало желание быть ближе к Я'амунг'а. Ведь если ее раса уйдет в параллельный мир, то, возможно, это все время, которое у них будет. Он понимал, что вряд ли уйдет с лемурийцами и что Я'амунг'а может не захотеть остаться в обществе атлантов. У них разные судьбы, но ему очень хотелось выкроить хоть немного времени для личного счастья, ведь одиночество сопровождало весь его жизненный путь. А с Я'амунг'а Нерей чувствовал, что он не один. Брат хоть и был родным по крови, но они очень разные и до конца друг друга никогда не поймут. После разговора с братом пришло понимание причин его поступков и жалость к выбранной Гадиром судьбе. Но разделять его идеи, что только оружие и постоянные поиски врагов могут спасти, Нерей был не готов. Ведь именно власть и влияние погубили его род. И вместо того, чтобы отступить, брат пошел в атаку и положил жизнь на то, чтоб покарать виновных. Это изменило его, Гадир несчастен, хоть и не признает этого. Жить и видеть во всех врагов, опасаться всего на свете – это тяжелый жребий. Нерей бы не смог так.

Вскоре первые лемурийцы стали переселяться на выделенные им территории на Западе Африки. Для того, чтобы все желающие смогли вместиться на выделенном участке земли, лемурийцы уменьшали рост. Нерей спросил у Я'амунг'а, как они меняют рост, и она объяснила, что часть энергии организм лемурийца отдает своей стихии, к которой у него есть предрасположенность, но нужно постоянно себя контролировать. Например, она, Я'амунг'а, отдает свою энергию земле, но если она ослабит контроль, то ее организм сам по себе мгновенно восстановит рост, забрав нужное количество энергии от земли.

Первое, что сделали переселяющиеся лемурийцы – это установили завесу по всему периметру выделенного участка. Теперь на эту территорию мог пройти только тот, кого пропустит завеса, либо тот, кого они захотят провести по своей доброй воле. На Нерея это тоже распространялось – он мог по своему желанию провести любого на эту территорию. Как Нерей понял из объяснений Я'амунг'а и Намуна, то пришли только те, кто отвечал за завесу и строительство жилищ, затем пойдут те, кто умеет договариваться с растениями, чтобы сделать эту территорию максимально близкой к лемурийской, после них те, кто договаривается с водой и с воздухом, для того, чтобы климат был как в Лемурии, затем ищущие пути, чтобы начать работы по постройке портала, а уже потом все остальные, но последними на территорию придут слышащие песнь земли и камней. Нерей спросил, почему так? Почему именно эта категория придет последней. Я'амунг'а ответила, что только они смогут сдержать вулканы и землетрясения, чтобы все, кто хочет уйти, могли совершить переход прежде, чем Лемурия погибнет.

В течение нескольких лет лемурийцы постепенно покидали Лемурию и переселялись в Африку. Нерей, желая видеть Я'амунг'а, все чаще и чаще прилетал к ней в Лемурию. Несколько раз он видел, как Я'амунг'а успокаивала землю, когда начинались толчки землетрясений. Он видел, как тяжело это ей дается, как дрожат от напряжения ее руки, которые она прикладывала к земле.

– Я'амунг'а, почему вы не можете уйти все и сразу на новую землю? – спросил ее Нерей, после очередного успокоенного землетрясения.

– Потому что не все могут сразу проститься со своей жизнью в их доме. Это тяжело, оставлять родные места и понимать, что ты никогда их больше не увидишь, и все это исчезнет, – ответила устало Я'амунг'а.

– Но неужели они не понимают, что вечно так не будет? Что это тяжело для других представителей вашего народа удерживать и уговаривать стихии? – продолжал спрашивать Нерей.

– У каждого из нас свои задачи. Наши способности – это неотъемлемая часть нас самих, как волосы, или кожа, или руки. Мы пользуемся ими часто неосознанно. И если мы можем помочь нашим соплеменникам, то в этом наш долг. Но жрецы назначили дату, не позже которой все, кто хочет покинуть Лемурию и уйти в параллельный мир, должны уйти. Без способностей слышащих песню земли и камней переход в другой мир не открыть. Поэтому мы также должны уйти. Те, кто хочет остаться и разделить судьбу нашего материка, они останутся. Мы сделали, что могли для них. Но это навсегда останется болью нашего народа. Значит, мы не нашли нужных слов и не убедили их, что нужно жить и идти дальше. Но решать за них мы не можем, как и принудительно эвакуировать, – с грустью рассказала Я'амунг'а.