Наследие прошлых жизней

Лана Март, Евгения Кенеке

Наследие прошлых жизней

Пролог

В незапамятные времена, много столетий назад, нашу планету населяли развитые цивилизации. Не все они были родом с Земли, но как‑то уживались. Без войн, конечно, не обходилось, но как‑то умудрялись заключать союзы о мире, и так до следующего раза. В том месте, где сейчас свободно катятся волны Атлантического океана, существовал материк. Его называли Атлантидой, а его жителей – атлантами. Атланты жили на своем материке. Африку разделили между собой цивилизации Марса, Сириуса и Фаэтона. Азию делили между собой аннунаки, арии и лемурийцы. А в Арктике находилась Даария или, как ее еще называли, Гиперборея. Были представители и других инопланетных рас, но их численность была не столь существенна и особого влияния на историю не оказала.

Атланты и марсиане были очень близки по уровню технического развития и разделяли одни и те же моральные ценности. Долгое время их цивилизации развивались, взаимно проникая друг друга. Тому остались свидетельства в виде пирамид. Вроде и разных, но таких похожих. Атланты и марсиане были удивительной честности и порядочности, они никогда не лгали. Но со временем в дружбу двух народов вклинилась цивилизация Фаэтона. В отличие от марсиан и атлантов, они исповедовали совсем другие ценности. Были заносчивы и эгоистичны. Между этими тремя расами был заключен альянс, который в том числе предполагал военную помощь и участие. Но не зря говорят, что с кем поведешься от того и наберешься. Атланты стали такими же жестокими и эгоистичными, как фаэтонцы.

Если раньше технологии изобретались на благо расы, то сейчас исключительно для удовлетворения потребностей верхушки властьимущих. Если раньше Атлантида была государством, где не было классов богатых и бедных, то сейчас была разделена на класс нищих и запредельно богатых граждан. Если раньше ценилась личность, то сейчас в цене были только блага и деньги. Их цивилизация вырождалась. Чем дальше, тем хуже. Последние несколько столетий изобретались только технологии, касающиеся оружия и удовлетворения низменных потребностей богачей. Атлантами постоянно велись войны за расширение зоны влияния, а раньше они вкладывали много времени и ресурсов для развития более слабо развитых цивилизаций земли. У атлантов семимильными шагами развивалось клонирование и генная инженерия, они активно скрещивали гены атлантов и животных, такие гибриды пользовались популярностью у богатых жителей Атлантиды.

Атланты были настолько погружены в себя и свои развлечения, что не заметили, как землю покинули лемурийцы, уйдя в параллельные миры, потому что их материк в результате землетрясения погрузился под воду. Не обращали они внимание и на окончательно распоясавшихся фаэтонцев.

Поскольку все развитые расы, населявшие Землю, имели выход в космос, то каждая вела свою экспансию не только в Солнечной системе, но и за ее пределами. И, однажды, фаэтонцы умудрились пересечься с одной из достаточно древних и агрессивных рас из созвездия Девы в борьбе за новые территории. Фаэтонцы, думая, что уничтожают флот всей расы, уничтожили только космические корабли, охранявшие одну из колоний. А дальше раса из созвездия Девы нанесла ответный удар: все военные корабли фаэтонцев были уничтожены. За Фаэтон, как военные союзники, вынуждены были вступиться атланты и марсиане.

Первыми под удар попали сами фаэтонцы. По их планете был нанесен удар оружием, которое не имело аналогов ни среди фаэтонцев, ни среди марсиан, ни среди атлантов. Этот удар разорвал планету изнутри. Все жители Фаэтона, которые были на планете, погибли. Следующий удар был нанесен по Марсу. В сторону Марса и Земли полетели осколки планеты. До Марса куски планеты долетели первыми. Планета было просто бомбардирована останками Фаэтона, самый большой астероид ударил в северное полушарие, пробив кору планеты. На планете начались землетрясения и тектонические движения плит, в результате все материки сместились в южное полушарие. Все, кто были в северном полушарии Марса и не улетели на кораблях, так же погибли. Атмосфера очень быстро улетучилась с планеты, вода частью испарилась, частью замерзла. Выжившие спустились под землю, в катакомбы, происхождение которых так и не было выяснено, потеряв при этом больше половины жителей планеты.

Царь атлантов успел нанести несколько ударов по противнику, но ответные удары по планете земля разрушили империю Атлантов – огромные волны стерли материк Атлантиду с лица Земли. Только благодаря устройствам Гипербореи‑Даарии, которые сумели вовремя извлечь темную энергию из ядра и мантии Земли, нашу планету не постигла судьба Фаэтона. Но облик Земли изменился кардинально. Очень многие жители Земли погибли, а выжившие утратили почти все достижения своих цивилизаций. Началась новая эпоха. Старые расы были забыты, а их история превратилась в легенды, сказки и предания.

Глава 1

Эта история началась двенадцать тысяч лет назад, примерно за двадцать лет до гибели Атлантиды. В это время Атлантидой правил царь Гадир. Его близнец – Нерей отказался быть советником царя и занимался исключительно наукой. Нерею претила развращенность и те свободные нравы, которые царили в Атлантиде. Все свое время Нерей посвящал строительству подводного города атлантов, которое он назвал Атлан. В этот город Нерей хотел забрать всех желающих строить новое общество, основанное на равенстве, которое было бы свободным от пороков Атлантиды. Для этого Нерею требовались знания разных рас. И он очень часто бывал в разъездах.

Нерей был частым гостем на континенте Лемурия. У лемурийцев были самые развитые технологии, но все они были направлены на какие угодно цели, кроме военных. За все время существования расы лемурийцев, они никогда не создавали оружия. Каждая жизнь была для них священна. А еще все лемурийцы были телепатами, мысленное общение было нормой для их расы, поэтому Нерею иногда казалось, что он создает слишком много шума, когда начинает разговор. Лемурийцы знали о целях Нерея и помогали ему, делясь знаниями, им казалась его цель благородна и заслуживает помощи.

Нерей считал лемурийцев невероятно красивой расой. При этом атланты и лемурийцы имели не так много общего во внешности. Если атланты во всем, кроме роста напоминали современного человека, то лемурийцы были значительно более экзотичны. Рост лемурийцев был выше чем у атлантов, но они могли его изменять по своему желанию, становясь, то выше, то ниже. У них имелись жабры и очень большие в пол‑лица глаза. А голубовато‑сиреневая кожа лемурийцев местами была в мелких чешуйках как у змей. Их волосы были в основном ярко‑красного цвета, иногда встречались и темноволосые, но их было не так много в общей массе красноволосой расы. Темные волосы были у тех лемурийцев, которые рождались в смешанных браках между лемурийцами и другими расами. Так получалось, что ген лемурийцев был всегда доминантным, поэтому кто бы ни был их супругой или супругом, всегда будет рождаться только лемуриец, который будет отличаться от соплеменников только цветом волос.

У лемурийцев имелась проблема с рождаемостью, дети были редки. Поэтому каждый ребенок был достоянием их расы. В смешанных браках рождалось больше детей, но сложность была в том, что таких браков очень мало. Лемурийцы, будучи менталистами, тяжело переносили отсутствие мысленного контакта, поэтому редко вступали в такие отношения. Ведь с партнером невозможно было полностью разделить свои мысли и чувства, поэтому только настоящая и искренняя любовь могла побудить лемурийца быть с таким партнером. Кроме того, лемурийцы имели большую продолжительность жизни, и уход партнера был для них очень болезненным. Они редко оправлялись от таких потерь. Лемурийцы понимали язык всех зверей, птиц и рыб. Но особые отношения у них были только со змеями. Змеи всегда сопровождали их и были в каждом доме. Они существовали в некоем симбиозе с лемурийцами.

Лемурия была вся покрыта джунглями. Там был тропический климат. Много зелени и цветов, много воды, легкая дымка влажности, животные и птицы, которых не было на других материках – это было еще одним аспектом, который выделял Лемурию среди других материков. Их архитектура так же была уникальна – древние строения, из мрамора и гранита построенные из огромных камней, аналогов которым не было у других цивилизаций, так же выделяли Лемурию. Но они на свою территорию пускали очень избирательно. Даже для правителей не было исключений, если они не были созвучны по вибрациям духа жителям Лемурии. Все лемурийцы прекрасно видели не только ауру, но и то, что из себя представляет любой, кто был перед ними. Души, в которых было много зла, жестокости, подлости, лжи, предательства, просто не могли миновать завесу материка. В этой завесе лемурийцы реализовали распознавание духа и целей того, кто хотел попасть к ним на материк. Если визитер был неподходящим, то, сколько бы он не пытался двигаться вперед, все время оставался на месте.

Поэтому царь атлантов не мог попасть в Лемурию, все встречи были на нейтральной территории, а Нерею предоставлялся полный доступ. Нерей мог попасть в любую часть материка, просто потому, что он мог пройти сквозь фильтрующую завесу.

Гадир, царь Атлантов, упрекал Нерея в том, что он так много проводит времени с лемурийцами, но так и не выяснил ничего полезного для Атлантиды. Гадиру казалось, что все технологии, которые нельзя использовать как оружие – это не стоит никакого внимания. Кроме того, существовали технологии двойного назначения, которые Гадир хотел бы заполучить от лемурийцев. Но Нерей не желал быть шпионом или обманывать лемурийцев, поэтому отказал Гадиру в этом. Сами лемурийцы отказали Гадиру еще раньше, для них война – это совершенно не приемлемо. Поэтому Гадир затаил большую обиду и на брата, и на лемурийцев. Гадир не понимал, почему его брату дают все, о чем он попросит, а ему отказывают. Это оскорбляло его самолюбие. Ведь он царь.

В один из приездов в Лемурию Нерей просил у лемурийцев помощи в создании портала из Атлантиды прямо в подводный Атлан. Верховный жрец Лемурии согласился помочь Нерею и познакомил его со слышащей песню земли и камней Я'амунг'а. Во всяком случае, именно так перевел Нерей то, что ему сказали.

Когда в саду храма для медитаций он впервые увидел Я'амунг'а, то у него перехватило дыхание, настолько она показалась ему невыразимо прекрасной, хотя и очень чуждой. У нее были темные волосы, огромные темно‑синие глаза, а главное, она была практически вся обвита кольцами змеи. Змеиные кольца были и на голове, и на шее, и на груди, и на поясе, а голова змеи немного покачиваясь, возвышалась на головой Я'амунг'а. Создавалось впечатление, что у Я'амунг'а змеиная корона на голове. Ее красное платье на контрасте с цветом ее кожи делало эту картину еще более яркой и необычной. Нерей поздоровался с Я'амунг'а как принято у расы лемурийцев, сложив ладони рук перед грудью и слегка склонив голову. Я'амунг'а ответила таким же приветствием.

– Я просил помощи у Великого жреца, и он сказал, что вы мне можете помочь – сказал Нерей Я'амунг'а.

– Великий жрец сказал мне об этом, – раздался тихий голос в его голове.

Нерей удивленно вскинул глаза на Я'амунг'а. До этого с ним никогда не говорили ментально. Он почувствовал доброжелательность и искренний интерес к нему, как будто его обнял легкий теплый ветерок. Это оставило приятное чувство внутри.

Я'амунг'а по его реакции поняла, что происходит что‑то необычное для Нерея. Через пару секунд она начала говорить бархатным голосом вслух:

– Я не знала, что с вами нужно говорить только голосом. Мысленно проще передавать объем информации. Говорить намного дольше и не так удобно. Я прошу прощения, если вам это причинило неудобство.

Нерей немного смутился от такого переключения вариантов общения, но быстро сориентировался:

– Нет‑нет, меня все устраивает. Вы можете говорить со мной как вам удобно. Просто это впервые, когда ко мне обратились мысленно, и я очень удивился. Это очень необычные ощущения. Ваше мысленное обращение как‑то повлияло на мое настроение и внутри появилось теплое и радостное чувство предвкушения. Это ваше или мое чувство?

– Скорее ваше, чем мое. Но мой интерес к вашей задаче вы тоже ощутили – ответила Я'амунг'а, рассмеявшись. – Давайте приступим к вашему вопросу.

– А можно вопрос не по теме порталов? – спросил Нерей, разглядывая змею Я'амунг'а.

– Спрашивайте, – снова обратилась к нему мысленно Я'амунг'а.

И в душе Нерея как будто снова рассыпался радостный смех и любопытство.

– Я'амунг'а, я часто бываю на вашем континенте и вижу, что почти все лемурийцы носят на себе змей. Почему к ним такая любовь? Ведь это змеи, – в голосе Нерея прошли нотки неприятия, которое он пытался скрыть, но разве можно что‑то скрыть от телепата.

– Правильно, ведь это змеи, – и снова внутри него прозвучал женский смех, вызывая ответную улыбку. – Мы с ними одной крови.

– Да, я слышал это выражение, но не понимаю его, – сказал Нерей. Он внимательно смотрел в глаза его собеседницы.

– Они наши аватары в животном мире, – наконец задумчиво ответила Я'амунг'а. – Они понимают нас лучше всех и передают наши сообщения другим животным и птицам, они наши постоянные спутники и собеседники, они, как и мы, могут жить и на суше, и в воде, они наши уши и глаза, они могут даже быть накопителями наших знаний, они наша защита. Например, я могу вложить какую‑то информацию в голову змеи, и она может ее передать тому, кому я скажу.

– Зачем передавать через змею, ведь лемурийцы общаются между собой мысленно? – удивился Нерей.

– Это не для лемурийцев, а для тех рас, проживающий на этой планете, чей разум еще не может принимать мысленные сигналы и давать мысленные ответы, – ответила Я'амунг'а. – Например, хочу я вам быстро и компактно передать какой‑нибудь большой пакет знаний по любому из известных мне вопросов. То, что в виду большого объема, ваш мозг не может обработать при мысленной передаче, а если все объяснять, то это займет не один год. Я должна передать это знание змее, а она вас укусит, и ее яд внесет вам напрямую знание. На этот случай змея вырабатывает по моей просьбе особый яд. Он не причинит вам вреда, но знание будет передано вам так, как будто вы этот вопрос изучали от начала и до конца, со всеми теориями, фактами и вероятностями. Вы будете знать ровно столько, сколько я передам вам знаний через змею.

– Это невероятно, – потрясенно сказал Нерей. – То есть все те, молодые расы, которые почитают змей как источник мудрости, на самом деле получали знания от змеи, а эти знания им давали вы?

– Скорее всего, – снова засмеялась Я'амунг'а. – Это очень упрощает взаимодействие и передачу навыков для развития молодых рас. И все живы и здоровы. Мы не хотим лишний раз травмировать их своим видом. А змеи для них часть привычного мира. Обучение по письменным источникам возможно, когда существует эта самая письменность. И вот она разрабатывается нами под особенности каждой из молодых рас и передается через змей некоторым членам племени. А дальше они сами начинают учить других, и начинается развитие.

– А мы приходим к племенам как есть и почти принудительно заставляем их цивилизоваться, – вздохнул Нерей.

– У наших рас разные подходы, – дипломатично ответила Я'амунг'а. – Воля имеет значение, мы не заставляем молодые расы жить так, как мы хотим. Мы просто даем некоторый базовый набор знаний, например, письменность и кое‑какие знания для выживания. Но вектор своего развития они выбирают сами. Мы бы может и хотели, чтобы они выбирали мирный путь развития, чтобы они не убивали живых существ в пищу, ведь каждая жизнь имеет значение и если ты не давал эту жизнь, то не имеешь права ее отнимать. Чтобы они самосовершенствовались духовно. Но влиять на чужую волю мы не станем.

– Мы поступаем иначе, – сказал Нерей.

Я'амунг'а посмотрела на Нерея долгим взглядом, ему показалось, что на него ее глазами смотрит мудрость мира. И он в ее глазах выглядит как капризный, ничего не знающий и непонимающий эгоистичный ребенок. Нерей считал себя одним из тех, кто хочет изменить мир и жизнь к лучшему, помочь и защитить слабых и несчастных соплеменников. Но рядом с лемурийцами он всегда ощущал себя таким же эгоистичным, как все прочие атланты. Однажды Нерей спросил у Великого жреца, почему лемурийцы ему помогают. Великий жрец ответил, что они видят свет его души. Это ничего не объяснило. Но такой ответ он получал раз за разом, задавая вопрос разным лемурийцам.

– Что вы знаете о принципах перемещения лемурийцев через пространство? – спросила тем временем Я'амунг'а.

– Ничего. Моя раса только начинает осваивать порталы. И передача идет не всегда без потерь, – ответил Нерей.

– Мы давно обнаружили способ перемещать материальное в пространстве через порталы. Посмотрите на ворота Великого храма, что вы видите? – попросила Я'амунг'а.

Нерей внимательно посмотрел на ворота храма.

– Я вижу цветную мандалу, выложенную драгоценными камнями. Ваш сакральный рисунок для медитаций. Вы так представляете модель вселенной, – ответил Нерей и тут же добавил – Я, надеюсь, не обидел своим ответом, если в чем‑то ошибся.

Я'амунг'а посмотрела на Нерея. Её глубокий взгляд цеплял Нерея так, что в нем смешивались противоположные чувства близости и того, что между ними пролегает целая пропасть. Он отмечал это внутри себя достаточно точно и старался наблюдать за своими ощущениями при разговоре с Я'амунг'а.

– Это одна из характеристик мандалы. Это действительно модель Вселенной. Но при этом это карта космоса. Настоящая карта. Если особым образом направить лазерный луч на рисунок мандалы, то активируется портал в то место, которое зашифровано на карте в рисунке мандалы, – сказала Я'амунг'а.

– Правильно я понимаю, Я'амунг'а, что все мандалы, которые у вас есть в стране – это порталы куда‑то?

– Все они куда‑то ведут. Я думала, что это известно всем, но, видимо, ошибалась, – незаметная улыбка проскользнула на лице у Я'амунг'и.

– И как создать такую карту‑мандалу? – спросил Нерей.

–Нерей, важна не только карта, но и камни, которые в ней используются. Если камень не подходит или стоит не в том месте, то портал может не открыться или открыться, но не туда, – ответила Я'амунг'а.

– А вы можете мне как‑то через змею передать это знание? – Нерей немного отстранился от собеседницы.

– Не все. Но принципы создания карты и принцип подбора камней могу, – ответила Я'амунг'а. – Рисунок мандалы, то есть саму карту, чертит ищущий пути, а слышащий песнь земли и камней выбирает место для чертежа и камни, для активации портала. Поэтому часть информации вы получите от меня, а часть от ищущего пути Астарамурти.

– Я смогу сам так же? – снова спросил Нерей.

Я'амунг'а сделала паузу. Буквально через несколько секунд она продолжила:

– Нет, скорее всего, нет. Но вы поймете принцип, и на базе этого создадите свой путь порталов. Ищущий пути чувствует куда и как нужно направить линию, чтобы была точная карта места во Вселенной, куда мы хотим сделать портал. А слышащий песню земли и камней чувствует нужные камни с нужной структурой, их взаимодействие и место в карте, чтобы они работали как надо и открывали врата на нужное расстояние. Ищущий пути всегда придет в нужное ему место. Он так взаимодействует со вселенной. А я знаю что было, есть или будет с недрами, камни рассказывают мне свою историю, все, что они видели и знают. Поэтому я подберу те камни, которые будут делать свою работу правильно и дружно, у них не будет конфликтов. Для меня они как живые. Это личная особенность нашей расы. Полученное знание не активирует в вас этой способности. Если упрощенно объяснять, – рассказала Я'амунг'а.

– То есть … – начал Нерей, но его перебила Я'амунг'а.

– Я должна познакомить с вами Астарамурти. Сегодня он занят. Предлагаю встретиться завтра в это же время тут, у храма. Мы найдем вас сами, – сказала она.

– Хорошо, – сказал Нерей и поклонился в знак прощания и уважения.

Уже на выходе из храмового сада в его голове раздался снова голос Я'амунг'а.

– У вас действительно очень необычный свет души, – услышал он от Я'амунг'а, и снова колокольчики ее смеха вызвали приятное ощущение тепла и света, а еще какое‑то странное ощущение душевной близости.

Я'амунг'а после встречи с ним тоже была под впечатлением. Ей никогда особо привлекательными атланты не казались, она не понимала своих соплеменниц, выбравших в спутники жизни атлантов. Нерей имел типичную внешность атлантов: золотые немного вьющиеся волосы и светло‑голубые глаза, высокий лоб и прямой нос, светлая кожа и рост ниже лемурийцев. Но главный недостаток‑ это отсутствие возможности телепатически общаться. Но увидев именно этого конкретного атланта, все ее устоявшиеся стереотипы разлетелись вдребезги. Ее душа просто рвалась к нему. В отличие от Нерея, она понимала, что ее выбор того, с кем она хотела бы разделить свой жизненный путь, сделан. Сколько бы она не прожила, она будет помнить, каким восхищенным взглядом он смотрел на нее, и как забилось ее сердце, откликнувшись на свет его души. Как в замедленной съемке в ее мозгу прокручивалась картинка, когда она подходит к Нерею и Верховному жрецу Намуну, Нерей оборачивается и смотрит ей прямо в глаза. Чувство единения с его душой, возникшее у нее так внезапно, не поддавалось никакой логике. Но она и не стремилась анализировать это чувство. Для нее уже была данностью, эта нелогичная и внезапная любовь с первого взгляда, которая захватила ее сразу. Вопрос, что теперь делать, для нее не стоял. Она, как и любой из лемурийцев, была уверена в том, что уклоняться от судьбы бессмысленно. Поэтому она пройдет эту дорогу, чтобы она ей не принесла. Во всяком случае, ей так думалось в тот момент. Но она понимала, что для отношений нужны двое. И если Нерей не захочет создавать с ней семью и строить отношения, она должна будет справляться со своими чувствами самостоятельно. Лемурийцы чтили свободу воли, если нет чувств, значит, их нет и надоедать своей любовью, требовать каких‑то шансов было просто недопустимо. Это порицалось их общественной моралью. В обществе телепатов душевная склонность или душевное равнодушие не нуждалось в каких‑то словах или пояснениях, они все это чувствовали, а значит и объяснений не требовалось.

На следующий день Нерей ждал Я'амунг'а в саду для медитаций. Он пришел раньше. Всю ночь он прокручивал в голове их встречу и их разговор с Я'амунг'а. Она казалась ему принцессой из сказок, настолько она была нереальная и прекрасная в своей инаковости к обществу атлантов. Если бы Я'амунг'а была из расы атлантов, то Нерей начал бы ухаживать за ней. Но она лемурийка, а для них союзы с иноплеменниками очень и очень редки. У него, наверное, нет даже шансов заинтересовать Я'амунг'а. И потом, смешанные пары лемурийцев живут только в Лемурии. А значит, его задача создать подводное убежище не сможет быть реализована, если он останется в Лемурии. Его долг перед расой атлантов не должен быть страдать от его чувств. Но как же ему хотелось еще хотя бы раз почувствовать это чувство тепла, близости и радости, которое он испытал при разговоре с Я'амунг'а. Ему казалось, что сколько бы лемурийцев с ним не говорили мысленно, такое внутреннее чувство радости будет вызывать только Я'амунг'а. Чувства Нерея были в полном противоречии. Мысли о Я'амунг'а заставляли мечтать о том, что в его жизни будет что‑то, кроме долга перед расой.

На дорожке сада показалась Я'амунг'а со спутником, лемуриец и лемурийка были каждый со своей змеей. Нерей каким‑то шестым чувством почувствовал приближение Я'амунг'а за несколько минут до того как увидел ее. Ему показалось, что и она знала, где он находится до того, как увидела его, что она просто почувствовала, где он и шла к нему. Может он и придумывал себе, но ему очень хотелось в это верить.

Я'амунг'а и ее спутник подошли к Нерею. Змеи на шеях покачивались в такт их движению. Спутник Я'амунг'а был высок ростом и так же одет в красную одежду, как и Я'амунг'а. Было видно, что он уменьшил свой рост, но все равно, даже так было очевидно, что это очень рослый представитель расы лемурийцев. А Я'амунг'а улыбалась, глядя на него. Нерей снова ощутил вчерашнее чувство тепла и близости. Его настроение поднялось, и он улыбнулся в ответ.

– Нерей, приветствую вас – сказала Я'амунг'а, слегка поклонившись – Это ищущий пути Астарамурти.

Нерей и Астарамурти поприветствовали друг друга по традициям лемурийцев.

– Предлагаю сразу перейти к делу, – сказал Астарамурти. – Великий жрец просил помочь, для этого мне нужно передать тебе часть знаний. Чтобы эти знания получить, ты должен согласиться на укус моей змеи. Я передам знания через нее.

Астарамурти обращался к нему на «ты», это было необычно, до этого все обращались к Нерею исключительно на «вы». Нерею показалось, что Астарамурти чем‑то недоволен, но ему это было неважно. Главное, Я'амунг'а рядом и он может ее видеть.