Запах Солнца

Потом мы поехали в «Радугу» кофе пить и долго спорили там в кафе, какую собаку с собой взять в Финляндию: доченька говорила, что Боню, потому что Ральф и Дара и так уже объездили весь свет – Ральф даже охранял ресторан ночью на скамеечке во Флоренции, где мы на утро так обрадовались, что нашли Ральфа, что устроили в честь этого салют – плеснули краской на небо над Арно и покрасили облака предрассветными розовым с красным перьями – и убежали.

Когда мы наконец-то добрались до дому, решили еще перед вечером на ночь глядя посетить Эрмитаж, – и все картины, на которые мы смотрели – оживали. Таким образом, были оживлены: «Танец» Анри Матисса – красные танцовщицы спрыгнули вниз так задорно, что нам пришлось замахать руками, чтобы вернуть их обратно, «Любительница абсента» зевнула и сказала: «В школу дети, больше никогда не ходите!», «Черный квадрат» Малевича исчез и растаял, как сигаретный дым, а обнаженная Рембрандтовская Даная, сойдя с картины, стала оглядываться вокруг и всех спрашивать, не видели они ли ее собачку, – это происшествие вошло во все газеты.

Следующее утро решено было начать с чудес, – например, нашить всем девочкам платьев из лепестков роз, лилий и альстромерий, добавить на пышные юбки немного весенних шариков вербы, а из цветущих каштанов сделать пышные шляпы с перьями и каждой девочке дать в руки ручного горностая – беленького, они будут рассказывать им смешные истории, которые девочки обожают.

Потом мы так вошли во вкус, что поняли, что и недели нам мало, и решили так провести целый месяц и в школу не ходить вообще.

6 марта 2016 г.

Стеклянный аквапарк

Как-то мы с дочуркой поехали навестить её няню, которая нянчила её маленькой, в Павловск. А вечером этого дня мы собирались всей семьёй в аквапарк. И всю дорогу по Пулковским высотам моя доченька рассказывала мне об устройстве его нового стеклянного купола.

«Мама, – начала она так, – а ты помнишь, что рядом с аквапарком стали строить новое стеклянное здание? Это я видела по дороге с дачи. Это, наверное, вокруг аквапарка строят новые кафе, а надо новое кафе построить над аквапарком со стеклянным полом. Тогда те, кто сидит в этом кафе, будут видеть, как под ними купаются в аквапарке. Мама, представляешь, они будут тоже поскорее хотеть пойти к ним поплавать, а те подкидывать мячиком и попадать им прямо по ногам, вернее, по стеклу, но поскольку те, кто наверху, будут забывать, что это стекло, они будут подпрыгивать, проливать весь кофе со столиков, а там в полу будут специальные дырочки, и вот тем, кто плавает в бассейне, тоже можно будет кофе попить, запускаешь в потолок мячиком, а оттуда сверху на тебя стекает кофе.

Вот ещё неплохо бы подниматься прямо в кафе без лифта за куриными ножками гриль, для этого нужно сделать так: ныряешь внизу, а выныриваешь наверху, только нужно перед этим подумать: «Кофе!» или «Куриные ножки!»

Или вот, например, захотел ты прокатиться на горках, залез наверх, а тебе за это дали билетик на бесплатное мороженое в кафе, сколько раз ты залез – столько мороженых можно съесть, а можно поменять их на полёт в космос – это когда построят третий стеклянный купол, оттуда будут стартовать ракеты прямо в другую галактику. Так что лучше накопить билетики на полёт.

Мама, а вот почему в аквапарке нет ветра? Давай запустим ветер, он будет падать с неба и кружить над бассейном лимонно-жёлтые лепестки роз, и все будут думать, что это бабочки! А мы разложим сверху аккуратно лепесточки по стеклянному полу и устроим балетное выступление – нужно будет красиво перепрыгивать через лепесточки, надев нежно-лимонные платьица с пачками, это называется «Танец мотыльков», мы на балете его уже выучили!

Мама, а почему сегодня все машины едут нам навстречу? – А я и сама не понимаю, утро субботы, нужно же из города, а они едут в город! – Мама, я знаю: они всю неделю сидели на даче и тут вспомнили, что сегодня – первый день лета – и значит, нужно начинать дома делать ремонт! Или стеклянный пол в кафе в аквапарке, там, например, какой-нибудь…»

8 июня 2016 г.

Что мы сфотографировали по дороге из школы

Мы с доченькой очень любим фотографировать. Один раз, когда мы возвращались с ней из школы, мы решили по дороге кофе попить, зашли за кофе и случайно оказались на Сестрорецком Курорте. Ну впрочем, мы не удивились, это у нас получалось очень легко.

На море было столько волн, что мы все решили сфотографировать. Дочулька бегала и фотографировала волны, набегающие на берег, а я – откатывающиеся обратно. Иногда мы стукались лбами, но это оказалось очень даже смешно. Потом я немножко превысила полномочия и залезла в море по колено, чтобы волны поточнее в кадр поймать. Дочурка схватила меня за хвост, то есть на завязочку на купальнике, и когда мама неожиданно оказалась несколько раздетой, то чуть не потеряла фотоаппарат. Но дочулька меня прикрыла своим.

Тут и она решила не отставать и влезла в воду прямо в своём нежно-розовом платьице, которое мгновенно покрылось брызгами, а потом прилипло к любимым тоненьким ножкам. Ба-бах! И дочульку окатило волной по колено, это кто-то подул с другого берега моря, наверное, ветер.

Кто не фотографировал волны, тот не знает, как вообще-то это сложно. Потому что только наощупь они живые, а как только попробуешь дотронуться – тут же убегают бесследно, оставляя только мокрый песок.

Тогда мы запустили в море красный и зелёный кораблики, сделанные из наших туфелек, и стали их фотографировать. Доченькин кораблик назывался «Василиса» – в честь её любимого имени, которым она все грозилась назвать свою доченьку, ну а мой попросту – «Билли Джонс».

Чайки увидели с неба наши корабли и решили на них поплавать. Они, наверное, думали, что это – тортики, но, поскольку мы не любим сладкого, то и им объяснили, что тортики в море не плавают, – «Это два пароходика, оброненные солнцем», – объяснили мы им. Вместо парусов у них – разноцветные шали из счастливых цветов – оранжевого, фиолетового и зеленого, а плывут они далеко-далеко – в небо, где встречаются все влюблённые.

Тут я научила доченьку проделывать один фокус – отключаешь резкость в фотоаппарате – и он сам снимает брызги, волны и паруса – такими, как они есть – наполненными жизнью и струящимися пением и переливами крыльев бабочки.

Мы фотографировали что-то еще такое трепетное, расфокусированное, из чего состоит счастье. Пока оно вместе с чайками не улетело на небо, потому что начался вечер.

…Утренний лучик солнца скользит по щечке моей спящей доченьки. Наверное, ей снятся наши морские волны…

31 мая 2016 г.

Чудеса в палисадничке

У меня рядом с домом в самом центре города есть один палисадничек. Иду я за доченькой в школу – подумаю о чем-то – и вот оно там уже для меня стоит на обратном пути – такой пледик нежно-молочного цвета в ярко-красный горошек, мягкий-мягкий, я под ним сегодня спала. Он был так красиво упакован двумя, нет, тремя ленточками в голубой коробке, оранжевой, зеленой и желтой. Иногда я получаю с неба письма.

Этот палисадник имеет какое-то сообщение с каштаном напротив через Московский проспект. Потому что, когда еще в парке лежит последний снег, только этот каштан на фоне ярко-синего неба пускает ярко-зеленые листья.

В синем небе сонно прокаркала ворона, но ей так лень, что кажется, что она вот-вот заснет. Ну, а я иду за дочкой в школу и думаю, что где-то под землёй или на небе есть секретная фабрика, которая пускает по весне среди последнего снега в небо зелёные каштаны, а в палисадничке раскладывает для нас подарки.

По утрам я думаю о незримой, великолепной благости всего сущего, которая позволяет творить чудеса. Надо только сначала сотворить их в душе, чудеса творятся из улыбок с неба, из вечернего трепета предзакатного солнца, из той доброты, которая переливается в мире через край, стоит только прислушаться, из света из-под опущенных ресниц моей доченьки, когда она любуется первой розой, расцветшей в саду.

Из луча Солнца, целующего твои глаза, когда я думаю о тебе. Из всех минуточек и расстояний, которые мы проезжаем навстречу друг другу. И эта безудержная нежность выпадает на землю подарками. Надо просто уметь сосредоточить их в себе, нужно отдать миру всю свою душу – и тогда он одарит тебя чудесами и откровениями такой неслыханной красоты, которую просто необходимо тут же кому-нибудь подарить.

…На Пасху в моем палисаднике расцвели ландыши и стояла баночка с вареньем и с пасхальными яйцами – перламутровыми, впитавшими нежную высь. С тех пор я не крашу на Пасху яиц, я просто иду вниз в палисадничек и потом раздаю его чудеса друзьям, по наследству.

1 июня 2016 г.

Как исполняются желания

Один раз во сне я изобрела новый способ исполнения желаний. Нужно записать что-нибудь в свой телефон – и через какое-то время он обязательно это выполнит.

Вообще-то я всегда раньше так делала. У меня было всегда столько дел, что чтобы что-нибудь не забыть, я записывала их в телефон. Я научилась этому не сразу, сначала я переправляла себе дела сообщениями с одного телефона на другой, и это было так весело – писать самой себе письма. Потом я приспособилась писать о своих самых сокровенных желаниях одному очень доброму, ласковому и чистому существу, которое не столько меня слышало, сколько работало голосом совести, и то, что я писала – несомненно исполнялось, так я верила в чистоту этого существа. Так же, как в чистоту дождя. Что стоит только сосредоточиться и напрячь побольше силу воли, как твои желания исполняются. Чистота всемогуща, в этом ее сила. Чистота и дождь – одно и то же. Какой-то высокий явный смысл, откровение с небес сразу обо всем, залог благоденствия, голос Божий, веющий чистотой.

Когда мне бывало плохо, я выходила ночью на кухню послушать дождь. Он говорил обо всем сразу, но я понимала его язык. Я знала, что он рассказывает сейчас о капельках, которые стекают в лесу с листьев, я кожей это чувствовала. Напоследок он так чисто и глубоко дышал на меня из окна, что я начинала понимать смысл бытия. В это время в чашке с чаем как раз заваривался лимон, потому что чай я уже забыла выпить. И этот последний и глубокий вздох дождя, в котором просвечивал весь мир, был как-то связан с последним глотком чая, пропитанного лимоном.

И наутро мир вокруг снова защелкивается гадостью, которая абсолютно безразлична к тому, кто живет спокойно, но начинает тут же одолевать тебя, как только ты захочешь в жизни что-либо сделать. Видимо, на одно доброе дело существует такой мощный и могущественный отпор Вселенной, чтобы человек понял, какое он маленькое существо и что без помощи Бога или телефона он не может ничего. И вот как только решишь стать чистым и светлым здесь и сейчас – чтобы достичь хоть мало-мальского свершения в жизни – приходится подниматься высоко в горы, чтобы посмотреть вверх, и только тогда твой взгляд достигает Господа, или поговорить ночью с дождем. Или понять, что по сравнению со здоровьем твоего ребенка ничего не важно, и почувствовать себя очень сильным.

И вот тихий день сквозит нал волной, первый день лета выдался в июле, первый светлый огромный трепещущий всемогущий день.

Но помня о том, что тебе на утро понедельника понадобится сантехник, ты пишешь в телефон «сантехник» – и тебе звонит сантехник, но с задержкой в день, не с утра, а вечером – ведь мало того, что твои желания исполняются – они еще и звонят в удобное для тебя время. Стоит только поспать в гамаке на даче у друзей, куда тебя положили случайно – как тебе снова звонит твой телефон и оттуда говорят, что в твоем собственном доме уже сделали крышу.

Гоп-ля-ля. Чудеса в прямом эфире. Прогноз погоды. Дождь будет в 7 часов вечера. Надо подготовиться и записать в телефон побольше дел заранее, чтобы он их превратил в чудеса.

10 июля 2016 г.

Как ездить на велосипеде

Один раз мы ехали на дачу и увидели вот что.

Одна машина везла на багажнике сверху велосипед. На велосипеде сверху сидела худенькая светловолосая загорелая тетенька в голубом бикини и крутила педали. Когда мы ее спросили, куда она едет, она сказала, что в Антверпен. Муж пообещал ей туда поездку, но поскольку он боится отпускать ее одну, то теперь они едут вместе. «Ничего не поделаешь, блондинка», – подумали мы. Но на следующий день увидели невиданное зрелище.

По центральной улице Твери проезжали косяки разноцветных машин, в основном, Пежо и Рено. Здесь, в Твери, почему-то любят все французское. И вот на каждой машине сверху крутила педали на велосипеде прекрасная наездница – в основном, в бикини, здесь в Твери такая мода, а мода, как известно, разносится моментально.

Оказалось, что сегодня – велосипедный марафон, и все они едут на своих велосипедах в Василево – в музей деревянного зодчества под открытым небом, потому что их там ждет торжественное награждение. Каждой участнице выдали бумажный стаканчик с чаем, и вот тот муж, который бережнее всего довезет свою жену до цели, ни разу не разлившей чай из стаканчика, выигрывают статус самой счастливой пары города Твери и им выдается путевка в Антверпен. О том, что в Антверпен придется ехать, крутя педали велосипеда на крыше машины, пока никто не знал.

Когда мы приехали в Василево, первой на сцену выбежала моя доченька, которая объявила: «Сейчас на сцене будет конкурс песен, танцев, короче, красоты». Все красоточки изящно спустились с велосипедов с крыш своих машин, а их мужья ловили их на ручки. Все предъявили свои стаканчики с чаем, но почему-то оказалось, что у всех в стаканах – чай, а у одной зеленоглазой брюнетки в красном с белым купальнике – в стакане коньячок. Она и выиграла первое место, но я думаю, что это из-за того, что красный и белый – национальные цвета Твери.

Ну а мы попрощались с тверскими красавицами и поехали веселиться дальше.

10 июля 2016 г.

Мысли Господа

Все двигалось по земле в ту минуту, пятна солнца и травы, камушки на дорожке и яблони под ними. И тут я поняла, что Господь меня сейчас видит. Ветерок с неба прошелся по траве.

Ночью мне снилось, что я стремлюсь в какой-то храм поцеловать икону святого, которую туда привезли. Святого Николая. Я очень долго и мучительно во сне дотуда добираюсь, сейчас не помню, как, и как только я уже на заветных мостках, как на помосте, которые подо мной в начале качаются, но я верю, что я добегу по ним, и от этого они подо мной становятся крепкими, и я бегу к заветной иконе и уже взмываю в небо – в этот самый миг сосед, постучавший наяву в окно, портит все великолепие этого сна. Как странно, что он постучался в тот самый миг, когда я должна была поцеловать икону. Как все на земле странно. Небо и ад стучатся в свою дверь попеременно.

Но иногда… Тень солнечным пятнистым светом накрывает землю, и вот ко мне по траве подкрадывается птичка, с белой головкой и черной грудкой, важно смотрит на меня и направляется обратно. Все на месте в этом мире.

Солнце на берегу, звезды на небе, рыбы под землей. Рыбы – как и все сотворенное Господом, таят его мысли, но почему-то рыбы особенно явно. Почему это так явственно в подводном мире, никто не знает.

Может быть, оттого, что в воде нет места глупости и подлости, там все светится истинным светом бытия, там только правда, там нет людей. Рыбы – это то, что Господь думает о нас.

Нет смысла запоминать их имена и времена. Под водою или все прекрасно, или все уродливо. Вот проплывает мимо незримым солнцем и голубоватым сиянием мерцающее неземное чудо. Вот хромает ему вслед, уродливое существо на трех ногах, все в коричневых наростах. Все живет своей особой жизнью и непонятно, что это: растение, животное, то ли рыба, то ли солнце, то ли море, то ли тень голубого ветра на земле. Почему так явно Бог благословил красотой одних и рассердился на других? Чтобы добро и зло шли об руку и стучались в твою дверь попеременно. Все рядом. Все сменяется мгновенно дуновением ветерка и тенями на траве.

Закат просвечивает сквозь оранжевые сосны золотом и прячется в реке, когда мы едем с дачи. Мысли Господа о нас летят птицами рядом. Моя доченька повсюду ищет сокровища. Вот мы с ней вместе проплываем на небе двумя облаками – она белой прекрасной развевающейся рыбкой, а я – золотой рыбкой рядом. Надо ей помочь ее сокровища найти.

10 июля 2016 г.

Машина с бассейном на крыше

Один раз мы купили очень большую машину, называлась она Dodge Ram 250 – но мы ее назвали просто «Дождь». А у неё был такой большой открытый багажник сзади. И, конечно же, первым делом мы устроили бассейн на крыше, потому что в багажнике у нас был мини-бар.

Наш «Дождь» был белоснежного цвета, внутри – ярко-синий, такой же синий кожаный руль и белая торпеда. А бассейн мы подсветили по периметру нежным неоновым мерцающим светом, и когда мы ехали, он отбрасывал на дорогу синие отблески.

В мини-бар нам обычно по райдеру полагается: свежепросоленные огурцы, тархун и мохито – потому что доченьке нравится все зелёное, а я для себя заказываю бананы, вяленых лещей и чашечку кофе, потому что у меня – испорченный вкус, ну, а для тебя мы покупаем клубники и наливной сладкой черешни, спелой от жаркого солнца и моих поцелуев. Втихаря в саду у нашей бабули я набираю огромный букет белой сирени и калины буль-де-неж, расцветшей к твоему приезду, пока доченька отвлекает бабулино внимание. И когда я быстренько исчезаю на дорожке с таким невиданным праздником лета – это не букет, а благоухающее невозможное счастье – доченька уже струится вприпрыжку за мной следом, – и значит, нам можно трогаться в путь.

Музыку выберем греческую, разливающуюся горным ручьём, над которым в тишине порхает бабочка.

Выезжаем обычно мы на закате, когда воздух уже вобрал всю прибрежную нежность моря, а деревья – тихий вечерний свет в переливах листвы. И вот мы начинаем медленно путь, и перед нами, как блаженное будущее, порхает и распускается счастье.

Солнце в эту пору светит нам вслед, провожая и ласково обнимая нас сзади. Без него – ничего не видно, когда мы зависаем вдруг в контровом свете на поворотах бегущего синевою шоссе, отпускающего нас на миг в невесомость – но тут же принимающего нас в свои руки обратно. Море – безбрежно-лучистое – вдруг промелькнет чистотой – и тут же скроется среди сосен, вся душа моя заволнуется, пока я снова не увижу его, затаенного, неожиданно у подножия мыса – как обещание скорой встречи с тобой.

Веточки сирени играют на солнце и сыплют в синее небо свои лепестки. То есть, в наш синий бассейн, в котором плавает наша доченька, то есть в ту неземную лазурь, что мелькает меж соснами – она – бирюзово-лимонная, безгрешная, уводящая в небо, тронутая, словно забытыми в воздухе ориентирами – серыми макушками подводных камней.

Ветра нет, только свет и нежность. Только плеск волн в нашем бассейне, да запах падающих в него лепестков сирени. Шесть пятилистников насчитывает моя доченька. Вместо того, чтобы съесть их на счастье, она их запускает самолетиками, улетающими, словно бабочки, в воздух.

И тогда пространство раскрывает нам все свои тайны. И солнце нежно подталкивает сзади нас вперёд. Можно называть имена, тайны и их значение. Пока мы проезжаем мимо, все равно никто, кроме сосен, их не запоминает. Мы слышим все звуки бытия. И небо слышит все наши мысли.

Но по какой-то давней традиции мы говорим с доченькой на море только по-французски. «Je t’aime, mon amour, – je t’adore, ma сherie maman», – больше ничего и не скажешь.

И провода, провода, что играют от одной сосны к другой, тоже поблескивают по-французски и мерцают нам вслед несмолкаемой музыкой.

Нам не хочется поворачивать, но тут дорогу перед нами переходит ёжик. Мы давно уже остановились и стоим и смотрим, как он это делает. Он, наверное, пошёл в ресторанчик напротив кофе попить, потому что идёт он, тоже распевая французские песенки. Ну, а мы выходим из машины, некоторые – завернувшись в синее полотенце, – чтобы подарить ему шоколадку, улыбнуться – и поехать обратно.

И вот солнце уже принимает нас в свои объятия, целует нас и возвращает нас в прошлое. Все меняется. Сосны теперь – не освещённые изнутри, а светящиеся сами, насыщенные теплом, словно мёдом. Берёзы – такие незримо солнечные, словно готовые вот-вот сквозь листву выпустить на свет Божий солнце.

И вот то, что непременно должно было расцвести из полутени сейчас – иначе и быть не могло: на повороте дрожит стайка тонких таких травинок, невесомых, несуществующих, отдающих нам всю душу свою и сущность.

И тут же из еловой чащи так доверчиво веет ландышами, как прикосновение ребёнка, слаще которого ничего на свете нет, уснувшего и положившего тебе на руку дорогую головку.

Тихие иголочки сыплются с неба. Журчание музыки смолкло. Мы у дома. В следующий раз позовём с нами съездить друзей.

1 июня 2016 г.

Ходили по Твери трамваи

Трамваи в Твери текут по рельсам совершенно особенно, не так, как в других городах. Иногда они текут вовсе и без рельсов. Они вообще текут туда, куда им вздумается. Как реки.

Вот, например, по улице Новая Заря трамвай проезжает мимо памятника Ленину, который зачем-то влез в лес и машет оттуда кепкой на каждом перекрестке. «Добрый вечер! – говорит трамвай. – Какая погода на завтра? – Сани с усами. – А, sunny», – переводит трамвай. Он знает, что это Ленин хотел по-английски, да слова путает.

Тогда трамвай едет дальше и подъезжает к озеру. Там три огромных сенбернара жарят шашлыки. «А у вас есть черника? – Конечно, есть, только мы ее только что всю съели», – говорят они и показывают черные языки. – Жаль», – и трамвай едет дальше.

Там, в одном месте над рекой раздают копченых лещей и их запах разносится над всею Волгой. Коптят их ивовыми веточками, – «От одного этого запаха можно сойти с ума», – с восхищением думает трамвай и уезжает дальше.

По весне трамвай превращается в синий катер, и от него по Волге наливается треугольником на берега волна, что заговорит жизнью такой речистой и живой и тут же смолкнет, не успев обо всем сказать.

Раньше трамвай работал колоколом на крыше церковной колокольни, но он захотел постранствовать по свету – и его на время понизили, с тем условием, что в любой момент примут в колокола обратно. И один раз в году, на Пасху, он ранним утром подъезжает к церкви, забирается на колокольню и снова звонит первым, помня свое великолепное прошлое. В конце концов, кто же еще будет звонить, как не трамваи.

Ему отчаянно не хочется возить пассажиров, останавливаться на остановках и заниматься прочими глупостями, для которых предназначены трамваи. Он стремится ото всех улизнуть, как я. Он столько возил пассажиров и столько раз останавливался на остановках, что ему безмерно все надоело.

Он так долго делал то, что нужно, что совсем сошел с рельсов, он понимает, что что-то не так, как прежде, но в обычные трамваи он больше не вернется. Многие великие вещи вообще делаются назло, назло самому себе. Другие – для любимого человека. Третьего, пока мы живы, не дано.

Он может увезти вас в детство или к лучшей жизни, или налить кофе и внимательно вас выслушать, он ничего не советует – ведь давать советы – пустое дело, он же валяет дурака чистосердечно и так же чистосердечно рождает свой мир одним взглядом – чистый и смешной.

А на тех, кто ему в этом мешает – он просто смотрит в спины, и они удаляются сами куда-то вдаль.

Он не знает, куда он едет и куда он хочет попасть. Он всюду уже приехал, он, скорее, отовсюду уезжает, беря с собой только шелест сухой травы по весне да благоухание тополя.

Он хочет подарить миру еще много чудес и много подарков, но не все умеют их принимать. Он ловит рыбу у реки, коптит ее веточками и потом раздает ее всему городу, прикидываясь трамваем, чтобы его никто не заподозрил. А сам уже не может быть с людьми, ему надо дальше, и сердце его разрывается от какой-то тихой и светлой грусти, он тоскует по тому, чего нет, но он-то знает, что оно есть и вот, совсем рядом.

Настранствовавшись по свету, трамвай приходит под наше с тобой окно. По весне он приносит нам цветы, что звенят тихим шорохом роз и светом той невесомой нежности, что сверкнет на закате звездой по вечернему рельсу…

Говорят, что в Твери трамваев больше нет. Это неправда. Вот, у нас еще один остался, на клумбе среди анютиных глазок, прямо под окнами.

Хотя наша домоуправ и грозится переделать его в фонтан.

1 мая 2016 г.

Куда вели голубые цветы

У родника была дорожка из голубых цветов. Дорожка изгибалась и вела куда-то. Выцветшие лики с иконок над родником знали, куда она ведет. Я – пока нет. Поэтому я пошла по дорожке.

Я хотела нарвать этих голубых цветов для тебя, но они росли на другом берегу, и ручей увел меня вдаль. Заячья капуста, которая появляется первая из-под снега, и все это так доверчиво, как взгляд голубых детских глаз. Цветы хотели поведать мне свои тайны и уводили все дальше и дальше.