Игра. Коготь дракона

– Ладно, – медленно произнесла девушка. – Из того, что я знаю, могу сказать вот что. Только один из родителей может быть игроком. Второй – простой человек. В Игре участвовал мой папа. Он открыл маме свой секрет, только когда родился Эдуард.

– Так было со всеми семьями? – быстро уточнила Соня, вспоминая родителей, которых она видела вчера. Одни из них действительно вели себя как старые знакомые, а другие выглядели чужими на этом странном собрании.

– Да, – уверенно произнесла Даша.

«Может, в этом вся причина? – пронеслось в голове у Сони. – Может, кто-то из моих родителей не смог открыть правду?»

Соня принялась гадать, кто же из них больше походил на игрока? Мама была невероятно сильной духом женщиной. Она всегда добивалась своего и ничего не боялась, ну, кроме огня, конечно. Соня была уверена, что она открыла бы папе правду об Игре. Тем более, если бы от этого зависела жизнь ее дочери.

Папа? Смеющийся, озорной, вспыхивающий миллионом идей, он моментально предстал в мыслях Сони. Ее самый лучший друг, вечный заговорщик. Человек, с которым она могла поделиться всем на свете. У них не было друг от друга секретов. Их просто не могло быть. Тогда чего же кто-то из них боялся?

– И все равно я не понимаю твоего отца насчет отказа учить тебя, – проговорила Соня, стараясь затолкать надоедливые вопросы в уголки своего подсознания.

– В нашей семье испокон веков ген игрока передавался только по мужской линии. Женщины просто не играли! Поэтому папа и не думал меня обучать. Мама пыталась его убедить, но он просто не хотел тратить на меня лишние силы. А теперь понял, что просчитался.

– Это точно! – послышался тягучий голос.

С передней парты к ним повернулся Владлен.

– Я изучал историю Игры с трех лет. Я знаю имена всех ее участников, помню состав каждой команды и задание каждого тура. Даже сотую часть этих знаний невозможно выучить за один год. А если твоим образованием не занимались, считай, ты уже проиграла.

От этих слов Сони стало еще больше не по себе. Получалось, что к Игре многие ученики готовились с самого детства! Да о чем вообще думали ее родители?

– И откуда ты такой образованный выискался? – хмыкнула Даша, скрещивая на груди руки.

Очевидно, парень не уловил сарказма и ответил так, как будто ему задали вопрос.

– Совсем недавно я прилетел из Англии. К сожалению, родители не смогли прибыть со мной. Мой отец – один из самых влиятельных людей в британском парламенте. Его имя, по политическим мотивам, я не могу называть. А мать в данный момент занимается организацией благотворительного бала в пользу голодающих детей Африки.

Даша прыснула, пытаясь подавить смех. Черные глаза Владлена превратились в две узкие щелочки.

– А ты, видимо, из рода Церетели. Дай-ка подумать, восемь процентов выигрышей за всю историю. Ничтожно маленькие шансы.

Соня могла побиться об заклад, что Даша не поняла ни слова из того, что сказал парень. Но что-то в его тоне зацепило ее. Костяшки на кулаках девушки побелели от напряжения. Казалось, она вот-вот врежет зазнайке хорошим хуком справа.

В классе, кроме них троих и Георга, больше никого не осталось. Учитель делал вид, что складывает разбросанные по столу бумаги, но на самом деле внимательно слушал их разговор.

– Кажется, нам пора на обед. – Соня взяла Дашу под локоть и потащила к выходу.

– Не забудьте свои задания. – Георг втиснул им в руки желтые листки. – До встречи завтра на физкультуре!

Переступив порог класса, Даша взорвалась, как новогодняя петарда.

– Вот идиот! Да что он о себе возомнил?!

– Ой, милочка! Эти мальчишки такие непостоянные! – подмигнула ей смотрительница Любовь.

Она стояла как раз напротив двери и занимала собой почти половину коридора. Вторую половину отвоевала остальная часть класса.

– Мы вас уже заждались! – захлопала ресницами смотрительница. – Сегодня у нас на обед грибное рагу и запеченная телятина в вишневом соусе! Пальчики оближешь! Все за мной!

Смотрительница вывела ребят в холл и повела в противоположное крыло здания. Пройдя комнату с мраморными умывальниками, они очутились в уютном помещении. Стены от пола и до самого потолка были обиты фиолетовым бархатом. Точно такого же цвета тяжелые портьеры создавали в комнате приятный полумрак. Посредине стояли накрытые розовыми скатертями круглые столики. На них горели светильники с абажурами. Для полного сходства с рестораном не хватало только вышколенных официантов. Но, очевидно, здесь предполагался шведский стол. В самом дальнем углу стоял длинный буфет с золотыми блюдами. От них шел такой восхитительный аромат, что у Сони тут же потекли слюнки.

– Прошу вас, угощайтесь! – хохотнула тетушка Любовь и проследовала к самому большому столику в центре комнаты. Там ее уже поджидали Георг и остальные смотрительницы. Перед ними на серебряных блюдах лежало что-то невероятно аппетитное на вид и на запах.

Вслед за Дашей Соня взяла поднос и принялась обходить все блюда. В огромную тарелку она наложила себе картофельного пюре, взбитого со сливками, полила все это подливкой из телятины и украсила чудовищной порцией грибного рагу.

– И ты все это съешь? – Даша скептически покосилась на ее поднос.

Соня уверенно кивнула и направилась к единственному свободному столику у самой двери.

Девушка не могла вспомнить, когда в последний раз она ела что-либо подобное. Кусочки телятины таяли во рту, а рагу было таким вкусным, что хотелось плакать от счастья. Шесть месяцев на диете из овсянки и обезжиренного творога сделали из нее невероятного гурмана.

Следующие десять минут в комнате раздавался только стук ножей и вилок. Когда ребята насытились, послышались смешки и разговоры.

– Это было здорово! – похлопала себя по животу Даша. – Даже мама так вкусно не готовит.

– П‑п‑простите, все места уже заняты. Можно сесть с вами? – послышался слабый голос.

Возле их столика стоял Петруша. Девушки кивнули, и он с облегчением опустил свой поднос.

– Сидишь на диете? – спросила у него Даша. На тарелке у Петруши красовались вареные овощи и немного рисовой каши.

– Папа хочет, чтобы я похудел к началу Игры, – коверкая слова, промямлил он и принялся ковырять вилкой в овощах. – Но, по-моему, ничего у меня не выйдет.

Петруша ткнул пальцем в свой толстый бок.

– Мой брат был полненьким в детстве, – сказала Даша оживленно. – Родители отправили его на бокс. Эд похудел почти на пятнадцать килограммов! Хотя ему разбили нос и сломали пару ребер.

– Драки – это не для меня, – покачал головой Петруша. – У меня сердце слабое. Папа называет меня хлюпиком. Вчера он записал меня на плаванье, хотя плаваю я тоже неважно.

Соня заметила на руке Петруши странные отметины, похожие на ожоги.

– Что это у тебя?

Петруша сильно покраснел и спрятал руку под стол.

– Это после комнаты раздумий, – проговорил он.

Соня от негодования сжала кулаки. Значит, ее догадки насчет той странной комнаты оказались верны.

– Зачем отец отдал тебя в эту школу? – спросила она.

– Он думал, так будет лучше. Думал, что там-то из меня точно сделают настоящего мужчину. А на практике они издевались надо мной постоянно. Я рад, что теперь учусь здесь, – проговорил Петруша.

Звонок прервал их беседу. На этот раз под свою опеку ребят взяла смотрительница Вера. На вид она была самой строгой из всех смотрительниц, и за обедом Соне показалось, что ее побаивается даже Георг.

– Прошу за мной. Не отставать! – проговорила Вера и быстро вышла из столовой.

Женщина повела класс вверх по мраморной лестнице прямо в распахнутую белую дверь. Оказавшись внутри, Соня не смогла сдержать восторженного вздоха. Она очутилась в самой огромной библиотеке, которую когда-либо видела в своей жизни. Высокие стрельчатые окна походили на витражи древнего собора. В промежутках между ними полукругом стояли открытые книжные шкафы с миллионами книг на всевозможных языках. До самых верхних полок с древними папирусами и ветхими фолиантами можно было достать только с помощью пятиметровой лестницы. А чтобы добраться до нижних, где лежали книги размером с письменный стол, нужно было присесть на корточки.

– История Игры – чрезвычайно сложный предмет, – произнесла смотрительница Вера высоким монотонным голосом, когда ученики заняли свои места. – Вам придется запомнить сотни дат и выучить десятки тысяч имен. Надеюсь, вы начали готовиться заранее, иначе ваши шансы на победу в Игре ничтожно малы.

Соня и Даша переглянулись.

– Меня не интересует, как много ваших предков становились победителями. Я буду судить только ваши знания. И никому, повторяю, никому я не сделаю ни малейшей поблажки.

Вера окинула класс таким строгим взглядом, что всем сразу стало ясно: поблажек не будет.

– Кто скажет мне, в каком году было принято правило, запрещающее игрокам наносить друг другу телесные повреждения во время подготовительного тура?

Вопрос был задан так неожиданно, что ученики не успели среагировать. Только рука Владлена через доли секунды резко взметнулась вверх, но вместо его ответа послышался жуткий скрип.

В дверь пробрался покрасневший от смущения Петруша.

– П‑п‑простите, п‑п‑пожалуйста, – промямлил он, сильно заикаясь. – З-заблудился.

Смотрительница окатила парня ледяным взглядом.

– Точность – вежливость королей. Садитесь на место и никогда больше не опаздывайте на мой урок. Иначе для вас он станет последним в этой Игре, – сказала она громким голосом. – Кто назовет мне имя игрока-короля?

Смотрительница перевела все внимание на класс, в то время как Петруша семенил к своему месту. Проходя мимо Сони, он чуть было не споткнулся, но девушка вовремя подхватила его под локоть.

– С‑с‑спасибо, – еле слышно пробормотал парень и опустился за соседнюю парту.

И снова в воздух взметнулась рука Владлена.

– Ответом на первый вопрос, на который мне не дали ответить, является 135 год нашей эры, когда игроки начали состязание уже в подготовительном туре. Тогда двоих игроков привязали к столбу и попросту забросали камнями.

Соня поежилась, представляя себе ужасную картину. Оставалось надеяться, что за две тысячи лет Игра стала намного цивилизованней… и безопасней.

– Отвечая на второй вопрос, могу сказать, что в Игру играл потомок фараона Псусеннеса I из Египетской династии, – продолжил Владлен, растягивая каждый последний слог.

– Все верно! – тут же включился в разговор египтянин Мохаммед Насер. – Мой много раз прадядюшка стал победителем благодаря своему царскому происхождению. Игра проходила в старинных гробницах фараонов, наполненных ядовитыми змеями и скорпионами. Только Псусеннеса знал, как ориентироваться в лабиринте, и смог провести свою команду через все козни древних зодчих.

Смотрительница Вера кивнула.

– Надеюсь, подобный уровень знаний покажут и остальные игроки. Сейчас вы заполните тесты, результаты которых я оглашу в среду.

Перед Соней оказались пятнадцать листов бумаги с мелким шрифтом. Присмотревшись, она с трудом прочитала первое предложение:

«В каком году игроки должны были играть во времени, идущем назад?»

С тенью надежды Соня пробежалась по всем вопросам на первой странице, но в них было так же мало смысла, как и в первом. «Кто из игроков победил в рекордно короткие пятнадцать дней?» «На какую высоту смог взобраться участник самой первой Игры?» «В каком году случилась Игра, отменившая законы гравитации?» И так далее и тому подобное.

Соня взглянула на свою соседку. Выражение лица у Даши было точно такое же ошарашенное, как и у нее самой.

– Ты знаешь ответы? – шепнула Соня, надеясь, что у Даши просто легкий шок от объема, а не от содержания.

– Понятия не имею! – В голосе девушки проскакивали нотки легкой паники.

Тем временем все тесты были розданы, и Вера снова очутилась возле своего стола.

– У вас есть ровно шестьдесят минут. Время пошло.

Среди воцарившейся тишины ход массивных часов над входной дверью раздавался, как пушечные выстрелы.

К огромному удивлению Сони, все ученики, кроме нее и Даши, принялись усердно вписывать ответы в пустые строчки под вопросами.

Через пять минут вверх в третий раз взлетела рука Владлена.

– Простите, мне не совсем понятен вопрос под номером семнадцать. Какое именно нашествие грызунов имеется в виду: мышей или крыс? Это ведь две совершенно разные Игры.

– Совершенно верное замечание. Не думала, что кто-то заметит, – уголки губ Веры растянулись в стороны. Кажется, она нашла своего любимого ученика. – Имеется в виду нашествие мышей.

Услышав, что Владлен дошел уже до семнадцатого вопроса, игроки активнее застрочили ответы. Петруша от усердия даже высунул язык и сильно покраснел.

Соня уставилась в свои двести два вопроса, и у нее от безысходности свело живот. Рядом точно так же пялилась в свои тесты Даша. В результате через час они обе сдали абсолютно чистые листы бумаги.

Смотрительница сложила тесты в аккуратную стопочку на своем столе и обернулась к подросткам.

– Итак, начнем первый урок, – произнесла она высоким голосом.

Соня вся обратилась в слух. Этот урок был самым важным из всего списка. Сейчас наконец она узнает, что же произошло с одним из ее родителей в прошлой Игре. Возможно, это даже объяснит их странное молчание. Но как только Вера принялась надиктовывать план урока, у Сони внутри все закипело от негодования.

Сорок пять минут класс разбирал Игру, случившуюся более тысячи лет назад. Тогда игроки перенеслись в эпоху динозавров, где они должны были выкрасть какое-то зеленое яйцо.

Ученики то и дело поднимали руки и называли своих предков, игравших в эту Игру. Более того, они точно помнили, до какого тура те дошли. А рыжеволосая девочка Берта и вовсе чуть было не всплакнула от гордости за свою бог весть знает сколько раз прапрабабку, которая тогда выиграла.

Когда до конца урока оставалось десять минут, Соня не выдержала и подняла руку.

– Вы хотели что-то добавить о тиранозаврах? – спросила холодным тоном смотрительница.

Соня добрых двадцать минут прослушала ее рассказ и понятия не имела, о каких тиранозаврах идет речь.

– Сейчас она сморозит какую-нибудь чепуху, – слишком громко шепнула со второй парты одна из близняшек.

Весь класс смотрел на Соню в предвкушении представления. Девушка с трудом удержалась, чтобы не проверить, нет ли на ней рыжего парика и клоунского носа.

– Я бы хотела уточнить, – начала Соня, стараясь говорить тверже, – когда мы будем разбирать события прошлой Игры?

Класс затрясся от хохота.

– Ты права! Она абсолютно тупая! – ухмыльнулся Луис и подмигнул Марте.

Видимо, для смотрительницы этот вопрос тоже был полной неожиданностью, так как она громко откашлялась и произнесла:

– Видите ли, госпожа Стрельченко, здесь запрещено говорить о трех последних Играх. Это правило было введено пятьсот лет назад, чтобы снизить агрессию между учениками. Все те, кого мы здесь обсуждаем, уже успели стать историей. Имена ваших родителей, бабушек, дедушек, а также их родителей – табу. Советую вам это запомнить.

– Но тогда как я узнаю, что произошло с мамой и папой? – вскочила на ноги Соня, не в силах сдержать себя.

Вера нахмурилась, и ее губы плотно сжались.

– Советую вам больше не произносить в стенах этой школы имена своих родителей, равно, как и имена других участников трех прошлых Игр. В противном случае вы рискуете начать Игру с ничтожными шансами на выигрыш. Я отнимаю у вас двадцать баллов. Садитесь!

Соня опустилась за парту. Весь класс пялился на нее, как на сумасшедшую, но это сейчас ее меньше всего волновало. Она опустила голову. Приступ вот-вот должен был накрыть ее обжигающе холодной волной. Шум пожара заглушал все мысли в ее голове и затуманивал рассудок. Дыхание участилось, на лбу проступили капельки пота. Но так же, как и вчера, теплая рука легла на ее руку. И это снова каким-то чудом подействовало.

– Успокойся. Сейчас все закончился, – прошептала ей на ухо Даша.

В подтверждение этих слов раздался оглушительный звонок, и класс начал собирать вещи. Придерживая Соню за локоть, Даша вывела ее во двор. Ученики расходились кто куда, не замечая двух девушек на лавочке под тенью каштана.

– Тебе уже лучше? – обеспокоенно спросила Даша.

Соня кивнула.

– У тебя такое каждый день случается? Вчера на вступительной лекции ты тоже чуть было не упала в обморок.

Соня нашла в себе силы взглянуть на Дашу. К ее удивлению, в ее серых глазах не было ни капли любопытства. Скорее участие.

– Ммм, – промычала Соня, думая, как ей лучше ответить.

И тут из нее словно кто-то выдернул пробку, и слова, которые раньше застревали и не находили выхода, полились бурным потоком. Подумать только, Соню принуждали посещать психолога полгода, и все без толку. А этой совершенно незнакомой девочке она выложила на блюдечке историю о пожаре в доме ее родителей на второй день знакомства. Она также рассказала, что с тех пор ее мучают приступы, во время которых она теряет сознание. Ни один из врачей не берется это лечить. Все говорят, это психологическая, а не физиологическая проблема.

Даша слушала молча, не перебивая. Когда Соня наконец закончила, девушка задала ей самый неожиданный вопрос:

– А этот твой шарф, это стиль такой?

Соня судорожно сглотнула. Сейчас она могла выйти из Игры или открыть все карты. Даша узнает о ней все, но как она поступит с этими знаниями? Неужели у нее появится повод для насмешки, как и у всех остальных?

Дрожащими руками Соня размотала шарф. К ее удивлению, лицо Даши не исказилось от отвращения при виде ее шеи, она не ляпнула что-то вроде: «Вау, какие у тебя шрамы!» – и не пролепетала притворное: «Мне так жаль».

Она просто пожала плечами и произнесла:

– Знаешь, мой рост метр девяносто один сантиметр. С таким ростом сложно стать хорошей актрисой. В садике мне доставались только роли деревьев. Я была то елочкой, то березкой, то пальмой. А мне так хотелось сыграть какую-нибудь принцессу, ну, или ее мачеху на худой конец! Жизнь несправедлива, тут уж ничего не поделаешь!

У Даши было такое серьезное выражение лица, что Соня не выдержала и рассмеялась. Она не делала этого со дня смерти своих родителей.

Глава четвертая

Тайна Ольги

На следующее утро Соня оказалась на школьном дворе за час до начала занятий. Она улеглась под раскидистым каштаном и принялась наблюдать, как солнечные лучи купаются в зеленых листьях. Трава приятно щекотала ее ладони, муравьи путались в волосах.

Девушка попыталась вспомнить, на что была похожа жизнь в доме у тетки все эти месяцы, и не смогла этого сделать. Каждый новый день сливался с последующим, как кусочки пластилина, слипшиеся в один серый комок. Не было ничего, кроме боли и отчаяния. Но что изменилось сейчас? Соня не могла это объяснить, но чувствовала, что загадка родителей оживила ее.

От мыслей Соню отвлек монотонно цокающий звук. К школе пружинистой походкой приближался Георг. Его глаза озорно блестели из-под белоснежных бровей. Девушка вздрогнула, когда эти черные глаза как бы случайно зацепились за нее.

– Пришли раньше? – улыбнулся Георг и слегка склонил голову в знак приветствия. – Ну что ж, весьма похвальная тяга к знаниям.

Соня в ответ кивнула. Не говорить же ей, что она готова пройти весь Киев пешком, только бы не оказываться рядом с Мартой в душном такси.

Георг поднялся по лестнице и одним рывком открыл массивную дверь. Соня проверяла ее каких-то тридцать минут назад и могла поклясться, что дверь была заперта.

– Вы, я полагаю, хотите насладиться прохладным утром. Не буду вам мешать, – улыбнулся учитель одними кончиками губ и шагнул внутрь.

И тут Соню словно ударило током. Она вскочила на ноги и понеслась вверх по ступенькам. В последнюю секунду ей удалось просунуть ногу в проем уже почти закрывшейся двери.

– Учитель, простите! – прокричала Соня, влетая в холл. За ее спиной раздался хлопок, а затем щелчок замка.

– Да? – Георг грациозно развернулся на одних каблуках. Полы его длинного фрака описали в воздухе дугу.

В залитом светом холле он еще больше походил на озорную копию графа Дракулы.

– Вы уже знаете, что мои родители не успели рассказать мне об Игре. – Соня помедлила, наблюдая за своей реакцией. Сердце билось чаще, но приступ не начинался. – Из-за гибели, – продолжила она уже более уверенным голосом. – Именно поэтому я абсолютно ничего не знаю об Игре. Не могли бы вы подсказать, где найти ответы?

Георг снова лукаво улыбнулся, и Соне на секунду показалось, что перед ней стоит пятилетний мальчишка, а не пятидесятилетний мужчина.

– Ответы всегда вокруг нас и в нас самих, достаточно хорошенько присмотреться. – На этот раз Георг обнажил ряд мелких белых зубов.

– Что вы имеете в виду? – спросила Соня. В играх с прямыми вопросами и таинственными ответами она была не сильна.

– Здание, в котором мы сейчас находимся, не простая школа. Это место появляется каждый раз как часть Игры, часть величайшего волшебства. В этих стенах учились все ваши предки и в том числе первые игроки.

Георг медленно поднял голову вверх. Взгляд Сони проследовал за ним и остановился на купольной крыше. В первый день в школе у нее не было возможности хорошенько рассмотреть шестнадцать секций с нарисованными в них восемью мужчинами и восьмью женщинами. Все они были одеты в разные одежды и казались выходцами из разных стран.

– И кто из них мой предок? – спросила Соня, жадно всматриваясь в лица людей.

– Смотря какого предка вы имеете в виду, – усмехнулся Георг.

Опять загадки! Было бы гораздо легче найти среди этих портретов своего предка, если бы Соня знала, чьи черты нужно искать. У одной высокой женщины, изображенной в профиль, была копна золотистых длинных волос, совсем как у мамы. Но в то же время она заметила до боли знакомую улыбку ее отца у человека в рыцарском костюме.

– Вы могли бы сказать, кто именно играл в Игру? Мама или папа? – с надеждой спросила девушка.

– Иногда оба ответа являются верными, – подмигнул ей Георг и уставился на конец своей трости, как будто заметил там что-то интересное.

Соня сначала не поняла о чем говорит учитель, но затем ее осенила мысль.

– В Игру играли и папа, и мама? – воскликнула она. – Но ведь это невозможно! Даша говорила, что в семье только один игрок. Потому что…

У Сони внезапно запершило в горле, и она не смогла договорить.

– …потому что невозможно поверить, что люди, соревнующиеся за исполнение своего самого сокровенного желания, могут полюбить друг друга? – закончил за нее фразу Георг. – Ну что ж. В этом мире нет ничего невозможного. Вы очень скоро в этом убедитесь.

– Но тогда почему они оба молчали? Почему не подготовили меня? – выпалила Соня на одном дыхании.

Учитель внимательно взглянул на девушку из-под кустистых бровей. Казалось, в его колючих глазах мелькнуло понимание.

– Мне очень жаль, Соня, – тихо ответил он, – я не в силах нарушить правила и говорить о ваших ближайших предках. Но даже если бы я и мог, ответа на ваш вопрос у меня нет.

Соня разочарованно поджала губы.

– Но вы можете собирать информацию, как кусочки пазла, – продолжал Георг еще тише. – Как только у вас будут все его части, вы увидите целую картину.

Соне на долю секунды показалось, будто в глазах Георга зажегся жгучий интерес, будто ему самому очень хотелось получить ответы на ее вопросы. Но затем Соня подумала, что она ошиблась, так как лицо учителя снова стало безмятежным.

– А вот и тетушка Любовь. Она отведет вас на первый урок по философии Игры. Я тоже с удовольствием на нем поприсутствую. Вы не возражаете? – произнес Георг и галантно поклонился смотрительнице.

На щеках Любови вспыхнул румянец, словно на наливном яблочке. Она гортанно хохотнула и произнесла:

– Вы всегда желанный гость на моем уроке. О! А вот и остальные игроки.

Как только часы пробили девять, дверь распахнулась и в холл вошло несколько групп подростков. Соня помахала Даше, и та тут же подлетела к ней, похожая на апельсин в своей ярко-оранжевой кофточке.

– Папа все еще дуется, но мама говорит, что он скоро сдастся и начнет обучать меня Игре, – прошептала Даша Соне в самое ухо. – А ты успела что-нибудь разузнать?

Соня быстро пересказала Даше то, что услышала от Георга.

– Вот почему тот жутко высокий мужчина на потолке показался мне таким знакомым, – добавила она, выворачивая шею и пытаясь взглянуть на потолок.

Но купол полностью скрылся из виду, как только они нырнули в коридор с мраморными умывальниками.

Смотрительница Любовь уверенно шагнула в столовую, а затем последовала к самой дальней стене, завешенной тяжелым балдахином.

– Постой-ка, – проговорила Даша, уловив главный смысл рассказа Сони. – Получается, твои родители вместе играли в Игру. Получается, они полюбили друг друга, соревнуясь между собой? Ух ты!