Игра. Коготь дракона

Даша присвистнула от удивления. Но Соню удивляло не это.

– Им не нужно было скрывать друг от друга то, что они игроки! – воскликнула она слишком громко. Идущая впереди монголка Жанна резко повернули голову в ее сторону.

Соня снова понизила голос до шепота:

– Они оба знали об Игре. Знали, что мне тоже придется в нее играть. И не сказали ни слова! Даже намека не дали!

Соня от отчаяния сжала руки в кулаки.

– Возможно, у них была на это причина, – предположила Даша.

Соня отвела глаза в сторону. Да что вообще могло заставить ее родителей не рассказать ей об Игре? Соня принялась вспоминать тот образ жизни, который вела ее семья. Папа исследовал хищников на разных континентах земли, и им довольно часто приходилось переезжать с места на место. Они нигде не проводили больше двух лет. Сознательная жизнь Сони началась в Австралии, где папа в исследовательском центре изучал собак динго. Затем по заданию института они перебрались в Новую Зеландию и наблюдали за таманскими дьяволами, потом была Южная Америка с ягуарами и пантерами. Потом Аляска, Монголия, Сибирь, Африка. Последним местом была Канада. Для многих такая кочевая жизнь была бы странной. Но Соне она казалось вполне естественной. Ничего другого она просто не знала.

– Вот мы и пришли! – низким голосом проговорила тетушка Любовь и раздвинула балдахин на стене в стороны, как шторы на окне. За ним показалась фиолетовая резная дверь, которую смотрительница гостеприимно распахнула. Ребят тут же обдало запахом горячей выпечки с корицей.

– Заходите, прошу вас!

Игроки оказались в помещении, походившем на столовую, но гораздо меньших размеров. Здесь все сплошь было обито темно-фиолетовым бархатом. На полу лежал толстый мягкий ковер. Возле стен были разбросаны десятки подушек, там же стояли низкие столики с розовыми светильниками. В комнате царил полумрак, как в помещении гадалки.

– Прошу, угощайтесь и занимайте удобные места.

Смотрительница указала на большое золотое блюдо с дымящимися пирожками. Соня схватила один пирожок и последовала к столику у самой дальней стены. На соседнюю подушку с двумя пирожками в руках уселась Даша.

– Я всегда говорила, что на голодный желудок знания плохо усваиваются! – хохотнула Любовь и откусила кусочек своей булочки. – Теперь, когда мы немного подкрепились, можем начинать философию Игры. Как вы знаете, в каждый Игре ее участникам нужно продемонстрировать свои самые яркие качества – силу и выносливость, знания и умения. Но в определенный момент каждому предстоит показать нечто большее. Наступит такое время, когда перед каждым из вас встанет моральный выбор. Кто помнит Игру номер сто семьдесят восемь?

В воздух тут же взметнулось не менее десяти рук.

– Прошу вас, Марк. – Любовь кивнула испанцу с массивной нижней челюстью.

– Речь идет об Игре на плотах. Тогда участникам нужно было на связанных бревнах переплыть через Средиземное море. Победил мой отец, – ухмыльнулся Марк и выпятил грудь.

– Не удивительно, что вы так хорошо помните ту Игру, – улыбнулась Любовь и откусила еще кусочек своей булочки. – И в чем же был его моральный выбор?

На этот раз слово взяла рыжеволосая Берта:

– У игроков было мало воды и пищи, и чтобы выиграть, им нужно было избавиться от кого-то.

Краем глаза Соня заметила побелевшего как мел Петрушу. Он уставился в одну точку перед собой. На его лбу проступили капельки пота.

– Да, – как ни в чем не бывало продолжала тетушка Любовь. – Тогда выбор был сделан не в пользу Каминских. Но зато его команда первой оказалась на нужном острове.

Казалось, Петруша вот-вот разрыдается.

– Я полагаю, мой прапрадед выбрал правильную стратегию, когда избавился от самого толстого игрока, – послышался грубый голос Марка. – Таким образом он сделал свой плот быстрее плотов соперников и смог сэкономить больше воды и пищи.

– Вопросы морали слишком сложны, чтобы судить о них поверхностно. Ведь мораль – это то, что делает нас людьми, – на этот раз заговорил Георг.

Тетушка Любовь вздрогнула. Казалось, она совсем забыла о присутствии в классе другого учителя.

– Смог бы нормальный человек обречь своего товарища на верную гибель, даже пусть на кону стоят все сокровища мира? – тихо проговорил Георг и обвел цепким взглядом каждого игрока.

– Я уверен, что можно было обойтись без жертв, – раздался сильный голос Рэма.

Глаза большинства девчонок порхнули в его сторону. Казалось, присутствие этого парня действовало на них, как магнит на гвозди.

– Достаточно было сделать парус из рубашек игроков, и они добрались бы до суши в два раза быстрее, – отчетливо проговорил Рэм.

Учитель удивленно взглянул на парня, как будто открывая в нем что-то новое для себя.

– Жаль, что вас тогда не было, – произнес Георг задумчиво. – Возможно, вы смогли бы спасти жизнь.

– Философия Игры – туманный предмет, – тут же закудахтала тетушка Любовь. Диалог пошел не в том русле, в каком она задумывала. – Поступки человека – настоящая загадка. Прошу вас, берите еще пирожки!

До конца урока смотрительница ни на минуту не закрывала рот. Туда мимоходом опрокидывались сдобные булочки, и оттуда же вылетало громадное количество бесполезной информации.

Пододвинув ближе к себе лампу, Соня записывала в свой конспект моральные выборы, которые делали давно умершие игроки в финальном туре. В основном выбор касался возможности убийства других игроков, но несколько раз были и намеки на нанесение себе серьезных телесных увечий.

Когда наконец прозвенел звонок, ребята с облегчением вздохнули. Смотрительница дала им задание написать сочинение на тему книги Джорджа Беррингтона «Остров надежды» и составить свой вариант решения моральной проблемы, ставшей перед автором.

– Она есть в библиотеке, – подмигнула Любовь ученикам и тут же выпихнула всех без исключения игроков в столовую.

Там ребят поджидали куриные крылышки, суп из форели, телячьи отбивные и бесчисленные вариации салатов, закусок и подлив. После обеда у них был час на самостоятельные занятия, но в библиотеку направились всего несколько игроков, остальные свернули к выходу из школы, чтобы насладиться теплым летним днем.

В огромной светлой библиотеке Соня и Даша не сразу увидели смотрительницу Веру. Она стояла возле дальнего шкафа и сортировала по алфавиту толстые фолианты.

– Прошу, располагайтесь. Книги расставлены по странам мира, где они были написаны, – махнула им рукой Вера, не отрываясь от своего занятия.

Подруги разделились, чтобы быстрее отыскать «Остров надежды».

Соня подошла к самому высокому белому шкафу и принялась изучать корешки книг. Латынь! Книги в следующих двух шкафах тоже были на латыни. Затем шли шкафы на французском, немецком, португальском языках. Потом – огромный шкаф, сверху донизу забитый папирусными свитками с древнеегипетскими иероглифами. За ним были фолианты то ли с китайскими, то ли с японскими иероглифами. На каких языках были написаны огромные книги в серебряных и золотых обложках в следующих трех шкафах, Соня не знала. Длинные палочки и взлетающие вверх тонкие птички на корешках не были похожи ни на одну известную ей письменность.

Пройдя шкафы с книгами на немецком, Соня наконец наткнулась на крохотную полочку с языками славянской группы. Ее сердце радостно забилось, когда она достала ветхую книгу и раскрыла ее посредине. Тонкие страницы приятно зашуршали. Соня провела пальцем по витым буквам, написанным черными чернилами, и простонала от разочарования. Древнерусский!

«Язмь есть Зиновий Кий сын Владыки Кия. Роду княжеского чина великого», – Соня прочитала вслух первую строку. Очевидно, это было представление автора.

«Аки Игра начало положено. В 985 году от рождества Христового начата была серого Игра…»

Из того, что возможно было разобрать, стало ясно, что Игра заключалась в отбивании нашествия на город волков. Выиграл предок Даши, некий Аристарх.

Захлопнув книгу, Соня принялась изучать оставшиеся экземпляры на полке. Но все они были написаны на таком древнем древнерусском, что разобрать его было невозможно.

– Зря стараешься, – послышался тягучий голос Владлена. Парень сидел за ближайшей партой перед раскрытой книгой. – В этой секции меньше всего книг. Славяне не особо любили писать об Игре. Они передавали из поколения в поколение устные рассказы, которые заучивались новыми игроками наизусть. Гораздо больше толку в латинском и египетском отделах. Носители этих языков легче раскрывали свои секреты перед другими игроками.

– Но я не знаю латыни! – проговорила Соня.

Владлен усмехнулся.

– Тогда тебе пора начать ее учить. Джордж Беррингтон писал как раз на этом языке. И кстати, именно мой предок первым поднял вопрос, стоит ли нарушать моральные законы ради победы в Игре. Впрочем, он сам же на него и ответил, убив младенца в финальном туре.

Глаза Сони расширились от ужаса.

– О! Не подумай ничего такого! – тут же усмехнулся Владлен. – Он поступил совершенно правильно. Согласно условиям, игроки должны были познакомиться с десятью малышами и определить, у кого из них больше шансов стать в будущем грозным диктатором, погубившим тысячи жизней. Из пяти мальчиков и пяти девочек только один ребенок был потенциальным чудовищем. Жаль, конечно, что Беррингтон ошибся. Монстром вырос совсем другой, тихий и замкнутый мальчик. Хотя мне кажется, что он не совершил бы всех тех зверств в сознательном возрасте, если бы у него на глазах не проткнули живот его маленькому другу.

Соня прижала ладонь ко рту, стараясь подавить внезапный приступ тошноты.

– Как они могли? – выдавила она из себя.

Владлен ухмыльнулся и собирался что-то ответить, как вдруг подошла Даша с огромным фолиантом в руках.

– Смотри, что я нашла! Труд Игоря Измайловича. Это было в секции белорусских книг.

– Кхм‑кхм, – прокашлялся Владлен, привлекая к себе внимание. – Вообще-то эта книга интересна не твоей родословной, а подсчетами. Во второй части Игорь предложил теорию о процентном выигрыше.

– Какую еще теорию? – раздраженно проговорила Даша. Ее глаза сузились, как только она заметила Владлена.

Парень грациозно поднялся со стула и оперся о его спинку. Теперь он был ненамного ниже Даши.

– Теория о процентном выигрыше показывает нам количество победивших и проигравших в каждой династии до 1880 года. Благодаря сложным подсчетам Игорь вывел странную закономерность: определенные династии умножали свои выигрыши со временем. Другие династии умножали проигрыши.

– И какой в этом толк? – хмыкнула Даша.

– А такой, – проговорил низким голосом Владлен. – Теперь мы можем подсчитать процентную вероятность выигрыша каждого игрока.

– Чушь какая! – дернула плечами Даша и отвернулась. Вероятно, она вспомнила слова Владлена о том, что у нее есть всего восемь процентов на выигрыш.

– Факты – вещь упрямая, – как ни в чем не бывало продолжал парень, – но и это не самое интересное. Если развить теорию дальше, чем я, собственно, и занимался последние два года, можно предположить, что, как и у всего в мире, у Игры должен быть конец.

– Конец? – на этот раз воскликнула Соня.

Владлен улыбнулся своими тонкими губами.

– Да, – самодовольно сказал он. – Я полагаю, что как только у кого-то из игроков процент выигрышей перевалит за пятьдесят, он и закончит Игру.

При последней фразе глаза Владлена метнулись к Соне. В ту же секунду послышался оглушительный шум, а затем громкое «Ой».

Петруша околачивался возле стеллажа с египетскими свитками и случайно зацепил самый большой пергамент. Сотни рукописей дождем хлынули на парня и накрыли его с головой.

Мимо ребят со скоростью метеора промчалась смотрительница Вера.

– Неслыханно! Возмутительно! – задыхаясь, проговорила она, выхватывая из кучи пергаменты, как горячие пирожки. – До чего же вы неуклюжий!

Послышался слабый писк Петруши. Соня и Даша бросились на помощь. Через несколько минут он показался перед ними невредимый, но жутко смущенный.

– Я ни‑ни‑чего не повредил? – заикаясь, спросил он.

– Думаю, нет, – сухо проговорила Вера, раскладывая на полки пергаменты. – Вам пора на физкультуру. Раздевалка возле стадиона за школой.

В голосе смотрительницы послышались стальные нотки, поэтому ребята поспешили покинуть библиотеку. Через несколько минут они вышли на залитую солнцем входную лестницу, обогнули школу и оказались у огромного стадиона. Он был похож на футбольное поле, с такой же зеленой травой, но без ворот. По всему периметру тянулась широкая беговая дорожка, затененная кронами раскидистых кленов. Все место посредине занимала полоса препятствий: навесные мосты, канаты, растянутые по земле сетки, искусственные горы и грязевые лужи.

– По-моему, нам сюда. – Владлен указал на две небольших пристройки возле школы. На одной из них была нарисована женская фигура. На второй – мужская.

Парни вошли в левую дверь, Соня и Даше ничего не оставалось, как открыть соседнюю. Они оказались в обычной школьной раздевалке с длинными лавочками и узкими металлическими шкафчиками для вещей. Чуть дальше виднелись душевые кабины.

Все девушки уже давно переоделись и теперь столпились вокруг Марты. Кузина в бархатном розовом костюмчике разыгрывала свой привычный номер под названием: «У меня в пятницу кастинг. Даже и не знаю, что надеть!»

Быстро переодевшись в старые спортивки и потертые кеды, Соня вместе с другими девушками выскочила на стадион. Там их уже поджидали ребята. Луис поигрывал огромными мускулами и слишком активно подмигивал Марте. Со стороны могло показаться, что у него начался нервный тик. Чуть поодаль всех стоял Рэм, похожий в куртке цвета хаки на затаившегося в засаде хищника.

– Сегодня мы проведем небольшое состязание, которое покажет уровень вашей физической подготовки, – прокаркал Георг, и все внимание тут же переключилось на него.

– Вам предстоит пробежать марафон, победитель которого получит два дополнительных балла на экзамене. У вас есть десять минут на то, чтобы размяться. Начинайте.

Игроки принялись приседать, прыгать на месте и растягиваться. В это время смотрительницы что-то активно записывали в свои серые блокноты.

– Прошу на стартовую прямую! – прокричал Георг, и подростки выстроились вдоль длинной белой линии.

Справа от Сони оказалась Даша, напряженная, словно сжатая пружина. Слева – Берта, ставшая в позу бегуна на старте. Немного сзади мялся Петруша, не зная, с какой ноги начинать движение.

Все вокруг замерли, ожидая сигнала учителя.

– На старт! Внимание! Марш! – раздался его низкий голос, и все как один сорвались с места.

Марк, несмотря на свои короткие ноги, быстро вырвался вперед. За ним последовали Берта, Жанна и Мохаммед. Они сразу взяли очень быстрый темп и обогнали остальных игроков на полкруга.

Соня бежала медленно, стараясь привыкнуть к дорожке и найти свой ритм.

Последние два года жизни с родителями подарили ей массу приятных воспоминаний. Одним из таких был длинный галечный пляж, уходящий на многие километры вперед. Вечерами, когда на небе только начинали зажигаться звезды, Роман брал с собой Соню на пробежки. Девушка хорошо помнила шорох мелких камушков, которые разъезжались под весом ее тела, но затем пружинили, выталкивая ее наверх. Соленый прохладный воздух трепал ее волосы, а волны пытались лизнуть кроссовки. Они могли часами бежать в одну сторону. Главное было уловить нужный темп и рассчитать свои силы на весь путь.

«Дыши ровно, полной грудью, – говорил ей папа перед каждой пробежкой. – Представь, будто ты дельфин. Тебе нужно набрать ровно столько воздуха, чтобы поймать вкусную селедку и успеть вынырнуть!»

Обратно они, уставшие, но счастливые, шли пешком и болтали обо всем на свете. На небольшом холмике из ракушек и песка их поджидала мама с соком и горячими бутербродами.

После одного круга Соня восстановила дыхание и привыкла к монотонному шуму мелкого гравия под ногами. Сбоку, ровно дыша, бежала Даша. Теперь за спиной у подруг оказались Марк и Дэвид. Парни отдали слишком много сил и выбились из строя раньше времени. Еще через один круг отстали и Берта, и Жанна. Теперь впереди маячили только Лони и Ли.

Последний круг должен был стать решающим. Соня напрягла все свои силы и рванула вперед. Рядом с ней, не отставая, неслась Даша. Казалось, для этой длинноногой девчонки марафон был только в радость. Подруги легко обогнали уже подуставших Лони и Ли и вышли на финишную прямую. Когда они остались только вдвоем, обе начали бежать что есть мочи. Даша легко вырвалась вперед, и Соня уже поняла, что придет к финишу второй. До желтой черты оставалось каких-то пару шагов, как вдруг ей что-то врезалось в плечо. Скорее от неожиданности, чем от силы удара, Соня споткнулась и полетела на дорожку. Финишную прямую пересекли сначала ее ладони, а затем уже коленки.

Остановившись, как кошка, на четвереньках, Соня подняла голову. Круто развернувшись, на нее уставился Рэм. В глазах его пылала ненависть, которая, казалось, могла испепелить ее дотла. Тяжело дыша, девушка поднялась на ноги. Ее ладони и ободранные коленки сильно кровоточили.

Мимо пронеслись остальные игроки. Последним, еле передвигая ноги, волочился Петруша. С него ручьем струился пот, и выражение лица было таким, словно он вот-вот грохнется в обморок.

– Милочка! Что с твоими руками! – послышался взволнованный голос.

Невесть откуда появилась смотрительница Надежда с маленькой черной аптечкой в руках. Женщина тут же принялась обрабатывать раны Сони какой-то дурно пахнущей мазью. Бинты появились на ее руках и ногах быстрее, чем девушка успела заверить, что с ней все в порядке.

В ту же секунду послышался глухой звук, как будто на землю свалился мешок с картошкой. Соня повернулась к стадиону и увидела лежащего в нескольких метрах от финиша Петрушу. На это раз к нему устремились все смотрительницы. Георг остался стоять на месте. Он только улыбнулся одними кончиками губ и прокаркал что-то вроде: «Совсем, как его папочка».

Понюхав нашатырного спирта, Петруша очнулся. Смотрительницы поставили его на ноги и повели к школе.

– Тебе нужно немного полежать в тенечке, и все обойдется, – утешительно проговорила Надежда.

– И выпить сладкого чаю с булочкой, – добавила мягким голосом Любовь.

– И записаться в спортзал, – сухо проговорила Вера.

На этом урок был закончен, и участники разбрелись по своим раздевалкам.

– Что-то не так с этим парнем! – воскликнула Соня, зашвыривая грязные носки в рюкзак. – Да там слон мог поместиться, а он специально сбил меня с ног!

– Да он просто больной! – фыркнула Даша.

– Я вот чего не могу понять, – проговорила Соня, отдирая бинты от коленок. – Он все время смотрит на меня так, будто я убила его бабушку. При этом я не знакома ни с одним из его родственников, кроме отца.

Рядом раздались сдавленные смешки.

Возле соседнего шкафчика стояли Мира и Джита. Соня посмотрела на давящихся от смеха сестер.

– У него какая-то болезнь? – уточнила она. – Или Рэм просто не может себя контролировать?

Мира схватилась за живот.

– Ты действительно странная, – произнесла Джита сквозь хохот сестры. – Задаешь вопросы, ответы на которые знает даже ребенок!

На сей раз за живот схватилась Джита, и Мира продолжила за нее:

– Это все из-за прошлой Игры, дурочка! Ольга и Константин вышли в финальный тур. Твоя мамаша вытворила в финале с ним какую-то жуткую штуку и выиграла Игру. Тогда разразился страшный скандал. Константин даже подавал петицию Георгу, говорил, что Ольга выиграла нечестно. Но, естественно, ничего уже нельзя было доказать.

– Но что такого страшного произошло между ними в финале? – еле слышно спросила Соня.

Близняшки перестали смеяться и оторопело уставились на Соню.

– Ты ведь сейчас издеваешься над нами, не так ли? – холодно спросила Мира, и ее огромные черные глаза превратились в тонкие щелочки. – Ты лучше нашего все знаешь, а теперь просто решила посмеяться!

– Это не так! – возразила Соня.

– Идем отсюда, – обиженным тоном произнесла Джита и подтолкнула сестру к выходу.

Все еще пуская подозрительные взгляды в сторону Сони, девушки вышли из раздевалки.

– Чего это они? – удивилась Даша, которая как раз закончила сушить феном волосы.

– Ты слышала, что они сказали? – игнорируя вопрос подруги, воскликнула Соня. – Моя мама вышла в финал и соревновалась за главный приз с отцом Рэма. И она выиграла! Тогда получается…

Соня вздрогнула от того количества мыслей, которые начали бомбардировать ее мозг.

– Получается, что мама загадала свое самое сокровенное, самое невероятное в мире желание!

Глава пятая

Ультиматум

Сколько Соня ни напрягала память, ей никак не удавалось вспомнить ни об одной кардинальной перемене в судьбе мамы. Насколько Соня знала, ее прадедушка по маминой линии был очень богатым человеком. Он завещал Ольге приличное состояние, и деньги у них водились всегда. Получила ли мама какой-то особый дар? И снова ничего. Ольга была во многих смыслах необычной женщиной, но никаких сверхординарных способностей у нее не было. Тогда что пошло по-другому в ее жизни после Игры? Ответ не приходил. Это был еще один пазл, который предстояло отыскать.

В среду Соня встретилась с Дашей перед первым уроком, чтобы еще раз обговорить будоражащую ее новость.

– Теперь понятно, почему все на тебя так косятся! – проговорила довольная Даша. – Они просто завидуют. Еще бы, ведь ты – дочка победительницы!

Соня усмехнулась.

– Дочь победительницы, которая даже не знала об Игре до ее начала!

– У меня ситуация не лучше, – пожала плечами Даша. – Папа оказался крепким орешком. Уже три дня ничего не ест и ни с кем, кроме Эда, не разговаривает.

– Все так плохо? – спросила Соня.

– Не думаю. Мне кажется, вчера ночью кто-то украл из холодильника палку колбасы и половину копченой курицы. Этого должно хватить еще на день голодовки, – подмигнула Даша.

К школе медленно подкатил черный спортивный кабриолет БМВ. Дверца легко распахнулась, и оттуда пружинисто выскочил Рэм.

Следом за БМВ у бровки бесшумно остановился серебристый «порше». С переднего сиденья выскользнул вышколенный водитель и открыл пассажирскую дверь. Напыщенный Владлен медленно ступил на брусчатку и обвел взглядом игроков. Видимо, он остался доволен произведенным эффектом, потому что уголки его тонких губ разъехались в стороны.

– Вы можете быть свободным, – произнес парень на чистом английском.

– Спасибо, сэр, – водитель поклонился и исчез в машине.

– Дешевые позеры! – фыркнул один из стоящих неподалеку ребят. – Двести лет назад предок Владлена выиграл Игру и попросил несметных богатств. А семья Рэма с самого начала была очень богатой.

– Легко быть крутым, когда у тебя столько бабла, – согласились остальные парни и с завистью уставились на счастливчиков.

Рэм прошел в нескольких шагах от Сони, даже не взглянув на нее. И все же было ясно, что он заметил девушку: его красивые губы скривились от отвращения.

Соня сжала руки в кулаки так сильно, что ногти впились ей в кожу. Она была уверена, что все это какое-то глупое недоразумение. Ольга не могла сделать что-то плохое Константину. Ее мама не была способна на подлость, а тем более – на предательство. И все же в финальном туре произошло нечто такое, что заставило Рэма ненавидеть весь род Ольги. Соня не сомневалась, что, узнав, что же произошло тогда, она поймет, почему родители не рассказали ей об Игре.

Как всегда взволнованная, смотрительница Надежда перехватила Соню у самого входа в школу. Она добрых пять минут осматривала ссадины на ладонях и коленках девушки, пока наконец одобрительно не кивнула.

Соня сама удивилась, как быстро ее раны покрылись коричневой корочкой. Обычно на это требовалось не меньше недели.

– Прошу за мной, деточка, – проговорила смотрительница и повела Соню к мраморной лестнице.

– Врачевание будет проходить в подвальных этажах, – пояснила учительница и открыла скрипучую дверь.

За ней показалась узкая лестница, освещенная хрустальными светильниками в форме тюльпанов. Соне пришлось несколько раз ухватиться за стену, чтобы не соскользнуть вниз с крутых ступенек. Через несколько минут она оказалась в огромном помещении без окон. Здесь пахло земляникой и вскопанной землей. Дальняя стена была сплошь увита лианами, похожими на те, что Соня видела в джунглях Южной Америки. Вдоль двух других стен красовались горшки всевозможных размеров с пальмами, лавром, анисом и десятками других деревьев, кустов и трав, названия которых Соня не знала. На всех партах стояли одинаковые длинные горшочки с какими-то растениями. Их освещали настольные лампы в форме ромашек. Другого освещения в классе не было.

– Как это все здесь растет без солнечного света? – присвистнула от удивления Даша.

В ответ на ее слова Надежда два раза хлопнула в ладоши, и у неимоверно высокого потолка вспыхнули миллионы лампочек. В классе стало так же светло, как на футбольном стадионе во время игры ночью.