Игра. Коготь дракона

Тетка тут же предложила гостю присесть и засуетилась вокруг него, пододвигая поближе тарелку с оладьями и сразу три вида варенья.

– Прошу вас, попробуйте. К сожалению, не могу предложить чего-нибудь повкуснее. Если бы мы знали, что вы придете сегодня, то подготовились бы лучше, – трещала Карина Ивановна, наливая Георгу ароматный травяной чай и поливая оладьи одновременно смородиновым и малиновым вареньем.

– Спасибо. Все чудесно, – поспешил заверить тетку Георг, но к угощению не притронулся.

– Как вы знаете, я пришел к вам с радостной новостью, – сказал гость и тут же подмигнул. Теперь его напускная строгость улетучилась, и глаза озорно заблестели. – Золотая комета совсем близко, и очень скоро мы сможем начать Игру.

Соня подумала, что ослышалась, но гость повторил словосочетание «золотая комета» еще три раза, и девушка не смогла списать это на случайность. При словах о какой-то странной комете глаза Марты и Карины загорелись, как будто им объявили, что завтра наступит Рождество и их день рождения одновременно.

– Наконец-то. Мы уже заждались! – взволнованным голосом проговорила Карина Ивановна. – Вы ведь понимаете, в таких делах не знаешь, случится ли это через год, через два, или через десять лет. А время-то идет. Мы стареем. Вот бы появилась какая-то определенность. Скажем, через каждые двадцать или тридцать лет.

– Правила есть правила. – Георг развел руками. – Не я их устанавливал, не мне их менять.

– Ну конечно, конечно! – запричитала тетка и слащаво улыбнулась. – Прошу вас, расскажите, как в этот раз будет проходить подготовительный тур.

Георг прокашлялся и отхлебнул немного чаю.

– Как всегда, он продлится ровно год с этого момента. Обо всех подробностях ваши девочки узнают в понедельник. Я буду их ждать вот по этому адресу.

Гость протянул Карине Ивановне белую визитную карточку. Тетка выхватила ее и пробежалась глазами по тексту, выведенному золотистыми буквами со множеством завитушек. Кажется, там был написан только адрес, но какой именно, Соня не успела разглядеть.

– Ровно через 365 дней, отсчитывая с этой минуты, начнется Игра, – Георг посмотрел на наручные часы, подкручивая секундную стрелку. – Время пошло.

Марта неожиданно вскрикнула и вскочила на ноги. Она обежала стол по кругу и кинулась в объятия Карины Ивановны.

– Мама! – воскликнула она, радостно пританцовывая. – Я так счастлива!

Тетка обняла дочку и широко улыбнулась. Соня заметила, как на ее щеке блеснула слезинка.

То, что сейчас происходило на кухне, было таким диким для Сони, что она начала сомневаться, не снится ли ей все это. Девушка незаметно ущипнула себя за руку и сморщилась от боли. «Лучше бы это был сон», – подумала она. Пока ее тетка и кузина отплясывали шаманские танцы возле холодильника, Соня обратилась к Георгу.

– Простите, – произнесла она полушепотом, – я не совсем понимаю, что вы имели в виду, когда говорили о подготовительном туре. Вы не могли бы объяснить, что это такое?

Брови гостя моментально взлетели вверх. Он напрочь забыл о своих часах и оторопело уставился на Соню.

– Как? Неужели отец и мать ничего вам не рассказали? – спросил он слишком громко. Тетка и Марта замерли на месте.

– Нет, – медленно проговорила Соня, не понимая, какое отношение ко всему этому имеют ее родители.

На стул рядом с Соней тут же опустилась Карина.

– Вы, должно быть, еще не знаете, – начала она загробным голосом. – Родители бедняжки погибли полгода тому назад.

– Но как такое возможно? – Брови Георга взлетели вверх.

– Я видела Сонечку в последний раз, когда ей было годика три, не больше, а затем Ольга и Роман уехали из Украины. Мой покойный муж рассказывал, что его брат занимался изучением хищников. Но только зачем для этого колесить по миру, если в зоопарке их и так полно? – Тетка хохотнула и продолжила: – В Украину они вернулись где-то полгода тому назад и поселились в своем родовом особняке, совсем недалеко отсюда. В первую же ночь в их доме случился страшный пожар!

Тетка выдержала паузу, наслаждаясь реакцией гостя.

– Пожарным еле удалось вытащить малышку из полуразрушенного дома, а вот ее родителей спасти не удалось…

– А они не могли… – Георг запнулся на полуслове, бросив быстрый взгляд на Соню.

– Выжить? – живо переспросила тетка. – О нет, они сгорели заживо! Огонь был таким сильным, что даже останков не нашли. А я тем временем взялась за воспитание моей бедной племянницы. Хоть мы и не родные по крови, но, кроме меня, на всем белом свете у нее никого не осталось.

Тетка накрыла своей влажной ладонью ладонь Сони. Девушка громко фыркнула и выдернула руку. К чему этот спектакль?

– Из-за чего возник пожар? – спросил Георг тихим голосом.

– О! – оживилась тетка. Казалось, она с самого начала ждала этого вопроса. – Видите ли, никто точно не знает! Пожарные предположили, что в доме долго никто не жил, и поэтому проводку не чинили. Очевидно, случилось короткое замыкание. Сначала загорелся первый этаж, а затем пламя распространилось по всему дому. В ту ночь я забыла задернуть шторы на окнах, и меня разбудил яркий свет. Дом бедняжек находится в каких-то пару кварталах отсюда, и я хорошо видела пламя, которое поднималось на добрых пять метров над городом. От этого на улице было светло, как днем. Никакие старания пожарников не могли погасить огонь. Утихомирить его смогли только тогда, когда от дома остались одни руины!

В воздухе повисло молчание. Соня изо всех сил старалась не слушать рассказа тетки, но слова, словно мерзкие слизняки, заползали ей в уши. Ее дыхание участилось. Девушка поспешила наклонить голову и закрыть глаза.

«Только не сейчас, – проговаривала про себя Соня, – только не сейчас».

Девушка уже чувствовала, как где-то глубоко внутри нее зарождается ледяной холод. Он медленно растекался по жилам, превращая горячую кровь в вязкий кисель. Соня слышала нарастающий рев пожара в ушах. Она знала, чтó сейчас должно было произойти, и панически боялась этого.

– Мне очень жаль, – раздался тихий голос Георга.

В нем звучало искреннее сочувствие, и это, как ни странно, заставило Соню вынырнуть из воспоминаний того страшного дня обратно на кухню своей тетки. Спустя несколько минут девушка смогла дышать спокойнее.

– Вы знали моих родителей? – выдавила из себя Соня чужим голосом.

Георг кивнул.

– Они были хорошими людьми. Этому миру будет их не хватать. – Георг наклонил голову, как будто хотел почтить минутой молчания память об Ольге и Романе. Затем он резко поднялся, ударив тростью по полу, и развернулся к Карине Ивановне.

– Вам известны правила. Вы должны будете решить, как обучать девушек. Можете в понедельник привести их в школу либо же оставить на домашней подготовке.

Лицо Карины Ивановны тут же расплылось в добродушной улыбке, однако ее глаза с искорками злорадства метнулись к Соне.

Георг сильнее сжал набалдашник своей трости и, понизив голос, произнес:

– Смотрительницам может показаться странным, если одна из ваших подопечных будет учиться в школе, а вторая нет. Впрочем, решать вам. Всего доброго, леди! – произнес он уже громким голосом и, поклонившись, удалился.

Соня вскочила на ноги и повернулась к тетке.

– Что это был за человек, зачем он приходил и кто такие смотрительницы? – выпалила она на одном дыхании, когда за гостем захлопнулась входная дверь.

За спиной раздался смешок Марты.

– Ты что, и вправду ничего не знаешь? Мам, ее родители ничегошеньки ей не рассказали!

– Ей же хуже, – сквозь зубы проговорила Карина Ивановна.

Соня уже устала от того, что в этом доме все вели себя так, как будто ее не было рядом.

– Я задала вопрос, – сказала девушка более твердо.

– Плевать мне на твои вопросы! – рявкнула Карина Ивановна и с силой хлопнула железной дверцей.

Холодильник издал чмокающий звук, и Соне стало ясно, что сегодня она останется без завтрака. Но на это было уже наплевать. В голове роилось слишком много вопросов, на которые просто необходимо было получить ответ.

– Я отсюда не уйду, пока вы мне все не расскажете! – проговорила Соня сквозь стиснутые зубы.

– Марта, милая, выйди из кухни, – спокойно произнесла Карина Ивановна.

Резкая смена тона была дурным предзнаменованием, но что могла сделать Соне тетка? Оставить без ужина и запереть в комнате?

Марта, ухмыльнувшись, вышла. Как только за ней закрылась дверь, Карина Ивановна шагнула к Соне. На этот раз она не кричала. Голос был тихим, но полным отвращения и желчи.

– Послушай меня, девочка. Я терпела твои выходки достаточно долго. Ты устраивала истерики, убегала из дома, угрожала Марте. Ты самая несносная и невоспитанная девчонка на свете. Такая же дерзкая и глупая, как Ольга!

– Не смейте так говорить о моей маме! – Соня сделала шаг вперед. Она еле сдерживала себя от того, чтобы не заехать по лоснящемуся лицу тетки.

– До сих пор у меня не было на тебя управы, – прошипела тетка, ничуть не смутившись, – но теперь она нашлась. Ты этого еще не понимаешь, но ты готова будешь сделать все, лишь бы снова попасть в то место, в которое тебя сегодня пригласил Георг. А у меня есть право оставить тебя дома. Дай мне только малейший повод, и я им воспользуюсь.

Тетка выпрямилась во весь рост. Теперь она казалась намного выше Сони.

– Вы не посмеете. Георг сказал, что вас не поймут…

– Да, он прав, это немного усложнит жизнь Марте, но я пойду на это, если ты меня вынудишь. А теперь слушай меня внимательно. С этого дня – ты безмолвная раба в этом доме. Ты делаешь всю грязную работу, моешь полы, подметаешь двор, стираешь и гладишь. Ты не перечишь ни мне, ни Марте. Как только я услышу от тебя хоть одно дерзкое слово, ты перестанешь посещать то место, куда тебе пригласили. Ты меня поняла?

Впервые за всю жизнь Соня не нашлась что ответить. Странный гость пригласил ее туда, где она могла узнать нечто очень важное о своих родителях. Казалось, наконец в ее жизни произошло то, что должно было произойти уже очень давно.

– Ты меня поняла? – Тетка смерила Соню ледяным взглядом.

– Да, – выдавила из себя девушка. Еще ни одно слово в жизни не давалось ей с таким трудом.

– А теперь вон отсюда! – рявкнула Карина Ивановна и указала на дверь.

Соня проглотила ком, стоявший в ее горле, и, не говоря ни слова, покинула кухню.

Глава вторая

Исчезающая школа

Соня как можно более тщательно причесала свою непослушную шевелюру и принялась перебирать имеющиеся у нее вещи. Девушка так и не узнала, куда они едут, поэтому понятия не имела, что на себя надеть. Впрочем, это было и не важно: выбор все равно был невелик.

Покопавшись в шкафу, Соня выудила единственные целые джинсы и самую нерастянутую из своих футболок. Одевшись, она критически осмотрела себя в зеркале. Серый шарф вступал в жуткий диссонанс с коричневой сумкой через плечо и поношенными зелеными кедами. Модные блогеры наверняка назвали бы такой «лук» полным провалом, но, в конце концов, не на конкурс красоты она собралась!

Проглотив привычный завтрак – половинку грейпфрута и травяной чай, Соня уставилась в окно. Спустя час раздалась знакомая тяжелая поступь. На кухню вошла накрашенная, как индеец перед боем, Карина Ивановна: кислотно-красная помада и салатовый брючный костюм. Тетка какое-то время копалась в холодильнике, а затем швырнула пачку обезжиренного творога на стол.

– А ну-ка открой и разложи по тарелкам, – скомандовала она.

Видимо, сегодня был действительно особый день, раз на завтрак было сразу два блюда.

Еще через полчаса на кухне материализовалась кузина. На ней было воздушное платье цвета морской волны на тоненьких бретельках. Завитые в изумительные локоны волосы излучали лунное мерцание. Дар природы или лак с блестками? Особой разницы не было: рядом с ослепительной кузиной Соня почувствовала себя уличной попрошайкой.

– Ох! Я так волнуюсь! Не знаю, смогу ли проглотить хотя бы кусочек, – вздохнула Марта и грациозно опустилась на стул.

– Тебе нужны силы, доченька. Сегодня важный день, – проговорила Карина Ивановна и чмокнула Марту в щеку.

Кузина в ответ кивнула, но склевала только несколько комочков творога, запивая их глотком чая.

«Она что, питается святым духом?» – подумала Соня, жадно поглощая свой завтрак.

Сколько себя помнила, она всегда любила поесть. Вот только ее здоровый аппетит был в тягость в доме тетки. Здесь девушку никогда не покидало чувство голода, не важно, сколько килограммов диетических продуктов она в себя не впихивала.

– Машина уже подъехала! – взвизгнула Карина Ивановна, выглядывая в окно. – Скорее, не то опоздаем!

– У нас же нет машины! – удивилась Соня и вытянула шею, чтобы увидеть несуществующий транспорт.

Тетка с трудом находила деньги, чтобы оплатить расходы на содержание дома и покупку продуктов, не говоря уже о чрезмерно дорогих нарядах, диетологах и косметологах Марты. С такими громадными долгами о личном автомобиле и речи быть не могло. Тем не менее, у порога их дома стояла не какая-нибудь машина, а роскошный «роллс-ройс».

Соня огляделась по сторонам, ожидая, что откуда-то вот-вот появится местная богачка, однако улица была пуста, не считая древней бабули Тамары, которая дремала в кресле-качалке в соседнем дворе. Неужели этот лимузин предназначался им? В подтверждение ее догадки из машины выскочил круглолицый мужичок в деловом костюме.

– Прошу вас, присаживайтесь! – прошепелявил он, не сводя восхищенного взгляда с Марты.

Кузина впорхнула в салон. За ней, тяжело кряхтя, вползла тетка. Дверь чуть было не захлопнулась прямо перед носом Сони, но водитель вовремя спохватился.

– Простите, я вас не заметил! – сказал он, но по его лицу было видно, что ему ничуть не жаль.

Соня молча забралась в машину. Очевидно, этот день не оправдает и половины ее ожиданий.

Несмотря на утро понедельника, город был пустым. Взрослые спасались от жары под кондиционерами в своих офисах. Дети и студенты сбежали подальше от раскаленного асфальта, пользуясь всеми благами летних каникул. Соня что угодно отдала бы, чтобы оказаться сейчас на канадском побережье, пройтись босиком по галечному пляжу и послушать крики чаек. Но соленый океанский воздух был так же далек от нее, как прошлогодний снег. Тяжело вздохнув, девушка уставилась в окно, пытаясь угадать, куда они едут.

«Роллс-ройс» плавно выкатился на Лаврскую улицу и поплыл мимо парка Великой Отечественной войны. Из окна Соня осмотрела шестидесятиметровый монумент Родины-Матери. Женщина с суровым лицом стояла, вытянувшись в полный рост, держа в поднятых руках меч и щит. Когда Соня впервые увидела этот стальной монумент, ей было всего три года. Но она хорошо помнила, как папа сказал, что каждую ночь, ровно в полночь, Родина-Мать ударяет своим мечом об щит, отпугивая захватчиков. Роману тогда здорово досталось от Ольги. Маленькая Соня наотрез отказывалась ложиться спать до двенадцати, высовываясь в окно своей спальни и не сводя глаз с неподвижного монумента.

Доехав до моста Патона, машина свернула на бульвар Дружбы Народов, а за ним – бульвар Леси Украинки. Проехав Конституционный суд и череду дорогих магазинов, машина нырнула на Шелковичную улицу, уходящую вверх так стремительно, что водитель вдавил до конца педаль газа, чтобы не скатиться. Но, проехав всего несколько метров, «роллс-ройс» остановился. Улицу заполонили невесть откуда хлынувшие автомобили. Большинство из них – дорогие иномарки, но попадались и старенькие, доживающие свой век развалюхи.

Тетка нетерпеливо взглянула на наручные часы.

– У нас оплачено только тридцать минут. Нельзя ли побыстрее?

Водитель только развел руками. От досады Карина Ивановна закусила нижнюю губу.

– Пойдем пешком, – решила она, выпихивая Соню наружу.

Дойдя до маленького пятачка посреди невысоких старинных зданий, они оказались возле высокой кованой ограды с металлической табличкой «Лицей № 77». Тетка глянула на визитку, которую оставил ей Георг, и нырнула в неприметную коричневую дверь.

Соня просто не могла поверить, что таинственный гость пригласил их пройти обучение в обычной частной школе. Это все? Это и есть вся загадка?

Чувствуя накрывающее ее разочарование, размером с цунами, Соня последовала за теткой и Мартой. Как только за ними закрылась калитка, они очутилась в неправдоподобно огромном мощеном дворе, размером в два футбольных поля. Он пестрил ухоженными клумбами с розами и мятой. Ровно посредине распускал радужный хвост большой фонтан. Подойдя ближе, Соня разглядела бронзовую ветку, на которой сидели четыре вороны. Из их широко раскрытых клювов текла вода. Сразу за фонтаном возвышалось старинное здание с широкой лестницей из белого мрамора. Черные колонны опоясывали внешние стены, оставляя немного места длинным узким окнам. Соня догадывалась, что за школой должна быть спортивная площадка или что-то вроде того, потому что четвертая сторона забора находилась на достаточно большом расстоянии от здания.

Возле фонтана стояло множество людей самых различных национальностей. Соня заметила группу женщин в ярких индийских сари, многочисленное и очень громкое семейство испанцев, скромную пару китайцев, несколько индейцев со смолянистыми волосами и орлиными носами, восемь или девять ирландцев в клетчатых юбках и трех огромных африканцев. Это интернациональное сборище щебетало на разных языках, переходя на английский, когда требовалось заговорить с представителями других национальностей.

На секунду задержавшись у фонтана, тетка чуть не прослезилась.

– Тут совсем ничего не изменилось, – восторженно произнесла она. Ее взгляд затуманился от приятных воспоминаний.

Это было странно. Папа несколько раз упоминал о том, что жена его брата родилась и выросла в маленьком городишке в Белоруссии. Могла ли тетка учиться в Киеве? Да еще и в одном из центральных лицеев страны?

– Это было прекрасное время! – дрожащим голосом произнес стоящий рядом мужчина.

Взглянув на него, тетка всплеснула руками и бросилась к нему на шею.

– Гоги! Ты совсем не изменился! А кто тут у тебя?

Низенький лысеющий мужчина с огромным орлиным носом выдвинул вперед похожего на него как две капли воды сына. Лицо у парнишки было зеленого цвета, словно его вот-вот стошнит.

– Знакомьтесь, это Эдуард, – сказал Гоги.

– А это моя девочка, Марта, – улыбнулась Карина Ивановна.

При виде длинноногой красавицы лицо парня позеленело еще больше. Соня предусмотрительно сделала шаг назад.

– Надеюсь, наши дети окажутся в одной команде, – тетка подмигнула Гоги.

Гоги тут же глубоко вздохнул и сокрушенно покачал головой.

– Случилась чудовищная ошибка! Играть должен был мой старший сын, а приглашение почему-то получила дочка.

Мужчина ткнул пальцем в высокую девушку за его спиной.

Если бы не очки в черной квадратной оправе, как у ее мамы, и не папин крючковатый нос, Соня могла бы поклясться, что девушку удочерили. Среди своего невзрачного семейства она выделялась, как канарейка среди воробьев. У девушки было миловидное лицо сердечком, изогнутые, словно крылья чайки, брови и темно-карие глаза. Копна черных кучерявых волос спускалась до пояса. Красная юбка до самых пяток, кислотно-салатовая майка и желтая сумка через плечо на любом другом смотрелись бы просто смешно, но этой девушке вполне подходили. И еще – на ней было так много браслетов и бус, что ее без труда могли бы принять за свою в цыганском таборе.

– Это ваша вторая дочка? – спросил Гоги, указывая на Соню.

Тетка резко поменялась в лице.

– Нет, – произнесла она сдавленным голосом. – Это моя племянница, дочь Ольги и Романа.

У Гоги было такое выражение лица, как будто он ткнул палкой в корягу, а та оказалась лохнесским чудовищем.

В ту же секунду стоявшие рядом люди уставились на Соню и начали громко перешептываться. Соня скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на незнакомцев. Что они все себе думают? В конце концов, просто неприлично так пялиться.

– Ой, прости! – на Соню налетел парень и чуть было не сбил ее с ног.

С удивлением девушка узнала мальчишку из школы особого режима. Кажется, с момента их последней встречи он еще больше поправился. Во всяком случае, его клетчатые штаны теперь поддерживало сразу две пары подтяжек, а такая же клетчатая бабочка на шее выглядела скорее удавкой, чем украшением. Левый глаз бедняги полностью скрылся под огромным синяком, занимавшим теперь чуть ли не половину его лица, а на похожих на бантик губках виднелись ссадины. Очевидно, беднягу еще раз хорошенько поколотили.

– Ты что здесь делаешь? – воскликнула Соня, подавая парню носовой платок, который тот только что выронил.

Парень какое-то время смотрел на нее, глупо открыв рот, но затем его лицо озарилось улыбкой. Очевидно, он вспомнил то утро в кабинете сушеной гусеницы.

– Я проучился в той школе пять лет. Жуткое место! Но, к счастью, начинается Игра, и папа забрал меня оттуда. Меня зовут Петя Каминских, но ты можешь звать меня Петруша. Я поляк. – Парень протянул Соне мокрую от пота ладошку, и девушка ее пожала.

– Соня Стрельченко. Украинка, – ответила в той же манере Соня, и тут же увидела, как лицо парня вытянулось от удивления.

– Т-ты т-та самая? – прошептал он, на этот раз почему-то сильно заикаясь.

– Конечно, та самая! – На плечо Сони легла тяжелая рука с дорогими наручными часами. – Разрешите представиться, я – Константин Романов. Игрок прошлой Игры, а также отец этого замечательного молодого человека.

Если высокий мужчина с черными волосами и посеребренными висками был нереально красив, то его сын походил на древнегреческого бога. Завитые в легкие локоны бронзовые кудри обрамляли чересчур мужественное для подростка лицо. Прямой нос, чувственные губы и слегка выступающий подбородок делали его идеальным для роли голливудского красавчика. Вот только изумрудного цвета глаза смотрели слишком прямо, уверенно и даже надменно. И еще в позе парня чувствовалась какая-то хищная настороженность. Казалось, стоит Соне сделать одно неверное движение, как ей тут же заломят за спину руки и прижмут к земле. Одет парень был в классические брюки с остроносыми туфлями. Верхние пуговицы белой рубашки были небрежно расстегнуты, а рукава – подкатаны до локтей, обнажая внушительные мускулы.

– Я Рэм. – Парень протянул Соне руку и пожал ее.

Девушке показалось, что между ними проскочил электрический разряд. Вот только в этом прикосновении не было ни грамма симпатии. В глазах отца, несмотря на ослепительную улыбку, читалась злость, а в глазах сына – всепоглощающая ненависть.

– Я был знаком с вашими родителями и смею вас заверить, что достаточно хорошо подготовил своего сына. У вас просто нет шансов, – произнес Константин таким тоном, каким читают вслух меню в ресторане.

– Рада за вас и за вашего сына, – ответила Соня с вызовом.

В ту же секунду улыбка слетела с лиц обоих. Казалось, они вот-вот набросятся на Соню с кулаками.

– Константин! Какая приятная неожиданность! – Тетка отодвинула своим грузным телом Соню и принялась обниматься с мужчиной. Девушка воспользовалась минутой, чтобы отойти подальше от этого агрессивно настроенного семейства.

– Эти Романовы – те еще типы! Держись от них подальше, – посоветовал Петруша.

– А что он имел в виду, говоря… – но Соня не успела задать вопрос.

Толпа загудела и захлопала, приветствую Георга. Учитель появился на крыльце школы в белоснежном фраке, поигрывая длинной тростью.

– Я рад приветствовать вас на тысячной Игре!

Двор наполнился радостными возгласами и словами одобрения. Не хватало только праздничного салюта.

– Как вы знаете, эта юбилейная Игра будет особенной. Победивший в ней заслужит великие почести и вечную славу!

Двор снова взорвался бурными аплодисментами. Несколько мам в порыве чувств прижали своих чад к груди.

Происходящее все больше напоминало глупый розыгрыш. Соня окинула взглядом школьную территорию, ожидая увидеть притаившегося за кустами роз оператора. Но ни камер, ни микрофонов нигде не было видно.

– Сейчас я оглашу список участников Игры. Всех, кого я назову, прошу встать у дверей школы, – продолжал Георг как ни в чем не бывало.

На этот раз Соня почувствовала, как воздух пронизывают электрические разряды.

– Берта Райан. Потомок древнего ирландского рода, одержавшего победу в двадцати трех Играх! – громко произнес Георг.

Из толпы выскочила конопатая девочка с волосами морковного цвета и встала позади учителя. Ее родители и еще несколько человек закричали: «Браво!»

– Марта Измайлович! Потомок древнего белорусского рода, одержавшего победу в пятидесяти Играх!

Пожалуй, даже мисс мира не прошлась бы по лестнице лучше, чем это сделала Марта. Оказавшись за спиной Георга, она одарила всех лучезарной улыбкой, и по толпе пронеслось восхищенное «ах». Для полного образа кузине не хватало только серебряной короны и парочки блеснувших слезинок на глазах.