Клич чести

«Только представь, что один из нас, простой член Легиона, прогнал целую армию МакКлауда», – с гордостью добавил О’Коннор.

«Ты оказал большую честь всему Легиону», – сказал Элден. – «Теперь они должны серьезнее относиться ко всем нам».

«Не говоря уже о том, что ты спас всем нам жизни», – вставил Конвал.

Тор пожал плечами, преисполнившись гордости и вместе с тем отказываясь позволять кому-либо из своих друзей расхваливать его. Тор знал, что является человеком – хрупким, ранимым, как и каждый из них. А исход той битвы мог бы быть и иным.

«Я всего лишь сделал то, чему меня обучили», – ответил он. – «То, чему нас всех обучали. Я ничем не лучше других. Просто в этот день мне повезло».

«Должен сказать, что это было нечто большее, чем просто удача», – заметил Рис.

Они все продолжали скакать мелкой рысью вниз по главной дороге, ведущей к королевскому двору. Дорога начала заполняться людьми, которые появлялись из сельской местности, издавая приветственные крики, размахивая знаменами – королевскими синими и желтыми цветами МакГилов. Тор понял, что начинается полноценный парад. Весь двор вышел поприветствовать их, и он читал облегчение и радость на их лицах. Тор понимал, почему – если бы армия МакКлауда подошла ближе, она разрушила бы все это.

Тор и его собратья проезжали через толпы людей по деревянному подъемному мосту, о который гремели копыта их лошадей. Они проехали через каменные арочные ворота, через подземный проход, где небо стало темнее, после чего выехали на другую сторону, в королевский двор, где их встретили ликующие толпы людей. Они размахивали знаменами и бросали сладости. Начала играть группа музыкантов, раздались звуки цимбал, стуки в барабаны, в то время как люди начали танцевать на улицах.

Тор и его товарищи спешились, поскольку становилось слишком тесно, чтобы можно было проехать. Тор протянул руку и спустил Крона с коня. Молодой человек заботливо наблюдал за тем, как леопард хромает при ходьбе. Казалось, что теперь он может ходить и Тор почувствовал облегчение. Крон повернулся и несколько раз лизнул его ладонь.

Члены Легиона пошли через королевскую площадь, в то время как со всех сторон Тора обнимали люди, которых он не знал.

«Ты спас нас!» – выкрикнул какой-то старик. – «Ты освободил наше королевство!»

Тор хотел ответить, но не смог, его голос поглотил грохот сотен людей, которые радостно кричали вокруг них, и громкая музыка. Вскоре на поле выкатили бочки с элем, люди начали пить, петь песни и смеяться.

Но Тор думал только об одном – о Гвендолин. Он должен ее увидеть. Молодой человек внимательно рассматривал лица в толпе, отчаянно желая заметить ее, будучи уверенным в том, что она будет здесь, но он почувствовал себя разбитым, не найдя ее.

В следующую минуту Тор почувствовал хлопок по плечу.

«Полагаю, что женщина, которую ты ищешь, находится там», – сказал Рис, поворачивая его и указывая в другую сторону.

Когда Тор обернулся, его глаза загорелись. Там к нему быстро направлялась Гвен с широкой улыбкой облегчения на губах. Девушка выглядела так, словно не спала всю ночь.

Она казалась еще прекраснее, чем в день, когда он видел ее в последний раз. Гвен поспешила к Тору, упав прямо к нему в объятия. Девушка подскочила и обняла Тора, а тот крепко обнял ее в ответ, покружив в толпе. Гвен прижалась к нему, не желая отпускать от себя. Тор почувствовал, как по его шее потекли ее слезы. Он ощущал ее любовь, испытывая к ней те же чувства.

«Слава Богу, ты жив», – радостно сказала Гвен.

«Я думал только о тебе», – признался Тор, крепко сжимая ее в своих объятиях. В эту минуту все в этом мире снова казалось на своих местах.

Когда он медленно отпустил Гвен, она посмотрела на него и они, наклонившись, поцеловались. Их поцелуй длился долго, в то время как толпы людей кружили вокруг них.

«Гвендолин!» – восторженно выкрикнул Рис.

Обернувшись, Гвен обняла брата, после чего вперед вышел Годфри, который заключил в объятия Тора, а затем и своего брата Риса. Это было большое воссоединение семьи, и Тор каким-то образом почувствовал себя ее частью, ему показалось, что он уже является членом этой семьи. Их всех объединила любовь к МакГилу и ненависть к Гарету.

Вперед вышел Крон и прыгнул на Гвендолин, которая со смехом откинулась назад. Она обняла леопарда, а тот в свою очередь облизывал ее лицо.

«Ты растешь с каждым днем!» – воскликнула она. – «Как я могу отблагодарить тебя за то, что ты защитил Тора?»

Крон снова и снова прыгал на девушку, пока, наконец, рассмеявшись, она не поставила его на землю.

«Давай уйдем отсюда», – предложила Гвен Тору, поскольку большая толпа людей толкала их со всех сторон. Она взяла его за руку.

Потянувшись, Тор взял ее руку в свою и уже собирался последовать за ней, когда внезапно к нему сзади подошли несколько воинов Серебра. Они подбросили его в воздух, высоко над своими головами, после чего посадили его себе на плечи. Пока Тор влетал в воздух, толпа издавала оглушительные крики.

«ТОРГРИН!» – приветствовали его люди.

Тора подбрасывали снова и снова, после чего кто-то всунул ему в руку кружку с элем. Тор откинулся назад и выпил, и толпа неистово закричала.

Его резко опустили на землю. Он споткнулся, смеясь, пока толпа бросилась обнимать его.

«Теперь мы отправимся на пир победителя», – сказал Тору воин, член Серебра, которого он не знал. Он похлопал молодого человека по спине мускулистой рукой. – «Этот пир только для воинов. Для мужчин. Ты присоединишься к нам. За столом для тебя будет зарезервировано место. А также для вас», – сказал он, повернувшись к Рису, О’Коннору и остальным друзьям Тора. – «Теперь вы – мужчины. И вы присоединитесь к нам».

Поднялись громкие радостные крики, когда члены Серебра подхватили их и оттащили прочь. Тору в последнюю секунду удалось вырваться и повернуться к Гвен. Он чувствовал свою вину, не желая разочаровывать девушку.

«Иди с ними», – самоотверженно сказала она. – «Для тебя это важно. Отпразднуй со своими братьями. Повеселись с ними. Это традиция Серебра. Ты не можешь этого пропустить. А позже вечером жди меня у задней двери Оружейного Зала. Тогда мы будем вместе».

Тор наклонился и поцеловал Гвен в последний раз, задержав свои губы на ее губах как можно дольше, пока его не увели прочь братья по оружию.

«Я люблю тебя», – сказала ему Гвен.

«Я тоже люблю тебя», – ответил Тор, вкладывая в эти слова гораздо большее, чем девушка могла представить.

Пока Тора уводили прочь, пока он смотрел в эти красивые глаза, наполненные такой любовью к нему, все, о чем он мог думать, все, чего он желал больше всего на свете, это сделать ей предложение, чтобы она принадлежала ему навсегда. Тор сказал себе, что сейчас было неподходящее для этого время, но совсем скоро этот момент настанет.

Возможно, даже сегодня вечером.

Глава двенадцатая

Гарет находился в своих покоях, глядя в окно на зарождающийся свет рассвета, который поднимался над королевским двором. Он наблюдал за толпами людей, которые собирались внизу, ощущая приступ тошноты. На горизонте показался его самый большой страх, картина, которую он боялся больше всего – возвращение королевской армии с победой после столкновения с МакКлаудами. Во главе армии скакали Кендрик и Тор – свободные, живые герои. Шпионы Гарета уже донесли ему обо всем, что произошло, что Тор пережил засаду, что он жив и прекрасно себя чувствует. Теперь все эти мужчины значительно осмелели, возвращаясь в королевский двор твердой силой. Все его планы пошли наперекосяк, отчего у него засосало под ложечкой. Гарету казалось, что королевство наступает на него.

Гарет услышал в своей комнате скрип и развернулся, быстро закрыв глаза из-за представшего перед ним зрелища, пораженный страхом.

«Открой глаза, сын!» – раздался громкий голос.

Дрожа всем телом, Гарет открыл глаза и опешил, увидев своего отца, его разлагающийся труп, который стоял перед ним с короной на голове, с ржавеющим скипетром в руке. Отец смотрел на него с укором, как делал при жизни.

«Кровь за кровь», – объявил МакГил.

«Я ненавижу тебя!» – закричал Гарет. – «Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!» – повторил он, снимая со своего пояса кинжал и набрасываясь на своего отца.

Подбежав к нему, Гарет замахнулся своим кинжалом, но ударил только воздух, споткнувшись.

Гарет обернулся, но видение исчезло. В своих покоях он был один. Все это время он находился один. Неужели Гарет теряет рассудок?

Он побежал в дальний конец своей комнаты и принялся рыться в шкафу, вынимая трясущимися руками курительную трубку для опиума. Он быстро зажег ее и глубоко вдыхал снова и снова. Гарет почувствовал, как наркотики прошли по всему организму, он временно выпал из реальности, испытывая блаженство. В последние дни он все чаще и чаще прибегал к опиуму, который казался единственной вещью, помогающей ему прогнать образ отца. Гарет измучился, находясь здесь, начиная спрашивать себя, неужели дух его отца заперт в этих стенах, неужели он передвинул свой двор куда-то еще. Гарет в любом случае хотел бы снести это здание с лица земли – место, хранившее каждое воспоминание из детства, которое он ненавидел.

Гарет повернулся к окну, покрытому холодной испариной, и вытер лоб тыльной стороной ладони. Он наблюдал за тем, как приближалась армия. Тора было видно даже отсюда, глупый народ стекался к нему как к герою. Гарет закипел от ярости, ощутив прилив жгучей ненависти. Каждый план, который он привел в действие, потерпел неудачу – Кендрик освобожден, Тор жив, даже Годфри каким-то образом удалось оправиться после отравления, хотя той дозы яда было достаточно даже для того, чтобы убить лошадь.

Но, с другой стороны, другие его планы сработали – по крайней мере, Фирт сейчас мертв, поэтому не осталось никаких свидетелей, которые могли бы подтвердить, что именно он убил своего отца. Гарет сделал глубокий вдох, испытывая облегчение, осознав, что все не так плохо, как кажется. В конце концов, конвой Неварунс все еще находился в пути для того, чтобы забрать Гвендолин, чтобы увезти ее в какой-то ужасный край Кольца и жениться на ней. Подумав об этом, Гарет улыбнулся, начиная чувствовать себя лучше. По крайней мере, совсем скоро сестра больше не будет ему досаждать.

У Гарета есть время. Он найдет другой способ разобраться с Кендриком, Тором и Годфри, у него бесчисленные планы, чтобы избавиться от них. И он обладает временем и властью в этом мире для того чтобы осуществить это. Да, они выиграли этот раунд, но не одержат победу в следующем.

Гарет услышал очередной стон, но, обернувшись, ничего не увидел в своих покоях. Ему нужно убираться отсюда, он больше не мог этого выносить.

Развернувшись, Гарет поспешил выйти из комнаты. Дверь открылась до того, как он подошел к ней – его слуги тщательно предугадывали каждое его движение.

Гарет накинул на себя мантию и корону своего отца, схватил его скипетр и направился по коридору. Он сворачивал в коридор за коридором, пока не добрался до своей личной столовой – изысканных каменных покоев с высокими сводчатыми потолками и витражными окнами, освещенных ранним утренним светом. Двое слуг стояли в ожидании у дверей, а третий ждал позади главы стола. Это был длинный банкетный стол, растянутый на пятьдесят футов, с десятками стульев по каждую сторону от него. Слуга выдвинул стул, когда приблизился Гарет – древний дубовый стул, на котором бесчисленное количество раз сидел его отец.

Сев, Гарет осознал, как сильно он ненавидел этот зал. Он вспомнил, как его заставляли находиться здесь, когда он был ребенком, когда вся его семья находилась вокруг, как мать и отец упрекали его. Теперь эта комната была пустой. Кроме Гарета, здесь никого не было – ни его братьев, ни сестер, ни родителей, ни друзей. Здесь не было даже его советников. В течение последних дней ему удалось изолировать всех, и теперь он обедал в одиночестве. Хотя ему это нравилось, потому что очень много раз он видел здесь призрак своего отца и испытывал стыд, крича на глазах при других.

Гарет нагнулся и сделал глоток утреннего супа, после чего вдруг бросил свою серебряную ложку на тарелку.

«Суп недостаточно горячий!» – закричал он.

Суп был горячим, но не таким обжигающим, как ему нравилось, а Гарет не потерпит еще одну ошибку по отношению к себе. К нему подбежал слуга.

«Прошу прощения, милорд», – сказал он, склонив свою голову, торопясь унести суп. Но Гарет взял тарелку и плеснул горячую жидкость в лицо слуге.

Несчастный схватился за глаза и закричал, когда жидкость обожгла его. После чего Гарет взял тарелку, поднял ее высоко над своей головой и швырнул ее в голову слуге.

Тот закричал, схватившись за окровавленную голову.

«Уведите его!» – крикнул Гарет другим слугам.

Они с опаской посмотрели друг на друга, после чего неохотно подчинились.

«Отправьте его в темницу!» – приказал Гарет.

Когда Гарет, дрожа, снова присел, комната опустела, не считая одного слуги, который покорно подошел к нему.

«Милорд», – нервно произнес он.

Кипя от гнева, Гарет посмотрел на него. Подняв глаза, Гарет увидел своего отца, который прямо сидел за столом, через несколько стульев от него, глядя на сына со злой ухмылкой. Гарет попытался отвести взгляд.

«Лорд, которого Вы вызывали, прибыл, чтобы увидеться с Вами», – сообщил слуга. – «Лорд Култин из провинции Эссен. Он ждет снаружи».

Гарет несколько раз моргнул, начиная понимать, что говорит слуга. Лорд Култин. Да, теперь он вспомнил.

«Немедленно пропустите его», – приказал Гарет.

Слуга поклонился и выбежал из зала. Когда он открыл дверь, в комнату вошел огромный свирепый воин с длинными черными волосами, холодными черными глазами и длинной черной бородой. На нем было полное обмундирование и мантия, два длинных меча по обе стороны пояса, на рукояти которых он опустил руки, словно готовясь к защите – или атаке – в любой момент. Казалось, что он кипит от ярости, но Гарет знал, что это не так – лорд Култин всегда так выглядел, еще со времен его отца.

Когда Култин подошел к Гарету и встал над ним, тот махнул рукой на пустой стул.

«Садись», – сказал он.

«Я постою», – коротко ответил Култин.

Култин сердито смотрел на Гарета, и король слышал силу в его голосе, понимая, что Лорд был не похож на других. Он был свирепым человеком, полным жажды крови, готовым убить кого и что угодно при малейшем неуважении. Именно такого человека Гарет хотел видеть поблизости.

Гарет улыбнулся, впервые за целый день испытывая довольство.

«Ты знаешь, зачем я тебя вызвал?» – спросил он.

«Я могу догадаться», – кратко ответил Култин.

«Я решил повысить тебя», – сказал Гарет. – «Твое положение будет выше положения людей короля, даже членов Серебра. Отныне ты станешь моим личным охранником. Королевской элитой. Ты и пятьсот твоих воинов получат отборное мясо, лучшее жилье и почтенный Зал Серебра. Все самое лучшее».

Култин потер свою бороду.

«А что если я не желаю служить Вам?» – нахмурился он, бросая Гарету вызов, покрепче сжимая свой меч.

«Ты служил моему отцу».

«Вы – не Ваш отец», – ответил лорд.

«Это правда», – согласился Гарет. – «Но я намного богаче его, и я заплачу гораздо больше. В десять раз больше, чем он платил тебе. Ты и твои люди будете жить в королевском дворе. Вы будете служить лично мне – положения, выше вашего, не будет ни у кого. Вы привезете в свою провинцию такие богатства, которых и представить себе не можете».

Култин стоял перед ним, потирая свою бороду, после чего, наконец, нагнулся и стукнул кулаком по столу.

«В двадцать раз», – ответил он. – «И мы убьем любого по Вашему приказу. Мы станем защищать Вас ценой наших жизней, независимо от того, заслуживаете ли Вы этого или нет. И мы убьем любого, кто приблизится к Вам».

«Любого», – настоял Гарет. – «Будь то солдат короля или нет. Член Серебра или нет. Если я прикажу вам убить их, вы так и сделаете».

Култин впервые улыбнулся.

«Мне все равно, кого я убью – до тех пор, пока плата достаточно высока».

Глава тринадцатая

Тор сидел за длинным банкетным столом в Оружейном Зале в окружении своих собратьев по Легиону, его ближайших друзей, десятками членов Серебра. Напротив него сидел Кендрик, Кольк и Бром находились поблизости. Тор чувствовал себя как дома как никогда прежде в своей жизни. Этот день пронесся как ураган. До сегодняшнего дня они по-прежнему смотрели на Тора как на чужака или, в лучшем случае, как на очередного члена Легиона. Но после сегодняшнего дня в каждом их взгляде, в каждом движении, обращенном к нему, Тор видел, что они смотрели на него, как на одного из своих. Как на равного им. Эти людьми, которыми Тор всегда восхищался, оказывали ему уважение, к которому он стремился всю свою жизнь. Он ничего не хотел так, как находиться здесь, сидеть вместе с этими людьми, сражаться с ними бок о бок, и быть принятым ими.

Тор чувствовал себя более уставшим, чем когда-либо, потому не спал почти два дня подряд, все его тело было покрыто синяками, порезами и царапинами. Уже много дней у него не было времени на отдых. Физически часть его просто хотела рухнуть на землю, уснуть и проспать целую неделю. Но Тор обрел второе дыхание, а эти мужчины и молодые парни были более веселыми, чем ему когда-либо приходилось их видеть. Огромное напряжение спало, ему на смену пришло облегчение. Это было больше чем облегчение – это была радость. Радость победы. Радость спасения своей родины. И все это было связано с Тором.

Один за другим члены Серебра подходили к Тору, обнимали его за плечо, хлопали по спине, резко трясли его, схватив за предплечья, называя его «Торгрин-сынок». Это была дань уважения – то, которое обычно предназначалось для взрослых – и это означало то, что Тор стал элитным воином. Если бы когда-либо парни Легиона выказывали подобное уважение между собой, все это было бы в шутку, но теперь эти люди оказывали Тору уважение со всей серьезностью.

Когда в руку Тора попала очередная кружка с пенящимся элем, он сделал большой глоток, чувствуя, как напиток ударяет в голову. Затем он протянул руку и взял огромный кусок оленины, которая лежала перед ним. Он умирал от голода, но сначала молодой человек наклонился и передал этот кусок Крону, который счастливо выхватил его из руки Тора. Тор взял другой кусок для себя и принялся жевать его, утоляя свой голод. Еда была восхитительной.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.