Полная версия
Почему бы и нет?
Бабенко огорчился, но быстро нашёл выход:
«Зачем мне у кого-то покупать снегоход? Я и сам могу их продавать!».
ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?
Кроме РОСАНа, снегоходы и аквабайки в Питере продавала небольшая компания с загадочным названием «Франкарди». Торговали они «Поларисами». Хотя каждый клиент был на вес золота, мы смотрели на «Франкарди» сквозь пальцы. По нашим сведениям, их продажи были совсем малы.
После соревнований Бабенко тоже сделался дилером Polaris. Договорился с мото-президентом Яковлевым об обслуживании (у Яковлева был своя мастерская), привёз из Финляндии партию снегоходов и занялся активной распродажей. Именно «распродажей» – прибыль его, похоже, не интересовала. Бабенко не столько зарабатывал, сколько мешал другим: отчаянно демпинговал, сеял какие-то слухи и азартно переманивал покупателей. За месяц он продал снегоходов больше, чем РОСАН за всю зиму.
– Странно, – недоумевал Каневский, – как же он зарабатывает с такими ценами?
– Пидарас! – определил Кушуль. – Ни себе, ни людям!
На севере Европы Polaris представляет финская компания Brandt. Российским отделением Brandt руководил двухметровый красавец Вадим Санкин.
– Молодец, Вова, – сказал он. – Ты наш лучший дилер!
Довольный Бабенко улетел в отпуск. По возвращении обнаружились неприятные перемены. Он побежал Санкину:
– Не понял! Почему такие цены? Мы же договаривались!
– Видишь ли, Вова…
В тот же день позвонил Яковлев:
– Извини, Вова, я больше не буду ремонтировать твои «Поларисы». Ты знаешь, что РОСАН стал дистрибьютором Bombardier? Я теперь работаю с ними. Кстати, и тебе советую.
ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?
Бабенко приехал в РОСАН.
– Молодец, Вова! – обрадовались Кушуль и Каневский. – Будешь нашим дилером. Ты же продавец от бога! Цены дадим гуманные… Звони Санкину, отказывайся от «Полариса»!
– Ясное дело, – сказал Вова. – Нафиг он такой нужен!
И аннулировал контракт. Через пару недель снова примчался на Софийскую:
– Не понял! Откуда такие цены? Мы же договаривались!
– Видишь ли, Вова…
– Да пошли вы! – прозрел Бабенко. – Вы меня развели!!!
Через месяц Санкин открыл свой магазин, чего по правилам Brandt-Polaris делать не полагалось. Бабенко позвонил в финский офис. Сообщил о магазине. Рассказал о своих обидах. Напомнил о заслугах.
– Ай-яй-яй! – покачали головой финны. – Безобразие!
Санкина уволили. Его место занял такой же высоченный араб Кадер.
– Молодец, Вова! – сказал он. – Ты мой друг. Выбирай себе любой снегоход! Или квадроцикл. Дарю! Хочешь быть моим дилером?
– Да ну вас всех! – обиделся Бабенко. Но квадроцикл взял.
Скоро Кадер тоже открыл магазин. Потом ещё один. Сейчас его розничная сеть покрывает всю страну. Наверное, на него так никто и не настучал.
Эту историю рассказал Бабенко. У РОСАНа, естественно, есть своя версия. Как было на самом деле, теперь уже трудно понять. Больше Володя продажей техники не занимался.
Ищем дилеров
В интернете гуляет забавная классификация работников на долбо… бов, распи… дяев и мудозвонах.
МЕЖДУ ПРОЧИМ
«Распи… дяем обычно называют человека неорганизованного. Это может проявляться как в банальных опозданиях или забывчивости, так и в неспособности вообще что-либо организовать. Распи… дяй беспорядочен, но порой владеет ценным содержанием, до которого, впрочем, постороннему не добраться.
Мудозвон, напротив, готов эффективно коммуницировать с партнёрами, но лишь по форме. Содержательная сторона дела для него не важна либо недоступна вовсе. Таких деятелей вы встретите на руководящих постах в любой сфере, а в общественной почти повсеместно. Мудозвон всегда бежит впереди паровоза, выдавая желаемое за действительное и приукрашивая всё, о чём говорит.
Распи… дяй и мудозвон, взятые порознь, завалят любое дело. Однако вместе они способны действовать результативно, особенно в таких нематериальных областях, как пиар и реклама. В противовес им, долбо… б способен трудиться энергично и упорно, не задумываясь ни о содержании, ни о производимом эффекте. Скопление долбо… бов всегда ужасно, но в умеренных количествах они могут быть полезны для соблюдения формальных показателей.
Конечно, многое зависит от ситуации. Замечено, что распиздяй, поставленный в положение, требующее мудозвонства, склонен впадать в долбо… бизм – и наоборот. Долбо… б же верен себе при любых обстоятельствах».
Для развития дилерской сети мы взяли нового сотрудника – судя по анкете, тридцатипятилетнего отставного моряка с образованием и опытом работы.
«Долбо… б», предположил я. И ошибся. Сергей Сергеевич оказался похожим на карточного валета, типичного «любителя баб-с». На службу он явился с плеером на шее, серьгой в ухе и неработающим сотовым телефоном на поясе.
«Значит, распи… дяй». Однако на совещании Сергей Сергеевич схватывал всё на лету, говорил дельные вещи и рвался к работе.
Чтобы ввести новичка в курс дела, мне было поручено искать дилеров вместе с ним. Для начала поучаствовали в региональных выставках.
Премьера состоялась в Пскове. На шести квадратных метрах уместились снегоход, аквабайк и всё та же «видеодвойка». Местные жители реагировали индифферентно: «А, снегоход… Ездили на „Буране“, знаем». Гидроциклы и вовсе оказались за линией псковского горизонта: на них смотрели, как на бесполезное чудачество.
Началась вереница командировок по областным и промышленным центрам Северо-Запада. Где-то мы участвовали в выставках, где-то просто искали дилеров.
Калининград поражал обилием красивых девушек, Череповец – количеством некрасивых. Резкие мурманчане были не похожи на пофигистов из Архангельска, а в в каждом кафе Ухты как будто проходила бандитская сходка. В Вологде люди скучными голосами говорили одно и то же:
– Не-е, тут снегоходы не нужны…
– Как не нужны? Снегу-то много!
– Так денег ни у кого нет…
– Да ладно – вон сколько дорогих машин ездит!
– Так этим тоже не надо…
– Почему?!
– А у них уже всё есть…
На Калининградской выставке гидроциклы вызвали неожиданно большой интерес. Местный бизнесмен Блинов так захотел стать дилером, что уговорил нас оставить ему один аквабайк.
ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?
Через неделю Блинов приехал в Питер и поселился в самом дорогом номере Пулковской гостиницы. Кушулю и Каневскому это понравилось. С ним тут же подписали контракт на поставку шестнадцати гидроциклов.
Сначала отправили половину. Поскольку Калининградская область является свободной экономической зоной, их привезли прямо из Финляндии.
Весь июль Блинов бодрым телефонным голосом уверял, что «всё под контролем, деньги скоро придут». Хранение нерастаможенного контейнера ежедневно обходилось учредителям в небольшое, но тоскливое количество долларов.
В это время мы с Сергеем Сергеевичем ездили по другим городам. Результаты были скромными. Самым перспективным показался солидный коммерсант из Череповца: он говорил по-военному чётко и всегда называл конкретные цифры.
– Вот это мужик, – уважительно покивал Сергей Сергеевич. – Второй Блинов!
И деловито добавил:
– Это нужно отметить.
ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?
Наступил август. Стало ясно, что с Блиновым мы попали. И с Сергеем Сергеевичем тоже: вся его энергия уходила в болтовню и пошлое командировочное пьянство. По народной классификации Сергей Сергеевич оказался мудозвоном.
Вскоре его уволили, а мне пришлось ехать в Калининград спасать гидроциклы. Кстати, со «вторым Блиновым» тоже ничего не вышло, и в этом Сергей Сергеевич поневоле оказался прав.
Рекламой в Питере занимались Образцов и Тигран. Тигран кроил бюджет, распределяя бартер, а Образцов старался приблизить рекламу к тому, что написано в учебниках.
На Запад
В Калининграде я стал обзванивать тех, с кем познакомился на выставке. Задача «минимум»: найти нового дилера вместо Блинова. Задача «максимум»: продать гидроциклы.
Раньше других откликнулся некий Дима Сивков – совсем молодой человек, имевший, однако, собственный автобизнес.
За время поиска дилеров я понял: чтобы продавать технику Bombardier, ею нужно увлечься. Взяв блиновский аквабайк, мы с Сивковым отправились на берег Балтики.
Погода стояла жаркая. Разумеется, все загорающие уставились на нас. Сивков сел на гидроцикл и на удивление быстро освоился за рулём. Как бы не замечая общего внимания, он с озабоченным лицом принялся барражировать вдоль берега.
Тут же появились девушки. Сивков прокатил одну, потом вторую. Несколько раз, к радости, зрителей, они перевернулись… Третью девушку Сивков усадил вперёд и встал сзади, как опытный наездник. Наверное, в этот момент его ненавидели все парни на пляже. На чьих-то зубах даже хрустнул песок. Я тоже позавидовал… но в этот момент гидрик тряхнуло и Сивков разбил подбородок о крепкий девичий череп. С этого дня Сивков стал фанатом гидроциклов.
МЕЖДУ ПРОЧИМ
Недалеко отдыхала компания бритоголовых парней в золотых цепях. Один подошёл ко мне:
– Сколько стоит покататься?
– Это не прокат.
– Твой, что ли?
– Мой.
– Дай прокатиться!
– Не могу.
– Как не могу? – бритоголовый расставил ноги пошире. – Тебе чего, жалко?
Я уже знал, как себя вести.
– Подожди. Вот у тебя какая машина?
– У меня? Мерс!
– Теперь смотри. Я к тебе подхожу и говорю: «Дай покататься!».
– А нах… я?
– Ну, просто. Хочется мне! Дашь?
– Я чё, баран?
– Во-от. А здесь то же самое. Он же, – кивнул я на гидроцикл, – семёрку баксов стоит. Считай, машина.
Бритоголовый немного постоял, уважительно глядя на гидроцикл:
– Ну да…
Через минуту он объяснял своим:
– Прикинь, к тебе такой подходит и говорит – дай, типа, на машине прокатиться…
– Ни х…я себе заява! – дружно зашумели пацаны.
– Во-о-от…
Блинов уже не хотел быть нашим дилером, и теперь думал, как выпутаться из этой истории. РОСАН собирался получить с него компенсацию убытков, но это, слава Богу, не входило в мою задачу.
Нашим дилером в Калининграде стала компания Сивкова «Балтмоторс». Правда, осенью гидроциклы им были не нужны. Мы с Сивковым стали соображать, куда бы их пристроить. Частным лицам уже не продашь. В МЧС? Тогда это ведомство ещё не было настолько могучим. В Администрацию губернатора? Нет связей. А если в прокат?
ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?
Через неделю Сивков нашёл коммерсанта, которому принадлежали лежаки на главных пляжах Калининградской области. Ещё неделю мы рисовали перед ним картины будущего:
– В Сочи гидроцикл окупается за три недели! Вы только представьте, Аркадий Самуилыч: наступает весна, на пляжах полно людей, а у вас – прокат гидроциклов! А? Ни у кого нет, а у вас есть!
Аркадий Самуилович сопел и заглядывал в какой-то блокнотик:
– Как это ни у кого… А вот «Янтарный берег». Они тоже могут купить себе гидроциклы.
«Янтарный берег» были конкурентами Аркадия Самуиловича.
– Да не могут, – повышал голос Сивков. – Не могут! Гидроциклы нужно заказывать заранее! Где они их возьмут весной? – он даже развёл руками. Аркадий Самуилович снова сопел, потел, советовался с сыном и куда-то звонил. Наконец, Сивков выложил главный козырь:
– Аркадий Самуилыч, да не парьтесь вы насчёт денег. Я договорился с «Каркадэ», вам оформят гидроциклы в лизинг.
Потянулось многодневное оформление разных документов, в которых я ничего не понимал. Мне пришлось узнать, что такое SWIFT, верификация и коносамент, улыбаться некрасивым таможенницам и запомнить в лицо полдюжины разных начальников.
Наступила осень. Серое небо опустилось ниже, горожане надели плащи. Шагая по лужам, я видел, как люди провожают взглядом мои летние штаны и белые ботинки.
В конце сентября Аркадий Самуилович стал-таки обладателем целого парка гидроциклов. Программу «максимум» я выполнил, однако вместо запланированных двух недель пробыл в Калининграде ровно полтора месяца.
МЕЖДУ ПРОЧИМ
Следующее лето выдалось ненастным, и пляжный сезон практически не открылся. Встречая Сивкова (Калининград – город маленький), Аркадий Самуилович только качал головой. Мне до сих пор не понятно, как нам удалось запутать этого совсем не простого коммерсанта. Иногда я думаю: может быть, он вовсе не расчётливый еврей, а добрый волшебник, которого послала нам судьба?
Сорок пять дней в чужом городе – это маленькая жизнь. По незнанию я снял квартиру в самой убогой части города. Там не было ни одного приличного магазина. По дворам слонялись наркоманы и бездомные собаки (одну я на неделю приютил у себя), ночью дома окутывал подозрительный жёлтый туман, а вместо воды из крана текла мутная жижа. По радио жителям советовали покупать питьевую воду.
Три дня я отмывал квартиру от невероятной грязи. Под пылью обнаружились допотопный приёмник, огромные напольные часы и книга «История европейского костюма». В приёмник я вставил батарейки. Часовые гири использовал вместо гантелей. Книгу прочитал.
В Калининграде бушевала эпидемия СПИДа. Количество зараженных быстро увеличивалось, в газетах еженедельно публиковался «спид-счётчик». В одном репортаже рассказывалось о санитарно-милицейском рейде: из двенадцати задержанных проституток девять оказались ВИЧ-инфицированными, у остальных был банальный сифилис.
Радовало только пиво: такого ассортимента и низких цен в России не было. Вечерами, когда я открывал очередную бутылку, приёмник сообщал новости извне: «Иванушки Интернешнл» выпустили хит «Кукла Маша»… Запущена новая поисковая система Яндекс… В Париже разбилась принцесса Диана…
Как известно, в Калининграде две достопримечательности: могила философа Канта и зоопарк. Засыпая, я каждый раз давал себе слово посетить хотя бы одну из них. Утро приносило новые мысли. Недели шли за неделей, а я так и не приобщился к ценностям Кёнигсберга. Внутренний голос, неизбежный спутник одиночества, пытался меня пристыдить. Порой мне казалось, что ветер доносит из зоопарка запах слона.
Шли годы. Я побывал в Калининграде много раз. Недавно мне сказали, что в местном зоопарке никогда не было слона. Могилку великого девственника я тоже так и не увидел. Но ещё надеюсь…
ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?
МЕЖДУ ПРОЧИМ
Выбивать долг с Блинова прибыли наши парни (если вы понимаете, что я имею в виду). Я отправился их встречать и в аэропорту сразу заметил на фоне пёстрой толпы две гордые фигуры. Несмотря на летнее солнце, они были одеты в одинаковые брюки, пиджаки, водолазки и ботинки – всё аспидно-чёрного цвета.
По дороге Олег несколько раз высовывался из машины.
– Ты видел, какая баба? – толкал он напарника. – Нет, ты видел? А вот эта! А вон там, гляди!
Напарник молча крутил головой в разные стороны.
– Слушай, что у вас за город? – обратился Олег к водителю. – Такие девки ходят, по улицам не проехать!
Я рассказал про СПИД. Парни приуныли.
– Бл… дь, значит, не советуешь?
– Да это по радио говорят! – на всякий случай отмежевался я. – А вы уж смотрите сами…
– Нет, нах… й! Лучше в номере на подоконнике дрочить!
ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?
Через день, когда я забирал парней из гостиницы, каждый вышел из своего номера с проституткой.
О разном
Из Калининграда я вернулся героем. Учредители наградили меня тысячей долларов и новой должностью: «координатор дилерской сети». Теперь я должен был в одиночку искать дилеров по всему Северо-Западу.
Мне увеличили зарплату, и наше семейное благосостояние улучшилось. Джокеру больше не приходилось по ночам пугать пассажиров – что было очень кстати, потому что моя «девятка» совсем развалилась.
«МАРКЕТИНГ»
В июне мы проводили презентацию новой модели Sea-Doo.
Журналистов пригласили за город, на маленькое лесное озеро. Доставить гидроцикл поручили мне. По дороге старая «девятка» заглохла – в жару с ней такое случалось. Потом ещё, потом снова… Короче, я опоздал.
К этому времени все уже закусили. Новинку представлял Третьяк. Рядом с габаритным хоккеистом жёлтый спортивный гидрик выглядел игрушкой.
Сказав пару вступительных слов, Третьяк уселся на аквабайк и тут же перевернулся. Вылезти из воды оказалось непросто. Ему бросились помогать, водрузили в седло и отпустили. Третьяк дал газу, заложил эффектный вираж, затем ещё один…
Журналисты усердно щёлкали фотоаппаратами. На третьем повороте Третьяк снова упал. На этот раз причал с помощниками был далеко. Третьяк всё-таки сумел забраться на аквабайк, но, пока он вставлял ключ, «экспишка» опрокинулась в третий раз.
– Отличная модель! – выбравшись на берег, объявил Владислав Александрович. И вполголоса пояснил: – Вообще-то я катаюсь на трёхместном…
Все облегчённо вздохнули. И немедленно выпили за славное прошлое нашего хоккея.
Снова начались поездки по городам. Я привык засыпать под стук колёс и просыпаться от тишины полустанков. Стоило мне закрыть глаза, в голове начинал вертеться калейдоскоп лиц: партнёры, таксисты, проводники, попутчики и проститутки. (Тема гостиничной проституции заслуживает отдельного исследования. В некоторых городах… Впрочем, ко мне это совершенно не относится).
МЕЖДУ ПРОЧИМ
На Севере вид из вагона сливается в одну белую полосу. Я меланхолично смотрел в окно, размышляя о том, что эти места совсем забыты и Богом, и людьми… как вдруг мимо проплыл гранитный валун с кривой надписью Punk Not Dead.
– Вот дураки! – недовольно сказал сосед. – Не могли по-русски написать.
Найти энтузиастов, желающих заниматься нашим сомнительным бизнесом, было сложно. Даже действующие дилеры Bombardier не горели желанием признавать РОСАН своим дистрибьютором.
Киров, Ярославль и Кострома считали, что относятся к другому региону.
В Сыктывкаре со всем соглашались, но продолжали покупать снегоходы не у нас.
Мурманский коммерсант Утенков раздражённо втолковывал:
– Ну ты пойми, я продаю снегоходов в три раза больше вас. Кто такой для меня РОСАН? У меня Финляндия под боком, всё могу возить напрямую!
Я не знал, что ответить.
– И вообще, – звонил он мне уже в Питер, – я сам стану дистрибьютором. Мы уже дали заявку в Канаду!
Учредители сохраняли спокойствие:
– Всё нормально, никуда они не денутся…
МЕЖДУ ПРОЧИМ
В поездах любят поговорить о жизни.
Мужичок Ляксандр с утра до вечера давал нам советы. Мы – это я и толстая тётка в пёстром халате. Тётка никак не могла вставить в разговор свою историю. Через три станции она не выдержала:
– Да ладно, мы и сами с усами! У меня муж – начальник цеха.
– Начальник цеха! А ты, значит, при нём? – мужичок всем говорил «ты». – И чем занимаешься? Детей у вас нет, может, и не будет. (Об этом тётка всё-таки рассказать успела). Для чего ты живёшь, а?
– А это не ваше дело! – рассердилась она. – Вы сами-то кто такой?
Мужичок неожиданно замолчал. Тётка глазами показала мне на него: дескать, что, съел?
– Ладно… – через минуту сказал Ляксандр. – Смотрите!
И закатал правый рукав. Вся рука от плеча до запястья была тёмно-зелёного цвета.
– Я был на том свете, – утробным голосом сообщил он.
– Как это? – удивилась тётка.
– Током ударило. Я теперь всех насквозь вижу. В смысле, кто какой человек.
Тётка обиженно отодвинулась в угол.
– Да-а… – продолжал мужичок. – Вот и выходит, что я уже до смерти дожил, а всё ещё живой.
И тут подал голос четвёртый пассажир, молчаливый дедушка с верхней полки. Мы думали, он спит.
– До смерти дожить легко… – вздохнул он. – А ты вот до старости доживи.
В Нарьян-Маре я увидел местные соревнования снегоходов.
На окраине города собрались все жители. Большое поле, как оранжевыми утюгами, заставлено «Буранами». Сотни полторы, не меньше.
Пока я пробирался сквозь толпу, раздался страшный рёв. Утюги тронулись с места и, набирая скорость, скрылись за горизонтом, потопив зрителей в сизом тумане. Закашлялся почему-то только я. Вдали уменьшалось нечто среднее между дымом пожара и ядерным грибом. Зрелище поистине эпическое, за которое иностранцы, наверное, заплатили бы хорошие деньги.
Но иностранцев там не ждали. В лучшем городском «отеле» из кранов текла только ледяная вода, а тепла в комнатах было градусов пятнадцать. При морозе на улице в минус двадцать пять не хотелось ни выходить наружу, ни сидеть внутри. К вечеру в гостинице не оставалось ни одного трезвого человека, включая персонал.
В поисках дилеров я пропустил третий Кубок России по снегоходному кроссу. В этот раз, кроме финских, участвовали шведские и эстонские гонщики. На соревнования приехали представители европейской федерации мотоспорта: решался вопрос о проведении в Санкт-Петербурге этапа Чемпионата Европы.
ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?
МЕЖДУ ПРОЧИМ
Соревнования омрачились неприятным эпизодом.
Шведский гонщик на полном ходу врезался в бруствер и сломал шею. Из-за гололёда машина «скорой помощи» забуксовала, не доехав к месту аварии. Медикам пришлось подниматься на холм пешком, но главное – у них не оказалось так называемых «ковшовых» носилок, необходимых при травме позвоночника.
Это неожиданно сыграло на пользу: как выяснилось, холодный снег уменьшил и гематому, и осложнения. Пострадавшего доставили в питерскую клинику. Во время многочасовой операции ему заменили часть позвонка кусочком ребра и самолётом отправили домой.
Несмотря на происшествие, проведение этапа Чемпионата Европы в Петербурге было утверждено.
Той же зимой случилась беда: у своего дома расстреляли нашего юриста Игоря Дубовика. Дело было громким (Игорь был известным адвокатом), но преступников не нашли.
Многие до сих пор думают, что в девяностых было весело.
Трахтенберг
В Череповце журналисты рассказали мне о скандальном петербургском кафе «Хали-Гали».
– Никогда там не были? – удивились моему неведению. – Эх вы, питерцы! В Эрмитаж не ходите, по Невскому не гуляете…
– В парадных ссыте! – добавил неопрятный художник Валеев. (Когда-то он приехал из Ленинграда и считался интеллигентом). – Что, не так? Я-то знаю!
Дома знакомые тусовщики просветили: «Есть такое кафе, но с нюансом – просто так не зайдёшь, нужно заранее купить билет. И девушку с собой лучше не брать. Ну и вообще… Короче, сам увидишь».
Глубокой осенью в РОСАНе появился Дима Сивков. Как важного дилера, его нужно было культурно развлечь, и я вспомнил про «Хали-Гали».
На маленькую, размером с теннисный стол, сцену вышел упитанный еврей с ярко-рыжими волосами. Он был похож на карикатурного Троцкого.
– Здравствуйте, дамы и господа, леди и джентльмены, сэры и сэрихи! – провозгласил рыжий. – Меня зовут Роман Трахтенберг, и моя фамилия переводится совсем не так, как вы подумали. Может быть, вы считаете, что у нас тут некультурное заведение? Говорят, будто здесь ругаются матом и происходят всякие безобразия. Это полная ху… ня. Матом у нас не ругаются, а разговаривают.
Я поперхнулся от смеха и чуть не оглох: справа гомерически захохотал Сивков.
Два часа Трахтенберг сыпал шутками, рассказывал анекдоты и читал похабные стишки. На заднем плане приплясывали голые девицы с синяками на бледных ногах. Всё это время мы ржали так, что у меня устал рот.
МЕЖДУ ПРОЧИМ
Со сцены Трахтенберг предупредил:
– Господа, ежели кто нажрался и хочет сесть за руль, имейте в виду: у соседнего дома вас поджидают заботливые инспекторы ГИБДД.
Мы с Сивковым, как дураки, прибыли на моей машине. Не напиться в «Хали-Гали» было невозможно, поэтому я решил обмануть гаишников, выбравшись дворами на соседнюю улицу. Один проезд был заблокирован бетонными блоками. Другой тоже. В третьем дворе я снова упёрся в тупик, и тут сзади, отрезав отступление, подъехал автомобиль. Мы постояли.
«Чего он ждёт-то?» – подумал я и вдруг увидел рядом с собой фигуру в сером кителе. Сердце ёкнуло, но рука твёрдо протянула в окно документы. Прошла бесконечная минута. Милиционер стоял, вдумчиво разглядывая права.
– Ну что, – не выдержал я, – всё в порядке?
– А что это вы… – заплетающимся голосом сказал мент, – по дворам ездите… А?
Я осмелел.
– Да вот, хочу на Торжковскую выехать и не могу!
Ментяра ухмыльнулся и чуть не упал. Схватившись за дверь, он просунул довольное лицо в салон:
– Вот как бывает: воды в речке по колено, а рыбы – до х…я.
И радостно загоготал. Теперь я чуть не оглох на другое ухо. Он тоже был в Хали-Гали!
Маленькие хитрости
Рекламный бюджет РОСАНа был по-прежнему небольшим. Приходилось искать варианты бартера и налаживать хорошие отношения. На выставках я торговался за каждый метр, иногда сбивая цену почти до нуля.