В девяностых нас считали чудаками. Кому в Питере нужны снегоходы и водные мотоциклы? Дождливое лето, непонятная зима… Как многие начинания смутного времени, наш бизнес возник по принципу «почему бы и нет?».

Если верно, что от любого жителя Земли каждого из нас отделяют шесть рукопожатий, то мои персонажи – практически ваши знакомые. Одних вы видели по телевизору, о других слышали. Некоторых знаете лично. Может быть, вы даже знакомы со мной.

ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?

Пояснение

«МАРКЕТИНГ» В КАВЫЧКАХ

В 90-х годах в России ещё не было ни рынка, ни маркетинга техники для активного отдыха (от recreational products). Поэтому под грифом «маркетинг» в этой книге размещается всё, что мне пришло в голову.

Начало

Лет двадцать назад мы переехали в новый дом. Соседями оказались косящий от армии наркоман, многодетная мать-одиночка и пара колхозных пенсионеров. Этажом ниже бушевал алкаш Толик. Нормальный советский дом.

У подъезда стояли две одинокие «девятки». Одна принадлежала мне, другая – симпатичному парню по имени Роман, похожему на актёра Майкла Паре.

В советское время наличие автомобиля сближало. Скоро я подружился с Романом, а потом и с его другом. У Андрея тоже была кинематографическая внешность: многие находили в нём сходство с Дени де Вито.

Приятели занимались всем, что может принести деньги. В начале перестройки были «челноками». Потом стали «кооператорами». Потом – «коммерсантами». Потом зарегистрировали «фирму» и организовали в гаражах ремонт BMW. Себя Роман и Андрей называли «дольщики», принимали решения сообща и следили, чтобы один не надул другого.

Раз в год в Петербурге проходит большая водно-моторная выставка. Её посещение входит в небогатый набор городских развлечений. Отправились туда и мои приятели.

Пробираясь сквозь толпу, обременённую пакетами с рекламной макулатурой, Роман и Андрей вышли к необычно свободной площадке. На ковролине стояла непонятная техника. Доступ затрудняли цепочки.

– Ого! Что это?

– Это снегоход, – ласково объяснил потёртый мужчина в джинсах, – а это водный мотоцикл – аквабайк. Производство компании «Бомбардье», Канада. Слышали про такую?

Водный мотоцикл! Как раз недавно друзья безуспешно искали, где можно его купить.

– А сколько стоит?

Приветливый мужчина назвал цену.

Роман посмотрел на Андрея:

– Может, один на двоих?

«На двоих» у них уже был один мобильный телефон. Правда, носил его только Роман. Тут выяснилось, что канадцы не продают технику, а ищут дилеров.

– Вы чем занимаетесь?

– У нас автобизнес, – солидно сказал Роман.

– Не хотите продавать нашу технику?

– Аквабайки?

– Нет, аквабайки на следующий год. А сейчас снегоходы.

– Снегоходы?! Да кому они здесь нужны! У нас не тундра…

– Сначала все так думают, – ласково сказал мужчина, – вот посмотрите…

Он разложил каталоги с яркими картинками. Кроме дольщиков, по площадке слонялась пара быковатых парней. Обыватели за цепочки заходить боялись. Через полчаса друзья решились: снегоходы так снегоходы!

ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?

Подписав контракт, Андрей отправился искать деньги, а Роман – покупателей. Или наоборот.

«МАРКЕТИНГ»

В 1972 году в Советском Союзе выпустили «Буран», первый в нашей стране снегоход. Само собой, его скопировали с иностранного. Прототипом стал снегоход Ski-Doo компании Bombardier. Её основатель, Жозеф-Арман Бомбардье – легенда канадской промышленности. Именно он в 1959 году открыл миру новый вид транспорта: лёгкий снегоход мотоциклетного типа – посадка верхом, гусеница сзади и две лыжи спереди.

В начале семидесятых представители Bombardier, рассчитывая развернуть в СССР совместное производство снегоходов, привезли в Москву пятьдесят штук Ski-Doo. Модель была рассчитана на Крайний север: две широкие гусеницы и огромная лыжа распределяли давление на большую площадь, и тяжёлая машина (а она весила почти полтонны) шла по снегу любой глубины. Советские руководители согласно кивали и даже попросили предоставить техническую документацию.

Фирмачи документацию не дали. И не зря: не успел они уехать, как наши инженеры, разобрав по винтику Alpine, принялись соображать, как сделать такой же. Остальные привезённые снегоходы разошлись по номенклатурным дачам.

Отечественное производство запустили на заводе «Рыбинские моторы». Снегоходы получились неудобными, плохо заводились и быстро ломались. Но северяне радовались «Бурану», как индейцы колесу. В 80-х годах выпускалось до 15 тыс. снегоходов в год. Для просторов страны, большую часть года покрытых снегом, «Буран» стал таким же незаменимым, как лыжи, а название сделалось обозначением всех снегоходов независимо от марки.

Один из «Буранов» стоит сейчас в музее Bombardier в Валькурте.

К тому времени я успел побывать владельцем магазина мототехники, потом безработным, частным извозчиком и снова владельцем магазина.

Роман и Андрей стали моими друзьями. Не проходило дня, чтобы мы не встречались в гостях или в ресторане. Получив от канадцев первый снегоход, ребята позвали меня кататься. Поехали почему-то в Токсово, в самую гущу лыжников.

МЕЖДУ ПРОЧИМ

– Смотри, смотри!!! – кричал мальчик своему папе, показывая на меня варежкой.

Я пытался съехать по снежному склону на снегоходе, чёрном и блестящем, как жук. Разноцветные лыжники отъезжали подальше, изумлённо косясь в мою сторону. Не успел папа повернуть голову, как я уже кубарем катился по склону, а снегоход медленно сползал вниз отдельно от меня. Но обошлось без увечий.

Скоро снегоходы Bombardier появилась в моём мотомагазине.

– Скоко-скоко? – разевали рты покупатели. – Дак это же два «Жигуля»!

Похоже, что в нашем городе снегоходы были никому не нужны. Во всяком случае, обычная форма продажи не работала. Тем не менее, Роман и Андрей умудрились продать своим знакомым почти двадцать штук. Покупали их, главным образом, из любопытства.

«МАРКЕТИНГ»

Рассказывали такую историю. Некий россиянин получил от Bombardier то ли пятьдесят, то ли сто снегоходов с отсрочкой платежа. После чего исчез вместе со снегоходами. По удивительному совпадению официальным представителем Bombardier в России оказался родной брат его приятеля (тот самый, приветливый мужчина с выставки) – как говорили, бывший грушник или даже чекист.

Дело замяли. Снегоходы списали в убытки, а приятель беглого бизнесмена (брат чекиста!) через несколько лет сделался официальным дилером Bombardier в Москве. После этого фирмачи зареклись поставлять технику в Россию без предоплаты.

Прошло ещё полгода. За это время я снова потерял бизнес, а заодно квартиру и все сбережения. В девяностых это случалось. Чтобы прокормить семью, опять подрабатывал извозом.

– Ты сейчас не сильно занят? – как-то спросил Роман. – Нам нужен человек, который возглавил бы продажи техники…

Он любил солидные выражения.

– …а то гидрики зависли, нужно их срочно продать.

ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?

На дворе стоял август девяносто пятого. Дождило.

Фирма «К»

За дело я взялся с энтузиазмом.

Компания моих друзей называлась РОСАН, то есть РОман С АНдреем. Офис находился на самой окраине города. Дальше располагались только тюрьма и Южная ТЭЦ. Напротив зеленело кладбище, а улица напоминала забытое шоссе.

Место было настолько глухим, что здесь регулярно устраивались бандитские разборки: «братки» приезжали на машинах и выясняли отношения прямо у нашей ограды. На случайных покупателей надеяться не приходилось.

МЕЖДУ ПРОЧИМ

В середине девяностых мало кто из бизнесменов мог похвастать собственным двухэтажным зданием. Именно в таком размещались офис РОСАН, торговый зал Bombardier и станция по обслуживанию BMW.

Знакомые часто спрашивали: «Интересно, откуда у РОСАНа деньги?».

Я объяснял, что это результат труда и удачного стечения обстоятельств: «Когда-то Роман и Андрей получили кусочек никому не нужной земли. Там они стали строить Здание, вкладывая в него всё, что зарабатывали. Друзья не ходили по ресторанам, не покупали жёнам одежду, а детям – игрушки. Денег всё равно не хватало.

Тогда они договорились с одним серым дилером BMW, что он закончит строительство, а за это получит Здание в аренду. Тот так и сделал: отделал помещения, оборудовал автосервис и торговый зал. Но не успел толком поработать, как его арестовали за контрабанду. А в Здание въехал РОСАН.

ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?

Не бросать же его совсем! Тем более, что всё по закону».

Многие верили.

Реальность была сложнее. Серому бээмвэшнику так понравилось Здание, что он решил оставить его себе. Подумаешь, какие-то коммерсанты!

Тут надо сделать отступление.

В начале девяностых многие работали «парами» – так проще и надёжней. Через несколько лет пары, как правило, распадались. Хорошо, если мирно. К счастью для РОСАНа, Роман и Андрей договорились ещё «на берегу»: любой вопрос решается при условии согласия обоих. Если один «за», а другой «против», вопрос снимается. Тогда же сложилось и разделение имиджа: Роман – жёсткий и напористый, Андрей – мягкий и дипломатичный. Выражаясь языком фортификации, там, где нужен был таран, действовал Роман, а за подкоп отвечал Андрей. Иногда для разнообразия дольщики менялись ролями.

Когда бээмвэшник попытался «отжать» здание, Андрей договорился с кем следует. И друзья остались владельцами собственности. Правда, к ним перешли и все долги неудачливого рейдера. Борьба за выживание продолжалась.

МЕЖДУ ПРОЧИМ

Как всегда, на такое добро находилось находились и другие охотники.

Во время очередного «наезда» в РОСАН нагрянули бандиты. Тёмные фигуры замелькали в коридорах, заглядывая в каждый кабинет. Потом собрались внизу для «разговора». Старший демонстративно выключил рубильник:

– Всё, фирма закрыта!

Свет погас. Механики бросили работу, с пролетарским безразличием ожидая окончания разборки. Роман подошёл к щитку и молча поднял рукоятку назад. Лампы загорелись. Старший удивился:

– Ты чо, не понял? Я сказал: всё, лавочка закрывается!

И снова погасил свет. Роман, так же молча, включил рубильник ещё раз. Бандит помрачнел.

– Это. Моё. Здание, – отчеканил Роман. Было видно, что он скорее сдохнет, чем отдаст собственность. Бандиты, кое-как сохранив лицо, отступили.

С целью «популяризации продукта» я стал возить гидроцикл по городу. В приличных местах останавливался и раздавал буклеты. Вернее, пытался раздавать: граждане опасливо обходили меня стороной.

Не стеснялись только братки. «Чо стоит? – спрашивали они и тут же интересовались: – С кем работаете?». Работали мы… нет, поправлюсь: не работали, а просто знали местного авторитета Кирпича.

«МАРКЕТИНГ»

К этому времени я насмотрелся на «представителей криминального мира». Некоторые внушали уважение, некоторые страх. Большинство наводило тоску.

Но оказалось, что именно они – наши главные покупатели. Приметив издалека фактурный силуэт, я уже смотрел на него, как на клиента. Наш товар покупали те, кто легко расстаётся с деньгами. Я вывел первое правило:

Не важно, сколько у человека денег – важно, как он их тратит.

В то время у всех бизнесменов была «крыша». У некоторых даже две. Говорят, один из наших первых клиентов (сегодня у него неплохая позиция в списке Forbs) платил сразу нескольким структурам. Видимо, поэтому постоянно имел не то чтобы испуганное, но несколько напряжённое выражение лица.

Время от времени к нам заходили грубые парни в кроссовках и кожаных куртках.

– Почём? – кивали они на гидроцикл и, не дожидаясь ответа, уточняли: – А подарить?

И, сообразив, что территория занята, гордо уходили.

Гордо получалось не у всех. «Красноярские» (так они представились) никак не могли уразуметь, что к чему. Наконец, пообещав «разобраться», пацаны вышли на улицу и сели в старую «Волгу». Сидели, наверное, час. Мы уже начали беспокоиться. В сумерках они вылезли из машины и стали её толкать, старательно отворачиваясь от наших витрин.

МЕЖДУ ПРОЧИМ

Через три года Кирпича расстреляли в ресторане. Но покататься на снегоходе он успел.

Однажды в лесу у него закончился бензин. Кирпич добрался домой и послал за снегоходом своих «бойцов». Те добросовестно притащили снегоход из леса на руках.

«Идиоты, – сокрушался Кирпич, – взяли бы канистру бензина и доехали своим ходом!».

К моему приходу штат РОСАНа состоял из шести человек, включая Андрея с Романом. Теперь они называли себя «учредители». Работали, впрочем, наравне со всеми, не гнушаясь даже разгружать технику.

Постепенно это сократилось до формата «Ленин на субботнике»: приподняв за лыжу очередной снегоход, друзья несколько метров кряхтели, затем на что-нибудь отвлекались и озабоченно уходили.

Главный работником считался Костя Быстров. Оправдывая свою фамилию, он бодро брался за всё: за доставку техники, за продажу, за обслуживание, за клиентов… Начинал Костя горячо, но быстро остывал и переключался на другое. Моему появлению он не обрадовался. Так же, как и новому сотруднику, Андрею Крылову.

Главный бухгалтер – прокуренная дама с золотыми зубами – смотрела на всё снисходительно. Как-то она остановила меня на крыльце:

– Кто у нас отвечает за «Бомбардье»?

– Я. А что?

Главбух стряхнула пепел в пачку:

– Сядете…

– Почему это?!

– А как вы думали – чёрная бухгалтерия, контрабанда, расчёты без кассы…

Я только махнул рукой: это было нормой любого бизнеса. Не могут же посадить всю страну!

Однако Крылов так не считал. До РОСАНа он работал здесь же, в автосалоне неудачливого дилера BMW. И вместе с ним попал «под статью». Поэтому Андрей вёл себя осторожно: лишнего не говорил, работал усердно, умел это усердие показать и постоянно ходил с таким видом, будто знает, что происходит «на самом деле». Может быть, он и вправду это знал.

Скоро Крылов сделался управляющим, а через несколько лет – директором РОСАНа. Но это в будущем. А первую осень мы встретили с непроданными гидроциклами.

– Так. Нужно разобраться, почему это произошло, – строго сказал Роман, собрав совещание.

– Ну как почему? – удивился Костя. – Вот если бы сейчас был июнь…

– Если б я имел коня, это был бы номер, – назидательно продекламировал Роман. – Если б конь имел меня…

– …я б, наверное, помер! – уныло закончил Костя. Это была любимая присказка Романа.

Совещание затянулось допоздна. В перерыве Костя возбуждённо бухтел:

– Ну какие гидрики в Питере? У нас лето два месяца, да и то с дождями!

У Романа было другое видение.

– Сколько народу живёт в городе, миллионов пять? Плюс пригород! Убираем женщин, пенсионеров и детей… остаётся два с половиной миллиона. А какой у нас процент богатых людей? Тех, кто может купить гидрик? Пусть даже два процента… Получается пятьдесят тысяч. Пятьдесят тысяч!!! Понимаете? – он обвёл нас блестящими глазами. – Мы можем продать в Петербурге пятьдесят тысяч снегоходов! И пятьдесят тысяч гидроциклов!

– Отчего же не продаём? – неосторожно спросил я.

– Так никто не знает! Рекламы нет! В общем, так: ты будешь отвечать за рекламу, Крылов – за продажи, а Костя – за всё остальное.

ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?

Через несколько месяцев Костя уволился.

С тех пор РОСАН странным образом притягивал сотрудников, фамилии которых, как и фамилии учредителей, начинаются на букву «К».

Только сейчас я сообразил, что до сих пор не назвал фамилии главных героев. Пожалуйста: Роман КАНЕВСКИЙ и Андрей КУШУЛЬ.

Самодеятельность

Никогда не бойся делать то, что ты не умеешь.

Помни, ковчег был построен любителем.

Профессионалы построили «Титаник».

Д. Берри

От рекламы я был далёк, но считал это дело занятным. И каждую ночь, засыпая, фантазировал о том, как завлечь покупателей.

МЕЖДУ ПРОЧИМ

Город переживал бум «частных охранных предприятий» – ЧОПов. Одним из них руководил мой знакомый. В ЧОПах вперемешку работали бандиты и бывшие оперативники. Знакомого такое окружение тяготило. Для разнообразия он стал издавать журнал для охранников, телохранителей и прочих, как он говорил, «гоблинов». Правда, журнал в основном читали клиенты. «Может, рассказать им о гидроциклах?».

ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?

Несколько вечеров я кропотливо сочинял текст и подбирал картинки. Когда статья была напечатана, долго не мог на неё налюбоваться. Особенно на фамилию автора.

Дальше этого дело не пошло. Как и прежде, в компании каждый занимался всем. Я отвечал на звонки клиентов, развозил технику и даже провёл инвентаризацию склада запчастей.

Года полтора я учился не на чужих, а на своих ошибках: впихивал в макет километры информации, использовал несколько шрифтов, совмещал разный дизайн, etc. В общем, совершил все глупости рекламного дилетанта. В утешение говорят, будто только такой опыт и считается настоящим.

Рекламные потребности РОСАНа (т.е. буклеты и визитки) обеспечивало маленькое агентство с креативным названием S’Top. Точнее, энергичный юноша Егор. Именно ему принадлежит первый рекламный слоган РОСАНа: «В объятиях скорости». Слоган мне не понравился, но я промолчал. Говорят, авторы очень обидчивы.

«МАРКЕТИНГ»

Скоро у нас появилась первая наружная реклама: большой рекламный щит, он же билборд. Билбордов тогда было не так много, как сейчас. Наш стоял у Чёрной речки. Мимо него проезжала половина жителей северо-запада, и шёл поток машин в Финляндию.

В углу плаката (ни к селу ни к городу, но с выгодой для нас) красовался логотип «Европы Плюс». За него мы получили пятьдесят выходов на радио. Эмоции ролика отражали число непроданных гидроциклов.

«Ты любишь скорость и крутые виражи? – надсадно орал мужик из приёмника. – КУПИ ВОДНЫЙ МОТОЦИКЛ!!!».

Рекламу услышали. Иногда даже звонили из автомобиля, что считалось верхом внимания:

– Алё, чего трубку не берёте? Я с мобильного звоню! Сколько стоит водный мотоцикл? Сколько?!!

По сотовому телефону полагалось говорить громко и быстро.

В сентябре открылась очередная автомобильная выставка. На официальное участие решили не тратиться – я купил пропуск на въезд, нагло припарковался у главного павильона, расчехлил гидроцикл и приготовил буклеты. По-прежнему дождило.

Гидрик привлекал внимание. На него с изумлением смотрели… и шли дальше, продолжая оглядываться.

За два дня я зацепил только пару клиентов: главу районной администрации и какого-то бандита. Снаружи они отличались только пиджаками. Через пару лет глава оказался под следствием и скрылся за границей, а бандит со временем стал уважаемым бизнесменом.

На третий день меня разоблачили, и я уехал.

«МАРКЕТИНГ»

Питерцам нравилась телевизионная программа «Адамово яблоко» – «АЯ». Там забавно рассказывали про секс, мужские причуды и радости жизни. Программой руководил журналист Кирилл Набутов. Фамилия Набутова в городе была известной: когда-то его отец комментировал в Ленинграде все футбольные матчи, а нелепую смерть комментатора обсуждали на каждой кухне.

В сентябре группа «АЯ» сняла сюжет о водных мотоциклах. Учредители два часа бороздили небольшое озеро, показывая всё, чему научились за лето. В какой-то момент Андрей совсем скрылся под водой, как подводная лодка. Всплыли по отдельности: кверху дном гидрик и запыхавшийся Кушуль. Но эпизод смонтировали так, будто он, как ни в чём не бывало, выпрыгивает из воды верхом на аквабайке. Это неизменно поражало зрителей.

Сюжет показали по телевизору, и ещё года три мы крутили его на всех выставках.

Нежелание горожан покупать гидроциклы меня сердило. «Я бы обязательно купил. Были бы деньги!». Так рассуждают все, у кого этих денег нет.

Наверное, нет ничего более унылого, чем осенью продавать гидроциклы в Петербурге. Но каждое утро я просыпался с надеждой…

МЕЖДУ ПРОЧИМ

Вам не приходилось превращаться из друга в наёмного работника? Трудно описать обжигающее чувство неловкости, с которым я получал от учредителей первую зарплату.

Правда, на триста долларов прокормить жену и троих детей не получалось. Поэтому по ночам я продолжал «бомбить». Перед конкурентами у меня было преимущество – ротвейлер Джокер. Он сидел на переднем сиденье и дисциплинировал пассажиров. Крепким парням в спортивных штанах это обычно не нравилось: «Чо, собака? Не-е, не поедем…».

«Ага, – говорил я Джокеру, – видал, какие рожи? Хрен бы они мне заплатили!».

Джокер понимающе зевал.

О моей ночной работе никто не знал. Иногда я катался до утра, так что в РОСАН приходил поздно и не бодрым. Учредители поглядывали на меня с осуждением.

Шире шаг!

В конце сентября учредители и рекламист Егор что-то шумно обсуждали в кабинете. Позвали и меня. За гостевым столиком сидел квадратный мужчина с обветренным лицом.

– Знакомься: Владимир Яковлев, президент Федерации мотоспорта.

– Кулишев, – говорю я. У меня откуда-то взялась привычка представляться по фамилии.

– Вот, – указал Каневский на президента, – хотим провести Кубок России по снегоходному кроссу. Первый в России! Представляешь, какой масштаб?

Он подошёл к настенной карте России и развёл руками от края до края:

– Народ соберётся со всей страны. Да что там со страны! Сделаем его открытым, пусть приедут финны, шведы, американцы… Это уже государственный уровень!

Каневский любил размах. Как у всех кооператоров, его настольной книгой был «Золотой телёнок».

МЕЖДУ ПРОЧИМ

До перестройки Роман возил на грузовике фрукты. При въезде на овощную базу автомобиль взвешивали, на выезде – тоже. Разница считалась весом товара. Чтобы его увеличить, Роман клал в кузов чугунные крышки, которые снимал с канализационных люков.

Выгрузив съедобную продукцию, он незаметно выбрасывал крышки и ехал на весы. Скоро в глухом конце базы выросла целая чугунная пирамида.

«Тяжёлые, зараза… – жаловался Каневский. – Натаскаешься, потом еле баранку крутишь».

Видя на дороге открытый люк, я до сих пор вспоминаю своего соседа.

Проведение соревнований назначили на конец января. Егор работал с журналистами, Яковлев со спортсменами, учредители с чиновниками.

Для привлечения участников призовой фонд сделали солидным: пятнадцать тысяч долларов. Потом узнали, что хватило бы и трёх тысяч: в Европе снегоходные призы невелики, а россияне и вовсе катались за идею. Но было поздно.

Чтобы победа гарантированно досталась снегоходам Bombardier, из иностранцев пригласили только гонщиков заводской команды Lynx (это марка снегоходов Bombardier, производимых в Финляндии).

ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?

Вместе с октябрём пришло понимание того, что нужно думать о зиме.

Каждое утро, по привычке украсившись галстуком, я ехал на другой конец города. Тридцать два километра туда, тридцать два – обратно. В пустом здании было тихо. Редкий телефонный звонок дарил недолгую надежду на клиента.

Целыми днями я рассылал по всей стране факсы с предложением купить «лучшие в мире снегоходы Ski-Doo и Lynx». Регионы равнодушно молчали. Тогда я звонил сам:

– Вы получили факс про снегоходы?

– «Бураны?»

– Не «Бураны», а «Ски-ду»!

– Чего?

– Канадские снегоходы, «Бомбардье»!

– Бормань… Что?

– Снегоходы из Канады!

– «Бураны»?

– Да нет у нас «Буранов»! Только «Ски-ду». И «Линкс».

– Не понял…

– Вам импортные снегоходы нужны?

– Импортные? А японские «Бураны» есть?

– Нет, у нас финские «Бураны». – сдавался я. – И канадские.

– А сколько стоит?

– В факсе всё написано!

– Тут непонятно…

– Это в долларах.

– Не-е, нам надо в рублях.

– Умножайте на пять и восемь…

– А?

– На пять и восемь. Самый дешёвый получается примерно тридцать шесть тысяч рублей.

– Сколько?! Тридцать шесть… тысяч? За один?!!

На этом месте разговор обычно заканчивался. «Бураны» продавались в магазинах по три тысячи рублей, а в самом Рыбинске их можно было найти и за полторы.

«МАРКЕТИНГ»

Одежда Bombardier была очень красивой. Но дорогой, а главное – малодоступной. Россию снабжали по остаточному принципу, так что ассортимент нашего магазина был совсем бедным. Впрочем, покупатели снегоходов считали экипировку пижонством: народ катался в лыжных костюмах, в ушанках и в армейских тулупах.

Тогда учредители нашли в Питере изготовителей одежды для туристов. Нам пошили альпинистские куртки и комбинезоны с логотипами Ski-Doo (благо наши клиенты были далеки от гор). Такая одежда стоила в разы дешевле фирменной, её стали покупать и даже заказывать из других городов. Это вольное обращение с чужой торговой маркой (как и многие другие наши нарушения) в Bombardier осталось незамеченным.

1 2 3...6 >

На страницу:

Перейти

1 из 6