Сундук ловца. Серия «Путешественники по временам и измерениям». Книга вторая

– И как отличить одних от других? – спросил Сервоет.

– Очень просто. Любимые поговорки слабых «Не мы такие, жизнь такая», «С волками жить, по волчьи выть» и ещё множество подобных. Эти существа всю жизнь подстраиваются под чужой образ жизни, копируют успешных и знаменитых сородичей. Не смеют слова сказать, если до этого его не произнёс их идеал. Стараются дружить только с себе подобными. Любое инакомыслие вызывает у них отторжение и несварение желудка.

И получается так, что они живут не самостоятельно, как полноценные независимые создания, а лишь повторяют чужую жизнь, проживая её вслед за кем-то. Понятное дело, что из слабых никогда не получаются ни великие поэты, ни известные музыканты и художники, ни гениальные ученые. Потому что, если ты идёшь в толпе и постоянно заглядываешь кому-то в рот, – значит, имя твоё «толпа».

– Но никто не любит бунтарей и революционеров, бабушка, – заметил Валерка.

– Совершенно верно, и знаешь почему? Потому что больше всего на Свете слабые боятся перемен. Если они начнут меняться – значит, придется признаться самим себе, что прошлая жизнь была не верная. И выбрали они этот путь по своей слабости, повинуясь чужому мнению, хотя у них были и другие варианты. И тогда придется ещё раз напомнить себе – ты слабый!

Поэтому любимое занятие слабых – испытывать сильных на прочность. Встретят эдак десяток слабачков сильного, сразу возьмут в руки «палки» и начинают его «метелить».

Сначала слабо ударят, отойдут и смотрят. Ага, выдержал, значит, можно посильнее вдарить. И так до тех пор, пока сильный не сломается. И тогда они бросят его со словами: «Всё в порядке, он тоже слабый. Просто шкура у него потолще». И воцарится в их душах покой и безмятежная слабость.

– Но почему сильные не могут дать отпор? – возмутился Сервоет.

– А как тут биться? Так уж заведено, что слабых созданий гораздо больше, чем сильных. На том гармония в мирах и держится. А почему так, это не ко мне вопрос.

– И что такого особенного в сильных?

– О, сильные создания – прямая противоположность слабым. В первую очередь, это те, кто принимает собственное решение, без оглядки на мнение окружающих.

«Это тяжело», – спросите вы? «Невыносимо», – отвечу я. Потому что тебе надо не просто принять решение, но ещё потом потратить уйму времени (а у кого-то на это уходит целая жизнь), чтобы убедить остальных, что принятое решение – правильное. Но уж если слабые приняли его – то тут всё, сильный сразу становится кумиром миллионов на долгие годы.

– А если сильный примет неправильное решение, но будет до хрипоты убеждать остальных, что оно верное? – не согласился Колька.

– Бывает и такое дело, – ответила Сильвия. – Но только любое решение сильного существа – это всегда шаг вперед. В то время как слабые очень любят оглядываться назад и в нерешительности топтаться на месте.

Поймите, ребята, жизнь – это как длинный коридор с бесконечным количеством дверей. Можно просто стоять, можно идти, можно бежать. Одним словом, двигаться с разным темпом. Но одно надо совершать постоянно – открывать новые двери, заглядывая в неизведанное. Не рассуждать и пытать мозг догадками: «А что там? А не станет ли хуже, если я её открою? А что подумают окружающие? А вон Валерка открыл всего три двери, зачем же мне тогда открывать пять или десять?»

Надо просто брать и открывать. Иначе не будут развиваться ни сами существа, ни их мир.

– Почему сразу Валерка, – обиделся мальчик. – Лично я очень люблю самостоятельно принимать решения и не идти на поводу у большинства.

– Молодец, – погладила его по голове Сильвия. – Поэтому, если в слабом растёт жгучее желание «быть таким же», «соответствовать», «копировать и подражать», то сильные с рождения стремятся к созданию нового – того, чего ещё не было, будь то картина, песня, книга или автомобиль.

И делают они это не потому, что хотят прославиться или заработать кучу денег, а потому, что по-другому не могут жить. Так же, как слабому необходимо каждый день подражать, так и сильному надо ежедневно создавать.

– Получается, что сильные более уязвимы и острее нуждаются в поддержке, чем слабые? – удивилась своей неожиданной догадке Анфиска.

– Совершенно верно, моя девочка. Сразу видно, что в Академии магов по-прежнему хорошо обучают. Я и рассказала вам это для того, чтобы вы понимали, что если уж природа сделала вам слабыми, то постарайтесь хоть не так часто колотить «палками» сильных созданий. Мир от этого только выиграет.

– Значит, Калай оказался слабым и даже звание мага его не изменило? – заключил Сервоет.

– К сожалению, да. Как вы понимаете, магом может стать любой. Но только сильное существо способно понять истинное наше предназначение.

– И в чём же оно?

– Судьба мага заключается в том, чтобы способствовать жизни и процветанию всех известных миров нашей планеты. Оберегать их обитателей от необдуманных действий, способных привести к уничтожению измерения. Бороться со злом, угрожающим извне, – гордо закончила Сильвия Ветроносная.

– Именно для этого магу дается неограниченный доступ к энергии «рек силы», чтобы он сам лично никогда и ни в чём не испытывал нужды. И никакое золото и сиюминутные блага не отвлекали от основной цели его существования. А кто нарушает наш устав и проводит больше времени в утехах, нежели в учёбе и магических битвах, подлежит осуждению Коллегии магов и лишению неограниченного доступа к энергии.

– Но Калай просто хотел помочь семье, чтобы они не голодали и жили достойно, – возразил Сервоет.

– Ага, вот прямо сейчас все маги кинутся и станут улучшать благосостояние своей родни. Ты представляешь, что тогда начнётся? Внезапные многомилионные выигрыши в лотерею и умопомрачительные клады. Как на дрожжах растущий бизнес и сельскохозяйственные поля с урожаем по пять раз за год. Загадочные смерти конкурентов и утечка секретной информации.

– Да, даже подумать страшно, – подивился внимательно слушавший старого мага Фёдор Кириллович. – Наверное, Сильвия, Вы правы: нельзя магам «играть на одном поле» с простыми существами – это заведомо неравный бой.

– О каком бое идёт речь? – ребята даже вздрогнули от громкого и весёлого окрика пелина. Гунтас стоял за их спинами и, казалось, светился от счастья.

– Ты чего такой весёлый? Как будто пацараи рассказали тебе, где искать Пеленген.

– Ты становишь всё проницательнее. Это хорошо. Да, Совету времён и измерений удалось установить, в каком мире мутации происходили наиболее часто за короткий промежуток времени. Была проделана гигантская работа по анализу собранных со всех известных измерений данных. Но теперь мы, кажется, близки к разгадке.

– Что же тогда стоим? – воскликнул Сервоет. – Гунтас, перемещай нас быстрее, пока ситуация не вышла из-под контроля и не пришлось устраивать побоище.

– Не хотелось бы, – поддержала его Сильвия, – Честно говоря, магическая битва сейчас не входит в мои планы. Скоро начнутся каникулы, и я обещала дочери, что поеду с внуками в деревню. Свежее молоко, горячий хлеб – красота!

– Не будем торопиться, – остудил их пыл пелин. – Ситуация осложнена тем, что в нужном нам измерении по непроверенным данным находится один из похищенных «Сундуков ловца». Не зная его точного месторасположения, соваться туда крайне опасно.

– Понятное дело, – одобрительно закивала головой Сильвия. – Если он в руках злодеев, то мы и шагу ступить не сможем. Сразу наши мысли «захомутают» и предпримут ответные меры. Куда, кстати, мы собираемся-то?

– В Эфферис, – ответил транспортный работник.

– Эфферис? – вдруг взвилась старушка. – И ты говоришь об этом таким спокойным голосом?

– Да, Эфферис – измерение лизоблюдов и подхалимов. Что тут такого страшного?

– Ну ты даёшь, уважаемый господин пелин. Я там и пяти минут не проведу, прибью кого-нибудь. Не могу общаться с этими бесхребетными слизнями.

– Эх, моя дорогая Сильвия. Если бы мы могли выбирать, с кем общаться, а кого просто пролистывать, не читая, как страницу в книге нашей жизни, – философски заметил Гунтас. – К сожалению, реалии таковы, что неприятным существам мы вынуждены уделять гораздо больше времени, нежели родным и близким.

– Извините, что вмешиваюсь, – набрался смелости Фёдор Кириллович. – Я не совсем понимаю, о каких существах идёт речь, и чем они могут быть так опасны для нашей миссии?

– Ух ты, погляди на него, – весело хлопнула мужчину по спине старушка, так что тот поперхнулся недоеденной кукурузой. – Ещё недавно пакостником был – хотел нашего драгоценного Сервоета обидеть. С упырями-рижельдами связался, за золото был готов мать родную продать. А сейчас уже про общее дело лопочет. Сообразительный, нечего сказать. Только не очень-то я тебе верю, милок. Предавший однажды предаст и дважды!

– Я никого не предавал. Просто хотел купить неограниченный доступ к энергии «рек силы» и несколько уровней магической культуры. Я вам уже об этом говорил.

– Цель-то у тебя была благая, только зайти ты хотел с «Чёрного хода», – засмеялся неожиданному каламбуру пелин. – А это, как ты понимаешь, невозможно. Даже для таких пронырливых существ, как лысые обезьяны.

– Я уже понял, – согласился Кирилыч. – Сейчас просто хочу вам помочь, если позволите, конечно. Всё-таки у меня неплохие навыки колдовства. И спортом люблю заниматься: двадцать раз подтягиваюсь.

– Ну, если двадцать, это да, сильно нам поможет в магической битве, – сдерживая смех, ответил Гунтас. – Главное, турник не забудь с собой взять и гантели. В крайнем случае, бросаться в неприятеля ими будешь. Какие же вы, лысаки, всё-таки самоуверенные и заносчивые.

Потом немного подумал, окинул с головы до ног учителя оценивающим взглядом и продолжил:

– А что, ребята, может, и вправду взять его с собой? Видел историк итак немало. В ошибках своих признаётся, на других вину не сваливает. Особо дурного, действительно, ничего не совершал. Ну, подумаешь, хотел мысли лысака прочитать.

– А это разве не преступление? – спросил Сервоет, которому не понравилось, что кто-то пытался шарить в его голове.

– Это с какой стороны посмотреть. Если бы Кирилыч был магом – тогда да, виновен, поскольку магию без разрешения Совета нельзя применять во многих измерениях. А так он простое существо с небольшими задатками колдуна, которые сами по себе не способны навредить окружающим. Разве только подопытным мышам. Вот если в вашем мире введут уголовное наказание за «энергетический вампиризм», тогда другое дело. Ждёт нашего мужичка суровый, но справедливый суд.

– Верно, ребята, – усиленно закивал головой Кирилыч. – Я вообще безвредный. Тем более для таких уважаемых путешественников, коими являетесь вы.

– Допустим, мы готовы поверить, что ты раскаялся и решил встать на путь исправления. Но как быть с колдовскими практиками? Ты же хороший учитель истории, один из лучших в городе. Твоё фото даже на доске почёта висит. Но дурь с зельями, мёртвыми жуками и жабами постоянно отвлекает тебя. Из-за ночных опытов и ритуалов ты не только сон, но и память стал терять. И, между прочим, эта зараза недавно тебя чуть до смерти не довела.

– А зачем ты три дня назад пытался дух Ивана Грозного вызвать? – подключилась Сильвия.

– Не подумайте ничего плохого. Я просто хотел, чтобы он мне поведал о событиях тех дней. Тайны от «живого» свидетеля, так сказать. Представляете, какой бы сенсационной вышла моя докторская диссертация?

– И как, получилось? – спросил Колька.

– Куда там, – махнул рукой Фёдор Кириллович. – Вместо великого русского царя ко мне пожаловал дух Семёна – алкоголика с первого этажа. Он умер прошлым летом – отравился поддельной водкой. Сначала, ханыга, полночи вымогал у меня деньги на выпивку, хотя я пытался объяснить, что духам спиртное не положено. Ведь они даже не могут пить жидкость. Когда Семён понял, что денег не будет, разбушевался: разбил вазу, изодрал обои в коридоре. И напугал кота так, что тот от страха обгадил полквартиры.

Согласен. Что-то я в последнее время переборщил с общением с потусторонним миром. А всё Терэн с разговорами про непобедимых магов и их умопомрачительные приключения. А уж как про путешествия по временам и измерениям рассказывал, что просто заслушаешься. И ведь нельзя ему не верить. Он же сам маг 20-го уровня магической культуры.

Так голову заморочил, что я даже согласился на эту гадость с кражей мыслей Сергея. Хотя только сейчас осознал, насколько был слепой марионеткой в руках опасного преступника.

– Ты это, подожди приговор выносить, – одёрнула его Сильвия. – Может статься, что Терэн тоже окажется бедной заблудшей овечкой. Такой же, как и ты, а мы его в бандиты записали.

– Не понимаю вас, – возмутился Фёдор Кириллович. – Господин пелин сам недавно назвал этих рижельдов мошенниками и врагами.

– Нам ещё предстоит выяснить, кто друг, а кто враг, – оставил вопрос без ответа Гунтас. – А пока мы не переместились, я должен провести с вами краткую ознакомительную беседу. Дело в том, что, как уже заметила Сильвия, Эфферис очень непростое измерение. Я бы даже сказал – тяжёлое, местами просто невыносимое.

– Там, небось, жуткие монстры водятся или орды зомби ходят по улицам? – с замиранием спросил Валерка.

– Какие глупости! Как ты сказал, зомби? Это что ещё за персонажи мировой истории?

– Не обращай внимания, Гунтас. Просто наш полоумный друг телека насмотрелся. Ты не отвлекайся, рассказывай про измерение. Хотя в толк не возьму, что может быть тяжелее Бюроу с его чокнутыми жителями.

– О, Сервоет, не торопись, – отмахнулся пелин. – Сказал, тоже мне, – Бюроу! Да этот мир, по сравнению с Эфферисом, покажется тебе образцовым. Соглашусь, что и с ними нелегко, иногда с ума сводят бесконечными правилами. Но своей предсказуемостью Правилки и Правилии всё же облегчают общение с ними.

– Да уж, просто милашки. Чего они тогда моего дедушку – Сервоета Лучезарного – в тюрьму забрали, тебя поколотили, одежду порвали?

– Это сугубо частный случай, и к делу не относится. К тому же Сервоет Лучезарный имеет склонность к анархии и не приемлет никакие шаблоны, ограничивающие его работу по изучению измерений.

Колька и Валерка слушали спор друга с пелином, открыв рты.

– Я так и знал, что этот хорёк путешествует без нас! – через какое-то время стукнул себя по лбу Валерка. – А ещё друг называется! Видал я в гробу таких друзей – одни секреты. Вообще нам не доверяешь!

– Не кипятись, дружище! – попытался успокоить его Сервоет. – Это не мой выбор, а решение Совета. Я Гунтасу всегда говорил, что путешествовать вместе гораздо веселее. Что я, виноват, если у пацараев свои планы?

Казалось, после этих слов Валерка немного успокоился и задумался.

– Это получается, что пока мы, голые и беззащитные, спали в твоей комнате, вы с пелином колесили по измерениям и наслаждались жизнью?

– Валерка, хорош на жалость давить, – обрубил его Колька. – Тебе уже сто раз говорили, что нельзя совать нос в каждую дырку. Не взяли в тот раз – значит, были причины, Гунтасу виднее. А будешь себя плохо вести, вообще никуда больше не переместишься. Если только из своей квартиры в школу и обратно.

– Посмотрел бы я, как вы там, в Пятиречье, без моего боевого ягуара справились. Между прочим, это я первый с гиппоокусом познакомился. И если бы Нелли вовремя не появилась и не спасла наши шкуры, неизвестно, стояли бы мы теперь здесь. А так мы с ней подружились. И она, почувствовав беду, примчалась на выручку.

– Она не нас спасала, а измерение, – поправил друга Сервоет. – Может, ты что-то пропустил, но гиппоокусу глубоко плевать и на нас, и на наших врагов.

– Всё вы сочиняете. Пушистый бегемотик очень даже прикольная. Не говорите о Нелли плохо, – насупился Валерка. – С таким другом никакие маги не страшны.

Глава 15. Учи прошлое – пригодится в будущем

– Валера, мы уже поняли, что тебе понравился Гиппоокус, – стараясь не задеть чувства мальчика, начал Гунтас. – Но речь сейчас не об этом. Сервоет прав: путешествия по временами и измерениям не терпят суеты. К ним надо готовиться серьезно и основательно. Поэтому перед визитом в Эфферис мы кое-куда заглянем на пару часов, и его придётся захватить с собой. Или останешься здесь? – еле сдерживая улыбку, посмотрел пелин на учителя. – Я смотрю, ты уже подружился с грызцами. Особенно с тем, любителем мясного.

Фёдор Кириллович мгновенно побледнел, взгляд наполнился ледяным страхом.

– Что Вы такое говорите? Это не смешно! Прошу вас, не оставляйте меня с этими крысами-переростками. Я не протяну здесь и суток. Они сожрут любого живьём, даже не подавятся.

В это время послышалось шуршание и из зарослей показался Орехокол с командой:

– Я смотрю, вы уезжать собрались? Что, не понравилось у нас? Или кукурузу не любите?

– Спасибо тебе, вождь, – ответила за всех Сильвия. – У вас чудесный мир: я бы здесь пожила недельку-другую.

– Так в чём дело, оставайтесь! Места на всех хватит.

– К сожалению, дела важнее наших желаний, – заторопился Гунтас. – Разве вот этот молодой человек хотел задержаться в Аквараттусе. Говорит: «Какой прекрасный климат, и хозяева гостеприимны». Да, Фёдор Кириллович? – и пелин похлопал мужчину по руке. Тот ещё больше побледнел и затрясся всем телом.

– Ладно, пошутили и хватит. А то сейчас и вправду в обморок грохнется. А я его тащить на себе не собираюсь, – вмешалась Сильвия. – Спасибо тебе, Орехокол: хорошего понемногу. Как-нибудь в другой раз погостим подольше. Ребята, приготовьтесь. Кирилыч, бери чемодан с золотом: негоже женщине и детям тяжести таскать. Гунтас, мы готовы, заводи свою свистульку…

***

– Даже боюсь радоваться. Это действительно то, о чём я думаю? – спросил Серёжка, первым из ребят открывший глаза после перемещения.

– Вау – обалдеть! – подоспели следом Колька и Валерка. – Ну спасибо Вам, дорогой наш пелин. Удружили так удружили…

Сильвия и Анфиска пребывали в лёгком недоумении, не понимая причины бурной радости мальчиков. Фёдор Кириллович вообще имел вид зашуганной мыши, загнанной под диван тремя котами, однако портфель продолжал крепко прижимать к животу.

Так они и стояли довольно странной компанией в арке здоровенного дома в 2284 году лысаковского измерения. Друзья широко улыбались, нетерпеливо перетаптывались с ноги на ногу, готовые от радости «выпрыгнуть из штанов».

– Мальчики, вы меня пугаете, – наконец не выдержала Анфиска. – Так радуетесь, словно получили звания магов или выиграли в лотерею дом, квартиру и скоростной катер. Не понимаю, что на вас нашло?

– Ты чего, Анфиса? – ответил Валерка – Да как не понять? Мы же снова оказались в будущем нашего, лысаковского измерения. Причем не в тёмный период истории, когда разразилась ужасная ядерная война. Зомби ходили по улицам и заживо пожирали уцелевших людей. А в момент самого что ни на есть расцвета человеческой цивилизации. А ты ещё спрашиваешь!

– Не слушай его, – перебил хвастуна Колька. – Ужасная война, погубившая более четырех миллиардов человек, действительно была. Люди бедствовали, голодали, умирали от болезней. Но никакие зомби и упыри по городам не расхаживали – это Валерка придумал, для пущей убедительности.

– Я так и поняла. Он этим дурацким словом уже всех достал. Так и хочется ему по башке треснуть.

– Ничего вы не понимаете, – насупился мальчик. – Зомби – это такие ходячие мертвецы. Они появились в результате заражения радиоактивными отходами после ядерной войны. И вся крутость заключается в том, что их очень трудно убить. Надо обязательно оторвать голову и отбросить куда подальше. Иначе зомбаки её найдут и прикрутят на место. Они никогда не устают и не чувствуют боли, только один постоянный голод. И всех, кого зомби кусают, потом тоже превращаются в зомби. И наступает апокалипсис: людей все меньше, а покусанных всё больше.

– Это ты, милок, похоже, нам сейчас про дежонов рассказал. Судя по повадкам, они самые и есть.

– Дежоны? А кто это, бабушка? – спросил Серёжка.

– Валеркины кумиры, – пошутила маг. – А если серьезно, то ничего особенного. Существа как существа. Живут, действительно, в измерении, которое по указу Совета времён и измерений было решено сделать вселенской свалкой. В основном химических, радиоактивных и магических отходов.

Причём когда устраивали в этом мирке помойку, то он был почти необитаемым. Если не считать несколько видов земляных червей, красных мух и десятка бактерий.

Но потом, через много тысяч лет, «свалочка» мутировала. Стали появляться более сложные создания – позвоночные всякие. И вот в один совсем не прекрасный день на свет родились дежоны. Пацараи даже не поняли, из какой мусорной кучи они вылезли. Появились – и всё тут.

– И что, они действительно такие неуязвимые, как рассказывал Валерка? – поинтересовался Николай.

– А кто их знает? – пожала плечами Сильвия. – Повода для магической битвы они нам никогда не давали. Поэтому про их силу и выносливость ничего не могу сказать. Но то, что они никогда не болеют, – это факт.

Работают на свалках хорошо, практически круглосуточно: расчищают, сортируют, утилизируют. Землю копают не хуже любого экскаватора. Ещё знаю, что населяемое ими измерение, пожалуй, одно из самых спокойных. И дело тут в том, что никто из существ, будучи в своём уме, ни за что добровольно не поедет на «помойку».

– Точно, даже несносные рептусы обходят Боклук стороной.

– А чего они боятся?

– Ну как же! Кому охота отравиться какой-нибудь химической гадостью или получить мощную дозу радиации? Вот существа из других миров и сторонятся Боклук и появляются в нём только тогда, когда привозят очередную партию отходов.

– А чем питаются дежоны?

– Думаю, помоями и питаются. Всё измерение завалено горами этого «добра». Зомби, – тьфу, и ко мне это слово прилипло, проворчала Сильвия, – день и ночь работают на свалках. Там и живут. А насчет пожирания других существ – это отчасти правда. Нам в Академии магов рассказывали, что дежоны совсем не прочь полакомиться мясцом, свежим и не очень.

– А откуда они его берут, если кроме них измерение почти никем не населено?

– Ну, это несложно. Была тут давеча в одном мире жуткая война, враждующие стороны применяли все виды оружия. Химическая зараза лилась рекой, ракеты с ядерными зарядами летали ежеминутно, словно фейерверки на параде. Хорошо, что Совет времён и измерений сразу вмешался и прекратил эту вакханалию. И когда всё успокоились, огляделись: ба-а-а, почти половина животных и растений заражена. И что с ними делать? Живых, понятное дело, стали лечить, а с мёртвыми особо не церемонились: засунули в герметичные контейнеры и отправили в Боклук.

А вы спрашиваете – откуда мясо? Да, дежоны, получив ту «посылочку», потом полгода пировали, так что всё у них хорошо. Только размножаться не могут – такая особенность.

– Откуда же появляются новые жители? Или что, старые никогда не умирают? – не поверил Серёжка.

– Вот вы прилипли ко мне, хуже скотча. Я же говорю, что их цивилизация изучена крайне мало. Кому охота в дерьме копаться, чтобы понять, откуда они рождаются и куда потом деваются? Будем считать, что их «производит» куча мусора. И потом она же забирает обратно, когда приходит время.

– Ты лучше у дедушки спроси, – посоветовал Гунтас. – Я слышал, одно время он увлекался изучением дежонов. Даже пару раз побывал в их измерении. Наверняка что-нибудь интересное тебе расскажет.

– Сильвия, вы сказали, что Боклук – это свалка со всех миров не только химических и радиоактивных отходов, но и магических. А разве такие бывают? Мне всегда казалось, что «отработанное» заклинание просто растворяется в воздухе без следа. Получается, что это не так?

– А ну-ка, Фёдор Кириллович, просвети детишек на этот счёт, – обратилась она к учителю. – Заодно и посмотрим, какие книжки ты читал и что сам понял.

Учитель даже обрадовался, что впервые смог быть чем-то полезен.

– Я не силён в этой области. Но из сведений, которые удалось почерпнуть из «Альманаха магов», известно следующее: любое заклинание обязательно сотворяется на определенный предмет, живой или неживой.

– Мы тебя не понимаем, – заметил дотошный Колька.

– Здесь всё просто, – пояснил Кирилыч. – Любое заклинание подразумевает под собой действие. Обязательную реакцию на него, так сказать. Например, заклинание «Всеоткрытости» применяется на дверь, окно, замок, засов. Заклинание «Неуемного голода» – на существо, после чего бедолага не может думать ни о чём другом, кроме еды.

То есть нельзя сотворить магию просто так, в воздух. Верно, Сильвия?

– Пока правильно говоришь, – одобрила его старый маг. – Даже заклинание, сотворенное из воздуха – буря, например – обязательно будет направлено на что-то конкретное: разрушить, обездвижить, запутать.

– Поэтому само заклинание неотрывно связано с объектом заклятия, – продолжил учитель свою лекцию. – Магия, как вы уже знаете, не что иное, как определённое количество энергии. Её частицы сформированы в определенном порядке, необходимом в данный момент. «Летящий топор» – это и есть реальный топор, который появляется тогда, когда этого захочет маг. «Разящий меч» хоть и невидим для соперника, но срубает голову не хуже самурайского клинка. «Луч смерти» – по лысаковским меркам, очень мощный лазер, способный прожечь толстую стену. И так далее.