Проклятые

‒ Э! Чувак! С тобой все нормально? ‒ спросил Кирилл, обнаружив бедолагу.

Даня молчал. Парень помог тому подняться и сесть за стол.

‒ Возьми стопку в раковине, ‒ полушёпотом молвил Даня.

Кирилл послушно достал рюмку, и поставил перед собой на стол. Даня налил парню спиртного, и принялся жадно глотать с горла сам. Кира тоже выпил.

‒ Фух! Хоть кто-то явился за несколько дней! ‒ с облегчением произнес Даня.

‒ Чел! Ты куда пропал? Тебя обыскались уже. Ни сном, ни духом, как Соня в больницу попала.

‒ Как она?

‒ Завтра выписывается. Скоро же днюха. Ты в числе приглашенных, кстати.

‒ Я не смогу. Я виноват перед ней.

‒ Как раз извинишься. Она будет ждать тебя.

Взгляд парня поник в пол. Глаза налились слезами, Даня стал обвинять себя в трусости. Юноша жаловался, что сходит с ума.

Кирилл посмотрел на пустые бутылки на полу.

‒ Я так понимаю, это не первая бутылка?

Даня виновато ответил, что нет.

‒ Я бы тоже с ума сходить начал. Хорош тебе бухать! Расскажи, что произошло тогда.

Даниил отказывался, все время, пытаясь выпить еще. В конце концов, Кирилл отнял у него бутылку, и настоятельно попросил признаться, что случилось на заброшке. И почему у парня такой вид.

‒ Зачем тебе это?

Кира обозлился.

‒ Ты идиот? Моя девушка попала в больницу, Рустама не стало! А ты спрашиваешь, зачем мне это?! ‒ парень схватил Даниила за шиворот.

‒ Ладно! Успокойся! Пусти меня.

Даня признался, что они убегали с Софией от странного мужика в подвале. Он нагнал бы их, если бы парочка не свернула к тому выходу. Юноша не знал, что делать, когда девушка провалилась под лестницу. Поэтому, в панике позвонил Кириллу.

Затем, юноша рассказал, какие причуды видел на заброшке, когда дети закричали внутри. Голос начинал дрожать, руки и ноги переставали слушаться парня. Кирилл, услышав рассказ, сам налил водки. Даниил был опустошен, растерян. При одном упоминании Рустама, парень вздёргивался.

‒ Он являлся мне. Пару дней назад. Я сидел в комнате, глуша стопку за стопкой. До отключки бухал. Вдруг я услышал, как открылась входная дверь. Может, послышалось. Добухался, скажешь ты. Но раньше такого не было. Русик стоял прямо передо мной, и вел себя как обычно. Он снимал обувь, рюкзак свой как обычно оставлял в прихожей. И проходил на кухню. Я тогда в беспамятстве аж присел возле двери. Но затем, я подумал. Может, это правда? Может, он тогда выбрался? И вернулся? Но, то, что было дальше, упрятало меня на два дня на балкон. А затем, после поиска водки, я укрылся за холодильником на кухне.

‒ Так, а что было? Что произошло?

Комок в горле стопорил слова в глотке. Слезы сами по себе скатывались по щекам. Руки дрожали, парня всего начало трусить. Кириллу показалось, что он сейчас упадет в обморок.

‒ Я набрался смелости войти к нему в кухню. Но его там не было. Я сделал шаг, два вперед. Окликнул его. А потом…

Дане было очень трудно вспоминать все это. Он бегло оглядывался по всем углам кухни в страхе снова что-то увидеть.

‒ Потом я обернулся. Он стоял прямо передо мной! Прикинь! Оно стояло за моей спиной!

Даня выпил. Немного отдышавшись, и закурив, он продолжил.

‒ Улыбка от уха до уха. Глаза сияют ярко зеленым, почти блевотным цветом. Он молвил: «Ты искал меня? Я пришел!» И присел передо мной за стол. «Присаживайся», ‒ молвил он. Я, беспрекословно повинуясь, сел рядом с ним. Выражение его лица ежесекундно искажалось. Я ощущал, как море холодного пота стекает по спине. Хотелось кричать, но голос пропал. А оно смотрело на меня. Затем, предложило выпить. Я, раболепствуя, сделал все, что оно просило. То, что было похоже на Рустама, выпило водки, поднялось с места и прошло ко мне. Оно сказало, что я не ценю дружбы, что из-за меня Русик погиб. Я погибну тоже, как оно уверяло меня. Рустам стал пятиться к выходу, повторяя все время это «тоже». Потом, все утихло»

‒ А дальше что?

‒ Я направился за ним. Его не было в квартире. Вещей тоже. И когда я перешагнул порог зала, он вылетел на меня из-за угла, и с дьявольским криком повалил на землю. Я потерял сознание, а когда очнулся, никого уже не было. Я спрятался на балконе, попутно прихватив бутылку.

Сказать, что Кирилл был шокирован услышанным, значит, ничего не сказать. Мурашки бежали у него по спине, Кирилла бросало в холодный пот.

‒ Это после того похода?

‒ Мы же не хотели ничего плохого. Он побежал помочь тем детям.

‒ Кто-то, или что-то убивает все, что попадает внутрь. Дети, Рустам. Но почему они не тронули Соню?

‒ В смысле?

‒ Я тогда нашел её внизу, в подвале. Вокруг несколько мерзких сектантов, эти придурки что-то напевали, мычали. Соня была как заколдованная. Они не обращали на меня внимания. Я вытянул её оттуда, и вынес на улицу.

‒ Не знаю. Братан, не знаю!

Кирилл не мог прийти в себя после услышанного. Волосы становились дыбом. С другой стороны, парень осознавал, что до истины было еще далеко.

«Этот пьяница чего хочешь может выдумать. Не знаю, верить ему, или нет. Нужно самому во всем разобраться. Я должен пойти туда».

Парень уже вышел из дому Дани. Он решил обзвонить своих друзей, которые могли бы составить ему компанию в поисках правды. Максим и Оля, хоть и неохотно, но согласились пойти с парнем. Тосик же наотрез отказался. Хоть он и разделял с друзьями пристрастие к подобным вылазкам, где нужно покопаться, расследовать. Все же себя он любил гораздо больше.

Кира договорился встретиться на улице, неподалеку от заброшки. Проходя по кварталу, он не раз встретил на столбах объявления о розыске детей. Возраст их колебался от 10 до 13 лет. Все пропали в один день, в определенном месте. Но разыскать их там не представляется возможным. Этот вопрос тоже заводил Кирилла в тупик. Он загорелся идеей разоблачить этих сектантов, докопаться до истины и выяснить, что на самом деле происходило и происходит в этом месте. А возможно, и будет происходить.

Кира, ожидая своих компаньонов, успел немного перекусить в местной кафешке. Поговорить с Соней по телефону за чашкой кофе, и прогуляться по здешним местам.

Все это время парня досаждал один вопрос. Каким образом погиб Рустам? Факт его удушения был зафиксирован полицией. Даня говорит, что они убегали вместе с того места. Затем, парень как будто испарился, а потом начался этот бред. Когда и как именно его убили? Как успели? Ничего об этом Кира не слышал. Плюс, он опасался за свою девушку. Ведь, по большому счёту, все это и затеивалось, чтобы уберечь её в первую очередь от повторения относительно недавних событий. Но, в дальнейшем, станет ясно, что уберечь он её и не сумел бы.

В дороге, Максим и Оля с Кириллом, который присоединился к ребятам, обсуждали то состояние, в котором уже почти неделю находится Даня. Впрочем, почти единогласно они сошлись в том мнении, что парень не просыхая пьет. Будучи в таком жутком запое, как он, нетрудно видеть и ходячих мертвецов, и ведьм на мётлах. Дело было в другом. Кира, а затем и Максим, которого, кстати говоря, очень заинтересовала эта история, настаивал, что дыма без огня не бывает. Он порой даже начинал верить парню, когда вспоминал, с каким страхом и паникой Даня рассказывал все это. Оля же, напротив, доказывала не реальность этой истории. Сама девушка была прагматичной и всегда называла себя реалисткой, ей было недостаточно пьяных рассказов для того, чтобы поверить в эти сказки про живых трупов. Но все сошлись на том, что проверить нужно.

Ребята пошли в солнечный день. Свет падал сегодня под таким углом, что из-за просветов даже в подвале можно было обойтись без фонарика. Именно туда наша компания направилась в первую очередь.

В этот раз ребята разделились. Максим отправился осматривать подвал по левому коридору, Оля с Кириллом – по правому. Друзья согласовались, что в случае малейшей, даже самой мелочной зацепки, дадут знать о себе отчетливо и громко.

Шум проезжающих машин, гам детей, играющих в соседнем дворе, разбавляли гробовую тишину этого места. Это подавляло чувство неистового страха, которое возникало всякий раз у любого, кто приходил сюда. И, в то же время, ребята проходили с особенной опаской.

Первое, на что Оля с Кириллом обратили внимание – спутанные следы на полу. Такое ощущение, будто десять человек танцевали чечетку здесь.

‒ Здесь постоянно кто-то есть. Это место не такое уж и заброшенное, ‒ предположила Оля.

В воздух проносился неприятный, едкий химический запах. Будто кто-то спустил в воздух несколько баллончиков освежителя. Но самым острым этот запах был в одной из комнат. Там, прямо на полу, Ольга обнаружила следы от ножек стола, нескольких стульев, и, как не удивительно, баллончик с-под освежителя воздуха. Правда, пустой.

‒ Кому понадобилось разбрызгивать его здесь?

‒ Без понятия. Так же не понимаю, кому здесь нужен стол. И для чего он сектантам?

Вопросов становилось все больше и больше.

Внезапно, из глуши подвальных проходов и коридоров послышался голос Максима. Он призывал ребят к себе. По-видимому, парень обнаружил что-то интересное.

Оля и Кира без заминки упрямились к нему. Макс стоял возле уцелевшего выхода наружу, на задний двор заброшки. Он обратил внимание друзей на следы рук на стене. Они были черными, и относительно свежими.

‒ Мазута? Уголь? Что это?

Оля прикоснулась к следу и понюхала содержимое странного следа. Это вещество рассыпалось по ветру, а размазывая его, Оля еще больше испачкала свою ладонь и пальцы.

‒ Пепел. Недавно перегорел костер. Видимо, неподалеку.

‒ Что они могли здесь жечь?

‒ Своих жертв! ‒ настороженно молвила Оля.

Разговор друзей перебил лай собак. Они будто спускались в подвал с другой, тыловой стороны здания. Затем раздался голос мужчин. Они услышали присутствие здесь людей, и спустились проверить.

‒ Это легавые! Сматываем удочки!

Друзья выбежали из подвала через этот выход на улицу. Из подвала доносились разговоры полицейских, которые прочесывали место. Со стороны дороги стояли две патрульные машины, и еще несколько полицейских обыскивали заросли вокруг здания.

Ребята решили притаиться. Они хотели узнать, что легавые смогут найти с собаками.

‒ Видимо кто-то сильно впрягся в поиски детей. Раз они собак взяли, ‒ прошептал компании Максим.

‒ Ищите тщательно! ‒ доносилось по пустоши.

Затем наступила тревожная тишина. Перешёптываясь, ребята пробирались сквозь кустарники под стенами здания. Им было интересно узнать, что найдут полицейские здесь.

Резкий лай собаки прервал тишину. Послышался и мужской крик.

‒ Эй! Вы должны это увидеть!

Из здания, главного входа в подвал, к полицейскому с собакой подбежали еще несколько патрульных.

‒ Это курточка?

‒ Судя по всему, детская. Кто-то пытался поджечь их одежду!

Собака с рвением направила мужчин дальше по пустоши. Она взяла след, и, скорее всего, это был след детей.

‒ Твою же мать!!!

Ребята с негодованием пробирались к ним. Кирилл поднял недавно обнаруженную курточку, за что сразу же был раскритикован Максом.

‒ Кретин! Это вещ док! Не трогай руками, болван!

Резкий, ужасный запах раздался, как только ребята не на много приблизились к полицейским. Метрах в двести от здания, прямо посреди пустоши, они обнаружили кострище, пепел из которого был в подвале. В центре костра, обугленные и пересохшие, лежали трупы мальчиков. Они были полностью обнажены, а на лицах застыл ужас.

‒ Господи! Почему мы раньше собак не взяли?

Вонь была настолько ужасной, что Олю потянуло блевать. Ребята прикрыли лица одеждой, и с ужасом слушали разговоры служащих.

‒ Отныне, мы имеем дело с маньяком, или даже группой уродов, которые орудуют в этом здании.

Затем один из полицейских отошел от остальных, дабы вызвать экспертов на место. Друзья же решили убираться с этого места. Главное, что нужно было узнать, они узнали – сектанты всех жертв приносили в жертву, сжигая их заживо. Ужасом, который леденил кровь в жилах, было то, что они жертвовали всеми подряд.

‒ Кажется, я понял, почему умер Рустам, ‒ печальным голосом начал Кирилл, как только друзья вышли с пустоши к дороге. – Они с Даней влезли не в то время, за что оба и поплатились.

Скорее всего, юноша был прав. Сектанты поймали тогда ни в чем неповинных детей, которые баловались, бегая по этажам. Один из мальчиков, самый старший, предложил подняться наверх. Где их и настигла ужасная участь. Изверги поймали их, связали и уволокли в подвал, минуя провалы в сломанной лестнице. Рустам же с Даней пришли уже после того, как детям приготовили алтарь жертвоприношения в той злополучной подвальной комнате. Затем, посреди ночи, детей притащили на место кострища, и, проведя свой дьявольский обряд, подожгли несчастных.

Единственное, что было непонятным для Кирилла, откуда появились эти видения тогда. Рустам, который уже был удушен, когда Даня добежал до лестницы, вдруг ожил, а дети, от которых бежали парни, еще были живы в тот момент.

‒ Галлюциногены. Их отравили. Слышали этот смрад в подвал? Мне кажется, они используют что-то наподобие газов, разбрызгивают их по зданию, что вызывает такие галлюны, ‒ с уверенностью в голосе произнесла Оля. И, отчасти, она была права. Не зря же они нашли те аэрозольные баллончики. Вдруг, действительно, сектанты разбрызгивают ими свои химикаты, что приводит людей в такое состояние.

Но на это утверждение у Кирилла нашелся довольно весомый довод.

‒ Хорошо. Пусть так. Почему тогда у меня не было галлюцинаций? Я спускался в подвал за Соней. У неё, может, и были, она тогда была похожа на зомби. Они как истуканы шатались вокруг неё. И в больнице у неё брали анализ крови. По любому что-то бы обнаружили. А у меня, почему не было? И у вас! Вы только что тоже побывали там.

Максим и Оля задумались. Действительно, вопросов было много. Но теперь можно было успокоиться – полицейские займутся поимкой секты. Главное, не допускать никого к этому месту.

Грянул вечер. На улице уже было темно, как ночью. Холодный ветер напоминал о скорейшем наступлении зимы. По утрам уже начинали замерзать лужи, правда днем температура еще была плюсовая. На улицах людей было мало, в основном после работы или учебы все местные прятались по домам, спасаясь от жуткой ноябрьской погоды. В это время София уже готовилась к выписке. Кирилл принес ей некоторые вещи, которые купил специально девушке. Её вещи, которые были утеряны в подвале так и не нашли. Скорее всего, их сожгли тоже. Девушка собрала сумку с вещами, и ожидала наступление праздничного дня. Соне исполнялось пятнадцать. Больше всего, девушка хотела бы встретить этот день с любимым. Но Кира настоял, чтобы на праздник пришли их общие знакомые и друзья. Парень считал этот день особо важным в жизни девушки. «Для каждой девочки день рождения – особый праздник. Я хотел бы, чтобы он запомнился тебе, заяц», ‒ говорил он любимой. Поэтому, София с таким нетерпением ждала завтрашнего дня.

Понемногу головная боль утихала. Соня много пила воды и почти целыми днями спала. Кошмары прекратились. Девушка видела во снах своего возлюбленного, в обнимку с которым она прогуливалась у берега моря.

И в этот раз София решила прилечь. Бока болели уже меньше, но тело девушки все так же окутывала слабость. Девушка стала незаметно для себя дремать. Дремота же постепенно переросла в глубокий сон. Соня отключилась, когда просто собиралась отдохнуть.

Соня снова очутилась в каком-то странном месте. Туман серой пеленой окутывал это место, девушка с трудом разбирала дорогу. С особым любопытством, она, как и в прошлом сне, подошла к небольшому помещению, на входе у которого стояли двое в балдахинах.

‒ Добро пожаловать, о, избранная! ‒ с восхищением говорили они.

Соня с удивлением вошла вовнутрь. Перед столом, который расположили аккурат посреди комнаты, девушку встречали несколько мужчин. Один из них держал в руках знакомый кинжал.

«Мы избрали тебя! Ты нужна ему! Владыка ждет тебя!»

Дальше повторялось прошедшее сновидение. Соню сзади подхватили под руки, стоящие у стола схватили девушку за ноги. Затем ее аккуратно уложили на стол. Но Соня не оказывала никакого сопротивления. Даже не кричала. Она покорно лежала на столе, ожидая дальнейших действий.

На пороге показался странный силуэт. Длинные рога, руки, ноги. По полу комнаты застучали копыта. Лица этого создания не было видно, его скрыла тьма. Существо плавно приближалось к столу, указывая рукой на девушку.

‒ Одна из нас! ‒ дрожащий голос прошептал у Сони в голове. Девушку снова подкинуло в постели в холодном поту.

Глаза наполнились ужасом. Барышня стала сама не своя. Её бесновало по всей койке, она размахивала руками и ногами, при этом, выкрикивая «Убирайся! Убирайся!!!». Крик мгновенно разнесся по палате, и его услышала медсестра, которая проходила по коридору мимо.

‒ Дорогая! Что с тобой!

Соня заметила вбежавшую женщину, и, уставившись на неё, завороженно произнесла:

‒ Меня прокляли! Понимаешь?! Я проклята! Меня прокляли!

Она повторила эти слова несколько раз, все время, повышая голос. Медсестра подошла к ней, прижала к груди и стала успокаивать.

‒ Это просто страшный сон! Успокойся, девочка! Все будет хорошо!

Так продолжалось несколько минут. Слезы наполнили глаза девушки, но она начала утихать. Соня молча прислонилась к женщине и бросила пустой взгляд на окно. Палата девушки находилась на первом этаже, поэтому из окна была видна вся улица и парадный вход в больницу. Соня часто дожидалась у окна любимого, встречая его, когда он входил в больницу.

Соня успокаивалась. Она начинала приходить в сознание.

‒ Я спала?

‒ Да, дорогая. Тебе приснилось что-то очень плохое. Такое бывает! Ничего страшного. Я сейчас схожу за таблеткой, она поможет тебе уснуть дальше. Тебя уже ничего не потревожит.

На этих словах начало происходить что-то воистину невообразимое. В окне, около дерева, растущего прямо возле больницы, стояло это существо из сна. Точь в точь, оно так же приближалось к окну, указывая на девушку. Соня всполошилась и села на койку.

‒ Что такое? Что там? ‒ встревожено спросила медсестра.

София поднялась, медленно стала подходить к окну.

‒ Это за мной! Я должна идти! Они ждут меня! ‒ монотонно пробормотала София.

‒ Я не отпущу тебя! Вернись сюда! ‒ испугалась женщина.

Соня обернулась на неё, и, бросив демонически яростный взгляд, воскликнула: «Они ждут! Я ухожу с ними!»

Медсестра поняла, что самой ей не справится. Бросать пациентку тоже было крайне опасно. Женщина позвала на помощь.

Через мгновение в палату вбежал санитар, который первым услышал призыв медсестры.

‒ Держи её! Я пошла, возьму успокоительное! Смотри, чтобы не сиганула в окно!

Мужчина обхватил Соню со спины и уложил на койку. Девушка жутко брыкалась, сопротивлялась, и не давала себя обуздать. Она все время смотрела в окно, где демон, или что-то напоминающее черта, призывало её к себе.

Спустя какое-то время Софии вкололи новокаин. Она сразу стала успокаиваться, и через мгновение уснула. Медсестра и санитар были в шоке. Утром было принято решение направить девушку к психологу и психиатру, но при этом, все же отпустить домой, после этих визитов. Врачи настаивали на нестабильности организма после сотрясения. «Она еще слаба, ей нужен покой. Все же, обследоваться у специалиста не помешало бы».

Часть XIV

Полумрак окутал комнату. Тусклый свет источала небольшая настольная лампа. Она освещала бумаги, фотокарточки, и несколько книг, которые аккуратно лежали на письменном столе. Атмосфера здесь была приятной, домашней. Видно, хозяин комнаты педантичен, и по-особому любит порядок. Все сложено по местам, ничто в комнате не знало бардака и неопрятности.

Больше внимания привлекал стол. И коллаж над ним. Фотографии на нем должны многое рассказать читателю о хозяине комнаты. Каждая карточка украшалась образом Кирилла. Различные надписи, подтипу «самый», «люблю» и все в этом роде. Вся палитра этих карточек была посвящена парню. Будто, кумиру. Как в старых, рок-н-рольных комнатах: фото солистов, гитаристов, логотипов групп, общих изображений рок банд. По такой комнате можно сразу сказать – «этот тип очень любит рок». Точно так же и в нашем случае. Если войти в комнату, сразу ясно, кому посвящает досуг фантазии этот человек. Точнее говоря, девушка. Ведь, кроме вышеизложенных доводов, было еще кое-что, доказывающее, что орудует здесь девушка. На столе, среди прочих карточек, были бережно сложены в стопку фотографии с подписями «Ненавижу», «Уничтожу». На них были изображены Кирилл в паре с Софией. При чем, лицо последней закрашено маркером. И так каждая фотография. Кто знает, что на уме у автора этих коллажей.

К слову о нашей парочке. Пока София обходила назначенных врачей, Кирилл вовсю готовился к празднеству. Парень с маминой помощью готовил стол, сам украшал комнату. По свободе времени, он обзванивал гостей, с целью выяснить, будут ли они вечером. Кира очень переживал по поводу дня рождения. Это его первый опыт в проведении подобного мероприятия. Тем более, у себя на дому. Мама с отцом решили уйти с ночевкой к друзьям, дабы дать возможность друзьям погулять «по-взрослому», так сказать. Ощутить все прелести отличной вечеринки, хорошо отметить. Кроме того, родители позволили, таким образом, Кириллу провести ночь с девушкой. Сознательно. Хотя, по их строгости время от времени, сразу и не скажешь, что подобное благородство им свойственно.

София тоже ожидала вечера в предвкушении чего-нибудь особенного. Она знала, что возлюбленный готовит сюрприз. Правда, ради интриги, парень не уточнял, что конкретно будет происходить. Девушка с утра пошла на прием к врачам. Психиатр назначил успокоительное, и уточнил, что в случае повторения таких инцидентов, следует удваивать, а то и утраивать дозу. Мол, здоровью не навредит, а спать будете спокойно. У психотерапевта Соня просидела дольше. Специалист добивался от неё всей правды её отношений с родителями, с любимым. Грубо говоря, «ковырялся» у Софии в душе. Она уловила это сразу же, и поэтому почти на все вопросы отвечала односложно – «нормально у меня все». Врач долго пытался разговорить девушку, но раз за разом он претерпевал фиаско. В итоге, он отпустил её «под честное слово». Дал небольшое задание на дом, где нужно нарисовать семью, выписать самые сокровенные мысли по поводу семьи, и тому подобное. София сделала вид, что ей это интересно, и покинула кабинет врача. На самом деле, девушка летала в облаках, когда посещала обоих врачей. Мыслями, она уже праздновала свой пятнадцатый день рождения.

Всю картину разбавляли больничные стены и постоянные звонки матери. С самого утра та не давала покоя дочки. Лена хотела забрать дочь с больницы, собиралась к ней. По пути, рассчитывала скупиться к столу, а вечером отметить всей семьей. Как в старые, добрые времена. Но, не судилось. Когда женщина подошла к больнице, она увидела, как Соня с вещами садиться в машину к отцу Кирилла. Лена не раз видела, как её отец с сыном забирали дочь из дому.

Боль кинжалом вонзилась в материнское сердце. Она ведь хотела как лучше. Думала позаботиться о том, чтобы доченьке было хорошо. А дочь повела себя как обычно. Подумала только о себе. Лена, привычным образом, решила укротить отягощающую боль. Она купила водки, пластиковой посуды, и присела в одном из дворов запивать горе.

«Мразь! Я же хотела по-человечески».

Красной нитью эта мысль взгромоздилась в голове у Лены так искрометно и ярко, что больше ни о чем она думать и не могла. Мать вспоминала, как выхаживала маленькую дочурку, как водила в садик, в школу. Тогда это ангельское личико источало лишь счастье и преданность материнской заботе. Сейчас же, Лена понимала, что окончательно потеряла контакт с дочерью. И ощущала, при этом, свою вину тоже.

«Нужно было больше говорить с ней. Больше быть с ней. Это я виновата! Сонечка!».

Каждый раз, когда Лена убивала себя подобными мыслями, она поднимала голову к небу и просила Господа облегчить свою судьбу. Чтобы он помог ей найти общий язык с дочкой. Очевидно, что в ответ она ничего не получала. Сейчас же, после мольбы и просьб, женщина проклинала всемогущего, обвиняя его в безразличии и бездушности.

Мысли о грешности перед Богом рассеялись по ветру, как песок, когда Лена увидела знакомую особу, проходящую мимо неё во дворе. Она сообразила резко достать все сбережения из кошелька, подбежать к женщине, и закричать на весь двор, выбрасывая той в лицо купюры.

‒ На, сука! Ничего я делать не буду! Эта моя доченька! Я её очень люблю! И эта любовь не продается, мразь!

Очевидно, что эта женщина стояла в растерянности. Её стала терзать ужасная досада и стыд, которые стали проедать ей душу.

‒ Я же… Я по-хорошему к вам, ‒ дрожащим голосом молвила она.

‒ Та мне похер! Я тебе все сказала! ‒ кинула Лена, и обратилась снова на лавочку, где ранее распивала.