Лицедей. Сорванные маски. Книга вторая

Ты станешь моей самой лучшей и драгоценной куколкой.

– Я… Мы разве с вами знакомы? Вы знаете моего мужа?

–Бывшего мужа, моя дорогая, бывшего. Я лично привозил ему заверенные бумаги. Поэтому и прав у него на тебя никаких нет. Так что ты можешь смело занять место в моей коллекции.

–Он будет искать меня.

–Будет, не сомневаюсь. Пусть ищет. Я ему даже помогу в твоих поисках.– Он отрывисто засмеялся.– Это будет даже забавно. Смотреть на него, на его метания и знать что ты в моих руках. Что каждый вечер я буду касаться твоего тела, проникать внутрь и долбиться в тебя до умопомрачения, и уже утром буду смотреть Владу в глаза и от души ему сочувствовать.

И я закричала. Я кричала, бросившись на него и вцепившись ему в лицо, раздирая его, чувствуя под ногтями обрывки его кожи. Он матерился, пытаясь отодрать меня, и в конечном счете, свалив меня на пол ударом наотмашь.

Меня словно выключило. Я смотрела в перекошенное лицо, на его алчный рот, который что- то в бешенстве орал, но не слышала ни слова. Все также в беззвучном кадре, он тащил маня волоком обратно в спальню, швырнул на постель, шипя в лицо. Слова по -прежнему пролетали где- то мимо моего слуха, а лицо «хозяина» больше не пугало. В моем организме сработал защитный механизм, укрывая мой разум и душу в плотный кокон апатии и равнодушия.

Но беда не приходит одна и уже утром, меня сбила с ног очередная новость. В мою комнату пробралась одна из девушек, Надя. Она долго сидела молча не сводя с меня глаз. Затем, видимо, не выдержал моего равнодушия, промолвила.

– Тебе не интересно, зачем я пришла?

– Уходи.– Все что смогла выдавить из себя я.

–Зря. Я хотела сообщить тебе радостную новость. Хотя для Розы эта новость стала фатальной.

Я взглянула на нее, ожидая продолжения.

– Сегодня с утра хозяин так лютовал, что забил ее до смерти. Бедняжку уже вывезли рабочие хозяина. Он попросту ее зарезал.– Надя шепотом произнесла последнюю фразу, поглядывая на дверь.

Я только прикрыла глаза, справедливо полагая, что всех нас так или иначе ждет участь Розы.

–Ты не спросишь, что же заставило нашего хозяина сорваться в буйство?– Все также шепотом произнесла девушка, особо выделяя фразу о хозяине.

Я не знала, хочу ли я слышать продолжение. Где то в подсознании уже звенел тревожный звоночек, заставляя меня в который раз распахнуть глаза, ожидая продолжения.

– Звонил доктор. Он сказал, что ты беременна. Уже почти месяц.

Мне показалась что кровать подом ной исчезла и я лечу в бездну.

Влад

Над головой пронзительно звенит будильник, и я пытаюсь разлепить глаза. Голова нещадно гудит, трещит и разламывается. Заставляю себя подняться, и отправиться в душ, смыть с себя очередное тяжелое похмелье.

После водных процедур приходит некое облегчение. Беру телефон, просматриваю входящие вызовы. В последнее время все меня обходят стороной, сводят общение до минимума, а чаще оно включает в себя подробный отчет о проделанных поисках.

Уже второй месяц пошел, как Диана пропала. Проклятые нескончаемые поиски каждую секунду текущих друг за другом дней. Весь город и пригород ищет ее и все бестолку. Она как сквозь землю провалилась. По его приказу прочесали каждый подвал, каждый коллектор, все притоны, каждую забегаловку. Ее нет.

Как – будто исчезла в никуда. Растворилась в воздухе. Светку допрашивал на препаратах, аж тошно потом стало. Столько всего вывалила она на него. От этого воспоминания аж аскомина свела зубы. Плевать. Не остановлюсь ни перед чем. Надо будет кишки выпотрошу любому, и жрать их заставлю.

Не бывает так, чтоб от человека следа не осталось никакого. Значит, крыса завелась.

Нутром своим чую, хожу по кругу, и не вижу ни хрена под носом. Только в каком направлении искать? Кажется, истина маячит, а я все никак ее не разгляжу.

Пока искал, много инфы нарыл на свою женушку. Слишком много мужчин было в ее окружении, и вероятность причастности каждого из них слишком велика. Хотя чему я удивляюсь. На нее стоял у всех, кто ее хоть раз увидел. Один вид ее огромного рта срывал крышу напрочь, а глазищи ее бл*дские выбивали почву из- под ног.

Всякие Лелики, Вадики, Стасики…Каждого из них хотелось рвать голыми руками, вгрызаться в горло зубами, наблюдать как с каждым толчком крови их покидает жизнь. И каждый из них готов был драться за нее до последней капли крови, потому что никто не отступиться. Я понимал это по бешенству в их глазах, когда заявлял права на женщину, которую сам же и оставил, а теперь готов был растерзать любого, гонимый дикой ревностью и безумием. Она жрала мой разум, громко чавкая кровавой плотью, затмевала разум не позволяя тому работать в четком режиме.

Отчаяние снова накрывает удушливой волной, и я в который раз загоняю его глубоко в себя. Просчитываю каждую вероятность того или иного развития и всегда захожу в тупик.

И серьги, проклятые бриллианты, она сняла и спрятала их глупая. Господи, я убью ее сам, когда найду. Я же просил ее только об одной, всего одной просьбе не снимать их. Сам себя подстраховал бл*дь. Конечно она тут же их сняла и отнесла в банковскую ячейку.

Спустившись вниз, замечаю там Янку, и скулы сводит от отвращения. В который раз задаюсь вопросом, почему она еще здесь? И сам себе, в который раз отвечаю. Янка женщина, которая не знает что такое гордость и чувство собственного достоинства, и то, что у меня давно на нее не встает ее ни мало не расстраивает. Она готова ползать, и сосать до тех пор, пока , как говориться, и на ее улице не наступит праздник.

На кухне Эмма Петровна ,едва завидев хозяина, бросается навстречу с чашкой горячего кофе, Янка замирает на полуслове.

– Милый что приготовить тебе на завтрак? Мы как раз с Эммочкой решали, что лучше всего…

–Згинь, Янка. Ты почему еще здесь?

– Но, Владик, мы же…

–Нет никаких мы!– рявкнул, так что аж бокалы подпрыгнули.– Нет. И тебя чтобы здесь через десять минут не было. Иначе отправишься к Булату на потеху. Алка- то сбежала, грустит парень!

–Ты не посмеешь, Влад! Не сможешь этого со мной сделать…

–Яна я дал тебе десять минут, две из которых ты уже просрала.

Янка взметнув крашенными лохмами умчалась наверх собирать вещи.

–Нечего так на меня смотреть, Булату тоже бабу хочется, вон Алке так понравилось, что она и не торопилась его покидать. Никто уже ее не держал. И Янка из той же серии. Быстро войдет во смак.– Экономка смягчилась, вытирая слезы.

–Нет известий о Диане?

–Нет. Она как сквозь землю провалилась. Но где то же она есть…

–А что если…– Экономка многозначительно зыркнула, боясь продолжить, снова украдкой промакивая слезы.

–Нет. Может это и глупо звучит, но Диана жива. Я чувствую ее. Ее страдания и душевные муки. Оттого и так тошно становиться.

–Влад, может, ты не там ищешь?

– Я ищу везде, в каждом из возможных направлениях.– Начал заводиться я.

–Мужчины размышляют не так как женщины.

– Эмма Петровна, если вам есть что сказать, не томите!

–Я тут подумала… Диана девушка…Хрупкая и очень болезненно все воспринимает. Я к тому, что предположим, ей понадобился врач…

– Вы думаете, я не прошерстил больницы?– Закипая начал я. И тут в голове щелкнуло…– Вы имеете в виду, что кто-то подпольный мог оказать ей помощь, хотя вероятность того что она ей и не понадобилась тоже есть.

– Вот именно, мальчик мой. Мне не дает покоя эта мысль. Ведь есть же те кто оказывает подобного рода услуги богатеям, которые могу себе это позволить.

– Почему вы думаете что это кто-то из богатеев? Может она скрылась и залегла в какой-нибудь дыре? Это вполне в ее духе.

–Нет, мальчик мой. Диана в беде. Я чувствую это.

Выхожу на улицу, сажусь в свой майбах и лечу, не обращая стрелку на спидометре. Адреналин хреначит в голову, заглушая то состояние, в котором нахожусь с тех пор, как она пропала.

Сердце бьется в грудной клетке, грозясь попросту взорваться от чрезмерной адской долбежки. Руки трусятся как у алкоголика, вены пульсируют, а член сводит от желания, стоит только представить желанное тело, его запах. Адское желание, щедро приправленное едкой болью. Стоит ему представить, что его нежная доверчивая девочка попала в руки к какому- то садисту, и вены рвало, простреливая разум огненными вспышками безумия и отчаяния. Еще никогда он не чувствовал себя таким бесполезным. Вдруг перед глазами всплывает картинка последнего приема в Йорке.

Резко остановил машину, и закрыл глаза. На горизонте его интуиции замаячила мысль. Постепенно она логически выстроилась в прямо таки уж невероятный вариант.

Картинка, мелькающая перед глазами, не дававшая ему покоя последние две недели теперь обрела четкость и ясность. Это просто невероятно.

Сжал зубы так что во рту мгновенно проступила зубная крошка. Включил зажигание и рванул с места, по скорее стремясь подтвердить свою догадку.

Глава 10

Диана.

Он не оставлял меня, продолжая терзать не только тело, но и душу. Казалось, он хочет изгнать моего ребенка из моего же тела, ведь я сама слышала, как тот плешивый докторишка запрещал ему всяческую половую активность. По ночам я плакала и молилась, о том, чтобы он смог родиться. Наш ребенок. Мой и Влада. И пусть живота еще и не было, но я всей своей сущностью чувствовала его. За что ему выпало такое. Но все чаще и чаще я понимала, что этому не бывать. После каждого сексуального марафона низ живота отчаянно болел и тянул, и на все мои мольбы, он лишь презрительно усмехался.

– Он все равно не выживет. И чем сильнее ты сопротивляешься, тем сильнее бушует во мне жажда мести. Этот ублюдок будет порождением еще большего зла. Он синтезирует в твоих клетках, и родится еще более губительным для общества, чем сам Влад. Хотя ты знаешь, это даже хорошо, что Влад никогда о нем не узнает. Видишь ли, они все прошли добровольную вазектомию. Но видимо, гендерное начало Влада стремительно исправило то, во что вмешались медики. И тебе очень трудно будет убедить нашего горячего друга, что ребенок его.

Я поняла из всего сказанного лишь то, что Влад добровольно отказался стать отцом. Но разве это не чушь? До недавнего времени, Влад был единственным мужчиной, который прикасался ко мне, а значит и сомнений в его отцовстве быть не может.

Мужчина запер меня наверху, запретив всем ко мне приближаться. Он сам приходил, купал меня, кормил, и даже пытался водить в уборную. Дни слились в череду беспросветных временных отрезков, полных отчаяния, тоски и боли. Я уныло плыла в них, потеряв всякую надежду на то, что вырвусь отсюда. Лишь тянущая боль была вечным спутником, и я не верила что смогу выносить его.

Дважды в неделю ко мне приходила женщина акушерка, которая осматривала меня, и каждый раз, видя мой плачевный вид, просила покориться ему, ради ребенка.

– Ты же женщина, будь умной! Ты же можешь сохранить и себя и ребенка!

–Как ? Как я могу это сделать, если он жестоко насилует каждый день не только тело, но и душу! Я сама себя ненавижу, и хочу умереть поскорее!

– Ах, милая моя девочка! Как бы я хотела тебе помочь, да не могу! Хозяин уничтожит моих детей, если я хоть словом кому – нибудь обмолвлюсь. А ради них я готова на все на свете. Я жизнь за них отдам, надо будет шлюхой стану, под поезд брошусь! А ты видно не поняла еще, что станешь матерью. Ты станешь тем ангелом, к которому спешит твой ребенок. Не смотря на все, он держится в тебе, а ты не пытаешься удержать его. Притворись, покорись хозяину, он ведь влюблен в тебя до безумия! Он зациклен на тебе, в его руках твой образ кукольный, с которого он глаз не сводит. Ты МОЖЕШЬ стать матерью, и даже его женой!

Уже потом, я, лежа в одиночестве, прокручивала в голове ее слова, и решила, что стоит попробовать. Сквозь слезы и душевные терзания, я решила ему покориться. Не ради себя, а ради нашего с Владом сына. Я знала, что будет мальчик, он снился мне по ночам, зеленоглазый малыш, с грустью заглядывал в мои глаза, цепляясь за руки, одежду, не желая на рассвете меня покидать.

Приняв ванну, и уложив волосы, я замерла у окна, ожидая его прихода. Я так и не узнала его имени, а хозяином называть отказывалась. Ровно в семь, как и всегда дверь спальни распахнулась, и он статной высокой фигурой замер на пороге. Я могла поклясться, что слышу, как шелестят шестеренки в его мозгу, просчитывая варианты открывшейся ему картины. Собираю волю в кулак, поворачиваюсь к нему, растягивая губы в приветливой улыбке.

– Ты встала… Значит ли это что тебе лучше?

–Нет. Но я хочу с тобой поговорить. Вернее хочу тебе предложить сделку.

–Ты прямо таки смогла меня заинтриговать. А это знаешь ли, не многим удается.

– Я хочу родить и воспитывать своего ребенка.

–Что? … Только не говори, что мне послышалось!…– От его грозного рыка я едва не растеряла те жалкие остатки самообладания, которые с трудом наскребла. Он со звериной грацией двинулся в мою сторону, заполняя всю комнату аурой опасности и жестокости.– Тебе не кажется что это слишком. Единственное, что я могу позволить тебе –это родить этого маленького засранца, а после отдать его в какую- нибудь семью. Для тебя и это много.

– Я хочу родить и воспитывать своего сына. – Твердо произношу я, изо всех сил стараясь, чтобы голос мой звучал твердо.– Взамен прости что угодно. Я готова на все. Мои условия таковы.

Он замер прошивая меня черной бездной, выискивая в моих чертах малейший намек на ложь.

– Ты готова на все лишь бы сохранить его ребенка? – Его шепот разрывал барабанные перепонки, столько в нем было боли и презрения. И я поняла, что в нем говорит уязвленное мужское самолюбие.

– Я готова на все ради своего ребенка. Мне очень жаль, что не сможешь понять, какого это носить под сердцем свое дитя, и знать, что кто- то желает ему смерти. Можешь называть это материнским инстинктом, как угодно, но если я его не сохраню, то и твоей никогда не стану.

– Ты угрожаешь мне? – Его лицо совсем близко, темные брови сошлись на переносице, а пятерня сомкнулась на шее.

– Нет. Я прошу тебя.– Прошептала я из последних сил.

Он долго всматривался в мое лицо, и в глубине его глаз шла борьба. Он так старался сдерживать свои эмоции, но это удавалась с трудом, то и дело обнажая обуревающие его чувства.

– Ты родишь, и будешь воспитывать моего ребенка. Мы официально станем мужем и женой для всех, и для Влада ты станешь недосягаемой, как и наш ребенок. Если ты посмеешь хоть заикнуться об истинном отцовстве Владу, я клянусь что убью его не моргнув глазом. Помни об этом, когда ты станешь замужней женщиной.

– Ты.. ты это серьезно? – От его слов пол под ногами зашатался, и я ухватилась за его руки, боясь, встретится с ним лицом.

–Что такое? Ты уже передумала, моя любимая куколка? Смотри, я готов на любой исход.

Я понимала что, выхода у меня нет и это единственный шанс сохранить ребенка. Во мне еще теплилась надежда, что я смогу сбежать отсюда, или Влад вытащит меня и найдет. Я не верю в то, что он меня не ищет. Я ментально чувствую как ему плохо и больно. Поэтому согласилась, отчаянно ненавидя себя.

–Я согласна, – шепчу ему чуть слышно, и он выдыхает, как если бы не дышал в ожидании моего ответа.

– Отлично моя куколка. – Проводит кончиками пальцев по щеке, обводит контур губ. Глаза заволокло привычно пеленой похоти, а я не знаю, как его остановить. Какими словами заставить его оставить меня в покое. Еще одной сумасшедшей долбежки мне не пережить.

– Я помню, о чем просила твоя акушерка. Не переживай, я человек слова, и если пообещал тебе, значит, не трону тебя туда. Но есть масса других способов удовлетворить желания мужчины. На колени, куколка, и открой ротик по шире.

Обреченно взглянув в безжалостные темные глаза, сглотнув тошнотворный комок отвращения, я опустилась на пол…

Едва он покинул мою спальню, как я поползла на четвереньках в ванную, схватив мыло, полоская рот, сдерживая рвущие душу рыдания. Я мыла его и мыла, ненавидя собственную слабость и невозможность противостоять грубой силе. Чуть позже успокоившись, со злорадной улыбкой вспомнила, что этот ублюдок так и не кончил, выскочив за дверь, громко ею хлопнул. Надеюсь, он больше не станет заставлять отсосать ему. Потому как меня попросту вырвало ему на член.

Придя в себя, подошла к окну, глядя в темное хмурое ночное небо. Тучи низко нависли над землей, бросая на нее зловещую тень. Влаааад…. Мысленно позвала его. Где же ты, Влад. Ты всегда приходил мне на помощь, почему же тебя нет…Рыдания опять забились в горле, когда со стороны дома работники стали выносить какие-то огромные свертки и паковать их в стоявший неподалеку фургон.

Вернувшись в свою кровать, я погладила свой еще маленький живот, и вскоре уже крепко спала.

Утром Джайгу принесла завтрак и сказала, что хозяин велел больше не запирать меня, чему я втайне обрадовалась.

– Предупреждаю сразу, все телефоны прослушиваются, и на помощь слуг рассчитывать не стоит. Хозяин казнит их на твоих глазах, и ваша сделка тут же аннулируется. Дальнейшее развитие вам известно.

Позавтракав, я спустилась вниз, удивляясь тишине в доме. Слуги снова по огромному дому тенью совершенно бесшумно, отчего было немного мрачновато. Побродив внизу, я поднялась наверх, с удивлением, и каким- то фатальным предчувствием, обнаружив пустой этаж, который еще вчера занимали остальные девушки, хозяйские куклы.

Одну за другой, я открывала комнаты, которые теперь пустовали, аккуратно прибранные и ничего не выдавало, что в них еще вчера кто-то находился.

Тут же вспомнились ночные рабочие выносящие больше свертки, укладывающие их друг на друга в крытый фургон.

Обессиленно опустившись на пол, я в шоке смотрела вверх пустыми глазами, не веря в происходящее. Он просто убил всех до одной куклы. Издевался, как хотел, унижал, вытащил из них душу, а потом безжалостно зарезал, как куропаток. Худшего зверя я не видела, и даже не подозревала что такое возможно. Вдруг стало так страшно. Дрожь сотрясала мое тело, и я обхватив себя руками попыталась успокоиться.

Я выберусь. У меня обязательно все получиться. Я не дам этому чудовищу дотянуться до моего дитя. Не дам. Как мантру повторяла, беззвучно шелестя пересохшими губами.

Я должна это сделать, и отомстить за всех девушек побывавших в этой тюрьме.

Во время обеда решаюсь спросить Джайгу о девушках, но мне нужно знать. Она долго и проницательно вглядывается в черты моего лица, и потом все же произносит сквозь зубы:

–Эти дуры решили тебя отравить. Не знаю точно, чья это была затея, но подозреваю, что Лили. Самая старшая из кукол, и самая изощренная в своей жестокости. Она не одну куклу сжила со свету. Она глупышка навыдумывала то, чего нет между ней и хозяином, и как ни странно, заставляла и других плясать под свою дудку. Повар, который готовит еду, забыл посолить блюдо, и после попробовал твой поднос на вкус… Он скончался в страшных муках за считанные секунды. Хозяин лютовал знатно… Они умирали в страшных муках в комнате страсти. Радуйся, что не удосужилась в ней побывать.

После ее слов мне стало совсем жутко. В который раз я уверилась, что этот мужчина исчадие ада, больной садист. Я не осуждала их. Запертые в этих стенах девушки сломались и потеряли всякие моральные и нравственные качества, превратившись в пауков в банке, при малейшей опасности готовые сожрать друг друга, высушить собственным ядом и злом. Действующий безотказно инстинкт выживание заставлял их бороться за свое место под солнцем, и пойти даже на такие меры. Я провела в этих стенах ровно два месяца и уже сдалась. Чтобы изменилось, не носи я ребенка Влада? Смогла бы я так отчаянно бороться за свою свободу? К сожалению, у меня не было ответов.

***

– Ты уверен, что все получиться? Зная этого ублюдка могу предположить, что не все пройдет так гладко, и тем более по плану.

Рука молодой женщины скользнула вниз по блестящему от пота рельефному торсу любовника, и сомкнулась на члене. Ее ненасытность порою пугала даже ее саму.

– Нет, но все-таки будем придерживаться намеченного плана. Он что то подозревает. Я это чувствую всеми фибрами своей души.

–С чего бы это? Ты же был осторожен? Или нет? – Рука оставила попытки приласкать ,уже не единожды отработавшего свое, член.

Мужчина потянулся, и уставился на нее темными, глядящими прямо в душу, глазами.

– Был. Но у него интуиция будь здоров. Все шло по плану, и я так же как и все принимал активное участие в поисках его бывшей жены. Но в какой -то момент, он стал, аккуратно, намеками, интересоваться моими куколками.– Пауза в его речи, заставила разглядеть какую боль, и страдание доставляли ему произнесенные слова.– И мне пришлось скоренько их ликвидировать. Я как куска сердца лишился.

–Но откуда он мог знать? О твоей коллекции не знает никто! Как он мог догадаться?!?

–Всегда есть вероятность того, что тайное однажды станет явным.

Мужчина намеренно умолчал о том, что его так испугало. О том, каков Влад в деле, он знал не понаслышке. И, конечно же, лежащая рядом с ним женщина не располагала к таки откровениям.

Он прикрыл глаза, вспоминая те далекие дни, полные ужаса, боли и безотчетного страха. Он тогда глубоко прятал его, старался изо всех сил выглядеть храбрым, иначе, стоило хоть кому-то из барака заподозрить об этом, и его ждала бы медленная и мучительная смерть. Он мог обмануть кого угодно, включая своих наставников, но только не Влада. Он подолгу смотрел на него, не моргая, словно сдирая все покровы, которые прикрывали его безотчетный ужас, и вытягивал его на поверхность. Его губы кривились в презрении, но Влад, будучи гордым покровителем всех сирих и убогих, молчал о том, что видел и ни разу не ткнул его мордой в мокрые штаны.

А так же Влад знал и еще об одной слабости своего собрата по несчастью.

Однажды, в один из дождливых дней, когда им разрешено было оставаться в бараке, и выделялось личное время, он отправился в скалы, в которых устроил свой тайник. Он, так старательно и маниакально оберегающий свою тайну, облажался, не заметив за собой хвост.

Добравшись до своего тайника, он развел костер и достал свое сокровище, своих самодельных кукол. Он раздобыл отрез ткани и не мог дождаться, когда доберется до своих игрушек, и примется готовить им наряды. В своей голове, он уже придумал покрой для каждой, даже удалось украсть нитку и иголку.

И вот аккуратно разложив своих кукол в ряд, он уже было решал, кому из них выпадет честь первой удостоиться шикарного наряда, когда на него упала тень, и мальчишка в ужасе вскочил на ноги.

– Так, так, так… Это что же получается пацаны, у нас в бараке, еще одна девчонка, а мы и не знаем? Зацени- ка , брат, и куколки какие красивые, резные! Поди, сам мастерил!

И схватил первую, самую дорогую его сердцу куклу, принялся вертеть ее во все стороны.

-А, ты, Абу, оказываться великий мастер, и сиськи выстрогал, и щель между ног прямо натурально выглядит!– В пещере раздался сумасшедший хохот двух молодых ребят. Именно их он боялся больше всего. Безжалостные, жестокие, огромные накаченные парни на порядок старше его самого, и такие же безрассудные и стремительные на расправу. Абу уже попрощался с жизнью, вопрос лишь в том, когда они с ним разделаются, сейчас, или же растянут удовольствие, подождут до очередного испытания на прочность.

-А откуда тебе известно, как выглядит женская щель? Может она у тебя имеется?

– А мы сейчас и проверим! Ты ведь знаешь, что в куклы играют лишь девчонки? Маленькие похотливые сучки? Теперь будешь нашей сучкой, раскрывающей свои пухлые булки по одному щелчку!

Мальчишка заледенел от ужаса и приготовленной для него участи. Нет, лучше смерть, чем стать шлюхой для этих садистов. Первой его мыслью было броситься со скал вниз, но они стояли у входа в пещеру, и наверняка не удастся проскочить мимо них. Пока мальчик отчаянно размышлял, двое бараковцев подходили ближе.

Затем стремительный и сильный удар сбил его с ног, и он ударился головой о камни, потеряв способность защищаться. Когда самообладание вернулось к нему, он уже был без штанов, и один из них с силой переворачивал его на живот. Когда за нашими спинами раздалось покашливание, насильники не сразу обратили на него внимание, а когда все же до них дошло, что мы в пещере не одни, испуганно замерли, гладя на невесть откуда появившегося Влада. Б-пятый, так его тогда называли. Никто из бараковцев не знал его имени, и я бы не знал, не подберись я так близко к нему.

-О, бля, так вы еще и извращенцы? Надеюсь, в бараке оценят по достоинству новость о двух гомиках.

Неторопливо прошел вглубь пещеры, оценивая происходящее.

-А ты что же, желаешь присоединиться к этой сучке? Ты только дай знать, я и тебя вы*бу! Уж больно ты на смазливую бабу похож, от того и трахаетесь тут как кролики, да в куколки играете!– И заржал во всю глотку, не замечая, как в глазах его оппонента сгущаются тучи.