Своя волна

–Возможно, в конце концов, я так и сделаю,– обреченно пробормотала Маша и пошла к своему столу.

–Здравствуйте, Лев Николаевич.

Посетитель вскочил и впился в Машу сердитым взглядом блеклых серо-водянистых глазок.

–Маша! Ну, где Вы ходите?! Я жду полчаса, не меньше.

–У нас было совещание,– прикидывая, не воспользоваться ли и впрямь Кириным советом, ответила Маша.

–Совещание, – проворчал тезка великого классика, снова усаживаясь на стул. Наклонившись, он извлек из-под него потертый портфель и зашуршал его содержимым.

–Вот,– тощая лапка плюхнула перед Машей, перевязанную веревочкой, картонную папку. – Хоть ваше издательство и недооценивает мое творчество, я все же решил дать вам еще один шанс и не обращаться пока в другие. Это моя новая книга.

Он постучал пальцем с обгрызенным ногтем по папке.

–Вы должны прочесть,– тоном, не терпящим возражений, сказал писатель.

Судя по толщине папки, новая книга была страниц на триста, не меньше. Маша вздохнула.

–Лев Николаевич, Вы же знаете наши требования. Мы не принимаем рукописные тексты. Пришлите нам свою книгу…

–Роман.

–… роман в электронном виде…

–Это все она! Она!…– вскочив с места, Лев Николаевич заходил перед Машиным столом, грозя пальцем в сторону кабинета главного редактора. –Она строит козни против меня! Устанавливает идиотские правила. Строит препоны, лишь бы не дать моему таланту пробиться. Читатель должен иметь возможность познакомиться с истинным творчеством, а такие как она, не дают им этой возможности, ограничивают…

–Лев Николаевич! Не нужно кричать. Присядьте,– попыталась успокоить, разошедшегося писаку, Маша. Лев Николаевич покосился на стул, посмотрел на Машу, и, после некоторого раздумья, все же сел.

–Вы, Маша, не такая как «она»,– он снова погрозил пальцем в сторону двери редакторши. – Я знаю, вижу по Вашим глазам, что Вы не станете лгать и зарывать чужой талант. Вы должны прочитать и повлиять…– Бесцветные глазки указали в сторону «ее» кабинета.

–Я никак не могу повлиять… – попыталась прервать, надоевшего ей до чертиков, посетителя Маша.

–Вы можете дать понять, что Ваша руководительница,– последние слова были произнесены нарочито презрительно, – должна, наконец, внять голосу разума и отбросить свои амбиции и предвзятость по отношению ко мне. Пусть она ненавидит меня, но почему читатель должен страдать из-за того, что госпожа Мамонтова, видите ли, не может признать собственных ошибок, согласиться, что была неправа, недооценив мои произведения.

–Ну что за ерунда! Никто Вас не ненавидит,– начиная уже всерьез раздражаться, сказала Маша.

Глаза писателя сузились и губы изогнулись в насмешливой улыбке.

–Вы, Маша, очень наивны, что простительно в силу Вашего юного возраста. В ваши годы я тоже был полон доверия к людям, питал надежды. Мое сердце было распахнуто для всех…

–Лев Николаевич,– на этот раз, Маша постучала пальцем по папке с шедевральным творением. – Наше издательство, как и большинство издательств в наши дни, принимает рукописи в электронном виде. И это не прихоть главного редактора или еще кого-то. Просто, это удобно. Это облегчает работу над рукописью и экономит огромное количество времени, как сотрудникам издательства, так и автору.

–А чем плох машинописный текст? Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Пастернак, Шолохов, Шукшин они как-то справлялись без компьютера и их редакторы, корректоры и все прочие тоже!

Лев Николаевич нервно дернул головой.

–И вообще я не доверяю компьютерам. Все эти хакеры или как их там… Словом, любой, кто мало-мальски разбирается в технике, может перехватить, присвоить себе право обладания.

Лев Николаевич придвинул папку ближе к Маше.

– Вы прочтете?

– Да. Прочту,– в знак доказательства, Маша взяла папку и засунула ее в свою сумку. Вот – папка в сумке, а теперь не пора ли господину писателю и честь знать? Из кабинета редакторши вышел радиоведущий. Он дружески кивнул Маше и завернул за угол, в сторону кабинета Арсения. Маша тоскливым взглядом проводила атлетически сложенную фигуру.

–Когда? Когда Вы прочтете?– блеклые глазки впивались в Машино лицо двумя буравчиками.

–Позвоните в конце следующей недели. А лучше, я сама Вам позвоню…

–В конце следующей недели?! Маша! Сегодня четверг. Впереди выходные, полно времени… Я приеду, скажем, во вторник.

Страшно хотелось воспользоваться Кириным советом. Но видимо, точка кипения еще не дошла до предела, и победили врожденная интеллигентность и приобретенная позже воспитанность, так и не дав осуществится желаемому.

–Во вторник,– повторил автор и поднялся, подхватив портфель.

–Вы можете позвонить, незачем приезжать,– твердо сказала Маша, желая избавить себя хотя бы от еще одной личной встречи.– Хотите я сама позвоню.

Лев Николаевич с сомнением посмотрел на нее.

–Хорошо, во вторник я Вам позвоню,– он энергично мотнул головой и зашагал к выходу, как и прежде, держа спину настолько прямо, что создавалось впечатление, что мышцы свело судорогой и от этого его слегка выгибает назад.

––

Незадолго до обеда позвонил Влад.

–Привет, я почти соскучился,– промурлыкал мобильник приятным баритоном.

Маша улыбнулась. Судя по голосу и игривому настроению, сегодня у приятеля был удачный день, который не был омрачен ни какими очередными неприятностями и происшествиями.

–Ну что, на завтра планы не поменялись? Все остается в силе?

Маша слегка нахмурилась. Они договаривались встретиться в пятницу вечером. Бывший муж должен был забрать детей на выходные, и Маша могла распоряжаться своим временем по своему усмотрению и предаться «безумствам и разгулу». Но накануне муж позвонил и сообщил, что у него приехать в пятницу не получается, что-то там с работой не складывается, и перенес свой приезд на утро субботы.

–Ну, в субботу, так в субботу,– выслушав Машу, с легкостью согласился Влад. Очевидно, день и впрямь удался.

Положив телефон, Маша некоторое время смотрела в раздумье на погасший экран. Отлично, в субботу они встретятся, проведут вместе вечер и, естественно, ночь. Конечно, это приятно, но… Ну, почему каждый раз возникает это самое «но». Что не так? Чего ей не хватает?

Роман длился уже четыре месяца. Они познакомились на одном мероприятии, связанном с развитием бизнеса, куда ее затащил Арсений. Сам издатель, кстати сказать, быстренько упорхнул с очередной блондинкой. Маша, какое-то время, общалась с несколькими другими приглашенными, с которыми была знакома до этого, а потом, когда она начала подумывать о том, чтобы уйти, появился он, Влад. После вечера он довез ее до дома. Потом был ужин в ресторане, потом еще один. Как-то незаметно все перешло в более близкие, чем просто дружеские, отношения. Встречи, в основном, происходили по выходным. Иногда встречались в будние дни, но редко, так как Маша могла задержаться с возвращением домой часа на два, не больше, а взрослым, работающим людям, живущим в разных концах большого города, подобный вариант не слишком удобен. Когда Маша пыталась размышлять, что же именно не позволяет ей наслаждаться их отношениями, ничего путного, объясняющего какую-то внутреннюю неудовлетворенность, в голову не приходило. Одна ерунда, даже скорее глупость. Все попытки разобраться в себе, своих мыслях и чувствах сводились к тому, что ей не хватает легкости, какого-то ощущения, что мир вокруг наполнен новыми, яркими красками, волшебством. А сердце трепещет в груди и кажется, что за спиной крылья и ты вот-вот взлетишь от переполняющих тебя чувств. Ну, какие крылья, скажите на милость, когда тебе за тридцать и за плечами уже целый багаж разочарований, забот, тревог и обязательств? Сердце трепещет и крылья вырастают, а мир прекрасный и яркий лет в восемнадцать, когда ты еще ничего не знаешь о жизни, когда ты наивный идеалист, пребывающий в полной уверенности, что у тебя все будет не так как у всех остальных, а замечательно и прекрасно. Твоя жизнь будет безоблачна, и будет напоминать волшебную сказку. Всегда. Маша понимала, что мысли эти глупые, и ее недовольство тоже. Но сердце отчаянно просило полета. Маша раздражалась сама на себя. «Ты сама себя накручиваешь, вот тебе и кажется, что чего-то не хватает и что-то не так. Все так. Все прекрасно». На время это срабатывало, а потом опять накатывало непонятное тревожащее, бередящее душу чувство.

–Ну, может тебе страсти в отношениях не хватает?– предположила Кира, когда Маша как-то, во время доверительного разговора, сообщила ей о своих сомнениях. – Он в постели как? Секс тебя устраивает?

Маша сердито посмотрела на подругу. Никакого отношения к постели, ну или почти никакого, ее душевные метания не имели.

–Устраивает,– буркнула она. – Дело не в этом. Я про другое…

Кира махнула рукой.

–Дело всегда в этом. Уж поверь. Ну, а если тебе какой-то там романтики хочется, ну намекни. Вообще, все мужики, примерно, одинаковые, так, что если в постели все нормально, то и не изводи себя.

–Да я сама не знаю, чего мне хочется, чего не хватает,– вздохнула Маша.

–Вот именно,– Кира разлила по бокалам остатки красного вина, которое они пили во время своей беседы по душам.

–Знаешь, просто бывает, что ты чувствуешь, что ты с человеком на одной волне. А я не знаю. Мне кажется, я не чувствую.

Кира покачала головой.

–Любишь ты заморачиваться, Машка.– Она пожала плечами. – Ну, найди себе другого мужика, в конце концов, если этот не устраивает.

–У тебя все так просто. Он мне нравится. Мне с ним хорошо. Просто мне-бы хотелось, чтобы наши отношения, как-то, чуть-чуть изменились, что ли. Стали более, не знаю, непринужденными, радостными… Между нами, то и дело какой-то напряг.– Маша слегка смутилась.

– Ой, не могу. Радостными и непринужденными. Какой-то напряг. Да устройте какое-то безумство. Не знаю, какие-то ролевые игры. Вот тебе и непринужденность и радости хоть отбавляй и никакого напряга, одно сплошное удовольствие.

–Господи, ну почему ты все сводишь к этому. Жизнь состоит не только из процесса спаривания. Отношения между людьми строятся, в первую очередь, не на этом.

–Да, а жаль,– ухмыльнулась Кира. – Все было бы намного проще и гораздо приятнее.

Маша засмеялась.

–Ты просто ужасная!

–Я, просто реалистка. Чем больше усложняешь, тем труднее живется.

––

– Ну что ты идешь? Надеюсь, старая карга тебя работой не завалила, так, что ты даже пообедать не сможешь пойти? – подходя к Машиному столу, ухмыльнулась Кира.

Маша взяла сумку и пальто.

– Как со своим чокнутым дружком-писателем пообщалась?

Маша закатила глаза.

– Не напоминай.

Кира рассмеялась.

Из коридора, ведущего к кабинетам «руководящего состава», показались издатель, арт-директор Денис и «гвоздь сегодняшней программы» радиоведущий.

–Я уж думала он давно у себя на радио или на телевидении, или где он там тусуется,– сказала Кира, изобразив томный взгляд.

– О, привет, милые дамы, а мы как раз собрались пообедать, составите нам компанию?– расплывшись в радостной улыбке, обратился Арсений к подругам. Он оглянулся на спутников, ища поддержки, мол, давайте ребята, уговаривайте милых дам, они это любят.

–Маша, Кира,– радиоведущий тоже одарил девушек своей очередной невероятной улыбкой,– будем счастливы, если вы скрасите наш обед своим присутствием.

Денис молчал, хмуро разглядывая что-то на полу возле своих ног.

– Спасибо за приглашение, но сегодня мальчики обедают отдельно, а девочки отдельно. У Вас свои мужские разговоры, не будем вам мешать. Думаю, если вы захотите разбавить компанию женским обществом, у вас троих невероятных мачо проблем с этим не возникнет,– ослепительно улыбаясь мужчинам, сказала Кира. Маша, стараясь скрыть изумление высказанным Кирой отказом, покосилась на нее.

–Ладно, – Арсений пожал плечами. – Жаль, но не хотите, как хотите. Может, в другой раз.

–Обязательно,– вновь одарила мужчин улыбкой бухгалтерша.

Отвергнутые подругами кавалеры, скрылись за дверью.

–Я что-то не поняла,– засмеялась Маша, продолжая пребывать в полном недоумении. На лице ее отражалась смесь удивления и искреннего любопытства,– с чего это ты вдруг отказалась? Я думала, ты только и ждешь возможности пообщаться с нашим звездным обворожителем поближе. Не скажу, что я сильно расстроена, что мы не приняли приглашения, но почему ты не захотела пойти? Такой шанс…

–Общаться поближе нужно тет-а-тет, а не когда вокруг еще куча народа,– пожав плечами, холодно сказала Кира. – Наш Арсений сейчас будет болтать, не закрывая рта, блистать своим остроумием. Ты же его знаешь. Тем более, он сегодня весь такой перевозбужденный. А Воронцов с такой кислой рожей стоял, что сидеть с ним за одним столом вообще не хочется, весь аппетит испортит. Я лучше подожду другого, более удачного момента. Не хочу портить первое впечатление, – Кира натянуто улыбнулась.

–Да, кстати, ты заметила, что Денис сегодня вообще какой-то странный. У него такой взгляд был, когда мы в кабинете Арсения сидели, как будто он злиться на что-то или сильно расстроен. Может у него что-то случилось?

Кира передернула плечами.

–Может, не знаю. Творческие люди они вообще странные. У них свои тараканы в голове. Может, у нашего суперталантливого арт-директора случился творческий кризис.– Последовала еще одна натянутая улыбка. – Ладно, пошли, а то так обед закончится, и старая мегера, потом, весь мозг проест, будет скрипеть, что мы опоздали. По крайней мере, что я, так точно.

––

–Нет, все-таки годы учебы в университете – это самое лучшее время, – сделав глоток вина из своего бокала, сказал Арсений. – Время абсолютной свободы, беззаботности, настоящих безумств и веселья.

–Да, время когда ты свободен от обязательств, молод и безрассуден и впрямь прекрасно,– рассмеялся Макс. – Вся жизнь впереди и ты полон надежд, а каждый день это праздник.

–Мы в университете отрывались по полной. Лазили в женское общежитие на второй этаж по связанным простыням,– Арсений радостно рассмеялся. – Все пьяные, удивительно, что никто из нас не сорвался и не покалечился или вовсе не убился. Мы это называли «приступом крепости». А на верху нас уже поджидали прекрасные Дульсинеи. А еще устраивали ночные гонки по бывшему колхозному полю. Выезжали из города и носились на сумасшедшей скорости. Побили кучу машин. И опять же, никто не разбился и даже не переломал себе ничего, так по мелочи, бывали синяки и ссадины. Мы были абсолютно безбашенные, не имели представления, что такое страх. Вероятно, опять же, из-за большого количества спиртного, выпитого перед этим. А победителю гонок доставался приз – поцелуй с самой красивой из присутствующих девушек. Чаще всего, поцелуем дело не ограничивалось, да и приз доставался не только победителю, девушек, желающих выразить восторг отчаянным смельчакам, хватало,– Арсений подмигнул своим спутникам и потянулся, поведя плечами. Присутствующие в зале дамы украдкой бросали взгляды на троих необычайно привлекательных молодых мужчин, собравшихся за одним столом.– А мы как-то, прямо во дворе университета, установили мощные колонки, принесли музыкальную установку и исполнили пару песен Rammstein. – Радиоведущий весело рассмеялся. – Получилось очень здорово и очень громко. Было ужасно весело. Все студенты, присутствовавшие на нашем маленьком концерте, были в восторге, в отличие от руководства университета, пригрозившего нам отчислением. В виде исправительно-трудовых работ, нам, как зачинщикам нарушения порядка, пришлось, во время каникул, заниматься ремонтом одной из аудиторий и коридора.

Мужчины чокнулись и выпили за свою бесшабашную юность и милые сердцу воспоминания о совершенных ими в то время «подвигах».

–Наш город, по сравнению с Москвой, можно сказать, совсем небольшой. Народ там попроще,– Арсений засмеялся, – и у девушек запросы не такие, как в Москве. Я-то, разумеется, рвался получать вышку в столицу, в город безграничных возможностей, нескончаемого веселья и развлечений и человеческих страстей. Но родители, посчитав меня недостаточно серьезным, и имеющим склонность к авантюрным приключениям, в категоричной форме настояли, что в ВУЗ я поступлю у себя в городе. Решили, что мне необходим контроль, ну, или хотя бы, его видимость. Чтобы я не пустился уж совсем во все тяжкие. Одним словом, оставили меня под своим бдительным оком. Я тогда, конечно, страшно злился, обижался, считая, что мои законные права ущемляют. Но сейчас я нисколько не жалею. Было прикольно. Скучать уж точно не приходилось. Хотя, тут, в Москве, студенту, однозначно, есть, где развернуться.– Он лихо тряхнул светлыми кудрями и рассмеялся. – Безграничный простор для любителей оторваться и насладиться жизнью и всеми ее прелестями. Эх, Москва, уж я бы точно не упустил данных тобою возможностей.

Макс Стрельников с некоторым удивлением посмотрел на издателя.

–Я был уверен, что ты родился и вырос здесь, коренной житель столицы,– улыбнулся радиоведущий. – А ты, оказывается, как и я, из «понаехавших». Еще один покоритель Златоглавой.

–Ну, я, честно сказать, не то чтобы покоритель,– изобразив смущение, развел руками издатель. – Стыдно признаваться, но от фактов никуда не денешься, в отличие от тебя и от Дениса, который тоже, как и мы, из глубинки, мне место под столичным солнцем отвоевывать не пришлось. Я получил, как говорится, все на блюдечке, уже готовенькое, благодаря отцу.

–Хорошо, когда есть на кого опереться,– усмехнулся Стрельников. – Не нужно ломиться в запертые двери, пробивать себе путь сквозь равнодушие и безразличие всех вокруг, в попытке зацепиться, удержаться и не рухнуть в пропасть, а наоборот, подняться наверх. Никто бы не отказался получить все в готовом виде, так что тебе очень сильно повезло. Баловень судьбы Арсений Веснин.– Радиоведущий поднял бокал и подмигнул. – Должно же кому-то в этой жизни, просто везти.

Арсений присоединился к нему и пригубил вино. Вид у него был радостный, беззаботный, как будто он и впрямь вновь вернулся во времена юности, в студенческие годы.

–Дэн, а ты чего молчишь?– заметив хмурое лицо приятеля, обратился к нему Арсений.– Давай, твоя очередь, поделись своими подвигами. Уверен, ты тоже не был пай мальчиком во времена студенчества. Наверняка есть что вспомнить. Давай, колись, приятель, твоя очередь рассказать о своих юношеских подвигах. Что-нибудь попикантнее.

Денис весь обед молчал. Услышав обращенные к нему слова, он натянуто улыбнулся.

– Да, ладно, Дэн, не скромничай, давай,– продолжал подбадривать его Арсений.

–Да, хорошее время было,– довольно кисло, как будто через силу, выдавил Денис. – Но, ничего такого выдающегося, как-то на ум не приходит.

–Ты чего такой сегодня, вообще?– видя, что приятель ведет себя странно, не в своей обычной манере любителя поболтать по-дружески и посмеяться, поинтересовался Арсений.

– Да так, ерунда. Все нормально,– улыбнувшись, уверил Денис.

Арсений открыл рот, чтобы еще что-то спросить, но тут к столику подошла официантка, узнать, не хотят ли гости еще чего-нибудь. Пока Арсений беседовал с девушкой, естественно, не упуская случая пустить в ход свои чары обольстителя и слегка пофлиртовать, Денис поднялся и направился в уборную. За время его отсутствия разговор переключился на тему спорта, затем плавно перешел на прекрасный пол, а в конце обеда коснулись даже внешней политики. Но эта тема показалась скучной и быстро себя исчерпала. После этого радиоведущий, у которого была запланирована встреча на телевидении, распрощался с приятелями и уехал, а они вернулись, наконец, в издательство, каждый к своей работе, заниматься которой, впрочем, хоть и по разным причинам им обоим сегодня уже не хотелось.

Глава 5

-Федя, не размахивай вилкой! Сейчас твоя котлета улетит, что, разумеется, порадует Степку, но не порадует меня,– сделала замечание младшему сыну Маша. – А к нам сегодня приезжал Макс Стрельников, известный, как сказал Арсений, радиоведущий. Будет издавать у нас свою книгу.

–Вау! Блин! Он такой офигенный!– восторженно отозвалась Вера, старшая сестра Федьки и томно закатила глаза. – Мам, ты у него автограф взяла?

Маша пожала плечами. Она не ожидала, что ее дочь такая радиолюбительница.

–Нет. Я вообще не думала, что ты слушаешь радио,– Маша улыбнулась. – Я-то сама вчера впервые в жизни о нем услышала. О Стрельникове. Насчет существования радио я узнала немного раньше,– смеясь, добавила она.

–Мам, ну ты, что?! Его же по телевизору все время показывают. Да его все знают. Он такой крутой! Ужасно-ужасно красивый! Ты, что не видела его ни разу?! Ну, ты, вообще!

–Я вообще,– подтвердила Маша и снова засмеялась. – Арсений сказал, примерно также как и ты, что я темная и отсталая. Он тоже был возмущен до глубины души тем, что я не знаю кто такой Стрельников.

–А он еще приедет к Вам? А возьмешь у него автограф?

–Постараюсь,– пряча улыбку, сказала мать. – Скажу, что это для его преданной почитательницы, считающей его ужасно крутым и не менее ужасно красивым.

–Мам!– засмеялась Вера.

–А у нас мороженое есть? А можно я не буду котлету доедать? Мам, а мороженое можно? А какое у нас?– затараторил Федька, которого не интересовали брутальные крутые красавцы с радио, телевидения и откуда бы то ни было еще.

–Федя, ты ничего не съел. Какое может быть мороженое?– Маша сдвинула брови, стараясь придать лицу строгое выражение.

–Ну, мам! Я больше не хочу, я наелся,– заканючил Федька.

Вера снова томно закатила глаза. Ох уж этот ее младший брат!

Уложив детей, вернее одного из них, не достигшего еще «сознательного» и ответственного за собственный нормальный режим возраста, Маша, закончив с домашними делами, погуляв с собакой, и считая свой долг по отношению ко всем домочадцам на сегодня выполненным, забралась на мягкий, уютный диван и, не горя особым желанием, приступила к чтению произведения, всученного ей настырным тезкой великого классика. Степка, развалившись в ногах у хозяйки, выставил вверх пузико и раскинул лапки в стороны.

–Ты мой хороший,– с улыбкой почесывая мягкий животик, сказала Маша.– Ну что приступим к прочтению великого шедевра?

Степка зевнул и положил морду на ее ногу. Шедевры великие и невеликие были ему до лампочки. Закрыв глаза, пес, судя по издаваемому им сопению, тут же уснул. Позавидовав такой способности и вообще возможности поспать в любое время, когда только захочется, Маша развязала тесемки, которыми была перевязана папка и достала из нее рукопись.

«Дочь тьмы». Уже одно название шедевра было многообещающим. Маша даже подумала не последовать ли ей примеру своего пса и просто нормально выспаться, вместо того чтобы «знакомиться» с сомнительным произведением и его, явно, сомнительными героями, судя по названию, имеющими самое непосредственное отношение к темным и потусторонним силам.

«Издавна на краю маленькой, скромной французской деревеньки Рашмельвеньион, в домике, соседствующим со старым кладбищем, жили ведьмы, не только занимавшиеся колдовством, но и пившие человеческую кровь…» К концу второй страницы, познакомившись с целой династией ведьм-вампирш, Маша пребывала в искреннем недоумении, как страшные колдуньи, неустанно творившие свои злодейства и страшно терроризировавшие жителей деревни с непроизносимым названием, насылая на них порчу, болезни, всевозможные проклятия и попросту убивая их, не извели их всех на корню, и в крошечной, по словам самого автора, деревне, вообще кто-то умудрился остаться в живых.

Степка продолжал мирно посапывать и Маша, осилившая две главы страшного, в прямом смысле, бреда, вновь подумала, что стоит последовать его примеру. С книгой было все ясно. Решив, прочитать, для очистки совести еще одну главу, она продолжила «знакомство» с ведьмами, крестьянами, пребывающими в постоянном страхе и другими героями, которых судьба случайно забрасывала в забытую богом деревню. Имена у всех, без исключения персонажей были под стать названию населенного пункта, в котором происходило все действо. Совершенно не то, что непроизносимые, но даже с трудом читаемые. Лев Николаевич, на этот раз, превзошел себя. Первые две книги были не менее бездарными, но, хотя бы просто занудными, без моря кровищи и всяких ужасов, описываемых им с явным старанием, с отвратительными подробностями. Очевидно, непризнанный писатель решил, что именно страстей-мордастей не хватало предыдущим его творениям, для того, чтобы их оценили по достоинству.

«… Сижизмон открыл глаза. Прямо над ним было усыпанное звездами небо. Сижизмон осмотрелся. Со всех сторон от него вверх поднимались темные отвесные стены. Застонав, он попытался встать, но все тело наполняла невыносимая боль. Дрожащей рукой он коснулся одной из стен своей темницы. Это была земля. Догадка молнией пронзила мозг. Сижизмон задрожал от охватившего его ужаса – он лежит на дне могилы. Внезапно, над краем ямы возник темный силуэт. Лунный свет освещал мертвенно бледное лицо.

–Тебе некуда бежать, Сижизмон. Ты в моей власти.